Текст книги "Сталь с голубым узором"

Оравший до этого генерал-полковник вдруг остановился.

– Когда это было?

– Две недели назад мы вылетели из Аль-Дабаа, ушли в сторону Нассии, там есть вади, сухое русло, в долину. Отворот мы выполняли не сообщив диспетчерам. По этому руслу вошли в долину, там разделились и зафиксировали все дивизионы. Вот данные.

– Зачем ты это сделал, капитан?

– Мне приказано подготовить ударную эскадрилью истребителей-бомбардировщиков. Мы просили «Кайры», МиГ-27К, но прислали только одну машину. Плюс две «эмки», но комплекс Кайра-23 у них отсутствует, это существенно ограничивает возможности машины. Тем не менее я считаю, что и одной «Кайры» достаточно, чтобы уничтожить РЛС на Хермоне. И необходимо озадачиться израильскими «Хокайями» и постановщиками помех В-707. Из Тияза МиГ-25 их не достанут, требуется переместить их в Эль-Дабаа.

Генерал продолжил нервно ходить по кабинету, но ор прекратился.

– Откуда знаешь Асада и его сына?

– Мой отец был инструктором у Хафеза Асада, и тот говорит, что носил меня на руках, когда я был маленьким. По прилете в Сирию меня пригласили к ним на семейный завтрак. Отец воевал тут, в Сирии и в Египте. Во время войны он гостил тогда у министра обороны.

– Семейственность! Ну, и что мне прикажешь делать с тобой? Чего тебе не сиделось? Летаешь, двойной оклад и чеки получаешь. Тебе этого мало? Чего ты лезешь не в свои вопросы? Каким боком тебя ПВО касается?

– Все идет к тому, что буквально на днях опять начнется, товарищ генерал. У меня приказ: подготовить ударную эскадрилью. Без поддержки ПВО мы сработать в Бекаа не сможем. А они пойдут туда.

– Упрямый! Хорошо, свободен! Вечером быть при параде в Президентском дворце. Президент лично вручит награды.

Во дворце вручили не один, а два ордена: один советский, а второй сирийский, орден Воинской Чести, и сразу второго класса. Плюс, несмотря на небольшое звание, Сергея утвердили советником командиров двух истребительно-бомбардировочных бригад, то есть сделали ответственным за действия ударных авиаэскадрилий. Из состава 1-й эскадрильи передано два МиГ-25р, вместе с летчиками. После награждения состоялся длинный разговор в кабинете у Хафеза Асада на тему долины Бекаа, и Яшкин сказал, что требования сирийской стороны будут выполнены, в ближайшее время два дивизиона новых ракет С-200 будут развернуты. Так как переучить уже никого не успеваем, то дивизионы придут с полным штатом. Но он просит президента и всех присутствующих об этом никому не сообщать. Дату прибытия он назовет чуть позже. Понять Яшкина можно, если учесть, что даже министр обороны в кабинете не присутствовал.

– Официально все должно оставаться так, как было. Впредь запрещаю проведение «контрольных» полетов без согласования со мной непосредственно. И, господин президент, необходимо изменить систему приведения ПВО в боевую готовность. Это может очень дорого нам обойтись.

– Именно поэтому, господин советник, я и наградил капитана Андреева высшим сирийским орденом. Это серьезнейшее упущение, ставящее под угрозу всю систему ПВО, как войсковую, так и всей страны. Как вы считаете, господин советник, в этих условиях согласятся ли товарищи Тихонов и Устинов с поставкой нашей стране необходимых самолетов МиГ-27к с полным набором управляемых ракет в неэкспортном варианте? Данные разведки указывают, что нападение Израиля на соседний нам Ливан практически неизбежно. Израиль сосредоточил на границе весьма значительные силы и уже обладает шестикратным перевесом в силах и средствах.

– Я не могу ответить на этот вопрос, мне необходима консультация. Капитан! Как быстро вы сможете пересадить летчиков на «Кайры»?

