Текст книги "Украинское счастье. Ещё раз о «на» и «в»"

Язык до Киева доведёт

«Державна мова» и украинская идентичность

28.04.2004

levkonoe праведно гневается:

03:02 pm

«Обо всём этом уже говорить противно, как забодали эти “умученные украинизацией”. Но тут ещё дополнительный пункт для раздражения: РоссТВ применило удачный пиар-ход, сообщая новость об украинизации УкрТВ. Показало отрывочек из “Ангелов Чарли” на украинском языке. Москва валялась под столом».

Москва, видите ли, валялась. Под столом. Но не с перепою, а от высокого сознания своего превосходства над этими тупыми хохлами и их поте-е-е-ешным таким языком. До чего же достала эта непритязательная жлобня, которую смешит украинский (ну как же, дрючком пропертый, га-га-га), белорусский, польский, а еврейский-то как смешит, ну просто веселейшие люди эти россияне.

Пожалуйста, сделайте одолжение: кому смешно – отпишитесь от меня. Я вам не буду мешать смеяться.

Тут не о том речь, что в Украине государственным должен быть украинский. Это очевидно. И не о том, что не к лицу ДРУГОЙ стране указывать Украине, как она должна управляться со своим языком. Хотя это не всем очевидно…

Тут тонкий такой моментик. Понимаете, удачный пиар-ход: показали отрывочек, Москва валялась. Так им любой отрывочек покажи на украинском – они валяться будут. Думаете, монолог Гамлета на украинском показать по «Росс. ТВ» – они не будут валяться? Обязательно поваляются. Да что угодно. Хоть Пелевина, хоть Толкиена. Хоть Кавабата Ясунари. Это ж со смеху просто обваляться можно.

Вывод: смех тут не в том, что украинское телевидение украинизируют. Надо вообще украинский отменить. Зарезервировать для Кобзаря. И анекдотов про дрючок и «самопэр попэр до мордописни». Не забудьте про «пидсрачник» (это стул). Это ж невъе… енно смешно. Молодцы какие на «РоссТВ» работают. Умища.

На всё это можно сказать просто: а вы отомстите москалям. Покажите, ну я не знаю, какую-нибудь фильму с переводом на русский. И пусть все украинцы смеются. Нет? Песет.

Вся беда в том, что украинский действительно СМЕШОН. Причём – по причинам онтологическим.

Дело вот в чём. И русский, и украинский языки – именно как литературные языки – создавались искусственно, «интеллигенцией», как языки книжные (но с прицелом на разговорную норму). И там и там исходным материалом служили народные говоры. И там и там использовались одни и те же (с небольшими поправками) грамматические конструкции[3]3
  Это, кстати, очень важный момент. Украинский можно переводить на русский и обратно со словарём, не изучая языковых правил. То есть иногда бывают нестыковки (знатоки могут накидать штук тридцать случаев), но при ПОДСТАНОВКЕ русских слов в украинскую фразу она в подавляющем большинстве случаев становится русской. Чего не скажешь о «настоящем иностранном языке» – тут нужно знать именно что ЗАКОНЫ ЯЗЫКА.
  Но язык, оригинальный «только в области словаря» – это не язык, это «так себе».
  Есть такое детское развлечение: создавать «новые языки». Например, к каждому второму слогу добавлять «-цыки». «Прибецики жалицики в избуцики детицики, второцики пяхцики зовутцики отцацики». Тоже ЯЗЫК ПОЛУЧИЛСЯ, ага.


[Закрыть]. И т. д.

Создавались языки, однако, для разного.

Русский делали для целей, скажем так, конструктивных: «язык Империи», низводящий местные говоры и наречия до «интересных забавностей».

Украинский же делался «в пику» русскому и России. То есть это ЯЗЫК НЕНАВИСТИ, в буквальном смысле. Например, при составлении украинских словарей из всех вариантов слова выбирался тот, который в наименьшей степени походил на русское слово. И т. и.

