Текст книги "Фантастика Энерджи. Коррозия Бесконечности"

Глава 5

Кто разбросал человеческое семя по всей Вселенной? – вопрос мистический. Одному Богу ведомо. Судя по всему, Его рук дело. А чьих же еще?..

Так или иначе, но однажды настал тот волнительный момент, когда на просторах галактики встретились вдруг лицом к лицу братья не только по разуму, но и по крови. Сразу три человеческие расы – шакристы, грацы и земляне – достигли в своем развитии космических высот, ринулись в дальнее внеземелье – осваивать новые миры. И тут… натолкнулись друг на друга.

На все воля Божья.

Род человеческий вмиг расширился до необозримых пределов.

А в том, что все люди в космосе имеют равное право называться людьми, вскоре не осталось сомнений даже у самых несгибаемых скептиков. Свое веское слово в споре ксенофобов сказала наука и поставила жирную точку – против анализа ДНК не попрешь.

Чуть позднее линию ученых подтвердили перекрестные браки, в которых рождались прекрасные миловидные детишки – такие же люди-человеки, как и их разнопланетные родители. Одно время в кругах бомонда даже появилась пикантная мода на межкосмические браки. Правда, потом она довольно быстро схлынула под напорам жизненных реалий. Давала о себе знать ощутимая разница мировоззрений. Каких-то особенных внешних различий между космическими этносами, прямо скажем, не имелось. Они, конечно, не походили друг на друга, но не более чем не походили друг на друга общеизвестные земные расы: европеоидная, монголоидная, негроидная. И у грацев, и у шаков имелись представители сходных народностей.

Языковых затруднений в межрасовом общении люди не испытывали. Все три цивилизации обладали уникальными технологиями в области речевого и символьного перевода. Специалистам филологам удалось составить довольно полные словари – разговорные и специальные.

Людские сообщества объединились для совместной обороны от чужих. «Зелененькие», обитающие в центральных областях галактики, начали ни с того ни с сего проявлять повышенную активность в отношении людских владений. Общий враг предпринял несколько агрессивных вылазок против пограничных застав человечества. Враг отличался дьявольской хитростью и дьявольской же кровожадностью. Отсидеться в стороне – дескать, моя хата с краю – не удалось никому..

Межрасовая комиссия приступила к тщательной ревизии космических объектов военного назначения. Комиссия имела целью определить защитный потенциал каждого из форпостов, целесообразность использования его в совместных операциях, а также, в качестве побочной задачи, выносила вердикт об опасности того или иного сооружения для соседних людских цивилизаций.

Одним из первых под программу совместных ревизий попал Верхний Узел – прекрасно оборудованный, образцово-показательный военный объект, гордость грацев, можно сказать, их лицо в области космического фортификационного строительства. Форпост располагал всем необходимым для разгрома любого противника. ОСА – Оружие Сдерживания, стратегическое ноу-хау грацев. Ни шакристы, ни земляне вооружения подобной разрушительной силы не имели. Разведке шаков удалось каким-то образом выяснить, что важнейшие конструктивные элементы ОСЫ были смонтированы в засекреченном арсенале форпоста под кодовым обозначением ПК-33.

Именно этот арсенал и разыскивала группа Бора.

Грета особо не задумывалась над задачами боевой группы лишь до тех пор, пока здесь не объявился избранник ее сердца – Роберт, отец – хоть и не зарегистрированный – ее ребенка; ее любовь, ее мечта и надежда. С чем связано его появление на объекте? Какую роль ему суждено сыграть в хитрых постановках Седобородого? Этот вопрос волновал девушку на сегодняшний день больше всего, и именно его она намеревалась задать пилигриму в первую очередь. Разговор, судя по всему, предстоял очень серьезный и долгий. Долгий, по меркам военного времени, – несколько минут кряду, не шутка.

И спуску она ему не даст… Не выкрутится, пока не удовлетворит все ее любопытство. Пусть и не надеется, старый лис …

Так рассуждала девушка в течение дня. Вернее, день-то выдался жарким. Рассуждать некогда было. Но мысли на личные, сокровенные темы – куда от них денешься? – сами собой крутились где-то на периферии сознания, пощипывали сердечко.

