Электронная библиотека » Константин Калбазов » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Несгибаемый"


  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 13:10


Автор книги: Константин Калбазов


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Руководствуясь именно этим, Петр вдруг поднялся во весь рост и, убедившись, что лыжи закреплены достаточно надежно, покатил вниз по склону. Лыжник он, конечно, еще тот, к тому же вместо лыжных палок у него винчестер. Но и выхода другого попросту нет. Странно. А ему казалось, что подбитые лосиной кожей лыжи не способны так разгоняться. Или это из-за страха так мелькают деревья?

Бах! Фью! Петр заметил, откуда был сделан выстрел, и с ходу послал туда две пули, заодно закладывая небольшой вираж. Отчаяние придало ему не только решимости, но еще и небывалого везения. Если бы Петр мог осознать происходящее, то сильно удивился бы тому, насколько ловко он катит с горы, лавируя между торчащими из снега валунами, стволами деревьев, кустами и сушняком. Да еще при этом умудряется стрелять. И плевать, что мимо цели.

В следующий раз Петр выстрелил, когда до противника было не больше тридцати метров. Тот как раз перезарядился и высунулся из-за валуна для очередного выстрела. Менять позицию уже не стал. Да и глупо было бы, коль скоро клиент ринулся в безумную атаку.

Пуля Петра, как видно, прошла в опасной близости от нападавшего. Или же его напугал сам выстрел чуть ли не под носом. Потому что в последний момент он дернулся, промахнувшись даже с такого мизерного расстояния. А вот перезарядиться времени не было уже ни у бандита, ни у сумасшедшего лыжника. Их разделяли буквально доли секунды.

– Н-на!

Петр попытался нанести сокрушительный удар прикладом винчестера, однако бандит оказался достаточно ловким, чтобы отбить нападение своей винтовкой. Правда, помогло это ему мало. Петр с внутренним ликованием навалился всей массой своего тела на уступающего в сложении инородца, лицо которого он все же рассмотрел.

Нет, все понятно, дитя природы, здоровый образ жизни, экологически чистые продукты, закаленный суровыми условиями организм. Но, как ни крути, а Петр тяжелее его более чем на двадцать килограммов и никогда не жаловался на слабосилие. Плюс трудное детство и отдушина в виде детдомовского подвала, где парни учились драться.

Нет, Петр не был разрядником или крутым рукопашником. Но десяток приемов отработал до такого совершенства, что мог использовать их в различных ситуациях и вариациях на одних рефлексах. Когда бандит позволил лыжнику приблизиться к себе вплотную, он уже проиграл.

Они покатились по снегу, и в этот момент Петр совершил ошибку. Он настолько был зол, что хотел рвать бандита голыми руками, задушить его, выдавливая из него жизнь по капле. И плевать, что тот оказался сверху. Ему это не поможет. И у него все получилось бы, если бы бандит принял эти правила игры. Но инородец не собирался придерживаться каких бы то ни было правил. Он выхватил нож и нанес свой удар.

Н-да. Ошибок сегодня они оба наделали более чем достаточно. Если бы бандит просто сунул нож в бок Петру, то на этом все и закончилось бы. Но вместо этого он решил пронзить ему грудь. Нож успел взрезать полушубок, хотя и не добрался до тела, когда Петр сумел перехватить руку нападавшего.

Дальнейшее было делом техники. Нога, найдя удачное положение, резко согнулась в колене, вгоняя его в пах бандита. Давление руки ослабло, и Петр, вывернув клинок из его ладони, единым движением вогнал сталь в горло инородца. Едва успел откинуть от себя агонизирующее тело, чтобы не принять кровавый душ.

Поднявшись на ноги, он спокойно наблюдал за тем, как человек исходит кровью, глядя в его стекленеющие глаза. Страшная картина. Вот только Петру не было страшно. Он испытывал мрачное удовлетворение от содеянного. Очередной ублюдок, вознамерившийся его убить, умирает у его ног.

Тяжело дыша, Петр осмотрелся по сторонам. А вот и оружие этого чукчи, или кто он там, Петр как-то не удосужился узнать, какие народности тут вообще проживают. Инородцы и инородцы. Конечно, это пробел. Но, положа руку на сердце, надо признать, что он и корейца от китайца ни за что не отличит. Разве только японца как-то выделит. Да и то это под жирным вопросом.

