Текст книги "Санкт-Петербургские ведомости. Наследие. Избранное. Том II"

Санкт-Петербургские ведомости. Наследие. Избранное. Том II

Уважаемый читатель!

В ваших руках второй выпуск избранных публикаций раздела «Наследие» – старейшей тематической полосы газеты «Санкт-Петербургские ведомости», посвященной истории Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Она существует в газете с июля 1980 года, а количество ее выходов превысило полторы тысячи.

На протяжении четырех десятков лет эта газетная страница служит популярной площадкой для приложения творческих сил краеведов. Популярной в лучшем смысле слова. По нашему убеждению, краеведение должно быть увлекательным, интересным и позитивным. Поэтому и краеведческие очерки, которые мы публикуем, – познавательные и захватывающие.

«Наследие. Избранное» – первый издательский проект, приуроченный к 290-летию «Санкт-Петербургских ведомостей», старейшей газеты России. В томе I, увидевшем свет в мае 2018 года (к 315-й годовщине основания Петербурга), мы собрали публикации трех ведущих авторов «Наследия»: Наталии Гречук, Дмитрия Шериха и Сергея Глезерова. Книга оказалась очень востребованной, была буквально сметена с прилавков. Главный вопрос, который задавали покупатели: когда же будет продолжение? И вот оно перед вами.

Идя навстречу пожеланиям, мы расширили и хронологический диапазон публикаций (сюда вошли статьи, напечатанные с 1991-го по 2007 год), и круг авторов. Начинается книга с исторических зарисовок замечательного ленинградского журналиста, краеведа и коллекционера Бориса Григорьевича Метлицкого, самого основателя раздела «Наследие» (на протяжении первого десятка лет, будучи еще на страницах «Ленинградской правды», он носил название «Пулковский меридиан»). Читая сборник, вы окунетесь в далекое прошлое Петербурга и одновременно почувствуете пульс того недавнего еще времени, когда создавались публикации. Ибо краеведы – люди неравнодушные, чуткие, с активной жизненной позицией. Говоря об истории города, они редко обходятся без исторических параллелей и «мостиков в настоящее». Почти в каждой заметке Бориса Метлицкого начала 1990-х годов вы увидите острую тревогу за облик города, на какое-то время превратившегося в большой базар. «Недавно я отважился на прогулку от Адмиралтейства до Московского вокзала. Бог мой, что творится!.. Торгуют с лотков, ящиков, коробов, с рук, прямо с панели… Такого откровенного, ничем не стесняемого «коммерческого» беспредела Невский не знавал на всю свою почти трехсотлетнюю историю», – возмущался Метлицкий. А в другой публикации он сетовал, что хорошо было бы возродить забытую должность квартального надзирателя. «Смотришь, и похорошеет наш запущенный Санкт-Петербург…» – выражал надежду Борис Григорьевич.

«Если реформы нашего житья-бытья будут продолжены – надежда на это греет всех питерцев, – то скоро появятся и умелые, знающие дело управдомы, и опытные дворники, – замечал Метлицкий. – А Петербург станет чище, спокойнее и величественнее. Ведь в недалеком будущем – его трехсотлетие» (увы, как мы с вами видим сегодня, в 2018 году, не все его надежды оправдались).

Да, начало 1990-х годов было непростым, и краеведы, лучше других знающие, что доводилось переживать нашему городу в самые разные эпохи его существования, оставались оптимистами. Старались поддерживать позитивный настрой у читателей. «Теперь, когда город снова стал Петербургом, ему, кроме забот о хлебе, пора подумать и о зрелищах. О возрождении мест отдыха и развлечений», – замечал Юрий Алянский в публикации об увеселительных заведениях. И далее: «…Петербуржцы и сегодня вопреки всему не унывают и по-прежнему хотят смеяться, веселиться, отдыхать, прекрасно умеют это делать!»…

У каждого автора «Наследия» свои любимые темы и предпочтения, своя ниша в истории города. Собранные вместе, их очерки и зарисовки создают уникальную панорамную картину жизни Петербурга на протяжении трех столетий.

«Наследие» невозможно представить, к примеру, без заметок Леонида Сидоренко, посвященных театральной жизни эпохи Серебряного века, – чего стоят, например, описанные им подробности «голых гастролей» берлинской босоножки Ольги Десмонд и «чудовищной» криминальной истории француза Дюлю. Или заметок Кима Померанца, рассказывающих о том, как в разные времена город боролся с разъяренной стихией Невы и какая погода стояла, когда происходили те или иные знаковые исторические события.