– Программу переучивания прошли все шестнадцать человек. Машины похожи на МиГ-23, проблема только с освоением «изделия-66», прибора управления огнем. Зачеты у всех сданы, и действия отработаны на тренажере, но ракет не поступало, поэтому отработаны только бомбардировки корректируемыми бомбами КАБ-500Л.

– То есть вы хотите сказать, что боевых ракет у вас нет?

– Только те, которые носят экспортные МиГ-23. Система «Кайра» с ними не работает.

– Что я вам говорил! – воскликнул президент и подвинул советнику поближе прямой телефон в Москву. На согласование совместной позиции ушло более четырех часов. Хорошо, что секретарь президента приносил кофе, затем ужин, и регулярно проветривал помещение, включая и выключая вентиляцию. Курили все много.

Москва готовилась к Празднику 37-летия Победы, и им было не до проблем в какой-то Сирии. Пообещали ответить после парада и праздника, но Асада такой вариант ответа не устраивал, и он перехватил разговор с Устиновым на себя, выжав из того обещание поставить ракеты хотя бы для имеющихся трех самолетов. В итоге один Ил-76 уже утром вылетел в Крым за партией ракет.

На выходе Григорий Петрович показал Сергею Петровичу кулак.

– Учти, капитан, ношу ты поднял неподъемную, либо высоко взлетишь, либо в лепешку. В опасные игры ты влез! Николаев! Распорядись направить кого-нибудь из своих и усиль охрану капитану.

Моссад в Сирии действовал как у себя дома. Через несколько дней стало понятно, что разведка Израиля что-то пронюхала, потому что Ил-76 с ракетами попытались перехватить F-15. Был бой, закончившийся вничью – 2:2. «Грузовик», к счастью, сел.

Работы и забот прибавилось, приходилось контролировать и проверять не одну, а пять эскадрилий, а время тикало, его не остановить. Звено МиГ-27 перегнали на авиабазу Думэйр, поближе к Дамаску. Самому Сергею предоставили жилье в Дамаске. Вся ударная часть авиации Сирии располагалась в южной части страны, в районе Голанских высот. Этой ошибкой израильтяне и хотели воспользоваться. Они контролировали южную часть с помощью радаров и станции перехвата на горе Хермон, и ни один самолет не мог взлететь так, чтобы об этом не знало командование ВВС Израиля. Тем не менее провели скрытую передислокацию: МиГи из Аль-Дараа и МиГ-27 из Думэйра сошлись над Тиязом, выполнили несколько атак на полигоне и обменялись позывными. «Двадцать первые» сели в Думэйре, а «двадцать седьмые» ушли в Аль-Дараа, где их сразу засунули в укрытия. «Кайру» перегонял не Сергей, а майор Халляк, полностью ее освоивший. Рокировка удалась, несколько раз показали макеты машин на старом месте, затем сделали вид, что перегнали машины обратно в Пальмиру. Внешне БН и К мало отличаются. Большее количество машин перегнать на север не удалось. Наступил июнь, пришедшая жара потребовала быстро перекрасить машины. У израильтян наступила подозрительная тишина, громко кричали только их представители в ООН. Решение о начале операции «Мир в Галилее» уже принято, идет сбор разведданных, активно работает разведка в Латакии, куда пришли БДК из Союза. Пытаются разобраться с тем грузом, который доставлен туда. В ночь на шестое из Тияза взлетела пара МиГ-25р и перелетела в Алеппо, там разыграли «радиоконцерт по заявкам телезрителей», самолеты на малой высоте и малой скорости ушли в Аль-Дараа. Их дозаправили, и они приняли полную нагрузку. В 09:00 из Хайфы взлетели «Хокай» и «Боинг». Сергей отзвонился президенту и объявил готовность номер один. Сам зашнуровался в противоперегрузочный костюм, в 10:35 принял звонок от старшего Асада:

– Израильтяне начали движение в сторону границы. Вам взлет!

В 10:42 «Кайра», две «эмки» и один «МС», сотрясая окрестности ревом работающих на форсаже 13-тысячных двигателей, оторвались от земли и пошли на юго-восток на высоте двадцать – двадцать пять метров. Форсаж убран через полминуты после отрыва. Все в группе уже ходили этим маршрутом. Довернули в Вади-Ниссия, ворвались в долину, доворот на юг, форсаж, семьдесят два градуса на крыльях, а «Кайра» и «Клены» уже выхватили антенну РЛС на горке.

