Текст книги "Собственность Норта"

– Собралась? – спросил он девушку с мягкой улыбкой.

– Да, – сияя, кивнула Тэя в ответ. – На Тиоре еще зима? Я снова сбилась со счета времени, – застенчиво улыбнулась она.

– Еще зима, – кивнул Дэймос.

– Значит, правильно я собрала теплые вещи, – облегченно выдохнула Тэя и расставила тарелки.

– Ты всегда поступаешь правильно, – тиорианец занялся кофе.

После обеда Тэя перешла на «Инфинити». Троя со станции должен был забрать Дэймос, чтобы не светить его связь с Нортом. Парень уже давно летает один, все успели забыть, что когда-то он начинал с северянином – Тэя вытеснила эти воспоминания из общественного сознания. И при таком подходе у него сохранится свобода передвижения. Что же касается Дэймоса, тиорианцы во все времена колесили по всем мирам в поисках артефактов, религиозных сект и тайных обществ и имели неограниченный доступ к ресурсам всех миров – миссионерам оказывалось любое содействие по первому требованию. Миссионерами же называли тех, кто выполнял особую миссию от имени Ордена. Дэймос был миссионером своего Ордена.

Система освобождения на Бруннее была проста. Заключенный, отбывший срок, доставлялся челноком на ближайшую техническую станцию и дальше его обязаны были подхватить те, кто шел в сторону обжитых планет, заключенный высаживался в первом же порту, и дальше все было в его руках.

– А его не подберет кто-нибудь до нас? – осторожно спросила Тэя.

– Не подберет, мы будем единственными, – заверил ее Норт.

Поскольку Тэя уже была на корабле тиорианца, во время операции ей строго-настрого было велено не покидать свой отсек. Девушка согласно кивнула, совершенно не понимая причину такого запрета, но решила не злить Норта лишними вопросами.

После обеда «Инфинити» отстыковался от «Нового Ориона», и корабли направились к Сьерре вблизи Бруннеи.

Норт держался в тени стабильного астероида, а Дэймос направил свой корабль к уже знакомой станции. Тиорианец вступил в переговоры с диспетчерами, ему выслали лоцмана. Диспетчер уведомил прибывшего о пассажире, Дэймос вынужденно согласился. Рецидивист на борту не самая приятная вещь. Диспетчер поблагодарил за сотрудничество и понимание. Корабль встал на заправку. Тиорианец открыл внутренние шлюзы и вышел встречать своего пассажира. Увидев Дэймоса, Трой и глазом не моргнул.

– О, нет! Только не тиорианец! Это же проповеди всю дорогу слушать! – он буквально уперся руками в створки шлюза.

– Выбирать тебе не приходится, – охранники бесцеремонно протолкнули парня на корабль, – иди и будь благодарен, либо возвращайся на Бруннею за нарушение режима!

– Нет, я лучше сюда, – бывший заключенный тут же обреченно принял свою судьбу.

– Спасибо, сэр, – сопровождающие его еще раз поблагодарили Дэймоса и покинули корабль.

Створки шлюза были закрыты, и Дэймос повернулся к Трою.

– Ну, привет, – последовало крепкое рукопожатие и короткие объятия.

– Где Норт? – тут же спросил Трой.

– Ждет тебя за астероидом, – они уже шли в рубку, – готовься к взбучке, – предупредил Дэймос.

– Да я всю жизнь готов, – хохотнул Трой.

Тиорианец не сдержал улыбки – с этого парня все как с гуся вода.

– А как Тэя? – спросил сатторианец. – Она нормально добралась?

– В итоге все обошлось, – коротко ответил тиорианец и, снова вступив в переговоры по радио, отстыковался от станции.

Отходной маневр и «Инфинити» скрылся из поля зрения за астероидом. Там Трой на челноке покинул корабль и вошел в приемный шлюз «Нового Ориона», после чего корабли разошлись и, совершив необходимые маневры, исчезли в зонах перехода.

Все произошло так быстро, что Тэя даже заскучать у себя не успела. Раз – и они уже направляются к Тиоре. Поняв, что они входят в гиперпространство, девушка покинула свой отсек и направилась в рубку. Она только что осознала, что впервые путешествует без Норта. С Дэймосом.

В рубке она села в кресло рядом с ним, тиорианец привычным жестом потрепал ее макушку.

