Текст книги "Тим Сваргин. Заколдованное путешествие"

Новоселье, которого никто не ожидал

Какая же она была тяжелая – эта коробка, но он не мог доверить ее никому. Особенно этим грузчикам, которые остались внизу и тихонько посмеивались над ним. Конец мая в этом году выдался не по сезону теплым. На улице стояла невыносимая жара, и пот тек со лба ручьями. Тим дошел только до третьего этажа, когда его руки загудели, а вспотевшие пальцы стали предательски разгибаться. Он посмотрел наверх – еще два этажа и их переезд в новую квартиру можно считать законченным.

– Тим, ты где застрял? – загудело в темном подъезде.

Василиса – родная тетка Тима – стояла на верхнем этаже, перегнувшись в лестничный пролет.

– Сейчас! – ответил Тим, прижав коробку к перилам и переводя дыхание.

– Какой ты упрямый! Может помочь?

– Я сам! – Тим почти рычал не то от злости на тетку, не то от тех усилий, которые он прилагал к покорению очередной ступеньки.

В свои почти четырнадцать лет, он не любил, когда вмешивались в его дела. Тем более, когда он этого не просил. Да и не в его правилах было просить о помощи Василису, которую он перерос еще два года назад.

Внезапно коробка стала такой легкой, что подскочила вверх и ударила по носу. Вокруг никого не было, и Тим сразу все понял.

– Я же просил не помогать!

– А мне не нужно, чтобы ты провозился с ней до вечера. У нас еще куча дел.

В этот раз совершить подвиг не удалось. Остаток пути Тим проделал с вызывающей неторопливостью. Как фокусник, держа коробку на одном выставленном вверх указательном пальце, он медленно шел и раскланивался невидимым зрителям. Василиса встретила его на верхней площадке с горящим взглядом и вставленными в бока кулаками.

– Весь в отца! – сказала она и исчезла в квартире.

Тим вошел вслед за ней, поставил коробку на пол и принялся рассматривать их новое жилье. Теперь у них было целых две комнаты! Правда квартира была не новая, но зато ни где-нибудь, а в Москве. Все-таки Василиса молодец! Как у нее все получается – и деньги зарабатывать, и за собой следить, и его из всяких передряг вытаскивать?

А ведь еще вчера они жили в Ярославле, в тесной однушке, и Тим даже не подозревал о переезде. Как обычно после обеда он с другом Лехой Воробьевым ушел в спортгородок, где они отрабатывали новый прием паркура – «прыжок вслепую». Тим так увлекся, что чуть не свернул себе шею. Хорошо, что тетка не догадывается об его увлечении. Иначе… Хотя как знать, когда вечером он вернулся домой, взгляд Василисы говорил, что ей-то известны все его проделки и похождения. И дело даже не в порванной майке, а… Впрочем, то, что увидел Тим, заставило его забыть и о Лехе, и о паркуре, и о майке. Посреди квартиры лежала груда сваленных в кучу узлов и коробок, а в руке Василисы были зажаты два билета на поезд.

– Собирайся – через час уезжаем, – коротко сказала она.

Такое случалось и раньше, поэтому Тим не сильно удивился. Он только успел спросить «Куда?», как они уже стояли на перроне железнодорожного вокзала, а мимо них проплывали вагоны поезда «Ярославль – Москва».

Тим мог бы назвать свою тетку необыкновенной, но он настолько привык к ее чудачествам, что не всегда мог отличить, что в ней странно, а что – нормально. И все же она нередко заставала Тима врасплох. Так случилось и сейчас, когда он в одиночестве обходил заставленные коробками комнаты и наткнулся на горшок с укутанным в тряпку фикусом. Только Тим наклонился, чтобы убрать его с дороги, как услышал то, что про себя называл «всевидящим голосом Василисы».

– Пожалуйста, передвинь его ближе к окну.

Тим оглянулся – в комнате был он один. Тетка стряпала на кухне – там шумела вода и звенела посуда. Между ними было, по крайней мере, две стены!

