Текст книги "Худший Друг – Лучший Враг. Роман о бизнесе, жизненном выборе и любви"

Часть 2

1

Это произошло в год, когда в казавшейся несокрушимой коммунистической империи – Союзе Советских Социалистических Республик – робко повеяло ветром перестройки. Волею судьбы Николай оказался в первых рядах строителей капитализма. И не потому что был тайным поклонником антагонистической коммунистическим идеалам системы рыночной экономики, а потому что, имея на руках двух маленьких симпатичных дочурок – погодок-кровинушек, мотался со своей молодой семьей, словно с цыганским табором, по различным негостеприимным и безразличным к его проблемам жилищам. И надежды на свой собственный очаг, полученный от государства, в обозримой перспективе (а иного в то время просто и быть не могло) не существовало практически никакой. Точнее, надежда была. Но к этому моменту его дети должны были бы уже учиться на последнем курсе университета, что не грело абсолютно и не придавало никакого жизненного оптимизма. По образованию Николай был гидрогеологом. Окончил с отличием нефтегазовый институт. Лето проводил на полевых работах на северах. Зимой занимался камералкой*, написанием отчетов и кандидатской диссертацией. Жизнь текла предсказуемо. И от этой предсказуемости было тяжелее всего. Впереди маячили либо полная карьерная и материальная безнадега, либо неизбежные многочисленные ступеньки карьерной лестницы, которые необходимо методично пройти, а порой незаметно для части окружающих и проползти. По дороге через кого-то цинично перешагнуть, а то и столкнуть в пропасть конкурента с узкой тропинки карьерного роста, прикидываясь перед начальством преданейшим простачком. И в итоге через много лет почувствовать определенную степень свободы и самодостаточности – если, конечно, к этому моменту еще не атрофируются чувства самоуважения и собственного достоинства. По пути необходимо измудриться написать кандидатскую и докторскую диссертации, которые нужно защитить не потому, что распирает от желания донести СВОЕ слово собратьям по науке, а потому что без этой формализации собственных и систематизации чужих мыслей всерьез воспринимать тебя как специалиста никто не будет. Хотя и быстро защититься никто не даст – перспектива появления молодого ученого и энергичного руководителя не радует большинство зрелых и престарелых оппонентов и сотрудников. Потенциальный конкурент никому не нужен. А дальше скука. Изо дня в день ритуальные чаепития и перекуры с бесконечными пустыми разговорами коллег, смирившихся с неизбежным однообразием жизни и состязающихся в своей посредственности, проблемности и несчастливости. Тоскливая предсказуемость каждого дня…

Однажды ночью Николай неожиданно проснулся и понял – в жизни надо что-то менять. Прямо сейчас. Надо начать строить жизнь своими руками. Надо, чтобы жизнь стала интересной. Надо банально заработать деньги и купить кооперативную квартиру для семьи. И все это надо начинать делать срочно.

С утра он был в приемной областного комитета второй по влиянию общественно-политической организации в СССР – Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи, а сокращенно ВЛКСМ.

 
                                               * * *
 

Они были знакомы со вторым секретарем обкома ВЛКСМ еще со студенчества. Одним из первых в городе Николай начал проводить не понятно как просачивающиеся через железный занавес и прочно закрепляющиеся на почве советской действительности дискотеки. Материальную поддержку ему под это музыкально-социальное нововведение предоставил продвинутый директор одной пригородной автобазы. Числился Николай в штате этого скопления грузовых автомобилей разных марок и предназначений автомехаником. Главной задачей диджея-автомеханика было веселить служивый люд на профессиональных и народных праздниках. А в перерывах между общественными гуляньями периодически после занятий в институте появляться в студии, расположенной над въездом в автобазу в переходе между двумя крыльями офисного здания, и поддерживать беседу с шефом на разные не относящиеся ни к музыке, ни к автомобильной сфере темы. Говорили обо всем, по принципу «приятно поговорить с умным человеком». Правда, музыкальный дискоавтомарафон продолжался недолго. Директора автобазы вскоре за что-то посадили, а новое начальство Николая сразу уволило, даже не познакомившись. Видимо, перспектива оборудования хорошей музыкальной техникой собственного дома была для них важнее музыкально-танцевально-духовно-телесного сплочения коллектива. Однако до этого неприятного события Николай успел стать известным в городе шоуменом, проводил суперпопулярные дискотеки в городском танцевальном зале, продвинутых ресторанах и барах и даже выиграл первый городской конкурс дискотек. Так вот председателем жюри на этом конкурсе как раз и был второй секретарь обкома ВЛКСМ. Там они и познакомились.

