Текст книги "Обещанный рай"

2

Поезд притормаживал, приближаясь к очередной станции. Сэл, Перл и Кэнди засобирались, чтобы выйти на перрон и наскоро перекусить, и Гленна неожиданно решила поужинать вместе с ними. Она проголодалась и решила, что не случится ничего страшного, если она отважится перехватить что-нибудь сейчас, на сон грядущий. Тем более что до Денвера, слава богу, оставалась всего одна ночь пути, а значит, не стоило очень уж беспокоиться даже на тот случай, если еда в вокзальном ресторане окажется совершенной отравой.

– Так ты идешь с нами? – спросила ее Сэл, выбираясь вместе со своими подругами в проход между лавками.

– Да, – ответила Гленна, стряхивая въевшуюся пыль с безнадежно измятой юбки. – И давайте поторопимся, стоянка будет короткой.

Войдя в душный ресторанный зал, погрузившись в его шум и суету, вдохнув запахи кухни, Гленна почувствовала, что аппетит, если он у нее и был, пропал от всего этого окончательно. Она решила просто пройтись вдоль состава и вернуться в свой вагон. Ей неприятно было видеть спешащих, потных людей, облепивших со всех сторон ресторанную стойку, подобно рою жирных черных мух. «Нет, лучше уж потерпеть еще немного, – подумала она. – Пойду-ка я лучше отсюда, и поскорей».

Очевидно, та же самая мысль пришла в голову и Кейну, с которым она едва не столкнулась возле вагона.

– Не хотите поесть, Гленна? – спросил Кейн, ловко увернувшись от столкновения и галантно пропуская ее в вагон.

– Этот ресторан у кого хочешь отобьет аппетит, мистер Александер, – сухо ответила Гленна. – А вы? Мне кажется, что вы сегодня тоже еще не ужинали.

– Должен признаться, что этот ресторан – один из самых мерзких, которые мне доводилось видеть. А уж ресторанов я на своем веку немало повидал, можете не сомневаться, – поморщился Кейн, входя в вагон второго класса следом за Гленной. Когда та добралась до своего места, он присел рядом, не дожидаясь приглашения, и продолжил: – Знаете, у меня появилась неплохая мысль.

– Что за мысль, мистер Александер? – осторожно поинтересовалась Гленна.

– У меня в вагоне остались фрукты, которые я купил сегодня днем. А еще у меня есть хлеб и консервы, очень вкусные. Как вы смотрите на то, чтобы нам поужинать вместе?

Свежие фрукты! Это прозвучало весьма заманчиво.

«А почему бы и нет?» – подумала Гленна.

– Если вы уверены, что нам хватит на двоих, я с удовольствием приму ваше предложение, мистер Александер, – сказала она.

– Хватит и еще останется, – улыбнулся он. – Только, пожалуйста, зовите меня просто Кейн.

– Принято, Кейн, – ответила Гленна и, просияв своей ослепительной улыбкой, окончательно очаровала Кейна.

Кейн отошел, но вскоре вернулся назад, на этот раз – с плетеной корзинкой, в которой соседствовали румяные яблоки, золотые груши и серебристые баночки с консервированными деликатесами.

– Кушать подано, – шутливо сказал Кейн, подражая провинциальным актерам, изображающим английских дворецких, и принялся раскладывать свои сокровища на свободной скамье.

За ужином Гленна немного подрастеряла свою застенчивость и стала даже отвечать на шутки, которые щедро расточал заметно повеселевший Кейн.

– Вы позволите задать один очень личный вопрос? – неожиданно спросил Кейн, когда их ужин подошел к концу.

– Думаю, что да, – пожала плечами Гленна, – хотя хочу сразу же предупредить вас, Кейн, о том, что в моей жизни не было ничего не только загадочного, но даже просто по-настоящему интересного.

– Не могу понять, почему вы это делаете, – сухо заметил Кейн. – Ведь вы еще так молоды.