– Не сильно скучала? – сказал он девушке, выставляя автопилот.

– Не успела, – улыбнулась она, – все так быстро прошло, – Тэя повернулась к Дэймосу. – Как Трой?

– Как обычно, – усмехнулся тиорианец вставая. – Пойдем, перекусим.

После ужина в уютной столовой Тэя сидела за столом притихшая. Ее явно что-то терзало и не давало покоя. Тиорианец терпеливо ждал.

– Дэймос… – начала она, наконец, нерешительно подняв глаза.

– Да? – тиорианец откинулся на спинку стула и изучающе смотрел на нее темными, с расширившимися зрачками, глазами.

– Со мной происходит так много всего и так быстро, что я не успеваю разобраться в половине того, что уже было, и никогда не знаю, что будет завтра… Так будет всегда? – она не сводила с тиорианца своих лучистых глаз.

Дэймос задумчиво смотрел на свою любимицу. События в ее жизни и впрямь мелькали одно за другим. Лишь однажды ей привелось в полной мере «насладиться» тем, чего он не пожелал бы никому – заключением в «Парадизе» и потом на Эсстинге. Чудеса детской памяти – этого, своего самого продолжительного опыта, она словно бы и не помнила…

– В чем бы ты хотела разобраться? – мягко спросил он.

– Во всем… Когда я была на Бруннее в карцере, я перебирала все свои воспоминания – там было столько событий и столько эмоций, страшных и радостных, хватило бы на несколько лет, а я… Я даже не знаю, сколько я с Нортом, – Тэя моргнула и снова вперила в тиорианца застывший взгляд. – Леда спросила, сколько я с Нортом, а я не знаю. Всю мою жизнь, только это я и могла ответить. Это так странно… – взгляд Тэи был направлен мимо ее собеседника куда-то в пространство, блуждая по воспоминаниям и мыслеобразам.

– Я знаю так много и так мало… – ее голос звучал приглушенно. – И боюсь, что чего-то никогда не узнаю, – прошептала она и перевела напряженный взгляд на Дэймоса.

– О чем ты? – тихо спросил он.

– Норт объяснял мне, что такое любовь и показал чувство, которое он испытывал к Джае, – голос Тэи дрогнул. – Это было так… невообразимо прекрасно и… Больно…

– Он показал тебе? – сдержанно спросил тиорианец.

Девушка кивнула и продолжила:

– Он сказал, что однажды мне повезет, и я встречу человека, который вызовет во мне такие чувства, – Тэя посмотрела на Дэймоса в легком смятении. – Как думаешь, я испытаю такие же чувства, или гетенианцы любят по-другому?

– Я не знаю, как любят гетенианцы, – тихо заговорил Дэймос, – я знаю только то, что даже сатторианцы любят по-разному. Я не знаю, как почувствуешь это ты, милая, но знаю, что ты поймешь, когда это произойдет.

– Ты уверен? Уверен, что я когда-нибудь полюблю? – почти беззвучно произнесла Тэя пугающее ее слово.

– Уверен, – серьезно сказал Дэймос, – все произойдет в свое время.

– В свое время? – девушка вопросительно посмотрела на тиорианца.

– С нами все происходит тогда, когда мы к этому готовы, – пояснил тот свои слова.

– Я не была готова к тюрьме, когда была маленькой, но я там оказалась, – пробормотала Тэя, зябко поведя плечами.

Нет, она не забыла тот горький опыт…

– А иногда нам просто нужен урок, – тут же последовал ответ.

Урок… Урок от Вселенной. Тэя задумчиво смотрела на Дэймоса. Что ж, он был суровым, этот урок, но тогда она и впрямь многому научилась и многое поняла, и ни в каких других условиях она бы этот бесценный опыт не получила. Возможно, тиорианец прав. Но ее мысли уже неслись дальше.

– Мне было так плохо, после моего глупого побега из тюрьмы на Бруннее – это был тоже необходимый урок? Чтобы я поняла что? – спросила она снова.

– Возможно, чтобы ты поняла, что можешь принимать самостоятельные решения и приводить их в действие. Твой поступок не был глупым, просто был технический сбой, который помешал довести все до конца. Ты дошла до ангара, помни об этом. И всегда найдутся люди, готовые помочь. В следующий раз ты подготовишься еще лучше.

Тэя снова повела плечами.

