Текст книги "Бар одиноких сердец"

– В школе он дрался на каждой перемене. В наказание приемный отец частенько давал ему ремнем по спине. Мы пытались сбежать дважды. Но так получалось, что все было не вовремя. И еще как-то раз Дэйв решил, что это будет очень жестоко по отношению к приемным родителям. Его мучила совесть. Но все-таки совесть сыграла не очень большую роль в моей и в его жизни, – усмехнулся Ли, – мы забыли о совести на пару лет уж точно! Особенно когда начали жить самостоятельно. Дэйв попал в серьезную драку между двумя мужиками. Один из них умер, и Дэвида обвинили в убийстве. Он сидел в тюрьме, пока шло расследование. Конечно же, тогда его приемные родители обо всем узнали. Но уже прошло достаточно времени, и они не настаивали на том, чтобы он вернулся домой. Плюс плохие отношения с приемным отцом из-за его дочери.

– А в суде они защищали его?

– Не совсем. Они присутствовали, давали характеристику о том… вернее, приемная мать говорила о том, какой он спокойный, и все такое… Ненужная суду чушь.

– А как же адвокат?

– Нам повезло: попался адвокат, для которого это дело было первым. Он только закончил учебу и взялся за это дело за небольшие деньги. Тогда и вовсе ничего не было. Приемные родители сначала отказывались платить, но Мэрилин – это приемная мать – дала небольшую сумму. К ней еще я добавил все заработанное на тот момент. В общем, дело закончилось хорошо, Дэвида оправдали и отпустили. Но депрессия, в которую он впал тогда, до сих пор его не покидает. А окончательно он сломался, когда я не смог вытащить его из тюрьмы. Вернее, смог, но спустя два года. Это была страшная тюрьма. Что с ним только ни сделали, пока он там находился… Ты думаешь, он всегда был таким? Думаешь, был тяжелым подростком? Нет. Я-то его помню. И потом, тот переломный момент после тюрьмы… Я уже думал, что однажды открою дверь и увижу тело, подвешенное на петле. Первая передозировка, да и вообще первые наркотики… серьезные наркотики. Все пошло не так. Подсознательно я прощался с ним. Сколько грязи было вокруг! Он еще устроился работать в клубе. Ну, я был рад в душе, что хоть какая-то работа отвлечет его. Но потом его кинули. Я нашел его, полуживого, у мусорного бака, неподалеку от того самого клуба.

– Господи… – шепнула я, внимательно слушая Ли.

– Да, было нелегко. Я удивлен его поведению сейчас: почти нормальный человек. Хоть и взрывной.

Он потянулся к панкейкам и кленовому сиропу.

– Короче говоря, потом мы нашли местечко, где жить. Это было очередное общежитие для бездомных, в котором у Дэвида случился нервный срыв, и он попал в психушку, где пролежал месяц. Параллельно с этим я искал нам жилье и работу. Работал в закусочных, мыл посуду и машины, пару раз травку перепродал, за что гореть мне в аду, – Ли на секунду задумался и продолжил, – Дэвид тоже приехал в Лос-Анджелес. Мы сильно подрались, он послал меня куда подальше и уехал. Когда прошла неделя и я понял, что он не возвращается, вот тогда я испугался: думал, с ним что-то случилось. Обычно через неделю он появлялся. Но тут пропал больше, чем на полгода. Я уже потерял надежду на что-либо. Думал, попаду только на опознание. Признаться честно, из-за его характера я был уверен, что его пристрелили или забили где-нибудь в углу тихой улицы. Пока я был в поисках, я потерял нормальную однокомнатную квартиру и работу. Оказалось, что этот идиот пробыл в баре, в какой-то пустынной части Штатов, где он встретил тебя.

– Да, верно.

– Он рассказывал о тебе очень часто.

В ответ я только улыбнулась своим воспоминаниям о нашей первой с Дэвидом встрече.

После завтрака Ли попросил подвезти его к Северному Хайленд-авеню.

– Спасибо, Конни. Рад был провести с тобой время. На связи!

– Пока!

Радио. Никогда раньше его не слушала, только когда ездила в такси. Как-то мне попался таксист афроамериканец. Вот это была неожиданная поездка! Он включил «Маленькую ночную серенаду» Моцарта на всю громкость, и были моменты, когда его руки не могли удержаться от резких взлетов в воздух, словно дирижируя вымышленным оркестром. Помню, еще тогда я ехала на свое первое собеседование. Это вообще был удачный день.

