Текст книги "Участие прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел. Проблемы теории и практики"

Государственный обвинитель, исходя из своего процессуального интереса при осуществлении обвинительной деятельности на этапе судебного следствия, обязан активно и умело участвовать в допросах не только подсудимого, но и потерпевшего, свидетелей, других участников процесса (экспертов, специалистов).

В то же время следует исходить из того, что в ходе судебного следствия судом непосредственно исследуются все доказательства, представленные сторонами, в том числе допрашиваются свидетели, а также такие участники, как эксперт, специалист. И здесь могут возникнуть сложности, связанные с тем, что свидетели изменили свои показания. На это как на сложности, возникающие в ходе поддержания государственного обвинения, указало 55 % опрошенных в ходе исследования прокуроров.

Прокурор принимает меры к устранению существенных противоречий между показаниями, данными допрашиваемыми лицами в судебном заседании, и показаниями, которые они давали ранее – в период предварительного расследован ия или в суде. Для этого необходимо ходатайствовать перед судом об оглашении полученных ранее показаний и выяснять причины их изменения в судебном заседании. Согласие другой стороны на оглашение показаний в этом случае не требуется (ст. 276, ч. 3 ст. 281 УПК РФ). Аналогичное ходатайство может быть заявлено и стороной защиты.

В случае же неявки в судебное заседание потерпевшего или свидетеля оглашение их показаний, данных при производстве предварительного расследования, и воспроизведение видеозаписи или киносъемки следственных действий, произведенных с их участием, допускаются лишь с согласия сторон (ч. 1 ст. 281 УПК РФ). Такое согласие, как предусмотрено ч. 2 ст. 281 УПК РФ, не требуется в случаях: 1) смерти потерпевшего или свидетеля; 2) тяжелой болезни, препятствующей явке в суд; 3) отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда; 4) стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд; 5) если в результате принятых мер установить место нахождения потерпевшего или свидетеля для вызова в судебное заседание не представилось возможным.

Приведенный перечень является исчерпывающим. При этом решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, не явившегося в судебное заседание по причинам, указанным в пп. 2–5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, может быть принято судом при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами (ч. 21 ст. 281 УПК РФ), т. е. возможности оспорить не только показания потерпевших и свидетелей, но и результаты иных следственных действий, проведенных с их участием (например, очной ставки, опознания, проверки показаний на месте).

Если возникнет вопрос о том, можно ли оглашать показания не явившегося в судебное заседание свидетеля или потерпевшего в тех случаях, когда ни обвиняемый, ни его защитник в ходе предварительного расследования их не оспаривали, надлежит иметь в виду правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой в этом случае следует учитывать наличие или отсутствие «у подозреваемого, обвиняемого или его защитника возможности, узнав о содержании показаний, данных свидетелем или потерпевшим, оспорить (поставить под сомнение) эти показания в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, заявив соответствующие ходатайства»⁹².

Но изменение показаний свидетелей не единственная проблема, возникающая в ходе поддержания государственного обвинения, так 43,4 % респондентов указало на сложности, связанные с необходимостью опровержения новых доказательств, представленных стороной защиты, 35,8 % – на сложность доказывания умысла на совершение преступления, 22,6 % на сложность доказывания наступления общественно опасных последствий в результате совершения преступления.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ должны быть установлены все обстоятельства, подлежащие доказыванию, к которым в первую очередь относятся время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления, виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, характер и размер вреда, причиненного преступлением.

Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие указанных обстоятельств (ст. 74 УПК РФ). В связи с этим в судебном заседании государственный обвинитель заявляет ходатайства об оглашении всех материалов дела (протоколов следственных действий, заключений экспертов и иных документов), необходимых для доказывания вины подсудимого.

При осмотре вещественных доказательств по своему ходатайству государственный обвинитель задает уточняющие вопросы лицам, которым эти вещественные доказательства предъявляются судом. В случае предъявления для опознания лица или предмета нужно помнить, что опознание производится в соответствии с требованиями ст. 193 УПК РФ.