А увлекательные очерки Н. Гречук, Д. Шериха и С. Глезерова, повествующие о повседневной жизни «блистательного Санкт-Петербурга»! О повседневной жизни царского двора повествуют исторические зарисовки Игоря Зимина. Как интригующий детектив читается, к примеру, статья Альберта Аспидова, в которой он поведал любопытные детали спасения премьер-министра Сергея Витте: он мог стать жертвой террористов, заложивших бомбу в дымоходе его особняка.

Читая избранные статьи «Наследия», убеждаешься: краеведение – это еще и хранитель традиций, а также определенных культурных норм и правил. Так, исследователь Виктор Антонов в одной из своих публикаций негодовал, что благодаря канцелярской практике все чаще звучат неграмотные наименования улиц. Не Английская набережная, а «набережная Английская». Так и до «проспекта Невский» недалеко. Причем на домовых знаках полная путаница. «Обыватель в растерянности – какое название верное? – замечал Виктор Антонов. – Приезжий в недоумении – он-то полагал, что приехал в культурную столицу России»…

Обратим ваше внимание и на иллюстрации: они уникальны и их публикация стала возможной благодаря Санкт-Петербургскому государственному казенному учреждению «Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга». Его профессиональная помощь и дружеская поддержка сделали возможным издание «Наследие. Избранное».

Во второй выпуск «Наследие. Избранное» не поместилось все, что мы отбирали изначально. Так что не за горами третья книга.

Газета идет в ногу со временем, использует передовые технологии для общения со своими читателями. В 2017 году с большим успехом стартовал просветительский проект «Лекторий», где друзья и авторы «Санкт-Петербургских ведомостей», интересные и яркие лекторы увлекательно рассказывают об истории, культуре, науке, искусстве и архитектуре. Есть и лекции, посвященные темам полосы «Наследие». «Наследие» живет, развивается вместе с нашей великой страной и прекрасным городом. Меняются темы, приходят новые авторы; неизменным остается одно – уважительное отношение к родному городу, гордость за сопричастность к его великому прошлому, интересному настоящему, желание сберечь каждую его историческую страницу, не упустить из виду ни одной детали, ни одного штриха.

Генеральный директор ИД «С.-Перербургские ведомости» Борис Валерьевич Грумбков

Вам нужен кассир? Пожалуйста!

Поистине, старые рекламные объявления – кладезь ценнейшего опыта, столь необходимого, как выяснилось, в наши постсоциалистические дни. Представьте себе самую обычную ситуацию: какому-то предприятию или кооперативу срочно нужен опытный и абсолютно честный кассир. Что делается в таких случаях? Дается объявление в газеты, на радио, телевидение – «приглашаем на работу кассира». И условия оплаты, какие-то привилегии. Далее остается одно: терпеливо ждать чьего-то отклика. Может, неделю, может, месяц и более. А время не терпит, дело стоит.

Теперь посмотрим, как решалась эта проблема семьдесят лет назад. При – подчеркиваем – советской власти. Вскоре после введения новой экономической политики.

Вот объявление, заимствованное из справочника «Весь Петроград» на 1922 год: «Товарищество ответственного труда. Правление: Морская (Герцена), 36. Командирует для обслуживания государственных, общественных учреждений и кооперативных организаций, различных трестированных и переведенных на хозяйственный расчет фабрик, заводов, а равно назначает на места к частным лицам, в их конторы и торгово-промышленные предприятия, в качестве заведующих, бухгалтеров, счетоводов, конторщиков, кассиров, продавцов, кладовщиков и т. д. своих членов – артельщиков и артельщиц, лиц, обладающих большим и долголетним служебным опытом, испытанно честных, гарантируя… аккуратное и безукоризненное исполнение ими обязанностей всем своим солидным капиталом и имуществом, а также и круговой порукой всех членов Товарищества».

Попутно сообщается, что «все учреждения и лица, нуждающиеся в ответственных служащих для замещения должностей по кассовым, товарным, инкассаторским, экспедиторским и другим отраслям в банковых, таможенных, железнодорожных, товарно-складочных, агентурных, торгово-промышленных, кооперативных и прочих делах, благоволят обращаться по адресу Правления».

