Текст книги "Охранитель. Мятеж в империи"

Вышел из кабинета губернатора и спросил у стоящих в охранении своих офицеров:

– Господа, где мой советник? И готовы ли мы к продолжению пути?

– Иван Макарович! – воскликнул Болотов, спеша из глубины коридора. – Ваше высокопревосходительство! Только что связывался с паровозным депо! Для вас подготавливают состав, часа через три-четыре можно грузиться и отправляться!

– Четыре часа? – обернулся я к губернатору. – Милейший, да за это время наш основной эшелон уйдет далеко, и его уже не догоним! Почему так долго?

Александр Владимирович разложил все по полочкам и объяснил, что раньше никак не успеть. Пока отыщут бригаду машинистов, произведут маневры, сцепки и расцепки вагонов и грузовых платформ… много чего он еще наговорил, явно повторяя слова кого-то из железнодорожников. Нет, можно и поторопить людей, постоять у них над душой, и тогда время сократится, однако, боюсь, некритично. Опять-таки скорость, по сравнению с нашим эшелоном, выше окажется, и вполне сможем догнать. Но стоит ли? Если передвигаться на автомобилях и не забывать агитировать население и вправлять мозги чиновникам, то эффект может выйти лучший. Вопрос в тракте: сможем ли мы проехать или следует пересесть на лошадей? Увы, верхом преодолеть такое расстояние быстро не получится, тут потребуются заводные лошади, фураж… н-да, так и до обоза дело дойдет.

– Пусть готовят состав, – сказал губернатору и, узнав, где Анзор, отправился к своему советнику.

Тот с кем-то беседовал на повышенных тонах, употребляя совсем нелицеприятные выражения, которые не приняты в приличном обществе. Материл собеседника на чем свет стоит и грозил различными карами. Честно говоря, я даже заслушался, очень уж «высокохудожественные» обороты речи выбирал мой советник, многие из которых мне незнакомы.

– Понял меня, сучий ты потрох?! – проревел в трубку Анзор, выслушал ответ и пригрозил: – Если вновь такое повторится, то лучше мне не попадайся! – шваркнул трубку о рычаг телефонного аппарата и головой покачал.

– И что еще случилось? – поинтересовался я.

– Это рабочий момент, – отмахнулся советник. – Кое-кто решил, что может действовать, исходя из собственных интересов.

– Так мы все такие, – усмехнулся я и сел в кресло. – Что там банкир?

– Уже работает, наверное, дома его застал, и он в банк побежал. После того как списки составит, если найдутся подозрительные личности, то Картко информацию передаст. Да, Глебу Сидоровичу тоже отзвонился, тот меры примет.

– А чего не начальнику полиции? – поинтересовался я.

– Какой смысл? – отмахнулся Анзор. – Со всем моим уважением к такой высокой должности, сам-то он ничего не делает, задания спускает своим замам, а те – дальше. В итоге будут городовые по сторонам смотреть да докладывать, что все хорошо. Тут не могу советовать, но Картко пора уже ставить ответственным не только за сыск.

– Подумаем потом, сейчас не до назначений, – ответил я, а мысленно согласился, что Глеба Сидоровича следует уговорить возглавить все полицейские структуры, желательно не только Екатеринбурга. Хотя вряд ли он согласится, пару раз я ему уже предлагал… – Как догонять эшелон будем? Есть вариант по «железке», губернатор уже организует состав, но говорит, что он будет под парами часа через три-четыре.

– А на машинах мы можем еще дольше застрять в каком-нибудь глухом месте, – озвучил мои опасения Анзор, задумался, а потом плечами пожал: – Сложно советовать, много неизвестного.

– Тогда давай по тракту, – принял я решение. – Ночью должны проскочить, сейчас прилично подмораживает.

Из Перми выехали через двадцать минут, дорога и в самом деле стала лучше, скорость у нас приличная. Эшелон, конечно, далеко ушел, но теперь у полковника Муштавели могут возникнуть проблемы с продвижением вперед. Как ни крути, а воинский состав с людьми и техникой, двигающийся в сторону Москвы, не оставит равнодушными глав городов и воинских подразделений. Да еще и с сибирскими флагами, а, возможно, и символика Тартарии где-нибудь есть. Как ни бился, а меня за глаза зовут наследником ее царя.

