Текст книги "Мрак. Мир, построенный на лжи"

Алик посмотрел на Марка, потом на Аллу.

– Один процент? – удивился Алик.

– Именно.

– И в договоре будет написано про один процент? – недоверчиво спросил Алик.

– Конечно, мы легальная компания (оба почувствовали дискомфорт в желудках) и у нас лицензия ЦБ (снова дискомфорт у обоих), – сказала Алла.

– А что если… я, конечно, вовремя верну долг, но что, если я задержу немного? – спросил Алик на всякий случай.

– Ничего страшного, – спокойно сказал Алла, – никто не будет вам звонить по ночам (дискомфорт почувствовали и Марк, и Алик) просто мы обсудим удобную для вас дату.

– И процент по договору не изменится? – не унимался Алик.

– Нет, – сказал Алла.

– Тогда мы сейчас всё обдумаем и вернёмся, – предложил Алик и встал с удобного стула.

Когда они оба оказались на улице, Марк кивнул в сторону офиса и сказал: «Представляешь, как им будет тяжело, если Состав окажется в продаже?».

– Вот за них, – Алик показал пальцем на дверь офиса, – не беспокойся. Эти найдут решение. Знаешь сколько банк заплатит тебе за способность кредитных менеджеров различать ложь будущего заёмщика?

– Сколько? – не удержался Марк.

– Вот столько, – Алик провёл ребром ладони по горлу, – Хватит на всё.

– Я не могу сейчас предлагать Состав. Я даже не знаю сколько он будет действовать. Может неделю, может год. Прикинь, если это навсегда!

– Не надо навсегда. У меня от прежней жизни она мама осталась.

Марк и Алик, прогуливаясь по Петроградской стороне дошли до станции метро Спортивная. Уже на входе в метро Алик, проходя мимо девушки, ни на что, не рассчитывая, сказал: «Девушка, можно с вами познакомиться?»

– На улице не знакомлюсь, – жёстко ответила девушка, но и Алик и Марк поняли – знакомится.

Алик посмотрел на Марка, и Марк понимающе сказал: «Мне надо ехать, вечером созвонимся».

– Созвонимся, согласился Алик.

***

– Девушка, я ведь тоже не знакомился на улице до сегодняшнего дня. Но увидел вас…, – начал Алик и остановился на самом интересном месте.

– И что? – спросила девушка и заинтересовано склонила голову.

– Вы не поверите, – сказал Алик и опустил глаза.

– Может поверю, – сказал девушка.

– Нет, если с вами такого не бывало, то не поверите, – сказал Алик.

– Чего со мной не бывало? – улыбалась девушка.

– Это как врезаться в стену на полном ходу. Верите в судьбу?

– Нет, – немного разочаровано сказала девушка, – У вас всё?

– Последний вопрос, давайте проверим – вдруг вы моя судьба. Вы скажите имя, а я скажу оно ваше или нет, – предложил Алик.

– Зинаида, – не раздумывая сказала девушка.

– Нет, скажите так «меня зовут – Зинаида», – попросил Алик.

– Меня зовут Зинаида, – сказала девушка.

– Нет, – сказал Алик.

– Меня зовут Вера, – сказала девушка.

– Нет, – сказал Алик.

– Меня зовут Анна, – сказал девушка.

– Да, Анна, – сказал Алик.

Девушка посмотрела по сторонам.

– Мы знакомы? – спросила Аня.

– Нет, я настроился на твою волну и всё про тебя знаю. Можешь проверить.

– Где я учусь? – спросила девушка.

– Ты не учишься, – сказал Алик чем сильно смутил Аню.

– Откуда знаешь? – с тревогой в голосе спросила Аня.

– Говорю, я тебя впервые в жизни увидел пять минут назад и почувствовал, что мы на одной волне. Я ни разу в жизни, к такой красавице, не осмеливался подойти. У тебя, наверное, и парень есть?

– Ты ж на волне, сам должен знать, – с вызовом сказал Аня.

– Скажи «У меня есть парень» или «У меня нет парня» всё равно и я буду знать есть ли у тебя парень, – сказал Алик.

– Хорошо. У меня нет парня, – сказала Аня дерзко.

– Верно, нет.

– Зато есть старшие братья, – сказала Аня.

– Верно, есть.

– Мы знакомы? Ты из института? Два притопа, три прихлопа? – спросила Аня.