В случае нарушения кем-либо из участников судебного разбирательства требований закона при исследовании доказательств государственный обвинитель обращается к суду с заявлением, содержащим просьбу устранить выявленное нарушение.

До объявления об окончании судебного следствия государственный обвинитель может заявить ходатайство о дополнении судебного следствия путем исследования уже проверявшихся доказательств либо об исследовании новых.

В случае, если обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, то предъявленное обвинение нельзя признать законным и обоснованным.

Генеральный прокурор Российской Федерации в приказе № 376 обязывает считать недопустимым любое давление на государственных обвинителей, принуждение их к отстаиванию выводов органов предварительного расследования, не подтвержденных исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами.

Еще А.Ф. Кони, выдающийся русский юрист, предостерегая прокуроров от неверной позиции, писал: «Поддержание обвинения во что бы то ни стало являлось бы действием не только бесцельным, но и нравственно недостойным»⁹³.

В то же время отказ от обвинения возможен только после всестороннего исследования доказательств. Следовательно, если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он должен в порядке и по основаниям, которые установлены уголовно-процессуальным законом, отказаться от осуществления уголовного преследования с указанием мотивов принятого решения (ч. 7 ст. 246 УПК РФ). Свой отказ государственный обвинитель должен изложить в письменной форме. Полный или частичный отказ прокурора от обвинения в ходе судебного разбирательства, обусловленный недоказанностью виновности подсудимого, влечет за собой прекращение судом уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части в связи с отсутствием события преступления, непричастностью подсудимого к совершению преступления либо отсутствием в его действиях состава преступления (п. 2 ст. 254 УПК РФ).

Следует согласиться с мнением Н.П. Кирилловой о том, что принцип состязательности не предполагает поддержания государственного обвинения во чтобы то ни стало и любыми средствами, а реализация правозащитной функции прокуратуры предусматривает обязанность государственного обвинителя отказаться от обвинения, если оно не нашло своего подтверждения в суде⁹⁴. Согласны мы и с мнением В.С. Балакшина, Н.А. Жумакановой о том, что отказ от обвинения необходимо рассматривать как важный процессуальный механизм, реализующий назначение уголовного судопроизводства в части недопущения уголовного преследования невиновных, что, с одной стороны, является неотъемлемым признаком состязательного процесса, а с другой – обеспечивает в ходе судебного производства по уголовному делу должный баланс интересов государства и личности, в отношении которой осуществляется уголовное преследование, а также лиц и организаций, потерпевших от преступлений⁹⁵.

С отказом прокурора от обвинения в суде прекращается исполнение прокурором функции уголовного преследования конкретного лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Однако процессуальная функция обвинения остается, и право вышестоящего прокурора, а также других участников процесса со стороны обвинения обжаловать решение суда, вынесенное со стороны обвинения является формой ее реализации⁹⁶.

Полагаем, что отказ от обвинения в случае его неподтверждения по итогам судебного следствия в полной мере соответствует назначению уголовного судопроизводства.

В то же время, придя к выводу о виновности подсудимого, государственный обвинитель в судебных прениях просит суд признать подсудимого виновным и назначить ему наказание в соответствии с законом. Прения сторон – самостоятельная, ответственная часть судебного разбирательства, где принцип состязательности проявляется наиболее ярко. Профессиональные участники судебных прений – государственный обвинитель и защитник произносят речи, в которых на основе анализа и обобщения исследованных в судебном заседании доказательств оценивают обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, пытаются повлиять на решение вопросов, которые должны быть разрешены судом.

Подводя итог проведенному исследованию, необходимо отметить, что прокурор, участвуя в рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции, где наиболее ярко проявляется состязательность сторон, продолжает осуществлять уголовное преследование, начатое в досудебном производстве, но одновременно реализует присущую ему правозащитную функцию.