– Так, чтобы на него попадало солнце, – снова раздался ее голос. Было слышно, как она выложила на шипящую сковороду мясо и взялась за овощи.

Тим только пожал плечами и передвинул горшок.

– Вот так? – спросил он, особо не надеясь на ответ, но не тут-то было.

– Чуть левее.

«Как она это делает?» Тим подвинул фикус и снял с него тряпку. Цветок представлял собой жалкое зрелище – на трех толстых ветках почти не осталось листьев. Почему Василиса так носится с ним? Расти – не растет, и листья осыпались. Вот еще один пожелтел и вот-вот упадет. Тим потянул за лист, и тут же за его спиной появилась тетка.

– Оставь его – я сама!

Тим от неожиданности вздрогнул. Василиса оттеснила его от горшка с растением, сорвала желтый лист и положила в карман фартука.

– Ты тоже не любишь, когда берут твои вещи? – пробубнил Тим, намекая на свою коробку.

– Ладно, не дуйся, – ответила Василиса. – Лучше пойдем – перекусим. С этим переездом с утра во рту маковой росинки не было.

Первое, что Тим увидел на кухне, был большой заставленный посудой стол.

– Садись – сейчас будем обедать.

Тим любил смотреть, как тетка управляется с хозяйством. И на кухне ей не было равных. От мойки к плите, от плиты к холодильнику. Потом опять плита, стол, мойка, посудный шкаф. Она порхала в легком синем платье. Ее черные волосы были собраны на затылке в большой пучок. При этом она всегда была весела, энергична и молода. В который раз Тим поймал себя на мысли, что не знает, сколько Василисе лет. Однажды он спросил ее об этом, но в ответ получил лишь щелчок по носу и совет не совать его, куда не следует. Тетка любила Тима и старалась уберечь его от неприятностей, что, впрочем, не всегда ей удавалось. И все же, с ней Тим чувствовал себя как за каменной стеной.

В руках Василисы все горело. Щелчок пальцами и на плите зажегся голубой огонек. Еще щелчок – и в раковину ударил напор воды. Ножи, ложки, половники, все, что было нужно, само прыгало в ее руки как по желанию. Она готовила несколько блюд одновременно, успевая везде и ничего не упуская из виду. И все время болтала, а Тим слушал, завороженный ее легкими и ловкими движениями.

– Я, как увидела эту квартиру, сразу решила – она будет нашей. Правда, пришлось поторговаться, но люди оказались хорошие и уступили. Тебе здесь тоже понравится. Соседей я еще не видела, но судя по коврикам у дверей – они аккуратные люди. Главное, что не грязнули, а то знаешь, какие бывают. Ты еще не видел свою комнату? Она больше моей. Теперь ты сможешь разместиться, как твоей душе будет угодно, и я больше не буду спотыкаться о твои вещи. Знаешь, какой у нас теперь адрес?

И не давая Тиму раскрыть рот, продолжала.

– Улица Недлинная, 8, квартира 23. Хорошее название, такое уютное. Я сначала не хотела пятый этаж, но когда увидела вид из окна… М-м-м, – мечтательно произнесла она, вспоминая об открывающемся из окна виде и одновременно оценивая вкус блюда. – Слева большой лес или парк – точно не знаю, а справа – озеро. А ты заметил, какой тут дворик… в нем такие большие деревья, и так просторно. Выгляни в окно.

Тиму не хотелось смотреть в окно, но Василиса настояла. Почти половину двора занимал высокий раскидистый тополь. В его листве голосили птицы. Справа от тополя виднелся стройный ряд аккуратных стриженных лип и ухоженный цветник. В другой части двора был детский городок. Солнце было еще высоко и детей там было немного. С краю виднелась площадка для машин.

– Какое сегодня число? – неожиданно спросила тетка и взглянула на календарь. – Батюшки, как летит время – уже скоро лето, каких-то две недели осталось.

Взмахнув рукой, словно в ней был не половник а дирижерская палочка, она подлетела к печке. На той не оставалась без дела ни одна конфорка. Здесь варилась картошка, тушилась капуста, жарилось мясо, и над всем возвышалась большая кастрюля с бульоном.

