Текст книги "Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга"

В условиях, когда оплачиваемых заказов на научные исследования нет совершенно, их можно проводить только за счет экономии и перераспределения средств, зарабатываемых на рыночных заказах.

Чего бы Вы пожелали ВЦИОМу на следующие десять лет?

К сожалению, мои личные пожелания не гарантируют благоденствия организации. Но если уж говорить об этом, то в первую очередь я пожелала бы ВЦИОМу прочного и устойчивого финансового положения. Убеждена, что высококвалифицированный коллектив ВЦИОМа способен решать другие, намного более сложные задачи, чем сейчас. Но когда все время приходится думать о том, что на следующий месяц может не быть зарплаты, то решать самые сложные и методологические задачи становится трудно. Прочная финансовая база – не самоцель, а необходимое условие и средство к решению других задач. Что же касается цели, то я бы пожелала ВЦИОМу и дальше стараться как можно более эффективно использовать тот огромный, океаноподобный материал, который им собран и продолжает собираться, для глубокого анализа социальной трансформации российского общества. Одновременно я желаю российской власти отвлечься от повседневной текучки и заинтересоваться наконец состоянием общества, развитием которого она стремится руководить, чтобы власть поняла, что без активного участия общества никакие реформы не пройдут, и серьезно захотела знать общественное мнение о реформах. Нельзя сказать, что сегодня власть совершенно им не интересуется, но, мне кажется, что у государственных органов РФ нет настоящего вкуса к общественному мнению. Во время выборов желание, чтобы утром на столе лежала бумажка с динамикой рейтингов, есть, а по отношению к тому, что как раз составляет основу, – социально-экономическим вопросам, связанным с условиями жизни народа, – этого нет. Не видно и того, чтобы результаты опросов общественного мнения учитывались в практической деятельности правительства. Широкая публика уже заинтересовалась общественным мнением – отражающие его таблицы в газетах привлекают очень большое внимание. Все их смотрят, в том числе потому, что интересно свериться, думают ли люди так же, как ты или наоборот, т. е. и народ заинтересовался, да и власть хоть и медленно, но просыпается. Но проявляемый ею интерес к общественному мнению во время выборов – это не государственный, а эгоистический интерес. И мне это представляется симптомом того, что новую российскую власть рано считать цивилизованной.

Беседу вела Тинатин Зурабишвили

Борис Грушин
На дальних и ближних подступах к созданию ВЦИОМа

Первые свидетельства возникновения у руководящих органов власти выраженного интереса к изучению общественного мнения в стране появляются в 1983 году на июньском Пленуме ЦК КПСС, в постановлении которого вслед за привычной риторикой насчет того, что партия располагает многими каналами гибкой, оперативной связи, позволяющей чутко улавливать изменения в настроениях масс, глубоко изучать их интересы и потребности» и т. п., шло долгожданное признание: «В современных условиях назрела необходимость создания специальной системы изучения потребностей, мнений и настроений трудящихся масс, опирающейся на специфические методы выявления и анализа общественного мнения и позволяющей получать по любому вопросу, в любой момент надежную, представительную и в масштабах всей страны информацию». С целью решения этой задачи Пленум признал необходимым создать Всесоюзный центр изучения общественного мнения и поручил Академии наук СССР и Академии общественных наук при ЦК КПСС внести предложения об организации этого центра[5]5
  Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14–15 июня 1983 года. М., 1983. С. 79. (Выделено мной. – Б.Г.)


[Закрыть]. Однако рождение долгожданного ВЦИОМа в 1983 году, увы, не состоялось, как не состоялось оно и в следующие четыре года вплоть до декабря 1987-го.

Все дело упиралось в элементарную неспособность принимавших решения субъектов прийти к согласному ответу на вопрос: в рамках какой именно управленческой структуры (или, как сейчас бы сказали, «под чьей крышей») стоило лучше всего организовывать Центр, дабы деятельность его была максимально успешной. Вопрос в самом деле был далеко не из легких, тем более что европейские страны социализма демонстрировали разные модели его решения: в одних случаях (чаще всего) это были службы, так или иначе связанные с национальными системами радио и телевидения (Польша, Венгрия, Румыния), в других – с государственными учреждениями вроде Совета министров (Польша) или Национального статистического управления (Чехословакия, Прага), в третьих – с национальными академиями наук (Чехословакия, Братислава), в четвертых – с партийными органами (Болгария, ГДР).