Когда Грета услышала вдруг по ВЗ хрипловатый голос старика, то непоколебимая решительность вмиг куда-то улетучилась. Она обмякла. Седобородый, еще не вступив по-настоящему в разговор, уже полностью завладел инициативой. Причем получилось это без всяких видимых усилий с его стороны, естественным порядком. Колдун, он и есть колдун! Чем только обезоруживает хорошеньких доверчивых девушек, не понятно. Но проделывает это филигранно – им самим приятно склониться пред ним в глубоком поклоне, словно перед титулованной особой или, точнее, словно перед добрым дядюшкой, прибывшем издалека. Вот в таком виртуально-воображаемом поклоне вежливости девушка и застыла помимо своей воли в эфире. В глубине души (и в груди) она ощущала некую скованность, отчего даже язык слегка задеревенел.

Впрочем, ненадолго. Наемница быстро выровняла психоэмоциональный баланс. Врожденное упрямство и гордость взяли верх во внутреннем споре.

Как обычно, Грета злилась сама на себя за то, что опять растаяла перед таинственным странником, растеклась, будто мороженное на солнце в жаркий летний полдень. Ей хотелось скрыть волнение. Поэтому она постаралась придать голосу (виброзвук отлично передает интонации даже в шепоте) ощутимую твердость, добавила в него чуть-чуть металла. Впрочем, это вполне соответствовало обстановке. Притворяться наемнице вовсе не пришлось. Ведь она не прохлаждалась на именинах у подружки где-нибудь на гражданке, а в неудобном положении, словно селедка в консервной банке, лежала в распластанном виде руками вперед в тесном вентиляционном канале, а где-то на хвосте у нее висели обозленные Ящеры. Не до сантиментов, правда?

– Грета, ответь, дочка. Как ты там?

– Терпимо, – процедила сквозь зубы диверсантка.

Наверное, она произнесла это слово слишком громко применительно к чувствительности ЖГС, настроенной на беззвучный шепот. И применительно к общей ситуации тоже. Потому что к разговору присоединился сержант Бор.

– Груша, что ты там бормочешь? Ничего не пойму. Почему стоим? У нас проблемы?

– Впереди препятствие, командир. Сейчас разберусь, – ответила Грета. – Мне только надо протестировать интерфейс шлема, в наушниках почему-то присутствует посторонний фон. Погоди секундочку. Обрываю контакт.

И наперекор всем инструкциям девушка отрубила канал связи с командиром, чтоб не приставал. Перекур!

Сейчас для нее важней Седобородый. Всего лишь несколько минуток частной жизни, – как хороший солдат, она имеет на это право, ей-богу.

– Скажи прямо, старик, что здесь делает Робик? – еле слышно прошептала Грета. – Не юли. Прошу.

– Робик – наш человек, – отозвался пилигрим.

Судя по интонациям, предсказатель вкладывал в слово «наш» смысл положительный – одобрение и покровительство.

– Чей это «наш»?

– Сотрудник СССМ.

– Ах вот оно что!.. – присвистнула наемница.

СССМ – Секретная Служба Спейсмониторинга землян, проще говоря, дальняя космическая разведка. Стало быть, Седобородый – полномочный резидент СССМ. Вполне похоже на правду.

– И он заранее знал, что вы направите меня сюда? – ужаснулась девушка.

– Ну что ты?.. Господь с тобой, Груша. Это всецело моя идея. Я всегда верил в тебя, девочка. Знал, что в нужный момент ты сможешь оказать неоценимую услугу человечеству. И, судя по всему, не ошибся.

– А при чем тут Робик?

– Ну, я решил направить его сюда, подбодрить тебя, придать тебе силы. Кстати, могу тебя порадовать, Роберт и в твое отсутствие регулярно посещал сына. Для тебя ведь это важно, правда?

Грета проигнорировала вопрос.

– Я знаю, что посещал. Мама сообщала мне об этом на сеансах связи еще в учебке. Но после курсов все контакты с внешним миром нам обрубили, чтоб не выболтали кому военные тайны.

