Текст книги "Судьба тигра"

Глава 3
Вынужденный брак

Я судорожно сглотнула. Честно говоря, я планировала «добровольно предаться» только тому, кого полюблю всем сердцем и кто будет любить меня. Совсем недавно у меня был роскошный выбор между Реном и Кишаном. Да, я выбрала Кишана, но теперь это было совершенно неважно. Потому что сейчас у меня вообще не оставалось выбора. Если я откажусь от участия в планах Локеша, мы все умрем.

Понимая, что ничего не попишешь, я выдавила улыбку и ответила:

– Да, я решила принять ваше предложение. У зрелых мужчин есть определенные преимущества. Не говоря о том, что ваше могущество весьма… захватывает. – Запаниковав, но изо всех сил пытаясь скрыть это, я робко добавила: – Только… с одним условием.

Глаза Локеша нетерпеливо сверкнули.

– Что за условие?

Я запнулась, лихорадочно соображая, как бы отбить у него охоту связываться со мной, и ответ пришел сам собой.

– Мои родители погибли, когда я была маленькой, и с тех пор я жила одна, – жалобно сказала я. – Мне бы не хотелось, чтобы моему сыну выпала такая же участь.

– Этому не бывать. – Локеш снова поднес мою руку к губам и бесцеремонно чмокнул. – Я намереваюсь лично посвятить своего сына во все тонкости колдовского могущества, а вы, в свою очередь, поделитесь с ним своими силами. Даю слово, я буду очень общительным отцом!

– Я нисколько в этом не сомневаюсь, – заверила я. – Меня волнует совсем другое… Я хочу, чтобы наш сын носил ваше имя. Я не желаю давать жизнь незаконнорожденному. В свое время вы достаточно настрадались от такого положения, и я не могу допустить, чтобы подобные унижения терпел и наш сын. Поэтому я хочу, чтобы вы… чтобы вы… – я снова сглотнула, не веря, что произнесу эти слова, – … чтобы вы женились на мне.

Локеш отпрянул от меня, вытаращив глаза.

– Вы хотите стать моей женой?

– Надеюсь, вы не рассчитывали, что меня устроит роль наложницы? С матерью Джесубай вы вступили в законный брак. Я хочу того же самого. Я хочу, чтобы наш с вами союз был не только стратегическим, но и традиционным. Проще говоря – законным. Можете сделать это под любым именем, каким пожелаете, но я хочу стать вашей женой прежде, чем мы с вами… приступим к зачатию ребенка. – Я опустила глаза, взяла Локеша за руку и слегка сжала ее.

Несколько секунд он обдумывал мои слова, потом объявил:

– Вы проявили завидную мудрость, предложив такое условие. Теперь я понимаю, что вы действительно думаете о нашем сыне и о том, какое место он займет в этом мире. Что ж, я исполню ваше пожелание. Я возьму вас в жены, а в качестве свадебного подарка даже не стану покушаться на ваше целомудрие до брака. Вы удовлетворены?

– О да. Спасибо… мой супруг.

Локеш одарил меня улыбкой кота, загнавшего в угол мышку.

– В таком случае я предоставлю вам право самостоятельно позаботиться о выборе свадебного наряда, а я займусь церемонией и банкетом. Мой слуга зайдет за вами и проводит на свадебное пиршество. Разумеется, я бы с удовольствием сделал это сам, но у меня слишком много дел, а я не настолько доверяю своей очаровательной невесте, чтобы дать ей свободу действий. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Конечно, – ответила я, радуясь тому, что выторговала еще двадцать четыре часа на обдумывание плана спасения.

Целуя меня на прощание, Локеш давил и тянул, кусал и мял, словно я была куском глины, из которого он мог лепить все, что пожелает. Когда он наконец оторвался от меня, я, превозмогая боль, выдавила стыдливую улыбку.

Локеш грубо потрепал меня по плечу и сказал:

– Что ж, до завтра, когда вы станете моей женой. Хорошенько выспитесь, радость моя. Вам понадобятся силы.

– Спокойной ночи, – машинально ответила я и вернулась к свободе своей пустой темницы.

