Текст книги "Серый : Серый. Подготовка. Стальной рубеж"

– Нет предположений, что он мог делать в такой компании?

– Этих я знаю, – указал на троллей Трак, – появились у нас примерно с полтора года назад. Держались особняком. Утверждали, что бывшие десантники из метрополии. Но Зерот и его парни о них и слыхом не слыхивали. Так что, скорее всего, врали. Главного звали Нерш, – и креат показал на лежащего перед ними тролля. – Про остальных можно попробовать узнать в «Гремлине». Но думаю, там вам тоже не слишком помогут. Хуманы и креаты мне не знакомы. Но этот похож на аристократа, плюс он тут с личной охраной, – и пилот показал на четырех креатов. – Оружия ни у кого нет, но их мечи не тронули. Работал кто-то знающий наши обычаи. Именное оружие не взял.

И Трак на несколько секунд замолчал, осматриваясь вокруг.

– Они, – и пилот указал рукой на трех креатов с мечами, – очень похожи на потомственных телохранителей, каких готовят в закрытых школах.

И обратился к Клариссе:

– Что скажешь? Ты ведь пересекалась с подобными бойцами.

– Хм, те, кого я знаю, всегда работали на правительство или королевскую семью, эти явно рангом пониже. Однако, – и женщина пригляделась к трупам, – фактура хорошая, явно неплохая подготовка, установлены специализированные нейросети и импланты. Такие просто так здесь не достать. Вот они-то точно из метрополии. Впрочем, как и их наниматель. Но что они тут делали, мне не понятно. Мы не представляем особого интереса для птиц столь высокого полета, особенно если для личного посещения. Что-то тут не так.

И Кларисса вновь осмотрелась кругом.

– Сколько было нападающих? – вдруг спросила она, смотря куда-то в направлении стены.

– Точно установить не представляется возможным, записи и данные со всех датчиков полностью уничтожены, но чтобы ликвидировать столь подготовленную группу, нападающих должно быть несколько, – уверенно ответил офицер.

– Тут был всего один, – раздался из-за их спин хрипловатый голос, – тролль, креат или метаморф.

Женщина обернулась.

– Бул, – улыбнулась она, – тебя-то я и хотела услышать. Почему же ты так решил?

Перед нею стоял очень пожилой тролль – из тех, кто первыми прибыл на эту колонию.

Сначала он был простым шахтером, но из-за способностей к анализу и сопоставлению фактов, природной наблюдательности Була быстро заметили и пригласили работать в местную службу безопасности.

И он согласился. С тех пор работал местным следователем, представляя интересы министерства юстиции королевства Минматар в колонии.

– Привет, Кларисса, Трак, – кивнул Бул креатам. – Тут поработал один.

И показав в ту же сторону, куда смотрела женщина, сказал:

– Вошел через вентиляцию, нашел небольшую брешь в их системе безопасности. Сначала вырубил этих четверых, – показывает на телохранителей и главу наемников, – потом добил остальных. Этих двух допрашивал, – подойдя к лежащим возле них трупам, добавил он, – узнав, что ему было нужно, убил.

– А почему он не допросил этого? – и офицер показал на креата из метрополии, – ведь наверняка он главный среди них.

– Быть главным и знать то, что нужно – это две разные вещи. Похоже, он этого не знал. К тому же, – и Бул махнул рукой, указывая на другой угол помещения, – целью были не они.

– А кто? – посмотрев в указанную сторону и ничего не увидев, спросил Трак.

– Не знаю, – честно сказал старый тролль, – но догадываюсь. Там клетка, – и он опять кивнул на дальний угол склада, – в которой обычно держат рабов, и у нее выломана дверь. И еще.

Тролль протянул Клариссе небольшой медальон.

– Нашел в клетке, – сказал он.

* * *

– А теперь рассказывайте, что сегодня произошло, – потребовала Кларисса у своих дочерей.

Трак просто стоял у стены кабинета и смотрел на сестер. Ему сказать пока было нечего.