В душе у Греты шевельнулось вдруг нехорошее подозрение: может быть, всё это подстроено; может быть, даже их совместный ребенок – отнюдь не дитя любви, плод неподдельной радости, а побочный продукт грязных политических игр; рычаг, который можно использовать для секретного давления на одну из вольных шаковских наемниц, любовницу агента СССМ?.. Девушка тяжело вздохнула. От стратегов галактической разведки можно ожидать чего угодно…

Хотя нет! Груня вспомнила глаза Роберта. Разве могут обманывать эти глаза, в которых светились любовь, обожание и нежность? Разве могут?

Впрочем, не исключено – она сама придумала себе этот свет в его глазах, ослепленная любовью, а он лишь старательно выполнял важное задание высокого руководства?..

«Нет-нет-нет!!! Это неправда! – мысленно выпалила Грета почти с той же категоричностью, с какой возражала когда-то Седобородому. – Его глаза не лгут, я чувствую!» Но тут же диверсантка взяла себя в руки. К чему заново заводиться? Она ведь уже далеко не та наивная девочка, что беседовала три года назад с прорицателем (резидентом!) на Земле. Жизнь с тех пор кое-чему ее научила. Например, тому, что не всегда и не во всем следует полагаться на чувства. Одни лишь голые чувства, без трезвой головы обязательно заведут в тупичок – сладостный с виду, но непроходимый по сути.

– Какое отношение имеет Роберт к СССМ? – спокойно вымолвила Грета. – Он ведь всегда работал капитаном сверхдальнего галакурсирования на гражданском звездолете.

– Стандартное прикрытие, – парировал Седобородый с усмешкой. – Очень удобная должность. Она позволяла ему беспрепятственно посещать в интересах разведки под вполне благовидным предлогом самые различные миры.

– Понятно, – холодно согласилась Груша и тут же перешла к делу, время не терпит. – Чего вы хотите от меня в данный момент?

– Ну, для начала неплохо бы прояснить ситуацию, – предложил пилигрим.

– Пожалуй.

– Она довольно мрачная.

– Можно поконкретней?

– Да. К сожалению, ты угодила в команду смертников.

– Имеются в виду призраки? Их навязчивое внимание к группе?

– Не совсем. Группа была обречена изначально.

– А как же мой радужный гороскоп, который ты сам вывел три года назад? – пошутила Грета. – Он обещал мне безоблачное будущее.

– Все правильно. По гороскопу у тебя есть покровитель, ангел-хранитель, если хочешь.

– Поэтому ты здесь? – улыбнулась Грета.

– Так точно. Не могу оставить свою протеже без защиты. Ты мне как родная. Ответственность за тебя лежит на душе тяжким грузом и днем, и ночью.

– Знаешь, старик, я всегда ощущала твое незримое присутствие где-то рядом, даже не зная о жэгээске в кулоне, – призналась вдруг Грета, хотя первоначально откровенничать с Седобородым вроде бы не собиралась.

– Рад это слышать, – ответил любезностью на любезность пилигрим.

– Итак. Что нам угрожает или, с твоих слов, угрожало с самого начала?

– Никакой эвакуации не будет. И не предполагалось! Задача Бора – отключить ОСУ и выдать об этом сообщение своим боссам, скорее всего, по закрытым каналам ЖГС, чтобы предотвратить перехват донесения. Индивидуальный мини-комп, похожий на твой, обязательно припрятан где-нибудь на теле сержанта, ну то есть в карманах обмундирования…

– Или в снаряге, – добавила диверсантка.

– Да. Ты знаешь, где сейчас находится Бор?

– Знаю, – усмехнулась Грета. – Дышит мне в буквальном смысле в пятки, обнюхивает подошвы ботинок.

– Как это? – не понял Седобородый.

– Очень просто. Мы на пару с сержантом находимся внутри вентиляционной системы Верхнего Узла, предположительно на седьмом уровне, спасаемся от преследования разъяренных призраков. Бор ранен, я тащу его за собой волоком на тросике при помощи Таксы.

– Великолепно, девочка, – изумился прорицатель. – У тебя идеальная энергетика, божественный дар. Быть всегда в центре событий – твое предназначение.

– Я бы сказала, наказание.