Уловили суть, прямо скажем, необычной услуги? Даете заявку на служащего той или иной специальности (это можно сделать и по телефону), и на следующий день вакантное место оказывается занятым пришедшим на службу опытным специалистом своего дела. Ни тебе анкет, ни рекомендаций. Ничего! За то, как будет трудиться у вас присланный товариществом человек, отвечает оно, товарищество. За любой его промах, неверный шаг. Возмещает любые убытки, понесенные по его вине.

Впрочем, ни убытков, ни потерь не будет. Ибо предоставляются услуги действительно классных специалистов.

Может быть, возродить в наши дни забытый, но, несомненно, привлекательный своей простотой и абсолютной надежностью опыт питерцев эпохи нэпа?

Есть желающие учредить Товарищество ответственного труда? Право, в прогаре не окажетесь!

Борис МЕТЛИЦКИЙ

«Наследие» № 9 (258) опубликовано 28.12.1991 в № 97–98 «Санкт-Петербургских ведомостей»

Как веселились дедушки и бабушки

Хмурые лица посреди веселого народного гулянья, кислые физиономии в зале театра-кабаре, как ни странно, случаются. Душевный мир человека слишком хрупок и сложен, чтобы всегда гармонично соответствовать настрою окружающей среды. Сказанное относится даже к людям, чьи творческие интересы совладают с канонами искусства развлечений.

Поэт Алексей Апухтин, автор текстов романсов «Пара гнедых» и «Ночи безумные», издавна исполняемых не только в камерных залах, но и на подмостках кабаре и ресторанов, на вопрос одного из великих князей, почему не издает своих произведений, ответил вежливо и презрительно: «Это было бы все равно, ваше высочество, что определить своих дочерей в театр-буфф».

Александр Блок сделал противоположное признание: «Я много лет слежу за театрами миниатюр, которые занимают огромное место в жизни города… И здесь можно встретить иногда такие драгоценные блестки дарований, такие искры искусства, за которые иной раз отдашь с радостью длинные «серьезные» вечера, проведенные в образцовых и мертвых театрах столицы…».

Много лет «следил за театрами миниатюр» не только великий поэт, но и скромнейший петербуржец военный инженер-электрик Герман Александрович Иванов (1908–1991). В течение более чем шестидесяти лет проводил он дни в книгохранилищах и читальных залах, терпеливо просматривая периодические издания, названия которых вряд ли ведомы сегодня даже вполне образованным людям, скажем – «Вечер Петрограда», «Новый вечерний час», «Вечерний звон», «Лукоморье». Находя заметку, рецензию, хронику, репортаж, даже судебный очерк на избранную им тему, не только помечал на карточках источник информации, но и… переписывал на них текст статьи или заметки! Так сложилась уникальная «эстрадная картотека» Г. А. Иванова.

Материал в ней расположен по алфавиту. И значительную часть первого каталожного ящика составляют карточки, посвященные знаменитому в свое время театру и саду «Аквариум», где, кстати, бывали и Апухтин, и Блок.

Что знают об «Аквариуме» нынешние жители города? Боюсь, предел их осведомленности – бывший адрес заведения, Каменноостровский проспект, дома 10 и 12. Тут теперь – павильоны киностудии «Ленфильм»…

А ведь «Аквариум» на протяжении 37 лет скрашивал досуг петербуржцев (годы его существования 1886–1923).

Вот какую характеристику заведению дал в воспоминаниях Н. В. Дризен: «Собственно Аквариум помещался в том месте, где сейчас стоит жилой дом, т. е. на углу Каменноостровского проспекта к торговым рядам. Остряки утверждали, что ежедневно рыба (в аквариуме. – Ред.) заменялась новой, т. к. к вечеру ее съедали за ужином. В качестве увеселения, посередине сада, где ныне помещается зимний каток, находилась обыкновенная садовая эстрада в виде раковины. Здесь по вечерам играл хороший оркестр под управлением Энгеля. Петербургу Аквариум сразу пришелся по вкусу. Заполняла его преимущественно семейная публика, жаждущая уютной обстановки и хорошей музыки. Не прошло двух лет, как скромную раковину заменил огромный стеклянный зал. Посередине, вблизи эстрады, выстроились платные места для любителей музыки, по бокам – столики для остальной публики. Оркестр заметно окреп и стал конкурировать с Павловском и Петергофом. Появились симфонические концерты, выписывались знаменитости…».

Эти строки опубликованы в 1915 году, в период расцвета «Аквариума».

