Текст книги "Психоанализ и искусство"

Бриттон Р. Утраченное звено: сексуальность родителей в эдиповом комплексе // Эдипов комплекс и эротические сны. М.: Nota Bene, 2002.

Зимин В. А. Функция трансгрессии. Проблема нарушения границ между полами и поколениями (на материале фильма П. Альмодовара «Всё о моей матери») // Журнал практической психологии и психоанализа. 2003. № 2.

Кернберг О. Отношения любви. М., 2000.

Лакан Ж. О вопросе, предваряющем любой возможный подход к лечению психоза // Лакан Ж. Инстанция Буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда. М., 1997.

Огден Т. Мечты и интерпретации. М., 2001.

Фольч П. Перенос и символизация. Формирование и разрушение структуры символа в аналитических отношениях. Библиотека ИППиП.

Bion W. R. Learning from Experience. New York: Basic Book, 1962.

Green A. The analyst, symbolization and absence in analytic setting (on changes in analytic practice and analytic experience) // Int. J. Psycho-Anal. 1975. 56: 1–22.

Green A. The Intrapsychic and intersubjective in psychoanalysis // Psychoanal. Quarterly. 2000. 69: 1–39.

Chassege-Smirgel J. Perversion and the Universal Law // Int. J. Psycho-Anal. 1983. 10: 293.

Элис: Скажи мне вот что: те две девушки на вечеринке, ты случайно не сподобился их трахнуть?

Билл: Что? О чем ты говоришь?

Элис: Я говорю о тех девушках, за которыми ты так откровенно приударил.

Билл: Я ни за кем не приударял.

Элис: Кто они такие?

Билл: Просто две фотомодели.

Элис: И куда же ты с ними так надолго исчез?

Билл: Подожди минутку. Я ни с кем не исчезал. Зинглеру стало нехорошо, и меня позвали наверх посмотреть, что с ним случилось. А кстати, что это за мужчина, с которым ты танцевала?

Элис: Приятель Зинглеров.

Билл: Чего он хотел?

Элис: Что он хотел? Заняться сексом наверху, тут же, немедленно.

Билл: Это всё?

Элис: Да, это всё.

Билл: Просто хотел трахнуть мою жену.

Элис: Именно так.

Билл: Наверное, его можно понять.

Элис: Понять?

Билл: Ведь ты очень, очень красивая женщина.

Элис: Подожди. Из-за того, что я красивая женщина, – и это единственная причина, чтобы заговорить со мной, и только для того, чтобы трахнуть меня. Ты это хотел сказать?

Билл: Я не думаю, что все так просто. Но, по-моему, мы оба знаем, что такое мужчины.

Элис: На основании этого я должна заключить, что ты хотел трахнуть эту парочку моделей.

Билл: Но бывают и исключения.

Элис: И что делает тебя исключением?

Билл: Меня делает исключением то, что я тебя люблю.

Элис: Ты понимаешь, что ты говоришь? Оказывается, ты не трахнул этих моделей только из уважения ко мне? А не потому, что ты действительно не хотел.

Билл: Успокойся, Элис. Травка делает тебя агрессивной.

Элисс: Нет! Это ты делаешь меня агрессивной… Черт! Неужели ты не можешь раз в жизни дать мне прямой ответ?

Билл: Мне показалось, что именно так я и поступаю. Я даже не понимаю, из-за чего мы ссоримся.

Элис: Я не ссорюсь. Просто я пытаюсь понять, к чему ты ведешь?

Билл: Я к чему веду?!

Элис: Ну, вот, например, в твоем роскошном кабинете стоит роскошная обнаженная женщина… И ты щупаешь ее чертовы сиськи. И я хочу знать, о чем ты думаешь, когда тискаешь их.

Билл: Элис, я же врач. Все это настолько обезличенно. И там всегда рядом медсестра.

Элис: Значит, ощупывание сисек для тебя всего лишь профессия?

Билл: Именно. У меня не бывает даже мысли о сексе, когда я с пациенткой.

Элис: Но, когда тискают ее маленькие грудки, неужели ты думаешь, что у нее не возникает фантазии о том, какой приборчик может быть у симпатичного доктора Билла?

Билл: Я уверяю тебя, что ни о каком сексе… эта чертова пациентка не думает.

Элис: Почему ты в этом так уверен?

Билл: …Хотя бы по одной причине: она боится, что я могу обнаружить.

Элис: О’кей. Но вот ты сказал ей, что все прекрасно, и что тогда?