 
                                               * * *
 

– Предлагаю создать в городе молодежное музыкальное кафе и сделать его центром культурного отдыха и воспитания хорошего музыкального вкуса! – без долгого вступления предложил второму секретарю Николай, ворвавшись в его кабинет ровно в восемь ноль-ноль утра.

– Тема интересная! – быстро среагировал второй и, на секунду задумавшись, предложил: – В центре города стоит кафе, директор очень энергичная молодая женщина, сейчас выходит из декретного отпуска и планирует заняться ремонтом заведения. Я вас познакомлю, подумайте вместе, что из вашего союза может получиться, а потом определимся.

Не успел Николай встретиться с директором кафе, как вечером того же дня раздался звонок от второго:

– Зайди завтра, есть тема для размышления.

Тема оказалась действительно весьма интересная, хотя и неожиданная.

В конце восьмидесятых годов двадцатого века в недрах молодежной идеологической структуры по наставлению «старшего партийного товарища» забродила идея о создании хозрасчетных молодежных организаций. Естественно, под эгидой и мудрым руководством комсомола. Идея зрела. Проблем с кураторами на местах не было – первыми лицами организаций по статусу были определены заведующие какими-либо отделами территориальных комитетов комсомола. А вот «что» и «как» делать дальше – никто не знал. В сей ответственный момент Николай случайно и попался на глаза второму секретарю – в нужном месте и в нужное время.

– Есть встречное предложение, – так же, как вчера Николай, безо всякого вступления выложил сходу второй. – Мы думаем о создании хозрасчетной молодежной организации, которая могла бы объединить инициативную молодежь нашей области и дать дополнительный импульс развитию ее научного и творческого потенциала. И все это – не в ущерб основной работе, а в свободное время. У молодежи появится возможность более полной самореализации. Польза и молодежи, и обществу! Что думаешь?

– Хорошее дело, – Николай быстро анализировал сказанное. – Вы хотите, чтобы наше музыкальное кафе стало частью этой организации?

Второй внимательно смотрел на Николая.

– Я хочу, чтобы ты стал заместителем руководителя этой организации, – медленно и утвердительно произнес он.

Через год в Союзе молодежных инициатив – так Николай со своим непосредственным руководителем-куратором, а по совместительству комсомольским вожаком среднего звена назвал новую организацию, работало уже несколько сотен человек. Создавались временные трудовые коллективы в самых разных сферах деятельности, привлекались талантливые молодые и не совсем молодые, но высокопрофессиональные специалисты. Почувствовав свежий ветерок перемен, в обществе начали осторожно проявляться инициативные личности, предпринимательскую энергию которых явно сковывала существующая советская действительность. На эти предпринимательские ростки Николай и сделал ставку. Не зная азов ведения бизнеса – этого в СССР практически не знал никто, не прочитав ни одной книги по теории управления – этих книг в продаже просто не было, интуитивно Николай ощутил, что объять необъятное и самому держать руку на пульсе сотен договоров нет ни возможности, ни целесообразности. И самое главное – уже прошел стартовый азарт. Гораздо интереснее стало другое – создание такой системы, которая, родившись однажды, могла бы саморазвиваться. Сотворение такого бизнес-организма, который бы рос, превращаясь из неуклюжей и неоформившейся субстанции в умное, сильное и красивое творение – дело. Его ДЕЛО.

Через два года Союз молодежных инициатив представлял собой интуитивно сформированный холдинг, объединяющий пятнадцать условно самостоятельных организаций, спектр деятельности которых ограничивался только фантазией инициаторов – от продюсерских музыкально-театральных центров и литературных студий до строительной компании и нефтяной биржи. Статьи о новом начинании не сходили с полос региональной печатной прессы. Николай стал местной телезвездой, постоянно востребованным гостем разнообразных программ. На банковских счетах организации начали аккумулироваться серьезные финансовые ресурсы, равные в эквиваленте миллионам долларов. Но успешная выскочка-инициатива не могла не вызвать негативной реакции все еще отчаянно цепляющейся за свое обреченное существование партийно-номенклатурной системы.