А теперь снова радио. И я в тупике. Что же пошло не так? Весь день я ездила по городу, просто ездила по Лос-Анджелесу. Под вечер захотела посидеть в «Starbucks» и почитать газету. С того дня я решила, что иногда буду так делать. Именно в этом «Starbucks» на бульваре Робертсон. Или это вроде бульвар Беверли? Ну, в общем, именно в этом «Starbucks», на этом месте, в это же время, раз в неделю или раз в две недели.

В тот вечер, читая различные предложения вакансий с надеждой в сердце, я поняла, что мои знания о том, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, ничего не меняют. Я продолжаю вспоминать прошлое, думать о будущем и забывать о настоящем. Никакой философии. Обычное скучное существо эпохи Возрождения и глубокого разочарования. Как долго мы можем рассуждать о жизни, так и не прожив ее… Идут дни, недели… А мы все гонимся за будущим, в конце которого оказываемся у ворот того света. Но, прежде чем войти, Небесный Режиссер устроит просмотр кино, сценарий которого – ваша жизнь. Включится экран с помехами и яркими искрами. И вот начнется показ великой человеческой трагедии.

– Прости меня, Боже, – тихо шепнула я, прокручивая воспоминания в своей голове.

Вибрация телефона.

– Что делаешь? – голос Дэвида в трубке.

– Сижу в «Starbucks».

– Где находишься?

Я вновь выглянула в окно, чтобы убедиться в названии улицы:

– Вроде угол Северного Хайленд-авеню и бульвара Беверли.

– Не хочешь погулять по пляжу Санта-Моники?

– С удовольствием!

– Тебе ехать минут двадцать. Поезжай по бульвару Робертсон.

– Окей. Если заблужусь, то наберу тебе.

Я придерживалась маршрута Дэйва и все же воспользовалась хорошим другом – Навигатором. Дорога заняла больше двадцати минут. Уже стемнело. Но как же было красиво вокруг!

Вот виднеется нужный пункт. Я припарковала машину и отправилась на поиски Дэвида. Он сидел на песке и дымил, словно паровоз.

– Привет, – я присела рядом и стянула капюшон с его головы.

Дэйв взглянул на меня и довольно улыбнулся.

– Чего? – смутилась я.

– Хорошо здесь, с тобой.

Я сделала глубокий вдох и в ответ на слова Дэйва только слегка кивнула.

– Что ты делала сегодня?

– Сидела в «Starbucks». Вернее, весь день просто ездила по городу, а потом заехала в «Starbucks». Газету взяла: решила посмотреть вакансии.

– И что нашла?

– Множество вакансий в системе общественного питания, также требуются специалисты по сервисному обслуживанию кондиционеров. Еще помощник архитектора и бухгалтера. Беби-ситтеры, няньки для пожилых дам, – я задумчиво вздохнула, – может, выберу второе.

– Кондиционеры?

– Ага.

Мы оба засмеялись, и Дэйв достал новую сигарету.

– Почему ты куришь? – спросила я.

– Ну, причины курения разные.

– Какие у тебя?

– Я не умею справляться со стрессами, и еще я постоянно о чем-то беспокоюсь.

– Это твой способ расслабиться?

– Ну, это один из лучших способов в моем списке «Как расслабиться за одну минуту».

Я взглянула на сигарету в его губах. Дэвид сделал затяжку, пальцами отвел сигарету в сторону, и началось шоу серого дыма, театрально играющего в воздухе.

– А ты никогда не курила?

– Нет.

– Даже не пробовала?

– Нет, – улыбнулась я.

– Брось! Ты серьезно? В школьном туалете, на перемене?..

– Нет.

– И тебе никогда не хотелось?

– Нет! – твердо повторила я.

– С какой ты планеты? – воскликнул он.

– Даже не знаю. Я еще не приземлилась.

– Находишься в постоянном полете?

– Что-то в этом роде.

– А я все никак не оторвусь от земли. Слишком приземленный. Но мозги достались фантазера и мечтателя. Видимо, поэтому все так хреново складывается.

– А по-моему, жизнь прекрасна.

Дэйв взглянул на меня и улыбнулся:

– Прям как ты.

– Ждешь благодарности за комплименты?

– Вовсе нет. Я говорю правду. Я вижу тебя такой… прекрасной!

– Зануда.

Вдруг пошел сильный дождь.

– Оп-па! Вот тебе и дождь, – буркнул Дэйв, взглянув на намокшую сигарету.

– Вот это да…

– Не станешь бежать в машину?