Вооружен нападавший был берданкой. Вот поэтому-то так долго и перезаряжался. А еще это объясняло, отчего Петр так отчетливо видел пороховой дым. Эта однозарядная винтовка стреляет черным порохом. Едва осознав сей факт, сразу же определился, как будет действовать дальше. Патроны обнаружились под маскхалатом, в обычной патронной сумке.

Зарядив винтовку, Петр направился к раненому, который все еще подавал признаки жизни, и выстрелил ему в голову. Н-да. Это он сильно погорячился. Солидный калибр плюс мягкая свинцовая пуля… Словом, от головы мало что осталось. Хорошо хоть вплотную не подходил. Кстати, второй был вооружен мосинкой в драгунском исполнении.

Вот так вот. Теперь его сообщники точно узнают, за кем осталось последнее слово. А значит, либо решат, что сани брошены, либо увидят раненого купца, а у того состояние сейчас наверняка не ахти. Если все еще жив, то крови потерял изрядно. В любом случае бандиты направятся к саням.

Наплевав на брезгливость, Петр стянул с зарезанного им инородца маскхалат и натянул на себя. Дозарядил свой карабин и подналег на лыжи, торопясь на вершину сопки. Сейчас все решали считаные секунды. Не могут бандиты не поверить в то, что их товарищи разобрались с беглецами.

Вот и вершина. Лыжи долой, и ползком. Причем без суеты. Если заметят… Во второй раз удача вряд ли улыбнется Петру настолько, чтобы довести дело до рукопашной.

А вот и они. Точно он все рассчитал. Это для него все ружья чуть ли не одинаково стреляют. А опытные охотники различают даже ружья единой системы. Во всяком случае, Петр про такое слышал. И потом, звук берданки спутать с чем-то другим по силам только Петру. И вот эти двое, приближающиеся к саням с двух сторон, не перекрывая друг другу сектор стрельбы, яркое тому подтверждение.

От позиции Петра до саней метров сто. От врагов до противоположного берега, а вернее до кромки деревьев, еще метров сто. Значит, нужно стрелять, когда они будут где-то посередине.

Выждав момент, Петр тщательно прицелился и нажал на спуск. Один нападающий тут же упал. Второй совершил ошибку. Выстрелив навскидку и практически не целясь, только бы напугать противника, он рванул к саням. Петр же, не обращая внимания на просвистевшую пулю, передернул рычаг и выстрелил в ответ.

Неудачно, надо сказать, выстрелил. Все же со скоростной стрельбой нужно что-то делать. Впрочем, бандиту это не помогло. Он отчего-то счел, что кузов саней – достаточно серьезное укрытие, и решил занять позицию за ними. Вот только пули винчестера прошивали податливый алюминий, как бумагу. В укрывавшегося за водительской кабиной инородца Петр попал с третьего раза. Ну вот, теперь сквозить будет изо всех щелей.

Перезарядив карабин, он проконтролировал бандитов прямо с вершины сопки. Рисковать и спускаться, не будучи уверенным в том, что перед ним трупы, ему не хотелось. Ну его к лешему. Тут вроде как вывернулся из очень даже непростой ситуации, и выпендриваться нет никакого желания.

– Игнат Пантелеевич, ты как, живой? – забираясь в кабину, поинтересовался Петр.

– Петя, ты? – едва шевеля губами, выдохнул раненый.

– А ты думал, архангел Гавриил? Ты еще не все дела закончил на грешной земле. Мне вот пятьсот рублей обещался, да за работу сотенная набежала, да плюс за сегодняшний день тридцатка. Понимаю, платить не хочется, натура купеческая бережливая противится, но пока я с тебя свое не получу, помереть не дам.

Укоряя купца, Петр начал его раздевать, чтобы наложить повязку. Хорошо еще кабину спроектировали очень даже просторной. Плохо то, что она успела напрочь выстыть. Ну да тут уж ничего не поделаешь. Провозился минут двадцать, к стыду своему поняв, что абсолютно не умеет ни оказывать первую помощь, ни накладывать повязки. Хорошо хоть к моменту его возвращения кровотечение уже остановилось, а то бы он ума раненому точно не дал.