2

Дважды Николая «раскулачивали». И оба раза на заре его трудовой предпринимательской деятельности. Эти уроки жизни многое дали Николаю для понимания выстраивания бизнеса, полученный опыт не единожды уберег его в опасных ситуациях.

Первый тревожный звонок-предупреждение от внешней среды прозвучал из местного Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) – карательной структуры, стоящей на защите всенародного добра от своего же народа. Кто-то из руководителей детского дома, в который Николай со своими сотрудниками по велению сердца отвез в подарок автобус игрушек и спортивных принадлежностей, частью сиротского добра поделился со своими родными детьми. Это «случайно» заметили контролирующие органы после соответствующего «постукивания» кого-то из обиженных или обделенных сотрудников детдома. Кроме руководителей детдома, претензию почему-то предъявили солидарно и дарителю, прозрачно намекая, что часть игрушек по какой-то случайности не доехала до места назначения. А одновременно с процессом задавания вопросов была проверена и вся бухгалтерская документация организации за весь период деятельности, что вызвало у Николая смутное человеческое непонимание логики происходящего. Следователь устало разъяснил бесцветным тоном:

– Встречная проверка!

С этого момента Николай на всю жизнь усвоил значение устрашающего понятия «встречная проверка», результаты которой, как он потом понял, могут интерпретироваться весьма широко (в зависимости от истинных целей карательного органа), даруя свободу или наказание, но никак не поощрение или благодарность.

Начав предпринимательскую деятельность, Николай столкнулся с полным отсутствием нормативной документации. В советском обществе еще не было подобных организационных образований, и даже самые смелые фантазеры не мечтали увидеть закон о кооперации. Поэтому для себя и для всех вокруг себя, с кем выстраивались деловые отношения, приходилось разрабатывать принципы и нормы своей, а порой и их деятельности. В этот период знакомая начальница юридического отдела горсовета познакомила Николая с подчиненным ей юристом Александром – колоритной личностью, вызывающей с первых мгновений общения самые противоречивые чувства. Бывший моряк высокого роста, широкой кости, с крупными чертами лица и многочисленными татуировками, выглядывающими даже из-под манжет, сохранивший характерную походку и привычки морской касты, он предпочитал начинать любой диалог трубным обличающим голосом, обрушивая на собеседника шквал аргументированной и эмоциональной критики по любому поводу и без него. Не каждый мог перенести такой стиль общения. Но тот, кто выдерживал первый удар грозового шторма, находил в Александре интересного интеллектуального собеседника, юриста высокой квалификации и просто романтическую личность с большим жизненным опытом. И хотя со свободолюбивым правоведом Николаю не пришлось долго проработать вместе, но на многие годы они сохранили добрые деловые и теплые дружеские отношения. Массу полезного узнал Николай от своего более старшего и опытного юридического советника.

Один из постулатов гласил – либо в организации не должно быть вообще никакой документации, подтверждающей ее экономическую деятельность и структуру управления, либо документация всегда, в любой момент должна быть в идеальном порядке. Промежуточное состояние – неизбежные неприятности и перспектива тюрьмы для руководителей.

В момент проверки ОБХСС Союза молодежных инициатив вся документация организации была в полном порядке. Но комсомольские вожаки на всякий случай во время проверки перевели все свободные денежные средства на счета комсомола, где они по умолчанию и растворились.

Второй раз предупреждение пришло, точнее прилетело, в лучших сталинских традициях поздно вечером. Вернувшись к концу рабочего дня из командировки, Николай около восьми был приглашен в кабинет областной комсомольской ревизионной комиссии. Как выяснилось уже в кабинете, для разговора с прилетевшим из Москвы контролером Центрального комитета (ЦК).

— Хороший костюмчик, — вместо приветствия произнесла бесцветная холеная личность, не намного по возрасту старше Николая, но облаченная значительной властью и в очень неплохой импортный костюм серого цвета. — Советую сознаться! Тогда меньший срок дадут.

— В чем сознаться? – внешне спокойно поинтересовался Николай. Он, сколько себя помнил, всегда умел держать удар. Видимо, качество было врожденным, никто и никогда его этому не учил, но очень часто именно оно выручало в жизни.

— На какие деньги куплен костюмчик?

— На честно заработанные.

— И секретарша твоя тоже честно зарабатывает? Больше первого секретаря обкома? Да? И чем она и ты честно зарабатываете?

— Работаем много, вот и зарабатываем хорошо, — Николай с трудом сдержался, не позволив себе резкого ответа.