Лора и Талия переглянулись, и старшая из них сказала:

– Мам, мы и так хотели все рассказать, но сначала ты расскажи, к чему все это?

Женщина посмотрела на своих таких разных, но таких одинаковых дочек и, засунув руку в карман, вытащила оттуда сверкнувший в свете потолочной лампы медальон.

Это была та единственная вещь, что осталась Лоре от родной матери и с которой она не расставалась никогда.

– Откуда он у меня? – спросила Кларисса, глядя в глаза Лоры, которая непроизвольно потрогала шею. А потом перевела взгляд на Талию: – Или правильнее будет спросить, как он ко мне попал?

– Не знаю, – честно ответила девушка и тоже посмотрела на Лору. – Думаю, и она не знает. Лора, рассказывай.

Младшая сестра немного помялась, но потом вздохнула и, потупив взгляд на руки, рассказала все, что с ней произошло сегодня. И про неудачную шутку над хуманом. И про то, что она потом поселила его в тот самый шестой номер, который под запретом, за сумасшедшие пятьдесят кредитов в сутки. И про его невероятный подарок. И про то, что ее попросил помочь Руук. И про то, как она очнулась под обеспокоенный голос своей сестры.

– Это все, – понурив голову, закончила девушка.

– Тебе есть, что добавить? – спросила у старшей дочери Кларисса.

– Только то, что я нашла ее у входа в наш бар. Ее кто-то аккуратно прислонил к стене здания. И то, что мне сказал Растер, когда мы занесли Лору в ее комнату.

– И что он сказал? – заинтересовалась Кларисса.

– Что с ней все хорошо. Ей не успели ничего сделать, – тихо проговорила девушка под жестким взглядом матери, – и что принес ее, скорее всего, мужчина. Да, и он сказал еще, что от нее пахнет смертью. Последнее я не слишком хорошо поняла.

– Зато я поняла, – произнесла их мать и, повернувшись к Траку, попросила: – Он как-то сюда шел, во многих местах у нас установлены системы слежения и безопасности, видеонаблюдение. Проверь, не засветился ли он где?

– Уже делаю, – ответил тот, – где-то он должен был мелькнуть, не призрак же.

И замолчал, связавшись через нейросеть с искином службы безопасности колонии.

– Что ты сама думаешь по этому поводу? – спросила у Талии пожилая креатка.

– Не знаю, – честно ответила девушка, – но я уверена, что Руук как-то замешан в этом. Нужно его найти и допросить.

– Уже не нужно, – задумчиво произнесла Кларисса и под вопросительным взглядом девушки пояснила: – Его уже нашли.

– Так чего же мы ждем! – воскликнула Лора. – Быстрее к нему, пока не успел опомниться. Допросим его. У меня к нему масса вопросов.

– Боюсь, он не сможет тебе ответить, – как-то даже удовлетворенно ответила Кларисса.

– Почему? – удивилась младшая дочь.

– Да потому, что очень трудно говорить с дырой в черепе.

– Так он мертв? – спросила Талия.

– Да.

– Он что, хотел помочь мне? – удивилась Лора.

– Скорее, наоборот.

– Но тогда я не понимаю, – и Лора растерянно посмотрела сначала на Талию, а потом и на свою мать, – за что? Что им от меня было нужно? И почему Руук?

– Скорее всего, это как-то связано со мной, но более точно на эти вопросы теперь может ответить лишь один разумный, – тихо и задумчиво произнесла ее мать.

– Кто? – спросила Лора.

Талия посмотрела на нее как на глупышку:

– Тот, кто тебя спас.

Лора хотела сказать что-то еще, но ее прервал удивленный голос Трака:

– Его нигде нет, на всем пути от складов до нашего бара он нигде не засветился.

И, посмотрев на Лору пристальным взглядом, добавил:

– Тебя спас призрак.

* * *

Спускаться в зал особого желания у меня не было, и поэтому я решил, коль с модернизацией корабля уже разобрался, что можно немного отдохнуть, а потом подумать над тем, как наиболее продуктивно и эффективно распланировать график работ.