– Но мне уже двадцать, мистер Кейн, – удивленно ответила Гленна. Она решила, что ее спрашивают о том, почему она путешествует одна, без провожатых. – И надо вам заметить, что занимаюсь я этим, начиная с шестнадцати лет. Кстати говоря, Перл, Кэнди и Сэл начали делать это еще раньше.

– Очень откровенный ответ, Гленна. Скажите, и вам нравится это? – В голосе Кейна прозвучало неприкрытое изумление.

– Когда привыкнешь, это начинает казаться довольно сносным, – спокойно пояснила Гленна. – Впрочем, вы должны знать это не хуже меня. Я уверена, что у вас в этом деле большой опыт.

Гленна думала, что они по-прежнему говорят о путешествии на поездах, и потому не поняла, отчего ее слова заставили Кейна расхохотаться до слез.

– Лично мне всегда это нравилось, – сказал он, отсмеявшись и чувствуя себя окончательно покоренным не только красотой, но и прямотой Гленны. – Здесь вы угадали. Ну а теперь скажите откровенно: вам действительно нравится быть…

Последнего слова, сказанного Кейном, Гленна не расслышала – оно утонуло в пронзительном свистке, которым машинист паровоза давал знать о скором отправлении. Она хотела переспросить его, но ее отвлекли Сэл, Перл и Кэнди.

Они шумно вошли в вагон, пробрались на свои места и уселись, продолжая дожевывать свой ужин и тяжело отдуваясь.

– Отлично! – вспыхнула Перл, обнаружив воркующих наедине Гленну и Кейна. – Если бы я знала, что здесь такой пир, я бы сбежала из ресторана вслед за Гленной.

«Интересно, о чем они тут успели договориться?» – ревниво подумала она, прожигая Гленну взглядом.

«Наверное, они решили, что я перехитрила их», – огорченно подумала Гленна, смущенная этим взглядом. Затем она представила себе лицо мисс Мердок, если бы та увидела свою воспитанницу наедине с незнакомым мужчиной, и едва не хихикнула.

– Я поступил крайне неучтиво, не пригласив поужинать всех вас, – виновато сказал Кейн, уловив напряжение, витавшее в воздухе. – Прошу простить меня.

– Можете считать, что вы получили прощение, – неохотно ответила Перл. – Разве можно не простить такого красивого мужчину!

– Не хотите ли выйти со мной на перрон, пока еще есть время, Гленна? – спросил Кейн. – Здесь буквально нечем дышать.

Он был прав. Стоило вернувшимся пассажирам занять свои места, как воздух в вагоне сделался спертым от испарения десятков грязных, потных тел. Гленна немного подумала и решила, что благоразумнее будет отказаться. Ей не хотелось еще больше обострять отношения с Перл и Кэнди, которые и без того посматривали на нее с неприкрытой ревностью и подозрением.

– Спасибо, Кейн, но я лучше останусь здесь, – сдержанно отказалась Гленна.

– Я хочу выйти! – вмешалась Перл, едва не перепрыгивая через ноги Сэл и Кэнди, лишь бы поскорее оказаться в проходе рядом с Кейном.

Тот окинул Гленну долгим взглядом, однако, постаравшись скрыть свое недовольство, сказал, учтиво предлагая Перл свою руку:

– Тогда поспешим.

Они прошли по перрону до самого его края, огороженного железными перилами. Перл облокотилась на перекладину, встав рядом с Кейном так, чтобы прижаться к нему своей мягкой грудью.

Он, разумеется, заметил эту неуклюжую попытку Перл соблазнить его и подавил невольную улыбку. «Неужели она принимает меня за маленького мальчика, который может клюнуть на такую уловку? – подумал он. – Впрочем, это вполне подходящий случай для того, чтобы кое-что разузнать».

– Вы долго пробудете в Денвере, Кейн? – нежно проворковала Перл.

