Текст книги "Мой смелый граф"

Девушка вышла в коридор, и в глаза ей бросились пустые рамы от картин, висевшие на стенах. Выцветшие зелено-розовые обои под ними сохраняли свой яркий цвет, словно картины висели долгое время, а потом вдруг исчезли. Наверное, Джон нуждался в наличных деньгах и продал картины.

Подойдя к лестнице, Холли услышала громкие голоса. Посмотрев вниз, она увидела Джона, стоявшего нос к носу с человеком в темной паре, позади которого с решительным и зловещим видом возвышались двое дюжих мужчин. Рядом она увидела очень мрачного Данна. Он был невысок, с редеющими темными волосами, и казался мальчиком рядом с окружавшими его верзилами.

Тедди находился рядом с братом, скрестив руки и сердито глядя на человека, спорившего с Джоном. Джон расправил плечи.

– Вы получите деньги в конце месяца.

– Я ждал денег полгода. Больше я не могу ждать ни одного дня.

– Я не могу дать вам то, чего у меня нет, – в отчаянии ответил Джон.

– Вы получите деньги, – добавил Тедди.

– Я хочу, чтобы вы заплатили мне по счету сейчас же. – И человек ткнул бумагой в Джона.

Джон отвел его руку и шагнул к нему.

– Я заплачу в течение недели. А теперь убирайтесь! – И он указал на дверь.

Данн бросился к двери, открыл ее и выжидающе посмотрел на незваных гостей.

– Если вы не можете нам заплатить, тогда мы найдем что-нибудь ценное и возьмем под залог вашего долга. – Человек скрестил руки на груди, но не шелохнулся.

– Вам придется дождаться денег. Я не пущу вас в свой дом. – Джон выпрямился и не двигался с места.

– Мы возьмем что захотим. – Человек толкнул Джона в грудь.

Тогда Тедди подскочил к нему и ударил.

В воздухе замелькали кулаки. В холле воцарился хаос.

Глава 3

Холли сбежала вниз по лестнице и бросилась к Данну, который съежился в углу. Схватив его за руку, она спросила: – Вы можете принести два ведра воды?

Данн посмотрел на нее так, словно она сошла

– Я в своем уме. Пожалуйста, поторопитесь. И проверьте, достаточно ли она холодная, чтобы от нее дух захватило.

– Слушаю, мисс. – И Данн исчез за дверью.

Холли видела, как Джон ударил одного из дюжих мужчин, отчего тот попятился прямо на нее. Она отскочила в сторону. Мужчина споткнулся о порог. На краю верхней ступеньки он покачнулся, хватаясь руками за воздух. Холли не успела удержать его, и он снова упал назад.

– Бог ты мой, – пробормотала Холли, глядя, как мужчина падает навзничь. Глаза его закатились, и он потерял сознание. Холли отвернулась и отступила.

Второй мускулистый дуболом нанес удар Тедди, отчего тот повалился в ее сторону. Она снова метнулась куда-то. Тедди грохнулся, ударившись об дверь и чуть не задев Холли плечом. Дуболом снова схватил Тедди и занес кулаки. От каждого удара Тедди колотился о дверь точно тряпичная кукла.

Джон уклонился от удара человека в черном, подался влево, потом двинул кулаком в лицо тому, кто дубасил Тедди. Тот попятился, тряся головой, на мгновение ошеломленный.

– Спасибо, старший братец, – поклонился Джону Тедди и снова бросился на дуболома.

Наконец появился Данн, неся в каждой руке по ведру с водой. Обрадованная его появлением, Холли бегом обогнула Джона, который теперь дрался с двумя, и побежала к Данну.

– Спасибо, я беру одно. – И она выхватила ведро из его рук и вылила воду на дерущихся. На мгновение они опешили, но потом снова принялись за свое.

Холли сдвинула брови, глядя на них, и промолвила:

– Иногда требуется два ведра.

– Вот, мисс! – Данн подал ей второе.

Теперь она не только облила их водой, но еще и швырнула ведром.

Облитый водой, Джон остановился, уже занеся удар, нацеленный в челюсть дуболома, и стал отплевываться. Дуболому удар ведром пришелся по голове, потом ведро отскочило, угодив по голове верзиле в черном, и покатилось вниз по груди, затем ударилось о плечо Тедди и, наконец, с грохотом упало на мраморный пол.