– Launch! – скомандовал Сергей, и шесть ракет оттолкнулись от балок.

– Овэ! – скомандовал он отворот от цели и с переворотом ушел вниз на обратный курс. Майор Халляк, шедший последним, зафиксировал в шестидесяти восьми километрах от них четыре низколетящие цели. Он сообщил об этом и тут же закричал о появившейся ракете. Его локатор зафиксировал пуск из района северо-западнее Хомса. Машины провалились по высоте, прижались к поверхности и начали отрыв от противника. Ракета шла не по их душу. Маневрировать пришлось израильтянам. Через сто секунд СПО-15л перестал фиксировать излучение радара на горе Хермон. Задание было выполнено. Звено в полном составе вернулось на аэродром. Однако потеря радара не остановила израильтян! Они подтянули «хокайи» поближе и повыше, выставили два постановщика помех и сбили шесть МиГ-21. Затем начались странности: команду на вылет «двадцать пятых» не давали. Пришлось еще раз звонить главкому, который подтвердил, что принято такое решение.

– Пусть втянутся, готовность не снимать, две эскадрильи укомплектованы КМГУ и РБК-50 °СПБЭ-Д. Держи их на «товсь», Сергей. Они – ключ к нашей победе.

Не видя общей картины, было очень сложно понять, верно или нет действует командование. Летчики нервничали, потому что еще два «МиГа» из 826-й эскадрильи не вернулись из боевого вылета. Получалось уже 0:8 в пользу Израиля. Их истребители и бомбардировщики повисли над дорогами вдоль побережья, долбя отходящие отряды ООП и беженцев. А командование ВВС упорно посылает МиГи-21 барражировать над долиной. Туда прорываются на малой высоте F-16 и сбивают их. Наконец, первая победа над израильтянином: один из МиГов-23ФМ, управляемый капитаном Дибом, сбил BQM-34 – беспилотный самолет ВВС Израиля. Но Израиль действовал очень осторожно, малыми группами, эшелонированными по высоте и дальности. «Игл» в тот день даже границу не нарушали. Вечером интенсивность вылетов спала. Поздно вечером наконец поступила команда: готовность номер «два». В штаб авиабазы почти не поступало сведений. Что происходит в Бекаа – полная загадка. Связаться с посольством и командованием советского контингента не удалось: сменились все позывные. В 23:30 приказали выслать пару на облет Южного Ливана. Напомнили о том, чтобы СВП-50-60 были заполнены и про станцию СПС-141. Голос незнакомый. Сергей переспросил, с кем разговаривает. Человек представился полковником Бабичем. Автор той статьи, которую читал Сергей. Уже в Сирии. Похвальная быстрота. Вот только СВП стоят не на всех машинах, а только на «двадцать седьмых». Как не просили, «секретно», и все. Пришлось вперед ставить «МС», а назад «эмку». Так парой и взлетели – майор Саид и капитан Мерза. В районе было достаточно тихо, работало несколько РЛС противника, находившихся на территории Израиля и в открытом море. Дальние РЛС страны зафиксировали взлет группы истребителей противника, поэтому пару развернули и приказали отходить. Ночь прошла без активности противника, но в 5:30 был зафиксирован массовый вылет израильской авиации. В этот момент и поступила команда поднять пару МиГ-25р. И тут же еще один прибамбас: ему самому запретили этот вылет. Пару «МиГов» повел полковник Хадра. У него было два плана перехвата: один – низковысотный, второй – высотный. Он выбрал второй вариант. Так было безопасней, и только на отходе его теоретически могли достать. Поэтому Сергей держал звено в кабинах – прикрыть отход перехватчиков. Набрав двадцать тысяч метров, пара стремительно шла с помощью «Лазури» на цель. Тут заговорили станции постановки помех на двух бортах В-707, и оба стали выдавать сигналы о том, что они – гражданские самолеты. Стало понятно, почему не послали Сергея. С дистанции в сто двадцать километров Хадра начал разгон до трех тысяч и снижение, с сорока километров он и ведомый выпустили по две ракеты в оба постановщика помех, затем развернулись и в наборе атаковали «Хокай». «Иглы», несмотря на полный форсаж, к месту боя не успели, более того, со стороны Тартуса на них пошло две ракеты. Хадра задание выполнил и возвращался на базу.