– Еще не знаю, – осторожно ответил Кейн. – А где я смогу вас разыскать, если мне вдруг станет одиноко и захочется женского тепла и ласки?

Перл широко улыбнулась, польщенная его вниманием. Ей давно уже не попадались такие мужчины – видные, сильные, богатые, и ей, разумеется, очень хотелось бы видеть Кейна среди своих будущих клиентов. «Уж я бы постаралась доставить тебе настоящее удовольствие», – подумала она, а вслух ответила:

– Мы будем работать первое время в «Красной Подвязке», но как только удастся набрать побольше девушек, откроем собственное дело. Мы хотим, чтобы у нас было самое роскошное и развеселое заведение во всем Денвере. Ты зайдешь ко мне в «Красную Подвязку», Кейн? Заходи, не пожалеешь, я тебе точно говорю.

– Верю, верю, – усмехнулся Кейн. – Обязательно навещу ваше заведение при первом же удобном случае. А Гленна тоже будет у вас работать?

– Гленна? – недовольно поморщилась Перл. – Ты что, полагаешь, что она послаще меня будет?

– Не говори чепухи, – поспешил успокоить ее Кейн. – Скажи, вы давно с ней знакомы? И, кстати, ты не знаешь ее фамилии?

– Знакомы мы с ней недавно, – натянуто ответила Перл, – а что касается фамилии, то можешь сам спросить у нее, если тебе так хочется. Вообще-то говоря, девушки нашей профессии предпочитают обходиться без фамилий. Так по крайней мере есть надежда, что твои родные не узнают о том, чем ты промышляешь в этой жизни. Возьми хоть меня, например. Когда мне едва исполнилось пятнадцать, я сбежала из дома с одним мерзавцем, который обещал мне золотые горы, а затем взял да и бросил. Куда мне было деваться? Понятное дело, в публичный дом! А теперь прикинь, что стало бы с моими родителями, если бы до них дошло, что их дочь – шлюха в Сент-Луисе! Нет, фамилия в нашем деле – вещь совершенно лишняя.

– Прости, – пробормотал Кейн, чувствуя неловкость перед Перл, с которой так жестоко обошлась судьба.

– Не за что! – резко рассмеялась Перл. – Сейчас я живу намного лучше, чем у себя дома. Думаешь, там моя жизнь сложилась бы легко и весело? Как бы не так! Останься я дома, была бы сейчас замужем за каким-нибудь фермером, крутилась бы как белка в колесе – стирать, убирать, готовить. Да еще куча сопливых детишек под ногами толкалась бы.

– Мне всегда было интересно узнать, любят ли шлюхи свою работу, – задумчиво произнес Кейн.

– Лично я – да, – ответила Перл, гордо запрокидывая голову.

– А Гленна? Ей тоже нравится ее работа?

– Я уже сказала, – огрызнулась Перл, которой надоело слышать это имя, – спроси у нее сам. Я в чужие дела не лезу.

Ей было очень неприятно, что мысли Кейна постоянно обращаются к другой женщине. И что он, совсем слепой, что ли? Ведь любой нормальный человек с первого взгляда должен понять, что Гленна не имеет ничего общего с «ночными бабочками».

В свою очередь, Кейн, видя, что все его попытки разузнать что-нибудь о Гленне оказываются безуспешными, решил закрыть эту тему. Кейн не мог объяснить, почему Гленна, девушка с огненными волосами, так притягивает его, он лишь чувствовал себя мотыльком, неудержимо стремящимся к этому огню. И самое странное заключалось в том, что в этой тяге не было ничего от простой животной страсти, но нечто другое, трудно объяснимое. Кейн не мог забыть о невинном детском взгляде Гленны, который резко контрастировал с ее зрелым женским телом. От такого сочетания, обещавшего невероятные любовные наслаждения, у Кейна кружилась голова. Даже скромное, похожее на школьное, серое платье Гленны казалось Кейну гораздо соблазнительнее ярких и почти ничего не скрывавших платьев Перл и ее подруг. «Одно из двух, – подумал Кейн. – Или Гленна на самом деле не из этой компании, или она такая изощренная шлюха, каких еще свет не видал». Первое казалось ему гораздо более предпочтительным, второе – более вероятным, и Кейн твердо решил не отступать, пока не узнает о Гленне всей правды.

