Текст книги "Аурлийский цикл. Книга 1. Отчаяние"

Глава 6. Война племен и мир народов

Очнувшись, юноша пожалел, что остался жив. Открыть глаза удалось далеко не сразу. Волевым усилием ему удалось поднять тяжелые веки. При малейшем движении боль отдавалась по всему телу. Не в силах пошевелить головой, он изучал ту часть помещения, что была открыта взору. К большому удивлению, Итан определил, что лежит на некоем подобии кровати в каком-то бараке. Страхи его развеялись, когда он увидел в дальнем углу комнаты дремлющего Огла. Кэр предпринял тщетную попытку пошевелиться и привлечь внимание. Жуткая боль заставила его оставить мысли о каком-либо телодвижении. Однако, даже этого, едва заметного, шороха хватило, чтобы разбудить боцмана.

– Где я? – выдавил из себя Кэр.

– В лазарете форта Форингтона, – с гордостью ответил Огл.

– Что с кораблем? Мы победили?

– Тише, герой. Расслабься. В ту ночь ты спас жизни многим людям. Йон рассказал, как ты поднял тревогу, позвонив в колокол. Звон разбудил Джереми, и команде удалось отбить нападение. Повезло. Если бы не твой сигнал, скорее всего, их перерезали во сне, – боцман подбадривающе улыбнулся.

Расслабившись, Кэр уронил голову на подушку и при соприкосновении с ней почувствовал, что лицо его успело покрыться щетиной. Лейтенант старался бриться ежедневно, чтобы скрыть ту немногочисленную растительность, что стабильно появлялся на его лице. Такая щетина не могла появиться за половину ночи. Когда Кэр открыл глаза, он предполагал, что в окно пробиваются лишь первые лучи рассвета, из чего сделал вывод, что отсутствовал не так долго.

– Сколько я был без сознания?

– Два дня. Джереми приказал перенести тебя с корабля в форт, поближе к доктору Рокуэлу. Я не врач, но, как я понял со слов мистера Рокуэла, ты получил сотрясение и сломал пару ребер, – после небольшой паузы ответил Огл.

– Мне теперь всегда будет так больно? – печально ухмыльнулся Итан.

– Нет, Чарли уверяет, что рано или поздно ты полностью восстановишься, – успокоил юношу боцман.

– Сколько? – даже этот короткий вопрос было больно произносить.

– Месяц, может, два. Будешь как новенький, – подбадривал Огл.

– Что с одержимыми?

– Снова не терпится в бой? Я бы на твоем месте не спешил, – расхохотался бородатый моряк.

– Почему?

– Тебе, наверное, было бы особенно приятно услышать, что в знак доброй воли и сострадания к нашим павшим товарищам Кирт поручил женщинам племени ухаживать за ранеными. Артур рассказал вождю о твоей доблести. Восхитившись, старик приставил к тебе свою собственную дочь.

– Шутишь? – на секунду Кэр даже позабыл о боли.

– Она приходила каждый день. Промыла твои раны, расставила здесь повсюду какие-то благовония. За стенами этой крепости тебя ждут сгорающие от ревности Пит и Гал. Дикарь прямо весь кипит от злости. Будь я тобой, не очень бы спешил вставать с кровати, – расхохотался боцман.

– А где остальные раненые? – спросил Кэр, чтобы перевести тему.

Его бледное, как у мертвеца, лицо умудрилось покраснеть. Окружающие его койки казались нетронутыми.

– Раньше вы лежали тут втроем, но Чарли выписал остальных еще вчера. Мы потеряли восьмерых в ту ночь

– Что капитан намерен делать с дикарями?

– Воины Кирта пытаются разведать, где находится их тайное логово. Пока мы участвуем только в мелких стычках и засадах. Скорее всего, ты успеешь восстановиться прежде, чем закончится эта небольшая война. Нам потребуется такой грозный воин, как ты, в наших рядах.

– Издеваешься над раненым? – урезонил товарища Итан.

