Текст книги "Представительство в материальном и процессуальном праве: проблемы и перспективы развития"

Коммерческое представительство

Чевер Е. Г.,

студентка 3-го курса

Российского государственного университета правосудия

Трансформация рыночных отношений заложила фундамент изменениям правовой жизни общества, расширив сферу применения традиционных гражданско-правовых институтов, отвечающих потребностям широкого круга физических и юридических лиц. В числе таких институтов особое место занимает институт представительства.

Развитие представительства в современных условиях требует результативного правового механизма, обеспечивающего конкретность и полноту регулирования. Преимущества представительства очевидны – в рамках данного правового института обеспечивается возможность одновременного участия одного и того же лица в различных правоотношениях, совершения нескольких сделок, по которым оно будет считаться субъектом права, в целях наиболее результативной защиты прав и интересов воспользоваться особыми знаниями и опытом представителей, а также сэкономить время.

В современной правовой доктрине отсутствует комплексное исследование теоретических и практических сложностей гражданско-правового регулирования института представительства. Вдобавок множество трудностей, которые возникают в данной сфере на современном этапе, остаются неисследованными либо дискуссионными. Одной из таких проблем является проблема коммерческого представительства. В свете вышеизложенного представляется необходимым полное изучение предмета гражданско-правового регулирования коммерческого представительства. В своем исследовании мы попробуем затронуть самые важные аспекты коммерческого представительства.

Коммерческим представителем всегда является предприниматель, т. е. коммерческая организация или физическое лицо, осуществляющее постоянно и самостоятельно предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, что следует из ч. 1 ст. 184 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Поскольку деятельность коммерческого представителя носит постоянный характер, по замыслу законодателя исключается представление в этом качестве некоммерческих организаций, даже если есть такое разрешение заниматься предпринимательской деятельностью. В ряде случаев коммерческие представители должны обладать лицензией на соответствующий вид деятельности. Коммерческий представитель может представлять только интересы предпринимателей и лишь при заключении договоров в сфере предпринимательской деятельности. Настоящее указание закона резко сужает рамки применения коммерческого представительства, отсекая от него совершенно всю деятельность страховых агентов и патентных поверенных и значительно ограничивая применение предписаний о коммерческом представительстве на рынке ценных бумаг. Статья 184 ГК РФ допускает заключение договора коммерческим представителем, который в одно и то же время является представителем обеих сторон (продавца и покупателя, займодавца и заемщика, подрядчика и заказчика, арендодателя и арендатора и т. п.).

К коммерческому представителю как к профессиональному участнику экономической деятельности законом предъявляются особые условия, это отражено в дополнительных правах и обязанностях, вытекающих из его статуса.

Поскольку коммерческое представительство осуществляется в сфере предпринимательской деятельности, договоры между коммерческим представителем и теми, кого он представляет, предполагаются возмездными. При этом коммерческий представитель приобретает право требовать наравне с вознаграждением также компенсации понесенных им издержек. При отсутствии в заключенных ими с коммерческим представителем договорах иного вознаграждение и возмещение издержек должны распределяться сторонами сделки поровну.

По общему правилу различаются несколько видов представительства: а) представительство, основанное на договоре; б) представительство, основанное на административном акте; в) представительство, основанное на законе. Из пункта 3 ст. 184 вытекает, что основанием коммерческого представительства является лишь договор (договорное представительство). Из закона или административного акта коммерческое представительство возникнуть не может. Чаще всего коммерческое представительство основывается на договорах поручения или агентирования, которыми по своей юридической сущности являются разнообразные договоры на оказание брокерских услуг, морского агентирования и т. п.⁷¹

Договор транспортной экспедиции также по своей юридической основе может быть вариантом коммерческого представительства, когда одна сторона (экспедитор) обязуется за вознаграждение и за счет другой стороны (клиента-грузоотправителя или грузополучателя) заключить от ее имени договор перевозки груза, выполнить или организовать выполнение определенных договором экспедиции услуг, связанных с перевозкой груза (ст. 801 ГК)⁷².

Если возникает ситуация, когда в договоре, на котором основано коммерческое представительство, полномочия представителя не обозначены или обозначены, но стороны не желают раскрывать перед третьими лицами содержание своих внутренних отношений, коммерческому представителю выдается также доверенность.