– Кейн обещал навестить меня, – значительно произнесла Перл, окидывая подруг гордым взглядом. – Сразу же, как только мы освоимся на новом месте. До чего же видный мужчина этот Кейн, с ума можно сойти!

– Успела-таки прибрать к рукам красавчика, – хмуро откликнулась Кэнди.

– Перестаньте ссориться, девочки, – успокаивающе проговорила Сэл. – Там, куда мы направляемся, свободных мужчин хоть пруд пруди. И несвободных, кстати, тоже. Нашли кого делить – мужчину! А глаз-то он, между прочим, положил на Гленну.

Как всегда, от острого взгляда Сэл не укрылось ничего, и ни одна мелочь не осталась не замеченной ею. Она в отличие от Перл и Кэнди не ревновала Кейна к Гленне, напротив, ее симпатии были на стороне этой милой рыжеволосой девушки. Сэл казалось, что Кейн и Гленна могут составить прекрасную пару.

– Глаз на меня положил! – ахнула Гленна. – Мне кажется, ты что-то не так поняла, Сэл. С какой стати Кейну вообще обращать на меня внимание, когда рядом такие красавицы, как вы?

– Скажи, сладкая моя, ты в самом деле такая дурочка или только прикидываешься? – спросила Сэл, недоуменно качая головой.

«Ну и как мне отнестись к ее словам? – подумала Гленна. – Принять их за комплимент или за оскорбление?»

И она широко улыбнулась – совершенно неожиданно для себя самой.

3

Прощание на денверском перроне оказалось коротким. Мысли Гленны были настолько заняты возвращением на «Золотую Надежду» и предстоящей встречей с отцом, что она даже не спросила, где собираются остановиться Сэл и ее подруги. Не заметила она и Кейна, спешившего отправиться по своим делам. Гленна просто собрала свои чемоданы и отнесла их в камеру хранения, попросив оставить их там до тех пор, пока за ними не приедет ее отец.

Выйдя в город, она поняла, насколько соскучилась по Денверу. Город очень изменился за четыре года – разросся, покрылся зеленью, и с первого взгляда было заметно, какими шумными и людными стали его улицы. На каждом шагу Гленна встречала новые дома, выросшие за время ее отсутствия, – они резко выделялись на фоне старых одноэтажных деревянных домиков, из которых еще совсем недавно состоял весь Денвер. Широкие прямые улицы уходили вдаль, и по ним нескончаемой чередой катились экипажи. Одним словом, взгляду Гленны предстала настоящая столица большого штата.

Гленна, страдавшая от запаха собственного пропотевшего тела, поморщилась и подумала о том, не снять ли ей комнату в гостинице. Как следует помыться, немного отдохнуть и нормально пообедать, прежде чем отправляться в дальнейший путь. Она вынула кошелек, пересчитала оставшиеся в нем деньги и сокрушенно вздохнула. Придется обойтись без гостиницы. Впрочем, может быть, это и к лучшему. Ведь если она отправится дальше, не задерживаясь, то сможет попасть на «Золотую Надежду» еще до наступления вечерних сумерек.

Из багажа Гленна прихватила с собой лишь небольшой саквояж, в котором лежало самое необходимое, и прямиком со станции направилась на конюшню старого Пита. Войдя внутрь, она с наслаждением втянула ноздрями знакомый с детства острый запах конского пота и кожи. «Интересно, Пит по-прежнему на месте или и здесь все изменилось?» – подумала она.