§ 1.4. Особенности участия прокурора в судебном разбирательстве в особом порядке

Динамика общественных отношений, многолетний анализ практики деятельности органов предварительного расследования, прокурора и суда свидетельствует о необходимости дифференциации уголовного судопроизводства. Так, нарушения разумного срока уголовного судопроизводства устанавливаются надзирающими прокурорами практически повсеместно. Как представляется, одной из основных причин – формально перегруженные общие процедуры, систематические противоправные действия различных должностных лиц, в ряде случаев злоупотребление своими правами участников уголовного процесса со стороной защиты. В связи с этим поиск оптимальных процедур в современном российском уголовном процессе полностью оправдан. Как представляется, при реализации идеи упрощения традиционных и общих процедур, исходя из универсального принципа справедливости и назначения уголовного судопроизводства, во главу угла должен ставиться компенсаторный механизм восстановления нарушенных прав и возмещения вреда, позволяющий существенно снизить объем процессуальных издержек и обеспечить существенное сокращение сроков уголовного преследования. Этот подход заслуживает положительной оценки как с позиции экономии различных затрат на применение уголовной репрессии, так и с точки зрения создания предпосылок защиты⁹⁷ и восстановления прав потерпевших от преступлений, что соотносится с общими постулатами и условиями уголовного судопроизводства. Логичная цель такого подхода – облегченный доступ потерпевшего к правосудию при одновременном соблюдении принципа разумного срока уголовного судопроизводства.

Количество уголовных дел, рассмотренных российскими судами в сокращенном порядке, с момента их введения в правовое поле неуклонно росло. Так, в 2010 г. в особом порядке было рассмотрено 553 099 уголовных дел (51,5 % от общего числа рассмотренных уголовных дел), в 2011 г. – 567 330 дел (56,8 %), в 2012 г. – 573 003 дел (60,8 %), в 2013 г. – 589 230 дел (62,5 %), в 2014 г. – 598 807 дел (64,2 %). Однако в последние годы наблюдается тенденция по снижению общего количества уголовных дел, итоговые решения, по которым приняты судом в особом порядке в соответствии с гл. 321, 40 и 401 УПК РФ (2020 г. гл. 321 УПК РФ – 53 972 (7,7 %), гл. 40 УПК РФ – 268 391 (38,6 %), гл. 401 УПК РФ – 2 117 (0,3 %); 2021 г. гл. 321 УПК РФ – 44 820 (6,2 %), гл. 40 УПК РФ – 241 979 (33,9 %), гл. 401 УПК РФ – 2 336 (0,3 %); 2022 г. гл. 321 УПК РФ – 32 689 (4,5 %), гл. 40 УПК РФ – 223 763 (31,4 %), гл. 401 УПК РФ – 2 382 (0,3 %))⁹⁸. При этом следует отметить, что до этого разрешение судами в упрощенном порядке большинства уголовных дел, в том числе и о тяжких преступлениях, увеличивало риск нарушения прав граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве, отрицательно влияло на всесторонность и полноту предварительного расследования, не содействовало росту профессионального мастерства государственных обвинителей⁹⁹.

В настоящее время прокуроры более взвешенно стали подходить к возможности применения особого порядка судебного разбирательства¹⁰⁰. Так, сокращенное дознание составляет примерно 10 % от общего количества уголовных дел, по которым выносятся итоговые решения. При согласии обвиняемым с предъявленным обвинением – около 60%¹⁰¹. Так, по результатам проведенных исследований отмечается, что в 2021 г. произошло снижение доли уголовных дел, по которым решения приняты судами в упрощенном порядке (в соответствии с гл. 321, 40, 401 УПК РФ), – 40,6 % от всех дел, рассмотренных с вынесением итогового решения (в 2020 г. – 46,8 %, в 2019 г. – 54,5 %). При этом доля уголовных дел, рассмотренных судом в особом порядке в связи с согласием обвиняемого с предъявленным обвинением, в 2021 г. в сравнении с предыдущим годом уменьшилась почти на 10 %, в том числе о коррупционных преступлениях – на 41 %. В 2022 г. на существенно (на 83 %) сократилось количество уголовных дел, прекращенных с назначением судебного штрафа¹⁰². Следует отметить, что применению судебного штрафа способствовало определяющее решение коллегии Генеральной прокуратуры Российской Федерации¹⁰³.