Очевидно, выбор лучшей «крыши» для ВЦИОМа напрямую зависел от того, какие именно характеристики деятельности Центра расценивались создающими его людьми в качестве наиболее важных, могущих обеспечить максимальный успех, наибольшую эффективность его деятельности. На взгляд социологов, сочинивших приведенный проект постановления Секретариата ЦК КПСС, из всех таких conditio sine qua non рассматриваемой деятельности, безусловно, самыми главными следовало считать следующие четыре:

• высокий профессионализм руководителей и рядовых сотрудников Центра, базирующийся на глубоком понимании предмета деятельности, владении широким комплексом знаний, касающихся теоретического, методологического и методического освоения предмета, а также на солидном практическом опыте его изучения, владении навыками и умениями, касающимися процедур сбора, обработки и анализа производимой информации;

• максимально возможная объективность производимой информации, достигаемая путем исключения (минимизирования) какойлибо зависимости процессов ее производства от разного рода внешних (цензурных и иных) воздействий и влияний на содержание программ и результатов анализа произведенной информации;

• максимально возможная открытость результатов деятельности, обеспечиваемая широким использованием существующих в обществе средств и каналов массовой информации, а также изданием собственных информационных материалов (отчетов, бюллетеней, журналов, книг);

• достаточное финансовое обеспечение рассматриваемой деятельности, способность и готовность выделять для ее реализации немалые денежные средства, имеющие в виду заработную плату штатных сотрудников, занятых в Москве и в региональных отделениях Центра, а также внештатных работников, занятых по договорам; оплату аренды и содержания рабочих помещений; приобретение и поддерживание в рабочем состоянии солидного парка электронной и иной техники; издательскую деятельность, связанную с тиражированием полевых и иных документов, распространением итоговых результатов исследований и т. д.

Таким образом, получалось, что для успеха дела создаваемый Центр надо было – в той или иной форме[6]6
  Судя по опыту европейских стран социализма, эти формы могли варьировать в диапазоне от предоставления соответствующей (подобной ВЦИОМу) службе практически полной самостоятельности до конституирования службы в виде некоего «придатка», своего рода «дочернего» учреждения, существующего при учреждении-«крыше», и – еще дальше – до полного включения службы в состав учреждения(«крыши» в качестве одного из его структурных подразделений.


[Закрыть] – ввести под «крышу» такого учреждения, руководители которого а) понимали бы, о чем идет речь, и с большим или меньшим интересом относились к итогам социологических исследований[7]7
  В этой связи я всегда вспоминаю об одной из моих бесед, случившихся в середине 70-х, с бесподобным руководителем тогдашнего советского радио и телевидения С.Г. Лапиным, который, резко отринув мое предложение о создании в Гостелерадио СССР какойлибо службы изучения аудитории Центрального ТВ, изрек бесподобное: «Зачем выяснять, что́ люди смотрят по телевидению, если нам и без того известно: они смотрят то, что мы им показываем».


[Закрыть], б) принимали бы как норму самостоятельность действий Центра, не вмешивались в его работу, ограничиваясь участием в планировании (долгосрочном и краткосрочном) этой работы, а также оценкой ее результатов, в) всячески споспешествовали бы ознакомлению с производимой Центром информацией широких масс населения, а также разного рода органов управления, образования, воспитания, в той или иной форме работающих с массами, и г) были в состоянии финансировать деятельность Центра в довольно крупных размерах.

Увы, советские социологи и в этот, очередной, раз не смогли добиться успеха в своих отношениях с институтами власти. О создании ВЦИОМа с 1983 года вплоть до 1987-го в верхах практически даже не вспоминали.

Только 17 июля 1987 года ЦК КПСС, Совет Министров СССР и ВЦСПС приняли Постановление № 825 «Об усилении работы по реализации активной социальной политики и повышении роли Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам», в котором «в целях изучения и использования общественного мнения советских людей по важнейшим социально-экономическим проблемам» было «признано целесообразным создать» Всесоюзный центр изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам при ВЦСПС и Госкомтруде СССР.

А затем, как говорится, и года не прошло, как оба названных учреждения, которым высшие органы власти поручили сыграть роль «крыши» для ВЦИОМа, во исполнение постановления № 825 создали-таки долгожданный Центр, приняв собственное постановление на этот счет 7 декабря 1987 года под замысловатым номером 12-2а/729. Основные пункты содержания этого постановления были следующими:

1. Образовать Всесоюзный центр изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам при ВЦСПС и Госкомтруде СССР в г. Москве с 25 опорными пунктами, расположенными во всех столицах союзных республик и в ряде других городов страны.