– Не надо сгущать краски. Все складывается как нельзя лучше. Вы наедине с Бором, без свидетелей. Неплохой шанс выяснить истинные задачи группы. Оказать эффективное сопротивление ввиду ранения он тебе не сможет.

– Постой. Ты хочешь, чтоб я его допросила? – опешила Грета.

– Разумеется.

– Ни за что на свете, – отрезала наемница.

– Почему?

– Бор – мой командир, отличный командир. За спинами у нас никогда не прятался. Мне довелось покувыркаться с ним не в одной передряге. Пару раз он реально спасал мне жизнь. Пару раз – я ему. Я полностью ему доверяю.

– Нисколько не сомневаюсь в том, что Бор – отличный командир, – прохрипел Седобородый. – Иначе б ему просто не доверили столь ответственное задание.

– Вот видишь.

– Но это еще не говорит о том, что он – союзник.

– Хочешь сказать: враг-профессионал?

– Понимаешь, Грета, его ведь могли элементарно подставить. И вас, кстати, – вместе с ним. Солдаты для политиков – расходный материал. Не более того. Может быть, он и сам не в курсе относительно отмены эвакуации. А может, он – фанатик. Для шаковских военных это ведь не редкость. Правда?

– Правда, – вынуждена была согласиться Грета.

– Тогда он, не моргнув глазом, пожертвует и собой, и всей группой в придачу, – выдохнул пилигрим. – Его нужно проверить.

– Как?

– Излюбленный прием шакристов в отношении командиров – микрокапсула с ядом в стоматологической пломбе в одном из зубов. Ее можно раскусить, только сильно изменив прикус, специально. Если он – фанатик, так и поступит при первом же подозрении на то, что его могут захватить в плен. И унесет с собой на тот свет все секреты… Можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь.

– Но то, что он тебе доверяет, – это большой плюс. Его можно усыпить.

– Как? – вновь повторила Грета.

– Индивидуальная аптечка с собой.

– Как положено.

– Прекрасно. Микрокапсула номер одиннадцать. «Походный анестезиолог» – сильнейшее снотворное. Пшикнешь в лицо – он тут же отрубится.

– Микрокапсула номер одиннадцать – универсальный антидот, – возразила диверсантка. Она знала свою экипировку назубок.

– Не в вашем случае, дочка. Снарягу вам частично подменили. И, кстати, Бор, твой «отличный командир» об этом отлично знал, но никого из команды не предупредил. Ведь так?

– Так, – вымолвила Груша несколько ошарашено. – А у тебя откуда такие подробности?

– Сорока на хвосте принесла, – хмыкнул Седобородый. – Дурного не присоветую, дочка. Увидишь.

– Твоими б устами только мед пить…

– Хочешь выйти оттуда живой, запомни – я твоя эвакуационная команда. Другой не будет…

– Предположим, я усыплю Бора. Что дальше? – поинтересовалась Грета отстраненным голосом.

– Дальше ты убедишься в том, что я тебя ничуть не обманываю.

– Каким образом?

– В индивидуальном ранце сержанта ты обнаружишь аккуратную термостатическую колбу – уменьшенную копию тех самых контейнеров с грехенами, которыми вас экипировали в дорогу.

– Зачем ему эта колба? – усомнилась наемница. – Что он в ней хранит?

– А как ты сама думаешь? – съязвил Седобородый, впрочем, довольно добродушно.

– Неужели грехенов, живых?

– Конечно, живых, в анабиозе, готовых к применению…

– Зачем ему носить их при себе в отдельной колбе?

– Вот тут-то начинается самое интересное, – усмехнулся бородач. – То, чего вы, простые воины, не знаете. Грехены не только слепые убийцы. Это еще и уникальное средство для допросов. Живой правдосказ. Именно в таком качестве действует на человека яд в первые десять минут после укуса. Чтобы дурман попал прямиком в мозг, нужно подсадить грехена на сонную артерию. Отыщешь на шее?

– Запросто.

– В колбочке, под пробкой, для этих целей имеется специальный пинцет-зажим, чтоб доставать из емкости букашек по одной.

– Получается, Бор хотел развязать кому-то с помощью грехенов язык?