– В Вятской губернии никаких задержек или недоразумений не возникнет, – прокомментировал мой советник, когда я разглядывал карту и пытался рассчитать, сколько времени у нас займет дорога до столицы.

– С чего так решил? – поинтересовался я.

– Господин губернатор и его окружение, насколько тебе известно, соблюдает своеобразный нейтралитет между столичными властями и нами. Другими словами, пытаются усидеть на двух стульях.

– Так уж и на двух, – хмыкнул я. – В состав Сибири не вошли, выполняют распоряжения и указы из столицы, платят налоги, содержат гарнизон…

– И ведут с нами торговлю, принимая к оплате золотые рубли, – возразил Анзор. – Если поставишь чиновникам ультиматум, то не удивлюсь, что его мгновенно примут и с восторгом присягнут на верность.

– Посмотрим, – неопределенно ответил я и решил подремать.

Заснул крепко, сам от себя такого не ожидал. Разбудил меня подпоручик, вежливо растолкав, он попросил выйти из машины:

– Не можем вытолкать автомобили, уже час бьемся.

Н-да, увязли по самое не могу. Точнее, сели на пузо в колее от телег, и теперь остается лишь один вариант – трактор, который хрен найдешь во всей округе. Техника эта еще не так сильно распространена, как хотелось бы. Эх, стоило нам взять с собой в сопровождение пару наших бронемашин. Скорость у них ненамного меньше, да и догнали бы они нас при первой же большой луже! Ну, задним умом мы все мудры, а теперь приходится надеяться на русскую смекалку. Первую машину вытащили с помощью бревен, благо дорога проходит через лес. Колею, правда, углубили, и второй «мерседес» пришлось перетаскивать на руках.

– И чего мы о таком простом способе раньше не додумались? – отряхивая ладони от грязи, сказал один из поручиков.

– Силы стоит поберечь, – ответил я. – Сколько еще до Вятки? – посмотрел на своего водителя.

– Судя по пройденным километрам, еще порядка ста двадцати, – ответил Павел Арсеньевич.

Посмотрел я на петляющую дорогу, которая оставляет желать лучшего. Перевел взгляд на небо, вытащил часы и мысленно чертыхнулся. Если от Перми до Вятки пятьсот километров, ну, плюс минус, точнее, плюс, если учитывать петляющий тракт, то проехали мы всего-то триста пятьдесят за почти четырнадцать часов! Какой, к дьяволу, эшелон, ни хрена мы его не догоним!

– Иван Макарович, – подошел ко мне Анзор, – предлагаю устроить привал. Следует перекусить и отдохнуть, тогда оставшийся путь намного короче покажется.

– Распорядись, – хмуро ответил я и отправился в кустики, нужду справить.

Снега в лесу много, но уже появляются и проталинки. Когда уже собирался вернуться, что-то подозрительно блеснуло на солнце. Решил проверить и по колено в снегу добрел до подозрительного места. Остатки телеги, кто-то прикрыл ветвями, под которыми обнаружил мертвого возницу в исподнем. Он не замерз в дороге, перед смертью его избили, а потом горло перерезали. Лихие люди? В глухом месте?

– Анзор! – крикнул я. – Подойди!

Мой советник бросил взгляд на убитого кем-то мужика и прищурился, резко осмотрелся по сторонам и неожиданно сказал:

– Плохое место, сваливать отсюда надо.

– С чего так решил? – удивился я, прислушиваясь к своей интуиции, которая молчит. – Если правильно понимаю, то разбой случился давно, снег не тронут.

– Яма на дороге, – коротко ответил Анзор и неожиданно прыгнул на меня.

Расстояние между нами составляло всего метра полтора, среагировать я не успел, да и не ожидал такого. Правда, уже падая в снег, переменил решение о сопротивлении. Где-то звонко раздались выстрелы, пули попали в том числе и в борт телеги, стоящей рядом с нами. Короткие автоматные очереди, чьи-то крики.