2. Утвердить следующие основные направления деятельности Всесоюзного центра изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам:

• исследование общественного мнения населения страны и его профессиональных, демографических, национальных и других групп по проблемам рационального использования трудовых ресурсов, повышения эффективности труда и его стимулирования, усиления действенности социальных факторов, более полного удовлетворения потребностей советских людей и другим важнейшим социально-экономическим вопросам, относящимся к деятельности ВЦСПС и Госкомтруда СССР;

• разработка предложений по учету общественного мнения, способствующих подготовке управленческих решений, а также исследований эффективности их проведения;

• подготовка предложений по использованию средств массовой информации для формирования общественного мнения по крупным проблемам труда и социального развития;

• совершенствование методов проведения анализа, обобщения и эффективного использования общественного мнения в практической работе профсоюзных органов и органов по труду и социальным вопросам.

3. Для обсуждения и решения методологических и организационных задач, стоящих перед Всесоюзным центром, и координации его работы с другими учреждениями и ведомствами создать Совет центра из числа специалистов и представителей заинтересованных организаций.

4. Поручить руководству Всесоюзного центра совместно со Сводным отделом ВЦСПС по вопросам социального развития и Сводным отделом по труду и социальным вопросам Госкомтруда СССР подготовить и внести в месячный срок на утверждение Секретариата ВЦСПС и коллегии Госкомтруда СССР:

• Положение о Всесоюзном центре изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам;

• Положение о Совете Всесоюзного центра.

5. Определить общую численность Всесоюзного центра изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам в г. Москве в составе 80 человек с годовым фондом заработной платы 240 тыс. за счет численности и средств профсоюзных органов и органов по труду и социальным вопросам, расположенных в г. Москве.

Секретариату ВЦСПС и коллегии Госкомтруда СССР по представлению Всесоюзного центра определить его структуру и штаты, ежегодно утверждать планы работы и смету расходов Всесоюзного центра, включая средства на содержание опорных пунктов.

<…>

8[8]8
  В данной публикации опущены два пункта рассматриваемого постановления – 6-й и 7-й, где речь шла о должностных окладах работников центра, а также о порядке и размерах их премирования за успешную работу.


[Закрыть]. Советам и комитетам профсоюзов, органам по труду и социальным вопросам, хозяйственным руководителям, профсоюзным комитетам объединений, предприятий, организаций и учреждений оказывать Всесоюзному центру изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам необходимую помощь и содействие в проведении соответствующей работы непосредственно в трудовых коллективах и среди населения.

Итак, 7 декабря 1987 года, после многих лет борьбы и ожиданий, Рубикон все же был перейден! Однако, на мой взгляд, как и на взгляд многих других инициаторов, участников и сторонников создания ВЦИОМа, этот переход совершился отнюдь не в лучшем, а скорее всего даже в худшем из всех возможных мест. В тогдашние бурные времена находившиеся в полной зависимости от партии профсоюзы отличались ярко выраженной несамостоятельностью и беспомощностью в решении разного рода конкретных злободневных (острых) проблем бытия и потому, мягко говоря, не пользовались сколько-нибудь значительным авторитетом у широких масс населения. Как показали уже первые опросы ВЦИОМа, при оценке меры позитивного участия в процессах перестройки различных типов социальных субъектов люди вспоминали о профсоюзах едва ли не в самую последнюю очередь, относясь к ним с гораздо меньшим доверием, чем ко многим другим социальным институтам, учреждениям и организациям[9]9
  Именно таков был, в частности, результат проведенного ВЦИОМом исследования состояния умов участников забастовок в Донбассе и Кузбассе в июле 1989 года. На фоне общего кризиса доверия масс ко всем типам традиционных властных структур на всех уровнях социальной иерархии (особенно высшем) о своем доверии к собственно ВЦСПС заявило скандально малое количество (всего 1 %!) опрашивавшихся горняков.


[Закрыть]. И это обстоятельство, конечно же, не могло не вести к снижению интереса респондентов к вопросам интервьюеров, ведущих разговор от имени ВЦСПС, а стало быть, и к увеличению разного рода не контролируемых исследователями искажений в картине действительного положения дел.