– Нет, я уже закончил свои институты, работаю. Мы не встречались раньше. Я тебя не забуду. Ты кого-то ждёшь?

– Подруга опаздывает.

– Оставишь телефон?

– Записывай, – сказала Аня и продиктовала номер.

Алик стал записывать номер по привычке на тыльной стороне руки.

– Аня, я ж тебе говорю, я на твоей волне. Это не твой номер.

– Так ты его уже знаешь? – снова удивилась Аня.

– Нет, но тот, что ты продиктовала не твой.

– Как ты это делаешь? – спросила Аня, заинтересовавшись наконец Аликом.

– На твоей волне. Потом научу тебя, если захочешь, – пообещал Алик.

Подошла подруга Ани и строго посмотрела на Алика.

– Это – Вера, это…, – Аня посмотрела на Алика и рассмеялась, – я забыла спросить твоё имя.

– Алик, – Алик протянул руку Вере.

– Ты начала знакомиться на улице? – Вера строго смотрела, на Алика крепко сжав и без того тонкие губы.

– Вера, подожди, Алик угадывает что угодно, – сказал Аня примирительным тоном.

– Правда? – недоверчиво сказала Вера, – Куда мы с Аней направляемся?

– Не я так не могу. Если ты скажешь: «Мы идём в театр», то я скажу правда это или нет.

– Мы едем на дачу к моему мужу, – сказала Вера.

– Нет, не правда, – сказал Алик спокойно.

– Ну вот, а ты говоришь: «мысли читает», – с вызовом сказал Вера.

И тут Алику следовало промолчать, или сказать, что он может читать только мысли Ани, но Алик возьми и скажи: «Или не едите, или это не его дача, ну или он не твой муж».

– Да пошёл ты, – зло сказала Вера, схватила Аню за руку и потащила в метро.

– Две последние – одиннадцать, – успела крикнуть Аня до того, как дверь за ней закрылась.

– Правда, – вслух сказал Алик, посмотрел на номер, записанный на руке и исправил две последние цифры.

***

Алик ехал на метро и перебирал варианты заработка на новой способности. Марк подсказал одну идею «сеанс чёрной магии». Угадывать мысли, узнавать правду и получать за это звонкую монету. Главное не говорить, как я узнаю ложь. Ну вот с рождения так… Так нет, стоп, не с рождения. Головой ударился. Нет. Скажу: «Головой ударился» они ударят с другой стороны, чтобы способность пропала. Надо быть осторожным, Марк – прав.

Нужно помочь влиятельному человеку. Получить в благодарность котлету баксов, рассчитаться с упырём и свинтить на пару месяцев. Человек должен быть настолько влиятельный, что против никто не попрёт и меня потом не тронут. А ведь после того, как я раскрою правду, кто-то точно пострадает. И пострадавший придёт ко мне. Опасный подарочек. Но, Марк, спасибо, я научусь из него золото добывать.

Алик приехал на район, где он родился и вырос. Здесь у него была недобрая слава. Заслуженная, недобрая слава.

Алик направился к гаражам, там за будкой охраны всегда тусуются предприимчивые ребята, они и сами не против заработать и Алику подскажут. Ребята были на месте, четверо. Троих Алик знал с прежних времён. Алик со всеми поздоровался за руку, сюда короновирус носа не казал, побаивался. Проверяющие не глупее вируса, тоже не заходили.

– Алик, – представился Алик.

– Буратино, – представился незнакомый парень.

– Почему Буратино? – усаживаясь за стол доброжелательно спросил Алик.

– У него шапочка вязанная была, вылитый Буратино, – сказал Крест, с ним Алика связывала пара тёмных дел.

– Какими судьбами? – спросил Крест.

– Да, мать приехал проведать и вообще, – сказал Алик.

– Понятно. Чем занимаешься? – поддержал разговор Крест.

– Работу ищу, – просто сказал Алик, хотя вопрос Креста, в другой момент, можно было считать неуместным.

– Работу? – уточнил старый знакомый, по прозвищу Пухлый. Всё это время Пухлый крутил в руках колоду карт.

– Где сейчас по-крупному играют? – Алик кивнул на карты, у него родился план.

– По-крупному? – уточнил Пухлый.

– Да, – сказал Алик, – По-крупному.

– Есть деньги? – сказал Пухлый, – Давай тут сыграем.