– Если отбросить шутки, наша экспедиция крайне опасное предприятие. Твои боевые навыки будут играть не последнюю роль. Стоит быть готовым к сражению с любым противником. Довольно часто они будут крупнее и сильнее тебя. Я могу преподать тебе пару уроков, когда ты поправишься.

– Это было бы здорово, Огл, – улыбнулся Кэр, уже успевший понять, что его нынешнего умения орудовать клинком недостаточно.

Глаза снова начали слипаться. Этот короткий разговор забрал последние силы. Кэр почувствовал, как проваливается в сон.

– Пойду, позову Чарли, пусть тебя осмотрит. Заодно обрадую всех, – сказал боцман, заметив состояние лейтенанта.

Доктор оказался удовлетворен общим состоянием своего пациента. На протяжении дня палату Кэра посетил весь офицерский состав. Каждый по очереди присаживался в кресло у его кровати. Кларк Кормак за то время, пока Итан находился в отключке, изготовил для него специальную трость. Она должна была помочь ему к тому моменту, когда лейтенант сможет самостоятельно вставать с постели.

Мистер Кэмбел принес трубку Кэра и помог ему ее забить. А когда выяснилось, что лейтенант не в силах даже поднять руку, остался рядом с ним до тех пор, пока Кэр вдоволь не насладился борусским табаком.

Зашел и капитан, поблагодаривший лейтенанта за проявленную доблесть и приказавший отставить геройство до полного восстановления. После капитана место у постели больного занял Дункан Грин. Штурман умудрился рассмешить больного до боли в ребрах. Пришедший ему на смену мистер Форингтон хвастался тем, как изменился форт за ту неделю, пока Итан отсутствовал.

– Рад, что ты жив, парень. Не представляю, что со мной сделал бы твой отец, случись что, – в голосе Ионы действительно чувствовалось переживание.

– Вам было бы проще остаться на этом острове до конца своих дней, – улыбнулся Кэр.

– Это точно, – рассмеялся старик, и его смех впервые на памяти Кэра не перешел в кашель.

– Вам стало лучше?

– Да, доктор Рокуэл оказался настоящим чудотворцем. Отвар, что он приготовил из семилистника, действительно облегчил мои мучения. Правда, Чарли уверяет, что лекарство лишь снимает симптомы, не излечивая саму болезнь, – чуть менее радостно произнес профессор.

– Кажется, нам всем повезло, что мистер Рокуэл оказался на нашем корабле, – улыбнулся Итан.

– Чарли подозрительно хорош в своем деле. Я обращался к десяткам целителей, вплоть до почетных профессоров Ортоской академии, и никто из них не смог сделать ничего, что дало бы даже приблизительно похожий результат.

– Вы в чем-то подозреваете человека, который вам помог? – Кэр закатил глаза, узнавая старого доброго профессора.

– Я смог дожить до своих лет только потому, что с подозрением отношусь к каждому, кого встречаю на пути. Ты ведь видел его бумаги? Даже Совету неизвестно, кем он был и чем занимался до того, как поступил в академию целителей, – голос Ионы приобрел заговорщический тон.

– Мне казалось, вы не очень жалуете Совет?

– Так и есть, но я точно уверен, что он своего не упустит. Особенно, когда речь заходит об учете паствы. Доктор точно не так прост, как хочет казаться.

– К чему вы клоните?

– Я прошу приглядеть за нашим другом, пока ты будешь здесь. Если заметишь что-то подозрительное. Что угодно, любую деталь. Сообщи мне об этом, – сказав это, Иона оставил раненого в глубоких раздумьях об этических тонкостях его поручения.

Следующим, кто нарушил покой Кэра, оказался мистер Грей. Родрик постарался на славу, приготовив для лейтенанта специальный суп для восстановления сил. Повар самолично скармливал пациенту ложку за ложкой. Жевать было больно, и несмотря на прекрасный вкус, справиться с супом до конца Итану так и не удалось. Обед действительно придал ему сил, позволив аурлийцу больше не ощущать себя на смертном одре.

