Текст книги "Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники"

12. Пропаганда ХХ века

Когда мы рассуждаем о достижениях нацистской пропаганды, описываем ее изощренность и умение использовать обстоятельства, мы должны понимать, что ее основные достижения все же находятся в умении приспособить технические достижения своего века к своим нуждам. Великие ораторы и красочные плакаты использовались в психологической борьбе и раньше, но только ХХ век своими техническими прорывами обеспечил абсолютно новые формы пропаганды, в которых национал-социалисты стали пионерами, незаурядными исследователями, а многие их креативные находки до сих пор вызывают изумление, а порою и ужас. Не будем забывать, что речь все-таки идет о величайших военных преступниках.

Мы слегка затрагивали тему технического сопровождения пропагандистских акций в предыдущих главах (самоподжигающиеся предвыборные плакаты, электрическая подсветка мероприятий). Однако это мелочи по сравнению с теми масштабными переменами в деле пропаганды, которые остаются актуальными до сих пор для всего цивилизованного (и не очень цивилизованного) мира.

В своем концептуальном подходе данные кампании весьма напоминали коммерческую рекламу, обращаясь к подсознанию потребителей, делая ставку на доходчивость и отделяя рекламный образ «продукта» от его реального содержания. И не без оснований специалисты рассуждают, что Гитлер, Геббельс, их сотрудники «первыми применили методы американской рекламной и военной пропаганды и, связав со своей собственной агитаторской фантазией, превратили их в наиболее изобретательную к тому времени концепцию политической борьбы» (1).

Но еще до появления в своих руках широких технических возможностей НСДАП искала новые формы сплочения партийных рядов, т. е. способ спаять тот человеческий материал, который станет основой партии и верным подспорьем в реализации последующих, уже более мощных пропагандистских кампаний. Для сплочения использовались нетрадиционные подходы, что-то от жертвенной избранности участников первых христианских общин, что-то от опыта социалистических партий, вроде проведения маевок. Конкретно, НСДАП старалась тесно сводить своих членов вместе в их личном времяпрепровождении. Постепенно выработался ритуал еженедельных вечеров и бесед, явка на которые стала обязательной, совместных экскурсий, посещения концертов или участия в праздниках солнцестояния. Кроме того, неформальные мероприятия (репетиции хоров, кулинарные встречи либо совместные физкультурные упражнения), равно как и обстановка спокойного уюта любимого кафе, где проходили встречи членов партии, и отдых в общежитиях штурмовиков, были ориентированы на самые широкие нужды тех, кто оказался лишен человеческого общения. Именно здесь, среди круга избранных, многие находили свое, в том числе и обычное человеческое, счастье. Среди наиболее популярных мероприятий такого рода стали «Немецкие рождественские праздники», которые напрямую связаны с ритуалами первых христиан, ибо соединяли сентиментальность, сознание избранности и чувство укрытости от темного, враждебного окружающего мира (2).

Имея такой фанатично преданный человеческий материал, можно идти на риск и прибегать к самым дерзким формам общественной пропаганды – акции в любом случае подлежали массовому одобрению и поддержке.

Одна из самых прорывных идей нацистов состояла в применении электрического оборудования для озвучивания залов. Еще в 1928 году Геббельс отметил в своем дневнике: «Сегодня шеф использует во Дворце спорта громкоговоритель» (22.10.1928). Незначительная вроде запись, но за ней начало целой эпохи. Опередив конкурентов, Гитлер начал использовать самые современные тогда средства коммуникации. До изобретения электроусилителей любой политик (включая самого Гитлера) терял голос после 15-минутного выступления перед любой аудиторией примерно из ста человек; используя звукоусиливающую аппаратуру, Гитлер мог обращаться к десяткам тысяч. Годы спустя он вспоминал: «Без громкоговорителя мы никогда бы не завоевали Германии» (3). Нацистские пропагандисты смогли воочию и одними из первых убедиться, что чем больше толпа, тем быстрее начинается ее экстаз, тем более она безвольна и внушаема. Митинги и пропагандистские фильмы всегда показывали одобрительно вопящие, аплодирующие и салютующие массы сторонников нацистов, что создавало давление на потребителя данного продукта: если с этим соглашаются все, то я тоже должен согласиться. Таким образом, достигался социальный консенсус.

