Текст книги "Мой смелый граф"

Маркиз увидел Джона, отпрянул, потом с ходу ударил кулаком в лицо своего партнера – молодого человека. Тот отступил на несколько шагов, зашатался и рухнул на мат.

В зале раздался общий восторженный крик подхалимов – членов клуба.

Противник Уотертона, молодой человек всего двадцати двух лет, утирал кровь, хлынувшую из носа, один глаз его распух и закрылся. Он почти потерял сознание. Несколько человек, работающих в зале, подбежали помочь.

– Весьма жаль, старина. – Уотертон посмотрел на противника с беззаботным безразличием и отвернулся, не удосужившись помочь. Взгляд его остановился на Джоне, лицо выразило удовлетворенное презрение, и происходило оно от снисходительности и чувства превосходства над Джоном, каковое обеспечивало Уотертону его богатство.

Какой-то паренек подбежал к Уотертону и подал полотенце. Тот вытер им пот с лица и направился к Джону.

– Сто лет вас не видел, Сент-Джон, – вместо приветствия проговорил маркиз с вежливой насмешливостью. – Где вы прятались?

– Большую часть времени я провожу в своей судовой конторе.

– Понятно. Я слышал новости о ваших судах. Сожалею. – В голосе Уотертона звучало преувеличенное сочувствие. – Вот дьявольское невезение. Считаете, что продержитесь на плаву?

– Странно, что вас так остро интересует моя компания. – Джон откинулся на веревки, посмотрел в глаза Уотертону. – Вот уж не думал, что вас это заинтересует.

Уотертон улыбнулся. На лице у него появилась неприкрытая ненависть, тут же сменившаяся холодной расчетливостью.

– Я и не заметил, но в клубе “Уайте” заключают пари, сколько вы еще продержитесь. Мне просто хотелось узнать ваше мнение, какие делать ставки.

Джон едва удержался, чтобы не сжать руками шею Уотертона. Мускулы у него напряглись. Прошло уже больше года, как он был вынужден отказаться от собственной конюшни и продать картины и мебель из лондонского особняка, чтобы свести концы с концами, и с тех пор превратился в мишень для пари и шуток в обществе. У него вдруг создалось впечатление, что за всем этим стоит Уотертон. Джон никогда не понимал, чем заслужил неприязнь Уотертона, но ненавидел его вот уже двенадцать лет.

Джон посмотрел на маркиза, прищурив глаза.

– Разве вы не знаете, что мы делаем свои собственные ставки?

– Да, некоторые, но опять-таки у некоторых из нас нет денег, чтобы изменить свою судьбу. – Уголок его рта приподнялся в презрительной усмешке. – Не хотите ли один раунд? С удовольствием поупражняюсь, когда буду вас колотить.

– Охотно, – ответил Джон, сбрасывая фрак, рубашку и галстук. Он потянулся, играя четкими мускулами торса и рук, потом вышел на ринг.

Уотертон сбросил с плеч полотенце и швырнул его в угол.

– Насколько я помню, я сбил вас с ног, когда мы боролись в прошлый раз. – И он занес кулаки и пошел, пританцовывая, к Джону.

– Да, кажется, так. – И Джон ударил левой.

Уотертон уклонился от удара и направил кадак Джону в ребра.

Джон отшатнулся, заглатывая воздух, и увидел ухмылку на лице Уотертона. Джон бросился на противника и нанес удар под ложечку. Тот утратил на мгновение бдительность, и Джон ударил его кулаком в лицо.

Удар Джона подкосил Уотерона. Глаза его закатились, и он рухнул на ринг.

– А теперь побеждены вы, – произнес Джон, глядя на кровь, текущую из носа маркиза. Он перешагнул через распростертое тело и нагнулся за своей рубашкой. Острая боль в ребрах заставила его скривиться.

Джентльмены, стоящие у каната, смотрели на Джона так, словно он совершил убийство. В замешательстве они побежали помогать Уотертону. Джон оделся и вышел из зала. Снова перед глазами у него встало лицо Холли, и он мысленно выругался. Все оказалось бесполезным – даже победа, одержанная над Уотертоном, не смогла вытеснить мысли о Холли у него из головы.