– Пухлый, не обижайся, у меня планы обыграть людей до нитки. А ты мне – друг. Поэтому я тебе просто фокус покажу, хочешь?

– Ну, покажи, – сказал Пухлый.

– Тебе с дамами по-прежнему не везёт? – спросил Алик.

– Чё ты сказал, – Пухлый стал подниматься из-за стола, но все рассмеялись и удержали Пухлого.

– Достань четыре дамы из колоды, – предложил Алик.

Пухлый достал.

– Положи на стол лицом наверх, – предложил Алик и Пухлый положил карты лицевой стронной вверх.

– Я сейчас отвернусь, а ты задумай одну, – предложил Алик. – Косарь, если я угадаю, какую ты карту задумал. Я тебе – если не угадаю. Годится?

Пухлый широко заулыбался: «Годится».

– Но, чтобы братве было не скучно сидеть, ты карту покажешь им пальцем. Не то, чтобы я тебе не верил, но косарь на кону!

Вообще-то Алик люто рисковал. У него в кармане не было тысячи рублей. У него и пятисот не было.

– Хорошо. Отворачивайся, – сказал Пухлый.

Алик отвернулся. За спиной было какое-то движение.

– Всё, поворачивайся, – сказал Пухлый.

Алик провёл раскрытой ладонью над картами, словно читает какие-то сигналы.

– Буратино, -сказал Алик, не гладя на Буратино, – Пухлый одну даму выбрал?

– Одну.

Желудок Алика не отреагировал. Значит одну.

– Ну, – нетерпеливо сказал Пухлый.

– Не торопи. Думаешь просто читать твои мысли, – сказал Алик и посмотрел на Пухлого. Вот на этом продуманный план Алика заканчивался. Надо было импровизировать. Нужно было заставить говорить Пухлого, тогда Алик сможет опознать ложь, – Я буду спрашивать про каждую даму, а ты отвечай как хочешь. Хочешь про все говори «да», хочешь говори «нет». Червовая?

– Нет, – сказал Пухлый.

Желудок Алика дрогнул. Можно ли доверять желудку в такой момент? Может от дрогнул от напряжения. Может он просто сам по себе дрогнул.

– Червовая, – уверенно сказал Алик и ткнул в карту пальцем.

Присутствующие загалдели, кто-то хлопнул в ладоши. Кто-то выругался. Но Алик понял, что он – угадал. Хотя «угадал» не самое подходящее слово.

– Ты подсказал? – Пухлый обратился к Буратино с претензией.

– Следи за базаром! Я его первый раз вижу, – вступился Алик, – Проспорил, отдавай косарь.

– Вероятность угадать один к четырём. Чисто случайно свезло, – сказал молчавший до сих пор Матрос, самый взрослый мужчина из присутствующих. И, возможно, самый авторитетный из них. Матрос сидел в тюрьме, в отличии от остальных и это придавало его словам дополнительный вес.

Пухлый протянул Алику тысячу. Алик оставил тысячу на столе.

– Удвоим карты? – предложил Алик. Потом повернулся к Матросу, – Какая будет вероятность просто угадать?

– Один к восьми, в школе этому всех учат, – ответил Матрос без особого интереса к происходящему.

Пухлый достал из колоды четырёх королей и разложил карты в два ряда. Короли и снизу дамы.

– Ну что пятёру ставишь на кон? – дерзко сказал Пухлый.

– Я угадаю, ты не расстроишься? – примирительно сказал Алик.

– Не боись, – успокоил Пухлый.

– Как знаешь. Можешь добавить ещё карт, – предложил Алик чуть ли не зевая.

– Сколько? – уточнил Пухлый.

– Да хоть все.

Матрос приподнялся, сел удобнее в своём кресле.

Алик отвернулся.

За спиной было движение.

– Всё, – сказал Матрос.

– Пухлый показал карту? – не поворачиваясь спросил Алик.

– Да, – сказал Матрос.

– Одну? – спросил Алик.

– Одну, – сказал Матрос.

Алик повернулся.

– Чёрная масть? – спросил Алик Пухлого.

– Чёрная, – сказал Пухлый.

«Врёт», понял Алик. Второй раз он не выберет черви. Значит бубновая масть. Алик провел рукой над картами и задержался над бубновым тузом. Пухлый дернулся. Матрос засмеялся. Алик взял бубнового туза и кинул им в Пухлого. Хорошо получилось подумал Алик, не похоже на первый раз, не смогут вычислить метод.