Билл: Что тогда? Я не знаю… Элис… Что тогда? Слушай! Женщины… они в общем-то об этом так не думают.

Элис: Миллионы лет эволюции! Да? Мужчинам полагается втыкать его в любую доступную дырку… Но у женщин все иначе: сплошные предосторожности и обязательства и черт знает что.

Билл: Ты несколько упрощаешь, Элис, но что-то вроде того.

Элис: Если бы мужчины знали!

Билл: Я знаю только одно: ты обкурилась, постаралась затеять ссору, а теперь пытаешься заставить меня ревновать.

Элис: Но ты же не из ревнивых? Ты же не такой? Ты же никогда не ревновал меня? Верно?

Билл: Никогда.

Элис: А почему ты никогда не ревновал меня?

Билл: Не знаю… Потому что ты моя жена, потому что ты мать моего ребенка. И я знаю, что ты никогда мне не изменишь.

Элис: Ты очень, очень в себе уверен.

Билл: Нет. Я уверен в тебе.

(Смех Элис.)

Элис: Ты помнишь прошлое лето на мысе Код?

Билл: Да.

Элис: Помнишь, вечер в столовой и молодого морского офицера? Он сидел с двумя офицерами рядом с нашим столиком.

Билл: Нет.

Элис: Он получил записку от официанта и вышел. Ничего не забрезжило?

Впервые я увидела его в вестибюле, он приехал в отель, и коридорный нес его багаж к лифту. Проходя мимо, он бросил на меня взгляд. Просто посмотрел. И всё.

Но я тогда замерла. В тот день Хелена пошла в кино с подругой, а мы с тобой предавались любви и строили планы на будущее. Мы говорили о Хелене. И все-таки, ни на секунду, ни на миг он не выходил у меня из головы, не покидал моих мыслей. И я думала: если бы он захотел меня, пусть на одну ночь, я бы всё отдала за это. Всё. Тебя, Хелену, всё наше треклятое будущее. Всё.

И, что странно, в тоже самое время ты был мне так дорог, как никогда. И вот тогда моя любовь к тебе была такой нежной и грустной…

Я почти не спала всю ночь и проснулась на следующее утро в панике. Я не знаю, боялась ли я, что он уехал или того, что он еще здесь. Но к обеду, я помню, он уехал, и мне стало легче.

Психодинамика садомазохистских отношений (на материале фильма Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже»)
Е. А. Спиркина

Психоаналитический разбор фильмов – достаточно распространенная практика. Художественное произведение отображает жизнь и логику человеческих выборов и человеческих судеб. У царя Эдипа выбора не было: над его судьбой властвовал рок. И нам остается только спорить и рассуждать, верно ли З. Фрейд истолковал поступки Эдипа как проявления его инстинктивных влечений, а следовательно, факта некоторой свободы его выборов, или это была цепочка роковых обстоятельств, судьба, которой он не властен был распоряжаться. Если верно последнее, то, как справедливо отмечает современный психоаналитик Б. Килборн (2007), встает вопрос не о его инцестуозных влечениях, а скорее о чувствах ярости и стыда за свою беспомощность перед лицом судьбы.

Развитие христианской цивилизации привело нас к идее свободы выбора человека – идее о том, что человек сам принимает решения и сам выбирает свою судьбу. Проблема свободы выбора представлена в современных психоаналитических взглядах как определенный детерминизм в том самом смысле, какой З. Фрейд вкладывал в свое понимание поведения царя Эдипа. Идея психоаналитических взглядов на свободу состоит в том, что человек по природе своей не свободен в силу разнообразных комплексов и структуры психологических защит, формирующих его характер. Свобода возможна до той степени, в какой индивид свободен от своих внутренних конфликтов, в основном определяющих его решения и поступки.

В этой связи можно вспомнить Ж.-П. Сартра, считавшего человека ответственным за свое бессознательное. Эти две точки зрения на природу человеческой свободы в значительной степени определяют парадокс современного человека: ответственность за себя и свою жизнь и в то же время бессилие перед судьбой.

Фильм Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже» показывает трагедию отношений двух людей, которые хотят любви и счастья, но строят свои отношения так, что их результатом становятся страдания и смерть. Фильм Б. Бертолуччи глубоко экзистенциален и очень наглядно показывает этот парадокс свободы и несвободы, любви как одного из проявлений ненависти и ненависти как проявления любви. Ответ Б. Бертолуччи на спор между З. Фрейдом и Ж.-П. Сартром однозначен. Режиссер на стороне психоанализа: он показывает, что внутренние конфликты, бессознательные мотивы сильнее сознательного выбора человека, его устремлений и мечтаний.