Глава 5

Холли ушла из лавки, оставив миссис Дюпре с леди Матильдой – та снимала с нее мерку для нового бального платья. Прижимая к себе покупки, Холли вышла на улицу. Ветер прижимал юбку к ногам; несколько дождевых капель упали ей на лицо, потом снежная крупа посыпалась на плечи и голову. Поплотнее стянув у ворота пальто, она поспешила в чайную лавку.

Ее встретил божественный запах свежеиспеченных пирожных. Холли глубоко втянула воздух, стряхнула снег с пальто и волос и огляделась. Десять маленьких столиков стояли в передней части лавки. Позади на длинном прилавке лежали разноцветные соблазнительные пирожные всевозможных форм и сортов. В лавке никого не было, кроме няни с маленькой девчонкой, сидевших за столом в середине комнаты. Холли сразу же заметила ярко-желтое одеяние Тедди, который махал ей рукой из-за столика, стоявшего в углу.

Она уселась напротив, а он опустился на свое место, вытянув длинные ноги. В соседстве с ним, таким же крупным, как Джон, Холли казалась совсем маленькой.

При виде Холли глаза у Тедди загорелись. Он протянул руку над столом и вытащил из небольшой рождественской композиции веточку остролиста. Потом нагнулся к Холли и сунул веточку в низкий пышный пучок волос.

– Вот так. Теперь вы совсем как рождественский дух. – Он не отодвинулся, но так и остался сидеть, приблизив к ней лицо.

Его взгляд, ясно говорящий “я хочу вас поцеловать”, не понравился Холли. Она отодвинулась и решила настроить его на другую тему:

– Как вы думаете, детям понравятся рождественские подарки, которые я им купила?

– Конечно, понравятся, ведь я помог вам выбрать их.

Он снова уселся на стул и оперся локтями о стол. Некоторое время он рассматривал Холли, потом сказал разочарованно:

– Я замечательно провел день и жалею, что он подходит к концу. Не помню, когда я чувствовал себя так чудесно в обществе женщины. – И он растянул губы в очаровательной улыбке.

– Зачем вы лжете, Тедди? Я же знаю, что вы просто изнывали от скуки, – усмехнулась она. – Вы, наверное, никогда больше не захотите сопровождать меня по лавкам. – Девушка пила чай, чувствуя, как по телу разливается тепло.

– Я бы выдержал любое количество модных лавок, лишь бы находиться рядом с вами.

– Какой вы галантный, – насмешливо отозвалась она.

– Позвольте мне выразить свою мысль другими словами. Я готов сражаться с драконами и демонами, лишь бы быть рядом с вами.

– Зачем вы заводите такие разговоры? Весь день вы так хорошо себя вели. – Улыбка сошла с ее лица. – Пожалуйста, не нужно снова говорить мне комплименты, – прибегла она к самому укоризненному тону, какой только сумела применить.

– Комплименты? Вы должны знать, что я вовсе не склонен к комплиментам, – возразил Тедди, притворяясь возмущенным. – У любителей говорить комплименты бывают большие носы, зубы торчат вперед, и я точно знаю, что, когда они флиртуют с молодой женщиной, у них слюнки текут.

Холли рассмеялась.

– Вы неисправимы.

– Надеюсь. – Он попытался взять ее за руку.

Холли отдернула руку, прежде чем он успел к ней прикоснуться, и схватила салфетку, лежащую на столе. Обоим стало неловко. Тедди был уязвлен. Холли не знала, как его утешить и вместе с тем не поощрить, поэтому молчала.

Он сам нарушил молчание, проговорив совершенно безрадостным голосом:

– Вы видели в лавке леди Матильду? Я сказал ей, что вы там.

– Да, я ее видела.

– Она прекрасный человек, всегда такая любезная и щедрая. После того как Элис умерла от чахотки, она не жалеет сил, чтобы помогать Джону растить детей. И она необыкновенно щедра ко мне. Я никогда не говорил Джону о том, что она присылает мне в университет деньги.

– Почему вы скрываете это от него?

– Он очень горд. Он меня задушит, если узнает.

– У меня ваша тайна будет в сохранности.