А вот с машиной как раз все наоборот. Как Петр и предполагал, одна из пуль повредила главный паропровод. Прорыв главного паропровода не является чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому каждый уважающий себя машинист имеет в ремкомплекте соответствующие муфты. Десять минут, и заплатка установлена. До Красноярска в любом случае хватит, а больше и не надо.

Петр, конечно, санями никогда не управлял, и купец не сажал за руль. Но как управляться, видел. А там… Господи, ну не самолет же это, в самом-то деле. А с тем, что бегает по матушке-земле, уж как-нибудь совладает. Главное, поспешить, потому что Завьялов может и не выдержать.

Закидал в котел снег, подбросил дров в бункер. До села староверов хватит, а там пополнит запас. Имелась у Завьялова договоренность о том, чтобы там всегда был запас калиброванных поленьев. Так что, бог даст, до Красноярска добегут быстро. Только пока пары разводятся, надо бы обежать сопку и собрать трофеи с убитых. Оно никогда лишним не будет. А потом вырезать чопики и позатыкать дырки в стеклах и кабине. Не то так продует, что никакая печка не поможет.


– Ну что скажешь, Сильвестр? – присаживаясь в кресло напротив рабочего стола, поинтересовался Голубев.

Сидевший за столом пухленький, розовощекий мужчина лет тридцати слегка наклонил голову и посмотрел на вошедшего поверх пенсне. Потом безнадежно вздохнул, понимая, что отвлекаться от своего занятия и отвечать на вопрос все же придется. Сильвестр не любил, когда его дергали, но ведь именно благодаря этому человеку он имел возможность трудиться над собственным проектом.

Правда, порой случались командировки, подолгу и в такую глухомань, что не приведи господи. Зато семья полностью обеспечена: слава богу, супруга у него не транжирка, и его нового жалованья хватает с избытком. Он сам получает дополнительные средства на собственные разработки.

Кстати, на кое-каких патентах, зарегистрированных в международном патентном бюро, красуется его имя. Мало того, одно из изобретений уже внедряется в автомобильном производстве на заводе Форда, и вскоре Сильвестр начнет получать свои отчисления, что еще более упрочит финансовое положение его семьи. Три дочери, и каждая в скором времени расцветет в девушку, за каждой нужно дать достойное приданое. Деньги ему ой как не помешают.

И все это стало возможным благодаря другу детства Голубеву, который привлек его к работе на тайный клуб. Разумеется, с одной стороны ему как инженеру не к лицу ставить палки в колеса прогрессу. Но с другой – он так и работал бы заштатным инженеришкой, без перспектив на будущее и с кучей нереализованных идей. А через Голубева у него появились и средства, и возможности для самореализации. Только нужно не забывать, какие темы нейтральны, а какие запретны.

– Петр, всякий уважающий себя и воспитанный человек начинает разговор с приветствия, – продолжая рассматривать гостя поверх пенсне, недовольно заметил хозяин кабинета.

– Сильвестр… – озлился было Голубев, но потом осекся: – Ну хорошо. Извини. Здравствуй. Не находишь ли, что погода сегодня просто замечательная? Что? Опять разбушевалась метель? Но в России это нормально даже в начале марта, не думаешь?

– Иронизируешь? Ну-ну, умник. Доиграешься, что я когда-нибудь пошлю тебя к чертовой бабушке вместе с твоим клубом.

– Не злись. Вот погляди. – Голубев бросил на стол перед другом свежий номер «Московских ведомостей». – Прямо эпидемия какая-то. Лезут, как тараканы из всех щелей. Теперь в первопрестольной. И сам черт не разберет, что тут правда, а что вымысел, они же стремятся создать себе рекламу, привлечь финансирование. А я не знаю, как быть с этой Игнатьевой. То она работает с Верховцевым, а как его не стало, вдруг подалась учиться на инженера-механика.

– Я так понимаю, нам предстоит командировка? – беря в руки газету и читая статью, на которую указал Голубев, поинтересовался инженер.

– Ты правильно понимаешь. Итак, что там с этой девицей?