Тетка обернулась к Тиму. Ее глаза хитро прищурились.

– Ты что будешь – суп или борщ?

– Борщ, – быстро ответил Тим. Придя на кухню, он вдруг понял, как сильно проголодался и теперь с нетерпением ждал, когда будет обед.

– Хорошо. Будет тебе борщ.

Василиса склонилась над плитой и что-то прошептала. В ту же секунду кухня наполнилась ароматом наваристого борща. У Тима засосало в желудке. Как здорово, когда твои желания исполняются сразу, как только о них подумаешь. Не важно, что минуту назад этого борща не было и в помине. Зато теперь он есть и можно хорошенько подкрепиться.

Тим взглянул на стол – от горы посуды не осталось и следа. Теперь здесь лежала белая с сиреневым узором скатерть, на которой стояли фруктовница и салфетки. Через минуту к ним присоединилась корзинка с черным хлебом и две тарелки горячего борща. Ждать больше не было сил, и Тим с жадностью накинулся на еду.

– Подожди. Пусть остынет.

– И так нормально, – с набитым ртом ответил Тим.

Только когда содержимое тарелки переместилось к нему внутрь, он смог немного передохнуть. Откинувшись на стуле и поглаживая живот, Тим блаженно проговорил.

– С такой кормежкой можно жить где угодно, но все равно ты могла бы раньше предупредить меня о переезде. Я не успел сказать Лехе.

– Ничего! Никуда твой Леха не денется. Позвони, скажи, что теперь тебе не до ваших гулянок.

– А до чего мне теперь?

– Тимофей, не начинай. Мне больше не о чем думать, как о твоем Лехе. Скажи, так и так – я теперь в Москве.

– Хорошенькое дело. И как ты себе это представляешь? «Привет, Леха! Я не приду сегодня в школу. Немного далековато – ведь я переехал в Москву». У него же нет такой сумасшедшей тетки, которая утром покупает свеклу на борщ, а вечером с полными чемоданами бежит на вокзал. Наверно, своих «курочек» из парикмахерской ты предупредила. Я даже представляю, как прощалась с тобой тетя Зина: «Дорогуша! Как же мы без тебя? Кто теперь будет делать самую лучшую завивку в нашем городе? Чмок-чмок», – Тим вытянул губы, показывая, как целуется тетя Зина.

– Перестань! Ты же знаешь, что я не могла сказать тебе раньше.

– Знаю, что не могла, только не знаю почему. Я всегда узнаю о твоих планах самым последним.

– Все. Хватит разговаривать. Иди и разбери свои вещи. Да не так, как в прошлый раз. Книги – к книгам, носки – к носками. И компьютер должен стоять на столе, а не под кроватью. Приду – проверю.

Тим громко засопел.

– И нечего тут пыхтеть! – подтолкнула его Василиса и отвернулась к плите.

Тим вышел из кухни и в темном коридоре споткнулся обо что-то большое и тяжелое. Присмотревшись, он узнал свою коробку, попробовал ее поднять, но та снова стала такой же тяжелой, как была. Поднатужившись, он затащил ее в комнату. Здесь уже стояла новая мебель. Слева, рядом с окном пристроилась кровать. Вплотную к ней прижался шкаф.

Справа на стене висело старое зеркало. Тим всмотрелся в свое отражение. Он не часто разглядывал себя, но эти веснушки, каждую весну обсыпавшие нос и щеки, сильно раздражали его. Тим взъерошил слегка кудрявые огненно рыжие волосы. Скоро Василиса опять затянет песню о том, что пора стричься. Отступив пару шагов, Тим еще раз оглядел зеркало – потертая рама, поцарапанное стекло. Зачем Василиса повесила это старье в его комнате? Ему здесь совсем не место.

Еще здесь был компьютерный стол, а перед ним, доставшееся Тиму по наследству, любимое теткино кресло-качалка и высокий с множеством полок и ящиков стеллаж. Теперь Тиму будет, где развернуться.