Но вся беда в том, что все более или менее приличные, «литературные» слова были в основном РАЗОБРАНЫ – тем же русским языком. Приходилось клеить язык из ОБРЕЗКОВ – того, что в своё время не пошло в русский. Не пошло, как правило, именно из-за смешного звучания или явной неотёсанности, деревенскости. Из этих-то языковых щепок и пришлось клеить «державну мову». Из щепок, из обрезков. А что можно сделать из обрезков?

Поэтому украинизаторам то и дело приходится брать смешное слово – по внутренней форме своей смешное, заметим, даже не по звучанию! – и «пихать в словарь». Ну там, «створювати» вместо «сделать». Слово даже на слух – «деревенское, неуклюжее». Таких словечек и в русских говорах полным-полно. Но это всё «дярёвня», «местное». К чему, кстати, сами «местные и деревенские» относятся ровно как к «дярёвне». «У нысь в дярёвне так гаваряць».

Впрочем, украинизаторы часто выезжали на польских и даже тюркских словечках – но где тонко, там и рвётся, и то и дело приходится латать ткань «створюваннями».

В принципе, языков, типа украинского, налепить можно сколько угодно. Вот, допустим, разрежут Россию на «независимые государства», а чтобы не срослось обратно, будут делать на оных территориях всякие новые нации. Нациям надобны новые языки. Пжалста: берётся словарь русских народных говоров и сажаются специальные люди – РАБОТАТЬ. Через пару лет получаем что-нибудь вроде: «Уси’ш нам законобоиться нещть: наша-едь задрота – кануниться да изгимошаться». («Нам беспокоиться нечего: наше дело – отдыхать и развлекаться». Пер. с нижнеурыльского[4]4
  Слова заимствованы из помянутого «Словаря». Говоры использованы разные, «ну а кого…ёт». Плюс подсыпать каких-нибудь «нещть» и вкелеймяжить в словарь какую-нать «задроту» – ну и «пошло-поехало».


[Закрыть].)

Заметим: получилось ничем не хуже украинского. И так же смешно. Почему? Потому что «ирландское рагу», «суп из обрезков». Ну а чё? «И так сойдёт», «и даже лучше» – потому что на смешном и убогом языке никакой лишней культурки не разведётся.

Сказанное не означает, что у украинского языка нет никаких достоинств. «Народный» украинский (то есть исходный набор южнорусских говоров) может быть очень красивым и совершенно не смешным языком. Украинские народные песни прекрасны – причём именно и в особенности на русский слух: нам трудно оценить красоту албанских или турецкий песен, а тут «всё узнаваемо». «Хихик-с» начинаются уровнем выше, когда начинается «язык ненависти», сконструированный по принципу «або не по-москальски». Тут-то всё и вылазит.

Возможен ли украинский язык, заслуживающий названия «языка»? В общем, да, сделать-то можно. Но не нужно. Не нужно в первую очередь тем, кто украинцев спроектировал. Если на месте Украины кто-то намеревался бы построить нечто интересное – тогда да, язык надо было бы шлифовать и поднимать. А так – незачем. Сюда умного не надо. Так как весь украинский проект описывается словами «Украина не Россия» (с). Украина = Нероссия, И ВСЁ. То есть сообщество людей, ненавидящих Россию и русских. Ничего БОЛЬШЕ[5]5
  Конечно, большинство украинцев (как и большинство русских, как и большинство кого угодно ещё) на эти темы вообще не думают. Люди просто живут, не осознавая всех этих вещей, да им это и не нужно. Я говорю о вещах «иного уровня разумения».


[Закрыть].

Опять же, тут нужно понимать дело правильно. «Момент отталкивания» – он, в принципе, важен и необходим для любой культуры. В России, например, есть тема «Россия не Европа». Но есть и тема «Россия есть Европа», и вообще вокруг этого идёт какая-то интеллектуальная жизнь. Украинская же идентичность именно что СВОДИТСЯ к антирусскости, причём целиком и без остатка. Или, скажем так, должна сводиться, по замыслу её творцов. Поэтому дорабатывать украинцев «до ума» никто не будет – ни в Лондоне, ни в Вашингтоне. Корявенькие, нескладные – ну и хорошо, ЗЛЕЕ БУДУТ.

