Текст книги "Охранитель. Мятеж в империи"

При непосредственном командире, стоявшем рядом со мной, никто не решился ничего уточнить. Офицеры покинули штаб, а я сел за стол и устало провел ладонью по волосам.

– Иван Макарович, гм, – осторожно начал генерал, – какие конкретные указания последуют?

– На текущий момент уже все сказал, а что нам завтрашний день принесет – время покажет, – встал я с кресла и продолжил: – Иван Матвеевич, идите отдыхать.

– Ваше высокопревосходительство, позвольте мне как ответственному за безопасность и контрразведку два слова сказать, – подошел к нам Анзор, стоящий во время моего выступления у двери.

– Говори, – кивнул я.

– Если прикинуть так и этак, то выходит, что нас хотят столкнуть с императрицей и революционными силами, обескровить, а потом перейти к боевым действиям на границе, – практически озвучил советник мои мысли.

Догадаться об этом не так сложно, если связать одно происшествие с другим и учитывать тяжелые взаимоотношения во внешней политике.

– Германцы и Австро-Венгрия? – нахмурился Гастев.

– Или кто-то еще, желающий ослабить российскую мощь, – согласился я.

– Да, таких хоть отбавляй, – стукнул кулаком Гастев по столу. – Ничего, мы всем покажем доблесть наших солдат и продемонстрируем мощь оружия!

– Как ни печально, но его у нас не так много, – озабоченно сказал я и посмотрел на Анзора. – Из Германии никаких новых сведений не поступало?

– Немалые суммы выделили на перевооружение армии, полным ходом идет сборка бронемашин, аналогичных нашим, и еще каких-то летательных аппаратов. Насколько поняли мои осведомители, речь о самолетах, способных метать снаряды.

– Бомбы, – мрачно поправил я Анзора.

– Тебе виднее, – не стал тот со мной спорить.

– Сколько у немецких войск этих самых самолетов? – поинтересовался Гастев.

– Десяток в небе замечено, – уклончиво ответил Анзор.

– Значит, в скором времени они перейдут границу, – сделал я неутешительный вывод.

– По зубам получат, – усмехнулся Иван Матвеевич.

Ничего ему не ответил, следует своего советника как следует расспросить. Желательно бы еще завладеть чертежами самолетов. Думаю, немцы не дураки, совместно с бомбардировщиками и истребители клепают, а у нас нет ни хрена! Черт, это мое упущение, забыл, что техника стремительно развивается, и думал на лаврах почивать, показав свою гусеничную технику и постращав, что всех она задавит своей огневой мощью. Конечно, повторить вряд ли кто сможет наше детище, а вот создать что-то похожее – легко. Идея-то понятна, а довести до ума конструкторы легко сумеют, да и возможно при грамотной разработке внести такие изменения, что уже нам придется догонять. Н-да, виток гонки вооружений. Она постоянно шла между странами в моем родном мире, а теперь и тут начинается.

Уже сев за свой письменный стол и плеснув в бокалы грамм по тридцать коньяка, я спросил устроившегося в кресле Анзора:

– Планы альянса тебе так и не стали известны?

– Нет, переговоры они постоянно ведут, а вот результат неизвестен. По косвенным фактам и недовольству представителей Германии можно сделать вывод, что англичане подталкивают союзников, а сами пытаются остаться в стороне.

– Слушай-ка, а не уши ли французов торчат из-за покушений? – прищурился я, вспомнив об их девизе времен Робеспьера. – Или это тоже своего рода подстава и ложный след?

– Иван, ты же сам говорил, что нельзя делать выводы, исходя из каких-то подозрений, и с таким утверждением я всегда соглашался, – усмехнулся Анзор.

– Так предоставь хоть какие-нибудь улики, – устало посмотрел я на него. – Как проникла в город эта группа революционеров? Почему их прошляпили? Уверен, кто-то и в ресторане Марты им помогал! Охрана у дверей не чухнулась и никого подозрительного не заметила. Как такое могло произойти? А оружие? Кто их снабдил? Ой, да что говорить! – Я махнул рукой. – Сам все прекрасно знаешь и, думаю, ты в сыскной конторе не только на станции звонил. Так?