– Засада? – вытащил я револьвер.

– Это вряд ли, – не поддержал меня Анзор. – Думаю, тут какая-то банда орудует и грабит попутчиков, с которыми может справиться. На этот раз им не повезло, сявки разинули рот на матерого вожака. Не переживай, офицеры легко угрозу устранят.

– Да я и не думал, – усмехнулся и вскинул револьвер, целясь в несущегося в нашу сторону мужика с ружьем в руке.

Мой выстрел и автоматная очередь остановили бородача, тот взмахнул руками и рухнул в снег.

– Иван Макарович! Ваше высокопревосходительство! Не стреляйте! Вы живы, не ранены? – раздался крик кого-то из офицеров.

– Живы и целы! – крикнул я в ответ и осторожно поднялся.

Как таковой засады никто не устраивал, и если бы мы не застряли, то и нападения удалось бы избежать. Анзор отыскал землянку, из которой велось наблюдение за дорогой. Следы на снегу расшифровывались элементарно. Дозорный, как только увидел, что машины не могут выбраться из ловушки, отправился за подмогой и привел с собой шестерых. Нам повезло, что толкового стрелка в банде не оказалось. Впрочем, для меня осталось загадкой, какого хрена банда атаковала офицеров.

– Решили, что перевозим какие-нибудь ценности, – высказал предположение Анзор.

– Почему не по железной дороге? – возразил один из офицеров.

– Хрен его знает, – отмахнулся мой советник. – В головы им уже не залезть, а никого в живых вы не додумались оставить.

– Меня больше заботит другое, – вздохнул я. – Как теперь нам поступить? Бросить здесь убитых, так их зверье погрызет, не по-христиански это.

– Свалим в телегу да закидаем теми же ветками можжевельника, – предложил мой советник. – Как только приедем в Вятку, то полицию сюда отправим, пусть разбираются.

– Кстати, а о чем ты мне хотел на полянке сказать, когда решил, что сваливать нужно? – задал я вопрос Анзору.

– Нам следовало внимательно осмотреть дорогу, – указал рукой мой советник на тракт. – Яма вручную выкопана, кое-где видны следы лопаты, а вот бревен, кои должны оставаться от вытаскивания застрявших телег, нет.

Ну, согласен, если присмотреться, то советник прав, в этом месте явно кто-то руку приложил. Тех же пеньков достаточное количество, а вот стволов деревьев нет. Значит, кто-то все это растаскивал и с глаз убирал. Вряд ли бы обозники такими вещами озаботились, да и незачем им из колеи использованные бревна вытаскивать.

– Господа, давайте трупы в телегу сложим и, как предложил господин Анзор, закидаем колючими ветками, авось до приезда полиции зверье не сунется к погибшим, – озвучил я принятое решение.

Задержка в пути составила больше часа, что настроение далеко не повышает. Такими темпами мы в столицу доберемся через неделю, что непростительно долго. Сумеет ли Ольга Николаевна продержаться? Хочется надеяться и верить. Главное, чтобы не вздумала от престола отрекаться. Впрочем, императрицу знаю хорошо, она женщина волевая, скорее всего, сама из револьвера до последнего станет отстреливаться.

Машины двинулись в путь, дорога неважная, но, слава богу, больше нигде не застревали, хотя и приходилось снижать скорость до минимума. Вновь менялся с подпоручиком местом за рулем, а Анзор пересел в машину сопровождения. Наконец-то впереди замаячили городские огни. Нет, мы проезжали небольшие городишки, не считая деревень, и даже видели конные патрули, но нигде не останавливались. В свою очередь, и нас никто не пытался задерживать и даже узнать, откуда мы тут взялись. Хорошо это или плохо? Для нас – отлично, а вот местную власть и полицию необходимо пожурить. Этак можно все что угодно перевезти, и никто не поинтересуется. Как так? Хотя подозреваю, что и в окрестностях того же Екатеринбурга дело обстоит аналогично. Не следует забывать, что легковой машиной может далеко не каждый воспользоваться, не говоря уже о двух. Тем более странно поведение банды. Они же не глупцы, в конце-то концов! На засаду, предназначенную лично для меня, это никак не похоже, слишком наивный наскок.