Той ночью я почти не спала. Лежа с закрытыми глазами, я молилась, чтобы Рен или Кишан, мистер Кадам или даже сама Дурга пришли ко мне на помощь. Мое время стремительно истекало.

В те краткие мгновения, когда я проваливалась в сон, мне снилось, будто я сижу в постели, держа на руках прелестного младенца. Это было то самое видение, которое открылось Кишану в Роще сновидений. Малыш спал, а я все гадала, какие же у него глазки – цвета синего смеющегося моря или сверкающей под солнцем золотой пустыни.

Я пригладила темные волосы малыша, поцеловала в нежный лобик. Вот маленькие пальчики вцепились в мою руку, ребенок зашевелился. Наконец он зевнул и открыл глазки – и я отшатнулась в ужасе. Глаза моего сына были угольно-черными. Черты его безмятежного детского личика стали медленно меняться, губы изогнулись в жестокой гримасе, и бессердечный детский голос произнес: «Здравствуй, мамочка».

Я проснулась с воплем. Быстро придя в себя, я перевернулась на другой бок, взбила подушку под щекой. Если я не могу надеяться на спасение, значит, моей целью станет смерть – моя или Локеша. Я не позволю ему дотронуться до меня, не говоря уже о том, чтобы зачать от него ребенка! Локеш был смертельно опасным хищником, а если хищник решил тебя съесть, то выбор у тебя невелик: бежать, спрятаться или убить его первой. Мне ничего не оставалось, кроме как сражаться за свою жизнь.

Но как я смогу убить своего похитителя? Из оружия у меня остались только Шарф и Жемчужное ожерелье. Следовательно, можно было попробовать задушить Локеша или утопить его в ванне. Честно говоря, оба плана были так себе. Но я не имела никакой возможности ни заполучить свой лук со стрелами, ни воспользоваться огненной силой.

Я вертелась и ворочалась, перебирая самые разные варианты, пока вдруг не услышала какой-то шум за окном. В предутренних сумерках я прошлепала к окну, оглядела пустынный заснеженный пейзаж и вдруг услышала шорох ткани на подоконнике. На моем Шарфе сами собой стали вышиваться слова:

Келси?

Ты здесь?

Это Кишан.

«Кишан! Он здесь! Возможно, мне все равно придется убить Локеша, но теперь хотя бы не нужно будет делать это в одиночку! Интересно, а Рен и мистер Кадам тоже здесь?»

Если бы не всевидящий взгляд Локеша, я бы непременно пустилась в пляс от радости. Но вместо этого я попросила Шарф вышить ответ и прижала ткань к стеклу.

Со мной все в порядке.

Локеш женится на мне завтра вечером.

Здесь повсюду камеры наблюдения и охрана.

Я подавила рыдание, когда ткань снова зашевелилась, подчиняясь приказу Кишана. Торопливо перевернув Шарф, я прочитала:

Тяни время, как можно дольше.

У нас есть план.

Мы тебя спасем.

Я прижала ладони к стеклу и закивала. Сверля взглядом оконное стекло, я целую вечность смотрела в сторону леса, ожидая, не мелькнет ли там что-нибудь белое или черное.

На следующее утро я вскочила с постели как ужаленная и бросилась в душ. Я была измотана до предела. До сих пор я держала свои чувства в железной узде, но мысль о том, что заточение вот-вот подойдет к концу, захватила меня до такой степени, что я уже не могла справиться с эмоциями.

Я тревожилась за Рена и Кишана, которым предстояла схватка с Локешем. Я спрашивала себя, как смогу сидеть взаперти, пока они будут сражаться и, может быть, погибать. Я думала о том, что будет, если они потерпят поражение, а мне придется выйти замуж за чудовище.

Повизгивая под обжигающим душем, я втайне надеялась, что пар, затуманивший зеркало, ослепит и скрытые камеры. Совершенно обессиленная, я постепенно сползала вниз, пока не уселась на дно душевой кабинки. Горячая вода хлестала по моему онемевшему телу.

«Сегодня я, может быть, умру».

С этой мрачной мыслью я стала готовиться к свадьбе.