Дав себе команду проснуться через шесть часов, я отключился.

* * *

Я четко ощущал, что сплю. Понимал, что это не может быть реальностью, а лишь плодом моего воображения. Я знал, что это лишь сновидение.

Я отчетливо почувствовал чужое присутствие.

Транс. Счет.

Я понимал, что глупо вгонять себя в транс, находясь во сне, но ощущения были настолько реальными, что я уже не отличал сна от действительности.

И как это ни странно, я перешел в привычное состояние транса.

Но опять же по ощущениям оно значительно отличалось от того, что происходило со мной в действительности, когда я не спал. Чувство было таким, будто мое сознание выкинуло из тела и оно со стороны наблюдает за происходящим.

Находясь в этом непривычном состоянии транса, вызванного из сна, я осмотрелся.

Комната. Та же, уже виденная мною. Кровать. Но в кресле у окна сидит кто-то совершенно незнакомый и смотрит на мое спящее тело.

– Видишь? – вдруг раздается чей-то голос в моей голове.

И взгляд сидящего в кресле невидяще обшаривает комнату, переходя с моего тела на кровати на меня, парящего где-то под потолком комнаты. Но не останавливаясь, он возвращается обратно.

Неизвестный не заметил меня. Он не понял, что смотреть нужно в другую сторону.

– Ты меня видишь? – еще раз спрашивают меня. – Или слышишь? – Уже гораздо тише и потеряв надежду, произносит незнакомец.

Я ощущаю сидящего, понимаю, что он находится передо мной, но никак не могу ответить ему.

Что-то сдерживает, сковывает меня.

И еще я не могу его рассмотреть.

Я вижу лишь силуэт, но не могу разобрать деталей.

От незнакомца веет печалью и какой-то безжизненной тоской.

– И ты не сможешь мне помочь.

Он просто разговаривает сам с собою, даже не надеясь на ответ.

– Даже брат не чувствует меня, – с грустью посмотрев в мою сторону, незнакомец поднимается и направляется к двери, – даже ему не хватает сил пробить этот барьер. Тот змеелицый, что попал к нам в плен, оказался прав, их технологии погубят не только нас, но и этих глупых детей, что именуют себя венцом творения. Слишком они необычны и непривычны для этого мира. Они чужие.

Рассуждая, незнакомец оказывается как раз подо мной.

Я смотрю на него сверху вниз.

Неожиданно из чистого интереса протягиваю руку, желая коснуться его, понять, а что же это такое. Хоть говорить я не могу, но я ощущаю и осязаю.

И когда моя рука соприкасается с ним, гость неожиданно останавливается и резко отскакивает назад.

– Кто здесь? – кричит он и оглядывается кругом.

Но он никого не видит. Он не видит меня. Странно, я прекрасно слышу и, как оказалось, осязаю его.

– Ты так же заключен в этом пространстве вне времени, как и я? – спрашивает он, смотря куда-то перед собой.

Но я не могу ему ответить, и приблизиться у меня не получается. Могу лишь слегка шевелиться, находясь в этом странном подвешенном состоянии.

– Почудилось, – с грустью понурив голову, произносит незнакомец, – опять почудилось.

И он вновь направляется к двери.

Но когда он проходит мимо меня, я опять касаюсь его плеча. Уже специально.

– Ты здесь, – сразу догадался он, остановившись в нужном месте.

Оглядывается, но никого не видит.

– Ты меня слышишь? – спрашивает он.

Прикосновение.

– Значит, да, – кивает незнакомец.

– Ты меня видишь? – на всякий случай уточняет он, хотя это и так понятно.

Иначе как бы я его касался в нужный момент, если бы не видел.

Еще одно прикосновение.

– Но ты не можешь со мной говорить, – понимает он, – кроме как таким способом. Как же приятно знать и понимать, что я не один тут. Что у меня появилась надежда.

И незнакомец разворачивается в мою сторону.

Я с удивлением смотрю на человека, как две капли воды похожего на моего отца. Или на меня?