– Надеюсь, больше это не повторится, – пробормотала она.

Несколько секунд она молчала, ее невидящий взгляд блуждал по столовой, но потом она продолжила:

– На корабле Леды был момент, когда я думала, что не выберусь, а потом… Потом я увидела Землю… И это было как… Я даже не могу сказать… – ее взгляд снова наполнился смятением. – После всего этого времени, после тысячелетий изгнания, мы снова были на Земле, и она пела нам… Это… Это перевернуло все внутри меня… Я… У меня даже нет слов, чтобы выразить все, что творится здесь, – она прижала руку к бешено бьющемуся сердцу, – я видела Новый Мир людей и увидела Землю… Откуда мы вышли и куда пришли… Кто еще мог бы таким похвастаться?

– Нас таких несколько, – легкая улыбка скользнула по лицу Дэймоса.

– Да, – взгляд Тэи на секунду сфокусировался на нем и снова прошел сквозь него. – Но у кого спросить?..

– Что ты хотела бы спросить?

Тэя перевела на него взгляд своих распахнутых глаз, явно не решаясь озвучить ему то, что не давало ей покоя.

– Ты можешь начать с меня, – тихо предложил тиорианец, – если я не справлюсь, уверен, мы сможем найти того, кто…

– Создатель… – решившись, выпалила Тэя, продолжая смотреть в глаза собеседника, тот терпеливо кивнул, – Создатель остался на Земле или ушел с людьми? Это он говорил с нами или сама Земля?

Дэймос кивнул, в знак того, что понял вопрос, и медленно заговорил.

– Мы исходим из того, что Создатель вездесущ, – он не сводил с девушки пристального взгляда темных глаз. – Он есть в Семи мирах и на Земле, и еще в тех мирах, что нами еще не открыты.

– Но… Кто в него верит на Земле? И верят ли? – глаза Тэи расширились.

– Мы этого не знаем, – мягко улыбнулся Дэймос, – мы даже не знаем, кто живет там сейчас, после нас…

Тэя снова словно услышала этот странный звук, необъяснимым образом взывающий к чему-то в самой глубине ее сознания.

– Там живут киты… – прошептала девушка.

– У них совершенно невероятный по мощи разум, – так же тихо заговорил Дэймос, – который нам уже не дано постичь. Мы свой шанс упустили…

– Может, это и к лучшему, – отозвалась Тэя и повторила свой вопрос: – А если там некому верить в Создателя, то как он там есть?

– Мы не можем так уверенно это утверждать, – покачал головой Дэймос, – наличие храмов совсем не говорит о наличии веры. Вера имеет разные формы и проявления, а, кроме того, Создатель существует независимо от нашей веры в него, если человек не верит, это не значит, что он вне Его поля зрения. Он наставляет и поучает нас, направляет и спасает…

– Да? Разве не мы сами все это делаем? – удивленно воскликнула Тэя.

– Ты никогда не задумывалась, почему все происходит так, а не иначе? Почему и как в твоей жизни появляются те или иные люди? – Дэймос с любопытством наблюдал за лицом девушки, испытав совершенно новые для себя эмоции – он ощутил себя Наставником.

Неожиданно он стал ответственным за ее будущее и ее восприятие этого будущего, за то, каким она его сотворит. Это было странно и заставляло тщательнее подбирать слова.

– Значит, мы ни на что не влияем? – Тэя старательно пыталась разобраться.

– Влияем на всё – выбор всегда за нами, ни за кем другим. Только мы отвечаем за свои поступки.

– А как же Создатель? В чем тогда его роль? – похоже, она окончательно запуталась.

– Он придает нам сил, дарит надежду, посылает нам надежных друзей и мудрых учителей…

Пока он говорил, перед Тэей мелькнули ледяные пещеры Нероны, жуткие тоннели Бруннеи, настоящая бойня на Янусе… Ее выбор… Она осталась рядом с Нортом и не бросила его на Нероне, они заплутали на Бруннее, но спасли Лиф и ее напарника, ее ранили на Янусе, но благодаря этому она познакомилась с Лемом, Фреей и туда прилетел Гектор… И это только три события из ее жизни. С самого начала она могла остаться на Саттории, Пангее, Сандорре или Крунне, но она выбрала Норта. Она сама решила остаться с ним. Вот ее выбор. Создатель в свидетели, Норт не держал ее возле себя, он всегда настойчиво напоминал ей, что она может уйти.