– Ничего особенного ты не сфотографировал. Обычные учебные задания и курсовая работа.

– А тот двигатель?

– Девочка пытается быть изобретателем, но ничего талантливого там нет.

– Но это двигатель. И я не увидел парового котла.

– Правильно. Потому что это «стирлинг». Она пытается создать компактную версию. Но, признаться, это даже не дилетантство, а простое ребячество. Причем абсолютно безграмотное.

– То есть работать не будет?

– Работать будет. «Стирлинги» способны работать в весьма широком диапазоне. Но мощность… А, – пренебрежительно махнул рукой Сильвестр, но все же добавил: – Если только ты не просмотрел какой-нибудь тайник.

– Не было там тайника.

– Тогда девочку можешь оставить в покое.

– Ладно. Пока оставлю.

– Пока?

– Ей, знаешь ли, не нужно искать инвесторов со стороны, и если она что-то изобретет, то и сама сможет воплотить в жизнь.

– Так в чем же дело? Нет человека, нет проблем.

Вообще-то это Сильвестр сейчас так легко говорит. А вот когда узнал, насколько далеко им приходится заходить в служении тайному клубу, то несколько суток не находил себе места, все ожидая прихода полиции, суда и каторги. Но ничего такого не произошло, а потом постепенно привык и сейчас рассуждает об этом вполне спокойно. Даже равнодушно.

– Не тот случай. Риск слишком велик. К тому же напрасный. Ладно, собирайся. Вот твой билет на утренний поезд. Остановишься в гостинице Грибова, на Пятницкой. Мы с Иваном выезжаем сегодня вечером.

– Хорошо.

– Вот и хорошо, что хорошо.

Глава 7
Неожиданная находка

– Заждался? – проворачивая ключ в двери своего кабинета, поинтересовался Кравцов.

– Ну так, ваше высокородие. Есть немного. А вообще, конечно, мне бы до дома Завьялова добраться. Груз ведь так в санях и лежит. Сдать бы хозяйке, от греха подальше, – поднимаясь со скамьи, ответил Петр.

– Проходи, – наконец справившись с замком, пригласил следователь. – Груз сдать – это святое. Но тут проблем не будет. Марфа тебя разве что на руках носить не станет, да и то не факт. Кстати, она уже в курсе?

– Откуда? Я Игната Пантелеевича в больницу, а оттуда меня городовой сразу завернул в управу.

– Ясно. Ну это не беда, известим. Заодно и разгрузишься. А потом собирайся в дорогу.

– Куда это?

– На место происшествия, куда же еще-то. Так что бери с собой запас дров, съестной припас, чтобы не отвлекаться, и вперед.

– Это то есть на аэросанях?

– Ну не на нашем же «Руссо-Балте». Во-первых, он у нас один. А во-вторых, на нем получится слишком долго. Ему до скоростей аэросаней ой как далеко. А с момента нападения и без того прошли уже сутки, да пока доберемся, не меньше минет. Как бы зверье не растащило все по косточкам. И еще. Надеюсь, ты все сдал дежурному?

– В смысле?

– Я про твое выражение «что с бою взято, то свято». Помню, как ты понимаешь.

– Все, – искренне глядя Кравцову в глаза, заверил Петр.

– Петя, это не шутки. Поэтому давай-ка от греха подальше. Обещаю, сделаю так, что ты получишь все обратно. Все же ты не чужого для меня человека спас. Но сейчас каждая мелочь может быть полезной для следствия.

– Да что там расследовать? Напала банда и получила по зубам. Все яснее ясного. Преступление налицо, виновники понесли справедливую кару, купец в больничке, – попытался отмахнуться Пастухов.

– Петр, заметь, я ведь тебя не учу в железках ковыряться. Так что не юли. Добром прошу.

– Кхм. Вы обещались, ваше высокородие.

– Да обещал, обещал.

Петр вздохнул и вытащил из внутреннего кармана золотые карманные часы на цепочке. Зажигалку «Зиппо». Судя по всему, дорогую перьевую ручку. Кисет с простой вышивкой, чуть ли не детской рукой, и духовитым табаком внутри. И наконец недешевую трубку европейского стиля. Такие не имели популярности у инордцев. Те предпочитали пользоваться своими изделиями. К чему платить за то, что ты можешь сделать сам?