Нацисты начинают активно использовать для своих собраний громадный Дворец спорта в Берлине, который вмещал 15 тысяч человек. Всего лишь через месяц после первого использования громкоговорителя Геббельс записывает: «В 8 часов «Спортпаласт» огражден полицейскими. 16 000 человек. Переполнено. В 8.20 появляется Гитлер. Бесконечный восторг. Музыка. Вступают знамена. Затем говорит Гитлер. Под конец ураган. Все встают. «Германия превыше всего». Величайший успех за время моей работы» (17.11.1928) (4).

Хотя находились и скептики, считавшие, что Гитлер «становился пьян от металлического грохота своего голоса, который уже не был его собственным голосом. Динамики усиливают громкость человеческой речи, но делают ее абсолютно ненатуральной, похожей на гул жабы. Использование микрофона и громкоговорителей убило былую индивидуальность его голоса» (5). Однако мы должны признать: именно усиление звука позволило пропагандистским действам стать действительно массовыми мероприятиями, объединенными единым сценарием и лидером.

О размахе нацистских сборищ свидетельствует митинг 21 июля 1932 года, когда на огромном Груневальдском стадионе, чтобы послушать выступление Гитлера, собралось 120 тысяч человек, а так как стадион не смог вместить всех желающих, еще 100 тысяч (!) человек внимали речи фюрера на прилегающей улице, где был установлен громкоговоритель. «Громкоговоритель – инструмент массовой пропаганды, который сегодня еще не вполне оценен в своем действии. Наши противники совершенно его не используют» (10.02.1933) (6).

Конечно, обыгрывались и многие другие находки. Весьма показательными в этом отношении стали президентские и парламентские предвыборные кампании 1932 года. Изощренность и изобретательность нацистов, впервые массированно применивших современные технические средства, дали им громадное преимущество над соперниками. Рассылались патефонные пластинки с записью наиболее удачных речей фюрера, те же записи передавали с помощью громкоговорителей, установленных на грузовиках: «Будет выпущено 50 000 экземпляров граммофонных пластинок. Эта пластинка так мала, что ее можно послать в обычном конверте» (7). Кроме того, Геббельс впервые в политике произвел корректировку человеческого голоса: всю ночь просидел с радиоинженерами и специалистами, пытаясь разными способами менять тембр голоса фюрера. Они его делали то мягче и спокойнее, то тверже, резче, выразительнее. Так он создал из Гитлера радиозвезду (8).

К слову сказать, позже Геббельс использовал записи речей фюрера для внутрипартийных интриг. В узком кругу соратников он просто ставил их на прослушивание, чтобы ублажить отдыхающего Гитлера. «Гитлер разваливался в большом кресле, в полудреме внимая этому звуковому отражению самого себя, утопая в нарциссическом любовании своим звуковым представлением» (9). А Геббельс тем временем мог высказывать льстивые мысли о гениальности вождя.

Сам шеф нацистской пропаганды отличился тем, что воспроизвел запись радиовыступления тогдашнего канцлера Германии Брюннинга в Кенигсберге и использовал ее для заочной дискуссии. Время от времени Геббельс останавливал запись, чтобы возразить своему невидимому оппоненту, ну и понятно, кто победил в том давнем споре. «Публика сходила с ума. Успех был потрясающий», – писал он (10).

Естественно, подобные прорывы происходили на фоне традиционных пропагандистских мероприятий, хотя нацисты и здесь достигли небывалого размаха – расклеили в больших и малых городах множество цветных плакатов, распространили восемь миллионов брошюр, выпустили двенадцать миллионов экземпляров дополнительного тиража партийных газет; а по улицам целыми днями разъезжали грузовики, в которых под развевающимися знаменами стояли штурмовики, распевая нацистские бравурные песни или хором скандируя: «Германия, пробудись!»