Он вернулся к коробке. Из нее торчала свернутая в рулон карта мира – изрядно потрепанная и потертая на углах, с картинками птиц, животных и парусных кораблей. Она досталась Тиму в подарок от их давнего соседа – старика Матвея, в те времена, когда они еще жили в маленьком городке Тотьма. Именно тогда у Тима появился неподдельный интерес ко всему, что было связано с путешествиями и приключениями.

Не долго думая, он подошел к кровати и прикрепил карту над нею – так же, как было в их старой квартире. Частенько перед сном Тим любил посмотреть на моря и океаны и помечтать о дальних краях и неведомых странах. Скоро, очень скоро он отправится в путешествие и своими глазами увидит то, о чем до сих пор только слышал.

Усевшись рядом с коробкой, Тим оглядел дорогие его сердцу предметы. Каждый из них что-то значил для него, и с каждым была связана какая-то история. На самом верху лежал компас. В детстве Тим думал, что компас может показывать не только где север и юг, но и находить спрятанные под землей сокровища. Об этом он прочел в одной из детских книжек. И даже хотел отправиться на поиски клада, но Василиса вовремя перехватила его, когда Тим запасался в долгий путь свежей морковью. Конечно, теперь он в это не верит. Повертев компас в руках, Тим наблюдал, как дрожит его стрелка. Сегодня она не только не собиралась показывать, где спрятаны сокровища, но север с югом тоже игнорировала.

Следующим в коробке оказался бинокль. Он был не совсем исправен – смотреть в него можно было только одним глазом и только вдаль. Однажды внутрь бинокля заполз муравей и своими размерами сильно напугал Тима. За биноклем последовали охотничьи спички с разноцветными головками, коробка с рыболовными крючками всевозможных форм и размеров, леска, фонарик, универсальная зарядка для батареек, карта Ярославля, проездной билет на троллейбус, перочинный ножик…

Перочинный ножик – неразлучный друг! Было время, когда Тим ни на миг не расставался с ним. Особенно после того случая, когда он спас ему жизнь.

Эта история случилась во время весеннего половодья. Сейчас и не вспомнить, что тогда потянуло Тима на рыбалку? Только получилось так, что Тим оказался один и без удочки, поэтому один конец лески он привязал к ноге, а второй – с крючками и наживкой забросил в воду. Поклевки пришлось ждать недолго, но что это была за «рыба»! По разлившейся реке плыли большие льдины и ветки. И вот одна огромная коряга зацепилась за его леску и поволокла Тима за собой. Неожиданно из того, кто ловит, он превратился в того, кого поймали. Тим попробовал отвязаться, но узел оказался тугим, а леска слишком крепкой и никак не хотела рваться. Прыгая на одной ноге, он все сильнее погружался в ледяную воду. Намокшая куртка стала тяжелой, и сковывала его и без того неловкие движения. Тим судорожно шарил в карманах, и, наконец, нащупал ножик. Из последних сил он дотянулся до лески и обрезал ее. В следующий миг кто-то схватил его за ворот куртки и, выдернув из набиравшего силу течения, вытащил на берег…

С тех пор у Тима появилась боязнь воды. Воспоминания о том, чуть не ставшим трагическим, половодье оказались слишком сильны, и Тим ничего не мог с собой поделать. Конечно, он не забросил рыбалку, но заходить в воду дальше, чем по колено, не решался. Даже сейчас, вспомнив тот случай, Тиму стало не по себе.

– Ух-х-х!

Он передернул плечами и вернулся к своему занятию. По очереди из коробки появились ручка с исчезающими на воздухе и проявляющимися в воде чернилами, сломанный плеер с наушниками, микроскоп, шахматная доска, кубик Рубика, фотоальбом, жестяная банка с потемневшими старинными монетами – Тим нашел ее на чердаке старого дома Василисы, рогатка…

Тим улыбнулся при воспоминании об оружии своего детства. Рядом с рогаткой лежало несколько камней – неприкосновенный боезапас. Камни были «непростыми». Каждый из них был наделен «особыми» свойствами. По крайней мере, так когда-то казалось маленькому Тиму. Серый камень с черной полосой предназначался для стрельбы по змеям, потому что был похож на змеиный глаз. Камень с дырой назывался «Куриная слепота», и он был способен на время отвлечь чужое внимание. Темный камень с белыми пятнами следовало использовать зимой, а камень лунного цвета – только ночью.