– Как ты это делаешь? – спросил Пухлый.

– Мысли читаю, – спокойно сказал Алик.

– Читаешь мысли и хочешь поиграть в карты по-крупному? – спросил Матрос.

– Да, – спокойно ответил Алик.

– Но не с местными, так как ты хочешь тут снова появляться и маму проведывать? – уточнил намерения Матрос.

– Лучше не скажешь, – согласился Алик.

– Позвони завтра ближе к полуночи, я тебя сведу с теми, кто тебе нужен.

***

Злата вышла из такси, посмотрела по сторонам словно ожидала увидеть кого-то из знакомых и никого не найдя пошла ко входу в общежитие фармацевтического факультета. Вахтёрша, тетя Зина обрадовалась, как родной. Хотя было время не было от тети Зины девчонкам никакого житья. Ну что ж дело прошлое, теперь и Злата понимала вахтёршу чуть лучше. Тетя Зина чувствовала свою ответственность за нравственность, здоровье и саму жизнь проживающих под её присмотром студенток. А за тех, кто выпорхнул и живёт сами по себе она ни в ответе.

– Как жизнь, красотка? – тетя Зина отложила кроссворд, сняла очки, прищурилась.

– Всё нормально, тёть Зин, – сказала Злата, желая только одного – уклониться от расспросов. Отвечать не хочется, а не отвечать – не вежливо.

– К подружке?

– Да, тёть Зин, поболтаем чуток.

– Поболтайте-поболтайте. Замуж тебе пора, а ты по подружкам холостым ходишь.

Злата уже взбегала по лестнице на третий этаж, направо, четвёртая дверь. Злата помнила всё. И вахту, и лестницу, и дверь, и саму комнату, как будто всё это теперь навсегда отпечатано в её памяти самыми крепкими, цветными чернилами.

Злата толкнула дверь. Подружка ждала и уже сидела за столом. Сам стол выдвинут в середину комнаты, что раньше делалось только по большим праздникам.

– Привет, подружка, – кинулась Злата и не дала Варе встать со стула.

Подружки расцеловались.

– Надеюсь не заразная? Слушай, так соскучилась! Что у тебя случилось? – спросила Варя.

– С чего взяла, что «случилось»? – спросила Злата, отойдя к окну и раздвинула занавески. Посмотрела на вечерний Питер, спальный район на севере города. Если высадить здесь человека и не говорить в каком он городе, то легко спутать и с Москвой, и с Екатеринбургом, и с Новосибирском. Нет заметных отличий в спальных районах. И Злата знала парней из соседнего двора, для некоторых Питер начинался и заканчивался здесь. Магазин, работа, пивная, всё под боком. В центре города, куда поездами и самолётами тянутся миллионы туристов они тоже были, как иначе. Однажды. В школе была экскурсия, так что видели они и Дворцовую площадь, и Аврору. Что им там ещё смотреть.

Бывало, стояла тут, возле этого окна Злата, рыдала в три ручья и повторяла, как мантру, как заклинание одну фразу: «Вот увидишь, вырвусь». Спорила Злата и доказывала своей матери. Мать сама звёзд с небес не хватала и дочери не позволяла даже мечтать. В детстве за мечты, что Злата осмеливалась сказать вслух, мать била. Ну вот что есть под рукой, тем и била. Злата предполагала, что в ней осталась только десятая часть той мечтательности что была от рождения. Может ей на роду написано быть актрисой? Но в тот раз у матери в руках был табурет, вот этот табурет и полетел в Злату. Больше она вслух про мечту стать актрисой говорить не осмеливалась. Сначала говорила про себя, а потом как-то перестала мечтать о сцене. Потом перестала мечтать, что её будут любить поклонники. Потом перестала мечтать о любви. Потом стала сомневаться, что её полюбит хоть кто-нибудь.

Когда Злата смотрела на себя в зеркало, то видела, молодую, красивую, глазастую, в меру бледную и рыжую красотку. Волнистые волосы до плеч. Тонкая шея. Тонкие запястья. Подруги пророчили, что мужики будут стелиться у ног и из ухажёров можно будет плести коврики. Но рядом крутились какие-то уроды озабоченные. Один другого страшнее и хуже. Разве, что до рукоприкладства дело не дошло. А чего Злата про себя наслушалась, никому не скажет. Подруги говорили: «Найди спонсора и поживи, пока молодая». Послушалась Нашла. Как теперь вернуться в прошлое и переиграть? Нет. Не сейчас. Запретная тема. Иначе разревусь.