Сторонники Гитлера проводили по три тысячи митингов в день – больше, чем когда-либо за всю историю НСДАП. Митинги они сопровождали показом пропагандистских кинофильмов и озвученных (только появилось звуковое кино) предвыборных роликов, которые навязывались владельцам кинотеатров в качестве вступления к основным фильмам.

С этой же серией предвыборных кампаний 1932 года связан один из самых знаменитых эпизодов в истории пиара. Накануне второго тура президентских выборов, в который вышли действующий президент Гинденбург и стремительно набиравший обороты Гитлер, правительство, со ссылкой на предстоящие пасхальные праздники, объявило некий «гражданский мир», ограничивший предвыборную борьбу приблизительно одной неделей. Наглядный пример применения административного ресурса.

Только одной неделей! Но как всегда в ситуациях, когда его загоняли в угол, Гитлер, вдохновленный именно этой помехой, придумал особенно эффектный пропагандистский трюк. Чтобы как можно действеннее использовать свой ораторский потенциал и лично охватить наибольшее количество людей, он нанял самолет для себя и своего ближайшего окружения. «Решающая новость: фюрер использует для ближайшей предвыборной кампании самолет и будет выступать по три-четыре раза в день, по возможности на открытых площадках, стадионах» (18.03.1932). Это ошеломляло. Стремительные перемещения Гитлера по воздуху с внезапными или объявленными появлениями на митингах и собраниях в разных частях Германии способствовали росту его популярности. Гитлер, буквально спускаясь с облаков, выступал перед огромными аудиториями больших городов.

В 1932 году во время президентской кампании за неделю в 21 городе Гитлера выслушало более 1 миллиона человек. Вскоре рекорд был побит: накануне выборов в местные органы власти в том же 1932 году Гитлер за 8 дней побывал в 25 городах (1,5 миллионов слушателей), а в октябре – накануне внеочередных выборов в рейхстаг – Гитлер посетил 49 митингов. За 5 кампаний на 200 митингах Гитлера выслушало 10 миллионов человек.

Недорогой буклет с фотографиями, отснятыми во время этой воздушной одиссеи, отпечатанный тиражом 500 тысяч экземпляров, позволял тем, кто не побывал на выступлениях, почувствовать атмосферу великолепного шоу (11).

Воздушное турне имело и незапланированные последствия. «Во время трех летных агитационных кампаний мы посетили сотни немецких городов, но обошлось без малейших происшествий. Ни один из запланированных митингов не был отменен. Это достижение было замечено как специалистами, так и широкими массами населения. Билетные кассы сообщали об ажиотажном спросе на свободные места. Таким образом, Гитлер вольно или невольно способствовал неожиданному успеху гражданской авиации. Он стал лучшей рекламой для «Люфтганзы»» (12).

Мы должны помнить, что 1920-1930-е годы ХХ века стали эпохой стремительного развития авиации и неугасимого интереса к ее достижениям. Так что сам по себе летательный аппарат становился мощным орудием пропаганды. Вспомним хотя бы советский самолет-гигант «Максим Горький». Целая эпоха в политике и в воздухоплавании миновала между двумя записями в геббельсовских дневниках: ««Граф Цеппелин» приземлился после 112-часового перелета. Удивительное достижение немцев. Как примитивны против нас Россия и эти новые маленькие наглые государствишки» (16.10.1928) и «Вчера над нашим офисом величаво проплыл новый цеппелин, который получит название «Гинденбург»… Вчера цеппелин проводил предвыборную агитацию, разбрасывая листовки, призывающие голосовать «за»» (9.03.1935). По ходу рассказа заметим, – для разбрасывания листовок с воздушных кораблей были разработаны специальные аппараты.

В данном случае Геббельс вспоминает о предвыборной кампании по плебисциту о воссоединении с Германией Саарской области, ранее отторгнутой у нее западными союзниками. Кто-то спросил конструктора одного из символов тогдашней Германии грандиозного дирижабля «Гинденбург» Экенера: как закончилось голосование на борту его воздушного судна, проходившее в воздухе (!). «Геббельс установил новый рекорд, – съязвил авиаконструктор. – На «Гинденбурге» находилось сорок человек. Насчитали сорок два бюллетеня «за»» (13)[27]27
  После этого случая Геббельс запретил прессе упоминать имя Экенера.


