Текст книги "Фаворит. Боярин"

Руки сами делают всю работу. Глаза наблюдают за происходящим. А посмотреть есть на что. Емеля и Борис вломились в нападающих, как кабаны. При этом бешено орудуя клинками и оглашая окрестности яростными криками. Трое бегут на Ивана, громко выкрикивая какой-то воинственный клич. Тот вновь вскинул револьверы и поочередно нажал на спуск. Два выстрела раздались с коротким промежутком. И…

Нет, он определенно сегодня в ударе! Двое нападающих валятся на землю. Впрочем, и расстояние, отделяющее их, смехотворно. Всего-то шагов семь. Один из них, запнувшись, так и проехался по жидкой траве до Ивана.

Сам Карпов, осознавая, что перезарядиться не успевает, выбросил свое тело вперед, навстречу третьему, уже замахивающемуся саблей. Вложив в это движение всю массу своего тела, Карпов выставил вперед правую ногу, насаживая на нее разбойника, не ожидавшего подобной подлости. Дух из него выбило качественно и надолго. Он только и успел, что высоко взбрыкнуть ногами и рухнуть на спину, сильно приложившись головой оземь.

Иван же отскочил назад, стараясь охватить всю картину боя и вновь взводя курки единым отработанным движением вдоль бедер. Поэтому он отчетливо различил раздавшиеся чуть в стороне выстрелы. Как и увидел повалившихся на траву бандитов. И это могло означать только одно: обороняющиеся не собирались отсиживаться за стенами и, воспользовавшись подземным ходом, предприняли вылазку.

Впрочем, сообразил это не только он. Многие нападавшие также пришли к выводу, что соотношение сил резко изменилось. Причем тут, по-видимому, сработал принцип «у страха глаза велики». А потому, бросив товарищей, уже ввязавшихся в рукопашную и не замечающих ничего вокруг, остальные ринулись в заросли подлеска.

Иван вновь вскинул револьверы и выстрелил в бегущих. Но… Хотя расстояние продолжало оставаться небольшим, на этот раз ни один из выстрелов не достиг цели.

Потом он решил помочь своим бойцам. Вновь взвел курки. Прицелился с правой руки в одного из наседавших на Емелю и нажал на спуск. Осечка. Быстро переложил револьвер из левой руки… Разбойник, в которого только что целился Иван, вдруг ни с того ни с сего замер, словно схлопотал в грудь сильнейший удар, и изломанной куклой упал на землю. Интересно!.. Прицелился в другого. Выстрел! Есть!

Впрочем, загадочное происшествие прояснилось очень быстро. Кстати, оно имело повторение с еще одним нападающим. Вновь взводя курок, Иван наблюдал за тем, как на помощь его телохранителям приходят Ефим и Игорь. Бойцы из его первого стрелецкого десятка, отправившиеся с ним на Псковщину. А чуть в стороне скользнула фигура Григория с воздушкой наперевес. Иван четко рассмотрел как само оружие, так и набалдашник глушителя.

– Гришка, не увлекайся! – только и успел выкрикнуть Иван.

– Понял, – раздался в ответ полный задора и огня голос.

Очень хочется надеяться, что действительно понял. Бросаться в атаку очертя голову, как только что поступили Иван и его телохранители, – дурь несусветная. Но, признаться, он тогда не видел иного выхода. Разбойники очень даже могли спалить острог, и какова обстановка у обороняющихся, Иван не знал. Вот и решил атаковать с ходу. Сейчас же ситуация в корне изменилась, и инициатива полностью была в их руках.

Парням помощь Карпова больше не понадобилась. А вскоре из-за деревьев послышался топот множества лошадей. Судя по всему, всадники – а повозкам по звериным тропам не пройти – удалялись в сторону Пенной. Ага. Получается, они собираются воспользоваться бродом, что на тракте. Не сказать, что там сейчас так уж мелко. Половодье как-никак. А потому лошадкам по грудь будет. Но переправиться вполне возможно.

И куда дальше? Да кто же их знает. Для начала не мешало бы понять, кто это вообще такие. Разбойники? Ага. Как бы не так. Скорее уж господа со своими холопами. Нет, гадания ни к чему путному не приведут.

– Тяжелых добить. Легких тащите на беседу, – начал отдавать распоряжения Иван, как только из-за кустов появился Григорий.