Ещё подростком, когда Злата поняла, что огонёк мечтательности, придающий ей силы жить и радоваться, вот-вот погаснет она стала его охранять и лелеять. Никому больше не говорила про свои мечты. Ни с кем не делилась. А огонёк всё одно уже не разгорался. И к восьмому классу жизнь стала настолько унылой и серой, что, случить какому злодею убить Злату, она восприняла бы, как избавление.

Не с кем Злате было поговорить о едва теплящимся огоньке. И вроде мать стала ласковее. Хорошо, что Злата поняла, мать подобрела, потому что Злата больше «не витает в облаках» и «взялась за ум». Мать с удовольствием перебирала варианты жизнеустройства. Злату устраивал любой, если предполагался переезд в другой город. И желательно подальше. Так чтоб поездом, да пару суток. Лучше трое. Если можно будет приехать за два часа на электричке, то от матери не избавиться.

Выбор пал на фармацею. Чисто, тепло, сухо, в халатике. Пока люди болеют – работа будет. Злата согласилась, поскольку до Питера ехать поездом да с пересадкой, да больше двух суток. Это Злате подходило. Аргументы в пользу Питера, слава Богу не потребовались, или это больше не культурная столица?

– Подружка, о чём задумалась? – окликнула подругу Варя.

– Вспомнила, как стояла тут у окна и мечтала, что всё у меня будет хорошо, – сказала Злата.

– Ну тогда бутылка полусладкого будет в самый раз, чтобы не разреветься от кислятины.

– Варь, мне твой совет нужен, – сказала Злата.

– Наливай.

Злата снова рассказала подруге про начальника, теперь уже – бывшего начальника. Она рассказала, что отдел полностью уволен и что теперь Злата подрабатывает репетитором по химии. Не предел мечтаний, но жить на что-то надо. Злата не хочет оставаться в роли репетитора или, тем более, учителя химии, но пока других предложения нет.

– Иди к нам на кафедру, – предложила Варя и сделала глоток вина.

– Я не про работу.

– Сердечное, – понимающе сказала Варя.

– Да, понимаешь к Марку, когда он был моим начальником я боялась лишний раз подойти. Он такой авторитетный, строгий, весь в работе. Маньяк маньяком. Доброго слова не скажет. Причёски не заметит. Я даже не знала знает ли он, что я в его отделе работаю. Только приказы и распоряжения. Слово доброго не сказал – сказала Злата, и знала, что краски сгустила уж слишком сильно. Марк и улыбался, и говорил «Привет» и даже делал комплименты. Но сейчас Злате захотелось сгустить – козёл бесчувственный.

– Негодяй. Женат? Сколько ему?

– Скоро тридцатник. Сегодня какое?

– Седьмое.

– Через месяц и четыре дня исполняется тридцатник. Холостой. И не знаю был ли женат вообще. По нему не скажешь, что у него были какие-то отношения. Сухарь чёртов. Козёл бесчувственный. Его вообще ничего не пронимает, – Злата допила содержимое стакана. Взяла бутылку плеснула себе и Варе.

– Подруга, не части, а то сейчас на слёзы пробьёт. Тебе совет нужен, а не сочувствие, – Варя кивнула на стакан Златы, – Я так понимаю, что базовые методы все испробовала? Юбочка? Глазки? Смеялась над шутками?

– Я к тебе за советом пришла!

– Не обижайся, я решение ищу. Про ребёнка знает? – спросила Варя осторожно.

– Что ты! – Злата испугалась самой мысли.

– И не знает, всего остального…, – поняла Варя, – Моя ты горемычная…

Злата захлюпала носом.

– Молчать. Собралась. Рассказывай, за что вас всех уволили.

– В тот момент никто ничего не понял, – сказал Злата отвлекаясь и успакаиваясь, – Даже Никите никто ничего не объяснил. Показали какие-то бумаги, и он подписал заявление на увольнение по собственному желанию. А мне просто предложили написать заявление. Даже ничего не объясняли.