Словом, выбранная руководителями партии и правительства «крыша» для ВЦИОМа была откровенно «дырявой». И не только в сфере отмеченных взаимоотношений с ВЦСПС изучаемых масс, но и в сфере взаимоотношений с ВЦСПС самого ВЦИОМа: ведь значительная часть высшего ранга руководителей профсоюзов, занятых в центральном аппарате этой организации, являла собой, можно сказать, цвет тогдашней советской бюрократии, с характерными для нее, помимо прочих, такими свойствами, как отсутствие подлинного интереса к своему делу, чисто формальное отношение к нему и боязнь вызвать неудовольствие «начальства», потерять свое «доходное место».

В этом автор постоянно убеждался в ходе множества контактов с руководящими работниками ВЦСПС, включая тех, кому Президиум этой организации поручил «курировать» деятельность ВЦИОМа, т. е. направлять ее в нужное русло, контролировать ее результаты, давать всевозможные «ц.у.» (= ценные указания) и т. д.

Первая из таких встреч состоялась 22 сентября 1987 года на совещании у заместителя председателя ВЦСПС В.Г. Ломоносова, когда тот, пригласив к себе 10–12 социологов и журналистов, сообщил им, что возглавляемое им учреждение должно создать в ближайшее время «некий центр по изучению общественного мнения», и попросил рассказать ему, о чем тут, собственно, может идти речь, если руководители страны (цитата) «и без того могут получить любую информацию о мнениях и настроениях людей по уже существующим в обществе каналам – партийным, профсоюзным и иным». Старая песня! Поэтому в своем выступлении на этом совещании я, ответив в двух словах на пару вопросов, вызвавших дискуссию, порекомендовал председательствующему в целях повышения своей компетентности прочесть хотя бы несколько статей, а то (бог даст) и какую-нибудь книжку по обсуждаемому предмету, чем вызвал плохо скрытое неудовольствие видного партийного бонзы[10]10
  До работы в ВЦСПС В.Г. Ломоносов был председателем Среднеазиатского бюро ЦК КПСС, 2-м секретарем ЦК КП Узбекистана, председателем Госкомитета по труду и социальным вопросам.


[Закрыть].

Как мы помним, выше были названы четыре принципиальных свойства, которыми должно было бы обладать учреждение-«крыша» (а точнее, руководство такого учреждения), для обеспечения наиболее успешной деятельности ВЦИОМа. Так вот в случае с ВЦСПС и Госкомтрудом СССР налицо было практически полное отсутствие трех первых и наиболее важных из этих четырех свойств – прежде всего понимания смысла и значения проводимых Центром опросов общественного мнения[11]11
  Разумеется, в руководящем аппарате ВЦСПС и Госмкомтруда СССР встречались и такие сотрудники, которые понимали историческую значимость ВЦИОМа, причем не столько в жизни их собственных учреждений, сколько в жизни общества в целом.
  И, к счастью, в их числе оказались руководители обоих учреждений – председатель ВЦСПС С.А. Шалаев и первый заместитель председателя Госкомтруда СССР Л.А. Костин, которые при нужде оказывали необходимую помощь ВЦИОМу в нелегких процессах его становления.


[Закрыть]; затем предоставления социологам полной самостоятельности при решении разного рода методологических и методических задач, связанных с проведением исследований; и, наконец, заботы о широком распространении производимой Центром информации. Более того, даже в отношении финансирования деятельности ВЦИОМа в выбранных учреждениях-«крышах» не раз и не два возникали какие-то сложности, нарушавшие нормальный ход вещей.

Однако, несмотря на все явные минусы принятого верховными органами власти решения, а также на связанные с ними огорчения, изменить возникшую ситуацию, понятное дело, было абсолютно невозможно. И поэтому, когда действовавший в качестве «офицера по связи с социологами» ответственный работник ВЦСПС В.Г. Веретенников попросил меня (от имени С.А. Шалаева) помочь профсоюзам с созданием ВЦИОМа, я, естественно, сразу же и без всяких оговорок включился в работу по подготовке документов, конституирующих деятельность Центра.

Этот разговор состоялся в конце октября 1987 года.

А 17 декабря 1987 года председатель ВЦСПС С.А. Шалаев познакомил нас со своим замом В.Г. Ломоносовым и секретарем ВЦСПС Т.Г. Турысовым (назначенным быть «дядькою» ВЦИОМа) и пожелал нам «всяческих успехов».