Действительно, будущее крупнейшее увеселительное заведение столицы началось с… устройства огромного аквариума. Вот сообщения тогдашних газет.

«Предпринятое г. Александровым устройство… Аквариума подходит к концу. Постройка здания вчерне уже окончена, в скором времени будет приступлено к внутреннему устройству Аквариума. Необходимые для него морские и пресноводные животные будут приобретены. Предполагается устройство публичных бесед о жизни водяных животных». («Всеобщая газета». 1886)

Шли годы. «Аквариум» давал господину Александрову хорошую прибыль, и директор решил «осовременить» его, не жалея средств.

«Предстоят самые большие преобразования. Из бонтонного музыкального заведения это учреждение превращается в ординарный увеселительный «уголок» с французской опереткой в закрытом театре и дивертисментом на открытой сцене. С нынешнего года «Аквариум» принимает новый вид и, вероятно, придется более по вкусу веселящемуся и жирующему Петербургу». («Петербургский листок». 1893)

Спустя восемь лет его характеризовали в таких выражениях:

««Аквариум» – самый европейский из всех российских кафе-шантанов. Программа заграничных садов здесь выдержана до мелочей. Есть даже живые «почтовые открытки». Это совсем голые женщины, вымазанные под скульптуру: под мрамор, гипс или бронзу, с соответствующими париками. «Любители» довольны, филистеры смущены». («Обозрение театров». 1907)

Всем известна пословица: новое – это хорошо забытое старое. Некоторые нововведения наших дней придуманы давным-давно, и притом – в «Аквариуме».

«Осенняя выставка красавиц. 1-й грандиозный бал-маскарад. За красоту 1-й приз – бриллиантовая брошь в 300 руб., 2-й – бриллиантовый браслет в 200 руб., 3-й – кольцо с бриллиантом в 100 руб. Выбор красавиц-кандидаток производит сама публика путем раздачи талонов без всяких жюри. В 2 часа комиссия займется подсчетом голосов, а затем последует торжественное избрание трех красавиц. «Три богини спорить, спорить стали…» Кто же «Петербургский Парис»? Они, эти три красавицы, выберут «Париса», вручив ему свои бюллетени. «Петербургский Парис» получит перстень в 100 рублей». («Обозрение театров». 1907)

Между тем практичный Александров находил все новые и новые возможности привлечь в свое заведение широкую питерскую публику.

«По субботам в «Авариуме» собирается «весь Петербург», не успевший разбрестись по дачам. Здесь, по традиции, стараются развлекать буквально со всех сторон… Настоящим «гвоздем программы» можно назвать феноменальную «собачью труппу». Дрессированные псы всевозможных калибров, мастей и пород разыграли целую 4-актную трагикомедию без всяких понуканий, угроз хлыстом и т. п. На сцене никого нет кроме четырехлапых лицедеев. Собаки с замечательным юмором изображают тирольскую свадьбу, перепившихся гостей, изменяющую своему мужу жену и т. п. Дальше дрессировка, кажется, не может идти, настолько все действия, все движения, все жесты – даже жесты! – животных кажутся осмысленными…» («Обозрение театров». 1911)

В начале 1910-х годов на Петербург обрушилась мода катания на коньках. Увлечение – повальное. От гимназисток до солидных господ. Реакция Александрова – мгновенна.

«Пустовавший в последний годы зимний аквариум перестраивается под каток, который будет функционировать круглый год». («Театр и искуство». 1911)

И вот результат:

««Дворец льда»! Первое в России грандиозное роскошное здание искусственного ледяного катка, построенного по образцу лондонского… Организуется целый ряд спортивных празднеств, к участию в которых привлечены знаменитые конькобежцы-инструкторы всех национальностей, европейцы и американцы. Открыт ежедневно, четыре оркестра музыки, военные и струнные. Венгерский оркестр. Первоклассный ресторан». («Обозрение театров». 1912)

И в самом разгаре шумного успеха заведения неожиданность: война.

«„Аквариум“ забрали под лазарет…» («Дивертисмент». 1915)

Петербуржцы стремились веселиться всегда. Даже в дни Первой мировой войны. Даже в дни революции, когда само появление вечером не улице было опасно. Никакие трагедии, драмы, невзгоды, лишения, голод не могли отвратить людей от мест, где можно было хоть ненадолго обо всем этом забыть. Словом, в тревожные дни, когда одна эпоха сменялась другой, петербуржцы веселились. Впрочем, иногда и задумывались:

 
Не странны ли поэзовечера,
Бессмертного искусства карнавалы.
В стране, где «завтра» хуже, чем «вечера»,
Которой, может быть, не быть пора,
В стране, где за обвалами – обвалы?..
 