В коробке был еще один необычный камень размером с кулак. Его округлые матово поблескивающие бока были похожи на потеки застывшего металла. Тим нашел его на берегу озера и считал, что это осколок метеорита.

Самое же большое и тяжелое лежало на дне коробки. Это были два тома «Энциклопедии стран мира». Каждая книга насчитывала больше тысячи страниц, и весила килограмм по шесть – не меньше. И хотя теперь все, что было написано в этих толстых томах, можно было найти в интернете, Тим не спешил избавляться от них.

В коридоре задребезжал звонок.

– Тим, открой, пожалуйста – мне некогда. Обязательно спроси «Кто там?» – крикнула с кухни Василиса.

Тим подошел к двери и взглянул в глазок. На лестничной клетке стояло что-то упитанное и цветастое. Тим прокричал в сторону кухни.

– Там какая-то тетка.

Василиса не ответила, а пришла сама.

– Ничего нельзя доверить. Что там такое?

Она отворила дверь. На пороге переминалась слегка полноватая пышногрудая дама. На ней было длинное расписное платье, на голове – повязанный узлом вперед, вышитый платок.

– Здравствуйте! – улыбнулась она. – Я ваша соседка – Раиса.

– Здравствуйте! Очень приятно. Я Василиса, а это мой племянник Тим.

Широко улыбаясь соседка протянула блюдо. На нем поблескивал румяной корочкой пирог.

– Это вам. Яблочный. Так сказать, в честь новоселья.

– Да что вы – не нужно. Зачем?… – отнекивалась Василиса, но соседка ничего не хотела слушать.

– Берите, берите! Я ведь от чистого сердца. Для хороших соседей ничего не жалко.

Василисе пришлось уступить. Она взяла подарок, но сама заметила, что соседка не сводит с Тима глаз. Взгляд Раисы был странным. Из печального, он превращался в задумчивый, а потом вдруг становился злым. Василиса не понимала в чем дело, но как гостеприимная хозяйка пригласила соседку войти.

Та наотрез отказалась.

– Нет! Как-нибудь в другой раз! Я вижу, вы еще не устроились. Зайду попозже.

Говоря это, она лишь мельком взглянула на Василису, а затем снова воззрилась на Тима. Пятясь задом, Раиса быстро отступила и исчезла в своей квартире.

Василиса недоуменно посмотрела на племянника.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет. А что случилось? – удивился Тим.

– Она не сводила с тебя глаз.

– Да, странная она какая-то, – уходя в свою комнату, ответил Тим.

Василиса тоже вернулась на кухню, но через некоторое время снова появилась на пороге.

– Чем ты занят? Разбираешь свои сокровища? Я немного отвлеку тебя. Сходи, пожалуйста, в магазин – мне нужны яйца и сметана.

– Может быть не сейчас – я только начал, – Тим оглядел разбросанный по полу живописный беспорядок.

– Ну, уж, нет. Я тебя знаю. Ты можешь целыми днями рассматривать свои «драгоценности», а сметана мне нужна сейчас, – наставительно произнесла тетка.

Тим поднялся и нехотя вышел в коридор. На стене белел квадрат выключателя, но Тим решил обойтись без него. Как делала Василиса, он щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Тим повторил – опять никакого эффекта. «Василиса говорила, что все нужно делать в спокойном состоянии». Он глубоко вдохнул и шумно выпустил воздух. Щелчок – и лампочка на потолке слегка моргнула. Уже кое-что. Тим поднес руку ближе. Может так получится? Щелкнул, и лампа осветила коридор.

– Не балуйся с электричеством, – послышался голос Василисы. – И вот еще что, возьми кефира. Да, пожалуйста, побыстрей.

– Ладно, – протянул Тим и вышел.