– Несомненно. Таким образом предполагалось узнать прямой путь к арсеналу ПК-33. Надо было только захватить живьем кого-нибудь из призраков.

– Но весь персонал Верхнего Узла, имеющий доступ к особым секретам, как нам говорили, привит против действия всех известных типов химических правдосказов. Человек скорее умрет, нежели выложит посторонним лицам служебную тайну. Правдосказ для него отрава.

– Химический препарат – да. А яд грехенов под эту классификацию не попадает. Зато действует мгновенно и чрезвычайно результативно.

– Но люди же при укусах грехенов сходят с ума, – возразила Грета.

– Безусловно, сходят, а далее – помирают страшной смертью. Сама знаешь. Но не сразу. Далеко не сразу. Некоторое время после инфицирования бедолага вполне в своем уме и, что самое интересное, на любые вопросы отвечает четко, правдиво, без запинки, будто автомат.

– Коль я инфицирую сержанта, он отдаст концы, даже если не виновен, – возмутилась диверсантка.

– Отдаст, не отдаст – решать тебе, Груша.

– В смысле?

– Шакристовские специалисты по биооружию создали прекрасный препарат, нейтрализующий яд грехенов.

– Где же я возьму это противоядие? – удивилась девушка.

– Шприц-тюбик номер восемь индивидуальной аптечки, – огорошил Седобородый.

– Шприц-тюбик номер восемь – противочумная сыворотка, – уверенно заявила Грета. – Не морочь мне голову, старик.

– Еще раз повторяю, медицинскую снарягу вам частично подменили. И вообще, сама посуди, откуда на изолированном космическом объекте взяться чуме, если все прибывающие на него солдаты получили в свое время комплексную прививку?

– Ну не знаю…

– Повторяю, шприц-тюбик номер восемь – противоядие от грехенов. Бор об этом знал, но вам не говорил, не имел права.

– Значит, ефрейтора Кривна можно было спасти?! – поразилась Грета.

– Это того болвана, что орал на весь Верхний Узел, будто Бор – засранец?

– Да.

– Думаю, вполне можно было спасти.

– Почему же тогда командир молчал?

– Понимаешь, сыворотка против грехенов засекречена еще более, чем сами грехены. Применять ее сержанту разрешено только в исключительных случаях. Может, он и спас бы ефрейтора до того, как тот поднял шум. Ну а после такого публичного спектакля – у него, вероятно, не было ни желания, ни возможности. Он бы сразу рассекретил сыворотку…

«Из-за каких-то дурацких секретов погиб человек, наш боевой товарищ», – подумала про себя Груша, а вслух спросила:

– Как действует противоядие?

– Элементарно. Нужно просто сделать укол шприц-тюбиком в любую часть тела – воткнуть иглу прямо через одежду и надавить на пластмассовый футлярчик. Через несколько минут кровь пострадавшего отчистится от яда – без всяких последствий для внутренних органов. А еще через полчасика он полностью придет в себя и думать забудет, что когда-то ему пришлось выступить в роли подопытной свинки в эксперименте с биологическим оружием.

– Хорошо, – согласилась Грета. – Я усыплю сержанта капсулой номер одиннадцать. И если обнаружу у него в рюкзаке термостатическую колбу с грехенами, то сделаю все, как ты сказал. – Девушка немного помолчала, обдумывая дальнейшие слова. – Если нет, мне придется извиниться перед сержантом и вновь поступить под его командование.

Видимо, совесть диверсантки уже терзало преступление против боевого братства, пока еще не совершенное.

– Обнаружишь, обнаружишь, не беспокойся, – отозвался пилигрим. – Колба там. И не казни себя, дочка. Тебе не в чем себя винить. Твои наниматели, шаки, повели себя далеко не лучшим образом – списали тебя в расход еще до начала операции. Логично ответить им тем же. Не правда ли?

– Наверное, – Грета явно повеселела. – Подскажи-ка, старик, в таком случае, когда лучше подсаживать на сонную артерию грехена? Ведь сержант после действия снотворного будет в отрубе. Что толку?

– Яд букашек сразу выведет клиента из состояния сна. Он обладает мощнейшим возбуждающим эффектом. Мертвого поднимет…

– Чтобы потом заново умертвить, – прошептала наемница.