Для тех, кто не понял, предлагаю рассмотреть два треугольника: от мест базирования до границы у израильтян сто тридцать километров, плюс время на сбор группы. Скорость – около шестисот. Итого тринадцать – пятнадцать минут лета.

От Аль-Дараа до точки перехвата триста шесть километров – семь с половиной минут чистого времени полета плюс время на прогрев двигателя. К моменту подхода к границе у всей израильской команды резко поменялись ориентиры, или ориентация, в том числе и сексуальная. Они летели выписать, но картинка поменялась, у их командования она исчезла, а у сирийцев заработало два дальнобойных локатора у Тартуса и Хомса. И пришлось евреям подставлять задницу! Даже атаки «устаревших» МиГ-21ПФМ в заднюю полусферу с применением «Лазури» стали эффективны. Шедшие первыми «низовые» F-16 имели только ракеты AIM9L. На них выводили МиГи-23 с более дальнобойной Р-24, действовавшие без помех со стороны противника, которые, не ввязываясь в ближний бой, атаковали противника издалека и уходили на базу. А снизу-сзади израильтян атаковали более маневренные «двадцать первые». Израильтяне попытались продавить массой. Их было гораздо больше, но в дело вступили дивизионы войсковой ПВО, которые, пользуясь подсветкой дальнобойных С-200, осуществляли пуски ракет, не включая свои локаторы. Захватить превосходство в воздухе израильтяне не смогли. Особенно большие потери были в истребителях F-16, их было сбито больше тридцати. В целом избиения противника не было ни с той, ни с другой стороны. Шло сражение на равных за господство в воздухе. Более многочисленные израильтяне столкнулись с комплексом ПВО, который разрушить им не удалось. После первого массового вылета большим числом они не действовали. Видимо, хватило. На их отходе поднялась ударная авиация Сирии, которая нанесла бомбоштурмовые удары по колоннам противника. Потери у израильтян были огромными. Применение кассетных самонаводящихся противотанковых и объемно-детонирующих бомб стало большой неожиданностью для противника. Отличились МиГ-27К и М, действовавшие лидерами, ведущими трех эскадрилий МиГ-23БН. Их прицельные комплексы помогали точно и с малых высот атаковать противника. Во второй половине дня штурмовая авиация Сирии выполнила более трехсот самолетовылетов. Потери? Потери были. Куда ж без них. В конце дня генерал Яшкин, сманеврировавший самоходной и ствольной артиллерией, нанес еще один мощнейший удар по выдвинувшимся в Ливан израильским колоннам. Стало известно, что в Дамаск вылетел вице-президент Соединенных Штатов Джордж Буш. Над их американским детищем нависла угроза полного разгрома. Британия воевала на Фолклендах, дело близилось к развязке, но ничем помочь американцам она не могла. Никто помочь не мог! Кроме Тэфлера.

Еще утром Си-Эн-Эн и Би-Би-Си взорвались новостными бомбами: «Сирийские ВВС атаковали рейсовые самолеты Израиля!» Вся мировая пресса осудила «преступление сирийской военщины». ТАСС был уполномочен заявить и предоставил кадры фотокинопулемета ведомого полковника Хадра – капитана Нахаза. На пленке отчетливо видно, что экипаж атакованного В-707 покидает с парашютами свою машину, а на киле и морде самолета нанесены знаки ВВС Израиля. Но пропагандистская машина заработала на полную мощь. «Ложь, повторенная миллион раз, становится правдой!» – сказал когда-то министр пропаганды тысячелетнего Третьего рейха. В общем, Сергей оказался в центре грандиозного скандала, его отозвали в Москву, и он был вынужден оправдываться на политбюро ЦК КПСС. Хафез поступил мудро, не дав ему возможности отличиться лично. Через месяц в Москве стало известно, что он присвоил Сергею звание Героя Сирийской Арабской Республики, но сам Сергей узнал об этом много позже, в далеком гарнизоне «Пески» на берегу Лены. Он там командовал эскадрильей МиГ-25ПД, прикрывал Арктическое побережье СССР. Из ВВС его поперли, отец с трудом пристроил его в ПВО.