Коммерческое представительство осуществляется на основании договора, заключенного в письменной форме. В соответствии с правилами, содержащимися не только в п. 3 ст. 184 ГК РФ, но и подп. 1 п. 1 ст. 161 и п. 3 ст. 23 ГК РФ, сделки юридических лиц между собой и с гражданами должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения; к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, соответственно применяются правила ГК РФ, регулирующие деятельность юридических лиц, которые являются коммерческими организациями, если иное не указано в законе, иных правовых актах или существа правоотношения.

Что касается коммерческого представительства, то в ст. 184 ГК РФ законодатель сформулировал только общие правила, которые распространяются на все случаи коммерческого представительства. В пункте 4 ст. 184 допускается возможность установления особых правил специальными законами и иными правовыми актами, потому что особенности коммерческого представительства в отдельных сферах предпринимательской деятельности устанавливаются законом и иными правовыми актами. Например, такие правила предусмотрены:

– Законом РФ от 20.02.1992 № 2383-1 «О товарных биржах и биржевой торговле» (ст. 9);

– Кодексом торгового мореплавания РФ (гл. XIII–XIV);

– Законом РФ от 27.11.1992 № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (ст. 8) и др.;

– Федеральным законом от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (гл. 2).

В соответствии с п. 3 ст. 184 ГК РФ на коммерческого представителя возлагается обязанность сохранять в тайне ставшие известными ему при исполнении поручения сведения о торговых сделках представляемых им лиц, в том числе и после исполнения данного ему поручения. Данное правило следует толковать расширительно, распространяя установленный запрет на все сведения, составляющие служебную и коммерческую тайну (ст. 139 ГК РФ) представляемых лиц, которые стали известны коммерческому представителю в ходе исполнения поручения, как то определено Федеральным законом от 29.07.2004 № 98-ФЗ «О коммерческой тайне».

Проведенное исследование особенностей субъектного состава коммерческого представительства подводит нас к выводу о том, что в качестве представителя могут выступать только предприниматели, т. е. коммерческая организация или индивидуальный предприниматель.

Анализ норм гражданского законодательства приводит к выводу о том, что коммерческое представительство относится к представительству, основанному на договоре. А так же проявляет себя в различных видах договорных отношений.

В результате исследования теоретических представлений о правовой сущности полномочия коммерческого представителя сделан вывод о том, что полномочие коммерческого представителя следует рассматривать как субъективное право на реализацию правоспособности представляемого на заключение договоров в сфере предпринимательской деятельности.

К вопросу о процессуальном положении и роли представителя в гражданском праве

Шогенова А. М.,

студентка 2-го курса

Саратовской государственной юридической академии

Важной гарантией соблюдения прав граждан и организаций в гражданских правоотношениях является право на обеспечение своих законных интересов как лично, так и через представителя.

Гражданский кодекс Российской Федерации закрепляет институт представительства в главе десятой. Десять статей ГК РФ являются базовыми основами представительства в Российской Федерации.

Но конечно, не составит труда догадаться, что не все граждане РФ, безусловно, имеют достаточный уровень правовой культуры, в полном объеме владеют нормами материального права и могут сами эффективно защищать свои законные интересы в ходе гражданского оборота. И именно поэтому наличие представителя лица, обладающего специальными знаниями по юридическим вопросам, существенно упрощаются многие правовые проблемы и соответственно увеличиваются шансы заинтересованных лиц на успех в осуществлении каких-либо действий, опосредуемых нормами гражданского права.

Хотя институт гражданского представительства имеет ряд преимуществ и возрастает необходимость в нем на настоящем этапе развития общественных отношений, Гражданский кодекс Российской Федерации не регламентирует существенный аспект представительской деятельности, а именно – отсутствует четкая цель гражданского представительства, ведь это разрешило бы еще точнее установить роль лица, представляющего интересы физических лиц и организаций.

Нормы основного закона Российской Федерации закрепляют то, что основной целью института гражданского представительства будет оказание юридической помощи гражданам, это подразумевается и это входит в положение ч. 1, ст. 48 Конституции РФ: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно». Представительские услуги оказываются в рамках доверенности, выданной установленной законом способом.

На практике можно обнаружить случаи представительских злоупотреблений, когда представители, пользуясь объемом своих правомочий, прямо являются виновниками нанесения вреда интересам своего клиента, что порождает негативные последствия для обязательств и прав данного лица.