– Такова жизнь… Да вот еще что, Грета, перед инфицированием Бора обязательно сними с него шлем, отключи рацию, чтоб никто не подслушал в эфире вынужденные излияния.

– Само собой.

– И надо обязательно – кровь из носа – снять с него жэгээску, отнести ее в сторону метров на пять-семь. Она может поддерживать непрерывный трафик в режиме передачи. Тогда весь допрос дойдет до ушей его хозяев.

– Как ее обнаружить? По идее, ЖГС можно упрятать в любую пуговицу, снабдить миниатюрным светопоглотителем, чтобы не выдавала себя при работе характерным свечением – снаружи никаких признаков, ищи потом.

– Все верно, – согласился бородач. – Я тебе помогу. Как будешь готова, дай мне сигнал. Я запущу через твой кулон специальный сканирующий луч. Он взаимодействует с жидкогигабайтными средами и заставляет их сверкать изнутри даже в присутствии мощных светопоглотителей. – Седобородый чуть понизил тембр голоса по ВЗ. – Скажу тебе по секрету, дорогая, ни у шаков, ни у грацев пока подобных сканеров нет. – Резидент удовлетворенно хмыкнул. – Так-то! – (Дескать, знай наших). – Тщательно «ощупай» этим лучиком сержанта с ног до головы. Думаю, мы выведем Бора на чистую воду. Если у него при себе есть хоть одна жэгээска, она обязательно себя проявит.

– Хорошо.

– Пока ты подготавливаешь сержанта к процедуре, я постараюсь выяснить по своим каналам, какими силами призраки располагают на данный момент на седьмом уровне. Надеюсь, оперативные разведданные тебе пригодятся.

– Мертвому припарки… – недовольно пробурчала Грета. – Сколько бы их там ни было, постарайся лучше направить их всех на восьмой или девятый ярус. А еще лучше – на первый. Пусть отдыхают.

– Гм-м… – замычал в голове у наемницы ВЗ (интересно, что Седобородый хотел выразить трудно переводимым возгласом?). – Разумная идея… теоретически… Однако в реальности все довольно сложно, – вымолвил пилигрим. – СССМ – всего лишь разведка. Чудеса нам не подвластны.

– СССМ, как вы сами частенько хвастаетесь перед телекамерами, – Скорость, Сила, Сознание, Маневренность. Вам и карты в руки. Покажите, на что способны.

– Есть еще один вариант, не для прессы: Страх, Страдание, Смерть, Мерзость.

– Тогда уж: Старость, Слезы, Сопли, Маразм…

Седобородый, полномочный резидент Секретной Службы Спейсмониторинга землян, от души рассмеялся, видимо, оценил намек в свою сторону.

– Приятно с тобой работать, дочка, – проворковал он елейным голоском. – Ценю амбиции, напор молодости. – И пообещал. – Сделаем все возможное, плюс невозможное. Применим и силу, и маневренность. За тобой Бор. Как только будет готов давать показания, дай мне сигнал.

– Через жэгээску? – уточнила Грета.

– Разумеется.

– Ты отключишься – она погаснет. Как ее оживлять-то?

– Нужно произнести словесный пароль.

– Для начала было бы неплохо с ним ознакомиться…

– Безусловно. Он донельзя прост: «Приветствую тебя, о почтенный странник».

– Скромность – твое кредо, – сыронизировала Груша.

– Мини-комп постоянно находится в режиме ожидания, – пояснил без малейшего смущения Седобородый. – После идентификации кодовой фразы аппаратура мгновенно выведет трафик связи в рабочий диапазон.

– Ты будешь все время у аппарата?

– Конечно. Мой личный терминал, настроенный на твою ЖГС, всегда на шее.

– Кулон, подобный моему? – удивилась Грета.

– Приблизительно. Мой более многофункциональный.

– А как вырубить трафик?

– Произнести: «Конец связи».

– Слишком уж просто. Мне больше нравится: «Исчезни, старик».

– Как скажешь, Груша, – с неожиданной легкостью согласился пилигрим. – Перед следующей операцией аппаратуру можно будет перепрограммировать.