И тогда можно поставить вопрос о природе той психической несвободы или, иными словами, той психической патологии, которая неумолимо заставляет человека делать не то, чего он сознательно желает, а то, что ведет его к разрушению и смерти. И в данном случае речь идет не о роковых обстоятельствах, а именно о выборе самого человека. Наша задача – показать, что отношения, которые закончились столь трагически, имели свою логику. Логика такого поведения описана и проанализирована в психоаналитической литературе как садомазохистское расстройство личности.

Мы будем анализировать фильм одновременно с пересказом сюжетной линии и главных его эпизодов для того, чтобы показать динамику внутренних изменений героев.

События фильма происходят в Париже в наше время. За несколько дней разворачивается вся драма. Фильм начинается со случайной встречи двух главных героев – Поля и Жанны.

Под мостом с проезжающей электричкой стоит мужчина. Он сжимает ладонями голову и выкрикивает: «Черт подери!» Создается впечатление, что он так переполнен сильными переживаниями, что уже не в силах сдерживать их в себе. Потом он бредет по улице и плачет. От его облика исходит такая боль и безысходность, как будто он не знает, что ему делать и куда идти.

Внезапно появляется красивая молодая девушка. Она производит эффект своим элегантным дамским видом в длинном пальто и большой шляпе. Но этот изысканный облик как-то не сочетается с ее чересчур торопливой походкой и очень молодым, почти детским лицом. Это впечатление еще более усиливается, когда она резво, по-ребячьи, перепрыгивает через метлу дворника. Она одета как солидная дама, и поэтому на нее трудно не обратить внимания. В этом можно увидеть желание девочки выглядеть взрослее, обладать атрибутами и ценностью зрелой женщины. Проходя мимо мужчины, она оглядывается и пристально рассматривает его, словно ожидает какую-то реакцию на себя.

Уже в самом начале фильма становится понятно, что эти два человека – противоположности. Он производит впечатление уже повидавшего жизнь, ушедшего в себя и отчаявшегося человека. И она – такая юная, полная сил и стремлений. Казалось бы, что между ними может быть общего, кроме того, что они почему-то оказались на улице так рано. Далее их обоих привлекает объявление о сдаче жилья, и поэтому будто бы случайно они вновь сталкиваются друг с другом в ресторане, а затем в арендуемой квартире. Цепочка происходящих событий – словно проявление некой магической силы. Она подталкивает и притягивает их друг к другу, пока наконец не сводит наедине в квартире, которую они намереваются снять.

Мужчина явно не расположен к разговору с девушкой, он мрачен и погружен в свои мысли. Кроме того, он все время ищет в квартире место для уединения, как будто хочет спрятаться. Но его закрытость только усиливает любопытство девушки. Она даже начинает подглядывать за ним из другой комнаты. Ей интересна и притягательна его суровая странность и загадочность. Она пытается заинтересовать его собой: расстегивает пальто, демонстрируя почти ничем не прикрытые ноги, идет в туалет помочиться и «забывает» закрыть за собой дверь. Это выглядит как соблазнение. Преподнося себя так мужчине, она тем самым дразнит его, вовлекая в сексуальную игру. Демонстрируя доступность своего тела, она то приближается, то удаляется, тем самым возбуждая и отвергая одновременно. Это знак желания и приглашение к близким отношениям. Можно сказать, что она достигает своей как будто неосознаваемой цели. Мужчина внезапно, ни слова не говоря, уверенно и властно «берет ее».

Поведение девушек, с легкостью вступающих в сексуальные отношения с незнакомыми мужчинами, довольно распространено. Ими движет сильная и неосознанная потребность получить подтверждение своей личностной и женской ценности. Как правило, они испытывают сильное бессознательное сомнение в том, что их можно уважать и любить. В их представлении единственно ценное, чем они обладают, – это их собственное тело. Сексуальное желание другого для них служит подтверждением их ценности. Они вступают в сексуальные отношения с надеждой получить эмоциональное принятие и поддержку, поэтому соблазнение мужчин является важной частью их поведения.