Следует отметить, что общая специфика и практика реализации процессуальных особенностей особого порядка неоднократно и подробно рассматривались как в работах Университета прокуратуры Российской Федерации¹⁰⁴, так и иных публикациях¹⁰⁵. Установлено, что при рассмотрении судом уголовных дел в особом порядке прокурор же должен способствовать соблюдению судом процессуальных механизмов и процедур обеспечения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Этот общий тезис вытекает из анализа многолетней практики прокурорской деятельности и результатов опросов прокуроров¹⁰⁶. Так, на вопрос «Соответствует ли современный процессуальный статус прокурора (государственного обвинителя) доктринальным идеям науки уголовного процесса?» «полностью соответствует» ответили 34,3 %, «Соответствует не в полной мере, но достаточен для эффективной реализации процессуальных функций» ответили 46,8 % опрошенных и только 10,9 % указали на неполное и несистемное заимствование в нормы права достижений науки уголовного процесса. При этом 45 % опрошенных оценивают эффективность деятельности прокурора при рассмотрении уголовных дел в суде как высокую, 30,3 % как удовлетворительную и 18,3 % – крайне высокую.

Интересное соотношение двух вопросов. На первый вопрос – «Как вы можете охарактеризовать правовую модель процессуальной самостоятельности прокурора (государственного обвинителя) в уголовном судопроизводстве?» – 47,6 % ответили, что прокурор уникальный участник со специфическим процессуальным статусом; 25,2 % указали, что самостоятельность государственного обвинителя можно рассматривать в контексте ключевой роли суда, а 19,8 % отметили сильное ограничение механизма обеспечения доступа граждан к правосудию ввиду неизбежного формального взаимодействия прокурора с другими участниками уголовного судопроизводства. Второй вопрос об основных детерминантах, оказывающих существенное влияние на эффективность деятельности прокурора при рассмотрении уголовных дел в суде, респонденты отметили: кадровый состав и профессиональную подготовку прокурорских работников (65,1 %); правовую модель взаимодействия суда, прокурора и иных участников уголовного процесса в рамках уголовных процедур (34,9 %); правообеспечительный фактор (27,2 %) и правоисполнительный (17,6 %)¹⁰⁷.

Оценивая результаты опроса и опираясь на практику прошлых лет, можно сделать вывод, что отмеченная позиция свидетельствует о том, что до сих пор в уголовном процессе не выработаны правообеспечительные и правоприменительные инструменты, позволяющие реализовать весь потенциал и суть функциональной нагрузки прокурора в уголовном процессе, и тем самым оказывать требуемое влияние на эффективность процессуальной деятельности и доступ к правосудию заинтересованных лиц. Положения закона и практика его применения наглядно показали, что при своей оптимизационной целевой направленности рассматриваемый порядок характерен многочисленным формальным условиям их обеспечения, в условиях реализации которых огромное внимание должно уделять досудебным стадиям судопроизводства, где формируются процессуальные документы. Несмотря на достаточно резкий старт повсеместного распространения различных форм особого порядка после их введения, до настоящего времени данные процедуры не смогли выйти на оптимальный уровень их реализации как в качественном, так и количественном плане. В связи с этим цель изложения материала настоящего параграфа – показать проблемные места, оказывающие различное влияние на механизм реализации гарантии доступа к правосудию и возмещение вреда потерпевших от преступления и роли прокурора.