– Еще взял двести рублей золотом.

– Это опустим. Дальше.

– Там в санях еще бинокль хороший, цейсовский, название на нем написано. Кхм. Н-да. Ну еще маузер. В смысле пистолет. По виду, считай, новенький. Наверное, до этого кого-то на гоп-стоп взяли.

– Ты сдал две берданки, мосинку и винчестер под русский патрон.

– Ну да.

– Вспомни, маузер и винчестер ты взял с одного бандита?

– С одного.

– И с него же взял вот эти вещички и деньги? – указав на выложенное Петром, уточнил Кравцов.

– Деньги я взял со всех четверых. Там по-разному. Но сотню и те вещички – да, с одного, – подтвердил Петр.

– Интересный набор. Оч-чень интересный, – задумчиво произнес Кравцов.

А что тут такого интересного? Во-первых, бандиты и впрямь могли ограбить кого-то до нападения на купца. Во-вторых, маузер вообще-то позиционируется как пистолет для путешественников и мини-карабин. Так что очень даже мог оказаться в руках какого-нибудь богатого путешественника. Как и винчестер.

Кстати, отзывы о последнем не очень. Городовой, что принимал оружие под опись, отнесся к нему весьма пренебрежительно. В обслуге сложен, без отвертки не почистишь, к грязи чувствителен, в морозы заедает, для перезарядки нужен простор. Словом, сплошные неудобства.

В принципе Петр с этим был готов согласиться. В конце концов он им не пользовался. Но вот его винчестер морозы переносил очень даже хорошо. Опять же, что там Завьялов говорил про кривые руки и дурные головы? Вот-вот. Хотя, может, все и не так. Без разницы. В свой винчестер Петр вцепился потому, что тот был тем самым, из детства. Правда, стрелять из положения лежа из него и впрямь неудобно. Успел убедиться.

Так вот, маузер и винчестер могли оказаться трофеями. Чего только народ не натаскал с фронта. А учитывая такую вольность во владении оружием, Петр не удивится, если у кого в сарае припрятан пулемет «максим» или, на худой конец, «льюис». И уж тем более в этих местах. Сибирь. Она даже в мире Петра несколько наособицу, а сейчас так и вовсе.

Тем не менее озвучивать свое мнение Петр не собирался. Кравцов уже достаточно давно работает судебным следователем, а потому прекрасно все это осознает. И раз уж не делает на это никаких скидок, то либо имеет к тому основания, либо у него в этом какой-то свой интерес.

– Вот что, Петр, езжай в усадьбу Игната, расскажи там все Марфе. Сейчас я заверю в секретариате постановление. Передашь ей и скажешь, что сани реквизируются на время следствия. Да не смотри так. Она все примет как надо. Обычное в общем-то дело.

– Да я не о том. Сани ремонтировать надо. Пробило главный паропровод, я на заплатке сюда доковылял. Обратно на такой времянке не поеду. В любой момент может все полететь к чертям собачьим.

– И сколько времени займет ремонт?

– Если в мастерских и при наличии материала, часа три.

– Хорошо. Я позвоню Павлу Игнатьевичу, чтобы они взяли на себя ремонт. А там уж Завьялов рассчитается. Как раз за это время соберусь да подготовлю людей.

– Гнать будем без остановок?

– Как на пожар. Если набредет волчья стая, там мало что останется.

– Ясно.

А что неясного. Надо срочно загонять сани в мастерские, а самому на боковую. Он ведь не железный. И без того сутки не спал, все гнал и гнал, понимая, что время раненого истекает. Петр ведь даже грамотную повязку наложить не мог и понятия не имел, как нужно обработать рану. Воспаление могло начаться в любой момент, а там и принять необратимый процесс.

Когда Петр подъехал к усадьбе, Марфа встретила его на крыльце, уже полностью одетая и готовая забраться в сани. Их запряг Ефим, дворовый работник Завьяловых. Он же устроился на козлах, чтобы править ладной и сбитой кобылкой. Как видно, Кравцов озаботился известить свою родственницу. Вот только как теперь быть Петру, совершенно непонятно.