Эти строки Игорь Северянин написал в 1917 году. Он поставил трагический вопрос. Ответом на него в известной степени служило возрождение «Аквариума».

«Состоится открытие железного театра в «Аквариуме». Пойдет в 1-й раз в Петрограде «Маленькое кафе», комедия Тристана Бернара. В главных ролях – Миткевич и Горин-Горяинов…» («Жизнь искуства». 1919)

Да, «Аквариум», как говорится, набирал силы. Он был очень нужен послереволюционному Петрограду, где быт постепенно приходил в норму.

««Аквариум» воскрес с прежней дирекцией в лице Александрова. Афиши говорят, что масштаб дела взят прежний – на широкую ногу. Здесь – А. Орлов, Е. Лопухова, Л. Утесов…» («Эрмитаж». 1922)

Увы, как выяснилось, «Аквариум» с его чисто развлекательными, лишенными официальной идеологии программами явно не устраивал тогдашних партийных лидеров Ленинграда. Под благовидным предлогом его решили «прикрыть». В печати появилось грустное извещение: «К 1 ноября 1924 г. будут закончены работы по ремонту новой кинофабрики в театре «Аквариум»…». («Рабочий и театр». 1924)

Рассказ об «Аквариуме», о том, что он предлагал питерцам, – лишь прикосновение к богатой и мало кому ведомой истории петербургской эстрады. И публикация его имела бы лишь краеведческое значение, если бы не вела сегодня к глубоким и, увы, печальным размышлениям о нынешней судьбе «индустрии развлечений».

Наш прекрасный город вместе со страной переживает трудные времена. Люди его нелегким трудом добывают свой хлеб, кормят семью, воспитывают детей. Устают от забот и всеобщей неразберихи. Они торопливы, озлоблены, мрачны. И здесь могло бы помочь веселое искусство, о котором так значительно говорил Блок.

Теперь, когда город снова стал Петербургом, ему кроме забот о хлебе пора подумать и о зрелищах. О возрождении мест отдыха и развлечений. Может быть, скромная история «Аквариума», неотделимая от истории государства Российского драматических лет конца XIX и начала XX века, убедит нас в том, что на тревожном рубеже XX и XXI веков жизнестойкие петербуржцы тоже хотят и умеют преодолевать тяжесть будней жизнерадостным искусством.

Им только надо в этом помочь!

Юрий АЛЯНСКИЙ

«Наследие» № 11 (269) опубликовано 30.05.1992 в № 125–126 (224–225) «Санкт-Петербургских ведомостей»

Чего не было, так это хомутов

Речь пойдет о дореволюционном Невском и его тогдашнем облике. О времени, когда проспект был своеобразной «витриной» России, о которой современник отзывался в таких выражениях: «Дома… красивы, тротуары превосходны, торцевая мостовая в два пути, чистота и опрятность безукоризненны».

Такой Невский хорошо знал и уважал весь мир.

Послереволюционное превращение было разительно. Он лишился великолепных магазинов, торговавших изделиями лучших отечественных и зарубежных фирм и компаний. Замена их безликими «универмагами», «рабкоопами», «распределителями» и другими подобными «точками» уравнительного снабжения горожан (да еще по карточкам) быстро свела на нет то, чем по праву гордилась торговля Петербурга, – вежливость, предупредительность, заинтересованность в обслуживании покупателей, честность в отношениях с ними.

Перспектива Невского проспекта от Садовой улицы к зданию Городской думы. Дата съемки: 1907–1914 гг. Место съемки: Санкт-Петербург. Фотография ателье Буллы

В результате за семь десятилетий ленинградцы стойко научились переносить и хронический дефицит самых необходимых товаров, и откровенное хамство с той стороны прилавка.

При всем том Невский оставался относительно цивилизованным. Страсти кипели за стенами магазинов, а сам проспект (все-таки главная улица города) старались в меру возможностей поддерживать в чистоте и порядке.

Ситуация кардинально изменилась нынешней весной после появления президентского указа о «свободе розничной торговли». Тут-то и началось…

Недавно я отважился на прогулку от Адмиралтейства до Московского вокзала. Бог мой, что творится! Тротуары заполонили новоявленные «купцы» довольно юного возраста. Торгуют с лотков, ящиков, коробок, с рук, прямо с панели. Что это? Ярмарка? Базар? Толкучка? Барахолка? Трудно подобрать подходящее определение.