В формировании представлений о собственной ценности очень важную роль играют особенности развития в младенческом возрасте. По мнению М. Кляйн (1997), в период вскармливания грудью младенец строит внутреннюю психическую реальность, частью которой являются его образы и переживания от взаимодействий с частями материнского тела. Первым объектом, с которым младенец начинает выстраивать отношения, является материнская грудь. Способность матери с любовью и заботой откликаться на потребности ребенка определяет особенности характера его фантазийных представлений о «хорошести» и «плохости» груди матери и его самого. Грудь матери выступает как пресимволический внешний объект в формируемой психической реальности. «Интроецированная» грудь дает начало внутреннему объекту в ребенке. В дальнейшем при благоприятном развитии образ матери усложняется, наполняется и становится некоторым представлением о матери как о целостном человеке, находящемся во взаимоотношениях с ребенком. Из отношения к себе этого объекта параллельно формируется образ собственного Я ребенка. Он зависит от характера взаимоотношений с матерью.

Можно предположить, что сомнение в своей личностной ценности является свидетельством недостаточно сформированного «хорошего» внутреннего объекта. Поэтому подтверждение своей ценности извне приобретает для такой личности особую значимость в последующей жизни. Именно поэтому девушка с такой легкостью идет на сексуальный контакт с незнакомым мужчиной. Ей не важно, кто он и как он к ней относится. Ей достаточно, что она ему нужна и он ее хочет. Для нее это значит, что она для него обладает ценностью.

Но произошедшая сексуальная близость не приводит их к какому-либо личностному сближению, им даже нечего друг другу сказать, словно они испытывают неловкость за то, что между ними произошло. В их сексе нет согласия и каких-то обязательств по отношению друг к другу. Они вместе, но в то же время каждый сам по себе.

По поведению мужчины видно, что с помощью секса он хочет заглушить какие-то свои сильные переживания. Но далеко не каждый может сделать это так, как это сделал он – без предварительного знакомства, решительно и ни о чем не спрашивая. В том, что мужчина находит выход своим непереносимым чувствам через активное насильственное действие и использование, можно усмотреть агрессивный характер такого секса. То, что именно таким образом он получил удовлетворение, говорит о его садистском отношении к ней. Сама по себе она ему глубоко безразлична. Он не проявляет по отношению к ней ни ласки, ни нежности, ни даже благодарности. Это подтверждается его расставанием с ней – с улыбкой на лице он открывает дверь и выходит, не пропустив вперед героиню, уходит не прощаясь и даже не взглянув на нее. Эта сцена является характерной, в ней заключена завязка фильма, вся патология героев и весь смысл их отношений.

Грустная девушка отправляется на вокзал встречать своего парня. Но тот превращает их встречу в съемку эпизода фильма, который он делает вместе с товарищами. Ей неприятно, что он не спросил у нее разрешения на это и открывает на обозрение интимность их отношений. Также она не может понять, проявляет ли он искренние чувства или играет свою роль согласно сценарию. Если она откликнется на них, то и ее переживания станут только игрой для фильма, и тогда ее чувства будут использованы и обесценены. Ей же после утренней разочаровывающей встречи с незнакомцем нужно настоящее эмоциональное принятие. У героини возникают чувства обиды и негодования, она с яростью выражает их своему приятелю.

Сцена на вокзале удивительным образом перекликается со встречей с незнакомцем. И незнакомец, и приятель – оба используют ее для своих целей. Но с приятелем у героини есть отношения и определенные ожидания. Когда ее ожидания не выполняются, она впадает в ярость. Сегодня она уже была использована. И не получила никакого эмоционального отклика. Ее приятель должен, по ее представлениям, компенсировать полученный эмоциональный ущерб. Она ждет от него участия, но он слишком захвачен своей новой ролью режиссера. Он не замечает подругу, а видит вместо нее образ, который ему нравится, который он хочет снимать. Это ранит ее, она в ярости и полна ненависти. Это дает ей оправдание для продолжения отношений с таинственным незнакомцем в пустой квартире. Чувствуя себя униженной неудовлетворительными отношениями с незнакомцем, она мстит за это своему приятелю и встает по отношению к нему в садистскую позицию.

Степень выраженности садистских и мазохистских компонентов личностной структуры обусловливает существующие образцы взаимодействий, а также препятствия и неудовлетворенность, возникающие при становлении и построении межличностных отношений. В результате субъект вновь и вновь может реализовывать жизненный сценарий, в котором он осознанно или неосознанно совершает насилие над другими либо сам оказывается в роли жертвы.