– Давай промокнем, – сказала я и чихнула.

– Не-е-ет! Так дело не пойдет! Никакой простуды! – он взял меня на руки и побежал к машине.

Дэйв решил напеть забавную мелодию в стиле кантри, которую я дополнила своим визгом.

– Это было здорово, – сказал он, когда мы запрыгнули в машину.

– Это было очень весело, – я продолжала смеяться. – Боже! Мы все-таки промокли!

– Скажу даже больше: у меня боксеры промокли.

– Звони Ли, скажи, чтоб ехал ко мне. Будем феном сушить твои боксеры, – я завела машину.

– Я-то могу и без них…

– Дэвид, замолчи!

– Понял.

Всю дорогу Дэйв пытался объяснить Ли, почему его трусы придется сушить феном и почему он должен участвовать в этом. Ли уже стоял у моего подъезда и ждал нас.

– Вы где были? – воскликнул он. – Под дождь попали?

– Кое-кто решил промокнуть, – Дэйв пальцем указал на меня.

– А ты совсем не романтик, – проворчала я и закрыла машину.

– Он извращенец, – констатировал Ли, и Дэйв ударил его по затылку.

– Черт! Ключи в машине остались! – я вернулась, достала ключи от квартиры и мы наконец помчались домой.

Ли достал из холодильника воду и уселся перед телевизором.

– Я быстро переодеваться. Холодно! – я закрылась в комнате.

– А мне что надеть? – крикнул Дэйв.

– Сейчас найду что-нибудь.

Я достала свою пижаму-ползунки с олененком Бэмби. Дэвид не полностью залез в нее. Сами понимаете…

– По тебе плачет клуб калифорнийских геев, – пошутил Ли, высушивая его трусы феном, пока я делала нам троим имбирно-мятный коктейль.

– Да пошел ты! – Дэйв замахнулся на Ли полотенцем, а тот на него – трусами.

– Прекратить драку нижним бельем в моей квартире! – крикнула я с кухни.

Хотя Ли высушил трусы, Дэйву все равно пришлось остаться в моей пижаме, так как все остальные его вещи никто сушить феном не стал.

– Отлично. У меня есть шоколадные кексы и кексы с черникой, – сказала я, и мы сели за стол. Вид Дэйва в фиолетовой пижаме вызывал у меня улыбку.

– Я милый, я знаю, – он подмигнул мне.

– Ты отвратителен, – прошипел Ли. – Подожди! Ты созвонился с Рикки?

– Да.

– Ну и?..

– Мне дадут недельки две и потом уже подумают, – Дэйв взглянул на меня, – я хочу устроиться диджеем.

– О… здорово!

– Так чем ты опять недоволен? – возмутился Ли и взял шоколадный кекс.

– Знаешь, не очень уж позитивные у меня ассоциации с работой в клубе! – воскликнул он.

– У тебя вся жизнь – сплошные негативные ассоциации, и что теперь? Что, у меня так все идеально? – воскликнул Ли.

– Ох, замолчал бы, – шепнул Дэйв.

– Замолчали, оба! Вам не надоело постоянно придираться друг к другу? – возмутилась я.

Ребята остались у меня на ночь, я постелила им на диване. Они уснули, смотря «Спанч Боба». Дэйв уснул полулежа в моей пижаме, а Ли – на его плече. Я прибралась на кухне, разложила все по местам и осторожно прошла к себе в комнату. Как тихо… Как спокойно…

Утро. Окно открыто. Дует прохладный ветерок, и совсем не хочется подниматься с постели. Слышу, как начинается сериал «Друзья». Чувствую аромат кофе. Я приоткрыла дверь и выглянула: на диване никого не было. Ребята стояли у плиты и что-то готовили. Аромат чего-то сладкого.

– Доброе утро, принцесса! – приветствовал меня Ли.

– Доброе утро, ребята.

Ли готовил панкейки, а Дэйв – яичницу.

– Ого!

– А ты думала! Мы еще не то умеем! – улыбнулся Ли.

– Пойду-ка я умоюсь, и к завтраку.

– Торопись! А то завтрак будет угнан за шестьдесят секунд.

Когда я вернулась, ребята уже сидели за столом и пили кофе. Дэвид налил мне тоже.

– Как спалось? – спросила я.

– Хорошо у тебя. Тихо, спокойно, – заметил Дэйв.

– Вот-вот. Никакой стрельбы американских уличных бандитов, – поддержал Ли.