[Закрыть].

Да, мелкие подлоги надежно закрепились в арсенале манипуляторов сознанием. Например, вторжение в 2003 году США в Ирак объясняли необходимостью уничтожения имеющегося у Саддама Хусейна оружия массового поражения. После оккупации Ирака выяснилось, что данные разведки были фальсифицированы. Ну, и что – сильно скорбели тамошние СМИ об обмане, разродились ли мастера массовой культуры обличающими американский подлог произведениями?

Кстати, о культуре. После прихода нацистов к власти коммерческая культура быстро подхватила новую моду. Свастики стали украшать знамена, значки, цепочки для часов, обувь, брелоки, булавки, держатели для книг и даже детские мячики. Табачные фабриканты поспешили выпустить новые марки сигарет – «Команда», «Тревога», «Новый фронт», «Барабанщик», «Товарищество». Фотографии фюрера и его сподвижников помещались на премиальных купонах табачных компаний, и коллекционеры обменивались ими. Предлагались подставки для метелочек под названием «Добрый Адольф», копилки принимали форму фуражек штурмовиков, изображение Гитлера появилось на галстуках, а свастика – на пепельницах и круглых картонках под пивные кружки. Пришлось даже издать специальный закон «О защите национальных символов», запрещающий использование символики на игрушках и тому подобной чепухе. Но и доныне пропагандистский заряд, который заложен в аналогичных неожиданных средствах доставки информации, используется и политическими партиями, и обычными рекламодателями.

Смесь германской любви к истории и страсти к современной рекламе запечатлелась в почтовых штемпелях соответствующего ведомства Третьего рейха, на которых к названию города добавлялась его характеристика. «"Город ярмарок Лейпциг" – сочетание достаточно старое, оно не изобретено нацистами, но вот штемпель «Клеве, здесь отличная детская обувь» – нацистская новинка», – подмечает филолог Виктор Клемперер и продолжает: «Неприкрыто политическую окраску и чисто пропагандистскую нагрузку несла надпись на «величальных» штемпелях: "Мюнхен – город «национал-социалистического» движения", "Нюрнберг – город партсъездов"» (14).

Но почтовое ведомство Германии прославилось не нацистскими штемпелями, а технологической революцией, навсегда изменившей современный мир. 1 апреля 1934 года оно начало вести регулярные трансляции пробного телевещательного предприятия. Программы выходили только три раза в неделю – художественные звуковые фильмы, музыка и еженедельное информационное обозрение. А 22 марта 1935 года, на год раньше Великобритании и США, нацисты первыми в мире начали регулярное пятидневное телевещание – предприятие превратилось в полноценное телепроизводство. В мае того же года была осуществлена прямая трансляция с одного из фашистских праздников. А в связи с Олимпийскими играми 1936 года, проходившими в Берлине, немцы, кроме многочисленных прямых трансляций, впервые в мире для информационной поддержки телевещания выпустили печатные телевизионные программы.

Телевизионный приемник той поры был очень дорог и стоил от 2500 до 3000 марок, экран его составлял всего 18x22 см, а само телевещание было ограничено радиусом 50–60 км от Берлина. Чтобы расширить потенциальную аудиторию, 9 апреля 1935 года в Берлине открыли первый «телевизионный кинотеатр», в котором 30 человек по вечерам могли смотреть телепрограммы. Летом 1936 года таких просмотровых площадок насчитывалось уже 33.

Успехи берлинских телевизионщиков демонстрировались в немецком павильоне на Всемирной выставке в Париже в 1937 году и получили высокую оценку публики. Однако дороговизна приемников и последующая война застопорят развитие телевидения как мощного средства пропагандистского внушения. И слава богу, поскольку, имея в своих руках столь мощный инструмент манипуляции сознанием как телевидение, трудно даже представить, до какой степени ослепления и фанатизма могли бы довести свой народ Гитлер и его подручные. Хотя, куда уж дальше…

Основным орудием геббельсовской пропаганды останется радио – первое по-настоящему массовое средство информации ХХ века. В своей речи «Радио как великая восьмая власть» Геббельс сказал: «Радио будет для двадцатого века тем, чем пресса была для девятнадцатого. Его открытие и развитие имеют поистине революционное значение для современной общественной жизни. Будущие поколения могут заключить, что радио имело такое же огромное интеллектуальное и духовное влияние на массы, как печатная пресса перед началом Реформации».