— Ну-ну, — процедил москвич. — А черешню с рынка по домам ящиками развозите?

— Развозим. По ящику на семью с детьми в сезон. Не на юге ведь живем – вдоль дорог она у нас в Сибири не растет, а детям витамины нужны. Закупаем официально.

— Ну-ну.

«Склизкий и вредоносно-опасный тип», — оценил контролера Николай. Такому не объяснить, что значит зарабатывать своими руками, работать по шестнадцать — восемнадцать часов в сутки без выходных и праздников, придумывать непридуманное, решать нерешаемое, мотаться по вокзалам и аэропортам, деревням и городам, практически не видеть семью. А если объяснить — это конец моему ДЕЛУ и персональные десять лет тюрьмы с конфискацией имущества за слишком заметные трудовые достижения и помощь семьям сотрудников. Если повезет. Годиками тремя-пятью назад этим бы не отделался, можно было бы и «вышку» схлопотать как антисоциальному элементу.

 
                                               * * *
 

Таких подленьких людишек, как сидящий напротив столичный ревизор, Николай ненавидел на генетическом уровне. Возможно, эта нелюбовь передавалась с клетками крови из поколения в поколение по линии матери: по доносу такого же подонка многодетная и трудолюбивая крестьянская семья была раскулачена и депортирована из солнечной Молдавии в тысяча девятьсот сорок первом году в Сибирь на лесозаготовки. Или по линии отца: на всех старых семейных фотографиях одна половина была отрезана. Изящно одетая, с красивой прической прабабушка осталась на них и в жизни в гордом и молчаливом одиночестве. В семье не было принято расспрашивать про прадедушку. И тем не менее все знали, что был он до революции главой сибирского университетского и промышленно развитого города, владел недвижимостью, типографией и еще чем-то значительным. Что произошло во время и после пролетарского переворота – современные поколения семьи не знали и только строили самые разные предположения, а знающие эту тайну бабушка и прабабушка унесли ее с собой в могилу, так и не поведав любознательным потомкам. Но семейные гены зафиксировали и каким-то образом передали потомкам образы бесцветных серых личностей, которые появлялись без предупреждения в домах по ночам и увозили в «воронках» в неизвестном направлении чью-то любовь. Они пытались прокуренными камерными ночами превратить человека в быдло, легко лишая жизни невиновного, а его семью будущего, ради иллюзорного стадного псевдосчастья кучки мерзавцев-убийц и толпы животных-люмпенов. Кровью и зрелищами расстрелов питалась советская власть на заре ее становления. Слепая лояльность и посредственность стали фундаментами громадной коммунистической империи. Палачи порождали новых палачей. Эффективно управлять экспроприированным добром было некому. Кровавый монстр, рожденный революцией, требовал все новых и новых жертвоприношений для выживания.

 
                                               * * *
 

Этой же ночью из опечатанного проверяющими офиса Союза молодежных инициатив, находящегося на четвертом этаже охраняемого здания обкома комсомола, загадочным образом исчезла вся документация организации. А на краю города, среди каких-то полуразрушенных строений ярко горел, отблескивая уходящим советским прошлым, большой металлический мусорный контейнер с чековыми книжками, платежками, актами и договорами, которые методично подбрасывал в огонь теперь уже явно бывший руководитель, очевидно бывшей молодежной организации. Лицо Николая, освещенное его горящими трудами, было спокойно и сосредоточенно.

Союз молодежных инициатив перестал существовать. Сотни инициативных и наиболее талантливых людей в очередной раз были лишены агонизирующей советской номенклатурой возможности реализовывать свои таланты и достойно содержать свои семьи. Не оправдав тюремных желаний заезжего партийного функционера и брюзжащий подвывающий гнев местных его сотоварищей, Николай остался на свободе. С опытом и желанием строить новый бизнес в стране, к тому времени уже принявшей закон о кооперации. Дилемма «как жить дальше» для него перестала существовать: глотнув воздух свободного предпринимательства, уже невозможно быть счастливым, загоняя себя в рамки бюрократических государственных организаций или неповоротливых глобальных корпораций.

3

<Пятью годами ранее выхода из семенного бизнес-проекта>

«Или все-таки наступил тиражируемый глянцевыми изданиями кризис среднего возраста?» – задал себе вопрос Николай.