Тедци задумался, устремив взгляд на рождественскую композицию, стоявшую на столе. Потом сказал, больше самому себе:

– Раньше мы с Джоном вместе развлекались. Помню, когда мне исполнилось восемнадцать лет, он устроил охоту, чтобы отпраздновать мой день рождения. Весь день мы чертовски быстро скакали верхом. Я устал, и у меня болели ноги, но я и виду не подавал. Я пробыл с ним всю ночь, мы играли в карты и пили, пока не опьянели так, что не могли добраться до постелей. – Тедди замолчал, потом добавил с грустной улыбкой: – С ним всегда так весело проходило время, но так мы жили до того, как Элис заставила его влезть в долги.

– Влезть в долги? – переспросила Холли, глядя, как девочка запихивает в рот огромный кусок пирожного и желтый крем течет у нее по подбородку.

– Если выразиться точно – разориться.

– Вот как! – Холли взглянула на Тедди.

– На этом история не кончается. Когда умер наш отец и титул перешел к Джону, оказалось, что отец проиграл в карты все, что у нас было. После уплаты отцовских долгов у нас почти ничего не осталось.

Тедди замолчал, потом откинулся на спинку стула.

– Джон понял, что мы оказались в трудном положении, стал искать жену с хорошим приданым и нашел Элис.

– Он любил ее?

– Джон ни за что не женился бы только на деньгах. Я думаю, что поначалу он очень ее любил.

– Поначалу?

– После рождения последнего ребенка она стала ужасно раздражительной. Джон не мог сделать ее счастливой. И оставил свои попытки, когда узнал, что у нее есть любовники. – Он испытующе посмотрел на Холли. – Я вижу, что я вас шокировал.

– Нет-нет, – покраснела Холли. – Я просто не могу понять, как может женщина так обращаться с мужем.

– Обычная вещь в благовоспитанном обществе. После того как муж получает от своей жены наследника, она вольна заводить сколько угодно любовников, но должна держать свои увлечения в тайне. И конечно, мужчина тоже может заводить себе любовниц.

– Ах Боже мой, никак не могу сказать, что здешнее общество мне нравится.

— К нему нужно привыкнуть. – Тедди улыбнулся, потом снова помрачнел. – Элис привыкла довольно быстро. Она любила свободу, которую давало положение замужней дамы, устраивала в своем лондонском доме роскошные приемы, все время что-то покупала. У нее был кредит по всему городу, и ей никогда не хватало на расходы денег, которые выдавал Джон. Она прятала от него счета. Он и не знал, сколько она тратит, пока она не умерла.

– Как ужасно, когда человек транжирит деньги. – Холли покачала головой, не понимая, как можно так легкомысленно относиться к деньгам.

– Ну вот. Когда он уплатил ее долги, он снова оказался на грани разорения. Тогда он вложил все, что имел, в судовую компанию “Сент-Джон” в надежде удержаться на плаву. Но, – вздохнул Тедди, – предприятие оказалось безнадежным.

– А почему бы ему не найти другую богатую жену? – спросила неизменно практичная Холли.

– Он слишком горд. После смерти Элис он поклялся, что никогда больше не женится из-за денег.

– Принципиальный человек, – оценила Холли.

– Да, и, наверное, слишком. – Тедди сдвинул темные брови и устремил задумчивый взгляд на свои руки.

Некоторое время Холли молчала, вспоминая, как разозлился Джон, когда она вчера утром уплатила по счету за вино. Наверное, унизила его гордость. Нужно учесть его отношение к ее поступку и не повторять таких ошибок. В это время няня за соседним столиком принялась бранить девочку за то, что та набила себе рот. Ее громкий голос вывел Холли из задумчивости. Глядя, как она вытирает рот малышке, Холли спросила:

– А что, все корабли погибли?

– Нет, не все. Один остался. Холли задумчиво насупилась.

– Но Джон сказал, что если инвесторы изымут из дела свои вложения, он будет разорен.

– А любопытно узнать, как можно вложить деньги в судовую компанию “Сент-Джон”?

– Нужно на бирже купить акции. А почему вы спрашиваете?

– Просто так, – небрежно ответила Холли, глядя в окно. В голове у нее созрел план.

Высокий темноволосый человек в плаще быстро шел мимо лавки. Голова у него была опущена, чтобы снег не попадал в лицо. При виде его красивого профиля сердце у нее екнуло.