Ещё о «мовах»: «грае грае воропае»

01.05.2005

samir74 пишет:

«Общеизвестно, что современный украинский – это южнорусская грамматика плюс польские корни. Не думаю, что будет сложно сконструировать сибирский язык, залив в чалдонскую диалектную грамматику нужное количество татарских корней, вплоть до непонимания сибирского языка европейскими русскими.

Собственно, для создания языка мне нужна лишь нормальная электронная книга с грамматикой и словарем обского говора, как это всё в реале произносится, я в детстве много раз слышал, долить туда тюркизмов, в общем-то, тоже без проблем».

Собственно, тезис очевиден (я его высказывал неоднократно), но тут интересно, что автор не только пообещал, но и сделал.

«Фонетика сибирского языка против московска.

Первой склонене.

Второй склонене.

Притяжательное местоимение.

Глаголы с прилагательными.

Словарь (выношу, чтобы удобнее читалось):

Алфавит – абевега;

Болото – рям;

вбежать – ивбежать;

вчера – лонись;

главный – матёрой;

гора – камень;

громадный – огромадной;

дождь – дожжык;

дом – юрта;

есть (иметься) – есь;

ёжик – керпан;

железо – база;

житель – насельник;

заяц – ушкан;

камыш – камыш;

канал – прокоп;

красный – ялой;

красивый – красной;

кривой – мучой;

кривизна – муч;

круг – елбан;

круглый – елбовой;

лес – урман;

луг – сор;

море – пола;

мост – мос;

нет – нету;

не – не;

Обь – Умар;

овраг – падун;

озеро – чвор;

песок – песок;

песчаный – песьяной;

радио – радиво;

река – умка;

серый – бусый;

Томск – Томск;

торф – трунда;

улица – вулиса;

фартук – хартук;

холм – шелом;

хранить – ихранить;

хребет (горный) – грива;

часть – чась;

что – чо;

цвет – свет;

шесть – шесь;

щи – шшы;

это – ето;

Я – я:

яма – выр».

Что тут видно. Искусственные языки, конструируемые в политтехнологических целях (думаю, их следует называть «мовами», в честь самого известного из них), всё-таки имеют некоторые следы своего происхождения. Разглядев которые, можно отличить «мову» от настоящего языка.

1. Как известно, «дьявол это обязьяна Бога». Мова изготавливается из материала настоящего языка путём его уродования. Поскольку компрачикосы-моводелы обычно стремятся к тому, чтобы настоящий язык ни при каких обстоятельствах не приблизился к мове (в том числе в ходе своего исторического развития), уродование производится сознательно грубыми, калечащими способами, нарочито неестественными. Этот процесс можно ещё назвать бастардизацией («обублюдливанием») настоящего языка.

2. Бастардизация производится обычно экономичным способом: путём минимальных изменений добиться того, чтобы говорящий на исходном языке перестал понимать говорящего на мове. (Обратное, строго говоря, необязательно, хотя и желательно.)

3. Важно, что непохожесть мовы на настоящий язык чётко осознаётся как главная цель. Настоящие языки развиваются сами, не глядя друг на друга. Максимум, что позволяют себе языковые пуристы разных стран – это сознательное сохранение своего языка от «иностранного засорения». Однако, когда речь идёт о том, что язык народа А ни в коем случае не должен быть понятен народу Б, то можно утверждать с большой уверенностью, что А есть мова Б.

4. Здесь нужно сделать важную оговорку. Естественное диалектное разнообразие языка не является результатом бастардизации. Например, некогда существовавшее южнорусское наречие русского языка, из которого делали «украинскую мову», является вполне естественной языковой вариацией. На ней говорят и сейчас. Что касается украинской мовы, то это результат бастардизации.

5. Техника дела. Уродование грамматики производится чисто механическим способом: вводится два-три новых правила. Об этом, впрочем, писал и я, и тот же Галковский. Интереснее посмотреть, что делается со словарём.