Пришедший последним Пит просидел у его изголовья дольше всех, отняв своими разговорами только появившиеся силы. Лейтенант все не хотел уходить, словно чего-то дожидаясь. В какой-то момент Кэру пришлось прогнать его, сославшись на усталость. Оставшись один на один с собой и больше не ожидая гостей, он окунулся в сон.

Разбудил его негромкий стук в дверь. Дождавшись дозволения войти, дверь распахнулась, и на пороге появилась Ноа. Увидев, что молодой человек в сознании, она улыбнулась и сделала легкий поклон. Смело подойдя ближе, она уселась в самое популярное кресло форта. Кэр впервые видел ее так близко и мог наслаждаться этим так долго. Поставив небольшое корытце на тумбу у головы пациента, она смочила в нем кусок ткани. Аккуратными и нежными движениями девушка стала протирать лицо аурлийца.

Лейтенант старался не морщиться и не показывать, что прикосновения к синякам и порезам дарят ему весьма болезненные ощущения. Он испытывал чувство глубочайшей неловкости, представляя, как Ноа пришлось ухаживать за его телом те два дня, что он провел без сознания.

– Кэр, – чтобы хоть чем-то скрасить тишину, еще раз представился аурлиец.

Гостья кивнула, давая понять, что имя его она запомнила еще в прошлый раз. Девушка немного поправила прикрывавшие лицо волосы.

– Спасибо. За заботу, – продолжал Кэр односторонний разговор.

Его спасительница закончила протирать лицо и, сдвинув покрывало вниз, перешла к торсу.

– Тебя зовут Ноа? Не знал, что ты дождь вождя, – услышав свое имя, девушка улыбнулась, не прекращая работу.

Несмотря на боль, Итан улыбнулся в ответ и чуть приподнял голову с подушки в знак приветствия. Ноа, не переставая улыбаться, вернула макушку Кэра в прежнее положение, нежно надавив на нее рукой.

Закончив, она собралась уходить, но тут заметила тарелку, в которой еще оставалась еда. Взяв ее и вернувшись на свое место, аборигенка зачерпнула суп ложкой и поднесла ко рту Кэра. Тот постарался дать понять, что поглощение пищи сопровождается мучительной болью. Отказать островитянке оказалось куда сложнее, чем мистеру Грею. Ноа что-то запричитала на своем языке и поднесла ложку еще ближе. Кэр сдался без боя, уничтожив все оставшееся содержимое тарелки, чтобы она успокоилась.

Девушка выглядела довольной. Обворожительно улыбнувшись, она показала на ложку и произнесла непонятное для аурлийца слово. Догадавшись, что этим словом аборигены называют именно этот атрибут кухонной утвари, Кэр повторил слово. Улыбка девушки стала еще шире, и она одобрительно закивала. Дальше последовала очередь тарелки. После того как лейтенант успешно справился с заданием, девушка решила, что он готов к изучению более сложных слов.

Изобразив, что ест из пустой тарелки, Ноа озвучила третье слово сегодняшнего урока. Девушка провела с ним еще полчаса, смеясь над его произношением. К концу занятия аурлиец уже знал имена десятка окружающих его предметов. Каждую секунду Кэр боялся, что девушка покинет его, и момент прощания действительно не мог не наступить. Все оставшееся время, перед тем как вновь провалиться в сон, аурлиец старательно повторял в голове изученные им слова, боясь забыть хоть одно. Итан был уверен, что ночью ему приснится лицо убитого им дикаря, но вместо этого ему явился прекрасный образ дикарки.

Девушка приходила каждый день, помогая лейтенанту восстанавливать силы. День за днем она учила больного новому языку, и Кэр не мог найти для себя лучшего учителя. Никогда прежде юноша не испытывал такого рвения к знаниям. Аурлийский акцент, с которым Итан произносил новые слова, безумно веселил девушку. Врожденный талант к языкам позволил Кэру и Ноа уже через неделю совершить их первый осознанный диалог на местном наречии.

Непривычная растительность на лице раздражала аурлийца, и тот, поборов смущение, попросил Ноа побрить его. Девушка не смогла отказать ему в просьбе. Аборигенка впервые взяла в руки лезвие. Неопытная, дрожащая рука несколько раз оставила порезы на лице Кэра. Очарованный своим личным цирюльником, аурлиец не замечал боли, лишь умилялся, наблюдая испуг и переживания, проявляющиеся на лице Ноа каждый раз, когда она совершала ошибку.