«Как такое может быть? Я не понимаю этого».

Между тем незнакомец торопливо начинает говорить, боясь упустить хоть что-то.

– У меня уже не хватает сил удерживать свое сознание в этом безвременье, – быстро произносит он, – и поэтому кто бы ты ни был, слушай меня внимательно. Эти сведения представляют особую важность, как для моей расы, так и для расы потомков Древних. Скоро будет война с архами. Но не они являются ее зачинщиками и инициаторами. Они лишь инструмент. Истинные кукловоды – это раса змеелицых, которые именуют себя раакшас. С ними нельзя заключать мир. Они не должны попасть на территорию Содружества. Они разыскивают некий артефакт, который находится где-то между империей Аграф и королевством Минматар. Я так и не смог выяснить, что точно им нужно, но это не должно попасть к ним в руки.

Незнакомец на несколько мгновений замолчал и потом, будто собравшись с силами, продолжил:

– Мое имя Караам Резаст Ир Паас, на этой планете мы оказались с моим братом, Растером Резаст Ир Паас, выслеживая одного из агентов раакшасцев. Какой облик он принял сейчас, я не знаю, но когда я вышел на его след, это был худой суетливый аларианец с бегающими глазами и темными волосами. В колонии было всего два аларианца: один – бармен в баре «Усталый шахтер», и второго я несколько раз видел в баре «Гремлин». Кто-то из них и есть тот самый агент. Но если ты слушаешь меня, значит, он добрался до меня быстрее, чем я до него. Он очень умен и искусен. У этого агента есть только один порок – он неравнодушен к редкому коллекционному оружию. Не знаю, окажется тебе это полезным.

Я уже давно догадался, что это тот самый аларианец из бара.

– Опасайся его. Это существо уже уничтожило больше десяти подготовленных агентов. Если ты говоришь со мной, то нас уже как минимум одиннадцать.

Еще немного тишины. Теперь я ясно видел, что незнакомец говорит из последних сил.

– Обратись к моему брату, он устроился поваром в этот бар, чтобы быть ближе к одному из подозреваемых. Один он с агентом не справится. Брат слишком молод и импульсивен. Ему нужна помощь. Агента нужно остановить, у него есть информация о точном местонахождении того артефакта, что разыскивают раакшасцы.

Тень незнакомца стала практически полупрозрачной.

– И последнее. Я спрятал в этой комнате инфокристалл, куда поместил копию своей информационно-ментальной матрицы. Это все мои знания и мой жизненный опыт. Я хотел передать этот кристалл своему брату, но теперь понимаю, что одному ему не справиться даже в этом случае. А вместе у вас будет шанс. Потому прошу, воспользуйся моей матрицей и помоги ему. Тайник находится…

И тень подошла к стоящему креслу, обошла его и присела на корточки.

– Тут, – показал брат Растера на плинтус. – Помни, ты сможешь усвоить не все мои знания и умения, но базовые инстинкты и возможности тебе передадутся полностью. Таких, как я, в Содружестве называют ментооператорами или магами. Поэтому и ты станешь магом. Пользуйся этим. И удачи вам. Она вам понадобится.

После этого Караам сел в кресло у окна, откинулся на его спинку и стал постепенно истаивать. Уже практически исчезнув, он неожиданно произнес:

– Я надеюсь, ты меня слышал и понял, насколько важным может оказаться твоя миссия.

И он исчез, оставив после себя ощущение тишины, покоя и некоторой печали.

Он боролся до последнего. И даже из-за грани, которая отделяет жизнь от смерти, сумел передать столь важное для него послание и найти себе преемника.

А никем иным для него я теперь не мог быть.

Транс. Выход.

* * *

Я сел на кровати и посмотрел на пустующее кресло.

– Я тебя слышал.

Глава 9

«Я тебя слышал», – билось в моем сознании.

Поднявшись, я прошел к тому месту у стены, на которое указывал призрак из моего сна.

И что я должен тут увидеть?

Сверху стена выглядела монолитной. И тот плинтус, в котором должен находиться тайник, выглядел совершенно цельным.