– Перед следующей?.. – усмехнулась Грета. – Так ты меня уже завербовал в свою богадельню, что ли?

– Сейчас не время об этом, Груша. Каждая секунда дорога. – И обрубил. – Конец связи.

Жэгээска меж грудей тотчас угасла. Виброзвук прекратил свербеть в мозгу. На уши навалилась звенящая тишина. Обманчивая тишина – типичный субъективный «отход» от действия ВЗ. К счастью, кратковременный.

Минуту-другую Грета лежала абсолютно неподвижно – ждала, пока слух «уляжется». Ждала, честно говоря, гораздо больше, чем нужно. Оттягивала неприятный момент. Девушке ничуть не хотелось подвергать боевого товарища, несгибаемого сержанта Бора унизительной процедуре допроса. Но и в словах Седобородого она тоже нисколечко не сомневалась. Нет, все-таки старик оказывал на нее необъяснимое воздействие. Определенно! Мог убедить в чем угодно. Может, он использовал для этих целей какой-нибудь хитрый астрологический гипноз или, например, тайные ментальные технологии дальней разведки?.. Старый черт! Может быть…

Но лежи, не лежи, а надо что-то делать. И Грета наконец решилась. Сержанту придется потерпеть. Ничего страшного. В случае невиновности командира она всегда найдет для него слова оправдания… По крайности можно будет ляпнуть, например, будто хотела не усыпить, а обработать в профилактических целях универсальным медицинским средством. Мол, организм при ранении ослаблен, мало ли… Вдруг противник применит какую-нибудь заразу. И потом – она же не знала, что в капсуле номер одиннадцать снотворное. Согласно типовому раскладу там должно находиться лекарство. А если сержант был в курсе, мог бы, по идее, и предупредить по-дружески. Ведь так? Несомненно.

Грета настроилась на волну Бора, вызвала его по радиосвязи:

– Командир?

– Отладила снаряжение?

– Порядок.

– Что там за препятствие впереди?

– Огромный вентилятор.

– Обходной вентканал есть?

– Нет. Не видно. Только боковое ответвление – в камеру обслуживания вентилятора. Придется выползать наружу, по крайней мере, на время. Провести рекогносцировку. Я отстегнусь. Тебя оставлю пока в канале. Если все в порядке, подтяну к выходу за трос. Кончик страховочной привязи будет у решетки.

– Давай. Осторожней там. В драку не лезь.

– Я недолго, – пообещала Грета.

Девушка направила Таксу в боковое отверстие, медленно подъехала к самому краю, вырубила тягу. Здесь сбросила с себя наконец упряжь. Ох и надоело же быть лошадкой.

Отверстие, ведущее в камеру обслуживания, закрывала металлическая решетка, забранная снаружи мелкой сеткой. Грета прильнула к окошку, внимательно осмотрела помещение. Там, внизу никого не было. Вентрешетка, как и в памятном лифтовом холле, располагалась под самым потолком. Сбоку виднелась монтажная лесенка, вделанная в стену.

У самой решетки канал заметно расширялся. Внутренний объем позволял даже, скорчившись, присесть на «пятую точку» или встать на колени. После длительного скольжения животом по полу и такие убогие позы радовали беглецов кажущейся свободой движения.

Грета настроила лайтган на мирный лад – превратила в кислородный резак. Примостилась с ним на карачках возле самого выхода. Решетку, чтоб не рухнула вниз, девушка закрепила за кончик троса, обвязанного вокруг Бора – той самой упряжи. После этого аккуратно вырезала отверстие по всему периметру оконца. Решетка вывалилась наружу, легонько звякнула, повисла на тросике вдоль стены. Грета затянула ее в канал, прислонила к стене, чтоб не мешалась под ногами. Сама быстро спустилась по лесенке вниз.

Девушка оказалась в довольно просторной комнатке – квадратов, наверное, двадцать, а то и двадцать пять, – плотно заставленной различным оборудованием. Как и следовало ожидать, ни окон, ни дверей диверсантка не обнаружила. Надо полагать, дверью, вернее, раздвижной панелью служила одна из стен. Какая именно, сказать трудно. Все на одно лицо.