Никакой это не средний возраст! Это средненький образ жизни. Это сопливое всхлипывание тех, кто боится чего-то нового, боится изменить привычный ход событий, обеспечивший сегодняшнее комфортное безынициативное, но одновременно и бесперспективное существование. «Трусость – самый страшный порок», – говорит Иешуа Га-Ноцри устами Булгакова в «Мастере и Маргарите». Именно по причине трусости бывшие дерзкие предприниматели начинают придумывать многочисленные оправдания своей пассивности и подозрительности. Мало ли бизнесменов, сколотивших в молодости состояние, имея хорошие офисы в центре Москвы, коттеджи на Рублевке, приезжают на работу к обеду и делают несколько ритуальных телефонных звонков только с одной целью – чтобы о них помнили? Придумывают для себя причины псевдозанятости и пытаются убедить в этом всех окружающих, и прежде всего себя. Ибо если в это никто не поверит или, что еще хуже, догадается об истинных мотивах фактического бездействия, то жить станет совсем невыносимо. А в итоге, потеряв предпринимательский нюх, вляпываются в авантюрные мыльные супердоходные псевдопроекты, теряют деньги и еще больше озлобляются на мир и себя.

«Меня это устраивает? Хочу ли я быть таким? Смогу ли я жить так?»

Он посмотрел в окно. На противоположной стороне улицы пара молодых крепких ребят в спортивных костюмах и коротких черных кожаных куртках, судя по характерным движениям пальцев рук, что-то убедительно объясняли безногому опустившемуся существу мужского пола. Видимо, правила ведения бизнеса на «их» территории. Инвалиду вряд ли было больше тридцати пяти, но синюшный от пьянства цвет обезображенного морщинами, синяками и шрамами лица придавал ему вид уродливого человекосущества. Оборванец непрерывно кивал головой и искал бегающими глазами спасительный путь к отступлению.

Под окном кафе остановилась инвалидная коляска. Красивый, подтянутый, с легкой сединой в темных волнистых волосах, хорошо одетый мужчина лет пятидесяти пяти – шестидесяти, в дорогих перчатках, внимательно посмотрел в ту же сторону, что и Николай. Словно почувствовав на себе взгляд, мужчина обернулся. Глаза Николая встретились с глазами состоявшейся в жизни и уверенной в себе личности. Через мгновение он крутанул колеса своего средства передвижения и открыл дверь расположенного рядом с кафе ресторана.

«А вот и наглядный пример выбора, – вывод сформулировался сам собой. – Все очень просто, и не надо мучительно искать аргументы „за“ или „против“. Либо ты ложишься под жизнь, либо жизнь ложится под тебя».

Приняв решение, Николай включил лэптоп и, почти не задумываясь, стал быстро записывать мысли.

4

<План на семь лет>

Первое. Какими ресурсами я сегодня обладаю?

Опыт.

Жизненный опыт. И богатый бизнес-опыт.

«Этого не пропить!» – отметил Николай справа на полях и нарисовал улыбающийся смайлик.

Здоровье.

Вроде, грех особо жаловаться. Возможно, даже лучше, чем в разгар бурной молодости. Но сорок лет – не двадцать, объективный ограничивающий фактор. И хотя Николай точно знал, что может дать фору многим значительно более молодым конкурентам как в спортивном зале, так и в постели, однако усилий на поддержание себя в хорошей форме приходилось тратить все больше.

Способность генерировать нестандартные идеи и видеть скрытые возможности и потребности рынка.

Что есть, то есть. Идеи реализовывал сам, дарил друзьям и недругам, клиентам, партнерам и случайным знакомым. Иногда сожалел об этом. Особенно когда обесценивали хорошую мысль. Но идеи рождались снова и снова, словно неизбежный утренний восход солнца, заставляя забывать о неблагодарных получателях бесценных подарков.

Умение предвидеть конечный результат.

Как это у него получалось, Николай не знал. Но всегда в начале запуска очередного бизнес-проекта в его воображении сама собой возникала объемная «живая» картина желаемого результата всех усилий, последних мгновений реализации проекта, словно какой-то невидимый творец наносил кистью на холст мазки красок-действий разных оттенков и энергетики. Если картинка получалась цветная, с ярким сюжетом и четкими деталями и он мог спокойно ее созерцать, любоваться, будто картиной известного художника в галерее, – значит, проект имел право на жизнь. Если картинка была неясная, смазанная и серовато-буроватых тонов, то проект вычеркивался из списка имеющих право на реализацию.