Предлагают широчайший ассортимент. От бельевых прищепок до колготок и от шампуней до водки и вин. Шелестят, переходя из рук в руки, десятки, четвертные, сотенные…

Такого откровенного, ничем не стесняемого «коммерческого» беспредела Невский не знавал за всю свою почти трехсотлетнюю историю.

Готовя этот материал, вернее, крик души бывалого питерца, я пересмотрел массу фотографий и открыток, запечатлевших вид главной магистрали города в 1910-х годах. Что сразу бросается в глаза? Ни одного ларька или лоточника!

Тотчас возникает мысль о строгом запрете тогдашними городскими властями разносной торговли.

Ничего подобного! Все обстояло куда проще. Вдоль проспекта тянулись частные дома. У парадных дверей с чугунными над ними навесами во всю ширину тротуара (навесы эти, оберегавшие резные полированные двери и хозяев, садившихся в экипаж, снесли в годы первой пятилетки – страна остро нуждалась в металле!) дежурили с рассвета до темноты представительные дворники. Любой из них мгновенно спроваживал нечаянно забредшего на Невский «коробейника» вполне благодушным, но твердым: «Проходи, проходи! Нечего тебе тут делать».

Делать было действительно нечего. Владельцы домов не терпели купли-продажи на принадлежавших им участках. Закон, право были при этом на их стороне.

Вот почему не было базарной круговерти ни на Невском, ни вообще на улицах столицы. Торговали всякой всячиной исключительно на рынках, кои во множестве существовали в городе. При советской власти большинство из них либо снесли (Сенной, Александровский, Стеклянный и другие), либо пустили под склады и предприятия (Никольский, Круглый, Горсткин, Сытный, Апраксин и Малый Гостиный дворы и т. д.). О последствиях уничижительной акции не задумывались – возвращение нэпа с его частным капиталом полностью исключалось не только в обозримом, но и в далеком будущем.

Сегодняшняя прогулка по Невскому любого человека убедит в том, что с торговой «толкучкой» на нем пора кончать. И чем скорее, тем лучше. Он должен полностью отвечать своему статусу «визитной карточки» города.

Но вот какая незадача. Пока здания и территории перед ними бесхозны. Грязь, мусор ничуть не волнуют нынешних временщиков, занимающих великолепные некогда дома. Привыкли. Да никто и не спрашивает с них за порядок.

В этой тупиковой ситуации, думается, самое время позаботиться о возвращении хотя бы части рынков первоначального назначения. Кстати, было их в Петербурге двадцать пять. Благоустроенных, непременно с крытыми павильонами. Нынешним, числом одиннадцать, ютящимся в основном под открытым небом, не чета.

Теперь кратко о магазинах дореволюционного Невского, которые мирно соседствовали с фешенебельными ресторанами и банками.

В магазинах Невского хомутами, топорами и прочим в таком же роде не торговали. Опять-таки не по запрету властей. Просто домовладельцы строго подходили к сдаче в аренду помещений первого этажа. Предпочтение было купцам с «модным» или «беловым» товаром, позволяющим броско и привлекательно оформить витрины, вывески.

Даже беглое перечисление ассортимента позволяет зримо представить «торговый облик» прежнего Невского. Ювелирные изделия, фарфор, хрусталь, часы, меха, модное мужское и дамское платье, белье, трикотаж, кружева, сукно, шелк, обувь, галантерея, парфюмерия, детская одежда, игрушки, писчебумажные и канцелярские принадлежности, книги. Булочные, кондитерские, магазины колониальных товаров. Салоны причесок, фотографии. Все названное – высшего качества, на высшем уровне.

Вот-вот грядет приватизация торговли и ателье бытового обслуживания. Украсят ли нынешний проспект исключительно престижные «точки»?

Тут снова серьезное поле деятельности для районных и городских властей. Ибо физиономия нашего с вами, читатель, Невского должна быть хотя бы не тусклее той, которую он имел восемьдесят лет назад…

Борис МЕТЛИЦКИЙ

Фотография предоставлена ЦГАКФФД СПб

«Наследие» № 15 (273) опубликовано 25.07.1992 в № 170–171 (269–270) «Санкт-Петербургских ведомостей»