На противоположной стороне от вентрешетки, из которой выбралась Грета, располагалось еще одно, точно такое же зарешеченное отверстие. Видимо, этот ход вел в канал, подходящий к вентилятору с другой стороны помещения. Вот тебе и обходной путь. По нему можно убраться отсюда дальше, поискать более удобный выход во внешние галереи.

Но сначала надо провести допрос. Грета осмотрелась по сторонам. В принципе, это помещение вполне подойдет для неприятной процедуры. На полу между агрегатами имелась приличная по размерам свободная площадка. Правда, под ухом тарахтел какой-то двигатель. Впрочем, не сильно. Зато пол был теплым. Нормально. Бору здесь будет удобно. Грета усмехнулась. Для палача она проявляла о клиенте слишком уж преувеличенную заботу.

Девушка молча развела руками. Это все, что она могла сделать для командира на данном этапе.

Диверсантка достала из подсумка индивидуальную аптечку, выбрала в ней микрокапсулу номер одиннадцать – снотворное, со слов Седобородого. Посмотрим!

– Ну что там? – раздался в наушниках голос Бора. – Нашла выход?

Груня от неожиданности вздрогнула.

– Как сказать. – И пояснила. – Похоже, наше блуждание по узким норам пока не закончилось. Тут есть еще одна вентрешетка, будем перебираться туда. Других путей я больше не вижу.

– Добро. Спускай меня вниз.

– Иду.

Грета взобралась по лесенке под самый потолок, ухватилась руками за страховочный трос, опоясывавший сержанта, подтянула Бора к самому выходу – так, что его голова выглянула из отверстия.

– Командир, хочешь подышать свежим воздухом? – спросила наемница. – Здесь вроде ничего. Газоанализаторы показывают «чисто». Я лично свой противогаз, как видишь, задвинула. Пусть легкие проветрятся.

– Я тоже не откажусь.

Девушка не спеша освободила лицо товарища от маски и… пшикнула ему под нос лекарственным препаратом.

Бор сразу отрубился.

Значит, снотворное! Сильнодействующее! Пилигрим не солгал.

Сама задержала дыхание, пулей соскользнула вниз – без ног, на одних руках, держась за поручни, как это делают матросы на кораблях. Сразу натянула на голову защитную маску, чтоб не познакомиться за компанию с командиром с «Походным анестезиологом». Впрочем, громадный вентилятор создавал в вентиляционном коробе довольно мощный воздушный напор. Вниз газ не распространялся. Облачко снотворного тотчас утянуло куда-то вглубь Верхнего Узла. Если повезет, и капельки быстро не рассеются, то, может, еще кому-нибудь достанется. Не жалко.

Чуть погодя, когда от «анестезиолога» не осталось и следа, диверсантка вновь влезла в жерло канала, забралась за спину сержанту, выпихнула его наружу и, придерживая руками трос, спустила бесчувственное тело командира на пол. Сама поспешила следом. Ухватив сержанта под мышки, перенесла его на свободную площадку. Отключила рацию.

Немного отдышалась. Затем тихо прошептала:

– Приветствую тебя, о почтенный странник.

Жэгээска в плену прелестей ожила. В голове загудел басок Седобородого:

– Готова?

– Давай свой сканирующий луч, – отрезала Грета.

– Запускаю. Как окончишь поиск, постучи по кулону – я отключу аппарат.

– Хорошо.

Девушка сняла с шеи кулон, непроизвольно с восхищением засмотрелась на красивую безделицу. Сейчас, под воздействием включенной ЖГС, она тускло сияла изнутри переливающимся светом, словно крупный бриллиант в витрине ювелирного магазина. Вдруг из самого центра кулона вырвался довольно сильный сноп искрящегося излучения, расходящегося во все стороны широким веером. Грета поняла – это и есть сканер.

Девушка педантично обследовала чудо-лучиком все тело сержанта с ног до головы и его вещи. В итоге выявила одну жэгээску. Мини-комп Бора был замаскирован под сержантский жетон. Жетон, как и положено, крепился на груди – два сантиметра над левым карманом. Под искрящимся веером он покраснел, точно кровавый рубин в лучах солнца.