– А как же пандемия и запрет на увольнения? – поинтересовалась Варя.

– Слушай, подруга, что ты как иностранка? Когда им указы президента указами были, сделают как самим надо.

– Ну, вас уволили. Марк звонил тебе? Интересовался? – спросила Варя.

– Нет, за три недели ни звонка, ни сообщения, – грустно сказала Злата, – Он весь в своей науке, я не уверена, что он это вообще заметил, что меня нет рядом. Подбила Никиту сходить к нему в гости. Пришли к нему домой. А он, прикинь, из своей квартиры химическую лабораторию сделал. Хочет в домашний условиях повторить жидкое мыло, за что нас разогнали.

– Такое ядовитое?

– Шутишь! Мыло было лучшее из того, что я видела.

– Тогда снова не понятно почему разогнали?

– Марк в субботу рассказал, что не согласился делиться славой и премией с начальником лаборатории. Вот нас всех и погнали, чтобы никто не помешал Артуру представить акционерам наше жидкое мыло, как свою разработку.

– Артур?..

– Начальник лаборатории, – уточнила Злата.

– Так твой избранник сумасшедший, жадный, бесчувственный химик, но ты его любишь?

– Подруга, не тупи. Люблю я Фиму. Помнишь барак строили?

– Фима! Выходи за Фиму по любви, какие сложности? Он был не против, – предложила Варя.

– И жить с его мамой? Это, знаешь, быстро сведёт на нет наши трепетные чувства.

– Так вы до сих пор… встречаетесь? – спросила Варя.

– А что делать? Видела цены на вибраторы?

Подруги рассмеялись.

– О, вспомнила! Обама! Так ведь его в отряде звали. А стройку – барак Обамы, – сказала Варя.

– Ему не скажи.

– Один жадный. Другой обидчивый. Подруга, что они у тебя какие-то неполноценные.

– Полноценных разобрали, – Злата изрядно захмелела, – Сиги есть?

– Ты ж бросила, – напомнила Варя.

– Жизнь – дерьмо, чего тянуть? Быстренько в небо и может другая попытка будет лучше.

– Не шали тут с такими словами, – Варя тоже захмелела.

– Что делать? – спросила Злата.

– С Обамой? – уточнила Варя.

– С Марком! Подруга, соберись, ты то хоть не расползай!

– Лезь в постель, – категорически сказала Варя.

– К нему? – с ужасом от того, что ей в мгновение преставилось, сказала Злата.

– К нему.

– Сама?! – воскликнула Злата, желая добавить «Я не такая». Но потом поняла, что в присутствии Вари не надо так говорить, а то разговор может пойти по другому руслу.

– Взять их – вот наша задача! Там осталось ещё? – Вера показала на бутылку, – Нет, не боись подруга, я готовилась к встрече.

– Ну всё, я тут спать останусь.

– Само собой.

*** 8 июля

Зная распорядок дня Артура Павловича и понимая, что встретиться в ним можно только на проходной, Марк приехал заранее и встал так, чтобы его было видно издалека. У Марка не было плана пугать Артура. Пусть увидит за 60 метров до проходной. Пусть придумает, что скажет. Пусть успокоится, если встреча встревожит его.

Марк тщательно спланировал что он скажет Артуру. Он продумал, что тот ответит и нашел как продолжить разговор в том ил ином случае. Одним словом – тщательно приготовился.

Восемь сорок две и Марк замечает, как от парковки к проходной идёт Артур Павлович. Марк повторил про себя первую фразу, способную остановить Артура и заставить задуматься. Они пройдут в кабинет и проговорят до обеда, как минимум. Задача Марка ничего не отдать и выторговать для себя лабораторию и карт-бланш на ближайший год. Никаких «вы мой соавтор и учитель»! Только сотрудничество, если без этого совсем нельзя.

Артур Павлович тоже заметил Марка и достал из кармана телефон. Кажется, замедлил шаг. Вчера вечером, когда Марк хотел договориться с Артуром о встрече тот не снял трубку. Марк подумал: «ну может занят чем-то» и не придал значения. Не предусмотрел, что Артур совсем откажется с ним говорить.

Из проходной вышли два охранника и старший смены.

– Марк Романович, добрый день, – поприветствовал старший смены.

Марк посмотрел на Артура, тот приближался в обычном темпе с лёгкой улыбкой на лице.