Взгляд Тэи вышел из небытия и сфокусировался на Дэймосе.

– Кажется, я начала понимать, но мне надо еще многое обдумать, – сказала она серьезно.

– Все время перехода в твоем распоряжении, милая, – улыбнулся Дэймос.

– А еще… – Тэя замялась.

– Что? – Дэймос снова насторожился.

– В тюрьме я поняла одну вещь… – она потерла плечо, на котором была татуировка Норта, – когда мне напомнили про татуировку, я вспомнила, что это Норт набил ее.

Дэймос кивнул.

– Он написал на мне свое имя.

Тиорианец снова кивнул, не понимая, куда она клонит.

– Я поняла, что я не умею писать, – тихо сказала Тэя, – я не умею писать рукой на бумаге, – девушка подняла изящную ладонь и пошевелила пальцами.

– Не может быть, – теперь пришла пора Дэймоса удивиться. – Ты читаешь и… – он машинально повернулся по направлению к рубке, – ты печатаешь…

– Именно, – кивнула Тэя.

Тиорианец рассмеялся, он хохотал просто в голос.

– Мы учили тебя всему! Как управлять сознанием, как скрывать и защищать себя, как восполнять энергию и не лезть в чужие мысли, но никто из нас не догадался научить тебя писать?! – воскликнул он и смахнул проступившие от смеха слезы. – Вот уж точно у семи нянек дитя без присмотра…

Тэя непонимающе посмотрела на тиорианца.

– В нашем случае это когда воспитателей много, а ребенок в итоге не умеет самого элементарного, – терпеливо объяснил тот.

Тэя прокрутила эту мысль и понимающе кивнула.

– У меня есть бумага и карандаши, я научу тебя писать, – заверил ее Дэймос, – а теперь пора отдыхать, день был длинный. А завтра нам будет, чем заняться, – снова засмеялся он, вставая.

Они убрали в столовой и разошлись по каютам. Дэймос нет-нет, да и качал головой с улыбкой, снова и снова возвращаясь мыслями к их самому невероятному провалу! Он уже представлял, как расскажет это Норту…

Тэя же на этот раз впервые за долгое время просто уснула, даже не призвав Ночного Стража.

* * *

Девушка завороженно смотрела, как легко и изящно скользит карандаш по бумаге в тонкой руке Дэймоса. Ей нравился этот едва уловимый звук, запах бумаги и грифеля, она любовалась изгибами и овалами букв. Это называлось каллиграфия.

– Так пишут не все, – объяснял Дэймос, – это – искусство. В обычной жизни пишут проще. Но вот это набито на твоем плече и выглядит это именно так.

Тэя смотрела на невероятной красоты вензеля, она взяла листок в руки, ей нравилось даже это ощущение.

– Это красиво, – удивленно сказала она, залюбовавшись. – Я не могу рассмотреть ее в зеркале, – смущенно сказала она.

– Она очень красивая, – заверил ее тиорианец, – и небольшая.

– А… – Тэя заставила оторваться себя от листка, – а как пишется мое имя?

Дэймос так же изящно и безупречно вывел на листке ее имя и фамилию.

– Вот это – Тэя, – указал он, – а вот это – Маунтлейк.

Тэя замерла. Ее имя. Вот это ее имя. Ее рука потянулась к карандашу, но она тут же спохватилась:

– Можно? – девушка подняла нерешительный взгляд на Дэймоса.

Тот кивнул и подал ей тонко отточенный карандаш.

– Помнишь, откуда начинать?

Тэя растерянно покачала головой. Дэймос встал рядом с ней, взял ее руку и повел по бумаге.

– Не дави… Легче… Не сжимай так пальцы…Так, вниз… слева направо… вверх… закруглить… Теперь сама. Не дави… Расслабь руку и плечи, подними голову…

Такие простые вещи оказались такими сложными! Пальцы судорожно вцепились в карандаш, ладошка потела, и рука прилипала к листу, линии получались ломаными и кривыми. Кое-как нацарапав свое имя, Тэя опустила дрожащие от перенапряжения руки и в отчаянии смотрела на листок. Это было ужасно.