Прошло полторы недели с момента первого пробуждения, когда Итан почувствовал, что готов встать с постели. Опираясь на Ноа и нарочно прижимаясь к ней как можно ближе, он сполз со своей койки. Девушка подала ему трость. Опираясь одной рукой на подарок мистера Кормака, а другой на заботливое плечо аборигенки, Кэр сделал свои первые шаги. Прогулка ограничилась лишь пространством лазарета. Видя усталость на его лице, Ноа заставила аурлийца вернуться обратно в кровать. Их разговоры, в ходе которых они все лучше и лучше узнавали друг друга, по мере изучения языка становились все более содержательными.

Научившись самостоятельно подниматься с кровати, Кэр решил исполнить просьбу мистера Форингтона и постарался более пристально изучить личность загадочного доктора. Дождавшись, пока он останется один, Итан, опираясь на трость, прихрамывая, добрался до рабочего стола мистера Рокуэла. Не найдя ничего подозрительного среди аккуратно разложенных на столе и развешанных на стене инструментов, новоиспеченный шпион обратил внимание на походный мешок. Слегка приоткрытый, он так и манил заглянуть внутрь. Не сумев побороть любопытство, лейтенант очень аккуратно выложил его содержимое на стол. Внимание привлекло несколько папок с бумагами.

Раскрыв первую, лейтенант оказался на страницах ботанического справочника. Напротив рисунков трав, кустарников и деревьев идеальным почерком излагалось подробное описание объекта и его полезные или опасные свойства. Даже далекий от ботаники Кэр заинтересовался той потрясающей систематизацией информации, которая удалась доктору. Здесь не было ни одного лишнего слова. Сухое, идеальное, структурированное описание. Последняя страница не была заполнена до конца и содержала информацию о еще не полностью изученном яде дикарей.

Спрятав бумаги обратно в папку, Кэр перешел к изучению второй, оказавшейся еще более интересной. В ней прятались эскизы и наброски рисунков доктора. В хронологическом порядке были изложены основные события экспедиции. Торжественное построение на городской площади Корквила, вечер во дворце святого Патрица, вид «Отчаяния», плывущего по волнам, очертания таинственного острова на горизонте, деревня аборигенов на фоне горы, сцена ночного нападения. Все эти моменты были заботливо запечатлены рукой мастера. В одной из фигур, сражающейся с дикарями, Кэр с гордостью узнал себя. Заставив себя оторваться от самолюбования, лейтенант взял в руки следующую папку.

Она оказалась наиболее жуткой. Страницы запечатлели анатомические изображения человеческих тел. Человек в разрезе, мышцы и кости были нарисованы с пугающей правдоподобностью. Текст рассказывал о заболеваниях, их симптомах, способах лечения. Написание некоторых слов сильно отличались от привычной глазу Кэра аурлийской письменности. Их значение тоже оставалось загадкой. Никогда прежде лейтенант не видел подобных символов, судя по всему, являющихся медицинскими терминами.

Услышав за своей спиной скрип открывающейся двери, Кэр быстро закинул бумаги в папку, но место преступления покинуть не успел.

– Решили погрузиться в тонкости медицины, мистер Кэрил? Могли просто попросить меня преподать пару уроков, – раздался за спиной спокойный голос мистера Рокуэла.

Обернувшись, Кэр вздрогнул под напором пристального взгляда зеленых глаз. Анатомический справочник лейтенант положил поверх уже изученных папок.

– Простите. Ваша сумка упала. Бумаги вывалились на стол. Я подошел поправить, но загляделся на ваши работы, – сам не веря в собственную ложь, промямлил Итан.

– Интересно. Готов поспорить, что оставлял мешок на полу. В любом случае благодарю, но впредь я бы попросил вас уважать мое право на личное пространство.