– Марфа Кирилловна, у меня тут постановление насчет саней…

– Спаси тя Христос, Петруша. – Передумав садиться в сани, женщина подошла и трижды поцеловала парня, смочив его лицо горячими слезами.

– Д-да я-то чего. Чай, и себя спасал, – отчего-то смутившись и по-детски шмыгнув носом, ответил Петр.

– Кабы о себе думал, стрекача дал бы так, что с собаками не догнали бы. Насчет саней знаю. Иван весточку передал, пока тебя в полиции держали. Не надо никакой бумажки, бери и гони в мастерские.

– А-а-а…

– Жена Ефима дома, она покажет, куда все выгрузить. Сынок их поможет.

Раздав указания, женщина взобралась в сани, и Ефим тут же стеганул кобылу. Марфу сейчас куда больше занимало иное. Ее Игнат боролся за свою жизнь. Конечно, уповать в этом деле ему лучше бы на врачей, но кто сказал, что поддержка близкого человека ничего не значит?

С грузом управились быстро. А чего тянуть-то? Рухлядь – она ведь ничего не весит. А все золото уместилось в один туго набитый кисет из-под табака. Это летом Игнат Пантелеевич его возит мешочками, а нынче время иного золота, мягкого и невесомого.

Когда Петр подъехал к мастерским, там также все обошлось без проволочек. Тут же затянули сани в цех, и к машине сразу подступились Подводник и Макарыч, местная рабочая элита. Правда, перед этим очень даже уважительно поручкались с Петром.

Ну, насчет Подводника тут все понятно. У Петра с ним были вполне приятельские отношения. А вот что касается Макарыча, удивил. Он ведь хотя пакостей и не делал, а на Пастухова посматривал не без ревности. Как и бывает это между старыми признанными мастерами и молодыми да ранними выскочками, пусть и талантливыми.

И вообще, народ вокруг все больше с уважением поглядывает. Хм. Или вот с опаской. Обходят сторонкой. А то как же. Слюной брызгать да гадить по мелочи какому-то там новичку – это одно. А вот тому, кто за неполный месяц уже шесть душ загубил, – уже совсем другое. А еще поговаривают, что-то он там с двумя заболотнинскими подручными, на которых пробу негде ставить, не поделил. И ничего, живет себе и в ус не дует.

Хм. А быстро тут новости разлетаются. И это при отсутствии радио. Это насколько же народу тут скучно, если так-то стараются. Хотя… Петр-то уже часа два как въехал в город. Нет. Все одно быстро. А уж каково оно будет, когда радио заработает… Кстати, собираются вроде как запускать. Подбивают на это дело купцов, обещая им рекламу и манну небесную. И вроде как небезуспешно.

– Пастухов! – окликнул его заведующий мастерскими.

– Здравствуйте, Павел Игнатьевич.

– Здравствуй. Сам-то цел?

– Цел, слава богу.

– Вот и ладно. Иван Янович сказывал, что следственную группу ты повезешь.

– Больше вроде как некому, – пожав плечами, без энтузиазма ответил Петр.

– Ты когда в последний раз спал-то?

– Да сутки уж как без сна. Но ничего. Пока держусь.

– Ясно. Иди на проходную, выгони Авдеича на улицу, пусть продышится и косточки разомнет. А сам ложись отдыхать. Когда срок подойдет, тебя поднимут. Не то и сам сгинешь, и людей угробишь.

– Спасибо, Павел Игнатьевич.

– Дядь Петр!

– О, Митька. Как тут у вас дела?

– Нормально все. А у вас как? Не ранило?

– Нет. Обошлось.

– Дядь Петь, а как вы тех бандитов? – Глаза у парнишки горят так, что вот сейчас все бросит и побежит в тайгу искать приключения на свою пятую точку.

– Уж точно не одной левой, – покачал головой Петр. – А вообще, это все со страху.

– Как это? – не поверил юнец.

– А вот так, Митя. Жить захочешь, не так раскорячишься. Ладно, пойду я спать. Мне опять ехать, а я устал как собака.