Я слегка кивнула и достала кленовый сироп с полки.

– А я искал его, – пробормотал Ли.

Дэвид шлепнул Ли по затылку и воскликнул:

– Говорил же: на полке!

– Вы так скоро сотрясение мозга друг другу набьете, причем со смещением.

Я поймала на себе усталый взгляд Дэйва.

– Что-то незаметно, что тебе хорошо спалось.

– Я немного не в настроении, бывает с утра. Не обращай внимания.

– А в чем причина?

– Сны паршивые у него. А он верит в сны, – объяснил мне Ли.

– Хм-м-м… а я даже не помню, что мне снилось.

– Когда не запоминаешь сон, значит, он не имел особого значения, – сказал Ли, и Дэйв кивнул головой.

– Интернет сказал?

– В точку, – усмехнулся Дэйв.

– Ты сегодня на занятия? – спросил Ли.

– Да. Через полтора часа поеду. У вас какие планы?

– Нужно посмотреть аппаратуру в клубе, где Дэйв будет музыку гонять, – Ли начал пританцовывать, сидя на стуле.

– Попробую себя в старой роли диджея, – вполголоса проговорил Дэйв.

– Если ты этому не очень рад, зачем опять идешь туда работать?

– У меня на данный момент нет выбора.

– Тот же самый звукорежиссер или какая-нибудь работа на радио…

– Чистить туалеты в радиостудии? – грубо перебил Дэвид. – Это у меня уже было в списке работ.

– По-моему, я ничего плохого не имела в виду.

– Прости, – шепнул он и тяжело вздохнул. – Собирайся домой, Бодлер.

Дэвид встал из-за стола, быстро нацепил на себя куртку и вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Я и Ли молча наблюдали за этим, после чего Ли допил кофе и поступил подобным же образом, только перед уходом поцеловал меня в щеку:

– Пока, принцесса! Спасибо за все.

Я допила кофе в одиночестве, оставила всю посуду на столе, взяла тетрадку, забросила ее в сумку, и – в университет.

– «КОНФЛИКТ», – большими буквами начеркал мистер Би-Би на доске, быстрым шагом войдя в кабинет. – Конфликт есть противостояние героев чему-либо или кому-либо. Это одна из важнейших основ сюжета художественного сценария, то есть нет конфликта – пошел в задницу со своим сценарием!

Класс усмехнулся, а мне почему-то было не до смеха.

– Конни, быстренько перечисляем виды конфликтов! – воскликнул мистер Би-Би, указывая на меня пальцем.

– Эм… человек против человека, человек против общества, человек против самого себя, человек против природы, человек против техники и человек против сверхъестественного.

– Как художественное произведение связано со сценарием и съемками фильма? – спросил Ти Джей.

– Ти Джей, вон из аудитории! – воскликнул мистер Би-Би.

– Да бросьте, сэр…

– Немедленно покинь аудиторию.

Ти Джей собрал рюкзак и направился к двери.

– И на следующее занятие двадцать листов от руки на тему «Как художественное произведение связано со сценарием и съемками фильма».

Это был первый раз, когда мистер Би-Би выгнал кого-то из класса.

– Прежде чем задавать вопрос, внимательно подумайте: «А режиссер ли я вообще?» Не легче ли сразу покинуть это здание и забыть о профессии своей мечты? – улыбнулся он и продолжил тему. – Так-с, на чем мы остановились? Ах, да! Перечислили виды конфликтов.

– Да, – подтвердила я.

– Правильно, Конни. Ни единой ошибки! Кажется, среди нас есть будущий великий режиссер! – мистер Би-Би продолжил писать что-то на доске.

«Будущий великий режиссер» – как много значили для меня эти слова, и как же их хотел услышать каждый в этом классе. Мистер Би-Би адресовал их только мне. Это было важно, очень важно, для меня.

Сидя на лестнице в перерыве и поедая яблоко, я увидела, как мистер Би-Би подошел к Ти Джею и они долго о чем-то беседовали. Перерыв длился двадцать минут, и все это время мистер Би-Би сидел рядом с ним на лестнице в другом конце коридора и говорил о чем-то.

Я пригляделась внимательнее и замерла, когда увидела, как Ти Джей вытирает слезы, а мистер Би-Би, словно сыну, продолжает что-то спокойно и долго объяснять. В ответ Ти Джей только кивает, опустив голову к рюкзаку. В конце мистер Би-Би пожал его плечи, слегка раскачал, они оба улыбнулись, подтвердив свое примирение жестом «кулак в кулак», и вернулись в класс.