– Троих ссадил, – довольно сообщил парень. – Где-то с дюжину ушли. И остальных лошадок с собой заводными увели. Там только четыре осталось.

– Та-ак. И сколько же их было? На лугу лежит где-то с десяток. Здесь… Дюжина. Троих ты там прибрал. Да с дюжину ушло. Хм. Около четырех десятков выходит. И все при хорошем оружии. Григорий, займись-ка пленными.

– Сделаю, – недовольно дернув уголком губ, тут же ответил друг.

Это хорошо, что ему не нравится пытать людей. Иметь подле себя больного на голову маньяка не хотелось. А так, когда человек четко осознает, что делает пусть и грязную, но нужную работу… Н-да. Вот Иван, к примеру, к пыткам как-то не очень. То есть совсем. Экспресс-допрос в полевых условиях точно не для него. Нет, если жизнь заставит, не так раскорячишься. Но отчего бы не остаться в стороне, когда есть такая возможность.

Впрочем, с пленными вышла незадача. Добить пришлось троих тяжелых. С более или менее легкими ранениями ушли, остальные были холодными. Кстати, тот, которому Иван врезал по голове, также оказался мертвым. Не послышался Карпову хруст. Все же сломал он ему шею. Зато тот, что получил ногой в грудь, пришел в себя и был вполне пригоден для вдумчивой беседы.

Ага. А вот и из острога ребятки подоспели. Пусть и к шапочному разбору. Лучше бы прокатились вниз по Пенной, может, и смогли бы перехватить беглецов. Хотя… Знать о том Артем не мог. Да и не успели бы они. Речку ведь не нужно переплывать.

– Емеля, Борис, вы чего рванули врукопашную? Богатыри былинные? – недовольно поинтересовался Карпов у телохранителей.

– А как иначе-то, Иван Архипович? – пожал плечами Борис. – Они же вон как близко были. Перестрелку не приняли бы, пошли бы на нас. Вот мы и связали их боем, чтобы ты, значит, нам из пистолей помогал. Мы с Гришкой такому учились.

– И чему еще учились? – несколько сконфуженно уточнил Иван.

– Да много чему, – хмыкнул Емеля.

Угу. Но он-то о том ни сном ни духом. Не иначе как Григорию Рыбину стало скучно, вот он и подтянул эту парочку. А что, им дополнительная подготовка совсем не помешает. Да и сами мужики – калачи тертые, многое умеют и новым не брезгуют. К гадалке не ходить, и Григория чему-то толковому сумели научить. Уж больно ловко у них получалось. У этих не зазорно поучиться и Фролу Емельяновичу.

При мысли о казаке стало чуть тоскливо. Надежный, как скала, Копытов сейчас командовал Измайловской сотней, которая квартировала в Керчи. Вот так. Пошел за Иваном, приняв его авторитет, несмотря на младость лет. А как результат – застрял в стрельцах в одиночестве. Ну да чего теперь-то. Жизнь еще и не такие коленца выделывает.

Пока суд да дело, нашел свою мурмолку. В смысле установил ее судьбу. Безрадостную. Сгорела она к ляду. Тут же вспомнил о волосах. Ага. Брить голову налысо, однозначно. Не то, выходит, чуть ли не забритый лоб, как у какого каторжника или рекрута. Правда, каторжан тут пока не бреют, а рекрутами так и вовсе не пахнет. И появятся ли, непонятно. Петра-то нет.

Впрочем, Николай тот еще затейник. Вон слухи дошли – опять отправился воевать турок. Никак не замирится. Впрочем, войны тут неспешные, государи и десять лет могут бодаться. К тому же турки не желают смириться со сложившимся положением вещей. Ну и руки у них оказались развязанными. Ага. Все как всегда. Заклятые союзники заключили с султаном мир, оставив русских одних против весьма серьезного врага.

– Как у вас тут? – обратился Иван к подошедшему Артему.

– Нормально. Пытались поджечь, но загореться нигде не успело. Кабы в деревеньку пускали стрелы, то да, беда могла прийти. А так обошлось.

– Раненые, убитые?

– Все слава богу. Крестьяне сразу же подались в лес. Думаю, до рассвета носа оттуда не высунут.

– Вот и ладушки.

– Литовские шляхтичи, – подойдя к Ивану, доложил о результатах допроса Григорий.