– У меня тоже не получилось с первого раза, – заверил ее Дэймос, – ни у кого не получается, нас обучают этому с детства, нужны годы, чтобы научиться писать так, – он кивнул на свою каллиграфию. – Но нам же не надо именно так, мы будем писать, как принято в обычной жизни. Чуть проще, не так витиевато… – Несколько легких взмахов – и девушка рассматривала более простое написание своего имени.

– Попробуй, можешь исписать всю эту пачку, – улыбнулся Дэймос.

– Напиши мне еще остальные имена, с другими буквами, – попросила Тэя, и тиорианец написал ей список имен всех, кого она знала.

Норта, Морриган, Дэйдре, Лока и остальных. Теперь можно было не думать о том, чем же занять ее на время перехода – Тэя была полностью поглощена новым занятием.

– Освоишь письмо, почувствуешь руку, и можно будет подумать о рисовании, – улыбнулся Дэймос.

Тэя смотрела на него с благоговейным трепетом.

– Ты научишь меня рисовать?!

Тиорианец кивнул.

Девушка встряхнулась и принялась за письмо с еще большим усердием. Почувствуешь руку… Как ее почувствовать, если она вся как деревянная?! Незаметно от Дэймоса Тэя засунула в ладошку платок, чтобы рука так не потела и не прилипала к листу, и старательно писала – пока на самом деле карябала – элемент за элементом… Время от времени она бросала короткие взгляды на листок с рисунком ее татуировки. Потом она положит этот листок к своим сокровищам. Норт так умеет, она тоже научится!

Дэймос смотрел на нее, и странное тепло разливалось внутри.

Еще недавно его самого наставлял Аврелий, а сейчас он наставляет эту девочку, и она смотрит на него восхищенными глазами и ловит каждое его слово и старается изо всех сил сделать все правильно… Возможно, ему пора в Наставники? А, может, это только потому, что перед ним Тэя, и с другими детьми будет не так? Ведь он даже не догадался спросить у нее при их знакомстве, умеет ли она писать! Она настолько ошеломила его своими способностями, что о самом элементарном он и не подумал! Все же рано ему, наверное, в Наставники…

Все дальнейшее время перехода Тэя провела за столом в столовой, упорно и методично исписывая листок за листом, Дэймос научил ее точить карандаш специальным ножичком и оттачивать грифель. Нельзя сказать, что умение начертания букв далось ей легко, но к концу перехода она писала более или менее в строчку и слова вполне читались.

– Молодец, – похвалил Дэймос свою ученицу.

Та недоверчиво переводила взгляд с листка на своего учителя и обратно.

– Вот с этого ты начинала, – оказывается, он сохранил тот первый листок с ее первыми каракулями, – а вот это сейчас. Видишь?

Тэя согласно кивнула – прогресс был налицо, конечно, до виньеток Дэймоса ей еще далеко, но писала она уже явно лучше.

– Будешь тренироваться, и все получится, – рука Дэймоса легко скользнула по ее макушке. – Нам пора в рубку, выходим из тоннеля. Ты поведешь? – улыбнулся он.

Девушка просияла в ответ и побежала в рубку. Дэймос снова улыбнулся – ребенок! – и пошел следом. Тэя впервые выводила «Инфинити» из гиперпространства. Дэймос сыпал командами, руки девушки порхали над пультом и, когда пришел момент, она крепко и уверенно взялась за штурвал. Здесь она могла и умела всё. Тиорианец улыбнулся помимо воли, Тэя легко перехватила его мысль и улыбнулась в ответ, но тут же сосредоточилась на управлении кораблем.

Дэймос следил за приборами.

– Так… Давай! – сказал он, и Тэя генерировала переход – корабль вынырнул из гиперпространства.

– Ух ты! – девушка перевела дух и стряхнула напряжение. – Я сделала это!

– Конечно, сделала!

– Ты командовал, – сказала Тэя.

– Но ты нигде не замешкалась и не ошиблась, ты – молодец, – Дэймос кивнул на Тиору, которая была в поле видимости. – Вези нас домой.

Тэя подобралась в кресле и потерла ладошки.

– Сама, по приборам?

– Без моих подсказок, – Дэймос откинулся в кресле и демонстративно начал созерцать окрестности.

После минутного раздумья Тэя начала действовать. Курс, с учетом специфики пространства, высчитать и заложить необходимые координаты, переключить все системы в режим линейного полета. Так… Тэя окинула взглядом все экраны, Дэймос увлеченно разглядывал проходящую комету. Она далеко и ни на что не влияет… А красиво… Да, Тиора!