Наверное, Джон почувствовал на себе ее взгляд, потому что обернулся и посмотрел в окно. Взгляды их встретились, потом он посмотрел на Тедди. Выражение лица у него, и без того рассерженное, теперь стало еще более угрожающим.

Под его взглядом Холли неловко заерзала.

– Бог ты мой, с ним, наверное, случилось что-то ужасное.

– Да, вид у него невеселый. – Фальшиво улыбнувшись, Тедди поманил Джона в лавку.

– Наверное, если человек проработал всю ночь, у него не может быть хорошего настроения.

Холли смотрела, как Джон повернулся и плащ обвился вокруг него. Потом он направился к двери в лавку. Она нахмурилась, вспомнив, как вчера вечером он встал и вышел из-за стола. Она до полуночи играла в карты с Тедди и Данном, ожидая, когда он придет домой, потом ей надоело играть, и она ушла спать.

Дверь распахнулась, звякнул колокольчик. Холли почувствовала, что глаза Джона буравят ей спину.

С его появлением комната как-то съежилась. Холли бросило в жар, руки у нее вспотели, когда она услышала, как его твердые шаги приближаются к их столику. От его близости по телу у нее побежали мурашки.

Он остановился у столика со сжатыми кулаками и посмотрел на нее.

– Надеюсь, вы купили все, что нужно, потому что сейчас мы отправляемся в Брукхоллоу.

– Сейчас?

– Да, сейчас, – произнес он жестким, как рапира, голосом.

Что его так разозлило? Холли состроила гримаску, встала, втянув руки в длинные рукава своего пальто, потом собрала покупки.

– Нельзя сейчас ехать, Джон, идет мокрый снег. – Тедди тоже взял со стула покупки, чтобы помочь Холли. – На дороге гололедица.

– Надо ехать сейчас. – Джон вырвал пакеты из рук Холли. – Я понесу их.

– Наверное, Тедди прав. Я тоже считаю, что ехать не стоит, – поддержала Холли. Его диктаторские замашки начали раздражать ее. И она добавила из чувства противоречия: – Я еще не все купила. Нужно зайти в галантерею – там, дальше. Вам незачем меня провожать домой. Я вполне в состоянии сама о себе позаботиться. Всего хорошего.

Джон хотел заговорить, но прежде чем он успел произнести очередное язвительное приказание, она стремительно повернулась, взметнув юбкой, и быстро пошла к выходу. Дверь за ней хлопнула, громко звякнув колокольчиком. Холли перешла на другую сторону улицы. Джон и вправду бывает иногда, невыносим. Но она не намерена оставаться рядом, когда у него такое настроение. Пусть он поймет, что не может ей приказывать и рычать на нее, когда ему заблагорассудится.

Холли охватило такое возмущение поведением Джона, что она не заметила, как налетела на леди

Матильду. Та удивленно раскрыла глаза, отступила и посмотрела на Холли.

– Что случилось, милочка?

– Ничего. – Холли обернулась и увидела, что Джон и Тедди вышли из лавки. Она встретилась глазами с Джоном. Его взгляд пылал яростью. Девушка отпрянула – ей показалось, что глаза его буквально прикоснулись к ней, – и бросила взгляд на леди Матильду. – Мне в самом деле нужно идти. – И в полном отчаянии она быстро пошла по тротуару, а леди Матильда с недоумевающим видом смотрела ей вслед.

– Но я вас могу подвезти, милочка…

– Нет, благодарю вас, – отозвалась Холли через плечо. – Мне еще нужно много чего купить, но, может быть, вы смогли бы подвезти его светлость. В его состоянии он нуждается в помощи.

Джон видел, что Холли бегом промчалась мимо Матильды. Он стиснул зубы так, что челюстям стало больно.

– Интересно, о чем она думает, не подчинившись моему приказу и разгуливая по городу без сопровождения? Держи, – он сунул покупки Тедди, – я ее сейчас поймаю.

И Джон бросился через улицу, предоставив Тедди сердито наблюдать за ним.

– Милорд, подождите! Я вас подвезу! – крикнула Джону Матильда.

– Я иду за мисс Кемпбелл, – отозвался Джон, который заметил рыжие волосы и выцветшее платье Холли, исчезнувшие за углом.