Все четверо мужчин разом повернулись, и теперь их гнев обратился на Холли.

Холли ответила им таким же взглядом.

– Хорошо, джентльмены, я обратила все-таки на себя ваше внимание. Вода вылита. Прошу вас, сэр, – махнула она рукой тому, кто стоял рядом с Джоном. Глядя, как он трет затылок, она произнесла: – Надеюсь, мы сможем все уладить, больше не прибегая к насилию. Я могу вам заплатить.

– Не вмешивайтесь! – сердито посмотрел на нее Джон.

– Нет-нет, я настаиваю. Считайте, что я плачу за то, что вы спасли мне жизнь вчера вечером. – Холли нагнулась и подобрала счет, валявшийся на полу.

Она стряхнула с него воду и прочла мокрую страницу. Черные чернила уже слегка расплылись от воды, но цифры все же можно было разобрать. Она сдвинула брови:

– Право, сэр!.. Неудивительно, что лорд Аптон не стал платить по нему. Вы просто ограбили его. Пятьдесят фунтов за сто пятнадцать галлонов дешевого портвейна. Да ведь в Америке портвейн получше можно купить в два раза дешевле. Добряк капитан, который привез меня сюда, все рассказал мне об английских деньгах, так что я знаю обменный курс и понимаю, что вы просто-напросто совершаете грабеж. – И Холли покачала головой, глядя на мужчину в черной паре.

– Такой сейчас тариф, мисс.

– Ну, я просто не знаю, как вы еще не вылетели из бизнеса. Я уверена, что смогу уговорить лорда Алтона, чтобы он никогда больше не покупал у вас спиртные напитки. – Холли сунула руку в карман, извлекла оттуда банкноты, которые ей дал капитан, отсчитала пятьдесят фунтов, потом положила их в руку мужчины. – Вот, вам уплачено. Всего хорошего, сэр.

Мужчина уставился на деньги, на лице его выразились одновременно сомнение и радость. Потом он кивнул Холли:

– Спасибо, мисс. – Искоса посмотрев на Джона, они с дуболомом потопали к двери.

Холли подошла к порогу и указала на человека, распростертого на крыльце.

– Пожалуйста, не забудьте забрать его с собой, хотя поднять его будет нелегко. – Неожиданно сильные руки схватили ее сзади, потом она оказалась в объятиях Джона.

– Я хочу сказать вам два слова, – недовольно проговорил он, упорно отводя глаза, словно, посмотрев на нее, мог утратить самообладание. Буря, бушевавшая в золотых глубинах его глаз, испугала ее. Больше чем испугала.

– Отпустите меня! – закричала она, извиваясь в его руках. – Почему вы меня несете?

– Ваша лодыжка еще болит?

– С ней уже все в порядке. А теперь отпустите меня. – Она бросила на Тедди беспомощный взгляд, но тот только пожал плечами и коснулся своей кровоточащей губы.

Джон прошел по коридору в какую-то комнату и ногой захлопнул за собой дверь. Она посмотрела на массивный письменный стол красного дерева, стоявший посередине, и полки, забитые книгами, покрывающие все стены. Наверное, комната была его кабинетом, решила Холли.

Он довольно небрежно поставил ее на пол.

– Объясните, что вы делали в холле?

Она отодвинулась и посмотрела на него снизу вверх.

– Я расплатилась с вами за то, что вы спасли меня от тех типов вчера вечером. Вы, конечно же, слышали старую пословицу – долг платежом красен.

– Может быть, вы и полагали, что отдаете мне долг, но вы не имели никакого права платить этому человеку.

– Прошу прощения. – И она добавила, поскольку его пальцы впились ей в тело: – Разрешите заметить – вы делаете мне больно.

Он опустил руки.

– Если бы вы не вмешивались в мои дела, мне не пришлось бы причинять вам боль.

– Я вас прощаю. А теперь давайте забудем обо всем случившемся. – Холли открыла дверь, чтобы выйти.

Он резким движением оторвал ее руку от дверной ручки, потом захлопнул дверь прямо перед носом.

– Не спешите, мы еще не кончили наш разговор, – предупредил он, наклоняясь к ней так близко, что она чувствовала, как кончики его намокшего галстука прикасаются сзади к ее воротнику.