Вернемся к основам. Сокращенные процедуры уголовного судопроизводства изначально рассматривались как наиболее эффективное процессуальное средство ускорения судебного процесса и процессуальной экономии посредством максимального сокращения судебного доказывания¹⁰⁸. При этом должен быть обеспечен разумный баланс между публичными и частными интересами посредством рациональности, экономии процессуальной деятельности, обеспечением прав и свобод участников ускоренного производства, позволяющего без использования излишних процессуальных ресурсов свести к минимуму степень риска возможной судебной ошибки, установить истину и обеспечить справедливое разрешение уголовного дела¹⁰⁹. Диспозитивность данного порядка определяется его согласительной природой через схему признания уголовного иска стороной защиты и выработку на этой основе справедливых договорных условий поведения сторон (в виде взаимных прав и обязательств, вид и размер уголовного наказания за содеянное) с целью достижения предусмотренных в законе правовых последствий с использованием мер как уголовно-правового, так и гражданско-правового характера с целью эффективного восстановления нарушенного преступлением правопорядка¹¹⁰. В некоторых из форм особого порядка заложены (но до конца не реализованы в правовом плане, что нередко критически влияет на механизм их реализации) идеи восстановительного правосудия. Таким образом, основу особого порядка составляют публичные механизмы оптимизации общих процедур и, как нам представляется, главная научная проблема видится в соотнесении уголовного и гражданского исков, реализации догмы справедливости деяния и воздаяния, соглашательства и раскаяния.

Предпосылки введения дознания в сокращенной форме в парадигме обеспечения процессуальных прав и законных интересов как потерпевшего, так и подозреваемого (обвиняемого) отмечались задолго до ее введения в положения УПК РФ. Так, отмечалась в качестве актуальной проблема реформирования производства предварительного расследования в форме дознания, требующая «разработки модели ускоренного досудебного производства как инструмента деятельности органа дознания»¹¹¹, поскольку в настоящее время затраты, направленные на производство дознания, значительно выше самого ущерба, причиненного преступлением¹¹².

Низкая эффективность действовавшей модели досудебного производства, не позволяющей оперативно и адекватно реагировать на вызовы преступности XXI в., вызвала к жизни сокращенную форму дознания, которая должна была, по замыслу разработчиков, воплотить идею быстрого и малозатратного производства по делам небольшой и средней тяжести¹¹³, кардинального совершенствования процедуры осуществления уголовного преследования с таким расчетом, чтобы создать оптимальные условия для скорейшего расследования преступлений и передачи дела в суд при обеспечении неукоснительного соблюдения конституционных прав и свобод граждан независимо от их процессуального положения. При этом обязательными условиями применения новой процессуальной процедуры будут установление лица, совершившего преступление, признании им своей вины, а также наличие его письменного согласия и согласие лица, пострадавшего от этого преступления, на применение сокращенной формы уголовного судопроизводства. Введение такой ускоренной формы производства сохраняет все основные права участников процесса, приближая их реализацию к условиям судебного следствия, что обеспечивает быстрый доступ к правосудию и его осуществление¹¹⁴.

Федеральным законом от 04.03.2013 № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» в отечественный уголовный процесс введен новый порядок производства дознания в сокращенной форме. В пояснительной записке к данному закону было указано, что вводимый сокращенный порядок дознания позволит исключить нерациональное расходование сил и средств органов предварительного расследования, необоснованное затягивание сроков досудебного производства, когда уголовное дело не представляет правовой и фактической сложности, а причастность лица к совершению преступления не вызывает сомнения. Необходимо отметить, что внесенные в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации изменения корреспондируются с общемировыми тенденциями. Так, на прошедшем 12–19 апреля 2010 г. в Бразилии XII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию отмечено, что на состояние борьбы с преступностью отрицательно влияет отсутствие судопроизводства в сокращенной форме и его недостаточное использование¹¹⁵.