– Чем могу служить, мисс? – спросил пожилой человек с лохматой шевелюрой, появляясь из темноты.

Гленна, узнавшая с первого взгляда старого Пита, радостно улыбнулась. Тот почти не изменился за четыре года, разве что прибавилось седины в волосах да морщины на его лице стали еще резче. Но все равно перед ней был он, старый добрый Пит, которого она помнила с детства. Он работал здесь, на конюшне, уже много лет, еще до того, как они с отцом переехали на свой прииск.

– Ты не узнаешь меня, Пит? – спросила Гленна. – Неужели я так сильно изменилась за четыре года?

Пит внимательно всмотрелся в ее лицо, затем удивленно поднял брови и улыбнулся.

– Господи, да это же Гленна, дочка Пэдди О'Нейла! Давненько же я тебя не видел! Шериф уже спрашивал о тебе. Да ты стала настоящей красавицей! Пэдди был бы горд, если бы мог сейчас увидеть тебя.

Слова Пита показались Гленне странными, и она уже собиралась спросить его, что он имеет в виду, но в этот момент ее внимание переключилось на пятнистую, бурую с белым, кобылу. Конечно же, это была она, Красавица. Та самая Красавица, которую Гленна помнила с детства. Сколько раз ее отец брал с конюшни Пита эту лошадь, когда ему нужно было съездить по делам в Денвер! Гленна подошла к стойлу и нежно погладила Красавицу по морде, а та негромко заржала в ответ.

– Красавица! Я сразу ее узнала, и она меня тоже, – сказала Гленна и спросила: – Скажи, Пит, а мой отец в городе?

– Разве ты ничего не знаешь? – растерянно ответил Пит. – Ты не получила письма от шерифа? Он собирался послать тебе телеграмму, но этот чертов кабель снова оказался поврежденным.

– Шериф писал мне письмо? – переспросила Гленна, чувствуя, как ее сердце сжимает невидимая ледяная рука. – Что с моим отцом? Он болен?

– Так, значит, ты не получала письма от шерифа?

– Нет, конечно! Может быть, я уехала из Сент-Луиса как раз тогда, когда оно должно было прийти. Я… Я сама решила вернуться. Что здесь происходит, Пит? Говори же, не тяни!

– Вам лучше поговорить с шерифом Бартоу, мисс Гленна. Он все расскажет лучше, чем я, – ответил Пит, отводя глаза в сторону.

Гленна резко повернулась, выбежала из конюшни и поспешила к зданию, над которым развевался красный флаг штата Канзас. Ворвавшись в кабинет шерифа, она с грохотом захлопнула за собой дверь и нетерпеливо спросила:

– Что с моим отцом, шериф Бартоу?

За пятнадцать лет службы шериф Бартоу знал в округе всех и каждого. Работа, которой он занимался, была хлопотной и неблагодарной, и он уже не раз задумывался над тем, чтобы уйти в отставку.

– Присядь, Гленна. Ты получила мое письмо?

– Нет. Но почему вы писали мне? Почему не написал сам отец?

– Все же будет лучше, если ты присядешь, Гленна, – сказал шериф Бартоу и указал рукой на свободный стул.

Гленна нетерпеливо тряхнула головой, села на краешек стула и даже слегка топнула ногой. Что за церемонии, в конце концов?

– Хорошо, шериф. Я присела. Теперь говорите, что случилось с моим отцом.

– Это произошло около двух недель тому назад, Гленна. Твой отец приехал в Денвер по делам и остановился в гостинице. Никто не знает, что он делал и с кем встречался в городе в тот день, но наутро его нашли на окраине с простреленной головой… Единственным утешением может служить лишь то, что смерть его была мгновенной.

Гленна вздрогнула, словно от удара, а в следующую секунду сорвалась с места, словно запущенная в небеса шутиха.

– Нет! – яростно закричала она. – Нет! Я не верю! Мой отец мертв? О боже, нет, только не это!