– Поехали, – машинально пробормотала Тэя, и корабль направился к хорошо видимой планете.

Постепенно разогнав корабль, девушка вывела его на необходимую скорость и снова проверила все показатели приборов – все работает нормально. Если бы что-то было не так, Дэймос бы уже вмешался – космос не место для игр. Тэя нерешительно покосилась на тиорианца. Тот дремал в кресле. Так, спокойно, Тэя попыталась унять подступившую панику…

Она аккуратно миновала зону прохождения метеорита, обогнула «угольный мешок»[1]1
  Угольный мешок – общее название темных туманностей, которые представляют собой очень холодное и разреженное газопылевое облако, заметное только благодаря нечёткому силуэту на фоне видимого света более удалённых объектов.


[Закрыть] и, выровняв корабль, направилась к Тиоре. Службы Тиоры вышли с ней на связь.

– Дэймос, как называется корабль?! – Тэя бесцеремонно выдернула тиорианца из сна.

– Что? – Дэймос быстро оглядел пространство, кажется, он и вправду задремал.

– Как называется корабль? У меня запрашивают с Башни!

– «Экскалибур», – отозвался тиорианец, и взгляд его прояснился. – О, мы почти приехали!

– Да, почти, – корабль подошел к плотным слоям атмосферы. – Башня, это «Экскалибур», класса «Инфинити», садимся на площадку Обители… Какой Обители? – снова повернулась к Дэймосу Тэя.

– «Рыцари Запада».

– «Рыцари Запада»! – передала Тэя по радио. – Почему я ничего этого не знаю? Даже название корабля!

– Странно, правда? – Дэймос потянулся, и корабль вошел в плотные слои атмосферы.

– У тебя на борту нет названия! – Тэя удерживала корабль.

– Это лишнее, – Дэймос то и дело кидал на нее взгляды, готовый в любую минуту перехватить штурвал, но она пока справлялась, их трясло, но они аккуратно спускались, без провалов и ускорений.

– А название Обители?! Если бы я возвращалась туда из Долины одна, я бы даже не смогла сказать никому, какую я Обитель ищу!

– Но ты же возвращалась с Нортом!

– Дэймос, ты скрываешь то, что скрывать нет необходимости!

– Во всем есть необходимость, никогда не знаешь, на чем погоришь… Так, вот сейчас начинай тормозить, аккуратно… – не удержавшись, он вмешался в процесс, но Тэе, похоже, это было необходимо, теперь ее действия стали более уверенными. – Там вертикальная посадка, поверни корабль…

Тэя совершила маневр, ее слегка мутило то ли от нервов, то ли от перегрузок.

– И аккуратно, в центр круга, сбрасывай обороты…

Тэя не сводила глаз с идеально круглой площадки, расчищенной от снега, посреди густого запорошенного леса. Ее руки машинально носились по пульту, меняясь на штурвале, в нужный момент обе руки крепко взяли его:

– Как перышко… – прошептала она, и это звучало больше как инструкция.

Корабль мягко коснулся поверхности планеты и замер.

– Мы сели, и мы живы, – Дэймос бодро встал. – Ура нам! – улыбнулся он.

– Ура нам, – повторила Тэя и положила руки на колени – они дрожали. – Я посадила корабль, – тихо сказала она и торжествующе улыбнулась, – я посадила корабль! – она соскочила с кресла и налетела на Дэймоса. – Я его посадила! Ты расскажешь Норту?

Дэймос улыбнулся:

– Конечно, расскажу. Сообщу ему, что мы на месте, и расскажу о твоем мастерстве во всех красках и скажу, чтобы держал ключ от «Ориона» в недосягаемом месте, вдруг решишь покататься без разрешения!

– Это как? – замерла Тэя.

Она не знала, что такое непослушание. Умышленное непослушание. Дэймос постоянно упускал, что какие-то самые простые социальные аспекты ей чужды.

– Это никак, – отмахнулся он и оживился. – Пойдем, нас уже ждут, – Дэймос подхватил ее под руку, и они устремились к выходу, где уже стояла сумка Тэи и ее теплая куртка с унтами.

– Одевайся, – сам Дэймос просто накинул капюшон своего одеяния.