– О чем же нам еще говорить? – Поскольку его рука закрывала ей выход слева, она попыталась шагнуть вправо.

Хлоп! И его другая рука ударилась о дверь рядом с ее шеей и плечом.

Так она стояла, глядя на дверь, в кольце его рук. Горячее дыхание ласкало ей шею, точно сотни пальцев легко поглаживали, отчего по спине бежали мурашки. Он был совсем близко. Глубоко втянув воздух, она отогнала головокружительное, возбуждающее чувство, которое вызывал в ней Джон.

– Вы что, боитесь повернуться и поговорить со мной? – Голос над ее ухом был глубокий и хрипловатый.

Она прикусила губу, потом собралась с духом, повернулась и посмотрела на него. Его золотистые глаза буравили ее, она опустила взгляд и уставилась на его рубашку, прилипшую к груди. “Зря я вылила на него воду”, – подумала она. Рубашка промокла почти насквозь. В голове у нее мелькнуло воспоминание о том, как он стоял в дверях вчера ночью, в одном халате, с открытой грудью.

– Я не боюсь с вами разговаривать. – Ее взгляд не мог оторваться от треугольника темных волос у него на груди.

– Почему же голос у вас дрожит?

Она с трудом подняла глаза к ямочке у него на подбородке.

– Вовсе нет. И я не понимаю, почему вы поднимаете такой шум из-за пятидесяти фунтов.

– Я не собирался поднимать из-за них шум, но дайте мне пару минут.

– Право же, у меня нет времени, – заспорила она, отчаянно стараясь говорить твердым голосом, но безрезультатно. – Мне нужно идти искать себе жилье.

– Откуда вы взяли деньги, чтобы уплатить по счету? – Он посмотрел на ее старое платье. Взгляд его упал на грудь, задержался на мгновение, потом он снова посмотрел ей в глаза. – Когда вы сошли на берег, у вас не было даже чемодана.

– Могу объяснить.

– Прошу вас, сударыня.

– Я проделала путешествие без него.

– Очень разумно.

– Ну да. Я так набила свой чемодан, что не смогла его поднять. – Холли лгала, не сводя глаз с мокрой пряди волос, упрямо прилипшей к его лбу. – Я весь день укладывала вещи и не заметила, сколько времени. Корабль уже должен был отчалить, и мне пришлось бежать в док. Я собиралась послать за своими вещами.

– А деньги?

– Ах деньги! Их мне дал капитан корабля, на котором я приехала.

– За что? – Он снова скользнул взглядом по ее телу, с откровенной дерзостью задержавшись на груди.

Под его взглядом она почувствовала себя раздетой. Румянец вспыхнул на ее лице, порозовели даже шея и грудь.

– Я не обязана давать вам объяснения! – выпалила она. – И если вы думаете, что я продавала себя капитану за деньги, разрешите заметить, что я не блудница.

– А кто же вы тогда? – спросил он, выгнув темную бровь.

– Я просто приехала в чужую страну. А теперь, если вы будете любезны и отойдете, я смогу уйти.

– Позвольте мне выяснить еще одну вещь, мадам…

– Извольте называть меня по имени.

– Ну хорошо, пусть будет Холли, – процедил он. – Как я уже сказал, вы не пойдете искать жилье. Поскольку вы решили проявить такую щедрость и оплатить мой счет, я настаиваю, чтобы вы оставались здесь, пока мы не рассчитаемся.

Холли немного помолчала, а потом заявила:

– Я согласна. Скажите только, как долго я могу у вас жить?

– Полагаю, месяц.

– Прекрасно. Месяц.

– Еще одно, – добавил он, и голос его прозвучал зловеще низко. – Никогда больше не унижайте меня, оплачивая мои долги.

– Мне не нужно дважды попадаться под копыта быку, чтобы понять, что нужно держаться подальше от его загона.

– Хорошо, что вы такая понятливая. – Он опустил руки и отошел.

– Вы, вероятно, удивитесь, узнав, – она подняла руку, словно отгораживаясь, – что у меня есть немного здравого ума. А теперь извините меня… – И, открыв дверь, Холли вышла, ощущая, как его глаза впиваются ей в спину.