Особенно часто это происходит в любовных отношениях. Ситуация неудовлетворенности в получении любви и трудностей в выражении любви достаточно типична для многих любовных пар. Иногда эта ситуация способствует созданию формы отношений, при которых один из партнеров не может не причинять боль, а другой соглашается ее терпеть. Любовные отношения между мужчиной и женщиной уникальны, так как в них достигается особая степень личностной близости. Это обусловливает активацию ранних объектных отношений и эдипальных конфликтов. Кроме того, образование пары является стремлением удовлетворить внутреннюю потребность во взаимном любовном наполнении. Удовлетворение потребности любить и быть любимым является наиважнейшим для нормального психического развития. Она проходит с неослабевающей интенсивностью от младенчества до старости и дает глубинное чувство осознания собственной ценности. Понимание того, что младенец нуждается не просто в заботе, но в ощущении себя любимым, приводит к осознанию связи между удовлетворением потребности в любви и дальнейшей способности принимать и давать любовь. «Любовь, – по мнению П. Куттера, – это в большей или меньшей степени попытка наверстать другую любовь, упущенную в детстве» (Куттер, 1998). Поэтому в каждой любви присутствует повторение отношений из прошлого и одновременно потенциал к творчеству и внутреннему росту. Это дает самой личности и любовным отношениям в целом перспективу дальнейшего развития.

Если же опыт отношений в детстве был излишне травматичным, то повторные отношения во взрослой любви приведут к воспроизведению пережитых травм, и тогда индивид оказывается заложником своих бессознательных потребностей и периодически воспроизводит пережитые в своей жизни травмы. В таком случае любовные отношения являются уже не пространством для личностного развития, а скорее пространством для отыгрывания и совладания с внутренними конфликтами.

А в это время мужчина слушает рассказ горничной о расследовании самоубийства его жены. Становится понятно, почему утром он переживал страдания и какую боль пытался заглушить. В эту ночь его жена покончила с собой. Сам он американец, сменивший множество профессий и мест жительства. За свою жизнь он успел побывать боксером, актером, игроком в бонго, революционером в Южной Америке и журналистом в Японии. Он скитался повсюду, пока не встретил женщину с деньгами и не осел в Париже. Романтические, брутальные профессии, которые он выбирает, экзотические страны, в которые стремится, и повторяющееся фиаско – все это выглядит как бесконечное бегство и попытки самоутвердиться человека, не умеющего найти себя в жизни. Возможно, эта женитьба давала ему надежду наконец-то остепениться, начать более счастливую жизнь. Но и здесь он терпит очередное поражение. Такое впечатление, что его жизнь – это цепочка неудач. Сколько стоит за этим его разбитых иллюзий, надежд и разочарований.

Можно предположить, что Поль относится к тем людям, для которых частая смена профессий, переезд с места на место является способом обрыва устанавливающихся эмоциональных связей. Поддержание внешней и внутренней психической стабильности у таких людей вызывает определенные трудности. Одна из причин этого – их потребность в подтверждении собственной идентичности. По мнению М. Кляйн (1997), потребность иметь в себе хороший объект приводит к его идеализации и идентификации с ним. У таких людей проекция на объект отщепленных частей себя приводит к повторяющейся спутанности между собой и объектом. Смешение в объекте плохого и хорошего разрушает его идеализацию, вследствие чего объекты у таких людей часто меняются, так как они все время переживают в них разочарование, заставляющее их искать что-то новое. Но и новые отношения со временем заканчиваются разочарованием. В каждом случае происходит одно и то же, и в результате жизнь человека представляет цепочку несложившихся личных отношений и брошенных профессий.

Часто секс для таких людей становится заменителем подлинных человеческих отношений, которых они на самом деле боятся и избегают. В отношениях истинной близости партнеры обладают многими психологическими качествами. Это, прежде всего, способность уважать себя и другого, а также умение вкладывать в партнера определенную психическую энергию и получать ее взаимно, умение давать право другому человеку быть самим собой. Очень часто люди чувствуют свою некомпетентность в близких отношениях. Они не могут доверить себя другому или не хотят невольно повторить непереносимую травму отвержения, пережитую ими в прошлом. Такие люди не хотят подвергать себя риску впасть в эмоциональную зависимость от кого-либо. Секс без отношений играет для них роль определенного компромисса – отношения есть, и в то же время их нет. Это ложная свобода, и она вызвана страхом близости. Чтобы чувствовать себя в безопасности, такие люди вынуждены постоянно искать новых партнеров.