6. Источники для словаря мовы:

6.1. Чисто механическое искажение слов – типа тотальной замены «и» на «ы» после гласной. Особенно хорошо, если в языке есть какие-нибудь особенности, оставшиеся только в письменной речи. Например, огромную пользу для украинствующих моводелов принёс «ять». Для других мов на основе русского такую же роль может сыграть, например, введение гласной между двойным «и»: «стекляноный», «деревянаный»;

6.2. Изменение грамматических характеристик слова. Например, слова женского рода перелагаются в мужской (или просто объявляются «мужскими») и наоборот. Приём простой, но эффективный, а при правильном применении вводит в настоящий умственный ступор. Обычно используется в комбинации с другими приёмами. Например, если мы заменяем слово «лягушка», и у нас есть варианты «жяботка», «пипа» и «пучелуп», следует предпочесть «пучелуп». Пример: «алфавит» – «абевега». Или вот, для гипотетической мовы на основании русского приблатнённого: мама (ж.р.) – маман (м.р.), отец – папша (ж.р.);

6.3. Диалекты. Ну, тут всё понятно. При этом обычно диалектные особенности произношения выпячиваются и карикатуризируются. Иногда речь просто идёт о копировании речевых дефектов. Обычная гунявость может оказаться очень полезной для моводела;

6.4. Язык низов. Интересно, что из него выбираются как раз слова, относящиеся к «высокой», «господской» культуре – именно потому, что они сильнее всего уродуются в произношении простецов. Так, крестьянин безупречно правильно произносит слово «грабли», а вот название неведомого зверя «обезьяна», отсутствующее в его активном словаре, он может как-нибудь интересно переврать – например, в «облизьяну». Понятно, что такое словцо очень годится для моводеланья. Кстати, в вышеприведённом «сибирском» словаре есть несколько таких слов: «радиво», «вулиса»;

6.5. Сюда же годятся и жаргонизмы. Неиссякаемый источник всякого моводела. В цене жаргон профессиональный и отчасти уголовный, но, скажем, молодёжный тоже годится в дело;

6.6. К жаргонизмам примыкают устойчивые метафоры. Это очень интересная тема. У каждого значимого слова есть несколько устойчивых метафор, его обозначающих. Иногда они используются в качестве слов-заменителей. Например, заяц – ушастый и серый. Поэтому его можно назвать «ушкан» или «серяк». Кстати, аналогичные процессы иногда происходят и в настоящих языках. Такова, например, история «бера», который стал «медведем»: метафора вытеснила настоящее слово. Но метафоры можно и выдумать. Например, назвать собаку «гавкой» или «лайкой», кота – «мурлыком», а жабу – «пучеглазкой». Впрочем, тут возможны замены по типу кёнинга: если «глаза» поименовать «лупетками», то «жаба» получится «пучелуп», что гораздо непонятнее;

6.7. Иностранные слова вместо своих и наоборот. Понятно, что заимствование иностранных слов – удобнейший способ мовостроя, тут длинные рассуждения не нужны. Однако, если в настоящем языке какое-нибудь слово имеет иностранное происхождение, то его-то как раз имеет смысл заменить чем-нибудь якобы посконным. Поэтому, к примеру, «хеликоптер», но – «версень» и «листень»;

6.8. Кальки иностранных слов. Способ словообразования, принятый и в настоящих языках, но в мовах становящийся крайне важным. Особенно подходит для уничтожения интернациональной терминологии.

7. Ввод мовы в дело. Верный признак мовы – её насаждение политико-хулиганскими методами. Типа официального запрета на использование настоящего языка в официальных ситуациях (как сейчас «в» Украине), или, скажем, молодёжных банд, избивающих говорящих на настоящем языке. Сюда же относится и истерическое давление местной интеллигенции, получающей должность коллективного цензурного комитета: следить за устами граждан.

8. В этом пункте мы, наконец, подходим к вопросу, зачем же на самом деле нужна мова.

Я когда-то назвал одну из мов «языком ненависти», но, кажется, не разъяснил этот вопрос полностью. Так вот, мова нужна не просто для разделения некогда единого народа на две «не понимающие друг друга» части, но и для поддержания бессознательного раздражения мовоговорящих по поводу носителей настоящего языка – каковым раздражением удобно манипулировать в политических целях.