Едва она вошла в холл, как уверенность покинула ее. С какой стати она согласилась прожить целый месяц в доме у какого-то угрюмого, вздорного, надменного графа? Можно не сомневаться, она еще пожалеет о своем решении.

Холли услышала шаги Джона у себя за спиной. Она остановилась рядом с Данном, вытиравшим мокрый пол, давая Джону возможность пройти мимо.

Некоторое время он пронзал ее ярким золотом своих глаз, а потом откинул со лба мокрую прядь волос и пошел вверх по лестнице, бросив через плечо раздраженным голосом:

– Мне нужно переодеться в сухое, Данн.

– Слушаю, милорд. – Данн прислонил швабру к стене и поспешил наверх.

Холли смотрела Джону вслед, завороженная его мускулистой фигурой. Он, вероятно, почувствовал ее взгляд, потому что обернулся и посмотрел на нее.

Холли отвела глаза и сделала вид, что смотрит на пол. Услышав, что шаги их стихли в отдалении, она схватила швабру и принялась промокать воду. Возя шваброй по полу, она заметила, что мраморные плиты покрыты толстым слоем грязи.

Вскоре она услышала шаги на лестнице и увидела Дан-на, спускающегося вниз через ступеньку.

– Я все сделаю сам, мисс.

– С какой стати? Я вылила воду на пол и все уберу сама.

– Его светлость не позволит, мисс. – Данн потянул к себе швабру.

Холли вцепилась в нее, не желая уступать.

– Вы что, единственный слуга в таком большом доме?

– Да, мисс. – Данн не выпускал швабру из рук.

– Ради Бога, разрешите, я вам помогу. – Она вырвала ее из рук дворецкого.

– Ну правда, мисс, не стоит. – И он снова протянул руку за шваброй.

– Пожалуйста, не нужно. Если вы еще раз прикоснетесь к швабре, я буду вынуждена стукнуть вас ею, – возразила она с улыбкой. – А вам нужно позаботиться о завтраке для его светлости. Я все уберу сама.

Опустив неудобную швабру в лужицу, Холли принялась размазывать воду по мраморным плитам.

– Когда в последний раз здесь мыли пол?

– Давно, мисс. У меня только две руки, – оправдывался Данн. – С тех пор как четыре месяца назад вся прислуга была уволена, я исполняю обязанности дворецкого, горничных, кухарки и забочусь, чтобы его светлость выглядел прилично.

– Прошу прощения. Я не хотела сказать, что вы не выполняете свои обязанности. Я уверена, что вам лри-ходится очень даже нелегко.

Раздался стук, и оба посмотрели на дверь, потом переглянулись.

– Интересно, кто пришел? – проворчал Данн себе под нос.

– Если опять кредиторы, не впускайте их, – улыбнулась Холли и снова взялась за швабру. – Иначе у нас здесь будет просто море разливанное.

– Ни в коем случае, мисс. Больше ни один не пройдет, – пообещал Данн. Твердым, решительным шагом он подошел к двери.

– Здравствуйте, Данн. Его светлость дома?

Через порог перешагнула высокая красивая женщина в темно-синем утреннем платье из бомбазина, замечательно шедшем к ее бледному лицу и черным волосам.

Женщина остановилась и устремила свои холодные синие глаза на Холли.

– Вижу, у вас новая горничная. – На лице ее появилась улыбка, в которой было мало тепла. Повернувшись к Данну, она начала стягивать перчатки. – Я и не знала, что лорд Ап-тон нанял служанку.

– Это не служанка, миледи.

– Вот как? – И леди устремила взгляд на Холли, ожидая объяснений.

Холли перестала вытирать пол, оперлась о швабру и ответила: – Я…

– … гостья, – докончил за нее Джон, спускаясь по лестнице. За ним шел Тедди.

Младший брат графа сменил мокрую одежду и теперь застегивал последнюю пуговицу на желто-розовом жилете. Цвет жилета совершенно не подходил к его темно-красным панталонам и фраку. Холли усмехнулась. Тедди напоминал важного павлина, которому нужна хорошая линька.