Матильда звала его, но ему было не до того – Джон припустился за Холли. Ветер бросал ему в лицо снежную крупу. Свернув за угол, он крикнул:

– Я приказываю вам подождать, мисс Кемпбелл!

Она обернулась, увидела его, потом, словно бросая ему вызов, ускорила шаги.

Он выругался; ему страшно хотелось схватить ее, швырнуть на землю и изнасиловать. Да-да, ему страшно хотелось ее изнасиловать.

Крупа повалила гуще; казалось, на землю сыплется зерно. Джон почувствовал, что подошвы его сапог скользят по наледи тротуара. Несколько раз ему пришлось останавливаться, чтобы не упасть. Холли тоже теперь шла не так быстро, и он ее нагонял. Дорога его лежала мимо рядов уличных торговцев. Один из них продавал горячий сидр с корицей, и соблазнительный запах витал в воздухе.

– Венки, готовые венки, шесть пенсов.

Джон промчался мимо, и голос торговца постепенно замер.

Рядом с рыбной палаткой сидела молодая девушка, продававшая апельсины, ящики с которыми стояли по три в ряд. Холли хотела обогнуть груду ящиков, но поскользнулась. У Джона все сжалось внутри. Но к его удивлению, Холли замахала в воздухе руками, а потом схватилась за фонарный столб. Поскользнувшись, девушка прижалась к фонарю.

Джон со всех ног бросился к ней. Но когда протянул руку, чтобы схватить ее, земля ушла у него из-под ног. Выругавшись, Джон грохнулся навзничь на тротуар и пролетел по льду до ящиков с апельсинами.

Верхний ящик упал прямо ему на грудь. Апельсины высыпались ему на голову и потом покатились по тротуару и мостовой.

В тот же миг Джон почувствовал, что ящик сняли, а потом увидел склонившуюся над ним Холли. В ее широко раскрытых карих глазах застыл ужас.

– Боже мой! Вы не расшиблись? – Она положила руку ему на грудь и придвинулась ближе. Шпильки выпали из ее прически, густая масса волос упала на плечи, а их кончики касались его шеи. – Почему вы запретили мне идти за покупками? Я не хотела, чтобы вы сопровождали меня. Почему вы не отвечаете? – На глаза ее навернулись слезы. – Пожалуйста, скажите, с вами все в порядке?

Ее теплое дыхание касалось его мокрого лица, согревая не только губы и подбородок, но и душу. Он смотрел на ее дрожащие алые губы, на снежную крупу, падающую ей на голову. К ее длинным темным ресницам прилипли крошечные снежинки. Рука Холли, лежавшая у него на груди, казалась ему раскаленным утюгом, который прожигал одежду, и жар распространялся по телу до самого причинного места.

– Сейчас я приду в себя, – пообещал он, и голос у него охрип от вожделения, которое он тщетно пытался обуздать. Он притянул к себе Холли, чтобы поцеловать, и зарылся руками в ее волосы.

Когда губы их встретились, Холли задохнулась. Он просунул язык в ее раскрытый рот, ощущая ее теплые влажные глубины. Он никогда бы не насытился ею. Поцелуй его стал глубже, их языки сплелись. Холли расслабленно припала к нему. Ее груди упирались в его грудь, и их округлая мягкость вызывала у него мучительное ощущение. Потом он почувствовал в своих волосах ее руки, и она ответила на его поцелуй с ослепительной пылкостью.

Он забыл, что лежит на жестком тротуаре, что на его лицо и голову сыплется снежная крупа, что на них с Холли смотрят. Единственное, что он осознавал, была Холли. Холли рядом с ним, Холли целует его, прижавшись к нему всем телом. Его руки скользили по ее гибкой спине, по шее. Такое наслаждение прикасаться к ней, к ее волосам.

– Вот здорово, господин! Вы тут лежите и целуетесь с девчонкой, а мои апельсинчики рассыпаны по всему Лондону. Вы бы лучше подхватили не ее, а хоть немного моих апельсинов!

Голос молодой торговки ворвался в отуманенное вожделением сознание Джона. Он открыл глаза и увидел, что вокруг них собралась толпа уличных торговцев. Поняв, что превратился в потеху для зевак, он прервал поцелуй.