– Дорога перекрыта, – заметил Павел Арсеньевич и сбросил скорость.

Фары светят далеко, да и так называемый пропускной пункт ярко освещается несколькими кострами. Впрочем, все верно: как ни крути, а пускать кого ни попадя в город без проверки документов – никак нельзя.

– Не доезжая пары метров до шлагбаума, остановитесь, движок не глуши, – отдал я распоряжение водителю.

В нашу сторону направился один из несших караул, Павел Арсеньевич открыл дверь, но из машины не вышел.

– Доброго здравия, – отдал честь караульный. – Господа, предъявите бумаги и назовите причину вашего прибытия в Вятку, – задал вопрос пожилой жандарм, пригладив пышные усы.

– Мы проездом, – коротко ответил я и предъявил свое удостоверение личности. – Наместник Урала Чурков Иван Макарович с сопровождением.

– А чего ваши люди, господин наместник, на меня свое оружие наставили? – хмыкнул жандарм, косясь в сторону второй нашей машины.

Оглянулся я и тихо ругнулся, Анзор стоит и держит перед собой автомат, а рядом с ним еще трое офицеров. Пришлось мне из машины выбраться и кулаком советнику погрозить.

– Охрана, – коротко ответил жандарму, который отдал мне бумаги. – Вы бы, любезный, нас сопроводили к главе города или губернатору. Пару слов им скажу да дальше поедем.

– Не по чину мне, – коротко ответил жандарм. – Вы меня простите, но я моему начальству доложить должен, прежде чем вас пропустить. Пропуск-то я так и не увидел, а получить по шапке не хочу. Минут десять обождать придется.

– Понимаю, – кивнул я, – служба.

Ожидание затянулось, жандарм ушел в свою сторожку и носа оттуда не кажет, а трое служивых прохаживаются вдоль шлагбаума с винтовками наперевес. Предложение прорываться с боем отверг, как и захватить этих служивых в плен. Начинать с конфликта нет никакого желания, этак возникнет недоразумение и отбивайся потом от всего вятского гарнизона. Войти-то в их положение можно – время за полночь… не везет нам с въездом в крупные города.

Наконец прибыл какой-то молодой поручик, представившийся адъютантом и секретарем губернатора, и попросил следовать за ним. Шлагбаум подняли, и мы въехали в город. Впереди показывает дорогу поручик, сидя в седле на смирной лошадке и явно пытаясь принять важный вид.

– Очень рад! – пожал мне руку князь, которому лет за пятьдесят. – Сергей Дмитриевич Горчаков, к вашим услугам.

Мы прибыли в его особняк, и сразу же он к нам вышел. В доме, не маленьком, кстати говоря, светятся почти все окна, доносятся какие-то окрики, словно случился пожар.

– Приятно познакомиться, ваше сиятельство, – ответил я в свою очередь любезностью, а потом представился: – Иван Макарович Чурков, наместник Урала.

– Пройдемте в гостиную, там места хватит всем, – неопределенно махнул он рукой в сторону лестницы. – Столы уже накрывают, и от этого такой шум стоит.

– Помилуйте! Какие столы? – покачал я головой.

– Неужели вы думали, что мы не знали о вашем прибытии? – усмехнулся в аккуратную бородку князь. – Вот даже не ложился еще. Правда, рассчитывал, что прибудете немного раньше.

– А то вы дороги в своей губернии не знаете, – хмыкнул я, понимая, что придется на пару часов задержаться, никуда от этого не деться.

По лестнице спустилась хозяйка дома, как представил ее князь – любимая супруга и мать двоих детей Анна Евграфовна. Супруга губернатора и слышать не пожелала, что мы пытаемся как-то уклониться от званого ужина.

– Разве мы вправе отказать такой великолепной хозяйке? – поцеловал я княгине ручку, а потом обратился к ее мужу: – Сергей Дмитриевич, нам бы переговорить, и желательно в присутствии начальника полиции или сыска. По дороге произошло одно событие, которое касается их круга обязанностей.