Дело в том, что два похожих, но имеющих резкие отличия в каких-то пунктах существа воспринимают друг друга как «уродов» – см. теорию uncanny valley[6]6
  «Зловещая долина» (англ.), «букими но тани» (япон.). Эффект негативного восприятия любого объекта (робота), выглядящего как человек (или похожего на него), но действующего не точно так, как настоящий человек (впервые подмечен и сформулирован японским учёным-робототехником Масахиро Мори).


[Закрыть]. Это относится и к языкам. Особенно если к общему чувству «похожей непохожести» присоединяется ощущение уродства (а мова – именно поуродованный язык, сделанный компрачикосами), то неприятие становится очень сильным.

Заметим, что это не касается диалектов. Все диалекты одного языка комплиментарны друг другу. Например, настоящие сибирские диалекты или то же самое южнорусское наречие всегда воспринимались «московскими русскими» как нечто интересное и не лишённое своей прелести. Так, северорусскому уху украинские народные песни кажутся мелодичными и красивыми. Однако, когда речь идёт о бастардизированном языке, начинается неприятие. Оно имеет двойную направленность. С одной стороны, бастардизированный язык кажется носителем настоящего языка «уродливым, смешным и некрасивым». Но это бы ладно. Носителей же бастардизированной «мовы» настоящий язык раздражает, как калеку раздражает вид здорового человека, как дурнушке неприятен вид красивой женщины.

При этом ненависть патологии к норме всегда сильнее, чем презрение нормы к патологии. Когда же патология массова, это сплачивает стигматизированную группу, делает её тем самым сильной, монолитной, но при этом управляемой. Уродство вообще является силой, а массовая невротизация и стигматизация в определённых случаях оказываются залогом успеха. Правда, плоды этого успеха обычно достаются компрачикосам-манипуляторам, но это уже «само собой разумеется».

9. Однако, может ли опыт создания мов научить чему-то носителей настоящего языка?

Да, конечно. Если есть компрачикосы, должны быть и пластические хирурги. Но об этом несколько позже.

Самобастардизация языка и «исправление имён»

01.05.2005

Если существует процесс бастардизации языка, то должен быть и обратный процесс. Назовём его пурификацией, или очищением.

Дело в том, что, помимо сознательной и злонамеренной порчи языка, существует и «естественная» бастардизация его. Например, неудачные или уродливые заимствования, зачем-то попавшие в словарь, или уродливые диалектизмы, приобретшие незаконные права на место в общенациональном тезаурусе – все эти проблемы решаются только очищением языка.

Очищение языка не тождественно простому сохранению его наличного словарного состава. Сознательно очищаемые языки – такие, например, как французский, финский, японский – подразумевают, например, непрерывное словотворчество, нужное для обозначения новых предметов и понятий. Ну, например, в японском языке слово «электричество» сделано по методу 6.6. из предыдущей статьи – использована красивая метафора «душа молнии». Или слова, созданные по принципу «передачи внутренней сути вещи»: замечательно слово, используемое французами вместо англицизма «компьютер» – ordinateur. О кальках и говорить не приходится: «это везде», где свой язык любят и знают…

Но это всё техника. Зададимся неприятным вопросом: насколько чист русский язык, нет ли в нём признаков бастар-дизации?

Первое, что приходит на ум – вал современных уродливых заимствований. Второе – кромешный ужас советизмов, измордовавших язык до бесчувствия… Но хотелось бы начать не с этого. Куда интереснее и поучительнее проследить следы бастардизации там, где мы их обычно не ищем.

Напомню. Верным признаком порчи является то, что испорченный язык кажется смешным или нелепым – даже тем, кто на нём говорит. В русском языке много «смешных слов», над которыми, кстати, очень любят хихикать «юмористы»-русофобы. Например, это касается географических названий. Кто только не издевался над названиями таких русских городов, как «Урюпинск» или «Рязань». И что самое характерное – ведь смеяться получалось, «было над чем». Есть в этом «урю…» и «ря…» что-то неправильное, некрасивое, а потому забавное[7]7
  Понятное дело, сами жители этих городов ничего смешного в этих названиях не находят и с гордостью называют себя «урюпинцами» etc. Но это скорее защитная реакция. См. здесь: «Так или иначе, но по способности вызывать смех название города явно лидирует, соперничая только разве с Карагандой».