Проблемы социальной трансформации

Татьяна Заславская
О социально-трансформационной структуре российского общества[12]12
  Обновленный вариант статьи, опубликованной в журнале «Общество и экономика» (1999. № 3–4).


[Закрыть]

В качестве целей, легитимирующих реформирование постсоциалистических обществ, обычно рассматриваются: формирование сильного правового государства, демократизация политической власти и общественной жизни, становление конкурентной рыночной экономики со сбалансированным развитием государственного и частного секторов, повышение качества жизни и рост благосостояния народа. Однако фактические результаты трансформации этих обществ оказались иными. В России вместо сильного правового государства возникло слабое и криминализованное, где господствуют правовой беспредел и тотальная коррумпированность властных структур. Вместо конкурентного рынка, базирующегося на активности мелких и средних предпринимателей, сформировался полукриминальный монопольный рынок, главными действующими лицами которого являются квазигосударственные промышленно-финансовые корпорации. Национальное производство неуклонно сжимается, падает уровень благосостояния граждан, доходы 10 % наиболее богатых семей в 20 раз превышают доходы наиболее бедных. Обобщающим социальным итогом реформ служит снижение ожидаемой продолжительности жизни россиян на 4–5 лет. Таким образом, результаты трансформационных процессов, возникших под влиянием реформ, скорее противоположны тем целям, ради которых они начинались[13]13
  Более подробно об этом см.: Заславская Т.И. Социальные результаты реформ и социальная политика // Куда идет Россия? Трансформация социальной сферы и социальная политика. М., 1998. С. 3–11.


[Закрыть].

Чаще всего это объясняют ошибками реформаторов, недостаточным знанием и пониманием ими России. В действительности, однако, правящий слой, в основном сохранивший свои позиции, использовал период демократической эйфории для реализации собственных интересов. Под прикрытием либеральных идей частично обновленная элита успешно овладела политической властью, государственной собственностью и финансовыми ресурсами страны, в то время как остальная часть общества стала жертвой обмана и самообмана.

Определенную ответственность за это несет общественная наука, которая не смогла своевременно дать правильную оценку социальной направленности происходивших перемен и вероятных результатов преобразований, исходя из направленности интересов и соотношения сил главных участников процесса. Восполнению этого недостатка, на наш взгляд, может способствовать разработка концепции социального механизма трансформации постсоциалистических обществ. Она исходит из того, что в основе протекающих в этих странах трансформационных процессов лежат относительно устойчивые социальные механизмы, общее принципиальное устройство которых сочетается с существенными национальными особенностями, предопределяющими межстрановые различия в направлениях социальных преобразований. Принципиальное устройство этого механизма кратко описано в одной из наших работ[14]14
  Заславская Т.И. Постсоциалистический трансформационный процесс в России // Вестник РГНФ. 1998. № 3.


[Закрыть], поэтому ниже более конкретно рассматривается лишь один из его элементов – социально-трансформационная структура общества.

Подойти к этому предмету можно через понятие трансформационной активности социальных субъектов.

Трансформационная активность и ее субъекты

Под трансформационной активностью понимается совокупность таких действий индивидов, организаций и групп, которые прямо или косвенно вызывают сдвиги в базовых общественных институтах. Трансформационная активность амбивалентна по отношению к «добру» и «злу»: она охватывает не только конструктивную модернизаторскую, но и консервативно ориентированную реставрационную деятельность. Главными формами такой активности служат: а) целенаправленное реформирование общественных институтов; б) практическая инновационно-предпринимательская деятельность; в) адаптационное и реактивно-протестное поведение. Социальная направленность, интенсивность и степень согласованности названных форм активности – ключевые факторы развития реформ.

Конкретные формы и виды трансформационной активности нередко реализуются разными социальными субъектами. Например, целевой реформаторской деятельностью занимаются главным образом представители правящего слоя, в то время как поведение, выражающее социальный протест, характерно для представителей нижних слоев. Однако связь между содержанием активности и статусом социальных субъектов не однозначна. Чтобы перейти от классификации форм трансформационной активности к типологии субъектов общественных преобразований, посмотрим, какие требования к ним предъявляет участие в каждой форме активности.