– Они скоро оба прибудут, – кивнул князь. – Кстати, Иван Макарович, вы уж не серчайте, но, зная о вашем прибытии, я пригласил несколько человек на этот прием. Люди желают с вами познакомиться.

Ничего князю не ответил; мы прошли в гостиную, а на пороге я крякнул от удивления и вопросительно посмотрел на хозяина особняка.

Глава 6
Первое столкновение

Огромный бальный зал, со столами и уставленной на них снедью, тихо играют музыканты, а присутствующие смотрят на меня и хозяина особняка. Дамы в праздничных платьях, господа в строгих костюмах и парадных мундирах. Навскидку тут человек сто, и на этом празднике стою я в дверях, в грязной шинели и с засохшей глиной на сапогах.

– Дамы и господа! Наместник Урала, его высокопревосходительство Иван Макарович Чурков! – вышел и громогласно объявил губернатор.

Шепоток пробежался по гостям Сергея Дмитриевича, какой-то офицер, а может, студент крикнул: «Браво!» и «Виват!» С чего это меня тут так встречают – непонятно. В империи беда, а тут бал! Обматерить бы всех, да нельзя, сделал несколько движений головой, напоминающие знаки приветствия, а потом обратился к владельцу дома:

– Гм, князь, вы меня простите великодушно, но хотелось бы хоть немного себя в порядок с дороги привести, – намекнул Горчакову. – И нам бы следовало переговорить и новостями обменяться.

– Как прикажете, ваше высокопревосходительство, – чуть склонил тот голову. – Надеюсь, вы все же окажете честь собравшимся своим присутствием.

– Этот прием устроен из-за моей скромной персоны? – удивленно уточнил я.

– О, не стоит прибедняться, – улыбнулся Сергей Дмитриевич. – Вы очень значимая фигура, и знай я точно, что вы прибудете, то оказал бы вам подобающие почести.

Князь передо мной заискивает? Да ну на фиг! Самое интересное, что он говорит совершенно серьезно, в его словах нет фальши.

– Сейчас не время говорить о почестях, – поморщился я. – Сергей Дмитриевич, пока к нам еще никто не решился подойти, предлагаю коротко переговорить, а потом уже и присоединиться к собравшимся.

– Да, виноват, хотел вас как можно быстрее представить дамам и господам. О вас такие слухи ходят, что многие желают лично засвидетельствовать свое почтение, – сказал князь и указал в сторону коридора: – Прошу, гостевые комнаты в моем доме всегда к вашим услугам.

Мы прошли на третий этаж, к нам присоединился Анзор и шепнул, что наши господа офицеры уже приводят себя в порядок в гостевом доме. Князь сказал, что пришлет пару слуг, а когда я буду готов, то он с радостью переговорит со мной.

– Мне потребуется минут пятнадцать, – заявил я. – Умыться и почиститься надо. Где мне вас отыскать? Дом у вас очень красивый и большой, боюсь, как бы не заблудиться.

– Мой камердинер будет ожидать вас у двери, Лаврентий его зовут, он покажет, где буду находиться, – сказал князь и вопросительно посмотрел на Анзора.

– Это мой друг и советник, – сказал я и представил его.

Князь об Анзоре явно что-то знает, однако раскланялся с ним вежливо и попытался скрыть удивление. После того как Горчаков нас оставил одних, я первым делом прошел в ванну и умылся, кое-как привел в порядок одежду и побрился. Как ни крути, а положение обязывает. Даже мысль пришла, что стоит бороду отпустить, тогда никто ничего худого про мой внешний вид не подумает.

Выйдя из ванной, я с удивлением обнаружил двух хорошеньких горничных, которые с моим другом напропалую флиртуют и даже не думают краснеть от его прозрачных намеков.

– Барышни, оставьте нас одних, – вежливо попросил я.

– Ой, – прикрыла одна ладошкой рот и в немом восхищении на меня уставилась.

– Ваше высокопревосходительство, позвольте ваши сапоги, – заявила другая горничная, которая явно побойчее. – Их следует почистить.