[Закрыть].

Между тем, ни одно название местности и тем более крупного населённого пункта в уважающей себя стране не должно звучать смешно. Это должно быть исключено в принципе. Названия «мест жительства» имеют непосредственное отношение к самоидентификации и национальному чувству – они просто не имеют права звучать таким образом.

Однако, они ведь так и не звучали. Потому что та же Рязань во всех древних источниках называлась Резанью[8]8
  См., например, «Повесть о разорении Резани Батыем».


[Закрыть], а Урюпинск с куда большим основанием следовало бы называть Урупинск. Возникает закономерный вопрос – а кто, собственно, вписал в словари это самое «Ря» и «Урю»? Гипотез может быть несколько. Самая простая – что имела место случайная бастардизация языка по модели 6.4.: в словарь попали просторечия, «местный говорок» – особенно если словари составляли какие-нибудь немцы[9]9
  Могу себе представить, как какой-нибудь иностранец, занесённый случайно в Россию, уезжает отсюда с уверенностью, что в этой смешной стране есть такой город Ёбург.


[Закрыть].

История некоторых других не вполне симпатичных названий совсем тёмная. Кто, например, назвал Пермь Пермью (а не, скажем, Пармой)? «Указ Екатерины» – но ведь откуда-то само слово выплыло? И т. п.

Разумеется, «Урюпинск» – ничто по сравнению с каким-нибудь зубодробительным «Коммунарском-Шарикоподшипомырдским» или «Москва-Сити-Палас-Хотёл». Однако, тут важен общий принцип: смешных и нелепых названий в стране (и в языке этой страны) не должно быть. Если такое найдётся – его надо менять, желательно с аккуратностью.

То же касается и прочей пакости, пролезшей, прокравшейся или просто случайно образовавшейся в языке.

О названии украинского государства

10.11.2004

В названии «украинского государства» есть одно неудобство, некая неловкость: само слово «Украина» слишком уж топонимично. То есть, как не крути болты в ушах, а слышится «край», «окраина» etc.

Основоположники «украинского государства» над этим задумывались, разумеется. Предлагались всякие наименования – включая попытки отнять название «Русь» у клятых москалей (читал я, помнится, украинскую статью на тему «Русь – Украина, а Россия – Московщина»). Сам термин «московщина» очень принят среди щирых. Однако попятить бренд «Русь» всё-таки сложновато, и международное сообщество согласия на это не даст, во всяком случае пока: слишком много придётся переписывать. Прочие варианты ещё хуже – ну не назвать же и в самом деле Украину «Уром», как то предлагают некоторые не в меру расшалившиеся щирые письменники.

Можно, конечно, использовать самый логичный и напрашивающийся же вариант названия – Нероссия. Но и в этом варианте можно усмотреть недостатки: слишком сильное педалирование темы. Вдруг Мировое Сообщество таки соберётся и уберёт Россию с карты – а потом хмуро посмотрит на тех, кто терпит в своём самоназвании трефное слово, пусть даже и с приставкой «не».

Надо бы поберечься.

Однако же. Есть же ещё один способ легитимного наименования территории: наречь её в честь какого-нибудь выдающегося исторического деятеля, на оной территории воссиявшего.

Здесь сразу открывается множество вариантов. Однако следует соблюдать и некоторые ограничения. Исторический деятель должен быть достаточно древним, поэтому Ющенстан временно отменяется. Бендерия гораздо лучше, но возможна путаница с одесско-москальским персонажем Остапом Бендером. Неплох вариант – Шевченковщина, ибо Тарас – чтимая общенациональная святыня. Но в этом слове слишком много шипящих, и на Западе его никто не сможет произнести правильно, а это гораздо важнее.

Идеальный вариант названия для «украинского государства» – Мазепия. Этот почтенный исторический персонаж, первый носитель украинской идеи, образчик умственных и нравственных добродетелей украинца (недавно явленных народам света в украинском кинофильме), вполне заслуживает того, чтобы в его честь назвали страну.