Подчиняясь какой-то магнетической силе, она против воли устремила взгляд на Джона. При каждом шаге

его черные высокие сапоги блестели. Длинные выпуклые мускулы переливались под панталонами кремового цвета. Простой синий фрак и белая рубашка облегали его широкие плечи и грудь. Батистовый галстук он завязал прихотливым узлом. Одежда на нем явно не новая, бархатный фрак потерт на локтях, но чтобы выглядеть франтом, ему не нужна была новая одежда. Широкоплечий, узкобедрый, с гордой осанкой аристократа, он и в лохмотьях выглядел бы изящно.

Холли стояла, опираясь на швабру, и смотрела на него, не замечая, что швабра скользит по полу, пока не поняла, что сейчас упадет. Холли оглянулась, чтобы увидеть, не заметил ли кто-нибудь, что она чуть не стала всеобщим посмешищем.

Заметил только Джон. Он уже спустился с лестницы. Его глаза весело блеснули.

– Здравствуйте, леди Матильда, – поприветствовал он женщину в дверях, но с Холли не сводил глаз. При виде швабры веселости его как не бывало. Глаза Джона сузились. Он выхватил швабру у нее из рук. – В моем доме, мисс Кемпбелл, гости не моют полы. Я понятно выражаюсь?

– Вполне. – Холли была готова швырнуть злополучную швабру ему в физиономию.

– Леди Матильда, вы, как всегда, ослепительны! – Тедди клюнул красавицу в щеку.

– А вы все кокетничаете. – Леди просияла от такого знака внимания. – Когда вы вернулись домой?

– Вчера ночью. – Многозначительно взглянув на Холли, Тедди ухмыльнулся, вспомнив, как он плюхнулся рядом с ней на кровать.

Холли почувствовала, что краснеет, потом посмотрела на леди.

– Ну что ж, я рада, что вы так рано приехали домой на каникулы. – Леди улыбнулась Тедди, потом посмотрела на Джона, и глаза ее сверкнули. – Представьте меня, пожалуйста, вашей гостье.

– Мисс Холли Кемпбелл, – нехотя произнес Джон.

Матильда сделала реверанс, окинула взглядом выцветшее платье Холли. По сравнению с леди Матильдой – воплощенной красотой и элегантностью – Холли, вероятно, походила на уличную попрошайку.

– Мисс Кемпбелл, это леди Матильда, – продолжал церемонию представления Джон. – Родственница моей жены.

При словах “моя жена” Холли широко раскрыла рот. Затем вымолвила:

– Не знала, что у вас есть жена, милорд. – Стараясь выглядеть равнодушной, Холли затаила дыхание в ожидании ответа.

– Моя жена умерла два года назад.

– Прошу прощения. – У Холли словно гора с плеч свалилась.

– Мы как раз собираемся завтракать. Вы, конечно, присоединитесь к нам, – улыбнулся Джон, обращаясь к леди Матильде.

Холли еще ни разу не видела, чтобы он улыбался. Лицо его изменилось самым чудесным образом. Морщина на лбу разгладилась, исчезли складки у рта. Он помолодел и похорошел. Видно, нужно быть титулованной леди, чтобы заставить его улыбнуться. Холли посмотрела, как он подставил леди Матильде локоть, и ее кольнула ревность – хотя на ревность она не имела совершенно никакого права.

– Да, я с удовольствием позавтракаю. Я хотела с вами поговорить, – улыбнулась леди Матильда и оперлась о руку Джона.

Джон бросил через плечо:

– Вы тоже присоединяйтесь к нам, мисс Кемпбелл.

Ей вовсе не хотелось смотреть в течение получаса, как он улыбается леди Матильде, и она отказалась:

– Нет, благодарю. У меня весь день расписан, поскольку теперь лодыжка не мешает. Всего доброго вам обоим.

Джон повернулся и впился в нее золотистыми глазами.

– Как пожелаете, мисс Кемпбелл.

– Не считайте себя нежеланной гостьей, милочка, – проговорила леди Матильда покровительственным тоном. – Мы рады разделить с вами трапезу. – Ее губы растянулись в деревянной улыбке.

– Большое вам спасибо, но мне действительно нужно сделать много покупок.

– Как хотите. – И леди Матильда взяла Джона под руку. Задержав на Холли задумчивый взгляд, Джон пошел через холл под руку с леди Матильдой.