– Точно. Вот что мне показалось странным в их криках. Погоди… Но я вроде слышал польскую брань. Хм. И, кажется, русинскую. Да, было что-то…

– Да чему удивляться, Иван Архипович. Там же полная солянка. Кабы южнее, то да, там все больше русины[6]6
  Русины – самоназвание белорусов в описываемый период.


[Закрыть]. А севернее из-за войн со шведами шляхта изрядно перемешалась.

Ага. Ну молодец Гришка, что тут скажешь. Не просто так проживает в Замятлино, а интенсивно собирает информацию о прилегающей местности. Служба в Керчи и соседство с татарами приучили к подобному подходу. И это хорошо.

– Откуда они?

– Из окрестностей Балви. Землевладельцы со своими холопами.

– И какого они тут позабыли?

– Ну так за серебром подались. Слух у них там кто-то пустил, что неподалеку от Острова один московит прикупил деревеньку Замятлино и острог поставил. Да не просто так, а по причине полной мошны, туго набитой серебром и златом. Обычная в этих краях ситуация.

– Обычная, говоришь, – зло процедил Иван.

Нет, так дело не пойдет. Эдак ему жизни не дадут. Прогонит этих – заявятся другие. И уж тем более в свете того, что он тут собирался развернуть самый настоящий строительный бум. А это все требует серьезных вложений. Не сидеть же все время в осаде. Получается, нужно врезать так, чтобы только пух и перья.

– Артем, как считаешь, что будут делать побитые шляхтичи? – спросил Иван у бывшего полусотенного и в настоящий момент своего заместителя.

– Уползут зализывать раны, что же еще. Причем не на псковских землях. По ним сразу будет видно, что из боя вынулись. И то, что шляхтичи, тоже понять не сложно. На такое число воев разбойнички не позарятся. Значит, сами куда сунулись и получили по сопатке.

– Вот и я так думаю. Выходит, до парома в Острове они не пойдут. Станут переправляться через Великую где-то верстах в четырех от нас. Причем вплавь.

– Могут и обойти Остров, – усомнился Григорий.

– Долго. По сути, мы уже должны отправить островскому посаднику весть о шляхетском отряде. А тот соберет ополчение и устроит погоню. Нет, они будут уходить… Причем со всей поспешностью. Так, братцы, слушай мою команду. Артем, седлаете каноэ и рвете вниз по реке. Гришка, Емеля, Борис, Игорь и я – к катамарану. Он, конечно, груженый, но вниз по течению, да с дополнительными двумя парами весел, ходко пойдем.

– Может, мы верхами, берегом пойдем? – предложил Артем.

– Нет. На берегу они могут устроить засаду на случай погони. Здесь мы их взяли потому, что, не подгадывая, сумели ударить одновременно и ошеломить. Если они устроят засаду, все будет иначе.

– С пленным что делать? – уточнил Григорий.

– Заколи, и вся недолга, – пожав плечами, ответил Иван. – Чего глядите? Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет. Слыхали такие слова? Кстати, как раз в этих местах их и произнес князь Александр Невский.

Иван выдернул из кобуры револьвер и выстрелил в пленника. Осечки не случилось. Привязанный к дереву шляхтич тут же сник, испустив дух. Вот так. В конце концов, они явились сюда не воровать по-тихому, а грабить и, как следствие, убивать.

Иван налегал на педали настолько сильно, насколько это вообще было возможно. Парни на веслах тоже выкладывались полностью, а потому катамаран буквально летел по реке. Не сказать, что так же, как и с мотором, но при очередных гребках весел носы каноэ исправно задирались вверх. Глядя со стороны, и не скажешь, что лодка перегружена.

Кстати, легкое каноэ с шестью гребцами с большим трудом сокращает разрыв с катамараном. Артем не оставил в остроге никого. Всех отправил в погоню. Когда отправился на помощь к дерущимся в лесу, в остроге оставлял двоих. Теперь же… Паразит! Иван с ним еще разберется. Ну как можно оставлять дом без присмотра? Там ведь, кроме имущества, есть еще и казна. Вояка! Йолки!

Вот они! Великая заложила крутой поворот, и взору догоняющих предстали беглецы. А кому еще вздумается переправляться вплавь в холодной воде весенней реки? Получается, шляхтичи отдалились от Замятлино примерно на три версты. И до берега им остается всего-то шагов семьдесят. До них же – не больше двухсот.

– Братцы, бросайте весла и беритесь за карабины. Живее! Уйдут! – продолжая бешено вращать педали, приказал Иван.