Холли посмотрела на него, судя по всему, изумленная своей реакцией на его поцелуй, а потом лицо ее стало

таким же красным, как и губы. Она раскрыла рот, собираясь что-то сказать, заметила стоявших вокруг людей, а потом опустила голову и принялась собирать рассыпавшиеся апельсины.

Джон не понимал, с какой стати он усмехается; он чувствовал себя полным идиотом. Посмотрел на ее губы, распухшие от поцелуя, и усмешка его стала еще шире.

– В жизни не видал ничего подобного, – заметил человек без единого зуба во рту.

– Вот уж точно. Эти господа думают, что могут пользоваться всеми, кто им понравится, и прямо на улице, – опять вступила в разговор необыкновенно толстая девица, торговка апельсинами.

Каждый раз, когда кто-то отпускал какое-либо замечание, плечи у Холли передергивало, как будто ее били кнутом. Она смотрела вниз, на тротуар, и кидала апельсины в ящик с таким видом, словно хотела разбить его.

– Ну хорошо, насмотрелись? – обратился Джон к толпе. Он согнул по очереди руки и ноги, чтобы проверить, не сломаны ли они, потом осторожно встал, чувствуя боль в ребрах после удачного удара Уотертона. – За апельсины я заплачу. – Он вынул из кармана кожаный кошелек, нашел там крону, бросил ее девице. – Достаточно, чтобы возместить ваши убытки.

Пухлая девица поймала монету в воздухе. Посмотрела на нее, скривившись, после чего принялась торопливо подбирать с земли апельсины.

– Братец, дорогой мой.

Джон повернул голову, услышав голос Тедди, изумленно растягивающего слова. Он высунул голову из окна кареты Матильды. Карета стояла рядом с толпой.

– Подвезти? – Тедди ухмыльнулся и выгнул бровь. Джон хмуро посмотрел на брата, потом на кучера, лицо которого тоже выражало изумление. Потом снова перевел взгляд на Тедди.

– Честно говоря, мы не откажемся. – И он схватил Холли за руку и поднял с тротуара.

– Пустите меня, – прошипела она сквозь сжатые зубы, а потом попыталась вырвать руку. – На сегодня с меня хватит ваших выходок!

– А мне кажется, можно и побольше. А сейчас вы либо поедете со мной домой, либо устроите еще больший скандал, – прошептал он.

– Если вы еще когда-нибудь так меня оскорбите, то, будь вы милордом-размилордом, клянусь, вы пожалеете.

– Не бойтесь, я никогда больше не буду обращать на вас внимания.

– Вот и прекрасно. – Она вырвала руку, сжала воротник пальто и направилась к карете.

Лакей уже соскочил с запяток и опускал лесенку. Джон видел, как Холли вздернула подбородок и вошла в карету. Он вошел следом за ней, стараясь не смотреть на ее очаровательный задик, когда она усаживалась, подобрав юбки”

– Садитесь сюда, мисс Кемпбелл, – сказал Тедди, отодвигая покупки, лежавшие рядом с ним, в угол и похлопав по сиденью около себя.

– Благодарю вас. – Холли плюхнулась рядом с Тедди. Джону пришлось сесть напротив, рядом с Матильдой.

Он скрестил руки на груди и уныло посмотрел на Тедди.

– Вы не ушиблись? – спросила Матильда с озабоченным видом. – Мы выехали из-за угла и увидели, что мисс Кемпбелл наклонилась над вашим распростертым телом.

– Зрелище было просто комическое, – с ухмылкой подтвердил Тедди. – Везде валяются апельсины. Жаль, я не видел, как ты упал.

– Лорд Теодор, вы ужасны, – вымолвила Матильда, протягивая руку и прикасаясь к плечу Джона. – Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Нет-нет. Ничего не пострадало, кроме моей гордости. – Джон смерил глазами Холли, которая смотрела в окно, не обращая на него никакого внимания.

– А вы, мисс Кемпбелл, наверное, испугались, увидев, что лорд Аптон упал.

Холли устремила на Матильду свои большие карие глаза, крепко и сердито сжав губы. Потом жестоко высказалась:

– По правде говоря, я ничего не заметила, пока не увидела, что мимо меня катятся апельсины. Но его светлость оказался таким же стойким, как сучковатый дуб. – Глядя на Джона, она особенно подчеркнула слово “сучковатый”. – Я уверена, что потребуется что-то более серьезное, чем просто падение, чтобы повредить ему. Не так ли, милорд? – И она сжала кулаки, явно намереваясь “повредить” ему сию же минуту.