– Вы кого-то ожидаете? Может быть вам будет удобнее зайти в помещение проходной, – предложил старший смены.

Артуру осталось пройти двадцать метров. Охранники, не прикасаясь к Марку, развернули лицом от Артура, к одной из дверей в проходную. Артур сможет войти в другую дверь, оставаясь за спиной Марка. Марк сделал попытку вырваться навстречу Артуру, но оказался окружён охранниками и руки их были опущены. Формально они не держали Марка. Артуру остаётся сделать десять шагов.

– Артур Павлович, мне нужно поговорить с вами, – почти крикнул Марк и в ответ Артур приветствовал жестом, словно приподнимает шляпу.

Охранники выше ростом, высокий Марк за ними как за частоколом. Артуру остаётся сделать три шага, и он окажется внутри.

– Артур Павлович, я синтезировал сыворотку правды, – неожиданно для себя зачем-то соврал Марк. Марк видел, что Артур на мгновение замешкался, но дверная ручка оказалась слишком близко и движение «открыть дверь» уже началось. Артур вошел в проходную и через две минуты уже шёл коридорами Лаборатории.

– Вот и ладненько, – сказал старший смены, отступая от Марка, – Ждём вас снова в любое время. До свидания, Марк Романович.

Марк развернулся и пошёл в сторону метро. План провалился.

***

Уже дома Марк несколько раз набирал номер Алика, но не дождался ответа. Марк надеялся, что с Аликом всё нормально и нет поводов для беспокойства. Наконец ближе к полудню Алик перезвонил сам.

– Привет, искал меня? – спросил Алик беззаботным голосом.

– Да, всё нормально у тебя?

– Нормально. Поздно спать лёг, – зевая и потягиваясь, сказал Алик

– Точно? – недоверчиво спросил Марк.

– Ты утратил свою способность? – парировал Алик.

– Я сегодня хотел поговорить с Артуром, с начальником Лаборатории, но он вызвал охрану и убежал.

– Ты сказал, что хочешь поделиться с ним славой и несметными богатствами и он убежал?

– Нет. Сказал, что синтезировал сыворотку правды.

– А, так он подумал ты ему угрожаешь разоблачением. Тогда всё верно. Он должен был убежать от тебя.

– Мне как-то надо выйти с ним на связь.

– Найди общих знакомых. Кого-то с кем он общается и поговори. Расскажи, что у тебя есть и жди его реакции. Он не дурак и позвонит через минуту после того, как узнает про твоё изобретение.

– Ладно, пока, на связи, – Марк завершил звонок.

Алик поколебался рассказать Марку про Аню или не надо. Алик созвонился с Аней, они мило протрепались целый час и сегодня вечером договорились встретиться. Это будет свидание. Аня сама сказала, что они просто погуляют, а в ресторан не пойдут, потому что у неё правило: «на первом свидании ни-ни». Выходит, девушка считает встречу свиданием. Алик – согласен. Оксанке можно, а я что – хуже? Подумал Алик и поймал себя на мысли, что Оксанке стоит отомстить, но мстить с Аней не хотелось. Она такая милая, нежная, смешливая. Работает на «Пятом кнопке», сказала, корреспондент или что-то такое. А Вера – мегера утащившая, как сказала сама Аня, под землю, в метро – это ведущая ток-шоу. Начальница Ани, а не подружка. Так что у Алика большие планы на вечер, не стоит делиться ими с Марком, тот начнёт психовать, скажет: не выходи из дома.

Аня забавная. Такая лёгкая в общении. Не грузит и не давит. Говорит, что любит знакомиться с людьми и любит большие компании. На улице знакомится, но только с теми, кто пройдёт первое испытание. Первым испытанием является строгое лицо, и фраза «Я на улице не знакомлюсь». Так получилось, что Алик рассказал про себя почти всё, почти все грехи. Даже мать не знала половину из того, что теперь про Алика знала Аня.

Алик подумал, не наговорил ли он лишнего, но успокоился тем, что, если дело дойдёт до официального допроса он кажет, что наврал, чтобы девушке понравится. Про Состав и про Марка Алик не сказал, едва удержался. И единственное, что остановило: если Аня узнает, что он при знакомстве использовал «запрещённый приём», то она может обидеться и перестать с ним общаться. А вот этого Алику совсем не хотелось.