Приглядевшись, я не заметил никаких потайных ниш, крышек, сдвижных панелей – вообще ничего. Для пробы даже слегка постучал по нужному месту. Но так ничего и не добился.

«Что-то тут не так», – решил я, подергав его и понажимав на плинтус еще раз, чтобы окончательно убедиться, что я прав. Хотя…

И я присел на корточки, полностью вспоминая действия Караама.

«Конечно, это все выглядело бредом, но может, важны именно детали», – подумал я.

А поэтому я сделал два шага назад.

Осторожно отодвинул в сторону кресло, поставив его точно так же, как оно стояло во сне.

Встал на освободившееся место.

Наклонился.

И только после этого посмотрел туда, куда указал призрак из моего сна.

«Черт, – мысленно выругался я, заглядывая в небольшое темное отверстие, которого буквально мгновение назад тут не было, – это еще что за непонятки?»

И резко приподнявшись, взглянул туда же. Отверстия не было.

«Что это?»

= Искусственно созданный локальный пространственный карман, – не слишком понятно ответила мне нейросеть.

= Принцип создания неизвестен.

= Используемая технология значительно отличается от стандартов Содружества.

= Внутренний объем локального пространства в кармане неизвестен.

– Интересно, – пробормотал я и, еще раз отойдя на несколько шагов в сторону, опять взглянул туда, где и находился этот самый карман, но там опять же ничего не было, только голая монолитная стена, плавно переходящая в плинтус, перетекающий в пол.

«По крайней мере теперь я понял, что тайник тут есть», – подумал я, возвращаясь на исходную.

А значит, и всей остальной истории этого призрака можно было, с некоторой долей вероятности, доверять, тем более много косвенных фактов, рассказанных им, совпадали.

Присев перед дырой тайника, я посмотрел на нее. Но так и не смог рассмотреть ничего. Сплошная тьма внутри нее, непроглядная и такая пугающая, похожая на нечто нереальное, потустороннее.

Надеюсь, там не сидит какое-нибудь чудовище, с радостью ожидая, когда же я засуну туда свою загребущую конечность.

И я осторожно просунул руку внутрь.

«Да, что-то есть», – я нащупал внутри небольшой цилиндрик.

Вытащил его и увидел несколько необычный инфокристалл. Чаще всего это прозрачные или полупрозрачные продолговатые параллелепипеды или небольшие кубики в пару или чуть больше сантиметров длиной. Но этот от них отличался странным цветом. Он был темно-синим.

«И что мне с ним делать? – задумался я. – Призрак говорил, что в него залита информационно-ментальная матрица, хранящая все его знания и умения. Но как мне проверить это? Или с ним нужно работать, как с обычной базой знаний? А почему бы и нет? На что-то подобное Караам и намекал», – вспомнил я свой сон и слова призрака.

Я покрутил инфокристалл в руках, рассматривая его и пытаясь понять, не упустил ли чего из виду.

Но так ничего и не придумал.

«Хорошо, – решил я, – значит, загружаю данные с него на нейросеть и смотрю, что там есть, но пока ничего не устанавливаю».

Так я и сделал.

Сев на кровать, вставил инфокристалл в считыватель искина, к которому подключился через нейросеть.

При обращении к данным, размещенным на кристалле, высветилась всего одна надпись:

= Произвести общую загрузку?

«Вроде это именно то, что мне нужно», – подумал я и согласился с выполнением этого действия.

Зря я это сделал.

* * *

Боль. Опять боль. Раздирающая сознание. Рвущая меня изнутри.

Рычание зверя, того зверя, что жил во мне, его рык, его рев, его ненависть и жажда убийства, раньше сдерживаемая лишь мной.

Тьма. Та тьма, что окутала мое сознание, что впиталась мной и сама поглотила меня.

Но теперь ко всему этого добавился новый образ.

Дракон, севший позади меня и что-то шепчущий мне из-за спины. Постоянно говорящий мне что-то. Его слова с пламенем, вырывающимся из пасти, будто выжигаются в моем сознании. Они пропечатываются во мне неизгладимым оттиском.