Джон усмехнулся, сам не зная почему.

– Вы совершенно правы, мисс Кемпбелл.

Холли заметила его усмешку, поджала губы, отвернулась и снова уставилась в окно. Густые волнистые волосы доходили ей до пояса. Джон вспомнил, какие они мягкие. Стараясь подавить непреодолимое желание снова запустить пальцы в ее волосы, он сжал кулаки.

– Милорд, мисс Кемпбелл сказала мне, что вы увозите ее в деревню. Простите меня, но вы сильно затрудняете свою жизнь – ведь я сама могу отвезти мисс Кемпбелл. Вам придется нанять экипаж, в то время как меня сейчас ничто не удерживает в городе. – Матильда улыбнулась Холли и бросила взгляд на Джона.

Он молчал и смотрел на Холли, которая обрадовалась предложению Матильды. И, чувствуя необычайное удовольствие, он отчеканил:

– Я буду сопровождать мисс Кемпбелл. Я намеревался сделать это сегодня во второй половине дня, но на себе испытав, как опасна гололедица, решил подождать до завтрашнего утра. – И добавил, чтобы привлечь внимание Холли: – Если мисс Кемпбелл все еще состоит у меня на службе.

– Конечно. Она будет няней у детей, – ответил за нее Тедди, но, заметив на ее лице мятежное выражение, спросил: – Не так ли?

Холли взглянула на Тедди, потом некоторое время смотрела на Джона, серьезно и задумчиво сдвинув брови.

– Да, я согласна быть няней. И мне в общем-то все равно, как я туда доберусь.

И она снова отвернулась и уставилась в окно. Джон бросил взгляд на Матильду. Она явно рассердилась.

– В чем дело, Матильда? Та громко вздохнула.

– Мне просто хотелось повидаться с детьми. Я уже больше трех недель не виделась с милыми малышами. Я надеялась, что отвезу мисс Кемпбелл и увижу их завтра.

– Если хотите поехать с нами, милости прошу. – Джон тщетно старался не выдать своего раздражения. Вежливость требовала, чтобы он пригласил Матильду, но ему хотелось поехать наедине с Холли.

– Все едут, кроме меня, – недовольно пробурчал Тедди. Увидев, что Джон хмурится, он добавил: – Полагаю, кто-то должен остаться в лавочке.

– Вас не обременит? – спросила Матильда Тедди. – Вашему брату нужно несколько дней пробыть вне конторы. Он слишком много работает. И детей он не видел уже – сколько недель, милорд?

– Две, – рассеянно ответил Джон, впиваясь взглядом в алые губы Холли и вспоминая, какие они горячие и сладкие. Наверное, неплохо, что Матильда тоже поедет. Если ему придется столько времени провести в карете наедине с Холли, он непременно изнасилует маленькую фурию.

Крупинки снега упали на руку Холли, когда она махала леди Матильде, глядя, как карета отъезжает от края тротуара. Леди Матильда тоже помахала рукой. Вся она превратилась в одну сплошную улыбку.

Почему улыбалась леди Матильда? Потому ли, что она увидит детей, или потому, что ей удалось все же найти способ провести время с Джоном? Как бы то ни было, Холли все равно. Она рада, что леди Матильда поедет вместе с ними. Поцелуй Джона разбудил в ней страсть, и она ужасалась при мысли, что останется с ним наедине. Этот человек умеет целовать. Его поцелуй разрушил в ней все сдерживающие установки. Точно распутная дуреха, она ответила на его поцелуй прямо на тротуаре, на глазах у целой толпы. Он сказал, что никогда больше не станет ее целовать, но она ему не верила, учитывая улыбку, которой он сопроводил свои слова. Ах какая улыбка! После поцелуя он, казалось, остался совершенно доволен собой. Поначалу он ее разозлил. Теперь, когда он все обдумала, грешная часть ее существа снова хотела ощутить его губы. Но если она еще раз поцелует его, он станет ей дорог. А такого никак нельзя допустить, если учесть, что ее могут найти, отвезти обратно и повесить за убийство.