– Да, – кивнул мой советник и друг, встал и взял бокал с коньяком, – ты в очередной раз прав. Я дал своим людям кое-какие указания. Посмотрим, что раскопают, а рыть они будут еще как, слишком печально все могло закончиться.

– Последствия еще неизвестны, – мрачно заявил я и одним махом выпил коньяк из своего бокала. – Ладно, иди к Симе и успокой ее, что все хорошо.

– Ты бы тоже спать отправлялся, завтра же ни свет ни заря уже на ногах будешь, – направляясь к двери, сказал мой советник.

– Иди уже, – махнул я рукой и достал портсигар.

Анзор ушел, я кручу в руках зажигалку и что-то зудит внутри, чувствую, забыли сделать важное дело. Какое только, не вспомню! Стал мысленно прокручивать день чуть ли не по минутам. Уделил особое внимание перестрелке с неизвестным в ресторане. Н-да, тот стрелял на поражение и очень удивился, когда промахнулся. Кстати, если правильно запомнил простреленную столешницу столика, за которым укрывались, то стрелок еще и огонь пытался скорректировать. Даже допускаю, что, промахнись я с первого выстрела – и он меня подстрелил бы, счет времени шел на доли секунды. Но нет, это все не то! Что же я упускаю? Дошел до встречи с офицерами и выругался вслух: про газеты забыл напрочь! А те такое событие обязаны осветить со всеми подробностями. Времени два часа ночи, а я телефонистку прошу соединить меня с редактором «Вестника Екатеринбурга», надеясь, что тот на месте. Жареные новости – хлеб газетчиков, и Салибов сейчас обязан сидеть в кабинете и редактировать различные варианты.

– Слушаю, – раздался голос владельца газеты и основателя общества журналистов Екатеринбурга.

«Каюсь», к данной организации приложили руку мы с Анзором, чтобы контролировать статьи и заметки. Тем не менее пресса у нас свободная и независимая, налоги платят, и их никто не заставляет печатать нужные материалы. А то, что статьи приносятся на рецензирование и лишнее вымарывается, так это журналисты по доброй воле советуются, не хотят обидеть высоких чиновников и смуту поднять. За подстрекательство давно уже издан указ и обозначены сроки на каторге. Конечно, все это официально, через суды и представление полиции, а смутьянов будут защищать адвокаты. И тем не менее, посовещавшись и проконсультировавшись, редакторы и владельцы газет и журналов решили проявить осторожность и подстраховаться.

– Доброй ночи, Борис Ефимович, – проговорил я в трубку, – уже подготовили материалы по нападению на званом ужине в ресторане?

– Некоторые наброски есть, однако, как понимаете, времени прошло мало, подробности узнать очень сложно, – осторожно ответил мой собеседник.

– И тем не менее заметка выйдет на первой полосе с аршинным заголовком, – ухмыльнулся я.

– Так и событие нерядовое, – парировал владелец одной из самых продаваемых газет Екатеринбурга.

– Я бы вам посоветовал связаться с коллегами в столице, там забавные вещи произошли. Выводы делать и рубить сплеча сразу и бесповоротно никак нельзя. При вдумчивом рассмотрении всех событий возникает вопрос, – завуалированно проговорил я, прекрасно зная Салибова, который разбирается в том, что вслух не произнесено, и намеки понимает.

– Гм, Иван Макарович, честно говоря, вы меня сильно озадачили.

– Ой, да там ничего сложного, – усмехнулся я.

– А вопрос-то какой следует из не ведомых мне событий?

– Да вот получается, что в России эти действия имеют определенную направленность. Обращая взор на заграницу и их стремление досадить императрице Ольге Николаевне, становится понятно, что в выигрыше остаются именно те страны, что являются в данное время оппонентами нашей империи.

– И, как понимаю, мы все можем косвенно пострадать? – осторожно задал вопрос Салибов.

– Политика, – коротко ответил я, а потом продолжил: – Пару часов, думаю, вам хватит, чтобы подготовить статью. Перед публикацией я хотел бы ее прочесть, чтобы не возникло никакого недоразумения.

– Иван Макарович, немедленно свяжусь с парой известных изданий в столице, а потом, если дозволите, могу к вам явиться.

– Не обязательно, можете зачитать по телефону, я вам доверяю, – ответил я и положил трубку.

Глаза слипаются, прошел на кухню и сделал себе большую чашку кофе. Последнее время и так на сон времени не остается, а ближайшие сутки, чувствую, предстоят непростые. Сумеем ли не рассориться с императрицей? Сколько еще у нас времени, пока Альянс четырех не начнет боевые действия? Ох, боюсь, счет идет на дни. Еще и революционные движения нельзя сбрасывать со счета. На территории Сибири вряд ли случатся теракты, после сегодняшней заварушки, точнее уже вчерашней, у Анзора и мышь близко к нам не подберется. Готов побиться об заклад, что мой советник сейчас не у Симы под боком спит, а по городу носится и раздает приказания, в том числе и по телефону. Поднимает свои связи в криминальном мире, а вес у него немалый, объясняя, чем для них может аукнуться бездействие.

– Братец, ты же обещал ночами не пить кофе! – вошла на кухню Катерина в запахнутом халате.

– А то тебе неизвестно, что произошло, – отмахнулся я. – Небось Марта все рассказала, в том числе и про ранение Ларионова. Кстати, как он там?

– Вениамину Николаевичу повезло, рана неопасна, – ответила сестра, а потом спросила: – Это все очень плохо и серьезно?

– Сама-то как думаешь?

– Да непонятно ничего, – пожала та плечами и, зевнув, села за стол. – Сделай и мне кофею, он и в самом деле заставляет мозги лучше работать.

Не стал спорить, знаю, что сестрица не успокоится, пока не разузнает все подробности. Кстати, а как это она прием, который организовала подруга, пропустила? Сразу этот вопрос и задал, сестрица объяснила свое отсутствие тем, что была вынуждена посетить семью брата, у которого еще один ребенок родился. Уточнять ничего не стала, да и я не спрашивал. Макар, да и остальное семейство, за исключением младшей названой сестры, делают вид, что меня знать не знают. Уже посчитал, что вопрос закрыли и Катька не продолжит, но та, смотря в чашку с кофе, неожиданно спросила:

– Братец, а ты меня в случае чего защитишь?

– Конечно, – пожал я плечами. – А ты про что?

– Батя решил, что в девках я засиделась, – закусив губу, сказала она.

– И? – не совсем понял я ход ее мыслей.

– Он мне подыскал какого-то жениха, говорит, замуж тебя, дочка, отдам, готовься.

– А ты, значит, волю родителя исполнять не желаешь, – хмыкнул я.

– Вань, ну пожалуйста… – заныла сестрица и сделала такие глаза, как будто собирается заплакать.

– Ой, это меньшая из проблем, – отмахнулся я, мысленно взвешивая, что бы с Катьки стребовать за ее избавление от навязанного замужества.

За последнее время сестрица расцвела и стала притягательной молодой барышней. Офицеры, которые часто бывают у меня в доме по долгу службы, с удовольствием отпускают хозяйке комплименты и не прочь познакомиться поближе, да наличие моей персоны их сильно смущает. Промышленники и купцы также проявляют к Катерине Макаровне нескрываемый интерес. Но остается загадкой, почему же ни одного предложения руки и сердца так никто и не сделал, и сестрицу не сватал. Как же так?..

– Кать, а чего у меня никто тебя не сватал? – смотрю на сестрицу, а та плечиком дернула и заявила:

– Так сначала со мной говорят, а я скромно предупреждаю, что брат у меня деспот и не отдаст любимую сестру тому, кто ему не ровня.

– Вот же ты нахалка! – восхитился я. – А у самой на примете никого?

Тема скользкая, после гибели моего адъютанта, которого Катька вроде бы и не любила, но слез немало пролила, ни с кем она на прогулки не отправлялась. Ну, не считая меня или подруг.

– Молода я еще! – усмехнулась девушка. – Думаю, не следует мне вперед любимого брата семьей обзаводиться! Так что там насчет происшествия у Марты?

Хм, настроение у моей сестрицы улучшилось, она успокоилась, понимая, что слово свое сдержу и отец ей не страшен. В нескольких словах рассказал Катьке о происшествии в ресторане. С Анжелой сестра не знакома и восприняла ранение певицы не слишком печально, что в общем-то понятно.

– Иван Макарович, к вам профессор, – зевая, сказала Надежда, войдя на кухню.

– Хм, странно, что звонка не слышал, – удивился я и пошел к Портейгу.

Семен Иванович уже сам ко мне спешил, держа в руках неизменный саквояж.

– Иван, у раненой развивается странный синдром! – заявил профессор. – Ничего не могу понять!

– И какой же? – озадачился я, мысленно взвыв, так как сейчас совершенно нет времени, а зная Семена Ивановича, понимаю – тот просто так не отстанет.

– Рана не опасна, анализ крови не выявил ядов, а Анжелу с завидной периодичностью рвет. После того как она пришла в сознание, приняла лекарства и поела, ничего необычного не случилось. Два часа назад началось! Боюсь, как бы это не отторжение лекарств или аллергическая реакция.

– Но я-то что могу сделать? – развел руками. – Если уж вы не можете поставить диагноз…

– Иван, требуется предусмотреть различные варианты! Пусть даже невероятные! У меня фантазия закончилась, – признался Портейг.

– Реакция на еду? – предположил я, но профессор отрицательно махнул рукой. – Стресс? Беременность?

– Ваня, рвота от стресса? Беременность без мужа… – Он осекся и губами зашевелил. – Вот же я болван! – рассмеялся. – Действительно, просто и элегантно, если срок небольшой, а мамаша еще ни сном ни духом. Вот! – поднял он указательный палец. – Говорю же, что вдвоем думается легче. Все, я в больницу, нужно определенный тест сделать и певицу обрадовать. А то без меня как бы ей дежурный врач не стал желудок промывать!

Портейг развернулся и скорым шагом на выход направился. Задерживать я его не стал, зато мысленно покостерил Марту, которая мне едва подлянку не устроила. Вернулся в кабинет и стал рассматривать тактическую карту границ империи, пытаясь прикинуть, как там сейчас с дорогами и решатся ли Германия с союзниками начать боевые действия. Генеральный штаб и правителей вражеской стороны не стоит недооценивать, не сунутся они по распутице, да и покушения устроены именно в данный момент, чтобы в России назрело внутреннее противостояние между тремя силами. Думаю, на это отведен месяц или чуть больше, но если начнем друг в друга стрелять, то могут и раньше начать военные действия. Закурил и прищурился: да, никто меня или императрицу убивать не планировал, это невыгодно устроителям. Им лучше, если мы сами друг другу глотки рвать начнем. А вот с революционерами ситуация другая, терактов не избежать, фанатики начнут мстить.

– Да, – коротко сказал я, подняв трубку затрезвонившего телефонного аппарата.

Со мной пожелал посоветоваться господин Салибов, он скороговоркой зачитал подготовленную статью. Пару правок я внес и предложил исключить два предложения, которые прямо обвиняют во всем немецкую сторону.

– Уважаемый Борис Ефимович, выводы делать нам рано, намеки – пожалуйста, – пояснил свою позицию.

– Понял, – коротко ответил тот. – Так статью в набор могу отдавать?

– Да, народ нельзя в неведении держать, – нахмурился я, глядя на зашедшего без стука в кабинет Анзора.

– Спасибо, – пробормотал владелец газеты.

Попрощавшись с Салибовым, я спросил Анзора:

– Ты где так извазюкался? Сапоги и штаны в глине, а на улице подморозило!

– Хочу попросить разрешение на штурм одного дома на окраине Екатеринбурга, – широко улыбнулся мой советник. – Нашли-таки паскуду, которая оружие нападавшим предоставила.

– Только при мне! – встал я с кресла и вытащил наган, проверяя патроны в барабане.

Глава 3
Разбирательства

Нужно признать, верхом в такую погоду ездить – то еще удовольствие, лучше бы на автомобиле, но есть несколько нюансов. Анзор категорично заявил, что добраться до места на авто мы не сможем, если только на грузовике, да и то его придется в паре мест выталкивать. Увы, дороги еще не везде отстроены. Вторая причина еще весомее – звук двигателя может спугнуть врага. По заверению осведомителей, в домишке на окраине Екатеринбурга обосновалась революционная ячейка непонятной принадлежности. Сначала думали, что это воры-гастролеры прибыли, и вопросов к ним не возникало, да и ведут себя гости тихо. Ходят в ближайший трактир за едой, женщин избегают, «беленькую» не употребляют, ни с кем не общаются. Странно! Щипача местный авторитет послал, боясь, что это какие-то конкуренты по его душу. Однако пара листовок в портмоне у заезжего расставила все на свои места. Текст обращения к жителям Екатеринбурга и всей Сибири, что деспота и самозванца, поднявшего руку на императрицу, необходимо изничтожить.

– Анзор, а где они оружие взяли? – поравнялся я с советником.

– При наличии денег это не так сложно, – пожал тот плечами. – Могли и с собой привезти, что маловероятно.

– Живыми их брать необходимо, – вздохнул я. – Как бы твои люди приказа не ослушались.

– Иван, мы все равно лично на штурм не пойдем, – хмыкнул бывший вор. – Прости, но я слово твоей сестре давал, что понапрасну не позволю тебе рисковать и голову под пули подставлять.

– Это давно было, – пожал я плечами.

– И что изменилось?

– Ты так и не сказал, где перемазался, – решил я сменить тему.

– Окрестности осматривал с одним пареньком и решал, с какой стороны штурмовать.

– И тем самым нарушил слово, подставляя под пули свою голову, – покивал я. – Помнится, Катька поддержала просьбу Симы, чтобы ты их не бросал, под нож и пули не лез. Боюсь, придется мне на тебя пожаловаться, – печально покачал я головой.

– Так я штурмовать не собираюсь, – усмехнулся Анзор. – Господа офицеры и без нас справятся. Иван, «гостей» там пятеро всего, нападения они не ждут.

Ну не удалось размяться. Впрочем, ответственность перед доверившимися мне людьми и в самом деле огромная. Словлю пулю меж глаз – и страшно представить, что в Сибири начнется. Определенные распоряжения на этот счет давно отданы. Катерине и ближайшим друзьям следует бежать за границу, в Швейцарию, где на нескольких счетах в разных банках есть деньги – не так много, но без блеска и шика прожить хватит. Катерина инструкции получила, сначала долго ругалась, разговор непросто сложился, когда я вернулся из похода на мятежников и вплотную занялся подготовкой варианта наших действий на самый крайний случай. Как ни крути, а подстраховка необходима. Вспыхнет восстание, двинут на нас имперские войска – и что? Пулю в висок?

Опять-таки мне хорошо известна судьба большинства белогвардейских офицеров и их жен, которым удалось эмигрировать без гроша в кармане. Вдали от родины их никто не ждал и никому они не были нужны. Князья и графы устраивались на грязную работу, их гордые и красивые жены становились официантками во второсортных кабаках. А участь молоденьких и хорошеньких незамужних женщин, за которых никто не мог заступиться, оказывалась еще печальнее, они могли оказаться и на панели…

Пытаюсь всеми силами этого не допустить, чтобы не пошла история по пути моего мира. Конечно, попал в другую реальность, и того, что мне известно о царской России Николая Второго, тут и близко нет. Однако внешние враги никуда не делись, как и смутьяны, будь они неладны. Печально, что предпосылки имеются, а власть того и гляди начнет совершать роковые ошибки. Конечно, в Сибири точно этого не позволю, но, черт возьми, речь же идет про всю империю!..

Бес недовольно всхрапнул, когда мы остановились в пятистах метрах от цели нашей «прогулки». Стоим в какой-то небольшой роще, через которую проходит дорога.

– Господа офицеры, спешивайтесь, – приказал Анзор, – коней привяжите к деревьям, дом крайний у обрыва. Стрелять только в крайнем случае, действуйте тихо и аккуратно. Возможно, кто-то стоит в дозоре. Вопросы?

Хм, вводную он дал не очень-то хорошую, ну да ладно, офицеры не первый день служат, сами понимают, что к чему. Коротко посовещавшись между собой, поручик Чалов заявил, что все сделают в лучшем виде, а на захват супостата им понадобится немного времени. Трое моих охранников остались с нами, а семеро, сняв с себя шинели, чтобы не мешались, повесили за спины автоматы, проверили револьверы и, вытащив ножи, пешком отправились в сереющую дымку. До рассвета осталась еще пара часов, уже начинает подмораживать, и стоять на одном месте некомфортно. С Анзором мы негромко переговариваемся, мой советник рассказал, что ему удалось узнать за столь короткое время. Увы, ситуация в столице пока непонятная. В резиденции императрицы превалирует настрой отправить войска и покарать наглеца (речь про меня). Сторонников при дворе у нас мало, Ольга Николаевна требует расследования и доказательств, что покушение организовано с нашей подачи.

– Боюсь, ей такие данные предоставят, – тяжело вздохнув, поморщился я. – Уж что-что, а сфабриковать и подтасовать факты не так сложно. Ничего, прорвемся.

Выстрелы прозвучали неожиданно, хотя мы были к ним готовы.

– Черт! – ругнулся Анзор. – Что-то пошло не так.

К одиночным револьверным выстрелам присоединились короткие автоматные очереди – и все стихло. Минут через пять прибежал подпоручик и доложил:

– Дом штурмом взяли, к сожалению, нарвались на сопротивление.

– Потери? – уточнил я.

– У нас все целы, взяли троих, двое заговорщиков погибли, они что-то в запертой комнате обсуждали. Дверь вышибли, а они за револьверы схватились, – рассказал подпоручик.

– Одевайтесь, подпоручик, и хвалю за службу, – поблагодарил я и тронул Беса по направлению к дому, который только что штурмом взяли мои офицеры.

Конь в последнее время изменился характером, признал меня хозяином и уже не норовит при встрече укусить или копытом вдарить. Когда вернулся из похода на мятежников, без своего коня было как-то неуютно. Негоже бросать своего друга, с которым врага атаковали. Беса переправили чуть позже из Ростова друзья Анзора. Во сколько встала эта операция, я не спрашивал, думаю, обошелся моему советнику такой приятный для меня сюрприз недешево.

– Паспорта, листовки, бомбы и оружие, – указал на стол поручик Чалов. – Всех взять живыми не удалось…

– Знаем уже, – перебил я его, рассматривая четыре самодельных бомбы. – Кто сконструировал?

– Молчат, – развел руками поручик.

Этим парням всем около двадцати лет, а вот те, кто оказал сопротивление в доме, намного старше. Одному лет пятьдесят, второму под сорок. Пролистал я паспорта этих «товарищей»: печати смазаны, подписи одинаковые.

– Пошлите кого-нибудь за Картко, – распорядился я.

– Иван, а может, сами попытаемся расколоть?.. – шепотом поинтересовался у меня Анзор.

– Злой и добрый? – предложил я.

– Доброго я буду изображать, – мгновенно уловил мою мысль советник.

Допрашивать парней решили на кухне, благо там еще оказался и выход в сарай. Можно после беседы с одним парнем отводить его туда, чтобы сообщникам не мог и намека никакого подать. С кого же начать? Троица революционеров сидит на полу у стенки, ведут себя независимо и презрительно губы в ухмылке кривят. Выбор пал на парня среднего роста, он немного в теле, но главное другое, одежда у него намного дороже, чем у остальных. Явно же выходец из богатой семьи, сомневаюсь, что сам на модные шмотки деньги заработал.

– Встал и пошел! – указал я стволом револьвера выбранному для допроса.

Парень бросил быстрый взгляд на своего товарища, который чуть помотал головой отрицательно. Ждать чего-либо не приходится, поэтому я схватил пухляша (так его про себя обозвал) за ворот френча и резко вздернул на ноги, после чего сильно ударил под дых.

– Хреново со слухом? – оскалился я. – Ты, падаль, должен понимать, что можем к стенке поставить и расстрелять в любой момент. Помни об этом!

Пухляш хватал ртом воздух, а я его толкнул по направлению к Анзору. Мой советник парня поймал и чуть ли не в обнимку вывел на кухню. Пока я не подойду, мой советник начнет убеждать парня меня не нервировать, а то, мол, и впрямь может этот деспот приказать расстрелять, после пыток.

– Кто у нас тут Мирон? – вновь взял я со стола паспорта. – Вы бы не молчали, товарищи, могу же обидеться.

Презрительные улыбки парней меня за живое не задели. Ничего, есть специалисты, которые смогут их разговорить. Выждав еще пару минут, я направился на кухню и с порога рявкнул:

– Хрен ли с бомбистом церемониться? Пулю между глаз – и оформим как попытку к бегству или оказание сопротивления при аресте. А можем и вовсе приписать, что устроили на меня засаду!

– Иван Макарович, вы не гневайтесь, – направился ко мне Анзор, – парень-то мог запутаться. Следует разобраться, вдруг он невиновный?

– Бомбы есть, – загнул я палец, – оружие имеется, – загнул второй. – Что еще доказывать нужно?! А! Забыл! Содействовать следствию, в отличие от своих так называемых товарищей, он не желает! – загнул третий палец. – К стенке его – и всего-то делов!

– А парни раскололись? – наигранно воскликнул мой советник.

– Ну, не совсем, но, как говорится, – поплыли! Сказавши слово, уже остановиться нельзя, – махнул я рукой, делая вид, что успокаиваюсь. – Поручик показания снимает, а скоро прибудет начальник сыска, от того и вовсе ничего не скрыть. Хм, кстати, долговязый-то кивает, что организовал все пожилой, который отстреливался, а в помощниках у него именно ты, – ткнул пальцем в сторону пухляша, – ходил. Так?

– Нет, – отрицательно замотал головой парень. – Не я, да и, собственно, это мое первое дело, можно сказать, случайно в эту компанию попал.

– Ой, да так все говорят, как попадутся! – отмахнулся я.

– Ваше высокопревосходительство, случаются же исключения! – убеждающе проговорил мой советник. – Давайте послушаем, что он, – кивнул на пленного, – в свое оправдание скажет.

– Ну… – протянул я, поджав губы, – время еще терять… можно к ворам в камеру определить, те любят таких молоденьких и пухлых. Быстро сделают общедоступной дамой. Правда, иногда перестраховываются, зубы полностью выбивают, чтобы новоиспеченная девица у них ничего не пооткусывала. Понимаешь, о чем толкую?! – резко повысил я голос и склонился над затрясшимся парнем.

– Н-не надо к-к ворам!.. – заикаясь, проблеял тот.

– Тогда говори! – Я с грохотом придвинул к себе табуретку и сел на нее. – Учти, пойму, что врешь, – и в общую камеру отправлю к уголовникам, самым прожженным, где на политических смотрят как на проституток.

Парень, оказавшийся Павлом Мишиным, так он представился, стал, заикаясь и спеша, выкладывать про свою жизнь. Выяснилось, что он относит себя к сочувствующим движению эсерам, но в организации не состоит. Сюда они приехали для того, чтобы помочь товарищам свергнуть деспота, притеснителя всего революционного движения и узурпатора власти. Лестно с какой-то стороны про себя такое слышать… Особо его ни во что не посвящали, знает Павел только одно, что по отмашке из центра им предстояло закидать бомбами мой автомобиль.

– И кто же должен был метать бомбы? – уточнил Анзор. – Как понимаю, их у вас всего три штуки, значит, и самоубийц столько же.

– А сколько тебе пообещали, если операция по моему устранению окажется успешной? – прищурившись, спросил я. – Только не говори, что за идею на такой шаг решил пойти, – не поверю.

– Тысячу рублей, – ответил на мой вопрос Мишин, а потом взглянул на Анзора. – Вы правильно подметили, что бомб всего три штуки. Бросать их как раз должна была наша троица.

– А деньги сразу после акции выдать обещались? – потер переносицу Анзор. – Что-то денег-то мы не обнаружили.

– Да никто им платить и не собирался!.. – отмахнулся я и задумался.

С одной стороны, получается, что это и в самом деле революционная акция под эгидой эсеров, но что-то не вяжется. Очень все какое-то ненастоящее, в том числе и плана у них никакого. В мозгу крутится какая-то мысль, но додумать ее не могу.

– Господа, разрешите? – стукнув в дверь, на кухню вошел начальник сыска.

– Да, проходите, Глеб Сидорович, теперь вам карты в руки, – приглашающе махнул я.

В двух словах познакомили с ситуацией начальника сыска. И чем больше я говорил вслух, тем отчетливее видел явные нестыковки.

– Бомбисты, значит… – задумчиво прошелся по кухне Картко и головой покачал: – Ну-ну, пусть будет так.

– На два слова, – махнул я начальнику сыска на выход, а потом на Анзора посмотрел. – Пойдем, тут уже ничего интересного.

Мой советник удивленно на меня посмотрел, ничего не сказал и вслед за мной вышел, предварительно дав указания одному из наших людей не спускать с арестованного взгляда.

Выйдя на крыльцо, я закурил папиросу и посмотрел на восходящее солнце. На улице похолодало еще сильнее, зима никак не хочет сдавать свои позиции.

– Иван Макарович, что случилось? – поинтересовался Анзор.

– Как-то легко мы на этих людей вышли, не находишь? – вопросом на вопрос ответил я.

– Странные эсеры, – поддакнул Картко. – Имея в организации боевые дружины – посылать на такую операцию непроверенных людей?..

– Вы тоже заметили? – хмыкнул я.

– Странностей хватает, – кивнул Глеб Сидорович.

– Понял, о чем вы… – задумчиво протянул Анзор. – Нет, мне об этих людях сообщили надежные источники, готов поклясться, что они сами тут не замазаны.

– Многоходовка, молодые люди, – Картко кивнул в сторону дома, – нам вряд ли что-то расскажут, так как их, по всей видимости, использовали втемную. Если бы и дошло дело до покушения, то в живых их никто не планировал оставлять.

– Согласен, – кивнул я. – Тем не менее, Глеб Сидорович, попытайтесь найти какие-нибудь зацепки.

– Не обещаю, – ответил Картко. – Что эти, что те, кто в ресторане участвовали, – из одного оркестра, а вот дирижер скрыт.

– Я бы поставил на происки из-за границы, – прозрачно намекнул я ему.

– Возможно, – пожал Картко плечами, не соглашаясь вполне, но и не опровергая мои слова.

Тем не менее вижу, что у начальника сыска есть какое-то собственное мнение насчет всего случившегося, и оно с моим не стыкуется.

– Тогда мы оставляем вас тут и отбываем, – протянул я руку начальнику сыска.

– Да, дальше я со своими людьми тут сам разберусь, – ответил тот, и мы пожали друг другу руки.

– Анзор, собирай господ офицеров, мы уходим, – направился я к привязанному Бесу.

Неспешно едем обратно, монотонное покачивание в седле убаюкивает, и спать хочется неимоверно. Мысли вяло ворочаются, а на сегодня у меня запланирована встреча с главным конструктором. Необходимо ускорить производство самолетов, а у нас еще и технического решения нет. Н-да, от авиастроения я, честно говоря, совсем далек. Современных МиГов тут не построить, да и, боюсь, виденное в фильмах про Великую Отечественную не дает понимания главных узлов и деталей. Да чего там говорить! Даже не знаю характеристики двигателей! Про различные маневры и фигуры высшего пилотажа и говорить не приходится. Правда, от моего наброска на бумаге Василий дар речи на какое-то время потерял, а потом стал уверять, что это произведет фурор и качественный переворот в конструировании летательных аппаратов. Конечно, самолеты уже есть в каждой империи, но они очень неуклюжие и громоздкие, вследствие чего и маневрируют в воздухе неуклюже и медлительно.