От острого взора лейтенанта не ускользнули тот панический взгляд, который доктор бросил на последнюю, оставшуюся нетронутой папку, и возвращающаяся на лицо маска спокойствия, когда он понял, что ее содержимое осталось нераскрытым. Чарли подчеркнуто вежливо, отчего стало еще более жутко, проводил пациента до его койки. Собрав свои документы, он убрал их обратно в мешок и отнес в дальнюю комнату лазарета, отведенную под его личные покои.

Осмотрев своего пациента, доктор остался доволен прогрессом его восстановления. Теперь Кэру предписывалось совершать ежедневные короткие прогулки для полной реабилитации. Впервые оказавшись на улице, лейтенант поразился тому, как преобразовался форт за время его отсутствия. Шатры и палатки сменились уютными деревянными бараками. Офицеры теперь имели свое персональное жилье. Дом капитана был чуть больше остальных и служил местом для офицерских ужинов и собраний. Ноа всегда была рядом и помогала Итану заново учиться ходить.

Поначалу окружение с удивлением и настороженностью посматривало на странную парочку, прогуливающуюся по форту без дела, но со временем к ним привыкли. Через неделю Кэр ловил на себе только завистливый взгляд Пита и недобрый взгляд Гала. Постепенно радиус их прогулок становился все больше и больше. И вот они уже вышли за стены гарнизона, гуляя среди засеянных полей.

Это было самое беззаботное и счастливое время в жизни молодого лейтенанта. Ноа рассказывала Кэру о своей семье, обычаях ее племени, красном боге по имени Аскх. Итан, в свою очередь, поведал ей об Аурлии, ее обитателях и социальном устройстве. Их диалоги, поначалу состоявшие из простых предложений, становились все более приятными слуху. Через месяц Кэр понимал уже практически каждую фразу, что ему доводилось услышать на острове. Лейтенант быстро шел на поправку. С одной стороны, это не могло не радовать, но с другой, это означало, что их ежедневные встречи с Ноа подходят к концу.

Огл уже несколько раз намекал на то, что пора бы уже начать тренировки. Спустя полтора месяца с ночного сражения Кэр вынужден был признать, что практически полностью восстановился. Основания для визитов Ноа пропали, и она перестала посещать форт чужеземцев. Когда аурлийцы заходили в деревню аборигенов, дочь вождя держала себя холодно и сдержанно, никак не давая понять, что как-то выделяет Кэра из толпы чужаков.

Лейтенант всей душой надеялся, что ее напускное безразличие вызвано попыткой защитить его от гнева Гала. Тот при встрече с Итаном окидывал его таким взглядом, словно аурлиец собственноручно вырезал всех его предков. Должно быть, дикарь очень сожалел о том, что еще не так давно спас будущему конкуренту жизнь. С тех пор как Ноа перестала посещать лагерь, Пит немного успокоился, и они с Кэром даже сумели найти общий язык.

Пока Итан был в лазарете, мистер Грин, расспросив местных и постоянно отправляя разведчиков, сумел составить подробную карту острова. Изучая ее, Кэр отметил, что по своей форме тот похож на символическое обозначение сердца, что так любили вышивать аурлийские дамы на своих платках. Внешним периметром острову служил песчаный пляж шириной от двадцати до пятидесяти метров. На юго-востоке, в месте высадки аурлийцев, раскинулся густой лес. По словам аборигенов, где-то в глубине чащи пряталось лесное озеро. Центр острова полностью поглотила обширная степь. На самом севере возвышалась величественная гора. Если провести прямую линию от пика на юг, то можно было разделить остров на правое и левое предсердие, схожие по своим размерам. Где-то глубоко в недрах огромной горы таилась священная пещера аборигенов.

Дункан шутил, что остров похож на разбитое сердце, в которое воткнули кинжал. Тем ироничнее было то, что новая земля носила имя капитана Хольта, известного в подобных делах мастера.