Девушка, не дожидаясь ответа, опустилась на колени и обхватила голенище на моей ноге. Сделала это так сноровисто, что Анзор только губами причмокнул. В первый момент я не понял, из-за чего у друга такие эмоции, но потом увидел в отражении шкафа отставленную в сторону моего советника задницу горничной и задравшееся платье, открывающее стройные ножки.

– Сам сниму, – буркнул я.

Горничная распрямилась, а по лицу Анзора скользнуло разочарование. Вот же ловелас чертов! Девушки удалились, и я босиком прошлепал к окну и закурил, покосившись на телефонный аппарат. Попытаться созвониться с кем-то из столицы? Подслушивать никто в доме и не подумает, если только какой-нибудь любопытный слуга; дамам до деловых переговоров дела нет, а господа до такого не опустятся, кодекс чести не позволит. Впрочем, все ли тут таких взглядов – понятия не имею, случается, что за внешним лоском – гнилое нутро.

– Иван, какие дашь распоряжения? – спросил меня Анзор.

– У нас мало времени, двигаемся с опозданием, но придется потратить пару часов, чтобы ответить на вопросы губернатора и его гостей, – поморщился я. – Слушай, как думаешь, нам дальше на машинах продвигаться или попытаться на поезде догнать эшелон?

– Честно говоря, хоть в купе и комфортнее, но машина нам дает возможность маневра. Кстати, не так мы сильно и отстали, наш состав всего два часа назад Вятку покинул. Какие-то согласования требовались с продвижением по железной дороге, – ответил советник.

– Как узнал? – поинтересовался я.

– Пару вопросов задал охране князя, те не сочли нужным эту информацию скрывать, – ответил Анзор.

Я сел в кресло и прикрыл глаза; в столице мятеж, неизвестно, как там и что, а подданные императрицы закатывают приемы. Как же так? Неужели все считают, что ничего страшного и опасного не происходит и революционеры ничего из себя не представляют? Идиотизм какой-то! Скорее всего, примерно так и произошло в моем мире, когда до последнего момента никто не верил, что устои уже поменялись. Так и здесь я вижу безмятежные лица, веселье и смех, ну, чуточку озабоченности, что где-то далеко идет сражение не на жизнь, а на смерть.

К этому невозможно привыкнуть, а изменить ничего нельзя. Пока каждый житель империи не поймет, что это касается и его лично, он не пошевелится. Убеждать всех и вся? Можно, но для этого следует привлекать прессу. Кстати, а почему бы и нет?

– Анзор, а не дать ли нам с тобой пресс-конференцию? – не открывая глаз, спросил я своего советника.

– Пресс – чего? – переспросил меня Анзор.

– Организовать встречу с местными журналистами, дать ответы на их вопросы и самому высказаться о происходящем, – пояснил я, обдумывая возникшую мысль.

– Переврать могут, – осторожно заметил друг. – Не забывай, мы не в Екатеринбурге, где борзописцы знают, что огребут по самое не балуй, если хрень всякую опубликуют.

– И тем не менее стоит рискнуть, – встал я и поморщился: не привык босым расхаживать, сапоги за последнее время стали чуть ли не частью меня самого.

Обувку мне вернули, начищенную так, что можно смотреться, словно в зеркало. Горничная поведала, что относила их обувщику и тот еще каблуки поменял.

– Спасибо, красавица, – поблагодарил я. – Как тебя зовут-то?

– Танькой кличут, ваше высокопревосходительство, – стрельнула она в меня глазками. – Сергей Дмитриевич велели мне вашей личной горничной работать.

Анзор не сдержался и заржал в голос, а потом уточнил:

– Милая барышня, а мне перинку не застелешь?

– Могу, – с легкостью согласилась горничная, – если Ивану Макаровичу не понравлюсь.

– К князю проводишь? – спросил я говорушу, у которой стыда нет.

– Отчего же не проводить? – кивнула та. – Лаврентию скажу, что вы со мною идти пожелали, – выглянула она в коридор и что-то прошептала камердинеру князя.