Бойцы поспешили выполнить приказ, и вскоре загрохотали выстрелы. Пусть катамаран сейчас и шел без рывков, сказывалось напряжение стрелков. А на сегодня им выпала и беготня, и рукопашная схватка, и вот гребля на пределе сил.

Словом, из четырех прогрохотавших выстрелов свою цель нашли только два. Иван четко видел, как головы бедолаг пропали под водой. Жалко ли их? Да нет в общем-то. Успел уж огрубеть душой. Это же не пытка, в самом-то деле, а чистое убийство. Если так можно выразиться.

Пока трое бойцов перезаряжали карабины, Григорий отложил в сторону оружие командира и подхватил свою духовушку. Расстояние уже достаточно сократилось, так что скорострельность была в приоритете. Раздались частые и тихие хлопки выстрелов. Если их едва слышал Иван, находившийся рядом со стрелком, то беглецы вовсе не должны были ничего различить.

Впрочем, без разницы. Нет, двоих Гришке подстрелить удалось. А вот с остальными вышло полное разочарование. Пловцы уже после первых выстрелов поспешили укрыться за лошадьми. Так что очень скоро цели попросту исчезли из поля зрения. Стрелять лошадей? Можно. Но-о…

Иван налег на педали еще больше, хотя и казалось, что это уже невозможно в принципе. Григорий занял более удобную позицию для стрельбы. Остальные трое, покончив с перезарядкой, последовали его примеру. Вот только люди продолжали укрываться за животными.

Наконец лошади достали до дна и рывками начали выскакивать на берег. Дистанция сократилась еще больше. Но всадники, вцепившись в седла, и не думали высовываться из-за своих живых укрытий. Но вечно это продолжаться не могло. Беглецы начали вскакивать в седла и пришпоривать коней. И именно в этот момент превратились в мишени.

Выстрелы раздались как с катамарана, так и с нагонявшего его каноэ. Часто захлопала воздушка. Послышалось ржание раненных лошадей. Три из них все же угодили под раздачу. На землю свалились еще четверо бандитов. А как иначе назвать? Бандиты и есть. Впрочем, двое из них упали, едва достигнув берега, так и не сумев вскочить в седла. И если судить по тому, что видел Иван, оба они были ранены еще раньше.

А вот четверым удалось уйти, нахлестывая своих лошадей и прильнув к их гривам. Причем ушли с заводными, что никак не радовало. Поди догони этих сволочей. А отпускать хотя бы одного в планы Ивана не входило. Урок должен быть максимально серьезным.

Раненых добили без тени смущения и сожаления. Не так чтобы совсем, но не колеблясь ни мгновения. Плевать на их выкрики о выкупе и о том, что они благородные шляхтичи. Благородные, мать их. Бандит – он и в дворянском звании бандит. Опять же, кто знает, скольких они уже отправили на тот свет вот в таких пограничных набегах для выправления материального положения. Так что собаке – собачья смерть. И точка!

– Артем, немедленно верни двоих в острог. И чтобы это было в последний раз, – тихо, чтобы не слышали посторонние, сквозь зубы процедил Иван.

– Понял, – понурился полусотенный.

– Дальше. Переловите всех лошадей. И соберете все имущество. Трупы – в ледник. Завтра поутру отправишь троих в Псков, к Рудакову. Отсчитай там две тысячи рублей. Половину золотом. Да пускай расскажут ему о телах.

– Опять кромсать будет?

– Будет, – боднув его строгим взглядом, подтвердил Иван. – И чем больше он выпотрошит этих, – кивок в сторону трупов, – тем больше сможет спасти наших.

– Да понял я все.

– Это хорошо, что понял. Да. Выдели парням еще шестьдесят рублей для Ерофея, старшины плотницкой артели.

– Значит, скоро у нас будет многолюдно.

– Будет. А чтобы следом не пришла и беда, мы догоним и тех четверых, что ушли.

– Думаешь, не найдется больше желающих?

– Думаю, дураков хватает. Но на них глядеть вообще не стоит. А вот те, кто поумнее, будут знать, что из отправившихся в набег не вернулся ни один. Глядишь, это их отрезвит.

– Понял.

– Вот и ладно. Ну что думаешь, Гриша, догоним? – обратился Иван к Рыбину, который в дополнение к своей воздушке уже отжал у одного из парней карабин.