Гленну била нервная дрожь. Она побледнела, затем разом обмякла, опустилась на стул, и по щекам ее хлынули слезы. Шериф Бартоу дал ей время выплакать первую боль. «О господи! – подумал он. – И что ж у меня за работа такая?»

Прошло несколько минут, прежде чем сказанное окончательно дошло до сознания Гленны, и в голове у нее закружился беспокойный рой мыслей: «Шериф сказал, что отца убили. Выстрелом в голову. Выследили и застрелили? Но кто это мог сделать? И почему?»

– Кому понадобилось убивать моего отца? – спросила она сквозь слезы. – Ведь у него не было врагов. Все так любили его.

– Не знаю, Гленна. Пэдди был не слишком богат, чтобы убивать его из-за денег. Поговаривали даже о том, что порода на его участке истощилась. В последнее время ему с трудом удавалось намыть золота даже на то, чтобы оплачивать твою школу в Сент-Луисе. Когда он приезжал сюда» то выглядел озабоченным. И еще все заметили, что Пэдди вел себя так, словно что-то задумал. Если не веришь, спроси у старого Пита. Каждому в городе было известно, что он искал свою золотую жилу, но так и не смог ее найти. Для меня остается загадкой, кому и зачем понадобилось убивать его. Кстати говоря, из его повозки ничего не пропало. Ровным счетом ничего.

– Но должна же быть какая-то причина! – воскликнула Гленна. – Вы нашли какие-то следы? Или хоть что-нибудь?

– Нет, Гленна. И никто ничего не может сказать. Ты же знаешь, каким замкнутым и молчаливым был твой отец. Мне очень жаль, девочка, но скорее всего нам так и не удастся найти убийцу.

– Не хочу даже слышать об этом, шериф! Вы должны найти преступника! – горячо возразила Гленна. – И знайте, если вы не сделаете этого, я сама разыщу его!

– Ты точно не знаешь никого, кто мог бы желать смерти твоему отцу?

– Нет, шериф. Никого не знаю. Но вы поставлены здесь, чтобы охранять закон, и это ваше дело – отыскать негодяя, поднявшего руку на моего отца, и посадить его за решетку. Я не успокоюсь до тех пор, пока это не будет сделано. Что вы собираетесь предпринять для поисков убийцы?

– Гленна, вся округа кишит отребьем, слетевшимся сюда на запах золота. Сотни, тысячи темных личностей, и каждый из них мог быть убийцей твоего отца.

– Так вы будете продолжать расследование?

– Да, – кивнул Бартоу. – И я хочу, чтобы ты не вмешивалась в это дело, ты понимаешь меня, Гленна?

– Понимаю. Обещаю ничего не предпринимать до тех пор, пока вы будете вести свое расследование.

– Послушай, Гленна, тот, кто убил твоего отца, считает, что вышел сухим из воды, – пояснил шериф Бартоу. – И пусть продолжает так думать. Я же буду потихоньку восстанавливать все события того дня, когда Пэдди в последний раз приехал в город. Может быть, кто-нибудь вспомнит что-то необычное или странное. Кстати, твой отец несколько раз справлялся, не поступил ли ответ на его письмо, которое он отсылал. Не знаешь ли случайно, кому он мог писать и о чем?

– Нет, шериф. Очень жаль, но я ничем не могу помочь вам. Мне он не писал, это точно. Я, собственно говоря, и приехала только потому, что давно не получала от отца писем, а когда не пришло и мое ежемесячное пособие, я поняла, что что-то случилось. Бедный папа. Ах, если бы я приехала раньше! Тогда, может быть, он остался бы жив.

– Ты же ничего не знала. Вряд ли тебе удалось бы уберечь его. Более того, ты сама могла стать еще одной жертвой. До тех пор, пока я не разыщу убийцу, тебе лучше пожить в гостинице. По крайней мере будешь у меня на глазах.