Оправившись, Кэр начал свои тренировки с Оглом. Ему было неловко упражняться на глаза у всего форта, и он попросил боцмана проводить занятия в лесу. Каждое утро они покидали стены своей крепости и тренировались до седьмого пота. Несмотря на свой уже немолодой возраст, Огл опережал своего ученика и в силе, и в скорости. Опыт, разумеется, был также на стороне боцмана. С каждым днем Кэр ощущал свой прогресс. Если поначалу Огл играл с ним, как с щенком, то через месяц Итану стало удаваться заставить боцмана отступить под напором всевозможных выпадов.

Все это время Кэр и Ноа виделись только на общих собраниях двух народов. Остаться один на один, чтобы поговорить, им никак не удавалось. Война с одержимыми состояла из небольших стычек и засад, устраиваемых обеими сторонами. После ночного нападения на корабль Итан не держал одержимых за людей. Однажды дикари похитили двух караульных гвардейцев. Отряду мистера Кэмбела, в который в тот день входил и лейтенант, почти удалось их нагнать. Заметив отблески фиолетовых плащей среди деревьев, спасительный отряд устремился в их сторону, но было поздно.

Оказавшимся на опушке аурлийцам открылся вид двух привязанных к деревьям товарищей. Оба они, равно как и стоявший между ними дикарь, были с головы до пят облиты маслянистой жидкостью. В руке дикарь сжимал факел. Артур обнажил меч и медленно начал двигаться в его сторону. Кэр хотел остановить его, увидев улыбку на лице одичавшего. Мистер Кэмбел не успел что-либо сделать.

Издав сумасшедший крик, расхохотавшийся дикарь воткнул факел прямо себе в грудь. В тот же миг все его тело объяло пламя. Горя, самоубийца положил руки на плечи своих жертв. Обреченные гвардейцы вспыхнули также быстро. Артур рванулся к одному из гвардейцев и разрубил веревки, но солдата было уже не спасти. Испытывая сумасшедшую боль, он метался по поляне. Эмиссар герцога прекратил его страдания одним взмахом своего меча. Второго несчастного постигла аналогичная судьба.

Несмотря на постоянные диверсии одичавших, в конечном счете жертв было не так много. После этого трагичного случая погиб лишь один моряк, провалившийся в расставленную в лесу ловушку.

Кэр и Огл не прекращали своих тренировок. В один день Кэр так вымотал старика, что ему удалось выбить меч из его рук. Окрыленный победой, он решил, что оппонент повержен, и хотел было навести клинок на шею боцмана, но тот резким движением выхватил кинжал, ловко отбив атаку. В тот же момент он подсек ногу Кэра, и тот плашмя повалился на землю. От сильного удара о землю у лейтенанта перехватило дыхание. Он пытался вдохнуть ртом немного воздуха, но у его горла застыл кинжал.

– Никогда не расслабляйся до тех пор, пока твой противник не перестанет дышать. Я видел слишком много прекрасных воинов, погибших из-за своей самонадеянности, – сказал боцман нравоучительным тоном, после того как сам смог перевести дух.

– Понял, – прохрипел Кэр, когда снова почувствовал воздух в легких.

– Кстати, где твой кинжал? – спросил боцман.

Лейтенант поведал старому другу и наставнику историю утраты семейной реликвии.

– Твой старик будет в ярости, когда узнает, – расхохотался Огл.

– Не смешно, – мрачно ответил Кэр, отчетливо представляя все, что ему скажет отец.

Огл невысоко подкинул кинжал, поймав его двумя пальцами за лезвие, и направил рукоятью в сторону Кэра.

– Я не могу его принять, – смутился лейтенант.

– Брось, с твоим умением влезать в опасные истории кинжал тебе точно пригодится, – при этих словах боцман чуть ли не ткнул рукоятью в нос Кэра, и тот вынужден был принять подарок.

– Спасибо, выглядит чертовски острым.

Огл достал из-за спины второй кинжал, один в один похожий на тот, что только что подарил Итану. Боцман рассказал, что эту пару кинжалов раздобыл, когда сопровождал караван торговцев в пустынном герцогстве Кадис. В обмен на спасение от разбойников глава их гильдии вручил эти кинжалы ему в дар. Спасенный уверял, что сделаны они из драгоценного саггитового сплава.

Торговцы даже пытались убедить его в том, что оружие это принадлежало первому кочевнику пустыни, ставшему впоследствии основателем герцогства. Рукоятка кинжала заканчивалась металлическим набалдашником в виде парящей птицы. Сокол действительно был изображен на гербе Кадиса. Сам кинжал был немного изогнут, а на лезвии были выкованы стершиеся от времени символы. Несмотря на возраст клинка, он все еще оставался неимоверно прочным. Огл оставил восхищенного подарком лейтенанта и отправился в форт.

Кэр же сегодня был освобожден от службы и не спешил обратно в лагерь. Вспомнив об озере, про которое ему рассказывал мистер Грин, он отправился на его поиски. Найти источник ему удалось далеко не сразу. Итан уже думал забросить эту идею, когда услышал неподалеку плеск воды. Расстроенный тем, что источник уже удалось найти кому-то раньше него, лейтенант уже собирался отправиться в форт, но его остановил знакомый женский смех.

Всей душой надеясь, что его догадка верна, он быстрым шагом направился по направлению шума. Пробравшись через густые заросли, он, оставаясь под прикрытием леса, смог увидеть озеро. Водная гладь была идеально спокойной. Решив, что смех и шум воды ему померещились, Кэр собрался уходить, но тут в середине озера на поверхности появилась голова. Аурлиец очень напряженно вглядывался в очертания профиля, пытаясь найти подтверждение своей догадке.

Девушка поправила скрывающие ее лицо мокрые волосы, и Итан чуть было не подпрыгнул от радости. Оставаясь незамеченным, он некоторое время наблюдал, как в воде плещется дочь вождя. Поймав себя на мысли, что его поведение недостойно аурлийского дворянина, он решил дать о себе знать. Выйдя из своего укрытия, лейтенант остановился на небольшой опушке у спуска к озеру. Не желая привлекать внимания, Кэр ждал, когда девушка заметит его сама. Это решение дало ему возможность лицезреть ее детскую радость еще несколько минут. Наконец, Ноа заметила наблюдателя и вздрогнула.

– Прости, я не хотел напугать, – подняв руки, сказал Кэр на ее родном языке.

– Я не испугалась, – улыбнулась девушка одними глазами.

Ноа подплыла к берегу. Вода была прозрачной, и Кэр, хоть и не видел отчетливые очертания ее тела, понимал, что девушка купалась нагишом. Аурлиец думал, что аборигенка остановится, подплыв к берегу, но она, почувствовав прибрежный песок под ногами, начала медленно выходить из озера. Уровень воды уже опустился до пояса, а Итан все еще не мог выйти из состояния растерянности. Длинные волосы словно нарочно легли так, чтобы прикрыть интимные части ее тела. Очутившись на берегу, девушка продолжала молча идти в сторону Кэра.

Первым порывом было отвернуться, но потом аурлиец решил, что теперь они квиты. Ноа уже видела его обнаженным, и то, что происходило сейчас, лишь отдавало дань справедливости. Убедив самого себя, Кэр завороженно смотрел, как холодные капли сбегают вниз по телу обворожительной дикарки. Атмосферу нереальности происходящего прервал послышавшийся из зарослей женский крик.

– Госпожа! Чужак! Не должен вас видеть! – старуха со скрипучим голосом вырвалась из лесной чащи, неся в руках одежды Ноа.

Оттолкнув чужестранца, она прикрыла собой улыбающуюся Ноа. Быстро одев ее, старуха потянула девушку за собой. Аурлиец хотел их проводить, но надзирательница вновь его оттолкнула. Единственное, что оставалось Кэру, это улыбнуться в ответ, глядя в бездонные колодцы глаз Ноа. Он хотел настаивать на сопровождении, но девушка подала ему знак оставить эти попытки. Кэр провожал их только взглядом. Ведомая за руку своей надсмотрщицей, Ноа несколько раз обернулась на аурлийца, чем заставила его сердце трепетать от радости.