Полдня я сушила и расчесывала волосы. Долгие часы, проведенные на солнце, бесконечные походы по джунглям и плавание в океане сделали свое дело: мои каштановые волосы выгорели и приобрели золотистый оттенок. «Маме это понравилось бы», – подумала я. Вот только что бы сказала мама по поводу моей предстоящей свадьбы? Это явно была не та церемония, о которой можно мечтать!

Я попросила Шарф сделать мне свадебное платье, как у древней китайской принцессы. До самой последней минуты я старалась не думать о нем, но в конце концов пришлось открыть дверцу шкафа. Забывшись, я невольно ахнула при виде алого шелкового платья, как две капли воды похожего на брачный наряд невесты, на свадьбе которой мы были вместе с Ли.

Платье оказалось очень сложным, что дало мне прекрасную возможность потратить лишних двадцать минут на одевание. Плотная шелковая ткань была сплошь расшита бисером и золотой нитью, крупный цветок лотоса украшал золотую блузу с пышными оборками. Мои руки прятались в роскошных широких рукавах с шелковыми подрукавниками, свисавшими на целый фут ниже кончиков пальцев, а на тончайшей накидке, надетой поверх блузы, Шарф вышил восхитительного золотого феникса.

Длинный золотой шарф обхватывал мою спину, ниспадая до самого пола. Я надела алые шелковые туфельки, расшитые золотыми цветами, и закрепила на голове pièce de resistance[1]1
  Здесь: «главное украшение, гвоздь программы» (фр.). – Примеч. перев.


[Закрыть] – невероятный шиньон, разукрашенный золотыми цветами, листьями, сложными косами, бусинками и вплетенными в пряди драгоценностями.

Я повернулась к зеркалу. В этом платье я походила на экзотическую птицу, на феникса из сказки. Подобно этой прекрасной птице, я была красива и полна жизни, но при этом несла на себе печать смерти, ведь очень скоро мне предстояло сгореть дотла.

Я сунула Шарф под один из длинных рукавов, спрятав его до поры. Попрыскав цветочными духами за ушами и на запястья, я села и стала ждать своего жениха.

Посланный Локешем слуга явился намного раньше, чем мне хотелось бы. Когда он увидел мой наряд, лицо у него перекосилось от изумления. Быстро втянув голову в плечи, он постарался отойти от меня подальше.

«Он что, боится меня? Вот бы и Локеш почувствовал то же самое!»

Слуга отвел меня в помещение, похожее на маленькую библиотеку, а перед тем как уйти, вручил мне письмо и деревянную шкатулку. Затем клацнул замок, и наступила тишина.

Я шумно перевела дух, всей душой надеясь, что Рен и Кишан приведут свой план в действие еще до начала церемонии. Закрыв глаза, я загадала, чтобы мы все остались живы. Затем я села и развернула записку, в которой Локеш ставил меня в известность о том, что перед церемонией бракосочетания мы с ним отужинаем вдвоем. Развязав белую ленточку, я открыла шкатулку с подарком от моего будущего мужа.

В кольце сиял самый крупный бриллиант из всех, что я когда-либо видела. Круглый, многогранный, розовый. С каждой стороны к нему крепилось еще два крохотных розовых бриллиантика. Возможно, у меня чересчур разыгралось воображение, но пять закрепок, удерживавших бриллиант в оправе, до отвращения напоминали толстые пальцы. Я представила себе пальцы Локеша – хищные, сильные, из которых нет спасения. Не успела я надеть кольцо, как дверь распахнулась.

– Ага, вы уже здесь, моя дорогая! Ну-с, как вам мой подарок?

– Он прелестен. – Я ухитрилась выдавить улыбку.

Что-то вспыхнуло в глубине его черных глаз. Он резко шагнул ко мне. Я стояла, гордо выпрямившись, но внутри у меня все сжалось. Локеш схватил меня за подбородок и тихо прошептал со своей змеиной улыбочкой:

– О, с каким удовольствием я сегодня ночью разорву ваше прелестное платье в клочья! Надеюсь, Келси, у вас хватит мужества сделать эту ночь нескучной. Я не потерплю разочарования.

Я отдернула подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Поверьте, этой ночью все мои силы будут посвящены только вам, мой супруг.

Жадно осклабившись, Локеш схватил меня за руку и повел в бальную залу, сверкавшую светом сотен свечей и наполненную ароматами десятков букетов из белых цветов. Наверное, не будь это моя собственная свадьба, я смогла бы лучше оценить убранство.

Мы сели за небольшой уютный столик. На лице у меня застыла вымученная улыбка, но руки под многослойными длинными рукавами были судорожно стиснуты в кулаки.

Локеш хлопнул в ладоши, и по его знаку начался традиционный китайский брачный пир из десяти блюд, похожий на тот, который устроили в честь свадьбы двоюродной сестры Ли. Нам подали суп из акульих плавников, фаршированную дыню, двух целых лобстеров под чесночным соусом, говядину в пяти специях, голубей с лапшой, румяного молочного поросенка с жареным рисом, быстро обжаренные креветки с молодым горошком, утку по-пекински, рыбу с имбирем и зеленым луком, а также китайские розовые колобки с лотосовой пастой.

Я, как могла, растягивала ужин, разливаясь соловьем о символическом значении каждого блюда, но Локеш хранил грозное молчание. Казалось, он утратил интерес ко всему на свете, кроме меня. Его черные глаза следили за каждым моим движением, и я чувствовала себя кроликом под взглядом ястреба.

В какой-то момент ледяной холод коснулся моей лодыжки, скрытой под юбками. Медленно, лениво этот жгучий холод пополз вверх по голой ноге, погладил бедро. Трудно было сказать, что использовал Локеш на этот раз – силу воды, воздуха или сочетание обеих стихий, однако я сумела смолчать и через силу продолжила пробовать угощения.

Рен и Кишан явно не торопились спасать меня. «Если они не поспешат, я стану миссис Локеш Шу, или как там его?» Мне было так одиноко! Мрачная безысходность наваливалась все сильнее и вскоре затопила меня целиком. Я почувствовала себя тяжелым камнем, брошенным в грязную стоячую воду. Нет, не так я представляла себе свое будущее!

Вместо того чтобы пойти к алтарю навстречу мужчине, который будет смотреть на меня с любовью и нежностью, я отправлюсь прямиком в лапы негодяя, который скорее выкрутит мне руку, чем бережно возьмет ее в свою. Вместо мистера Кадама, который гордо поведет меня через зал, ласково успокоит и передаст мужчине, которого считает своим сыном, со мной будет только мое одиночество. Вместо клятв и нежных любовных обетов я услышу издевательскую ложь, приправленную черной злобой. А когда все закончится, я буду вся в грязи, с головы до ног.

Блюда уже унесли, больше тянуть время было невозможно. Локеш взял меня за руку.

– Вы готовы, дорогая? – спросил он и, не дожидаясь ответа, позвал мирового судью.

Мне хотелось вырваться и броситься наутек, но я твердо оперлась на руку Локеша и улыбнулась.

– Разумеется.

– Можно начинать? – спросил мягкий, бархатный голос.

Я ахнула и обернулась. Синие глаза мирового судьи полыхнули гневом. Его мантия развевалась, как парус, когда он широким шагом вышел на середину комнаты. Рен! В этот миг я подумала, что никогда в жизни не видела ничего прекраснее.

Взметнулось оружие. Со свистом закружилась чакра, копья вылетели из трезубца и устремились в грудь Локешу, но он с легкостью отстранил их.

Схватив меня за руку, колдун злобно расхохотался.

– Привет, Дирен! Я вижу, ты получил мое приглашение.

– Ты возьмешь ее в жены только через мой труп! – пригрозил Рен.

– Как скажешь, – пожал плечами Локеш.

Он щелкнул пальцами – и Рен окаменел.

Локеш нервно обшарил взглядом озаренный свечами зал, ища черного тигра.

«Где же Кишан? Нужно немедленно разморозить Рена! Думай, Келси, думай!»

Решив, что другого выхода нет, я положилась на чудо, обняла Локеша за талию и спросила:

– Вы убили Рена?

– Нет, дорогая. Он еще жив.

– Вот и славно, – промурлыкала я. Исполнившись решимости как следует сыграть свою роль, я повернулась к Рену, смерила его презрительным взглядом и протянула: – Я очень недовольна тем, что ты сумел сюда пробраться. Но раз уж это случилось, будь гостем на моей свадьбе!

Локеш улыбнулся и приказал слугам привести настоящего судью. Синие глаза Рена впились в мое лицо.

– Ах, миленький, какая же я невежливая! Совсем забыла, что гость должен поцеловать новобрачную! – насмешливо прощебетала я и, вместо того чтобы поцеловать принца, явившегося меня спасать, до крови укусила его за губу. «Ах, прости, прости!» – подумала я, жалея, что Рен не может прочитать мои мысли… а потом наотмашь ударила его по прекрасному лицу.

Зрачки Рена изумленно расширились, и я поняла, что сердце у него сейчас болит гораздо сильнее, чем щека. Вытащив из рукава Шарф, я промокнула им окровавленную губу Рена и, презрительно поцокав языком, под веселый хохот Локеша небрежно засунула скомканную ткань ему за воротник.

Я задержалась перед Реном ровно настолько, чтобы увидеть, как его глаза снова просияли. Тогда я снова обернулась к Локешу и задумчиво сказала:

– Как вы полагаете, ему отсюда будет хорошо видно? Мне кажется, его все-таки лучше чуть-чуть передвинуть, вы не возражаете? Я хочу, чтобы он хорошенько видел мужчину, которого я предпочла ему!

Локеш игриво ущипнул меня за щеку, больно выкрутив кожу.

– Да вы просто очаровательная маленькая плутовка! – восхищенно воскликнул он, с удовольствием наблюдая, как я с помощью Шарфа прикручиваю Рену руки к груди.

Убедившись, что Рен крепко связан, Локеш разморозил его. Я увидела, как мышцы Рена напряглись под узлами Шарфа. Едва заметно покачав головой, я украдкой покрутила пальцами возле своей юбки. Рен понял мои знаки, перестал вырываться, расслабился и послушно подошел к самодельному алтарю.

Когда Локеш взметнул руки, приготовившись снова заморозить его, я остановила его.

– Ах, в этом нет необходимости, любовь моя.

Я щелкнула пальцами, и Шарф стал быстро-быстро обвиваться вокруг ног Рена, пока не превратил его в спеленатую мумию.

– Вы поработали на славу, кошечка моя, – сказал Локеш, – но я, пожалуй, все-таки заморожу ему язык, хотя бы на время. Не хочу, чтобы он испортил нашу свадебную церемонию.

– Мудрое решение! Так когда же мы приступим? Вы нашли мирового судью?

Локеш хлопнул в ладоши, но на этот раз ни судья, ни слуги не явились по его приказу. Тогда он крикнул, потом еще раз, затем в бешенстве позвонил в колокольчик. Единственным ответом были огромные языки пламени, вырвавшиеся из каждой свечи в комнате.

Тогда Локеш взметнул в воздух руки, пытаясь задуть огонь ветром, но от этого пламя только сильнее разгорелось. Сердито ворча, он снова взмахнул рукой и залил свечи водой, а Рен смотрел на все это и улыбался.

Чувствуя, что здесь дело нечисто, чародей схватил меня за руку и с криком «За мной!» поволок по коридору, чтобы выйти через кухню.

Я молча приказала Шарфу освободить Рена и вышить для него мое послание.

А Локеш тем временем безуспешно пытался открыть кухонную дверь. Он выстрелил в нее молнией, но синее пламя лишь оставляло подпалины на дереве. Тогда Локеш в бешенстве сорвал дверь с петель.

Я украдкой отошла на несколько шажков в сторону, пока Локеш, не веря своим глазам, разглядывал гигантский шоколадный торт, занимавший всю комнату от пола до потолка. Я самодовольно ухмыльнулась и пояснила:

– Разве девушка не может полакомиться шоколадом на собственной свадьбе?

После этого я шепотом произнесла всего одно слово. В следующую секунду торт взорвался и на Локеша обрушилось цунами кипящего шоколадного соуса. Колдун завопил и обернулся ко мне, но тут из боковой двери выскочил Кишан. Мертвый стражник мешком свалился к его ногам.

– Кишан! – закричала я, страшно радуясь тому, что могу кричать в голос.

Подмигнув мне, Кишан вскинул ладонь и выпустил в Локеша целую серию светящихся шаров, которые стали рваться с громким треском, как фейерверки. Колдун зарычал от боли, закрыв руками глаза, Кишан пульнул ему в грудь молниями из обеих рук.

Не успела я заключить Кишана в крепчайшие тигриные объятия, как в коридор выбежал Рен, держа в руках мой лук со стрелами и Золотой плод. Не останавливаясь, он на бегу разрядил в Локеша свой трезубец-дротикомет, превратив колдуна в подобие утыканного иглами дикобраза, а потом попросил Шарф крепко спеленать его с ног до головы.

Шарф ожил в руках Рена и заструился бесконечным полотнищем крепкого льна. Моток за мотком он начал туго оплетать колдуна между дротиками. Локеш взвыл от боли и стал выкрикивать какие-то страшные ругательства на хинди и китайском. Шарф крепко скрутил ему ноги, обвился вокруг шеи, потом перекинулся через карниз и вздернул спеленатое тело колдуна к потолку. Локеш забился и завертелся, и я поспешно отвернулась, чтобы не смотреть.

Но Локеш каким-то чудом сумел высвободить руки, и тут-то я сполна почувствовала на себе его страшную силу. Невидимые когти стали царапать меня, рвать кожу. Громко застонав, я обхватила себя руками и стала оседать, задыхаясь от боли. Рен бросился ко мне и подхватил на руки, прежде чем я упала.

– Я с тобой, йадала, – нежно прошептал он.

Кишан еще раз выстрелил в Локеша, и боль начала утихать.

Невероятно, но чародей был все еще жив, хотя корчился в агонии. Кишан поджег ткань, которой он был спеленат, я услышала нечеловеческий вопль и почувствовала смрад горящей плоти. Потом громко зашипела вода – Локеш погасил пламя. Было очевидно, что простым огнем нам с чародеем не справиться.

Рен поднял Золотой плод – и тут же пропитанные водой пелены Локеша покрылись маслом. Кишан снова поджег их, и тело Локеша стало бешено извиваться.

Немного придя в себя, я дернула Рена за рубашку:

– Идем!

Я не могла больше ни секунды выносить это зрелище.

Вытолкав принцев в коридор, я захлопнула дверь и засунула в дверную ручку кочергу, понадеявшись, что Локеш либо сгорит, либо удавится в петле, а еще – и то и другое сразу. Весь дом уже шатался – похоже, черная магия колдуна вызвала землетрясение.

Пора было уносить ноги. Я попросила Шарф соорудить мне под свадебным платьем какую-нибудь более практичную одежду, братья подхватили меня под руки, и мы во весь дух помчались по лестницам и лабиринтам коридоров. Стены были покрыты черными отметинами взрывов, под ногами хрустели вырванные из гнезд и разбитые камеры наблюдения. По пути нам пришлось перепрыгнуть через десятки распростертых на полу тел. На бегу я сорвала с пальца бриллиантовое кольцо Локеша и по частям сбросила с себя свадебное платье.

Наконец мы добежали до распахнутого окна с аккуратно срезанными прутьями. Кишан выпрыгнул наружу и приземлился в кусты, росшие в дюжине футов внизу. Рен перенес меня через подоконник и передал на руки Кишану, после чего присоединился к нам. Меня разрывало от желания без умолку говорить, кричать или скакать от радости, но когда мы добрались до мотоциклов, сердце у меня колотилось в горле. Я совсем выдохлась.

Но я была свободна!

Не тратя ни секунды, Рен только быстро пожал мне руку. Он усадил меня на свой мотоцикл, моторы взревели, и мы трое понеслись сквозь ночь, как пылающие кометы, оставляя за собой клочья рваного алого шелка.