Действительно, через массовое и часто фоновое прослушивание радиопрограмм нацизм въедался в обиход рядовых жителей рейха – через отдельные словечки, обороты речи, вдалбливаемые в толпу миллионными повторениями и поглощаемые ею механически и бессознательно. Так, чтобы унизить канувшую демократию и дискредитировать ее в глазах немцев, нацисты называли Веймарский парламент исключительно Quasselbude, или «говорильня». Для опровержения оппонентов, скорбевших о канувшей в Лету свободе слова, нацистскими пропагандистами настойчиво сообщалось, что если сложить стопку газет из ежедневного тиража всей германской прессы, то она вознесется на 20 км в стратосферу, и этот «факт» неоспоримо опровергает зарубежных клеветников, твердящих об упадке немецкой прессы. Или другой пример бессмысленной информации, которая придает событию ложный пафос: во время визита Муссолини в Берлин отмечалось, что на полотнища и транспаранты для украшения улиц, по которым ехал дуче, пошло 40 000 метров ткани. «Везде – будь то устная или письменная речь, речь образованных и необразованных слоев – это были одни и те же штампы, одна и та же интонация» (Виктор Клемперер).

Для достижения подобного эффекта бормочущая пропаганда должна быть вездесуща. «Мы используем знания о пропаганде, которых мы достигли в последние годы. Наша цель – удвоить количество германских слушателей. Это приведет к финансовому обеспечению[28]28
  Немцы платили за использование радиоприемников 2 марки в месяц.


[Закрыть], которое не только даст возможность радио выполнять свою миссию, но и поддержит всю интеллектуальную и культурную жизнь нации. В этом году выставка радио открывается в этом духе. Ее ключевая нота – народный приемник. Его низкая цена даст возможность широким массам стать радиослушателями» (15).

Подробнее о функционировании немецкого радиовещания мы расскажем в главе, посвященной средствам массовой информации, а сейчас просто маленькая зарисовка, которая, как мне видится, наглядно иллюстрирует приемы, накопленные в своем арсенале гитлеровской пропагандой, и в случае необходимости выдававшая их массам в сверхконцентрированных дозах. Итак, современник описывает радиорепортаж, где представлены и звуковые эффекты, и особые интонации, и вербальная информация.

«Действо открылось ревом гудков и минутой молчания по всей Германии – это, конечно, они позаимствовали у американцев, скопировав торжества по поводу окончания мировой войны. Затем наступил черед звукового сопровождения речи Гитлера. Заводской корпус в Зименсштадте. Целую минуту слышится шум производства, удары молота, гул, скрежет, грохот, свистки. Вслед за этим звучит гудок, раздается пение, постепенно замирают выключенные маховики.

И вот, в полной тишине слышится спокойный низкий голос Геббельса, голос вестника. И только после этого – Гитлер, три четверти часа ОН: ОН проповедует мир, ОН призывает голосовать за мир, ОН хочет, чтобы Германия сказала «Да», не из личного тщеславия, а только ради возможности защитить мир от безродной международной клики дельцов, гешефтмахеров, готовых ради наживы безжалостно стравить между собой народы, миллионы людей» (16).

Гитлер говорил о мире, но уже шла подготовка к войне. 26 июня 1935 года на заседании рабочего комитета имперского совета обороны было принято решение создать архив по каждой стране, которая входила в сферу германских интересов. На случай возможного конфликта должен быть собран и заготовлен подходящий пропагандистский материал (книги, грампластинки, архивные материалы, фотографии, фильмы). Их надо дополнить картотеками о мировой прессе, радиостанциях мира, деятелях мировой пропаганды. Забегая вперед, подтвердим – эти воистину наполеоновские планы оказались во многом реализованы.