– Так вы не присоединитесь к нам? – с надеждой взглянул на Холли Тедди.

– К сожалению, нет. – Холли посмотрела на леди Матильду, с ее прямой как палка спиной, и на Джона, с его крепкими широкими плечами и задумчивым красивым лицом. Они составляли прекрасную пару. Почему-то, увидев их вместе, Холли нахмурилась.

Она лодождала, пока Тедди тоже уйдет, а потом снова взялась за швабру.

– Нет, мисс, нельзя, – прошептал Данн строгим голосом.

– Он не узнает. Я закончу до того, как он успеет позавтракать, – проворчала Холли, а потом, бросая вызов хозяину дома, принялась убирать с пола остатки воды.

Джон провел Матильду в столовую. Отцу всегда нравилась эта комната. Круглая, она и содержала в себе все круглое. Некогда в ней стоял большой круглый стол, но Джону недавно пришлось продать его, чтобы оплатить очередной счет из самых неотложных. Теперь посередине стоял только маленький квадратный столик, который некогда использовался на кухне. На полу лежал круглый потертый индийский ковер. Стены, оклеенные бумажными обоями, изображали круглые розовые сады. Но как и на старом ковре, обои выцвели и придавали комнате уны-лый, убогий вид, напоминающий Джону о его унизительном финансовом крахе.

В комнату вошел Тедди и, не дожидаясь Матильды и Джона, направился к буфету.

– Интересно, какие деликатесы приготовил нам сегодня Данн? – Он снял крышку с блюда и сделал такое лицо, словно заглянул в ночной горшок. – Мисс Кемпбелл права. Я вдруг потерял аппетит. Сегодня не буду завтракать.

Тедди посмотрел на Матильду.

– Рад был повидаться с вами, Матильда. – И обратился к Джону: – Я попробую сегодня присоединиться к тебе в конторе, если не попаду в засаду.

Тедди посмотрел на дверь, явно намереваясь отправиться очаровывать Холли.

Джон вспомнил замечание Тедди насчет того, как приятно ему ощущать рядом попку Холли, и, с трудом подавив желание придушить брата, бросил:

– Буду тебя ждать.

Тот посмотрел на него, усмехнулся и неторопливо вышел.

– Он чем-то озабочен, кажется, – кивнула Матильда.

– Да, судя по всему. – Джон сердито уставился на тарелку, стоявшую на буфете, потом поднял крышку. Увидев подгоревшую яичницу, скривился. – Стряпня Данна оставляет желать лучшего.

– Вам не к чему извиняться.

Джон повернулся к Матильде. Сегодня она была очень хороша. Во многом она походила на Элис, но Элис была гораздо хитрее и эгоистичнее своей кузины. Он часто задавался вопросом, как бы все повернулось, женись он на Матильде, а не на Элис.

– Где вы отыскали мисс Кемпбелл? Она кажется мне очаровательной особой.

– Трое негодяев напали на нее рядом с доками. Она вывихнула лодыжку, и мне пришлось оказать ей помощь.

– Она пребывала в доках совершенно одна? – Матильда удивленно подняла брови.

– Она только что сошла на берег с сопровождающим, но он оказался в стычке один против троих. Не очень хорошее соотношение.

– Действительно. – Она улыбнулась, взгляд ее стал мягче. – Как мило с вашей стороны прийти ей на помощь, но ведь вы всегда отличались галантностью.

– Я сделал не больше, чем сделал бы любой джентльмен при данных обстоятельствах.

Джон положил себе на тарелку несколько кусков обуглившейся яичницы, потом поднял другую крышку и подцепил вилкой кусок ветчины с черными краями. Он уже привык к стряпне Данна, с тех пор как пришлось отпустить французского повара. Вкус этого завтрака он будет теперь чувствовать весь день до самого вечера. Но лучше легкое несварение желудка, чем голодная смерть.

– Вы сказали, что вам нужно повидаться со мной, – напомнил он, радуясь, что можно оставить разговор о Холли.

– Мне очень неприятно говорить об этом. Я знаю, что тема деликатная. – Она положила на тарелку немного яичницы.

– Полноте, мы же родственники. Вы можете сказать мне все. – Джон взял подгоревшую лепешку. Постучав ею о край тарелки, он решил, что из лепешки вышло бы недурное пресс-папье.