Оккупировав топчан на проходной, выполняющей и роль сторожки, Петр мгновенно провалился в забытье. Словно в тягучий кисель нырнул. Странное дело, но ему даже сон приснился. Яркий, сочный, красочный и цветной. Вот только что именно ему снилось, не помнил. Да и не выспался, если честно. Поднялся как сомнамбула, голова дурная, гудит и раскалывается.

– А ты тут как? – искренне удивился он, увидев Аксинью.

– Митя прибежал, рассказал.

– А-а-а. Ага. Погоди. Я сейчас, – плохо соображая, как с сильнейшего перепоя, произнес Петр.

Затем разделся по пояс и выскочил на улицу. Найти чистый сугроб в окрестностях мастерских оказалось не так чтобы и просто. Но ему это все же удалось. Растирание холодным снегом подействовало благотворно. Из головы вмиг вылетела вся муть, и Петр сразу же взбодрился. Брр! И замерз. Начало марта ведь только.

Добежал до саней, возле которых уже никто не возился. Мало того, они находились снаружи цеха, готовые сорваться с места. В подтверждение тому котел глухо гудел перегретым паром. А вот везти пока было некого. Полиция еще не прибыла. Ну и ладно. Полез в кабину, достал из вещмешка полотенце и хорошенько растерся.

– Так ты чего прибежала-то, Аксинья? – вернувшись в сторожку и надевая рубаху, поинтересовался Петр.

Глупый вопрос. Хотя бы потому, что один из ответов сейчас стоял на столе в виде чугунка, из которого разносился аппетитный запах наваристых щей с мясом. Аксинья вообще хорошо готовила. А если учесть, что Петр уже сутки ничего не ел… Желудок предательски заурчал, требуя непременного к себе внимания.

– Ну как же. Митя сказал, что ты опять в тайгу, с полицией, – явно осматривая его на предмет новых дырок, произнесла женщина.

– Это да, – присаживаясь за стол и запуская в котелок ложку, согласился Петр.

– Вот я и принесла тебе в дорогу снеди. Уж в короб уложила. И на сейчас, горяченького поесть, – опершись подбородком о раскрытую ладонь и наблюдая за жадно жующим Петром, пояснила она.

– Угу. Спасибо. Вовремя.

И впрямь вовремя. Ведь мало того, что желудок благодарно набросился на еду, так еще и в голове заметно посветлело. А это в преддверии предстоящего выезда не менее важно.

Кстати, о выезде. Достал из кармана часы, еще те, что снял с грабителя на улице. Хм. А ведь прошло уже четыре часа.

– Павел Игнатьевич сказал, что полицейские вот-вот подъедут. Его из управы по телефону предупредили, потому и разбудила тебя.

– Ясно. А про Завьялова, часом, ничего не знаешь?

– Только и того, что ты его раненого привез.

– Понятно.

Доев, Петр поднялся, и тут Аксинья не выдержала, прильнула и уткнулась лицом в его грудь. Сразу же раздались приглушенные всхлипывания, в такт им начали вздрагивать плечи, а грудь обдало горячим дыханием даже сквозь рубаху и нательное белье.

Н-да. Вот всю жизнь хотел семью. Хотел, чтобы за него волновались, переживали, да просто ждали. И вот, похоже, нечто подобное обрел. Правда… То-то и оно, что нечто подобное. Потому что… Аксинья хорошая женщина. Петр благодарен ей за все. Но сказать, что он привязался к ней… Нет. Это было бы ложью. Нагадить ей он не сможет, но и сказать, что с ней обрел дом, тоже не мог.

– Ты не подумай, Петрушенка, я все понимаю. Ну кто я тебе? И стара для тебя, и четверо по лавкам. Да только рада до смерти, что цел ты остался. Глафира-то, соседка наша, в больнице сестрой работает. Вернулась с дежурства, говорит, что привезли едва живого купца Завьялова. Я так и обмерла ни жива ни мертва. Уж потом оттаяла, когда Митя прибежал и все рассказал.

– Аксинья…

– Я ничего… Мне ничего… Не надо ничего мне. И ты ничего не должен. Только живи, Петруша. Богом молю, живи. Вот буду знать, что жив, и тому благодарна буду.