Четырнадцатого ноября ночью задул «южак», и утром, открывшая дверь коттеджа изнутри, Галина тихо присела на приступок и заплакала: за дверью стеной стоял снег, а «удобства» были во дворе. Сергея, вернувшегося в полночь с дежурства, разбудили Сережка и Славка, заявившие, что «замуровали, ироды! И крест животворящий не помогает». Пришлось взять лопату и откапывать проход наружу. Сначала внутрь, потом на улицу. Весь поселок делал то же самое. Зима стояла снежная и морозная. Вечером в прямом эфире посмотрели, как дорогого и любимого Ильича «на тыкву поставили» у Кремлевской стены (во время похорон его уронили головой вниз в могилу). С довольно веселым настроением Сергей отправился на дежурство. Предстояло одеть ВКК (высотно-компенсирующий костюм) и находиться в нем в течение восьми часов. На дворе стояла полярная ночь, задувала вьюга, ВПП усиленно чистили, но помогало это мало. Пока шел на аэродром, унты превратились в белые сугробы: какой-то умный человек переделал ГОСТ, и теперь на Север присылали унты, сделанные из овчины, а не из собачьей шкуры. Во время пурги в них набивался снег, и через полчаса поднять ноги было невозможно.

Но до раздевалки второй эскадрильи он добрался. Долго выбивал из овчины снег, пересмеиваясь с начальником АСС Захарченко. Этот живет в гарнизоне давно, беспросветный майор, академию ему закончить не дали, потом списали со второй реактивной и оставили здесь служить начальником аварийно-спасательной службы. У него четыре вертолета, два Ан-2 и Ан-12. Галка у него пристроилась инструктором ПДС. В общем, приятель.

– Серега, там по твою душу РДО лежит, сходил бы в штаб!

– Валентин, ничего хорошего там нет, ну ее нафиг, обойдемся, да и видишь, как пуржит.

– Возьми «стартерку» и съезди.

«Стартерка» – это «Урал» с кунгом, внутри которого развозят дежурную смену АСС в случае необходимости. Так как необходимость возникает крайне редко, то обычно ее используют для разъездов все, кто близок к АСС. Все равно стоит с работающим двигателем, чтобы не замерз. Закончив отряхиваться, Сергей вышел из коттеджа и залез в «Урал». Оси слегка подмерзли, пришлось раскачиваться, включая то переднюю, то заднюю передачу. Наконец, машина тронулась, и он тихонько пополз по дорожкам, выделенным веревками с флажками. Несмотря на работающие фары, впереди было практически ничего не видно. Следовало также учитывать, что пешеходы в такую погоду ни хрена не смотрят ни вперед, ни по сторонам. Идут, придерживаясь взглядом за флажки с веревками. Минут десять добирался до штаба полка. Отдал честь знамени и спросил у дежурного про РДО.

– Она у начштаба, просил зайти.

Подполковник Марков сидел в штабе допоздна, домой он не спешил, а вечерком после работы ему в кабинет приносили «шило», коего в полку скоростных высотных перехватчиков было до дури! Гарнизон постепенно спивался. Полетов было мало, особенно летом, здесь три-четыре месяца сплошных туманов. Зимой, до прихода сибирского антициклона, их тоже нет, как сегодня. А заняться вообще нечем. В гарнизоне одна гостиница с тараканами, полуразвалившийся старинный клуб, где иногда крутят кино, летом так месяцами одно и то же. И магазин, где основным товаром являлись консервы и водка. Летом все ловят рыбу: омуля, черного осетра, нельму, ленка, тайменя, чира. Но Сергей приехал уже в начале ледостава.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться.

– А, Андреев, проходи, че пришел?