Важность построения эффективной прокурорской деятельности в данной сфере на первоначальном этапе нашла отражение в организационных ведомственных документах, основные положения которых были направлены на применение комплексного подхода в процессе организации работы в этом направлении посредством оказания методической помощи в составлении процессуальных документов, оптимизации организации расследования уголовных дел в сокращенной форме с целью соблюдения процессуальных и разумных сроков, разъяснении подозреваемым и потерпевшим порядка осуществления производства дознания в сокращенной форме и в каждом конкретном случае рассматривать вопрос о возможности производства дознания в данной форме и др.¹¹⁶

Тем не менее новая форма не решила старые системные проблемы дознания, выразившиеся в формальных нарушениях требований закона, а также сложностей их практической реализации. Так, прокурорами повсеместно отмечалось недостаточное качество проведения проверок сообщений о преступлении (прежде всего неполнота, не позволяющая установить характер и размер причиненного вреда), что при заявлении подозреваемыми ходатайств о проведении по уголовному делу дознания в сокращенной форме, не позволяют дознавателям принять решение об удовлетворении заявленных ходатайств. Отмечались факты, когда дознаватель не направил уведомление об удовлетворении ходатайства подозреваемого о производстве дознания в сокращенной форме потерпевшему. Так, в 2014 г. волокита при проведении проверочных мероприятий, некачественное установление и закрепление обстоятельств преступления, характера и размера причиненного вреда послужили причиной продления сроков расследования по 790 уголовным делам и перехода к дознанию в общем порядке по 208 уголовным делам. Формализм при разъяснении прав участникам уголовного процесса и их фактическом обеспечении повлек изменение позиции потерпевших о применении особого порядка судебного разбирательства, что в итоге явилось причиной возвращения ряда уголовных дел для производства дознания в общем порядке¹¹⁷.

Отсутствие в законе прямого указания на обстоятельства, объективно характеризующие трудоемкость, трудозатраты по уголовному делу, потенциально создает ситуацию, когда дознаватель не вправе отказать в ходатайстве подозреваемого в условиях, что они не уложатся в 15-дневный срок. Сама чрезмерно формализованная регламентация данной формы предварительного расследования создает угрозы нарушений прав и законных интересов заинтересованных лиц. Так, с одной стороны, такое дознание должно быть окончено в течение 15 суток со дня вынесения дознавателем постановления о производстве дознания в сокращенной форме, с другой стороны, в такой относительно короткий срок дознаватель должен признать потерпевшим лицо, которому причинен вред; разъяснить подозреваемому права и последствия заявления ходатайства о производстве сокращенного дознания; соблюсти особый порядок сбора доказательств; установить все обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, а также данные, характеризующие личность обвиняемого, скрупулезно осуществить процедуру ознакомления сторон с обвинительным постановлением и материалами уголовного дела и пр. Все эти обстоятельства создают дополнительную надзорную нагрузку на прокуроров, вынужденных в кратчайшие сроки организовывать и осуществлять эффективный надзор. В силу объективных причин особо долго проводятся судебные экспертизы.

Следующее обстоятельство, негативно влияющее, по мнению надзирающих прокуроров, на популярность новой формы – это установленная в законе возможность возвращения уголовного дела для производства дознания в общем порядке в любой момент производства до удаления суда в совещательную комнату по ходатайству потерпевшего, его представителя, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого¹¹⁸. Опасения прокуроров были связаны с перспективой изменения позиции потерпевшего в части дознания в сокращенной форме и ходатайством последнего о производстве дознания в общем порядке. Руководствуясь подобными соображениями, прокуроры давали согласие на направление в суд только дел, по которым отсутствует потерпевший, например дела о наркотиках¹¹⁹.