– Я прочла сегодня утром в “Леджере” о том, что ваши корабли затонули. И я приехала прямо к вам. Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Благодарю вас, но вряд ли.

– Такая трагедия для вас и для детей. Знаете, если вам нужны деньги…

– Мы уже говорили, что я не возьму деньги ни у вас, ни у кого другого, – перебил ее Джон.

– Я знаю, но, может, вы передумаете?

– Я ценю вашу заботу, но не хочу больше говорить об этом. – Некоторое время он смотрел на нее тяжелым взглядом, потом положил на лепешку немного комковатого крема.

– Прошу прощения, если огорчила вас. – Она потупилась с несчастным видом.

– Я не хотел вас обидеть. – Голос Джона смягчился, и теперь в нем слышалось раскаяние. Он забыл, до какой степени Матильда чувствительна.

Она посмотрела на него ясными синими глазами. Уголки ее губ приподнялись в задумчивой улыбке.

– Ничего страшного. Вы же знаете, я никогда не завела бы такого разговора, если бы на кон не было поставлено благополучие ваше и ваших детей.

– Я знаю. Мы выкрутимся. Я уже переживал бури и раньше, переживу и сейчас.

В комнате воцарилось молчание.

Она взяла вилку и поковыряла яичницу.

– Я хотела поговорить с вами еще на одну тему.

Ему не понравилось, что ее голос дрожит – явно что-то случилось.

– Что такое? – спросил он, отправляя в рот яичницу.

– Я получила послание от миссис Принта. – Она смутилась и замолчала, затем продолжила: – Она сообщает, что детям нужна другая няня.

– Какого черта она пишет вам? Дети – мои.

– Прошу вас, не ругайте ее. Я попросила ее обращаться ко мне, если возникнут какие-то осложнения с детьми. Мне показалось, что таким образом я избавлю вас от лишнего бремени. Вы знаете, как я люблю детей. Я самая близкая их родственница – конечно, если не считать вашей бабушки. И вы знаете, – Матильда кашлянула и понизила голос, – она почти ничем не могла бы вам помочь в поисках новой няни.

– И что же миссис Принта – выгоняет их? За год будет уже четвертая няня?

Матильда вздохнула:

– К сожалению, за те небольшие деньги, которые вы платите, нельзя нанять опытного человека, особенно для мальчиков. Они такие озорные.

– Я накажу их, когда приеду домой.

– Вы знаете, что наказание никогда не помогает. Я считаю, что нам просто нужно найти кого-то, кому нужна работа. – Она опустила глаза. – Есть одна особа, которая могла бы с ними справиться.

– Кто она?

– Мисс Кемпбелл, кажется, прекрасно подходит на роль воспитательницы. – Матильда подцепила вилкой крошечный кусочек яичницы и положила в рот.

– Мисс Кемпбелл – гостья в моем доме. Не могу же я предлагать ей стать няней для моих детей.

Матильда проглотила яичницу, благородно стараясь не скривиться.

– Простите, но мне кажется, что ей нужна работа. Вы только поможете ей. Я думаю, она прекрасно подойдет. Приближаются каникулы. Я уверена, ей не захочется провести их в одиночестве в незнакомом городе, где она никого не знает.

– Она будет не одна, она будет со мной. А когда я поеду в деревню, возьму ее с собой.

– Как вас понимать? – Матильда так сжала вилку, что костяшки ее пальцев под алебастровой кожей побелели.

Он посмотрел на ее руку.

– Мы заключили договор. Она снимает у меня комнату.

– Вы, конечно, не можете не понимать, что неприлично одинокой девушке жить в одном доме с двумя холостяками. – Она поковыряла вилкой в тарелке. Вилка заскрежетала по тонкому фарфору, как ржавый гвоздь по наждачной бумаге. Словно поняв, что она делает, Матильда положила вилку.

– Мне и в голову не приходило, – пробормотал Джон.

– Разумеется, вы не подумали, вы же мужчина. Мужчины о таких вещах не думают. – Она принялась пить чай, глядя на него поверх чашки.

– И вы неожиданно напомнили мне о приличиях. Она улыбнулась и поставила чашку на стол.

– Вы же знаете, что я стараюсь помогать вам чем могу, с тех пор как умерла Элис.