– Нет, – возразила Гленна, поднимаясь на ноги. – Теперь я – хозяйка «Золотой Надежды», и ничто на свете не заставит меня бросить ее!

– Будь благоразумной, Гленна. Далекий прииск – неподходящее место для одинокой молодой девушки. Как я уже говорил, вся округа запружена бродягами и прочим уголовным сбродом. От этого отребья можно ожидать чего угодно.

– Помнится, отец нанимал двух рабочих.

– Они ушли спустя несколько дней после смерти Пэдди. И то сказать, кто бы стал им платить?

– Я разберусь с этим. Скажите, шериф, «Золотая Надежда» действительно перестала приносить доход?

– Похоже на то. Знаешь, я сам занимался похоронами Пэдди. Мы зарыли его под большой осиной на склоне холма, так, как он того хотел. Я тогда внимательно осмотрел и дом, и пристройки, но не обнаружил ничего интересного. Кстати говоря, там не нашлось ни самородков, ни золотого песка, ни даже пыли. Так что скорее всего слухи о том, что «Золотая Надежда» истощилась, оказались правдой.

Гленна долго молчала и наконец печально произнесла:

– Бедный папа. Ты не поймал свою жар-птицу. Умер, так и не найдя заветной золотой жилы. А как ты верил, что сумеешь отыскать ее!

У шерифа Бартоу было доброе сердце, которое он привык скрывать за притворной резкостью. Он ласково погладил Гленну по плечу и сказал:

– Пойдем, Гленна. Я помогу тебе забрать с вокзала вещи и поселиться в гостинице.

– Нет, шериф, – упрямо возразила Гленна. – И начнем с того, что у меня нет денег на гостиницу. Все, чем я владею, это «Золотая Надежда» и пара собственных рук, которые не боятся любой работы.

– Скажи, а разве у Пэдди не было компаньона где-то на западе? Может быть, он сможет помочь тебе, когда узнает о том, что случилось.

– Патрик Морган? Да, он старинный друг моего отца, но, насколько мне известно, он давно уже потерял всякий интерес к «Золотой Надежде». Отец выкупил его долю еще много лет тому назад. Когда-то он помог нам стать владельцами прииска, но теперь мистер Морган старый человек. Он намного старше отца. Я, конечно, напишу ему, но просить у него помощи… нет, я думаю, что мне надо теперь рассчитывать только на свои собственные силы.

Шериф Бартоу с сомнением покачал головой, но ничего не сказал, не желая спорить с Гленной, пока она находится в таком состоянии. Он понимал, что творится сейчас у нее на душе. «И все же я прослежу за тем, чтобы она наладила контакт с этим Патриком Морганом, – подумал шериф. – Если он и в самом деле был другом Пэдди, он должен помочь бедной девочке».

– А где живет этот Патрик Морган?

– В Филадельфии. Он банкир. Правда, сама я его ни разу в жизни не видела.

– И все же, Гленна, я не могу отпустить тебя одну в таком состоянии. Останься на первое время у нас. Жена будет тебе рада. Спишемся с этим мистером Морганом, а потом решим, что делать дальше.

– Спасибо, шериф, вы так добры ко мне, но я все же не смогу принять ваше приглашение. Я хочу увидеть могилу отца, надо выяснить, что происходит на «Золотой Надежде». Может быть, мне удастся найти какие-нибудь бумаги или что-нибудь еще. Если его повозка по-прежнему стоит на конюшне, я отправлюсь немедленно.

– К сожалению, я не имею права удерживать тебя силой, Гленна, – огорченно вздохнул шериф, – но еще раз прошу не делать этого. У тебя есть родственники, с которыми я мог бы связаться?

– Нет, шериф. Во всяком случае, здесь, в Америке. Благодарю вас за заботу. Обещаю вам вернуться через несколько дней. Может быть, у вас появятся какие-нибудь новости.