– Дежурный сказал, что пришло какое-то РДО для меня.

– Да, пришло, пурга кончится, полетишь в Москву, видимо, насовсем. Подписано командующим и главкомом ВВС. Держи и вали отсюда, везунчик. Квартиру освобождай сразу, Ан-12 за тобой придет, так что вывози всех сразу. Есть куда?

– В Энгельсе есть квартира.

– Угу, записал. Будешь? – указал он на поднятую из-под стола бутылку. Сергей покачал головой:

– У меня дежурство.

– Так это мы щаз уладим! – подполковник снял трубку и сообщил во вторую, что командир с вылетов снят, командование принять капитану Андрейченко.

После отвальной на «дежурке» подбросили в старый городок. На горке существовал и «новый», там в домах на свайных фундаментах, построенных совсем недавно, тоже жили летчики и техники полка. Квартиру там давали, но на первом этаже, и от которой все отказывались. В этом месте входит короб теплоцентрали, и там было просто жуткое количество тараканов. Тараканы на Северах живут, и комфортно, появились они вместе с центральным отоплением, которое идет не в земле, как на Большой Земле, а в коробах, обложенных стекловатой. Место для насекомых оказалось райским, и потянулись по поселкам полчища этих существ. Поэтому Андреевы выбрали сталинский двухквартирный коттедж, практически такой же, в каком жили в Липецке. Тараканы здесь тоже встречались, но не в таком количестве.

На стук унт и хлопок двери среагировали, и сразу три головы – женская и две мальчишеские – высунулись из-за второй двери. В коттеджах типа «С» двойной тамбур: в первом отряхивается обувь, во втором снимают верхнюю одежду, а затем проходят через висящую на двери занавеску из шинельного сукна в прихожую, где уже достаточно тепло и есть место повесить кожаную летную куртку – в общем-то, основную одежду, в которой находятся на дежурстве. Семейство ужинало.

– Ты чего так рано? Отменили «готовность»?

– Нет, приказано собираться и сдавать квартиру, пришло предписание прибыть в Москву к главкому ВВС.

– Не поняла, ты же в ПВО перевелся.

– Подпись командующего на документе присутствует. За нами выслали Ан-12, который сидит по погоде в Норильске.

– Ты что-нибудь понимаешь? Ведь политуправление ВВС прямо сказало, что такие люди им не нужны, из-за чего и весь скандал вышел.

– Видимо, что-то изменилось в связи со смертью дорогого генерального секретаря.

– Ну, ты знаешь, не велика птичка, чтобы через четыре дня после смерти о тебе кто-нибудь вспомнил. Что-то здесь не то.

– Я тоже так считаю, поэтому борт пойдет в Энгельс, а там разберемся. Просто так к главкому не вызывают. Хорошо, что вещи не успели все сюда отправить, так что голому одеться, только подпоясаться.

Мальчишки с удовольствием восприняли новость, хотя для них это опять смена школы. Этим жизнь на Севере нравилась, тем более что сейчас они были с родителями, а не с бабушками. Но их отправили спать, хотя слышно было, что они еще долго что-то обсуждали. Затем уснул младший, а затем и старший сын.

Через день все свободные от дежурства офицеры второй эскадрильи помогали забрасывать в шаровый грузовой салон «Аннушки» их скарб. Черная зависть, что только что приехавший капитан Андреев уже с ними расстается, а они остаются здесь, в этом богом проклятом месте, присутствовала, но виду никто не показывал, каждый из них надеялся, что придет и его час грузить все в «Аннушку». Сергей вытащил из парашютной сумки почти замерзший коньяк. Несмотря на категорический приказ, запрещавший употребление горячительных напитков на стоянках, сразу у всех нашлись складные стаканчики. Закусили рукавом, обнялись, похлопали друг друга по синим меховым курткам. Сергей, как потомственный летчик, носил черную кожаную на меху, из старых запасов, они ценились больше. Прощание не слишком затянулось, летчики стояли у борта до тех пор, пока аппарель грузового люка не закрылась, потом гурьбой пошли в эскадрилью, на ходу обсуждая внезапно появившегося и уже улетавшего командира.