ГК РФ определяет лишь малую часть назначения института гражданских представителей. Например, создает, изменяет и прекращает права, обязанности представляемых граждан (ст. 182). Но полной представленную в ГК РФ регламентацию полномочий представителя назвать не представляет возможным.

Выявим следующие направления решения данных правовых вопросов:

1) Обращение к нормам уголовно-процессуального законодательства РФ.

Так, ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса РФ закрепляет: «Защитник – это лицо, осуществляющее в установленном настоящим Кодексом порядке защиту прав и интересов, подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу».

В статье 55 УПК РФ говорится, что представителями гражданского ответчика могут быть адвокаты, а представителями гражданского ответчика, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с ГК РФ представлять его интересы.

Такой же опыт может перенять и ГК РФ, а здесь: представление интересов, т. е. совершение действий в пользу законных интересов представляемого лица, путем оказания квалифицированной помощи по правовым вопросам.

2) Введение в ГК РФ нормы, закрепляющей персональную ответственность представителей физических и юридических лиц. Наличие такого правила позволило бы избегнуть злоупотреблением представительских полномочиями, и повысить правовую дисциплину представителей.

Подводя итог к выше сказанному, напрашивается заключение, исходя из которого можем предположить, что в Гражданском кодексе РФ и других специализированных актах данной сферы необходимо закрепить роль представителя в гражданских правоотношениях. Совершение данного законодательного маневра значительно облегчит порядок ведения дел для представителя, а также искоренит пробелы законодательства, обходя которые, представители каким-либо образом могут злоупотреблять правами представляемых ими лиц.

Более существенная регламентация места представителя в частноправовых отношениях повысит значение данной правовой категории и тем самым обеспечит гарантированную реализацию прав и законных интересов всех тех, кто обращается за юридической помощью.

Раздел II
Гражданский процесс; арбитражный процесс; административное судопроизводство; уголовный процесс

Место представителя в гражданском и арбитражном процессе

Алисова Ю. А.,

магистрантка 2-го года обучения

Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА)

В Российской Федерации дискуссия о статусе представителя началась еще в советской теории гражданского процесса, статус судебного представителя вызывает множество споров, связанных с его правами и обязанностями, полномочиями, действиями и взаимодействиями с другими участниками процесса.

В ГПК РСФСР 1964 г. и современном ГПК статус представителя определен не был. Еще в советской теории гражданского процесса велась дискуссия по вопросу о возможности считать представителя лицом, участвующим в деле. Преобладало отрицательное отношение к такой возможности. Однако существовала точка зрения согласно которой, судебный представитель – лицо, участвующее в деле, непосредственно вступающее в процессуальные правоотношения, и лицо, обладающее своими собственными (отличными от прав и обязанностей других участников процесса) процессуальными правами и обязанностями, а также процессуальным интересом, который присутствует у «процессуальных истцов» (И. М. Ильинская, Л. Ф. Лесницкая, А. А. Мельников, Г. Л. Осокина, Я. А. Розенберг, Е. А. Трещева, В. М. Шерстюк, В. Н. Щеглов, В. В. Ярков и др.).

На сегодня указанная позиция не может существовать в связи с тем, что все действия представителя или возможные их вариации должны быть согласованы с доверителем в рамках позиции по делу, соответственно любое действие вне рамок полномочий, поручений доверителя или правовой позиции является процессуально ничтожным, что означает, что возможность представителя выбирать по своему усмотрению предоставленные правовые действия является неабсолютной.

Если говорить об обязанности добросовестно пользоваться своими правами, то она также является лишь обязанностью представляемых им лиц, поскольку у самих представителей собственных прав и обязанностей в гражданском процессе нет. Предположение о том, что у представителя имеется обязанность по добросовестному использованию именно своих полномочий, также не является абсолютно верной, поскольку любое полномочие, производно от прав и обязанностей представляемых лиц и поэтому рассматриваться в разрыве от прав и обязанностей, а также от правовой позиции по делу и поручений представляемых не может.

Согласно второму аргументу судебный представитель обладает процессуальным интересом, который на самом деле часто путают с профессиональным и который, как верно отметила М. С. Шакарян, не имеет юридического значения в процессе.

Резюмируя аргументы представленного подхода, необходимо обозначить, что они лишь подтверждают положение о том, что представитель не обладает собственным процессуальным интересом, не заинтересован в исходе дела и поэтому не может быть лицом, участвующим в деле⁷³.