Н-да. Ну что тут скажешь. Влюбилась баба. Крепко влюбилась. И Петр тоже хорош. Мог бы и догадаться. Вот как сейчас быть-то? Нет, понятно, что у него и в мыслях не было, что зла он ни ей, ни ее семье не желал. Наоборот, пристроил парня, научил специальности, вон поспособствовал через Павла Игнатьевича, чтобы Мите позволили на вечерние курсы в железнодорожный техникум поступить. А на душе все одно погано. Как будто предал кого.

Крепко поцеловал Аксинью в губы да направился на выход. Потом с этим разбираться будет. Бог весть как. Но потом. Проблемы нужно решать по мере их поступления. Вот сейчас нужно проверить машину и убедиться, что к рейсу все готово. А Аксинья? Ну да, как страус, решил спрятать голову в песок, прикрывшись другим делом, представив его более приоритетным. Ну не знал Петр, как разрулить ситуацию, чтобы Аксинье было не так больно. Знал только, что оставаться на жительство в Красноярске и в ее доме в частности не собирался.

Оно, конечно, мужики должны были сделать все ладно, без дураков. Но все же Петр решил проверить. Больно уж понятие о качестве тут расплывчатое. Все как и в его мире. Такое впечатление, что гнать халтуру – это свойственная национальная черта россиян.

А все от менталитета и от порядка формирования рабочего класса. В той же Англии как было? Сгоняли бедного крестьянина с земли, иди выживай как знаешь. Хочешь, иди работать на завод за гроши. Причем работать не за страх, а за совесть. Потому что если ты не будешь выдавать качественную продукцию за мизерную оплату, пойдешь подыхать под забором, а на твое место еще десяток желающих имеется.

В России же крестьянин жил довольно неплохо. Пахал землю и горя не знал. Относительно, ясное дело. Но чтобы погибать под забором, подобно шелудивому псу, до этого ему было ой как далеко. И тут его отрывают от сохи и говорят, что он будет рабочим. Он говорит, мол, не надо мне этого, я и с земли прокормлюсь. А его за шкирку и тычут в станок.

Разумеется, это образно, но как по мнению Петра, так достаточно точно. Слабая мотивация не способна заставить человека выкладываться на полную и стараться делать работу качественно. Ну а дальше – преемственность поколений, только и всего. Конечно, таковыми являются далеко не все рабочие России, но уж большинство совершенно точно. И между прочим, это вполне относится и к уважаемым мастерам.

Поэтому, наплевав на возможные обиды, Петр проверил качество работ и машину с котлом вообще. Мало ли куда еще прилетели пули и что там наворотили. Вот не давало о себе знать, не давало, а потом ка-ак аукнется посреди тайги. Ну их к лешему, такие выкрутасы.

Вскоре подъехал полицейский «Руссо-Балт», из которого вышли Кравцов, знакомый Петру эксперт и двое дюжих городовых. Впрочем, дюжими в полиции были все. В смысле от городовых до околоточных надзирателей, потому как рядовой и унтер-офицерский состав набирался, кроме всего прочего, по благообразной и статной внешности. Так что тут плюгавого патрульного с завышенными амбициями и самомнением не встретишь. Как там у Пушкина? Все красавцы удалые, великаны молодые, все равны, как на подбор.

Городовые тут же начали перегружать вещи из кузова машины в салон саней. Там были предусмотрены откидные сиденья. Обычная деревяшка, без удобств, но сидеть можно. Отдельно всех порадовало отопление салона. Как видно, мерзнуть не хотелось решительно. Да и правильно. Кому понравится? Тем более что, в отличие от эксперта и следователя, городовые были обряжены в уставные суконные шинели.

Великовата компания получается. Хотя… Трупы-то грузить и вывозить придется. Ну или то, что от них осталось. И Петр совершенно не желал этим заниматься. Всю жизнь обходился без мертвяков, а за последний неполный год они прямо хороводы вокруг него водят. А он как бы и не против больше никогда с костлявой не пересекаться.

До слияния неприметной речушки с Енисеем Петр держался исправно. Даже умудрился не проскочить мимо. Хотя… Положа руку на сердце, проскочил бы. Вот если бы ветер поднялся или снежок пошел и припорошил его же следы, непременно проскочил бы. А так свернул вовремя, а дальше все просто. Держись извилистого русла речки и не промахнешься.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 3.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации