Текст книги "Институт равновесия"

Зак

Зак был в печали. Королева-мать собирала армию. Прямо за городской чертой расположились части ополченцев. Палатки натянуты рядами. Всего за три дня в лагерь набилось около трёх тысяч крестьян мужского пола всех возрастов. Королевская хартия о вознаграждении в три золотых в месяц каждому, а также затем по пять особо отличившимся и обещание поиметь добычу с захваченных земель сделали своё дело. Назначенные сотники из королевской гвардии гоняли призывников в строевой и военной подготовке и днём, и ночью. Дворцовый арсенал был подчищен подчистую. До последнего наконечника стрелы. Кузницы сутками задымляли воздух, изготавливая недостающее вооружение. Баронские гарнизоны с границы с Ринцингом уже прибыли. Лагеря разбили также за городскими воротами. Однако сами бароны обосновались в гостевом дворце, целыми днями пили, если и орали, как доблестно и быстро захватят Хельм в три дня и что конкретно сделают с Ансельмом, чтобы отомстить за Римуса. Сама Каролина давно и прочно сменила платья на охотничий мужской костюм, скакала на лошади с небольшой свитой военных по лагерю ополченцев, либо пила вместе с баронами, поддерживая воинский дух. Зак чувствовал, как эта чаша по капле наполняется каждый день и скоро хлынет из краёв. Когда бароны окончательно раззадорятся сами и раззадорят королеву, их будет не остановить. А Саган приказал чётко – войны быть не должно.

В голове по этому поводу не было ни одной приличной мысли кроме мата. Да ещё Владик окончательно достал. Маменька отодвинули его от военных дел. Поначалу, будучи абсолютно уверенным в своём великом военном гении и безграничной любви и преданности своих подданных, он ждал приезда баронов. Бароны приехали. И мало того, что ни один из них ни разу не зашёл приветствовать своего гения и будущего короля, так ещё и с пресловутой маменькой пили, оказывали ей всяческие знаки почитания, как будто его, Владика, и на свете не существует! Осознав всю подноготную реальной жизни, принц впал в депрессию. По три раза на дню помирал, писал все вариации завещания, звал маменьку попрощаться. Каролина, как и следовало ожидать, отпрыска своего знала наизусть, а потому ни разу с визитом так и не явилась. Владик идеи исчерпал, поэтому занялся придворными дамами. Надо же хоть как-то самоутверждаться! Приглашал по одной на день в гости, отводил в будуар изучать живопись редких и очень древних мастеров, а через полчаса из спальни начинали доноситься ахи, охи и другие совершенно однозначно трактуемые звуки. Заку частенько хотелось врезать этому паршивцу, к которому его привязала королева. Приходилось сдерживаться. И настроение от этого становилось всё гаже и гаже. Наконец, окончательно взвыв от безделья и общей обстановки, он отправился к Локе, наплевав на принца и условности. Но оставив всё же Филю на посту, присматривать за оболтусом. Честное слово, Зак начал понимать, почему Стель называла его животным. Если бы обо всём человечестве судили по Владику, быть нам всем животными до конца дней.

Как оказалось, Локе тоже был несколько заброшен Каролиной. А потому обитал в своих единоличных покоях, попивая вино и читая одновременно кучу разных фолиантов, заваливших всё свободное пространство комнаты. Это Зак увидел, решительно отодвинув от двери лакея, и войдя в покои без доклада и приглашения.

– Господин Локе, доброго дня! – Зак слегка поклонился. – Не помешал?

– Сэр Зак? Входите, – Локе слегка улыбнулся, явно не сердясь на такой бесцеремонный визит. – Вина будете?

– Конечно! – ответил Зак. – Что ещё делать-то в такое время?

– Тоже печалитесь? – расхохотался Локе, наливая полный объёмный кубок вина и протягивая Заку. Он уже явно был сильно пьян.

– Печалюсь? – переспросил Зак, делая большой глоток. – Скорее, помираю от скуки.

– Я вот тоже помираю от скуки. Пока казна разоряется в странном предприятии под названием «война». Рабочие руки вместо того, чтобы заниматься зерном, заняты околачиванием боков друг другу, – резко посерьёзнел Локе. – А это значит, что, скорее всего, будет некому снимать урожай. То есть крестьяне будут голодать. А поскольку казна пуста, налоги к осени взлетят до небес. И платить их будет нечем. Голод и репрессии – вот что нас ждёт! Нет, не во дворце, конечно. Здесь хватит и оленины, и кабанятины, и хлеба, и вина… – Зак молчал. Локе вдруг как будто очнулся. Резко потёр глаза и тихо сказал: – Вы простите меня, Сэр Зак. Я ведь из простых. Я егерь. Так до сих пор и не привык по-королевски думать.

– Я тоже из простых, господин Локе, – ответил Зак. – И очень вас понимаю. Не нужна эта война. Ой, как не нужна.

– У вас есть мысли? – Локе внимательно посмотрел Заку в глаза.

– Мысль одна – надо тянуть с началом, – Зак запнулся и также ответил Локе прямым взглядом. – У меня есть… некоторое чувство, что война не состоится, если мы потянем ещё пару недель.

– Я не буду спрашивать, кто вы и откуда, – Локе отвернулся к столу, наливая оба кубка: свой и Зака, – Вы ведёте себя не как племянник барона и капитана. Появились здесь ровно накануне событий, – он повернулся и протянул кубок. – Но я вам верю, – сделав большой глоток, егерь продолжил, – Однако, сдерживать Каролину дальше я уже не могу. Сами видите.

– Вижу, – ответил Зак, умостился в кресле без спроса и вытянул ноги. – Господин Локе, всё хочу спросить. Война с Хельмом ведь была совсем недавно. Почему закончилась? Насколько я знаю, исход всего этого предприятия сложно было назвать победой, – Зак усмехнулся.

– Очень тонко подмечено, – Локе криво усмехнулся. – Да и как можно победить, когда две армии воюют с третьей, совершенно не договорившись между собой. Более того, полководцы ведут себя как малые дети, – Локе сплюнул прямо на ковёр и скривился. – Ларс весь день делает вид, что в лагере полным ходом идёт подготовка к маршу, а ночью вдруг бросается в атаку. Каролина, чтобы не отстать, а главное «не дать вырвать победу из рук этого Дурака – Медведя», поднимает по тревоге кавалерию и тоже бросает в бой. Какая кавалерия ночью? Слава богу, друг друга и своих не побили. А на стороне Ансельма Виглаф – мужик умный и расчётливый. Ему и делать ничего не надо было, кроме как отступать на безопасное расстояние, коего у него в запасе было хоть убавляй. В общем, поигрались мы малость, заскучали и по домам воротились. Казну, правда, вот только пополнили после этих игрушек.

– Народу много положили? – тихо спросил Зак.

– Могло быть и больше, – буркнул Локе.

– Понятно, – ответил Зак. Он так и представил себе воинствующую Каролину, тащившую недоумевающих вояк «к победе» среди ночи. Да уж. А Стель говорила про этого хельмского герцога – умный мужик. Разозлится в этот раз и размажет ровным тонким слоем по полю и Ринцинг и Штормгард, пока они между собой пупками мериться будут. А ведь будут. Кстати! – Локе! – от волнения Зак даже забыл про «господина», – А это и есть наш шанс!

– Что именно? – спросил егерь, внимательно глядя на Зака.

– Каролина ведь понимает, почему не выиграла войну в прошлый раз! Наверняка! Может, вслух и не согласится, но ведь она же умная! Вот и шанс! – Локе смотрел на Зака непонимающе, но идея уже захлестнула и плеснула через край. – Господин Локе! Умоляю! Сделайте так, чтобы через час вы были у Каролины в покоях с ней и без свидетелей! Прошу вас! – Зак переволновался и уже после своей пламенной речи схватился за голову и язык. «Каролина»! Без всяких величеств! Приплыли. Как там в школе училка языка и литературы говорила? «Язык мой – враг мой». Локе имеет все права сейчас проткнуть его к чёртовой матери шпагой насквозь. И будет прав.

– Через час? – переспросил Локе, слегка улыбаясь одними уголками губ и пристально смотря на Зака.

– Да, господин Локе, через час, – постарался исправиться Зак.

– Что ж, будет сделано, – Локе развернулся на каблуках и двинулся к выходу. Зак рванул следом, едва не наступая ему на пятки.

Зак вихрем промчался по коридорам, влетел в покои Владика, остановился у двери, чтобы отдышаться и понять, где принц. Из спальни доносились хихишечки томного женского голоса. Ясно. Как всегда при деле наш придурок – принц. Зак громко произнёс:

– Мой принц! Ваше высочество! У меня к вам очень серьёзный и интересный разговор! – в спальне сделали вид, что ничего не слышали. – Это касается будущей войны, – продолжил Зак, но снова наткнулся на стену игнора, – И вашего командования ОБЪЕДИНЁННЫМИ войсками…

– Виолетта, душа моя, тебе пора! – послышался голос принца, перешедший на фальцет. Далее шумная возня. Затем в дверях появилась довольно милая дамочка с огромными растерянными глазами в одних панталонах, прижимающая ворох платья к груди и толкаемая рукой Владика в сторону двери. Вытолкав мамзель за дверь, наследник застегнул ширинку на пару пуговиц, встряхнул рукава рубахи, уселся в кресло, закинув ногу на ногу, и со своим вечным пафосом произнёс: – Слушаю вас, Сэр Зак.

– Ваше высочество, я тут о чём подумал, – Зак решил, что надо сбавить обороты. «Подумал» совершенно не вписывается в его образ, разыгрываемый перед Владиком. – Матушка ваша… Её величество, значит…

– Ну? – Владик начал рассматривать ногти. Заскучал.

– Ну, она вас жениться заставляет, так?

– И что?! – с вызовом провопил принц. – Я же сказал, что не приму… Не буду делать никаких предложений, пока сам не решу!

– Так и я про это, Ваше высочество, – Зак сделал самое тупое выражение лица, которое умел. – Тут вы принц – наследник, так?

– Ну? – ещё более нетерпеливо крикнул отпрыск.

– А если вы женитесь на принцессе из Ринцинга, так вы и там наследником станете. У них же одни бабы в роду. А бабы вроде не наследуют…

– Не наследуют и что? – тут Владик замер, на его лице сменилась целая гамма эмоций от отвисания челюсти до довольно ехидного блеска в глазах. – Сколько там лет этой Хелене Младшей?

– Старуха, – ответил Зак. Не-не-не, нам Хелены не надо. Нам надо время потянуть на переговоры. Кристина, и только Кристина.

– Это не имеет значения, – деловито заметил Владик.

– Ну, так это вам судить, – с равнодушным видом ответил Зак. – Брак-то всё равно консму… Консру… Консмурировать придётся.

– Консумировать, болван! – поправил его Владик. – Простите, Сэр Зак. Об этом я как-то не подумал…

– Да чего уж там! – Зак принял благодушный вид. – Кто ж за такие великие дела не пострадает? Подумаешь, спать потом со старухой два раза в неделю.

– Почему два раза в неделю?

– Так ведь пока она наследника не зачнёт, не отстанут от вас! Сами же знаете, – пояснил Зак.

– А вы, Сэр Зак, спали когда—нибудь со старухой? То есть со зрелой дамой?

– Не доводилось, отведи Крылатая Сесилия, – скороговоркой ответил Зак.

– И что же делать?

– Как что? Матушка ваша ведь точно сказала. Кристину вам надо в жёны брать. И молода, и симпатична, должно быть. Какая разница? У короля Ларса этих девок полный дворец.

– Решено! Женюсь на Кристине! – Владик вскочил с кресла в состоянии эмоционального раздрая. – Налейте же, Сэр Зак! За это не мешает и выпить!

– Ваше высочество, не за что пить-то пока! – недоумённо воскликнул Зак. – Дело-то пока не сладилось.

– Что значит «не сладилось»? – Владик снова перешёл на фальцет. – Я всё решил!

– То вы. А матушка ваша, да хранит её вечно Крылатая Сесилия? – с самым простодушным видом спросил Зак.

– Матушка… – Владик снова нахмурился.

– Надо бы ей это всё и сказать, Ваше высочество, – Зак слегка склонился над принцем, который снова в печали плюхнулся в кресло. – Она же сама Кристину хотела? Там же только вы отказывались…

– Крылатая Сесилия! Я болван! – Владик вскочил с кресла и кинулся фактически бегом в сторону двери.

– Ваше высочество! – проорал Зак. – Камзол хоть наденьте! И меня возьмите. Распорядитель же я. Мало ли?

Спустя всего каких-то пятнадцать минут расфуфыренный Владик и Зак неслись в сторону покоев Каролины. Зак молился и Иисусу, и Крылатой Сесилии до кучи, чтобы у Локе всё сложилось. Если Владик кинется рассказывать маменьке про свои желания при свидетелях или, не дай бог, перед баронами, всё может вылететь коту под хвост. Отпрыска заносило от скорости на поворотах, но он держался и курса, и темпа.

Миновав паутину коридоров, Владик разметал лакеев и без доклада ворвался в двери покоев Каролины. Как и ожидал Зак, сцену они там застали довольно пикантную. Королева таяла в руках любовника, запрокинув голову и повиснув на его руках. А он последовательно переходил губами от шеи в зону декольте. Владик замер на пару мгновений, а затем заорал:

– Маменька?

– Что, «маменька»? – Каролина неспешно и недовольно освободилась из объятий егеря. – Что на этот раз? Умираем? Проклинаем?

– Женимся! – выпалил отпрыск. У Каролины подкосились ноги, и она со скрипом ухнула в кресло.

– Чего? – голос королевы звучал глуховато. А в глазах была полная растерянность.

– Маменька, я много думал и решил. Я хочу сделать предложение Кристине Ринцинг. И жениться как можно быстрее.

– А что за спешка? И почему вдруг?

– Моя мысль вам понравится, я уверен, – самодовольно усмехнувшись, ответил принц. Присел в кресло, закинул ногу на ногу, щёлкнул пальцами, расправляя кружева рубашки, торчащие из-под манжет камзола.

– Так излагай! – королеву явно бесило поведение наследника.

– Я намерен немедленно выслать послов в Ринцинг с целью добиться законного свадебного союза с принцессой Кристиной, – сообщил Владик, решив поиграть в дипломатию.

– Это я уже поняла. – Королева выглядела настоящей фурией. – Я спросила «почему»?

– Всё просто, маменька, – принц проникновенно посмотрел ей в глаза, придавая своему лицу загадочный вид. – Как наследник двух королевств я буду обязан принять командование объединённой армией. – Владик уже явно считал идею своей, и излагал как по писанному. – Командование двух армий, замкнутое в одних руках, сулит нам немалые перспективы. И победа становится более ощутимой. – Владик сделал очень проникновенное лицо, посмотрел в сторону и вздёрнул правую руку, растопырив пальцы. – Я бы даже сказал, что ощущаю её. Держу в руке. – Пальцы наследника схлопнулись в кулак.

– Командование объединённой армией, – протянула Каролина.

– Я намерен в ближайшее время ознакомиться с военным составом армии Ринцинга, чтобы спланировать все атаки и передвижения. Я уверен, что объединённая армия имеет больше возможностей на поле боя. Как численных, так и тактических. Например, у Ринцинга имеются так называемые Безумные топоры. Подразделение довольно странное и не знающее строевой подготовки, однако…

– Командование объединённой армией, – снова произнесла королева, на этот раз улыбаясь.

– Так вот, – продолжил Владик, – Безумные топоры могут…

– Локе, зови писца и послов, – распорядилась королева. – А ты помолчи, – развернулась она всем корпусом к принцу. – Кристина, говоришь?

– Ну, не старуха Хелена же! – отреагировал Владик.

– Пожалуй, – согласилась Каролина. – Подарок будущей невесте придумал? – она пристально упёрлась взглядом во Владика.

– Подарок? – Владик слегка опешил. – Какой подарок? Мы говорим о стратегии и тактике военных действий!

– Ты женись сначала, стратег! – бросила Каролина и совершенно забыла о существовании наследника. – Локе, что можно взять из неприкосновенного запаса казны? Этакий тонкий и дорогой подарок? И гонца сегодня же к Ларсу. Бароны разгневаются, конечно. Может им пока показательный бой устроить? Между собой. Чтобы подостыли и войсками занялись, а не опустошением королевских погребов? Позови-ка, Локе, и канцлера…

Саган

Саган не напрягаясь развеял свою сущность на мириады частиц воздуха, охватив чуть ли не всю площадь королевства Ринцинг. Он видел и ощущал одновременно всё, что происходит в этой стране: от маленькой крестьянской дочки, крадущей сливки из кувшина с молоком в погребе на одном конце, до купца с повозкой солонины, пересекающего границу с Штормгардом, на другом. Все эти запахи живущих, суетящихся людей дополнялись ароматами травы, деревьев и рек, ощущением движения животных в лесах, рыб в озёрах и реках и птиц в кронах деревьев. Симфония жизни! Не выдержав, он от души расхохотался, ощущая эйфорию. Полевая работа! Как давно он не выбирался на задание самолично? Сотню лет? Тысячу? Пожалуй, с того самого момента, как бился на дуэли со своим заклятым другом Иуаррофракксом в затерянном лунном мире. А было это без малого одну тысячу триста пятьдесят шесть лет назад. Засиделся, старина! Ох, засиделся!

Заметив небольшую пропалину на давно заброшенной вырубке в лесу, пролил на неё дождь, так, на всякий случай. Жара стоит страшная, не ровен час, пожар начнётся. Разметал ветром птиц на ржаном поле, нечего урожай красть! Струёй воды огладил бока исполинского двухсотлетнего сома в глубокой заводи, пусть старик взбодрится. Потрепал волосы косарей, промчавшись потоком ветра от границы до границы. Вечная жизнь всего живого! Это ли не самое приятное и ценное во вселенной? Однако пора браться за дело.

Сгустив свою сущность над столицей Ринцинга, он сосредоточился на поиске Рициуса. Как и ожидалось, человек передвигался по дворцу. Совсем сжавшись, Саган окутал фигурку мага, которая быстро двигалась по коридорам и лестницам в сторону первого этажа. Маг заметно нервничал, оглядывался и старался прятаться в тень при встрече со слугами. Но скорости не сбавлял. В руках держал походный мешок. Два раза свернул, остановился перед стеной в галерее, огляделся. Поблизости никого не было. Рициус аккуратно нащупал на стене слегка выступающий камень, нажал на него, и часть стены сдвинулась сначала назад, затем вправо, открывая узкий проход на каменную лестницу, идущую вниз. Быстро вытащив из мешка факел и кресало, поджёг его, шагнул в проём и нажал на камень с другой стороны. Дверь плотно встала на место, вновь явив нерушимую стену снаружи. Подняв факел повыше, Рициус торопливо двинулся по ступенькам вниз.

Лестница была крутой и длинной. Держась одной рукой за стену, маг бежал в темноту подвала, как будто его подгоняла невидимая сила. Преодолев длинный пролёт, он оказался в маленьком коридорчике. Повесил факел на стену и бросился переодеваться, вытащив из мешка простую одёжку незаметного горожанина и длинный плащ с капюшоном. Бросив мешок тут же и взяв факел, Рициус начал подниматься по другой лестнице, оканчивающей коридорчик в противоположном направлении от спуска. Взбираться вверх было сложнее. Маг уж тяжело дышал, но темп не сбавлял. Воздух был спёртый и физической нагрузке совершенно не способствовал. Несколько раз маг останавливался, чтобы отдышаться, затем снова двигался вверх. Интересно, кто настроил этих ходов? И кто ещё во дворце о них знал?

Лестница закончилась длинным прямым коридором. Маг устремился вперёд и через триста метров достиг двери. Достал из кармана ключ, повернул в замке, затушил факел и в полной темноте повесил на стену, только потом открыл дверь и вышел на свет. Это был какой-то совершенно заросший и дремучий уголок городского сада за стенами дворца. Поправив одежду и накинув капюшон, Рициус юркнул в сторону, вскоре выйдя на одну из многих прогулочных тропинок. Народу здесь было мало. В основном влюблённые парочки в таких же плащах и капюшонах. Эти всегда сделают вид, что никого не видели, потому как заняты банальным тайным делом – изменой своим законным супругам. Не удержавшись, Саган порывом ветра скинул капюшоны, а одной даме задрал подол в лучших традициях Мерилин Монро. Зак бы его понял сейчас.

Выйдя из сада, маг зашёл в трактир, сел за столик возле окна и кинул смазливой служаночке с корсетом, еле державшим два сокровища четвёртого размера, монетку. Она немедленно налила ему оловянный стакан эля. Рициус просидел около получаса, внимательно глядя в окно и растягивая эль мелкими глотками. Довольно неплохой, кстати, судя по запаху. Явно опасается слежки, ответственно подходит к делу. В зале трактира за сдвинутыми столами гуляла артель грузчиков, явно намастыривших лишнего серебра на каком-то простоватом купце. И пропить их было делом чести. Ребята уже вошли в ту фазу, когда пора начинать мордобой, и Рициус со своими странными манерами явно выглядел в их глазах кандидатом номер один. А вот нам этого совершенно не нужно. Тощенький маг должен дойти до своей цели живым и желательно невредимым. Поэтому Саган аккуратно пристукнул каждого гуляку кулаком в лоб, усилив действие алкоголя. Через несколько мгновений артель попадала лицами на столы, заходясь в богатырском храпе.

Так и не дождавшись погони, Рициус вышел из трактира. Прошёл быстрым шагом два переулка и остановился перед извозчиком. Тихо шепнув ему: «Южные ворота» и сунув серебряную монетку, скрылся в пролётке. Извозчик тронул. Саган прекрасно помнил, что Южные ворота выходят к кварталу бандитской бедноты, расположенной за стеной столицы. Маршрут уже был довольно интересным. Нанять пару смышлёных детишек из бандитского сословия за пару золотых – плёвое дело. Такие укокошат не то что, принцессу, но и мать родную при условии, что не являются сиротами. Похоже, это след.

Высадившись в шаговой доступности от ворот, Рициус отпустил извозчика. Немного потолкался в толпе, а затем решительным шагом двинулся к выходу из города. Совершенно беспрепятственно миновав стражей, которые брали мзду только за вход, маг бодрым шагом устремился в трущобы. На ходу он вытащил из кармана серебряный медальон в виде слезы, вписанной в круг, на длинном кожаном шнурке. Держа шнурок в руках, он демонстрировал направо и налево амулет, который явно был охранным символом. Ни один трудяга ножа и топора не сделал ни единого движения в его сторону. Видимо, это своего рода пропуск.

Маг остановился возле приличного вида хибары с крытым сараем. Тихонько свистнул. На пороге показался седой заросший бородой мужик. Глянув мельком на Рициуса, он молча вывел из сарая великолепного коня в полной узде. Рициус опустил в его руку пять золотых монет, беря коня под уздцы. Сел в седло и отправился с места в карьер. Если бы слежку за этим субчиком вёл бы обычный человек, шансов с самого начала не было бы никаких.

Маг проскакал свободное пространство до леса в трёх километрах от городской стены. Пустил коня по просёлочной дороге в чащобу. Пару раз попетлял и, наконец, выехал на небольшую полянку, где располагался охотничий домик. Скромный по размерам, но довольно ухоженный. Маг привязал коня, немного потоптался на пороге, облизывая губы, будто в предвкушении чего-то, и решительно вошёл в дверь. Скинув плащ прямо на пол, Рициус бухнулся на колени и прошептал:

– Моя госпожа! – вот тут Саган чуть не присвистнул. В маленькой комнатке собственной персоной величественно восседала в кресле… Хелена Младшая!

– За что я должна наказать тебя в лёгкой степени? – сразу перешла к делу принцесса, снимая со стола трёххвостую плеть из воловьей кожи.

– Я ел еду, которая не была дана мне моей госпожой! – откликнулся маг, проворно снимая рубаху и подставляя спину.

– Ты мог избежать этого? – спросила ледяным голосом Хелена.

– Нет, моя госпожа.

– Но ты требуешь наказания?

– Да, моя госпожа! Ваш статус пострадал! Я виновен!

Рука Хелена взвилась и опустила на спину мага всего один удар. Крепкий и сильный. Багровый рубец моментально взбух. Маг вздрогнул, облизал губы. Хелена отрешённо продолжила:

– За что я должна наказать тебя в средней степени?

– Я не почитал мою Госпожу ежедневно, как полагается. Я принимаю наказание только раз в неделю. Я виноват и должен быть наказан!

– Ты мог избежать этого? – снова спросила Хелена, не проявляя ни капли эмоций.

– Не мог, моя госпожа.

– Но ты требуешь наказания?

– Да, моя госпожа! Ваш статус пострадал! Я виновен! – снова вскинулась рука. Снова удар. Снова один.

– За что я должна наказать тебя в высшей степени?

– Я не справился с приказом моей Госпожи! Штормгард отказывается видеть вас в качестве невесты принца Владимиуса. Я виновен! – ни один мускул ни дрогнул на лице принцессы. На этот раз она сразу ударила мага. Затем положила плеть на стол, подвинула ближе деревянное ведро с тёплой водой, взяла чистое полотенце и принялась обмывать спину магу. Аккуратно и бережно. Затем смазала каким-то травяным составом из баночки со стола свежие рубцы. Помогла надеть рубаху и сесть в кресло.

Щёки мага лихорадочно горели, язык уже неконтролируемо терзал губы – то облизывая, то покусывая. Хелена повернулась к нему спиной и начала расстёгивать верх платья. Маг раскинул ноги, положив руку на своё хозяйство. Это было премерзко. Скомкав верхнюю часть платья до талии, Хелена что-то бормотала одними губами. Через минуту она взяла со стола плеть и, умело размахнувшись, ударила себя по спине. Из глаз мага брызнули слёзы. Он схватился за промежность. Хелена повторила экзекуцию четыре раза. За это время маг успел кончить. Это было ясно. Для Сагана. Но не для принцессы, которая надев платье, повернулась к магу и произнесла:

– Не нужно так переживать за меня, друг мой, – она подошла к Рициусу и утёрла платком его слёзы. – Все мы принимаем ровно столько, насколько виновны. И я нечиста! – тут уж Саган не выдержал и в короткое мгновение выяснил, что Хелена девственница.

– Моя госпожа! – воскликнул извращенец, хватая и целуя её кончики пальцев.

– Расскажите мне подробнее про ситуацию в Штормгарде, друг мой. – Хелена поставила на стол корзину с едой и начала раскладывать её по тарелкам, стоявшим тут же на краю стола.

– Я сделал всё, как приказала моя госпожа! – начал Рициус. – Ваш батюшка…

– У меня нет батюшки, друг мой. Я создание самой природы, – с мягкой укоризной в глазах поправила его Хелена.

– Простите, моя госпожа. Король Ларс отправил посла в Штормгард с довольно однозначным посланием. Что именно вы должны стать женой Владимиуса. Однако оттуда пришёл отказ в пользу Кристины. Простите, принцессы Кристины.

– Кристины? – переспросила Хелена опять же без капли эмоций.

– Да, моя госпожа. Простите, но правители Штормгарда посчитали вас… хм… старой для принца.

– У меня нет возраста, – механически поправила Хелена.

– Да, моя госпожа. Но им это неизвестно.

– Что ж, – Хелена равнодушно посмотрела немигающим взглядом в пространство, – Кристина не будет женой принца. Это не входит в планы Всеправящих. Нам нужно помочь ему в осуществлении его благих намерений, друг мой.

– Я готов, моя госпожа! Что я должен делать?

– Ничего сложного, друг мой. Ларс должен настаивать на моей кандидатуре в невесты. Вы выполните это?

– Да, госпожа!

– Остальное я сделаю сама, – Хелена протянула тарелку с едой Рициусу. Он взял и жадно принялся за еду. Устал, бедняга.

– Саган? – послышался шелестящий голосок элементаля-связиста. – Это Бенедикт. У меня тут такое!

– У меня тоже, дорогой герцог, – усмехнулся Саган. – Трубить общий сбор!