Они прошли знакомой тропинкой среди высоких сугробов. Тэя тут же захлопнулась от леса, помня свой первый малоприятный контакт. Ей пока не до этого, ее больше волновало, что такого дал ей Туман и каков будет вердикт Аврелия.

Их действительно ждали. Ворота были открыты, и в них стоял Кессарий.

– Рад видеть вас! – приветствовал он Дэймоса и Тэю, пропуская их внутрь, и Стражи затворили за ними ворота.

– Вы устали? – спросил Кессарий.

– Нет, – тут же отозвалась Тэя, надо закрыть этот вопрос с Туманом как можно скорее.

– Тогда Аврелий будет рад принять вас, – и Кессарий пригласил их жестом следовать за ним.

Дорога была знакома. Интересно все-таки приезжать туда, где уже был и где тебе было хорошо. Приятное чувство.

Аврелий встретил их в своей резиденции со скромным, но вкусным ужином. Сама того не замечая, Тэя рассказала мудрецу о своих злоключениях, об общении с Калипсо и о ее странной фразе.

– Дитя, вернись назад, расскажи подробнее про Калипсо. Когда она начала с тобой общаться?

– А, это… Давно, когда я попала там в тюрьму в первый раз… – Тэя с аппетитом уминала ужин и делилась историей своей жизни.

Дэймос слушал и думал, что она была права, в ее жизни происходит слишком много событий – другому хватило бы на всю жизнь, а она только в начале пути.

– …Ты подарила эту иллюзию Калипсо? – уточнил Аврелий.

– Ну да, мне она была уже ни к чему, а ей она понравилась… В этот раз она снова водила меня туда, она населила ее фантомами.

Тут вскинулись все.

– Что?.. Чем она ее населила? – четыре пары глаз пристально смотрели на девушку.

– Фантомами, – медленно повторила она.

Кессарий и Лонгин переглянулись и безмолвно вышли, вернулись они почти сразу с двумя ящиками аппаратуры.

– Дитя, ты сможешь показать? Как раньше нам показывала свои проекции? – попросил ее Аврелий.

– Ну да, – Тэя отодвинула опустевшую тарелку и вышла из-за стола.

Собравшись с мыслями, она воспроизвела свою иллюзию в мельчайших подробностях и показала фантомов.

– Это точное изображение? – мягко спросил ее Лонгин.

– Самое детальное, – кивнула девушка.

Она достроила всю иллюзию, со всеми виденными фантомами.

– Они разные… – Глаза тиорианцев цепко изучали проекцию, возникшую перед ними, аппаратура вела самую детальную запись. – Пиши в нескольких диапазонах, они могут быть на других волнах, – спохватился Лонгин, и Кессарий тут же подрегулировал настройки – Тэя воспроизводила разные диапазоны информационных волн.

– Так, и после этой прогулки… – Аврелий снова повернулся к девушке.

– Потом она сказала мне, что я изменилась, и заглянула внутрь меня. Там она разглядела Туман, спросила, откуда он, я ей показала вашу солнечную систему, она сообщила, что он прекрасен и так много мне дал, и переключилась на Тиору.

Аврелий сложил руки.

– Так, – выдохнул он.

– А еще она велела нам укрыться на Земле, – Тэя, спохватившись, испуганно посмотрела на Дэймоса, осознав, что сболтнула лишнее, но тот одобрительно кивнул.

Аврелий едва оправился от шока.

– Что, прости? – переспросил он.

– Она велела укрыться нам от властей на Земле, она разглядела в нас ее Океан и сообщила, что Земля жива.

– Ты… – седой тиорианец сделал глубокий вдох и выдох, – ты покажешь нам Ее?

– Да, но она велела не возвращаться. Она дала нам прийти в себя и велела уходить – нам там нет места.

– Что еще там было? – чутко уловил что-то в ее интонациях тиорианец.

Тэя вздохнула.

– Заводите аппаратуру… – Она воспроизвела все с того момента, как вышла на берег моря и всю Песню Земли, которую та ей спела, включая Песнь Кита в самом конце.

Когда Тэя перевела взгляд на Аврелия, она увидела на его щеках слезы. Кессарий и Лонгин были как-то слишком сосредоточены на аппаратуре, а Дэймос быстро смахнул что-то с лица.