Обращаясь к действующему законодательству к ст. 34 ГПК РФ, в которой законодатель раскрывает состав лиц, участвующих в деле и закрепляет, что лицами, участвующими в деле, являются стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным ст. 4, 46 и 47 Кодекса, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства⁷⁴, находим законодательное подтверждение несостоятельности позиции изложенной выше.

Переходя к анализу второй точка зрения в процессуальной науке, которая сводится к тому, что судебного представителя считают лицом, содействующим правосудию, необходимо отметить, что данного мнения придерживаются, например, А. С. Афанасьев, Д. Х. Валеев, М. А. Викут, Н. В. Ласкина, Е. В. Навроцкая, А. Г. Нуриев, И. В. Решетникова, Е. Б. Рой, М. С. Шакарян и др. Последователи указанной точки зрения наделяют судебных представителей правами и обязанностями (производными), которые направлены именно на содействие осуществлению правосудия и благодаря этим составляющим они могут участвовать в гражданских процессуальных правоотношениях.

Обозначенная позиция находит свое подтверждение, в частности, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» в п. 17 в соответствии с которым, с учетом конкретных обстоятельств дела, судья разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, то есть о сторонах, третьих лицах по делам, рассматриваемым в порядке искового производства; заявителях, заинтересованных лицах – по делам особого производства и по делам, вытекающим из публичных правоотношений, а также об участниках, содействующих рассмотрению дела, – представителях сторон и третьих лиц, экспертах, специалистах, переводчиках, свидетелях⁷⁵.

На наш взгляд производных прав и обязанностей у представителя не существует, ему они не делегируются доверителем, в связи с чем он не может подменить участника процесса. В действительности лицо, реально обладающее правами и обязанностями, распорядилось ими так, что судебный представитель будет своими действиями воплощать волю доверителя, которую он не вправе нарушить.

Обоснование отнесения представителя к рассматриваемой группе лиц, содействующих правосудию, большинством теоретиком производится по целевому критерию, а также задачам, функциям судебного представительства, а именно содействие правосудию. Однако судебный представитель не стоит на защите общественных интересов либо интересов государства. Основная цель представительства именно защита прав и интересов лишь одного лица – доверителя в рамках закона и правовой этики.

Делая вывод по вопросу о возможности отнесения представителя к лицам, содействующим правосудию, отметим, что поскольку судебный представитель не обладает процессуальными правами и обязанностями, не несет ответственности в связи с нарушением обязанностей, не оказывает в каком-либо виде содействие правосудию, следует дать отрицательный ответ, совпадающие же признаки являются недостаточными, для отнесения представителя к лицам, содействующим осуществлению правосудия.

На сегодняшний день существует еще один взгляд на правовое положение представителя, согласно которому представитель отнесен к иным участникам процесса.

В частности, обозначенная позиция получила закрепление разработчиками Концепции Единого процессуального кодекса, в котором предлагается отнести судебного представителя к группе «иных участников процесса», поскольку в силу своих особенностей участия в процессе он не относится ни к лицам, участвующим в деле, ни к лицам, содействующим правосудию. Также в Концепции подчеркивается, что судебный представитель будет непосредственным участником гражданских процессуальных правоотношений, поскольку он является обладателем процессуальных прав, переданных ему доверителем. При этом данный взгляд более детально в ней не поясняется⁷⁶. В соответствии с п. 4.2 Концепции исходным является решение вопроса о признании наличия двух категорий лиц, участвующих в гражданском судопроизводстве: лиц, участвующих в деле (основные участники процесса), имеющих прямое отношение к разрешающему судом материально-правовому спору, и лиц, получивших в процессуальной теории и законодательстве (АПК) наименование «иные участники процесса» (представители, свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, секретари судебного заседания и помощники судей). В ГПК, в главе 4 о лицах, участвующих в деле, нет статьи, которая содержала бы нормы об иных участниках гражданского процесса, однако нормы об их процессуальных правах и обязанностях включены в разные главы ГПК.

Содержание норм об иных участниках гражданского судопроизводства в проекте Кодекса отличается от норм о них в АПК. В соответствии с п 4.3 Концепции должна быть отдельная статья о представителе как ином участнике процесса, действующем по правилам, предусмотренным главой о представительстве. Включение представителя в состав иных участников процесса, несмотря на наличие самостоятельной главы о представительстве оправдано тем, что позволяет указать на его процессуальный статус в разбирательстве дела.