– Что ж, в таком случае счастливого пути, дитя мое. Я сделаю все, что в моих силах, и постараюсь найти убийцу.

Когда Гленна заявила, что хочет запрячь Красавицу и немедленно отправиться на прииск, старый Пит решил, что он ослышался.

– Ты, должно быть, сошла с ума от горя, Гленна, – сказал он. – Я не отпущу тебя одну. Нельзя ехать на ночь глядя по нашим местам, это слишком опасно. Кто тебя защитит, если не дай бог что-нибудь случится?

– Я сама за себя сумею постоять, – возразила Гленна. – Папа научил меня стрелять, когда мне не исполнилось и двенадцати. Скажи лучше, где его повозка. И, если можешь, одолжи мне Красавицу.

– Повозка на заднем дворе. Шериф пригнал ее назад после того, как обнаружили тело Пэдди.

– Отлично, – кивнула головой Гленна. – Тогда запрягай, Пит, а я схожу на вокзал, возьму чемоданы. Ты скоро управишься?

– Конечно, я уже стал не тот, что прежде, мисс Гленна, но думаю, что четверти часа мне хватит.

У Гленны вдруг заурчало в животе. Да, не ела она уже давно. Старый Пит усмехнулся.

– Почему бы тебе не зайти в гостиницу и не перекусить? – спросил он. – Я запрягу и сам схожу за твоими чемоданами, пока ты будешь обедать.

Гленна подумала, что на это денег у нее хватит, и решила принять предложение Пита. Неизвестно, что ее ожидает, когда она приедет на место. Гленна все еще была в шоке. Ее душу терзали неотвязные мысли об отце. Как она теперь будет жить без него? Кто придет ей на помощь в трудную минуту? И как могло случиться, что ее не было рядом с ним в скорбную минуту? Она не смогла даже проводить его в последний путь!

Сойдя на перрон, Кейн Морган пытался проследить за Гленной, но очень скоро потерял ее в привокзальной толпе, где люди радостно встречали друг друга после долгой разлуки, толпясь и оглашая воздух радостными криками. «Ну что ж, значит, так тому и быть, – подумал он. – В конце концов, я всегда смогу отыскать ее в этом городе, когда вернусь с прииска Пэдди О'Нейла».

Кейн снял для себя номер в «Паласе», самой лучшей гостинице Денвера. Получая ключ, он спросил портье о том, где находится «Красная Подвязка», и узнал, что это публичный дом, расположенный неподалеку от главной улицы. Хозяином этого заведения, где были собраны самые лучшие из доступных за деньги красавиц Денвера, был некий Джадд Мартин.

Нет, никак не мог Кейн представить себе Гленну принимающей клиентов в душной комнате подобного заведения. Уж слишком не вязался ее облик с профессией такого рода. В глубине же души Кейн мечтал о том, чтобы стать единственным мужчиной, которому дано раздевать эту девушку, обнажая ее прекрасное нежное тело.

«Что это со мной? – рассеянно подумал он. – Откуда у меня такие мысли? И отчего эта рыжеволосая потаскушка так сильно занимает мое воображение? Только потому, что не похожа на своих сестер по профессии? Только потому, что похожа на настоящую леди? Или просто оттого, что я ее еще не попробовал?»

Приняв ванну и прекрасно пообедав в ресторане, Кейн решил взять напрокат лошадь и немедленно отправиться на «Золотую Надежду». Он уточнил направление, взял на конюшне старого Пита самого лучшего жеребца и приторочил к седлу мешок с дорожными припасами. Свой верный «кольт» он засунул за пояс, заряженный «винчестер» – под седло и, вскочив на лошадь, покинул славный город Денвер. Он и не подозревал о том, что двумя часами раньше по той же дороге отправилась в путь повозка с той самой девушкой с огненными волосами, при мысли о которой так жарко вспыхивало все его тело.