– Так, Конни.

– Да, сэр?

– Ты ведь ставила сцену из «Криминального чтива» на самом первом занятии?

– Да, я и Алекс.

– Теперь ответь на вопрос.

Я крепко сжала ручку в ладонях, и, заметив это, мистер Би-Би улыбнулся:

– Расслабься. Я вообще-то добрый.

Класс усмехнулся, и я тоже. В этот момент – стук в дверь, и в кабинет заглянул молодой человек:

– Мистер Би, привет! Можно посидеть у Вас на занятии?

– Разве я могу тебе отказать? Садись за свободную парту.

Молодой человек быстро прошел к свободной парте, расположенной напротив меня, достал тетрадь, сел и стал внимательно слушать. Тут его взгляд остановился на мне, и все эмоции исчезли с его лица.

– Итак, вернемся к делу, – продолжил мистер Би-Би. – Вопрос: что такого великого в фильме «Криминальное чтиво»?

Я поняла, что тут так просто не ответить, и ляпнула то, в чем точно была уверена:

– Слово «fuck» произносится в фильме 265 раз.

Класс засмеялся, а мистер Би-Би сдержанно усмехнулся.

– Вот этого я точно не ожидал. Вы самая непредсказуемая студентка, – сказал он. – На самом деле, я внесу это в бланк правильных ответов. Поразительный ответ! Но все-таки, что еще?

Я задумалась и постучала пальцами по ручке, невольно взглянув на молодого человека, который пристально смотрел в мои глаза.

– Может, игра на уровне композиции? – наконец ответила я.

– Верно! – воскликнул мистер Би-Би и начертал на доске, повторив: – Игра на уровне композиции!

На лице молодого человека появилась улыбка, когда я выдохнула.

– Гениально! Тарантино показал ошеломительную ненормативность в киноиндустрии! Он посмеялся над голливудскими стандартами и завоевал «Оскар» в номинации «Лучший оригинальный сценарий»! – Мистер Би-Би написал на доске: «Оскар за лучший оригинальный сценарий» – и поставил жирную точку. – Жизнь удалась! Сценарий получил «Оскар», и пошло все остальное в зад!

Последнюю фразу мистера Би-Би я записала на внутренней стороне обложки тетради, сбоку, в верхнем углу. Это было важно.

Занятие закончилось под вечер. Я достала телефон из рюкзака и увидела, что пропущенных звонков не было, только сообщение от Ларри о поступлении новых книг.

Кто-то на мотоцикле на огромной скорости пролетел мимо меня, пока я направлялась к машине. Хотелось быстрее попасть домой, чтобы сесть за сценарий. Так и получилось: дороги были свободны. Приняла душ, сделала ромашковый чай и взялась за сценарий.

Мое рабочее место вдохновляло видом на Лос-Анджелес. Стол находился возле балкона.

Я включаю классику и улетаю в свой мир. Итак, на часах уже 01:20. Глаза закрываются, и я плюхаюсь на диван, мгновенно погружаясь в сон. Стук в дверь, или мне это слышится? Открываю глаза и понимаю, что кто-то действительно ломится в дверь, вскакиваю с дивана, медленно подхожу к глазку: это Дэвид.

– Ты чего так стучишь?

Дэйв крепко обнял меня, и мы постояли так на пороге.

– Что случилось? – спросила я.

– Не обижайся на меня, – сказал он.

– Я не обиделась.

– Просто мне приснился страшный сон. Я был не в себе.

– Бывает. Может, пройдешь?

Я закрыла дверь и прошла на кухню.

– Ты спала?

– Уснула на диване.

– Прости, что разбудил.

– А ты что делал?

– Пил энергетики и крутил веселую музыку.

– И как первый день?

– Все танцевали. Как завести зал, я знаю.

Я кивнула головой и зевнула.

– Кажется, кто-то хочет спать.

– Немного.

– Я спою колыбельную.

– Окей.

Мы легли лицом друг к другу, и Дэвид улыбнулся:

– Закрывай глаза.

Я закрыла глаза. Дэвид лег поудобнее и тихо запел.

И, кажется, на половине колыбельной мы оба уснули. Но сон длился недолго: телефон Дэвида разрывался от звонков. После того, как он швырнул его на пол, начал разрываться мой телефон.

– Кажется, я знаю, что за Конфуций звонит, – пробурчал Дэвид сонным голосом.

– Это Ли, – сказала я, глядя на экран телефона.

– Самый настоящий!