Совершая процессуальные действия, представитель действует от своего имени, однако по поручению представляемого и именно в его интересах. Соответственно объем процессуальных прав, реализуемых им от своего имени, определяется в рамках закона доверителем в выданной представителю доверенности с учетом процессуальных правил.

Процессуальный статус представителя в процессе предопределяет как сама возможность ограничения процессуальных прав представителя доверителем, а также распространение материально-правовых последствий принятых решений судебных решений, определений, постановлений (судебных актов) на представляемое лицо⁷⁷.

Таким образом, в соответствии с Концепцией на сегодняшний день представитель не лицо, участвующее в деле, а иной участник процесса с соответствующим объемом процессуальных прав, устанавливаемых доверителем, однако в виду отсутствия четкого разрешения, проблема процессуального статуса представителя останется открытой.

Согласно последней точке зрения судебный представитель является участником гражданского процесса, но не обладает самостоятельной ролью в нем, а поэтому он не является субъектом гражданских процессуальных правоотношений. Сторонниками данной позиции являются С. Н. Абрамов, М. А. Гурвич, Т. И. Евстифеева, Р. Ф. Каллистратова, Я. А. Куник, Л. Б. Матлин.

С точки зрения М. А. Гурвича, «представитель, действуя от имени и за представляемого, не устраняет, однако, последнего из процесса. Представитель только осуществляет своими действиями участие в процессе представляемого лица. Участие представителя не имеет самостоятельного характера… Указанные особенности заставляют выделить представителей субъектов процесса в особую категорию лиц, участвующих в процессе, совершающих процессуальные действия от имени и за субъектов процесса, но не являющихся субъектами процесса в юридическом значении этого слова».

Таким образом, рассмотренная позиция, в соответствии с которой представитель не может быть участником гражданских процессуальных правоотношений, поскольку судебный представитель вправе лишь совершать от имени представляемого им лица процессуальные действия, не обладает процессуальной заинтересованностью в процессе, не несет публичных функций, принадлежащих «процессуальным» истцам, находит поддержку в кругу теоретиков. Однако следует добавить, что правовому регулированию подвергаются именно отношения между субъектами данных отношений, а не действия, реализующие содержание этих отношений. Фактически судебный представитель представляет собой правовой буфер для доверителя перед судом, еще одной личной правовой гарантией для защиты его прав и интересов. Таким образом, все же нельзя не признать представителя самостоятельным субъектом гражданских процессуальных правоотношений в связи с тем, что он как и все участники вступает в правоотношения с судом, ввиду чего являются участником процессуальных отношений⁷⁸.

Следует заметить, что точка зрения, согласно которой представитель является «иным участником процесса», по своей сути дублирует данную, и, объединив их в единую позицию, в соответствии с которой представителя следует отнести к группе «иные участники процесса».

Статья 54 АПК РФ закрепляет норму, в соответствии с которой в арбитражном процессе наряду с лицами, участвующими в деле, могут участвовать их представители и содействующие осуществлению правосудия лица. Таким образом, представитель отнесен законодателем к иным участникам арбитражного процесса.

КАС РФ в ст. 48 выделяет и разграничивает три самостоятельные категории субъектов административного процесса, а именно лица, участвующие в деле; их представители; лица, содействующие осуществлению правосудия.

Таким образом, на сегодняшний день наиболее оправданным является правовое положение представителя, которое отражено как в АПК РФ, так и в КАС РФ, согласно которому представитель отнесен к иным участникам процесса. Согласно буквальному толкованию ст. 54 АПК РФ и ст. 50 КАС РФ представители выступают в качестве иных участников процесса наряду с лицами, содействующими правосудию. Очевидно, что законодатель все же хочет разделить данные процессуальные фигуры, однако правовая доктрина, анализируя и толкуя нормы АПК РФ, в итоге их отождествляет, не давая более тщательной оценки данных понятий.

Подводя итоги, необходимо обозначить, что современные тенденции позволяют считать представителя самостоятельным субъектом гражданского судопроизводства, не относящимся ни к лицам, участвующим в деле, ни к лицам, содействующим осуществлению правосудия, что находит подтверждение в устоявшейся практике закрепления отдельного положения представителя в российском законодательстве, а именно в АПК и КАС РФ, что, безусловно, является прогрессивным шагом в процессуальной науке.