Итан был безумно благодарен судьбе, что именно сегодня принял решение отправиться на поиски лесного озера. Раздевшись, он с разбегу окунулся в ледяную воду, которая позволила ему хоть немного охладить свои мысли, но смыть радостное и восторженное настроение не смогла. Возвращаясь в форт Форингтона, он сам не заметил, как всю дорогу насвистывал себе под нос задорную песенку.

Будни гарнизона по-прежнему проходили спокойно. Аурлиец использовал любую возможность вновь оказаться у озера в надежде встретить Ноа, но и о тренировках с Оглом не забывал. Несколько раз ему даже удалось одержать верх над боцманом. Решив, что достиг достаточного уровня мастерства, лейтенант предложил поспорить на пять злотых, что одержит победу над моряком. Усмехнувшись наглости своего ученика, Огл согласился.

Разойдясь на обычную для их тренировок дистанцию, дуэлянты приготовились к сражению. К удивлению лейтенанта, Огл принял необычную позу, развернувшись к противнику боком и занеся руку, сжимающую меч, над головой. Кинжал боцман выставил перед собой. Уверенность Кэра в своей победе улетучилась в один момент. Аккуратно приблизившись к противнику, он собирался обманом заставить Огла защищать правый фланг, в то время как реальная атака предполагалась на левом. Планам лейтенанта не суждено было свершиться. Еще на этапе мнимого нападения боцман неожиданно контратаковал.

В последнюю секунду Кэр успел отразить удар, но вынужден был отступать назад. Уверенно заученными движениями боцман провел серию приемов, результатом которой стало лезвие меча у горла зарвавшегося ученика. Все случилось быстрее, чем Итан успел понять.

– Главный урок. Некоторых сражений следует избегать вовсе. Не ввязывайся в бой, в котором не сможешь одержать верх, – резюмировал Огл и похлопал поверженного противника по щеке.

– Что это было? Научи, – с мольбой в голосе попросил лейтенант.

– Нет. Должен же я сохранить хоть какие-то секреты мастерства. – Пускай боцман и смеялся при этих словах, стало понятно, что секрета он действительно не раскроет.

Возвращался в форт Кэр в слегка подавленном настроении. Уже на подходе к частоколу он понял, что что-то не так. Во всем лагере аурлийцев остались только дежурные гвардейцы во главе с мистером Форингтоном.

– Произошло нечто плохое. Все отправились в деревню дикарей, – ответил Иона на немой вопрос товарищей.

Слух Кэра резануло то, с какой грубостью старый воин произнес слово дикарь. Хотя, видит Создатель, у Ионы были основания недолюбливать жителей островов. Кэр и Огл бегом помчались в сторону деревни. У священного костра собралась огромная толпа из аборигенов и аурлийцев. Юркий, словно ящерица, лейтенант сумел пробраться в первые ряды, оставив крупного боцмана далеко позади.

Скованное ужасом сердце Кэра замерло от увиденного. Безумный страх за Ноа не давал рационально мыслить. Вождь стоял совсем недалеко от пламени, а в ногах его лежало мертвое тело, укутанное в шкуру. На лице Кирта стоял траур. Кэр боялся посмотреть вниз, ожидая увидеть лицо, так часто видимое им во снах. Он даже сделал несколько шагов вперед, выделяясь из толпы, но остановился, убедившись, что тело в ногах вождя явно принадлежало мужчине.

На земле около Кирта лежал его последний сын – Лорт. Кэру потребовалась минута, чтобы найти в толпе Ноа. В глазах ее стояли слезы, но ни одна из них не коснулась ее щеки. Дочь, только что ставшая наследницей, теперь не могла позволить себе прилюдно проявлять столь сильные эмоции. Найдя в первых рядах офицеров «Отчаяния», Итан присоединился к ним. Огла все еще не было видно.

– Как это произошло? – позабыв о субординации, начал с вопроса лейтенант.

– Лорт искал логово этих тварей и, судя по всему, нашел. Стараясь как можно скорее передать информацию, они бежали в деревню. Одержимым не удалось их догнать, но отравленный дротик настиг свою цель. С тех пор судьба Лорта была предрешена. Он смог добежать до деревни, прежде чем свалился замертво, – ответил капитан.