Я подняла трубку:

– Да, Ли?

– Я не понял, вы куда оба пропали? Бросили меня в одиночестве!

– Дорогой, тебя никто не бросал. Это все Дэйв: он не взял тебя с собой.

– Конечно, в итоге плохим остаюсь я, – усмехнулся Дэйв и вышел курить на балкон.

– Я жду вас у уличного кафетерия. Дэйв знает, где это. Чтоб через пять минут появились!

– Ты смотрел на время?

– Я сказал, приезжайте! – крикнул Ли во весь голос и положил трубку.

– Что пропищала выпь? – спросил Дэйв, стоя в дверях балкона.

– Он ждет нас у какого-то уличного кафе.

– О! Отличная идея! Поехали! – он погасил сигарету и стал тянуть меня за руки.

– Ты на время посмотри!

– Давай-давай! Вставай! Поехали!

– Да подожди! Ох, нет мне покоя.

– На планете Земля нет времени покою!

Я не стала переодеваться и пошла в том, в чем была: огромная футболка, широкие шорты до колен и тапочки. Только взяла накидку, свой мужской бомбер. Перед выходом мы остановились у зеркала и взглянули друг на друга.

– Признаться, видок у нас подозрительный.

– Ты о чем это?

– Да так… – улыбнулся Дэйв, и мы отправились в путь.

Дэйв объяснил мне, куда проехать. Ли стоял на месте и высматривал что-то в бумажном стаканчике. Он услышал наш смех и обернулся. Ли рассмотрел нас с ног до головы:

– Я что-то пропустил?

– О да! У нас была такая романтика! А ты своими звонками все испортил.

– Никакой романтики! – воскликнула я, протирая сонные глаза. – Он шутит. Он колыбельную мне пел.

– Я взял вам капучино со сливками и печенье в виде фонаря Джека.

– Сегодня Хэллоуин! – вспомнила я.

Ли и Дэвид переглянулись. Мимо меня прошла парочка в образе Фионы и Шрека. И тут я увидела, что люди вокруг действительно в образах разных героев.

– Впервые забыла про Хэллоуин, – призналась я.

– В этом нет ничего страшного. Лучший день, чтобы вымаливать свои грехи в церкви, – усмехнулся Дэйв.

– Как мы и сделали в прошлый Хэллоуин, – сказал Ли, и они захохотали.

– Вы провели его в церкви?

– Ага. Не хватало только начертить вокруг себя круг мелом, – ответил Дэйв, и они еще пару минут не могли успокоить безудержный смех.

– А ты что делала в прошлый Хэллоуин? – поинтересовался Ли, выдохнув.

– Ну, как обычно: в Нью-Йорке было шествие монстров по 6-й Авеню. Затем я решила посидеть в Центральном парке, где тоже было нескучно.

– И какой образ у тебя был? – спросил Дэйв.

– Голубой Феи, – ответила я, и мне отчетливо вспомнился тот день, образ одинокой Голубой Феи на скамейке Центрального парка.

– И чье желание ты исполнила?

– В тот день, видимо, никто не загадывал желание на голубую звезду.

– Кажется, я загадал, – шепнул Дэвид.

Тут я обернулась, услышав шаги, и мое капучино буквально выпрыгнуло из рук, когда я начала кричать во весь голос: передо мной стоял молодой человек в образе героя Стивена Кинга – клоуна-убийцы из романа «Оно». Дэвид и Ли вздрогнули, а ряженый удивленно взглянул на меня. Дэйв прикрыл мои глаза рукой.

– Лучше отойди, чувак: она размахнется – мало не покажется, – предупредил он клоуна.

– Ну, ладно, извини, – обратился тот ко мне.

– Ага, – шепнула я, пытаясь восстановить дыхание и крепко держась за Дэвида.

Клоун-убийца ушел, и Дэйв убрал руку. Они с Ли ошарашенно уставились на меня.

– Ты чего? – изумился Ли.

– Не люблю клоунов! – выпалила я.

– Не любишь или боишься? – подозрительно переспросил Дэйв и улыбнулся.

– В этом нет ничего смешного. Это фобия такая.

– Я знаю, коулрофобия, – ответил Дэйв.

– Он мне сниться еще месяц будет! – пробормотала я и взглянула на разлитое капучино.

Дэвид протянул мне свой стаканчик и умилился моему напуганному лицу.

– Как-нибудь загляну к тебе в костюме, – пообещал он, и Ли усмехнулся.

– Убью! – я погрозила им пальцем.