Целенаправленной реформаторской деятельностью, как правило, занимаются сплоченные команды единомышленников, обладающие достаточно высоким статусом и возглавляемые сильными лидерами. В них входят представители верхних звеньев исполнительной власти, силовых структур, парламента, политических партий, а также примыкающие к ним идеологи. Конкретная направленность этого вида деятельности зависит от культурных характеристик ее участников: доминирующей системы ценностей, социально-политических взглядов, мотивированности групповыми или общественными интересами, уровня правосознания и морали. Эффективность же реформаторской деятельности во многом определяется компетентностью субъектов, их политической волей, знанием социальной реальности, умением предвидеть прямые и косвенные результаты принимаемых решений, самокритичностью и способностью к своевременному исправлению ошибок.

Для активного участия в инновационно-предпринимательской деятельности ее субъектам необходимы прежде всего образование, финансовый капитал и социальные связи. Из личностных качеств особенно важны инициативность, деловая хватка, готовность к риску и преодолению препятствий, стремление к независимости и профессионализм. Этим типом деятельности занимаются руководящие группы предприятий и фирм, органов местного самоуправления, средств массовой информации, негосударственных организаций, общественных движений. К другому типу ее субъектов относятся специалисты, инициирующие и внедряющие новые формы экономических и социальных отношений, а также лица свободных профессий.

Человеческое поведение более индивидуализированно и разнообразно, чем деятельность. Носителями различных стратегий поведения являются индивиды и группы, объединяемые сходными нормами-ценностями, типами менталитета, условиями жизнедеятельности. В целом же в качестве субъектов трансформационной активности выступают и физические лица, и малые группы, и трудовые коллективы, а также организации, органы управления, партии и движения. При этом индивиды и группы одновременно реализуют разные типы трансформационной деятельности и поведения.

Переход от анализа форм трансформационной активности к выделению типов ее макросубъектов возможен лишь при высоком уровне обобщения. Речь здесь должна идти о субъектах относительно небольшого числа укрупненных типов активности, т. е. о широких общностях индивидов, сходство объективного положения и (или) социокультурных характеристик которых обусловливает единство трансформационных функций. Правда, крупные социальные общности (категории, группы, слои), объединенные сходными взглядами, интересами и, главное, стремлением к солидарному действию, пока еще только формируются: их очертания очень расплывчаты, интересы слабо артикулированы, общие цели не осознаны. Это предтечи тех солидарностей и идентичностей, которым лишь предстоит сложиться в процессе формирования гражданского общества. Но, несмотря на свою незрелость, они привлекают большое внимание ученых.

Трансформационная структура общества

Этим термином мы обозначаем систему социальных макросубъектов, взаимодействие и борьба которых служат движущей силой качественной трансформации постсоциалистических обществ. Потребность в изучении этой структуры связана со стремлением понять, кто в конечном счете «несет ответственность» за сдвиги, происходящие в институциональной и социально-групповой структурах общества, какие социальные силы – сознательно или неосознанно – содействуют модернизации, консервации или реставрации общественного устройства и какими способами они этого добиваются. Понимание этого вопроса, на наш взгляд, исключительно важно для выработки эффективной стратегии дальнейших реформ.

Трансформационная структура отражает системное качество общества, особо значимое в период крутых перемен, – а именно его дееспособность как субъекта самореформирования и саморазвития. Это качество определяется соотношением и сравнительной активностью тех общественных сил, которые борются, с одной стороны, за либерально-демократические преобразования, а с другой – за возрождение и консервацию устаревших институтов. Меру этого качества можно назвать социально-инновационным или реформаторским потенциалом общества.

Трансформационная структура характеризует качество всего общества как целостности, включающей как социально активные, так и консервативно-периферийные группы. В этом смысле данное понятие противостоит точке зрения, согласно которой чуть ли не единственными и, уж во всяком случае, главными субъектами трансформационных процессов служат элиты и субэлитные группы. Вот одно из подобных высказываний: «Субъекты перехода… – это, очевидно, прежде всего новые элитные группы, городские и сельские предприниматели, а также та часть старых хозяйственных и других элит, которая по тем или иным причинам заинтересована в реформах. Это и есть новые авангардные группы. Именно доля этих групп и динамика их ориентации должны нас интересовать в первую очередь, если мы хотим понять направленность и уловить темп реформ в экономике, если намереваемся прогнозировать их ход»[15]15
  Дискин И.Е. Россия: трансформация и элиты. М.: Элтра, 1995.