– Не намерены ли вы простоять весь день на холоде, мисс Кемпбелл? – ворвался в ее мысли едкий голос Джона.

Она обернулась и увидела, что он, насупившись, стоит на крыльце, держа в руках покупки. Данн отворил парадную дверь, и Тедди входил в дом.

– Иду, – отозвалась она, прошла по дорожке и поднялась по ступеням.

– О чем вы думали, стоя там? – прошептал ей Джон, и его золотистые глаза блеснули, словно он отчасти прочел ее мысли.

– Мое личное дело.

– Не настолько личное, чтобы я не мог сказать, о чем вы думали. – И его рот растянулся в язвительной улыбке.

– В таком случае советую присоединиться к цыганкам и зарабатывать деньги, читая мысли.

– Хорошо бы при этом, чтобы вы держали мой хрустальный шар. – Его усмешка стала еще шире, красивое лицо превратилось в ироническую маску.

А она-то надеялась, что Джон разозлится. Когда он злится, он малоприятен. И теперь, раздраженная его новой – любезной – манерой вести себя, Холли не стала ждать ответа. Пройдя мимо, она вошла в дом, ощущая на себе взгляд Джона.

– Добрый день, Дани, – поздоровалась Холли, проходя мимо дворецкого.

– Добрый день, мисс. – Он поклонился, а потом обратился к Джону и Тедди: – Милорд, милорд. – В холл ворвался холодный воздух, и Данн закрыл дверь. – Разрешите, я возьму у вас покупки, милорд.

Холли вздрогнула и принялась снимать с себя пальто капитана Маклейна, но Джон стал позади нее и прикоснулся к ее плечам.

– Позвольте помочь вам раздеться, – предложил он, лаская ее плечи своими пальцами.

Холли ощутила прикосновение его сильных рук, которые закрыли ее плечи почти целиком, и кончики пальцев стали осторожно массировать ей спину. Вниз по спине побежала дрожь. Она закрыла глаза и почувствовала, как внутри у нее все отвечает на его прикосновения, совсем как при их поцелуе.

Наконец он снял с нее пальто.

– Ну вот. – Он посмотрел на нее с самодовольной усмешкой, словно понимал, какие чувства вызвали в ней его прикосновения, потом движением плеч сбросил свое пальто, снял цилиндр и положил их поверх груды коробок, которые держал Данн.

Данн посмотрел на Холли.

– У вас гость, мисс.

– Гость? – Холли насторожилась, руки ее машинально стиснули платье по бокам. Неужели ее уже нашли? Неужели ее повесят за убийство?

– Да, мисс, некий мистер Кип. Холли облегченно вздохнула.

– Где он?

– В гостиной, мисс.

– Благодарю вас, Данн. И она направилась в гостиную.

– Ну, ну, юный Кип сдержал свое слово, – проговорил Джон, идя за ней по пятам.

– Да, сдержал, – повторила Холли так же насмешливо, как и он.

– Кто этот малый? – спросил Тедди, нагнав Джона. В голосе его звучало раздражение.

– Молодой человек, который сопровождал мисс Кемпбелл, когда она сошла с корабля, – ответил за Холли Джон необычайно довольным голосом.

Почему он так доволен? Она бросила на него быстрый взгляд через плечо. Он все еще улыбался, и в глазах у него застыло странное выражение, которое она не поняла.

Двери в гостиную были открыты, но не в ту просторную комнату, где Холли вчера прибралась. Правда, по ее мнению, комната, где ждал Кип, – самая симпатичная. Стены в ней покрашены в темно-синий цвет, пол покрывал потертый восточный ковер. Казалось, такой ковер может только усилить обветшалый вид комнаты, но выцветший цветочный узор так соответствовал цвету стен, что придавал ей привлекательность. На окнах висели светло-синие занавеси. Обстановка состояла из дивана в виде скамьи с высокой деревянной спинкой, стола и маленького деревянного кресла, как будто взятого из классной комнаты. Гостиная казалась простой и просторной. Она напомнила Холли гостиную в плантаторском доме ее бабушки.

Кип ходил взад-вперед перед окном, и ковер заглушал стук его деревянной ноги. Он сразу же заметил Холли и пошел к ней; лицо его окрасил легкий румянец.