– А я не люблю рыбу, – неожиданно сообщил Ли, и все трое закатились смехом. – Ну, это ведь действительно странно!

Ли взял мой телефон со столика и сделал фото, пока мы смеялись.

– На память об этой сумасшедшей ночи, – пояснил он.

Обратный путь домой был не менее сумасшедшим. Мы изображали звуки разных животных: мне достались тигр, собака, утка, чайка, ягуар. Ягуара пытались изобразить все трое. Утро. Я открыла глаза и увидела Дэвида.

Он лежал рядом и глядел на потолок, совсем не моргая.

– О чем думаешь?

Он вздрогнул, очнувшись от мыслей:

– Поехали завтракать в кафе!

– Поехали.

Я быстро умылась, оделась, собрала сумку и оглянулась у входа:

– Подожди, а где Ли?

– Он ушел рано утром по делам. Подъедет к завтраку.

Мы решили остановиться у первого попавшегося кафе и сразу сообщили Ли, где находимся.

– Эй! Красавица и чудовище, привет! – приветствовал нас Ли с порога.

– Привет, Ли! – ответила я.

– Привет, поджарый, – сказал Дэйв.

– Итак, чего же мы будем жрать? – крикнул Ли в ухо Дэвида, когда подошел официант.

– Кретин, – проворчал Дэвид.

– Так, я буду яичницу, жареный бекон, апельсиновый сок и тосты с маслом.

– Я то же самое, кроме тостов, – сказал Дэйв.

– А мне, пожалуйста, американо и чизкейк с ягодным сиропом.

– И все? А что насчет еды? – воскликнул Ли.

– Хочется чего-нибудь сладенького.

– Поэтому она такая сладкая, – произнес Дэйв.

Спустя пять минут нам принесли наш заказ.

– И посчитайте сразу, пожалуйста, – я обратилась к официанту.

– Счет уже оплачен джентльменами, – официант ушел.

Я взглянула на ребят и улыбнулась. Они были удивлены моему молчанию. Видимо, ожидали что-то вроде: «Зачем? Сколько это стоило? Я бы заплатила! У вас и так проблемы!» До чертиков не люблю эти дежурные словечки, которые люди используют, потому что так НАДО! Настоящие поступки покажет время. А сейчас мы просто насладимся завтраком в приятной компании. Сейчас это важнее…

– Куда вы так смотрите? – шепнула я, заметив их ухмылку.

– Мы пялимся на того, кто пялится на Дэвида, – ответил Ли.

– А кто пялится на Дэвида?

– Задний столик у окна, третий справа.

Я обернулась как бы невзначай и увидела взрослого мужчину в кожаных обтягивающих легинсах и желтой узкой футболке. Он действительно поглядывал на Дэвида.

– Кажется, ты ему приглянулся, – подметила я.

– Ох, этот взгляд голодного льва! – дразнился Ли.

– Ага, то есть я львица… – спокойно парировал Дэйв, поглощая свой завтрак.

Я и Ли истерично захохотали, а Дэйв усмехнулся и покачал головой, глядя на нас. Обтягивающие легинсы и желтая узкая футболка покинули кафе спустя пару минут, после чего Дэйв сказал:

– Кажется, мне придется просить Святого Отца отпустить мои грехи. Я чувствую, как этот чувак раздел меня глазами перед выходом. Видать, я еще не совсем плох!

– Господи! – воскликнул Ли сквозь смех.

Сегодня мистер Би-Би устроил нам проверку пройденных тем. Он задавал вопрос, указывал пальцем на студента, и тот должен был мгновенно ответить, а если не отвечал, мистер Би-Би говорил:

– Подготовишь видео на десять минут на эту тему. У меня уже коллекция таких видео. Просматриваю ночами вместо взрослого кино.

Класс захихикал, и тут мистер Би-Би задал вопрос:

– Схема развития события в драматургическом произведении по методу Станиславского? – и указал пальцем на меня.

– Действие – событие – действие – событие, – ответила я.

– Поясни.

– Изначально в картине действия героев готовят предстоящие события. Цепь событий является событийным рядом.

– Так что есть событие?

– Это… бомба.

– Бомба?

– Ну… событие взрывает картину, изменяет что-то в жизни героев, в их взгляде на жизнь.

– И как же обратить внимание зрителя?

– Окружить событие фактами, внезапными фактами или… воспоминаниями из жизни.

– Например? Пример, пример, быстренько! – защелкал он пальцами.