Не могу. Боль уже не дает мне сосредоточиться ни на чем.

Но дракон продолжает говорить.

Вдруг слышу странное:

– Потерпи. Уже практически все.

Последние слова, я обрадовался.

Вот он конец. Я выдержал.

Но как оказалось, все это было лишь начало.

Всепожирающее пламя из пасти дракона рвется ко мне. Оно заливает меня с ног до головы. Я тону в нем.

Сначала меня поглощает боль. Я чувствую, как начинаю плавиться в этом пламени. Как с меня слетают ошметки обгорелой кожи. Как я просто растворяюсь в том пламени и огненном вихре, что окутал меня.

Это продолжается тысячелетия.

Я уже потерял счет времени. Я перестал обращать внимание на боль. Я сроднился с тем пламенем, что теперь текло вместо крови в моих жилах.

С тем пламенем, что стало мною.

Я становлюсь его частью, и оно становится частью меня.

– Ты смог, – раздался все тот же голос, – сейчас ты готов.

И я отключился.

Просто пропал, выпал из реальности, перестав понимать, ощущать и слышать.

* * *

Вспышка.

Все тело болит и ноет.

Как же мне это знакомо. Неужели это все сон?

Я с тяжелой головой сажусь на кровати и открываю глаза.

Оглядываюсь вокруг.

И не могу понять, насколько реален тот сон, что еще не закончился, или причудлива реальность, превратившаяся в сновидение.

Мира вокруг меня нет. Я вижу какие-то непонятные светящиеся линии, области, точки. Какие-то потоки, перетекающие один в другой. Вихри, кружащиеся вокруг.

Они пестрят перед глазами, они не дают мне сосредоточиться.

Выделить из этого хаоса что-то важное и цельное, что-то не позволяющее мне стать его частью, что-то дающее возможность отделить реальность от вымысла, невозможно.

Я понимаю, мне необходимо то, что всегда спасало и выручало меня.

Счет. Транс.

* * *

В этом хаосе даже интерфейс нейросети претерпел небольшие изменения. Но в целом трансовое состояние осталось неизменным.

Как только я подключился к нейросети, сразу увидел ее сообщение:

= Оператор находился в состоянии покоя десять часов сорок семь минут, – доложила мне она.

= Оператор не реагировал на сигналы таймера сна, заданные им предварительно.

= На текущий момент оператор находится в состоянии психофизического истощения. Физическое состояние оператора: тридцать шесть процентов. Необходимо провести восстановительно-оздоровительный комплекс мероприятий.

= Длительность периода восстановления составит от трех до трех с половиной часов.

= Зарегистрирован резкий скачок уровня ментальной активности оператора. Менто-информационное поле оператора претерпело более восьмисот семидесяти трех постепенных этапов преобразований и мутаций. Конечная структура менто-информационного поля оператора с вероятностью девяносто три процента еще не достигнута. Однако в данный момент оно стабильно. Длительность периода стабилизации неизвестна.

На этом нейросеть закончила свой отчет.

Но и без нее я уже прекрасно понял, что со мной что-то произошло. И эти изменения были гораздо глобальнее, чем все предыдущие.

«Что же все-таки со мной произошло?» – задал я вопрос скорее себе, чем нейросети.

Но получил ответ, как обычно, именно от нее:

= Оператор активировал неизвестный тип многопрофильной гипнопрограммы. Производитель изученного гипнопрофиля неизвестен. Информация, полученная из гипнопрограммы, дополнила семьдесят два процента установленных пользователю баз знаний. Добавлено дополнительное направление хранящейся в базе знаний пользователя информации. Направление получило общепринятое в Содружестве обозначение «Эспер». Однако данные, изученные по данному направлению знаний, значительно отличаются от известных в Содружестве. Произведена интеграция с ранее закодированной информацией, уже залитой пользователю, касающейся этого направления.