– Так много… – заговорил Аврелий, – так много тебе дано, дитя. – мудрец провел рукой по лицу. – Но давай вернемся к Калипсо. Это всё?

– Нет, еще она исцеляла Норта, когда он был в тюрьме. Он бы умер там без нее, – Тэя вспомнила темные пятна на поле Норта, – раз десять точно.

– Она с ним тоже общалась? Как с тобой?

– Ну да. Сначала они не поладили, но потом Дэймос научил его, они подружились, и она спасла его.

Аврелий перевел взгляд на своего подопечного.

– Дэймос? – обратился он к своему ученику, и тот подробно и обстоятельно изложил свою историю общения с тонким миром планеты.

– Почему раньше не рассказал? – спросил Аврелий мягко.

– Было мало информации, Учитель.

– Да, зато теперь ее в избытке, – Аврелий встал со своего резного деревянного кресла и подошел к Тэе. – Что ж, давай и мы заглянем внутрь, – сказал он. – Ты позволишь?

Тэя распахнула сознание, она забыла сделать это раньше.

– Ничего, и без того было много информации, – успокоил ее Аврелий, уловив ее мысль и внимательно скользя цепким взглядом по структуре ее сознания, выхватывая все ключевые моменты. – Да, кое-что он тебе и впрямь дал, – пробормотал тиорианец, передвигаясь от участка к участку, – но он по-прежнему не в тебе, а с тобой. Такое впечатление, что он с тобой, пока сам того желает, – Аврелий был невероятно восприимчив к потоку информации. – Ему с тобой интересно, он получает информацию через тебя, усиливая твои способности слышать и видеть в разных диапазонах и передавая все сюда, на Тиору. Ты можешь не опасаться за себя. Он не влияет ни на твой разум, ни на восприятие мира, ты видишь мир таким, какой он есть, без искажений, просто более полно.

– Слава Создателю, – выдохнула Тэя.

– Ты с ним не общаешься? – спросил Аврелий с мягкой улыбкой.

– Я его вообще не чувствую, – покачала головой Тэя.

– Уже плюс, – Аврелий вернулся в свое кресло. – Все записали? – спросил он Кессария, тот еще раз окинул взглядом проекцию записи и кивнул.

Аврелий повернулся к Дэймосу и Тэе.

– Проводи ее отдохнуть и возвращайся, надо многое обсудить. Все, что касается Земли, останется в этих стенах – информация закрыта, все поняли? – Четыре молчаливых кивка в подтверждение, и Дэймос проводил Тэю в их прежние комнаты.

– Я приду, как смогу, – сказал он девушке и, оставив ее в одиночестве, удалился обратно в резиденцию.

Тэя огляделась вокруг. Одна. Она постояла в душе и забралась в кровать. День был длинным, и много сил ушло на проекции, едва коснувшись подушки, она уснула, снова не призвав Ночного Стража.

* * *

С утра после завтрака Дэймос подвел Тэю к темноволосому тиорианцу.

– Маркус, это – Тэя, я тебе о ней говорил, – Дэймос посмотрел на девушку. – Тэя, это – Маркус, он – мастер письма.

Новый знакомый приветственно кивнул и улыбнулся:

– Как я понял, нам предстоит большая работа, – голос у него приятным, без малейшего оттенка насмешки. – Пойдем, – он сделал приглашающий жест, – какому языку тебя учил Дэймос? Единому, логосу или языку одного из Шести миров?

– Я не… – Тэя обернулась, чтобы спросить, но тиорианца уже не было, – я не знаю, – покачала головой она.

– Что ж, разберемся, – мягко улыбнулся Маркус, и они направились к небольшому, но очень красивому зданию.

Надо сказать, что здесь не было безликих построек. Каждое здание было воплощением архитектуры того или иного периода Земной истории Человечества.

– Это Школа каллиграфии, – тиорианец легко потянул и открыл большую, массивную дверь.

Тэя вошла в приятный полумрак. Внутри было тепло, Тэя приложила руку к стене – да, камни-спасатели. Девушка чутко уловила запах бумаги и грифелей карандашей.

– Сюда, – жестом указал тиорианец, и они вошли в небольшую светлую комнату. Несколько столов со стульями. На стене большая черная панель. Пахло чем-то еще.

– Прошу, садись сюда, – Маркус отодвинул стул, и Тэя неуверенно села за стол.