– Да куда они денутся. Оно, конечно, через Утрою они и вплавь переправиться смогут. Куда ей до Великой. Да только до нее им лишь один путь – по тракту. А значит, крюк изрядный делать. Мы же пройдем напрямки, через лес и болото. Полазил я тут, так что не сомневайся, опередим с гарантией.

– Пешком пойдем?

– Не. Пешком нежелательно. Мало ли, как оно обернется. А лошадей я там проведу.

– Емеля, Борис, готовы?

– Готовы, Иван Архипович, – отозвался Борис. – И харч прихватили, – показал он котомку, которую извлек из катамарана.

Это они еще в Пскове закупались в дорогу. И, как всегда, с запасом. Вот и пригодилось. Не сказать, что там так уж много. Но ноги с голодухи не протянут, и то хлеб.

Признаться, Иван успел трижды пожалеть о своем решении непременно настигнуть беглецов. Ладно бы пришлось выдержать пару-тройку десятков верст бешеной скачки. Он, разумеется, завзятым наездником не стал, и это было бы для него вполне серьезным испытанием. Но то, что пришлось выдержать сейчас, не шло ни в какое сравнение.

Галоп на открытых участках сменялся продвижением по звериным тропам, где ветви так и хлестали по лицу, грозя оставить всадников без глаз. Нередко приходилось спешиваться и вести лошадей в поводу. К тому же при них были еще и заводные лошади. А уж когда на пути встало болото, Иван и вовсе усомнился в том, что Григорий знает, куда их ведет.

И вообще. Когда это он успел тут все узнать и облазить? Нет, понятно, что Гришка тот еще непоседа и нос свой совал по всей округе, с охотниками общался. По большому счету это случайность, что он оказался в остроге, потому как все время пропадал невесть где. Сейчас же, когда Иван брел по пояс в мутной воде, ощущая податливое дно под ногами, отчего-то казалось, что фамилия у его друга не Рыбин, а непременно Сусанин.

Однако за час до заката, когда лес уже начал тонуть в вечерних сумерках, они внезапно вышли на дорогу. Не сказать, что Московский или Вильненский тракт, но маршрут вполне наезженный. А то как же, купеческие караваны не только по большим трактам ходят, но и по второстепенным направлениям. Да и не одни купцы. Люди везде живут, а значит, и дороги между поселениями имеются.

– Не упустили? – переводя дух, спросил Иван у Григория.

– Не. Это ж мы напрямки, только верст десять отмахали. А им по дороге чуть не вдвое нужно. Оно хоть и с заводными, но ведь те не так чтобы свежие. Так что беречь будут.

– Сколько мы прошли? – Иван даже усомнился, что все верно расслышал.

– Ну, с десяток верст. Нам до Утрои по дороге еще версты четыре. Я помню это дерево. – Друг детства указал на расколотый по стволу дуб.

Приметный великан. Тут не иначе как молния постаралась. Страшно подумать, какая должна была высвободиться энергия, чтобы сотворить такое. Словом, хочешь не хочешь, а эта картина отпечатается в твоей памяти намертво. Просто не сможешь не обратить внимание.

– А что не так, Иван Архипович? – удивился Гришка.

– Да я думал, что мы позади оставили полноценный дневной переход.

– Это, господин сотник, оттого, что ты за зиму поотвыкнуть успел от серьезных переходов. Забыл, как сам же поучал – во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.

– Ага. Поумничай еще у меня. Значит, думаешь, не прошли еще?

– Неа, – мотнул головой Рыбин.

– Ну, тогда готовим встречу. Господи, хоть бы дотемна появились. Как думаешь, в ночь остановятся?

– Сомнительно, – отозвался Григорий. – У них же земля под ногами горит. Идут по дороге. А потому останавливаться не след. Тем более что ночи сейчас лунные. Да и лошади у них заводные есть. Думаю, до границы они роздыху знать не будут.

Ну что сказать? Прав оказался Гришка. Беглецы появились, когда сумерки сгустились настолько, что уже в семидесяти шагах очертания фигур размывались и были практически не видны. В том, что это те, кто им нужен, сомнений никаких. Уж четверых всадников с заводными отличить всяко-разно было возможно.

Иван прицелился в движущегося впереди и справа. Перед устройством засады они рассмотрели несколько вариантов движения шляхтичей. И этот порядок как раз укладывался в один из них. Оставалось только взять на прицел своего клиента и дождаться сигнала от Рыбина – крика филина.