Подчас прокуроры нацелены на исключение из практики случаев, когда в ходе судебного разбирательства данное ходатайство подается потерпевшим, а его мотивом является невозмещение вреда, причиненного преступлением, или возражают только по причине ходатайства обвиняемого о производстве дознания в сокращенной форме¹²⁰. В этом случае еще на стадии расследования надлежит принимать весь комплекс мер по обеспечению возмещения вреда потерпевшему¹²¹. Тем не менее гарантии отсутствия такого ходатайства нет и быть не может с учетом требований законодательства.

Отсутствие требования закона о сроке проведения первого допроса подозреваемого приводит к тому, что ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме нередко поступает от него по истечении длительного времени с момента возбуждения уголовного дела. В таких случаях при отсутствии обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 2262 УПК РФ, дознавателями принимаются решения об удовлетворении ходатайства и о производстве дознания в сокращенной форме, при этом фактический срок расследования уголовного дела составляет 30 суток.

Таким образом, тезис О.В. Мичуриной о том, что дознание в меньшей степени отягощено необходимыми процедурными формальностями по сравнению с предварительным следствием¹²², не относится, как это странно бы ни звучало, к ее упрощенной форме, поскольку она изобилует процессуальными формальностями, которые необходимо соблюсти в крайне сокращенный срок. Заложенные в нее идеи заимствованы из ранее упраздненной протокольной формы досудебной подготовки материалов¹²³, не являлось формой предварительного расследования или какой-то разновидностью дознания, хотя и носило уголовно-процессуальный характер¹²⁴, так же как и раньше показали свои системные проблемы.

Отдельно необходимо указать на проблемы обеспечения прав потерпевших. Необходимо обратить внимание и на правовое положение потерпевшего и (или) его представителя, которые, в отличие от обвиняемого и его защитника, знакомятся с обвинительным постановлением и материалами уголовного дела лишь при условии, если заявят ходатайство об этом (ч. 4 ст. 2267 УПК РФ). Но, чтобы заявить указанное ходатайство, потерпевший и (или) его представитель должны знать о том, что дознаватель составил обвинительное постановление и что названные участники процесса могут ознакомиться с ним и с материалами уголовного дела в определенное время и в определенном месте. Об этом их нужно своевременно уведомить, но подобное уведомление в УПК РФ не предусмотрено. В то же время обязанность дознавателя уведомить потерпевшего о поступлении ходатайства подозреваемого о производстве сокращенного дознания в гл. 321 не предусмотрена, что представляется упущением. Иными словами, потерпевший уведомляется после принятия соответствующего решения, а не до его рассмотрения. При этом срок представления возражений законом не определен. В законе отсутствует руководство к действию в ситуациях, когда к моменту заявления подозреваемым ходатайства о производстве дознания в сокращенной форме произошли изменения в правовой оценке деяния либо скорректирован размер причиненного преступлением вреда (по отношению к тем, что приведены в постановлении о возбуждении уголовного дела)¹²⁵.

Таким образом, введение данной формы на первоначальном этапе ее практической апробации не оказало существенного влияния на сокращение сроков дознания, следовательно, не способствовало реализации прав потерпевших на доступ к правосудию в разумный срок.

За 10 лет действия данного института в него были внесены точечные изменения¹²⁶, не оказывавшие влияния на практику его функционирования. Практика прокурорского надзора, насколько это возможно в условиях формальных перипетий порядка дознания в сокращенной форме, отлажена, и факты нарушений носят, как правило, исключительный характер¹²⁷. Однако практическая ценность данного вида особого порядка снижается. Так, количество уголовных дел, по которым дознание осуществлялось в сокращенной форме (гл. 321 УПК РФ), снизилось на 31,1 %. В 2020 г. подозреваемые заявили 78 126 ходатайств, предусмотренных ст. 2264 УПК РФ (в 2019 г. – 93 586, в 2018 г. – 113 186), из которых дознаватели удовлетворили 77 583 (в 2019 г. – 92 988, в 2018 г. – 112 645)¹²⁸.