– Знаю. И ценю все, что вы сделали для меня. – Джон подумал, не слишком ли много она занимается его делами.

Матильда просияла от его похвалы.

– Но вернемся к мисс Кемпбелл. Я считаю, что нанять ее в няньки – наилучший выход из положения.

– Может быть, вы правы, но я недостаточно хорошо ее знаю, чтобы просить заботиться о моих детях, – размышлял вслух Джон.

– Мне она кажется вполне достойной особой. Но если вас беспокоит, как она будет обращаться с детьми, я попрошу миссис Прингл присылать вам отчеты каждую неделю.

– Нужно подумать. – Он обмакнул лепешку в комковатый крем, попробовал откусить кусочек, но лепешка оказалась твердой как гранит. Джон помрачнел и положил ее обратно на тарелку.

Он смотрел на лепешку, а перед глазами у него стояла Холли – такая, какой он видел ее ночью, с волосами, падающими до пояса, со сливочной кожей обнаженной шеи. Матильда права, ему не стоит удерживать ее здесь. Может быть, так будет благоразумнее. Ему не нравилась мысль о том, что она останется в Лондоне, не имея никаких знакомых и пристанища. Может быть, у нее и есть какие-то деньги, но их не хватит, чтобы жить самостоятельно. И потом, он должен дерзкой девчонке деньги. Если она благополучно водворится в деревне, он сможет со временем расплатиться с ней. И еще: если она окажется в сорока милях от него, он, пожалуй, сможет выбросить ее из головы.

* * *

Позже, к вечеру, Джон вошел в свой особняк, думая о том, что никогда не сможет выбросить Холли из головы. Утром Матильда настояла на том, чтобы подвезти его в своем экипаже до судовой конторы, и у него не осталось времени поговорить с Холли о должности няни. Она не шла у него из головы, так что он не мог сосредоточиться на работе. И когда Тедди так и не показался в конторе, Джону начали пред-. ставляться всевозможные отвратительные сцены соблазнения Холли братом.

– Добрый вечер, милорд, – приветствовал его у дверей Данн; к обычной услужливости, которую выражало его лицо, теперь примешивалось беспокойство. – Вы рано вернулись.

– Да. – Джон не стал ничего объяснять. Не мог же он сказать Данну, что вернулся домой, чтобы увидеть Холли. – Вы чем-то обеспокоены. Что случилось? – спросил Джон.

– Ничего, милорд.

– Чем это пахнет? – Джон понюхал воздух, потом отдал Данну свой цилиндр и снял пальто.

– Полагаю, пахнет воском и лимонным маслом, милорд. – И Данн закрыл дверь.

Джон окинул взглядом холл. Пол блестел. Давно он не видел его таким чистым. Медные подсвечники сверкали, натертые до блеска. Дубовые панели смотрелись как новенькие. Паутина в углах исчезла.

– Хорошо поработали, Данн?

Данн кашлянул.

– На самом деле, милорд, все убрала мисс Кемпбелл.

– Мисс Кемпбелл? – Джон замолчал, рука его замерла на полпути к пальто.

– Да, милорд. Она прибралась во всем доме. Даже у лорда Теодора.

– Я, кажется, сказал ей, что она в моем доме гостья.

– Я тоже говорил, милорд, но она настояла на том, чтобы ей позволили заняться уборкой. – Данн расправил плечи в ожидании выговора и добавил: – И стряпней.

– Черт бы побрал… – Джон стиснул зубы, чтобы не выкрикнуть ее имя. Галстук вдруг стал ему тесен. Потом процедил сквозь зубы: – Где она?

– На кухне, милорд.

Джон стянул с себя пальто, сунул его Данну и повернулся лицом к лестнице. Гирлянда из сосновых веток обвивала перила. Ярко-красные банты образовали аккуратную линию поверх хвои. Он оглядел холл и увидел, что банты и гирлянды висят над каждой дверью.

– Украшение тоже ее рук дело? – спросил он, указывая на перила.

– Хм… да, милорд, – ответил Данн, уставясь в пол. – Она решила, что дом будет выглядеть повеселее, если его немного украсить к Рождеству.

– Вот как? – Сердито сжав кулаки, Джон шагнул к лестнице, ведущей вниз, на кухню.