«И что такое “Эспер”?» – только подумал я и понял (или «вспомнил») это самостоятельно.

Это те знания и умения, которые делают обычного разумного ментооператором или магом. Конечно, к этим знаниям и умениям должны прилагаться еще как минимум способности, но они у меня были. Теперь я это точно знал.

Та огненная кровь дракона, что переплавляла мое сознание во сне, представляла собой ментальную матрицу мага, передавшего мне, моему телу, мозгу и сознанию часть своих умений, способностей к работе с ментальными энергиями и знаний, касающихся этого.

Но как я понимаю, подобные способности были у меня и раньше.

Что-то такое мелькало в одном из отчетов, который мне предоставляла нейросеть. Правда там было указано, что мой «индекс ментальной активности» ошибочен и что его более точное определение силами самой нейросети и подключенных ментомодулей невозможно. Но главное, что он был.

А это значит, что я изначально обладал хоть какими-то способностями, присущими ментооператорам.

Тогда дальше. Получается, что полученная матрица легла на относительно благодатную почву, и не произошло значительного отторжения переданного мне наследства призрака, благодаря чему часть умений, способностей и знаний я уж точно получил.

Взять хотя бы подключение уже залитых мне баз знаний или тех знаний, что были внове для меня, появление нового пласта информации в моей базе знаний, который зарегистрировала нейросеть, но главное – это новое восприятие окружающего мира и его необычное видение.

Теперь он стал для меня совершенно иным.

Блин, надо бы вернуться к более привычному его видению, иначе мне будет очень сложно приспособиться к нему, слишком все необычно и чуждо, будто это видение изначально не предназначалось для таких существ, как я.

Хотя если вспомнить, кем на самом деле являлся Караам, то это и не удивительно. Этот взгляд на мир и его интерпретация принадлежат метаморфу, существу, кардинально отличному от человека.

Значит, нужно думать и приспосабливаться.

* * *

Счет.

Раз. Я изменился. И скорее всего, эти изменения значительные. Но я не чувствую в себе каких-то внешних преобразований. Две руки, две ноги, одна голова, все это прикреплено к туловищу – в общем, практически обычный человек. Опустим пока это «практически». Странным я был всегда, чего уж тут прибедняться или скромничать.

Два. Значит, эти изменения произошли не со мной, а с моим внутренним «я». И затронули они некую информационно-ментальную матрицу, аналогичную той, что передал мне призрак. Тем более и нейросеть упоминала нечто такое.

Три. К тому же у меня появился целый пласт знаний, который раньше мною никак не использовался. Вернее, немного не так. Что-то у меня уже было изначально из тех гипнопрограмм, что мне заливал змеелицый (и тут они засветиться успели!). Но главный объем информации достался мне в наследство от призрака.

Четыре. Но, что самое важное, кроме самой информации я, похоже, получил и какие-то его умения и способности. Например, это непонятное мне восприятие мира и окружающего пространства.

Пять. Что я могу сказать по этому поводу? Если это наследие призрака, то и способность управления им должна была передаться мне вместе с матрицей. Если же это из тех знаний, что уже были у меня, то аналогично: умение управлять ими уже должно быть во мне.

Но я почему-то ничего подобного не чувствую, я даже не могу понять, что же я ощущаю.

= Восприятие оператора кардинально отличается от тех моделей, что есть в базе знаний, – проинформировала меня нейросеть.

= Структурная составляющая получаемых образов не поддается расшифровке и сопоставлению с существующими образно-символьными концепциями, однозначно интерпретируемыми мозговой (сознательной) деятельностью оператора.

Это, я так понимаю, нейросеть пытается сказать мне то, что она помочь с моим восприятием и его расшифровкой не сможет. И поэтому разобраться с осознанием реальности в первую очередь должен мой мозг, а уж потом и она сумеет прикрутить к этому какую-нибудь свою модель из тех, что у нее есть в запасе.

Шесть. Значит, эти образы не воспринимаются нейросетью как что-то хранящееся в моей базе знаний. Следовательно, это что-то – полученное напрямую мной от призрака. Умения или способности?

