Текст книги "Худший Друг – Лучший Враг. Роман о бизнесе, жизненном выборе и любви"

– Ну? – не дождавшись окончания затянувшейся паузы, поторопил Николай.

– Ну вот… А кто рынок-то поддерживать будет?..

– То есть?

– Ну… смотрите… Мы занимаемся питомниками и элитой… Наши главные клиенты-партнеры сидят в основном на элите… ну и на первой репродукции… Ага?..

– Ну да, – Николай пытался понять, куда клонит Виктор Дмитриевич.

– А колхозникам и фермерам… мы и они сбагриваем первую и вторую репродукции…

– Предполагается – так.

– И что они осенью с урожаем-то делать будут?..

– Хотите сказать, что у них будут проблемы со сбытом?

– Так они всегда были… и всегда будут… Колхозники-то в массе своей не коммерсанты… И если они урожай не продадут… то его же и сеять будут на следующий год…

– Другими словами?

– Другими словами… если мы не поможем им продать урожай осенью… то они не купят у нас и наших основных клиентов-партнеров семена весной… А если не будет продаж у наших партнеров, то… и те, соответственно, не купят у нас питомники и элиту… а будут сеять свою элиту и первую репродукцию…

– Цикл продаж? Точнее, сквозная цепочка?

– Дык… конечно… Государство-то не думает о поддержке сельхозпроизводителей… поэтому нам придется думать о поддержании всей цепочки продаж… если мы хотим обеспечить устойчивые продажи своего продукта.

– Озадачили вы меня… Работать мы еще не начали, а задачи, требующие решения, появляются одна за другой.

– Ага, – чувствовалось, что Виктор Дмитриевич остался доволен произведенным эффектом. – Ну и напоследок анекдот… Идет в колхозе собрание… Решают, как повысить производительность труда у косарей… Председатель спрашивает, какие будут предложения. Встает мужик и говорит, что у трактористов есть предложение косарям сзади прицепить плуг, они заодно и вспашут поле… Председатель командует выписать премию за рацпредложение… Тут народ оживился… Встает доярка и тоже предлагает: сзади косарям еще и борону прицепить. Пусть они заодно и боронят… Замечательно, премию… Встает агроном: еще и сеялку можно, пусть и засеют… Молодец, премию… Встает косарь: «Ага, давайте еще прожектор повесим, я и ночью хренячить буду».

Николай искренне и громко рассмеялся. Но, положив трубку, посерьезнел. Когда задумывался проект, то качественные и недорогие активы представлялись ключевым фактором успеха. Чем глубже разрабатывалась тема, тем все отчетливее вырисовывалась значимость человеческого фактора. Теперь стало очевидно, что семеноводство – это высшая ступень, вершина в иерархии растениеводства, и главную ценность представляют селекционеры и профессионалы-семеноводы. Селекционер и семеновод – это дирижер и солист-виртуоз в большом оркестре растениеводов. Может не быть уникального агропромышленного актива, такого, как, например, скрипка Страдивари в оркестре, но если не будет выдающихся семеновода и селекционера, то не будет и уникального исполнения слаженного оркестра семеноводческого хозяйства, не будет хорошей музыки – качественных семян, и постоянных поклонников – клиентов. И как никакие старинные инструменты в оркестре, так и одни только современные механизмы в семеноводстве задачу не решат. Поэтому и борьба с банком за завод уже не представлялась столь критично-актуальной. Наличие завода в структуре бизнеса может стать одним из полезных и привлекательных элементов, но его отсутствие не скажется столь значимо на результатах бизнеса. Другое дело, наличие или отсутствие ключевых специалистов. Выходит, что семеноводство – это прежде всего интеллектуальный бизнес…

29

Новый проект все больше и больше увлекал Николая. И чем сильнее он углублялся в тему семеноводства, чем больше общался с людьми, занимающимися сельским хозяйством, тем очевиднее сквозь айсберг холодного расчета первоначального выбора непростой и неоднозначной отрасли экономики стал пробиваться теплый росток душевности аграрного бизнеса. Адекватных людей среди потенциальных партнеров попадалось больше, чем в истории обычной деловой практики Николая. На удивление, когда сотрудники его холдинга узнали о профиле будущего проекта, то изрядное их количество изъявило желание участвовать в нем. Не было отбоя и от резюме сторонних специалистов. Игорь Олегович, отнесшийся сначала к проекту с легкой степенью скептицизма, стал одним из самых убежденных сторонников и проводников идеи. Начальник службы безопасности нашел в профильном министерстве несколько бывших коллег, которые на почве сопричастности нового места службы к земле занялись в свободное время огородничеством и взахлеб рассказывали ему о своих дачных успехах, пытаясь и его убедить присоединиться к ним. Сотрудники департамента информационных технологий по вечерам изучали отраслевые сельскохозяйственные решения к программному обеспечению. Финансовый директор уже легко оперировал цифрами и схемами дотаций и компенсаций. В общем, формально проекта еще не было, а костяк команды и варианты моделей бизнеса были практически готовы. Оставалось определиться со стартовыми активами и бизнес-моделью.

30

В этот раз в Екатеринбург договорились с Виктором Дмитриевичем ехать из Тюмени на машине. Уже знакомый маршрут аэропорт Внуково – аэропорт Рощино – отель – ресторан – короткий отдых – старенький «ниссан» делали поездку такой же привычной, как и московский путь от квартиры до офиса.

Выехали из Тюмени в семь утра. Первые лучи солнца еще только поднимались над краем горизонта, озаряя оставшийся позади большой деревянный христианский крест на бетонном пьедестале. Широкая ровная трасса сузилась, и машину затрясло на ямах и кочках.

– Чувствуете… по дороге, что пересекли границу Тюменской и Свердловской областей?.. – приоткрыв окно, чтобы закурить, поинтересовался Виктор Дмитриевич. – Была бы вся трасса такая же, как на тюменском участке… часа за четыре максимум доехали бы… А так… часов шесть пилить будем… И так-то не разгонишься… еще и гаишники за каждым кустом сидят…

– Не страшно, времени до встречи в банке у нас достаточно, зато не торопясь посмотрим на уральские пейзажи и населенные пункты.

– Смотрите… коль че увидите…

Какое-то время ехали молча, каждый думал о своем. Первым прервал молчание Николай:

– Раз есть время, не могли бы вы мне подробнее объяснить, почему в России проблемы с импортными семенами. Вот с импортными коровами проблем нет, в разных регионах и канадские, и французские буренки. Теплицы почти повсеместно голландские. А семена зернобобовых культур преимущественно российские. Хотя мне иностранные специалисты очень доходчиво объяснили преимущества канадских семян.

Виктор Дмитриевич ответил не сразу.

– Дык… Нельзя, конечно, обойтись без истории… В восьмидесятые годы селекция в Советском Союзе была на пике своего развития… и лет на двадцать пять – тридцать опережала селекцию развитых капстран… в том числе и Канаду, это общепризнанный факт… Сегодня ситуация обратная… Советская селекция отдает концы, почти ушло то поколение селекционеров… из «белых одежд», а их приемникам тоже уже далеко за шестьдесят… Российская селекция, ко всеобщему сожалению, так и не родилась… более того… так и не была зачата… Сельхозотрасль живет старым советским потенциалом… и на тех же сортах… по сути, меняются только названия…

Канадская же селекция достаточно молода для такого дела… и начала себя проявлять только к концу прошлого столетия… но активная позиция государства делает свое дело… Я могу судить, скорее, только визуально… на основании того, что я видел собственными глазами, но для моих выводов этого достаточно…

Машину подбросило, и пепел с сигареты упал на брюки Виктора Дмитриевича. Стряхнув его, он продолжил:

– Несомненно, в свою селекцию Канада направила очень серьезные и достаточные средства… В начале настоящего века канадская селекция вышла на уровень лучше советской, грамотно объединив мировой опыт… Дальнейшее движение сельскохозяйственной Канады достаточно энергично и эффективно… у них нет совковой болезни «работа на корзину»… что, естественно, отнимает много средств, а главное, времени… Путем тотальной фитотронизации процессы по выведению сортов ускорили очень существенно… В Советах было десять – пятнадцать лет… Сейчас три – пять! Но… в Канаде… Можно еще до фига продолжать, но и этого уже хватит, чтобы спроецировать дальнейший полет… Вывод: природа не допустит пустоты, и сорта иностранных селекций заполнят экс-советское пространство в ближайшие десять – пятнадцать лет… и это без вариантов… Вероятнее всего, они будут шведские и канадские… Этому сопротивляться уже бесполезно, наше отечество все необходимое сделало и продолжает в том же духе… остается расслабиться и… получать удовольствие, – Виктор Дмитриевич грустно засмеялся.

Николай смотрел в окно, за которым проплывали бескрайние, еще заснеженные поля, изредка разбавленные березовыми и смешанными перелесками. Редкие хвойные оазисы жались к дороге, словно прося защиты у проносящихся автомобилей. Периодически неожиданно возникали и так же быстро исчезали небольшие деревни и городки. На окраине одного из таких Виктор Дмитриевич остановился около придорожного кафе и предложил немного размяться. Мужчины вышли из автомобиля, холодный ветер заставил обоих поежиться и надеть пальто.

– Зайдем, выпьем по чашечке кофе? – предложил Николай.

Виктор Дмитриевич закурил, молча открыл багажник и достал термос.

– Вот! Этот настой лучше любого кофе… Я сам лично его с утра заварил. Ягоды рябины, облепихи, немного нашей сибирской вишни и пара ложек меда… Никакого сахара! Сплошные витамины и о-фи-генная польза!

– Ну, от такого предложения невозможно отказаться, – Николай попробовал обжигающий и действительно очень вкусный оздоровительный напиток.

Виктор Дмитриевич поочередно смачно причмокивал чай и глубоко затягивался сигаретой.

– Че-то увидели интересное по дороге, Николай Константинович?

– Знаете, ловлю себя на ощущении, что разные чувства и мысли возникают, когда еду по России вдали от крупных городов. Сейчас вот мы на Урале – зажиточный край конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Вдоль дороги стоят сохранившиеся до наших дней остатки мощных заводов и большие общественные здания, столетние избы с первым кирпичным этажом, которые и по сегодняшним меркам выглядят достойно.

– И одновременно разрушенные… с заштукатуренными фресками на стенах и… накарябанными надписями типа «Киса + Ося = 19.. г.» на куполах, – подхватил мысль Виктор Дмитриевич.

– …величественных в своей вековой правоте православных храмах, – продолжил фразу Николай. – Глядя на эти островки истории, хочется около каждого поставить табличку «Память для человечества».

– А рядом с покосившимися избушками… заросшими бурьяном парками перед советскими учреждениями, но с обязательными памятниками Ленину и сохранившимися названиями улиц в его честь… тоже что-то хочется поставить?..

– Безусловно… – теперь уже Николай сделал паузу. – И здесь тоже хочется поставить табличку, но другую – «Покаяние для человечества».

– Да уж-ж-ж…

Пустые кружки и потухший окурок сигареты намекнули на необходимость продолжения поездки. «Ниссан» выскочил на трассу, втиснувшись между двумя большими американскими фурами с питерскими номерами.

– Вы спрашиваете, почему нет канадских сортов в России? – продолжил прерванную тему Виктор Дмитриевич. – При сложившемся раскладе вроде невероятно… Но… Конечно, есть существенные причины, и они объективны… Во-первых, сорта из Канады, которые имеют явное превосходство над советскими, достаточно новые, и, естественно, канадцы не спешат с ними расстаться… Еще, конечно, это и канадский менталитет… и их неспешность в характере… длительность принятия решений… Вдобавок боязнь России и отсутствие достаточной информации о состоянии законодательной базы по защите селекционных достижений… Вот тут у них большой пробел, и это один из самых высоких барьеров… В этом плане дела-то в России обстоят гораздо лучше, чем представляют канадцы… кроме того, все очень быстро улучшается… Во всяком случае вполне сопоставимо с Канадой… Конечно, есть нерешенные проблемы… но и в Канаде, я извиняюсь, их хватает, – Виктор Дмитриевич засмеялся уже не так грустно. – Плюс физическая транспортировка сорта… Здесь имеется в виду большой объем перевозок… если сорт все же районирован… Это десятки тысяч тонн… Потому что импортируется, как правило, только первая репродукция… Себестоимость таких семян очень высокая и не может конкурировать… даже с худшими по характеристикам российскими… Что еще?.. Не простой зональный подбор сортов… Сорт подбирают, конечно, под конкретную зону предположительного использования. Но методики оценки сортов в Канаде и России существенно отличаются… И чисто бумажной информации о сорте недостаточно… чтобы даже предположить зону использования… Значит, требуются широкие зональные испытания… И это, конечно, очень все усложняет… И по времени, и по деньгам… Региональные испытания – это два года… плюс размножение сорта… Еще пару лет минимум, то есть длительность входа сорта на территорию… И это тоже серьезный барьер… Разогрев рынка и раскрутка под конкретный сорт тоже занимает много времени… Можно еще долго продолжать тему существующих барьеров… Думаю, достаточно… Вывод: да, проблемы есть… не будь их, то и базара бы не было… Но есть и варианты решения, которые максимально сократят время выхода канадских сортов на российский рынок – до двух-трех лет. И это очень реально…

– Какие же варианты?

– Необходим материал… то есть семена… и не много… Специалисты, кстати, не высокого класса… Финансовый ресурс… небольшой, на уровне двухсот – трехсот тысяч долларов в год… и канадско-российское взаимопонимание, – Виктор Дмитриевич глубоко вздохнул и выразительно посмотрел на Николая.

Узость, извилистость и плохое состояние трассы в совокупности со старенькими мостиками через речушки, ремонтными бригадами, латающими крупные ямы, и вследствие этого повсеместным ограничением скорости движения от шестидесяти до тридцати километров в час образовали длинную медленную автомобильную вереницу, вырваться из которой не было никакой возможности.

Большие, из красного кирпича, полуразвалившиеся церкви изумленно «смотрели» через разбитую дорогу на разрушенные купола друг друга.

«Надо бы на обратном пути заехать в какую-нибудь», – отметил для себя Николай.

Какая-то местная радиостанция крутила всепроникающий шансон и попсу восьмидесятых.

Николай думал о предстоящих переговорах с банком. Словно читая его мысли, Виктор Дмитриевич неожиданно предложил:

– А что… если нам не выкупать сейчас завод?

От неожиданности Николай даже привстал на сиденье:

– То есть? Вы же сами меня убеждали, что его наличие – это большой плюс для бизнеса.

– Дык… говорил… Я и не отрицаю… Мне ночью чего-то подумалось… мысль еще не оформилась, но… смотрите… Банкиры пару недель назад пригнали на завод своего смотрящего… Якобы за сохранностью следить… Он тут подъезжал ко мне, все выпытывал, где можно партии первичного материала для обработки прикупить… кто да что… Я ему, конечно, рассказал, объяснил подробно, но… непонятливый он… Спрашиваю его: «Ты че… в тему входить собираешься?» Отвечает: «Ну…» Вопрос: если банк хочет избавиться от актива, зачем он своего соглядатая прислал?

– Скорее всего, банк еще не определился, что и как сделать с заводом, вот и решил перед принятием решения активнее прозондировать ситуацию?

– Ну так вот… стал ентот товарисч частенько ко мне заглядывать… все выпытывает, откуда да по чем… Я ему и говорю на днях: «Если ты хочешь в тему войти, так сначала философией овладей». «Как это?» – спрашивает. «А ты мультик про попугая Кешу посмотри… все и поймешь», – отвечаю…

Николай засмеялся:

– И как, понял?

– Не-а, – Виктор Дмитриевич расплылся в довольной улыбке. – Так вот… А пусть они помандякуются с заводом малехо… А мы поглядим…

– И конечно же, поможем? – Николай пытался ухватить идею.

– Помогать можно по-разному… Сами-то они все равно материал для переработки не найдут.

– Но материал гарантированно можем поставлять для переработки мы?

– Точно… можем… Если оборотки будет достаточно.

– Оборотку мы найдем.

– И наступит для завода счастье… Свои триста-четыреста рублей с тонны за переработку они иметь будут…

– Без вариантов. От одного поставщика. То есть… только от нас?

– Ухватываете мысль?

– Еще бы. На содержание завода денег хватит, но на достойный возврат инвестиций – нет. И полная зависимость от одного поставщика. Фактически – добровольная петля на шее.

– И с песнью, да в полынью… Так добровольно же!..

– А через год-два, когда они это осознают, сами придут с предложением выкупить завод.

– Точно!

– Только стоить к тому времени он будет значительно меньше. А у нас аргументов для разговора будет значительно больше.

– …

– И в период старта у нас не будет чрезмерно высокой долговой нагрузки, сможем меньшими ресурсами более гибко оперировать. Виктор Дмитриевич, вы знаете, как этот прием в бизнесе называется?

– Да как хочешь назови!.. Они же сами не телятся… мышкуют втихушку… Мы и подсобим им в этом…

Движение остановилось, и, насколько хватало взгляда, никакого шевеления автомобильного потока не наблюдалось.

– Изабелла! – Виктор Дмитриевич вышел из машины и закурил.

– Что вы сказали?

– Изабелла, говорю… Анекдот не знаете?

– Расскажете? – Николай заранее заулыбался.

Виктор Дмитриевич театрально кашлянул:

– Того… Подъезжает роскошное авто к многоэтажному дому… Вылазит с заднего сиденья мужик в хорошем костюме… с красивым букетом… и, глядя на окна, громко кричит: «За-е-… -ла! За-е-… -ла!» Его шофер выглядывает и тихо поправляет: «Изабелла, Абрам Давидович, Изабелла».

В Екатеринбург въехали позже, чем планировали, но на два часа раньше намеченной встречи, и решили перекусить. Втиснув машину между перекрестком и автокраном, устанавливающим кондиционеры над козырьком магазина, пошли искать заведение общественного питания. Через дорогу, над боковым входом в деловой центр красовалась вывеска с японскими иероглифами. Судя по дизайну, это был вход в суши-бар.

– Как к японской кухне относитесь, Виктор Дмитриевич?

– Мясца бы…

– А крем-супчик и копченый угорь не прельщают?

– Ну, если куревый крем-суп и мясо…

– Найдут, думаю, и мясо, пойдемте.

Углубления в черных стенах с японскими куклами и перегородки из светящегося бамбука разбивали пространство кафе на небольшие уютные зоны, создавая доверительную атмосферу.

– Мне нравится ваше предложение, Виктор Дмитриевич, – Николай находил все больше аргументов «за» в предложении партнера. – Давайте согласуем нашу задачу. Мы не будем сегодня додавливать банк и торопить их с продажей завода. Но, как первый шаг к сотрудничеству, попытаемся склонить в сторону подписания долгосрочного соглашения с нами о поставке семенного материала. А дальше будем спокойно отслеживать ситуацию.

– Нормально… Главное – втянуться в бой…

Принесли счет и кассовый чек с номером 000 007.

– Это нам так повезло, что у вас кассовый аппарат до нас почти не работал? – поинтересовался Николай у приятной и предупредительной официантки средних лет, отсчитывая чаевые.

– Нет, мы просто только сегодня открылись, три часа назад, вы одни из первых посетителей.

– Вот это да! Было вкусно и приятно, спасибо! – Николай положил двойную норму чаевых. – С почином вас, успехов и держите планку, тогда мы будем к вам заезжать!

С Александром Александровичем они столкнулись в коридоре четвертого этажа банка, недалеко от его общей приемной с председателем правления. Молодой руководитель энергично пожал им руки и вежливо первыми пропустил в приемную. За переговорным столом уже сидели ключевые сотрудники банка, негромко переговариваясь.

Появление в кабинете гостей не вызвало у присутствующих никаких эмоций. Александр Александрович, единственный, кто, кажется, по-человечески был рад их приезду, поинтересовался:

– Как доехали?

– Нормально, – ответил Виктор Дмитриевич.

– Это хорошо, – Александр Александрович не стал развивать тему учтивости, – тогда начинайте.

Сотрудники банка смотрели на Николая, ожидая от него по традиции яркой речи. Но и Николай, и Виктор Дмитриевич молчали. Каждый из них держал паузу по своей причине. Не торопиться высказываться было естественным стилем общения Виктора Дмитриевича. Николай же увлеченно рассматривал рядком стоящие на столе руководителя спичечные коробки со стилизованной под ранний советский период рекламой банка.

– Предлагайте, господа, – повторил, не выдержав, хозяин кабинета.

– Интересный подход к рекламе банка, – произнес Николай.

– Да, я увлекаюсь коллекционированием спичечных этикеток, вот рекламный отдел и сподхалимничал, так сказать.

– Подарите три коробка?

– Да хоть все берите!

Николай не торопясь стал выбирать картинки и остановился на наиболее занятных с рекламами сберегательного вклада, автокредита и ипотеки. Все это время за процедурой выбора внимательно наблюдали все присутствующие, перестав даже перешептываться между собой. Взяв выбранные коробки и не отрывая от них глаз, Николай негромко произнес:

– Мы готовы заключить с банком договор на гарантированную поставку семенного материала в размере восьмидесяти процентов от необходимого объема для загрузки завода.

– А причем тут поставки семян? – мгновенно сорвалась начальница отдела по работе с проблемными активами.

– Подождите, – перебил подчиненную Александр Александрович, – имейте терпение, дайте высказаться Николаю Константиновичу.

– Да, в общем-то, я все сказал, – спокойно ответил Николай, любуясь спичечными коробками.

В кабинете повисла пауза. Руководитель банка в отличие от подчиненных сразу понял, что ситуация не случайно вышла из предсказуемого банком русла, и попытался одновременно понять причину смены предполагаемой темы переговоров и ввести переговоры в понимаемый всеми формат.

– На какой период вы предлагаете заключить договор?

Николай слегка повернулся к своему коллеге.

– Дык… лет на пять, – вступил в беседу Виктор Дмитриевич.

– Почему на пять? – снова не выдержала начальница кредитного отдела. – Мы кредиты сегодня более чем на три года не рассматриваем!

По лицу Александра Александровича было видно, что он сильно раздосадован не столько неожиданной сменой темы переговоров, сколько тем, что подчиненные не уловили самого главного. Не сумев перестроиться, они явно показывали свою слабость как переговорщики.

– А мы и не просим кредит, – обезоруживающе улыбнулся ей Николай, – мы предлагаем на сугубо контрактной основе помочь вам с запуском завода и его устойчивым функционированием. Я думаю, Виктор Дмитриевич более компетентно обоснует целесообразность долгосрочного договора, – кивнув головой в сторону партнера, добавил он.

– Ну… понятно ведь, что заводу нужен семенной материал… А где его взять столько? Вся округа столько не производит… да и зернотока с элеваторами пустые не стоят… Значит, надо вводить дополнительные площади под выращивание семян… Надо?

– Возможно, – Александр Александрович внимательно слушал компетентного семеновода.

– Дык… тут не возможно, а просто без вариантов… А где под это дело взять сотни, а то и тысячи гектаров подготовленной земли? Доброй-то не найти… А чтобы подготовить землю до нужной кондиции – выровнять, сорняки убрать, химсостав почвы сбалансировать… этак и до четырех лет легко уйдет…

– Другими словами, – добавил Николай, – если мы принимаем на себя серьезные затраты по длительному подготовительному периоду, то мы хотим быть уверены в долгосрочности наших контрактных отношений с заводом. Вот и вся подоплека. Выгода для завода очевидна – многолетняя гарантия загрузки мощностей. Точнее, для завода это ключевой фактор стабильной работы.

Чувствуя, как опытный банкир и умный человек, что во внешне весьма выгодном предложении может быть скрыт какой-то подвох, Александр Александрович решил подстраховаться:

– Мы обсудим на правлении ваше предложение, я ничего обещать не могу, но вряд ли правление одобрит уровень поставок восемьдесят процентов, реальнее говорить не более чем о пятидесяти.

– Хорошо, давайте вернемся к конкретному обсуждению параметров сделки после решения правления банка. Если к нам нет вопросов, то мы не смеем занимать ваше драгоценное время, господа, – не дав развиться обсуждению или смене темы, подытожил Николай.

– По чашечке кофе? – спускаясь в лифте, предложил он Виктору Дмитриевичу.

– Отчего же и нет? – вытаскивая из кармана зажигалку, довольным голосом ответил компаньон.

В воздухе «Венского кафе» знакомого отеля витал сигаретный дым, сквозь который упорно пробивался запах свежемолотого кофе.

– Шесть часов поездки и двенадцать минут переговоров. Мы не сильно затянули встречу для первого раза? – с серьезным видом, но улыбаясь глазами, обратился к Виктору Дмитриевичу Николай.

– Нормально…

– Сегодняшним разговором мы можем спровоцировать банк к более активной продаже завода. Мы пошли ва-банк, уважаемый партнер. Теперь нам самим необходимо оперативно переформировать модель бизнеса.

– Сделаем…

– Сделаем. Лишь бы сгоряча банк завод не скинул по дешевке кому-нибудь.

– А кому он скинет?.. Даже если и скинет, новому хозяину по любому завод загружать надо будет…

– Это точно! – словно поставил точку Николай и негромко, обращаясь к себе, добавил: – А что бы сказал по этому поводу наш худший друг – лучший враг?

– Что вы сказали, Николай Константинович?

– Да так, ничего, размышления вслух.

– Анекдот на дорожку?

– Давайте! Как же без анекдота на дорожку-то? Только тематический, пожалуйста, про дорогу!

– Легко! …Колхозники с превеликим трудом обменяли на картошку несколько листов фанеры… и обсуждают, что с ними сделать… Завхоз говорит: «Починим клуб». «Подлатаем хранилище для овощей», – предлагает агроном.

Слово взял старый дед: «А давайте сделаем из ентой фанеры ероплан… и улетим на ём к е…й матери!»

Посмеявшись, в хорошем расположении духа мужчины направились к автомобилю. Когда выехали из города, Николай спросил:

– Как вы, Виктор Дмитриевич, оцениваете сложившуюся ситуацию?

– А вы?

– Вопросом на вопрос? Хорошо, отвечу. Только сначала процитирую вас: «Нельзя, конечно, обойтись без истории».

– Запомнили, значит?

– А как же! Важные моменты всегда запоминаются. И часто наталкивают на новые размышления… Так вот, к истории… Как-то давненько в Калифорнии, петляя на «лексусе» по извилистой дороге между красивейшими, покрытыми лесами горами и лазурным океаном, я впервые услышал Хулио Хосе Иглесиаса де ла Куэву. Его голос… это что-то… невероятное… – теперь уже Николай делал паузы, вспоминая, прикрыв глаза, тот момент. – Позже я специально летал на его концерт в Мадрид. Зрелище было восхитительное! Один раз мы даже столкнулись с ним на каком-то благотворительном вечере, по-моему, в Лас-Вегасе. За годы творчества гениальный испанец продал несколько сот миллионов своих пластинок и стал самым коммерчески успешным испаноязычным исполнителем за всю историю… А ведь мир мог бы никогда и не узнать певца Хулио Иглесиаса, не случись с ним беды…

– Какой беды? – нетерпеливо спросил всегда выдержанный собеседник.

– Вот вы занимались спортом?

– Занимался… Боксом, когда учился в сельхозакадемии.

– Травмы были?

– Ну, небольшие были, конечно… А как без этого?

– Тогда вы очень хорошо поймете ситуацию. Иглесиас с шестнадцати лет играл в футбол голкипером за клуб «Реал Мадрид».

– Серьезно?!

– Более чем. А после школы планировал стать юристом. Но за день до своего двадцатилетия попал в автокатастрофу. Хулио лежал в больнице три года. Он был парализован, свободно работали только руки. Возвращение в спорт, как вы лучше меня понимаете, было заказано. Доктора разрешили ему играть на гитаре. Прикованный к постели Хулио начал сочинять. Сегодня он здоров, отец многочисленных детей, богат и знаменит.

Виктор Дмитриевич выкинул в приоткрытое окно окурок и тут же закурил снова.

– Возвращаясь к нашей с вами действительности, – продолжил неторопливо Николай. – Взяв сегодня завод в лизинг или выкупив его на кредитные деньги того же банка, мы бы с вами кинулись скупать на рынке семена, покупать и арендовать землю – или, как модно сейчас говорить, формировать земельный банк, принимать на работу большое количество людей, набрали бы в тот же лизинг техники. Всем бы этим занимались одновременно и круглосуточно. Безусловно, в данной модели развития есть свои инвестиционно привлекательные моменты – земельный банк, основные фонды, завод, в конце концов. Как в джентльменском наборе. Но были бы у нас в этом случае серьезные причины, время и возможности предметно заниматься совершенствованием технологий? Я имею в виду технологий бизнеса?

– А-а-а… понял… Как говорил один преподаватель-маркетолог, на лекциях которого я присутствовал, компания должна отличаться.

– Маркетолог… А вот один мой знакомый специалист из этой отрасли называет себя маркетером. Это различные понятия?

– Ну… наверное… возможно.

– Возможно. А возможно, и нет. Это они себя так позиционируют, точнее, называют. А вам не все равно, как они себя называют?

– Да мне… без разницы.

– Так же, как маркЕтинг или мАркетинг?

– Абсолютно фиолетово.

– И?

– И?..

– В том-то и дело. Не отличаться надо, Виктор Дмитриевич. Само это пожелание предопределяет поиск клиентами отличий вашего бизнеса от многочисленных конкурентов. А как показывает жизнь, заниматься поиском отличий ни у кого нет ни времени, ни желания…

– Не томите, Николай Константинович!

– Хочешь быть по-настоящему успешным, будь УНИКАЛЬНЫМ! Создавай уникальный продукт, разрабатывай уникальные технологии, собирай в команду уникальных людей. Отличия можно нивелировать или скопировать. Уникальность невозможно повторить! Судьба предоставляет нам шанс создать уникальный бизнес, дорогой вы мой. Теперь мы с вами просто вынуждены разработать уникальные аграрные и управленческие технологии, которых еще не было как минимум в России. И в этом наша большая удача и наш шанс! Мы благодарить должны банк до конца жизни за его неуступчивость! Как говорит еще один мой знакомый гуру управления из Прибалтики: «Радость неудачи!»

– О как!

– А то!

Под впечатлением сказанного собеседники замолчали.

Почти в каждом населенном пункте, попадающемся по дороге, и даже возле придорожного кафе вместо памятников стояли списанные танки, военные самолеты и ракеты, напоминая, что победа во Второй мировой войне ковалась в тылу, а кузницей тыла был Урал.

Начинало темнеть. Не желающая сдавать позиции зима огрызалась снежной поземкой и заковала березы в иней, придавая пейзажу вдоль дороги сюрреалистичные очертания.

– Вы не против остановиться у той большой неоштукатуренной церкви по дороге? – прервал молчание Николай, показывая на однокупольный полуразрушенный храм, замеченный им утром.