[Закрыть]. На наш взгляд, сказанное хотя и верно, но односторонне, поскольку прерогативой названных групп служат лишь некоторые, хотя и важные, виды трансформационной активности.

Изучение трансформационной структуры общества предполагает определение природы составляющих ее элементов, обоснование методов их идентификации. В основе функций, выполняемых элементами данной структуры в трансформационном процессе, равно как и вызываемых ими дисфункций, лежат характерные для них (доминирующие) типы активности. Сложность определения названных элементов связана с тем, что большинство социальных микросубъектов совмещает разные виды трансформационной активности. Дело несколько облегчается тем, что эти виды можно ранжировать по силе влияния на трансформационный процесс. Например, целенаправленная реформаторская деятельность оказывает большее влияние на преобразование общества, чем участие в локальных инновациях; последнее же, в свою очередь, приоритетно по отношению к адаптационному или протестному поведению. То же можно сказать и о конкретных направлениях активности. Например, коррумпированные представители правящего слоя, на наш взгляд, утрачивают роль реформаторов, переходя в группу криминалов. Сказанное позволяет типологизировать индивидов, организации и группы в зависимости от тех форм и видов активности, которые определяют характер их главного вклада в трансформационный процесс.

Вертикальная проекция трансформационной структуры

Место социальных субъектов в трансформационной структуре существенно зависит от их положения в иерархии власти и собственности, определяющего содержание и возможности реализации их интересов. Разумеется, представители крупных общественных слоев не однородны по своим ценностям и потребностям, отношению к либеральным реформам, механизмам участия в преобразовании институтов, способам трансформационного поведения. Однако место субъектов в общественной иерархии в значительной мере определяет возможности, механизмы и силу их влияния на трансформационный процесс. Социальный статус сказывается как на содержании, так и на масштабах конструктивной и деструктивной активности субъектов. Возьмем хотя бы такой вид деструктивного поведения, как воровство. Если мелкое воровство представителей социального дна нередко служит способом выживания и часто сдерживает более разрушительные способы поведения, то крупные финансовые аферы государственной бюрократии, осуществляемые за счет массовых общественных групп, способны принципиально изменять реальное направление реформ, поворачивая их из либерально-демократического в традиционное, к сожалению, для России криминальное русло.

Современное российское общество состоит из правящего, верхнего, среднего, базового и нижнего слоев, а также социального дна, особенности которых описаны в наших прежних работах[16]16
  Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2. С. 5–22.


[Закрыть]. Каковы же особенности трансформационной активности этих иерархических слоев?

Правящий и верхний слои обладают важнейшими рычагами управления обществом. Их представители обосновывают главные направления реформ, облекают их в форму законов, организуют и контролируют институциональные преобразования, а также участвуют в крупномасштабной инновационно-предпринимательской деятельности.

Разные группы среднего слоя надо рассматривать дифференцированно. Так, среднее звено чиновничества руководит практической реализацией реформ на местах; бизнес-слой реализует социально-экономические инновации; профессиональные идеологи и гуманитарии обеспечивают политическое сопровождение реформ, преобразуют институты социальной сферы. Оппозиционное крыло среднего слоя выступает критиком осуществляемых мер, идеологом альтернативных программ, организатором новых гражданских структур. В целом активность среднего слоя – важный фактор трансформационного процесса. Ее главным содержанием служит распространение и закрепление результатов реформ, препятствующее реставрации прежних порядков.

Базовый слой с немалым трудом адаптируется к новым условиям, он озабочен в первую очередь проблемами физического и социального выживания. Большинство его представителей отчуждено от политики и мало причастно к инновационно-предпринимательской деятельности. Наибольшее влияние на трансформационный процесс оказывает адаптационное и протестное поведение этого слоя. В последнее время расширяются и радикализируются общественные движения его представителей против падения уровня жизни, невыплат зарплаты, роста безработицы и проч. Дальнейшее обострение экономической ситуации может превратить данный слой в трудноуправляемую силу.

Представители нижнего слоя общества обладают ограниченными адаптационными ресурсами, экономически и социально пассивны, склонны к подчинению судьбе. В этой среде преобладает фаталистический, деградационный, саморазрушительный тип адаптационного поведения, ведущий либо к преждевременной смертности, либо к пополнению социального дна. В экстремальных условиях не исключается участие этой части общества в стихийных выступлениях и бунтах.