Теперь предстояло раздобыть сколько-нибудь денег, и можно идти на свидание. Остапу, насколько Алик помнил, требовался дивный, серый в яблоках костюм и хотя бы десять рублей для представительства и обольщения. Десяти рублей, по нынешним временам, может не хватить, а вот десять тысяч – сумма комфортная.

Ночевал Алик у матери, он знал наперёд, что сейчас будет. Что скажет он, что скажет мать. Можно деньги зарабатывать, делая ставки на то, что скандал начнётся после третьей фразы Алика. Ещё никогда, насколько мог вспомнить Алик, разговор с матерью не продолжался более трех фраз с его стороны. В детстве Алик не понимал сцен в кино, когда семья сидит за столом или там, в машине, и общается. И общение не заканчивается проклятиями, упрёками или чем-то подобным. Алик даже спросил у своего кореша: «Бывает ли такое в жизни?» на что кореш ответил: «Ты – дурак? Во-первых, это кино, во-вторых – фантастика». Тогда Алик успокоился и не стал ждать от жизни немыслимого.

Алик не смог вспомнить были у него долгие разговоры с Оксанкой. Может быть раньше. Но сейчас скандал, упрёки, проклятия могли начаться после пяти или семи фраз.

Наверное, с Аней будет так же, подумал Алик. Сейчас мы с ней говорили час и еле закончили разговор. И то, не по своей воле. А когда станем жить вместе, слова закончатся. Может вообще человеку выдаётся на общение с другим тысяча или сто тысяч слов. И когда слова эти заканчиваются любое общение скатывается к скандалу.

Сейчас мать спросит: «Как дела?». Если я расскажу ей как дела, её увезут в больницу. С мигалкой и сереной. Если я скажу нормально, она скажет, что я не хочу разговаривать с матерью. В школах надо учить, как говорить с матерью и не скандалить, а научили химии, толку-то?

Быстро помоюсь, позавтракаю и пойду деньги искать. Мой лох сейчас уже ищет меня, чтобы поделиться. Не буду заставлять его ждать.

Алик встал, пошёл в ванную, потом на кухню. В этот раз спусковым крючком была первая фраза: «Привет, ма», словно мать ждала любой фразы, чтобы излить своё недовольство Аликом. Зачем заводить семью, если не можешь терпеть мужа? Зачем заводить детей, если они будут виноваты в загубленной ради них жизни? Алик отказался от завтрака так хотелось поскорее оказаться на воле.

Куда податься? Вчера Богдан купил хлам, а не машину, потому что не стал слушать Алика и понравилась ему цена. А если найти человека поумнее и помочь ему с покупкой машины? В автосалон не пустят, а вот на авторынке поживиться можно.

***

Здание с табличкой «Следственный комитет» Марк нашёл быстро. Паспорт на входе. Бейдж с номером, пятый этаж, кабинет 521, следователь Минакова Валерия Ивановна. Марк постучал в кабинет. Никто не ответил. Марк дернул ручку. Закрыто. Через пятнадцать минут к кабинету, на ходу доставая ключи, подошла хмурая женщина сорока лет.

– Потерпевший Плутос? – спросила она.

– Да.

– Проходите, присаживайтесь.

Следователь Минакова не стала извиняться за опоздание. Не то, чтобы Марк ждал извинений…

– Давайте ваш паспорт, – сказала следователь. И начала что-то записывать в компьютер. Потом снова обратилась к Марку. – Так, что произошло между вами и гражданином Сапожниковым ИС, 86 года рождения, ранее судимым по статье 159, часть первая?

– Вы извините я вообще ничего не понял, – честно признался Марк.

– Человек, ударивший вас, – следователь кивком головы показала на пластырь на щеке Марка, – Вы были ранее знакомы с ним?

– Нет.

– Почему он ударил вас?

– Там понимаете так произошло… Я хотел предупредить молодожёнов, обсуждавшими организацию свадьбы, что этот… Сапожников хочет их обмануть…

– То есть вы с ним знакомы?

– Нет.

– Откуда вы знаете, что он планировал обмануть молодожёнов, как вы говорите.

– Почувствовал.

– Почувствовали?

– Это не просто объяснить. Иногда мне кажется, что я знаю, когда человек лжёт.

– Иногда нам всем это кажется. Вы не подумали, что можете ошибиться? В этом конкретном случае вы правы, но статью 306 ещё никто не отменял.