Безупречная репутация.

Николай подчеркнул уточняющее слово. В памяти всплыл один курьезный случай. Несколько лет назад на одну из его компаний был заказной «наезд» через налоговую полицию. Следователь, отрабатывающий заказ, сидел в одной комнате с другим следователем, семейные финансы которого были переданы в управление Николаю. По рассказу очевидца беседы, на вопрос «наезжающего» коллеги, не боится ли следователь-«вкладчик» за свои финансы, тот спокойно ответил: «Николай всегда возвращает деньги, в любой ситуации». Репутация стоит дороже денег. Именно поэтому у Николая никогда не было серьезных проблем собрать деньги под новый проект.

Команда.

За годы предпринимательской деятельности вокруг Николая сформировалась команда профессионалов, готовая идти за ним в любой бизнес. Это были совершенно непохожие друг на друга люди, разного уровня образования, возраста и вероисповедования. Но объединяло их одно – они фанатично доверяли Николаю. Их вера в тяжелые моменты открывала ему второе, третье и все последующие дыхания, даже когда от напряжения и дышать, казалось, сил нет.

Финансы.

Кое-что, конечно, имеется в резерве, но для масштабного проекта явно недостаточно.

Николай сознательно не стал разделять свои личностные возможности и деловые ресурсы, почему-то подумалось, что в данный момент они для него являются равноправными частями сложного механизма «стартового комплекса». Задача у этого «комплекса» только одна – преодолеть силу притяжения традиционного уклада его жизни и вывести судьбу на новую желанную орбиту.

Он взглянул в окно, словно сравнивая свои конкурентные преимущества с мелькающими образами незнакомцев: «Не-пло-хо. Совсем неплохо! А теперь главная задача – материализовать мои возможности и желания».

Ксения перебирала в уме результаты командировки в Россию – интенсивной работы последних трех недель. До вылета самолета оставалось несколько часов. Вещи в отеле были упакованы еще с утра. Чашечка белого чая «инь чжень» и бокал красного чилийского вина Хиллмор Аседор дель Мундос Мерло прекрасно дополняли вкусовые достоинства друг друга. Ксения рассеянно оглядывала уютное кафе, стараясь не акцентировать взгляд на посетителях.

Впереди был длинный перелет, вернее, череда длинных перелетов и переездов. Сначала на самолете из Москвы через Мюнхен до Монреаля, где запланированы две встречи с серьезными частными инвесторами. Из Монреаля на день необходимо съездить на поезде в Квебек-Сити – познакомиться с очень интересными и успешными ребятами-программистами, обсудить с ними критерии отбора IT-проектов. Далее национальный канадский авиаперевозчик обещал с комфортом доставить в Ванкувер на ежегодный форум североамериканских венчурных инвесторов. И уже из Ванкувера последний перелет в ставший родным Сан-Франциско.

Публика в кафе не представляла особого интереса, за исключением недалеко сидящего перед Ксенией мужчины. Внимание привлекали естественность и раскованность его поведения – видно было, что он не впервые здесь да и не сильно обращает внимание на окружающих, и напряженная работа мысли, которую выдавали умные проницательные глаза и решительные движения.

«Скорее всего, ему около сорока, – оценила Ксения, – хотя выглядит лет на тридцать с небольшим. Выдает легкая седина на висках. Явно не профессиональный спортсмен, но в неплохой форме. Не чиновник, это точно. Больше похож на бизнесмена. Чем-то сильно озадачен, возможно, каким-то серьезным проектом или идеей».

Словно уловив ее мысли, мужчина неожиданно взглянул на Ксению и улыбнулся ей. Слегка растерявшись, она приподняла бокал и непроизвольно улыбнулась в ответ.

«Теперь о желаниях… – Николай открыл новый лист. – ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ, – эти два слова он выделил заглавными буквами и полужирным шрифтом, – через семь лет моя жизнь должна представлять из себя…» И тут же быстро стер это правильное по сути начало описания желаемого образа своей жизни, классической технологии формирования VISION, описанной в многочисленных кейсах различных бизнес-школ. Крупными буквами в центре страницы, уверенно ударяя пальцами по клавиатуре, Николай напечатал, словно высек на скале своей судьбы:

ХОЧУ ЖИТЬ ТАК, ЧТОБЫ УХОДЯ В МИР ИНОЙ МОЕЙ ПОСЛЕДНЕЙ МЫСЛЬЮ БЫЛО: Я СДЕЛАЛ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ НАХОДИТЬСЯ В ГАРМОНИИ С САМИМ СОБОЙ.