И тут я растерялась. Ни одна мысль не посетила мою голову.

– Вот и попала, – улыбнулся мистер Би-Би.

– Да, немного.

– Нет, много. Остаешься после занятий на отработку.

Тут класс загудел, и я не поняла, что это означало.

– Да-да. Все знают: отработка со мной хуже сцены со слабительным из фильма «Тупой и еще тупее», – покивал головой мистер Би-Би и записал мое имя на отработку.

– Оу… – вздохнула я.

– Ого-гоу, – проговорил мистер Би-Би и продолжил опрос.

Моя первая отработка за первый семестр учебы. Я осталась в классе и ждала, пока мистер Би-Би вернется со своего перерыва.

– Хм-хм, – он вошел, попивая капучино. – Конни! Ты уже здесь!

За ним вошел молодой человек, который вчера появился на занятии. Его необыкновенный взгляд остановился на мне. Мое сердце стало биться чаще.

– Хоть бы вышла, перекусила, – сказал мистер Би-Би.

– Я не голодна, сэр.

– А у меня тут еще один «отработчик», – произнес мистер Би-Би и недовольно указал на голубоглазого спутника. – Садись рядом с ней.

Он сел рядом, и я взглянула на его красивые кисти рук и браслет из деревянных бус. У нас обоих была завязана красная ниточка на левой руке.

– Итак, – мистер Би-Би сел за стол и открыл папку, которая, скорее всего, была моим личным файлом, – ответь честно, Конни, нравятся курсы?

– Да.

Молодой человек взглянул на меня и сразу же отвел взгляд.

– Что насчет тебя, Джеймс Дин? – мистер Би-Би обратился к нему.

– Да, мистер Би, нравятся.

– Так-так-так… Джек Нойманн, – произнес мистер Би-Би, открыв файл моего партнера по отработке.

Так значит, Джек его зовут…

– Джек и Конни, Джек и Конни… На-на-на… – пропел мистер Би-Би, и на лице Джека появилась улыбка во все зубы. Мистер Би-Би взглянул на нас. – Что же мне с вами делать?

Он задумался и снял свои очки, прикусив заушник. Вновь надел их.

– Пошли за мной, вещи забирайте сразу. Я закрою класс.

Мы с Джеком переглянулись.

– Быстрым шагом за мной! – приказал мистер Би-Би.

Мы закинули вещи в рюкзаки и вышли за ним. Мистер Би-Би закрыл класс и своей забавной походкой направился на третий этаж. Я и Джек послушно следовали за ним. Он открыл дверь маленького университетского театра, того самого, где я впервые выступила на сцене.

– На сцену, оба! Живо! – строго велел нам мистер Би-Би и сел на стул в проходе между рядами.

Мы бросили рюкзаки и поднялись на сцену. Я была готова провалиться сквозь эту сцену от пристального взгляда голубых глаз. Мистер Би-Би серьезно задумался, пока я и Джек стояли на сцене в ожидании чего-то безумного.

– Сцена первая! – воскликнул он вдруг, очнувшись от мыслей. – Знакомство.

Мы с Джеком переглянулись, и на наших лицах появились улыбки.

– Джек Нойманн, – он протянул мне руку.

– Конни, просто Конни, – ответила я и пожала протянутую руку, немного сжав плечи от волнения.

Мистер Би-Би улыбнулся доброй улыбкой, прикусывая заушник очков.

– Сцена вторая. Эмоции, конфликт.

– Какой резкий переход, – пробормотал Джек.

– Главное – не переусердствовать! Каждый реагирует индивидуально, а кто-то начинает.

Эмоции и конфликт. Тут я готова ко всему.

– Подождите, – усмехнулся Джек, – а какой конфликт?

– А любой, сынок. Хоть адюльтер, – посоветовал мистер Би-Би.

– Надеюсь, в моей жизни меня это не коснется.

– Не теряй надежду, сынок.

Я задумалась над сценой, но поняла, что ничего в голову не лезет!

– Я не могу с ним конфликтовать, – заявила я.

– А я – с ней, – поддержал меня Джек.

– Это основа сценария, ребята.

– У меня нет причин с ним конфликтовать, – протестовала я.

– Это кино, а не жизнь, – ответил мистер Би-Би.

– По-моему, кино и есть жизнь.

– Хм, – он улыбнулся. – Рановато для вас. Когда дойдете до второй сцены, отыграете ее здесь. Ну ладно, пойдем дальше. Сцена третья – диалог, загадка. Конни, ты начинаешь.