Н-да. Вместо этого заржал трофейный жеребец Ивана. Скорее всего, у кобылы под каким-то седоком была течка. А иначе с чего бы этот ирод заржал, как конь стоялый. Хм. Вообще-то, он и есть конь. Чтоб ему!

Иван нажал на спуск, но было уже поздно. Вспугнутые всадники тут же всполошились. Тот, которого держал на мушке Иван, не раздумывая дал шпоры лошади и сорвался с места в карьер. Пуля ушла мимо. Зато остальные не подвели. Ссадили разом всех троих. Григорий подхватил свою воздушку и попытался было достать убегающего всадника, да без толку. Две пули, пущенные Иваном из револьвера, также ушли в белый свет, как в копейку.

– Ушел, вперехлест его в колено! – в сердцах выкрикнул Григорий, когда всадник растворился в сгустившихся сумерках.

– Не блажи, – одернул его Иван. – Емеля, Борис, соберите лошадей да барахло.

– Что делать-то будем? – спросил Григорий.

– Ты этим трактом до границы хаживал?

– До границы. Но только тут уж не срежешь. Коленца дорога, конечно, закладывает, но не так, чтобы можно было путь сократить.

– Сколько отсюда до границы?

– Верст двадцать. Чуть больше или меньше.

– Гнать он не будет. Сейчас сойдет горячка, и он сбавит ход. А то и вовсе встанет на ночевку, – предположил Иван.

– Тогда в погоню? – скосил взгляд на командира Григорий.

– Уймись, Аника-воин. Верхами шеи переломаем, пешком сами ноги протянем. Разбиваем лагерь и отдыхать. С рассветом отправимся догонять. Никуда он не денется. Тоже, чай, не семижильный.

– Его страх гонит, – усомнился Григорий.

– Это он его сейчас гонит. А через час поотпустит, и усталость возьмет свое. А нет – значит, найдем его на той стороне и все одно достанем. Выйдет чуть дольше, но с гарантией. Они же все из окрестностей этого самого Балви, правильно?

– Ну да.

– Ну так и деться ему некуда.

Ночь прошла без происшествий. Лошади успели достаточно хорошо отдохнуть. К тому же теперь у каждого в распоряжении имелось по две заводных, и чередовать их можно было куда чаще. В итоге это сыграло свою роль. Отправившись в погоню в предрассветной дымке, уже к полудню они нагнали беглеца у небольшой приграничной речушки.

Правда, тот успел переправиться, оказавшись на сопредельной территории. Оно бы и плевать, да именно в этот момент появился какой-то отряд из дюжины всадников. Может, пограничный разъезд, а может, какой шляхтич со своими холопами. Кто же их разберет.

Военная форма только-только набирает популярность и есть лишь там, где наличествует регулярная армия. Шляхту же к таковым никак не отнести. Даже на королевской службе одеты кто во что горазд. Разве что амуницию и вооружение стараются подбирать однотипные.

– Ушел, гад! Прямо из-под носа ушел! – наблюдая за тем, как беглец подъезжает к разъезду, раздосадованно выпалил Рыбин.

– Гришка, ты его достать сможешь? – задумчиво глядя в сторону всадников, поинтересовался Иван.

– Шагов пятьсот. Но смогу, – уверенно произнес лучший стрелок сотни.

– Ну так и достань.

– Уверен, Иван Архипович?

– Делай, Гриша. Делай.

– Слушаюсь.

Рыбин соскочил с седла. Подошел к отдельно стоящему дереву, пристроил цевье винтовки на толстой ветви. Поднял диоптрический прицел. Ими были снабжены все карабины, прихваченные из мастерской при побеге. Прицелился. И нажал на спуск.

Грохот выстрела. Облачко порохового дыма. Мгновение назад всадник еще что-то пояснял вышедшим ему навстречу землякам. Теперь же, нелепо взмахнув руками, упал в траву. Лошадь испуганно дернулась и прянула в сторону. Всадники же похватали мушкеты в ожидании команды от своего командира.

– Емеля, Борис, займите позиции. Гришка, перезаряди карабин и изготовь духовушку. Не журись, братцы. Дернутся, так мы их тут всех и положим, – вынимая и вздевая над головой белый носовой платок, бодро заверил Иван.