Простота и категоричная неоспоримость этой фразы заставили Николая непроизвольно вздрогнуть. Резко отодвинувшись от лэптопа, он встал и быстро обошел вокруг столика. Двое бурно беседующих по соседству мужчин как-то разом замолчали и удивленно посмотрели на него. Он не заметил этого. Если бы сейчас кто-то попытался обратиться к нему или дотронулся до него, он бы тоже не заметил. В верхней части груди Николая что-то напряглось, похолодело и замерло. «Вот! Вот ради чего стоит жить! Ведь знал же это я всегда! Хотел этого. И даже часто советовал другим. Говорил, знал, хотел, но не принял для себя как закон, как основную мотивацию жизни, как критерий всех своих больших и малых поступков. Не ради того, чтобы заработать много денег. Не ради того, чтобы получить от общества признание и почитание. Не ради того, чтобы достичь высокого социального статуса. Но ради себя как такового, как человека, живущего на Земле! Ради своих идеалов и принципов, которые сформировали мою личность к этому времени так же, как кровеносная и костная системы сформировали мое тело. Ради достижений и потерь, которые, как зарубки затворника на стене одиночной камеры, отмеряли вехи моей жизни. Ради тех людей, которых я любил и люблю, уважаю, ненавижу или считаю пустым, а то и вредным недоразумением. Ради всех своих товарищей и недругов. Ради любви. Ради смысла жизни. Ради самого себя».

Скорее механически, чем осознанно, Николай слегка прикоснулся губами к кофе, склонился над компьютером, и на экране стали проявляться желания, которые обязаны были теперь стать его реальностью.

Первое. Все мои действия – в бизнесе и в личной жизни – впредь будут максимально подчиняться реализации моих ценностей и основных задач.

К о м м е н т а р и и. Я не навязываю свой образ жизни окружающим, никто не вправе навязывать свои представления об образе жизни мне.

Второе. Ближайшие пять-семь лет я буду вести бизнес в России. Параллельно устанавливать связи с зарубежными контрагентами и искать перспективных партнеров вне России.

К о м м е н т а р и и. В мире масса возможностей. Стоит ли ограничиваться одной условной территорией? Плюс важна минимизация монострановых рисков.

Третье. В ближайшие годы я должен получить вид на жительство в одной из самых благоприятных для проживания и ведения бизнеса стран.

К о м м е н т а р и и. Дети и внуки советских и российских руководителей страны, за редким исключением, живут заграницей. Дети бывших советских лидеров – преимущественно в США, в «империи зла», с которой яростно боролись их отцы и деды. Будучи яркими представителями неяркого многомиллионного американского среднего класса и занимаясь литературной и преподавательской деятельностью, они пытаются донести до современного мира личностный взгляд на неординарные образы своих предков, зарабатывая ежедневным трудом на хлеб насущный. Российские отпрыски псевдодемократов предпочитают Англию и изредка Австрию. Из Англии и Швейцарии удобнее управлять своими засекреченными финансовыми империями, неожиданно возникшими за пределами России у бывших преподавателей физкультуры, журналистов и представителей других гуманитарных профессий, которые никогда не занимались бизнесом. Принадлежащие им де-факто кипрские компании, акционерами которых являются оффшорные компании с Британских Виргинских островов, акционеры которых в свою очередь уже не раскрываются, делают невидимыми для посторонних глаз личные многомиллиардные состояния российских подданных, имеющих вопреки законодательству еще и гражданства иных стран. Они непрерывно отсасывают из молодой России все новые и новые миллиарды долларов, фунтов стерлингов и иную конвертируемую валюту, обрекая «проголосовавший сердцем» и «кинутый» ими доверчивый электорат на бесперспективное существование. Лицемерные органы правопорядка не имеют права интересоваться происхождением капиталов потомков экс коммунистических и новодемократических предводителей по умолчанию. Вертикаль власти строго оберегает свой неприкасаемый клан, сцементированный понятием «лояльность в обмен на возможность воровать». Рядовые же граждане просто не представляют объемов воровства. Зато российские тюрьмы переполнены «колхозниками», укравшими по глупости или от безысходности мешок картошки.