В коридоре кто-то закашлялся, а потом до нас долетел восхищенный возглас:

– Далеко ты, девка, пойдешь, смотри только, не перетрудись, ноги-то расставляя!

– Тьфу на тебя! – ответила Танька и заглянула в комнату: – Иван Макарович, готова вас сопроводить.

– Что-то нравы у слуг князя слишком вольные, – пробормотал Анзор и посмотрел на меня. – С вами идти, ваше высокоблагородие?

– Чего еще спрашиваешь-то? – покачал я головой. – Конечно, со мной.

Танька ожидала, что Анзор останется в комнате, у горничной явно уже имелся план по моему соблазнению. Впрочем, нельзя исключать, что она просто слаба на передок и готова к любовным похождениям со всеми, кто имеет хоть какой-то статус выше слуги. Про горничную забыл, как только вошел в кабинет к губернатору. Князь оказался не один, прибыли начальники сыска и полиции. Прежде чем перейти к волнующему меня делу, я познакомился с господами, а потом мы с Анзором рассказали о происшествии в дороге.

– Шайка Кривого-каторжанина, – обрадовался начальник сыска. – Давно по нему пуля плакала, да споймать не могли!

– Отправьте людей, пусть их логово найдут и приберут, вдруг там похищенные люди находятся, – не то попросил, не то приказал я.

– Сделаем, ваше высокопревосходительство, не переживайте, – совершенно не по-уставному ответил начальник полиции.

– Господа, простите, нам бы с Сергеем Дмитриевичем пошептаться, а вам мы всю информацию сообщили, – посмотрел я на начальника полиции.

Оставшись в кабинете втроем, я попросил князя организовать, если возможно, встречу с журналистами. От моей просьбы Горчаков оторопел, стал отговаривать и убеждать, что деятели пера однозначно напишут отсебятину и получится не пойми что.

– Ваше высокопревосходительство, для «Вятских губернских новостей» – так основная газета у нас называется, официальную хронику пишут мои секретари. Давайте их пригласим, – предложил князь.

– Нет, – покачал я головой, – необходимо, чтобы читатели верили написанному и текст хотелось читать. Сухая писанина, даже с какими-то доказательствами и фактами, поданная без души, – бесполезна, а иногда и вредна.

– Ну хорошо… правда, свое мнение оставлю при себе, – не стал со мной спорить князь, хотя и показал, что относится к журналистам отрицательно.

Зря он недооценивает силу слова, убеждать нет ни времени, ни желания. Своеобразную пресс-конференцию я решил устроить прямо в зале с гостями. Не хочу терять времени даром, а потом сразу отправимся в дорогу. Мероприятие прошло не так, как планировал, никто толком вопросов не задал. Двое молодых людей, спешно доставленных жандармами, долго не могли понять, что их не в тюрьму определили, а на встречу с наместником Урала, который пожелал дать своеобразное интервью. Уже когда я закончил речь, обрисовав во всех красках, что может произойти, если придут к власти эсеры, один из работников пера осмелился спросить:

– Ваше высокопревосходительство, так вы собрались взять власть в свои руки или нет?

– Нет, – коротко ответил я, понимая, что затея провалилась. – Отстоять империю – готов, помочь императрице – да, уничтожать и сражаться с врагами – до последней капли крови!

– А для чего вы нас-то собрали? – уточнил коллега журналиста, пытавшийся записывать за мной слово в слово. – От столицы мы далеко, революционных настроений в Вятке почти и нет. Да и армия предана существующему строю, мятежники могут что-то захватить на сутки или двое, максимум – неделю, но не больше!

– Если все начнут смотреть друг на друга, мол, почему это ты ничего не предпринимаешь для сохранения империи, а сами при этом – бездействовать, то империя развалится, – мрачно предрек я.

– Ваше высокопревосходительство! – вышел вперед какой-то поручик. – Своими заявлениями вы оскорбляете собравшихся! Прошу вас, выбирайте выражения!