Потом отвязал повод, оставляя заводную, и двинул лошадь шагом к берегу речушки. На той стороне его поняли правильно. От отряда отделился один всадник и также направился навстречу парламентеру.

– Приветствую вас, пан. Псковский дворянин Карпов Иван Архипович, – представился он.

– Шляхтич Великого княжества Литовского Острожский Константин Иванович, – в свою очередь назвался тот, и тут же: – Я требую…

– Как дела у барона фон Ланге? – вдруг перебил его Иван.

– Вы знаете моего шурина? – искренне удивился шляхтич.

– О как! Значит, прекрасная Амалия пала-таки под напором смелого русина.

– Откуда… – с прищуром начал было шляхтич, но, вспомнив, сам же себя и оборвал: – Нападение разбойников! Это вы?

– Я.

– Но, помнится, вы не стали представляться, говоря, что ваше имя ничего мне не скажет.

– Верно. Тогда я был никто, и звали меня никак. Но за прошедшее время успел отличиться в войне с турками и получить дворянство. Даже покомандовать стрелецкой сотней. Слышали об измайловцах?

– Так это вы?

– Я.

– И вы же были уличены…

– Ложь. От первого и до последнего слова ложь, – даже не дал ему закончить Иван.

– Итак, я обязан вам жизнью. И в то же время вы убиваете подданного короны Речи Посполитой прямо на наших глазах, да еще и в землях Инфлянтского воеводства[7]7
  Инфлянтия – земли Латгалии на территории нынешней Латвии, остававшиеся под властью Речи Посполитой после захвата прибалтийских территорий шведами.


[Закрыть].

– Помнится, вы не очень-то убивались по погибшим разбойникам.

– То были разбойники.

– Эти ничем не лучше. Было их порядка четырех десятков, и они решили совершить набег на мое имение. Оно, может, тут и в порядке вещей, но не для меня. Домой из них теперь уже никто не вернется. Во всяком случае, живыми.

– Вот, значит, как.

– Именно так, Константин Иванович, и никак иначе. Я мирный человек, но непрошеным гостям на моей земле делать нечего. И еще. Если вдруг долг в вас возобладает над чувством благодарности, учтите одну маленькую деталь. Нас только четверо. Но все вооружены скорострельными штуцерами. Думаю, вы слышали о них. – Иван указал на лежащий поперек седла карабин. – Кроме того, у каждого из нас имеется по паре магазинных пистолей. – И вновь демонстрация, на этот раз револьверов. – Так что если вы нападете на нас, мы перебьем вас всех. Какие мы стрелки, вы могли убедиться сами. Константин Иванович, мне бы не хотелось раздувать ссору из-за разбойника.

– Он был шляхтичем.

– Он пришел в мой дом, чтобы убивать и грабить, – покачав головой, не согласился Иван.

– Признаться, трудно вам возразить. Будем считать вопрос исчерпанным.

Конечно, ты будешь считать именно так. Атаковать-то придется на открытой местности. И огневое преимущество на стороне этих клятых псковичей или московитов, поди разберись. Так что лучше сохранить лицо, чем нарываться на неприятности. Иной причины, побудившей принять такое решение, не было. Иван помнил эту особенность довольно заносчивого пана. Но вслух произнес все же другое:

– Рад, что не ошибся в вас. Так все же как дела у фон Ланге?

– Отлично. Мы в точности выполнили ваши рекомендации, и рука срослась самым наилучшим образом. Ганс сейчас служит комендантом пограничного замка Апе.

– Передавайте ему и вашей супруге мои наилучшие пожелания. До встречи.

– Надеюсь, что если она и состоится, то в следующий раз не под мушкетную пальбу, – ухмыльнулся Острожский.

– Полностью разделяю ваши чаяния, Константин Иванович.

Вот и ладушки. Худой мир – он куда лучше доброй ссоры. Впрочем, тут и ссоры-то никакой не было. Хотя-а… Кто же их, шляхтичей, знает. Они ведь все больше сами себе на уме.

Ну да и бог с ними. Сейчас тишком да бочком разойдутся краями, и пора возвращаться домой. Весна в разгаре, а дел нужно сделать столько, что хоть за голову хватайся. И надо будет озаботиться десятками тремя наемников. А то еще опять кто припожалует в гости. Не до всех же доходит с первого раза. Ну да ничего, Иван не постесняется и во второй раз разъяснить. Ему не сложно. Хм. Ну или выхода у него иного нет.