Сергей прошел в гермокабину, где уже находились Галка и два сына. Борттехник вошел сразу за ним, и машина начала раскручивать двигатели. Борт был из Монино. На борту полный порядок, а интереснейшие новости принесли в клювике бортинженер с командиром. Срочный вылет на Север для их экипажа редкость, поэтому они все узнали про того человека, которого требовалось срочно доставить в Москву. Капитан оказался не просто так абы кто, а с большой и волосатой лапой. Сейчас в Москве его ждут, чтобы вручить медаль Героя САР и орден Воинской Чести первого класса. Вручать прилетел сам Хафез Асад, который прибыл на похороны Брежнева. Так что приказ срочно привезти героя поступил из самых верхов, отсюда и спешка, а тут погода. Командир про себя столько приятного выслушал, пока сидел в Норильске! Поэтому «посадки в Энгельсе не будет, все будет выгружено в Монино, а уж оттуда сами заберете». Хороший подарочек! Галина, для которой полеты на Ан-12 были совершенно обычным делом, тут же потребовала доступ в салон к какой-то сумке. Но высота была большая, поэтому доступа туда не было. Нервничала весь полет. Наконец, самолет начал снижение, и она добралась до своего гардероба. В Монино нашлись авиаконтейнеры, в которые и перевалили весь скарб. Их доставят по воинскому требованию в Энгельс. Сами временно разместились в гарнизонной гостинице, и Галка кинулась все наглаживать, тем более что из Кремля уже звонили и выслали за ними машину.

Сыновьям выдали талоны на ужин в летной столовой, а сами уселись в ЗиЛ-117 с мигалками и неслись по вечерней Москве. Даже с мигалками проехать довольно сложно. Вначале в штаб ВВС. Сидящий на правом кресле товарищ с кем-то разговаривает по радиостанции или телефону. Неожиданно зазвонил телефон с гербом, висевший на передней стенке салона. Товарищ рукой показал, чтобы Сергей снял трубку. Его начали инструктировать: как вести себя в присутствии главы иностранного государства и генерального секретаря ЦК КПСС товарища Андропова Юрия Владимировича. Как, к кому и в какой форме обращаться. Очень ценная политинформация длилась минут двадцать. Они сзади пристроились к такой же черной машине, появился эскорт из военных мотоциклистов. Вперед выскочила «Волга», мерцая мигалкой, идущая на скорости километров сто шестьдесят по специальной полосе. Капитан Андреев прибывает в Кремль, всем расступиться!

– Да, вот это встречают! Жаль, никто из наших этого не видит! – улыбнулась Галинка. Влетели в Кремль через Боровицкие ворота, и к Большому дворцу. Из первой машины вышел главный маршал авиации Кутахов. Сергей подошел представиться. Кутахов отмахнулся от рапорта и нервно взглянул на часы:

– Потом поговорим, Сергей Петрович.

«Ух-ты! Даже имя выучил!» – промелькнуло в голове. Адъютант командующего уже открыл дверь, но очень вежливо пропустил только маршала. Сергею пришлось придержать дверь перед Галиной. Несколько минут ждали, пока она припудрит носик и поправит платье. Затем все прошли в Георгиевский зал. И там сидели минут тридцать. Маршал был чем-то недоволен и листал какие-то бумаги, поданные адъютантом. Кроме шуршания бумаги и легкого скрипа кожи сапог маршала, больше никаких звуков не раздавалось. Вдруг заиграл гимн Советского Союза, и все встали. Затем исполнили заунывную мелодию сирийского гимна. Еще когда играли Александрова, в зале появились Асад и Андропов. Вместе со старшим Асадом был и Базиль. Он, можно сказать, официальный преемник или наследник, поэтому почти всегда участвует вместе с отцом во всех государственных визитах. Он подмигнул Сергею, но потом сделал серьезное выражение лица. После короткого приветствия, которое произнес Андропов, слово было предоставлено господину Асаду. Он говорил на арабском, и его слова переводили на русский. Затем Базиль прочитал указ о награждении. Награду вручал сам Асад и долго обнимал и многократно целовал Сергея. Так было принято во времена Брежнева, и от этой привычки будут отходить еще долго. Советских наград не последовало. Все перешли в соседний зал, и начался торжественный прием. Здесь Асад говорил уже по-русски, а Базиль по-французски. Хафез первым и поднял вопрос о дальнейшей службе Сергея. Он обратился непосредственно к Андропову:

– Дорогой Юрий Владимирович, мне не совсем понятна позиция руководства СССР по отношению к капитану Андрееву. Вместо того чтобы направить молодого и очень способного специалиста на учебу в Академию, его отправили куда-то так далеко, что мы были вынуждены продлить наш визит на четыре дня. А это – Герой Сирии, всего сирийского народа. У нас есть квота на обучение офицеров сирийской армии в Академии Генерального штаба Советской армии. Мы считаем, что его обучение там будет максимально полезно для сирийской авиации. И по окончании учебы мы бы хотели видеть его в Дамаске советником командующего авиацией. Этого человека я знаю с детства, сам учился у его отца. И во многом благодаря его идеям и действиям мы выиграли войну у Израиля. Мы оплатим его обучение в Академии.

Андропов попытался отнекаться, дескать, это гражданин СССР и военнослужащий советской армии, но Хафез сказал, что настаивает на таком порядке, тем более что набор в Академию закончен для обычных слушателей, а по квотам набор еще идет. Кутахов сказал, что не возражает против такого решения. Всех все устроило. Сергея и Галину с сыновьями пригласили на отдых в Крым, где две недели будут отдыхать Асады на одной из правительственных дач. В Москву он вернулся уже слушателем Академии ГШ. Но перед этим еще раз побывал в Сирии, по приглашению правительства принял участие во вводе сирийских войск на территорию, которая находилась под израильской оккупацией с 1949 года. Сирийские войска заняли левый берег реки Иордан, вернув себе Голанские высоты полностью.

Перед этими торжествами Сергей зашел в секретную часть 34-й бригады и забрал у них «компьютер». Прибор он оставил там, когда его внезапно отозвали. Лететь домой с прибором вражеской разведки, когда тебя в открытую называли агентом мирового капитала, испортившим имидж главному борцуну за мир на Земле, было бы верхом глупости, поэтому прибор в целости и сохранности пролежал несколько месяцев в сейфе у сирийских секретчиков. Включив его, Сергей обнаружил новые письма от «внука». В первом из них его похвалили за введенную фильтрацию, хотя «внуку» пришлось преодолевать выставленную защиту. Он прислал и новый сертификат, позволяющий хранить и передавать информацию в шифрованном 256-битном коде. После установки Сергей смог прочитать и остальные письма. В этот момент всплыло новое письмо от «внука». Оно начиналось с приветствия и вопроса, помогла ли информация, полученная от него, сумел ли Сергей воспользоваться ею. Сергей положительно ответил на письмо, сообщил, что вновь находится в Сирии, откуда его отозвали, почти полгода он провел в ссылке в Песках, из-за того что были сбиты израильские постановщики помех, замаскированные под рейсовые самолеты. Уничтожен радарный пост и станция перехвата на горе Гарамуун. Сейчас он вернулся в Сирию на торжества, посвященные исполнению Израилем резолюции Совета Безопасности ООН номер 242. Ответ пришел быстро:

«Прикольно! Но я сам сейчас в Сирии, в составе группы Военно-космических сил России, здесь ничего подобного не произошло. За полгода должно было докатиться. Видимо, река времени разделилась».

Вопросов возникло больше, чем хотелось бы, но «внук» замолчал почти на двое суток. Сергей периодически включал машинку, но новых писем не было. Либо «внук» потерял интерес к собственному проекту, либо… А черт его знает, что «либо». И почему Россия? Через двое суток «внучок» прислал сообщение, что Сергею требуется попасть в точку с координатами 34°40’ 00” N и 37°42’ 30” E – это под Тиязом, южнее их полигона, еще километров тридцать на юг. Там откроется «окно», и «внук» передаст ему посылку, которую он ему подготовил.