Семь. Если это умение, то оно не должно сразу проявиться в столь ярко выраженной форме. Умения развиваются и не проявляются, если они не требуются.

Восемь. Тогда получается, что это одна из способностей. Способностей призрака, ментооператора или мага. И тут сразу напрашивается вывод. Это мир, видимый не мной, это реальность с точки зрения мага. Того мага, которым был брат Растера.

Девять. А значит, он всегда воспринимал мир подобным способом и как-то жил с этим. И тут опять два вывода: либо он приспособился к подобному восприятию реальности, либо научился управлять своею способностью.

Десять. С первым я ничего сделать не могу. Придется просто жить с этим. А значит, отбросим эту версию. Но если верно второе, то он должен передать мне умение управлять этой способностью.

Одиннадцать. Вот оно, то развитие событий, когда для управления переданной мне призраком способности, его специфического восприятия реальности требуется определенное умение.

Двенадцать. Так, что я могу?

Сейчас я спокойно могу переключиться на ту мешанину красок и нечетких образов, что увидел в первое мгновение после пробуждения.

Тринадцать. Для простоты привязываю этот переход в своем сознании к некоему ключу. Пусть это будет «магический взгляд». Я понимаю, что двигаюсь в правильном направлении, и именно так и нужно было поступить.

«Магический взгляд», – командую я себе и вываливаюсь в то многоцветие красок, что уже видел недавно.

Я нахожусь в трансе, но сейчас и он не спасает меня от этого хаоса.

«Магический взгляд», – и опять я полностью контролирую свое состояние и вижу то, что и должен видеть.

Четырнадцать. Сработало. Хаос меняется на упорядоченный и знакомый мне мир, и если мне это требуется, то наоборот – порядок сменяет мешанина образов и каких-то странных и непонятных разноцветных, мельтешащих видений.

Пятнадцать. Интересно, сработает ли это, если я окажусь вне транса? В реальной жизни я чаще пребываю в обычном состоянии.

Проверяю.

Транс. Выход.

* * *

Странно. В этот раз никакой мешанины не было. Я сидел на кровати, в своей комнате. Все выглядело именно так, как я и ожидал. Стол, кресло, окно, стены. Ничего необычного.

«Неужели в предыдущий раз мне показалось?» – удивленно подумал я.

И просто для интереса скомандовал:

«Магический взгляд».

И тут мир расцвел невообразимым соцветием красок, которого буквально мгновение назад не было.

«По крайней мере, теперь я понимаю, что в прошлый раз мне ничего не показалось и моя задумка работает», – подумал я, пытаясь разобраться в увиденном.

Однако никакого внешнего соотношения не было, можно было лишь примерно догадываться, что и где тут находится. Ориентация в пространстве терялась абсолютно. Будто при подключении этого способа восприятия реальности отключались участки мозга, отвечающие за пространственное мышление.

Перед глазами стояла сплошная, немного однородная, но при этом практически одинаковая мешанина красок.

Хотя нет. Было и то, что никак не вязалось с общей картиной.

Это было единственной вещью, что выделялась в этом мире магического восприятия. Я воспринимал эту вещь как какой-то цветной узел, находящийся в паре метров прямо напротив меня.

Ну, по крайней мере, мне так казалось. Насколько далеко или близко он находится на самом деле, я понять не мог.

«Что там?» – постарался прикинуть я.

Однако, что плохо, в этом хаотичном мире невозможно было определиться с направлением, как я уже это заметил ранее. Невозможно было понять, смотришь ты вперед, назад, вверх или вниз, или вообще заглядываешь внутрь себя, как это было в трансовом состоянии.

И поэтому просто постаравшись запомнить расположение этого необычного соцветия, я отключил магическое зрение.

А затем быстро совместил примерное местонахождение странного светящегося всеми цветами объекта, пока помнил то место, где он находился, относительно своего настоящего (текущего, реального, ну или какое оно есть?) восприятия с воссозданной нейросетью виртуальной моделью моего номера.