Честно говоря, от такого демарша я на секунду потерял дар речи. Хозяин дома к поручику подошел и что-то гневно сказал. Дамы зашушукались, господа подобрались, у журналистов в глазах разгорался огонь, явно готовятся к сенсации. Анзор за моей спиной что-то на своем родном языке произнес, судя по интонации, не предназначенное для женских ушек. Да и мои офицеры потянули руки к кобурам.

– Поручик! – посмотрел я на молодого офицера, у которого вместо усов еще пушок. – Если называть черное белым и не замечать очевидное – можно уверовать, что вокруг тишь да гладь, но когда ваши глаза откроются, то поймете, что отдали империю на поругание врагам – как явным, так и скрытым до поры. Судя по форме, вы пехотный офицер, который должен бить врагов лицом к лицу, так что же вы, голубчик, желаете этих врагов представить как благородных разбойников?

– Но я никогда не дойду до панических речей! – ответил тот.

– Поручик Савельев немного перебрал, проспится и поймет, что его слова вызваны хмелем! – громко произнес хозяин дома.

– Панические речи ведут трусы, которые ничего не делают для спасения своего Отечества, – мрачно проговорил я, чувствуя, что сейчас можем скатиться к банальной дуэли.

– Вы назвали меня трусом?! – воскликнул побагровевший молодой офицер. – Не желаете ли взять свои слова обратно?!

– Иван, это же провокация… – шепнул мне Анзор.

Я и сам догадался, что Савельев пытается на пустом месте затеять ссору. Не понимаю одного: ему не по чину со мной тягаться – могу ведь приказать, и наглеца посадят на гауптвахту; для чего же он все это затеял?.. Попытка нас задержать? Не понимаю. Горчаков, уже не сдерживаясь в выражениях, правда, без мата, высказал зарвавшемуся юнцу все, что он о нем думает. Я поднял руку и громко заявил:

– Жаль, у меня нет времени, иначе бы я вас, господин поручик, с удовольствием поучил светским манерам, да и просто мозги вправил, если они у вас остались. – Потом обвел взглядом собравшихся в зале и продолжил: – Прошу простить, если мои слова кого-то задели. Призываю вас всех оставаться самими собой и преданными дочерями и сыновьями империи. На этом позвольте откланяться.

Не обращая внимания на вопросы, последовал к двери, игнорируя какие-то выкрики поручика-задиры, мои офицеры образовали вокруг меня этакий клин, рассекающий толпу, и мы беспрепятственно спустились по лестнице на первый этаж, где нас догнал хозяин дома с расстроенной супругой.

– Ваше высокопревосходительство, не обращайте внимание на этого дурака! – приложила руки к груди Анна Евграфовна. – Останьтесь, сделайте милость.

– Я бы с огромным удовольствием, – склонился и поцеловал княгине ручку. – Дела ждут, следует поспешить – и так опять на несколько часов задержались.

– Гм, Иван Макарович, что в данной ситуации следует предпринять Вятской губернии? – задумчиво спросил князь. – Надо ли как-то вам помочь? Может, выделить какое-то количество войск из гарнизона? Хотя бы для вашего сопровождения.

«Хм, и там тоже окажутся несдержанные юнцы, которые начнут задираться?..» – хотел было спросить я, но промолчал. Заверил Сергея Дмитриевича, что инцидент меня нисколько не задел, а сами мы спешим, что ему и так хорошо известно. В общем, сделал хорошую мину при плохой игре и сдержанно распрощался. Передохнуть не удалось, новых сведений о происходящем в столице не получили, тут свой мирок, в него еще беда не пришла.

Машины так и стоят грязные, никто их не позаботился помыть. Расселись мы и тронулись в дорогу, в салоне авто некоторое время молчали, а потом я спохватился:

– Горючкой-то разжились?

– Да, – ответил водитель, а потом добавил: – Баки под завязку, канистры полные. В пять рублей золотом все обошлось.

Скрипнул я зубами и промолчал. Тут ведь не наша территория, следует сказать спасибо уже за то, что встретили достойно.

– Кстати, Иван Макарович, – хмыкнул с заднего сиденья Анзор, – гости-то у князя отмечали, оказывается, день рождения его сынишки. Мальчонке всего год, и он уже спит давно.