Текст книги "Безопасный уровень"

Константин Зубов
Безопасный уровень

Пролог

Когда свет фар разорвал внутреннее пространство склада, я нажал на тормоз и, не дожидаясь остановки, выпрыгнул из машины. Едва успел сгруппироваться и коснуться земли, как услышал сзади грохот: джип, наконец, догнал и протаранил Форд.

Прыгун из меня оказался хреновый, кровь широкой струей текла из рассеченного лба, заливая глаза и капая с подбородка. Левая рука висела плетью, а правую ногу в колене словно проткнули раскаленным штырем, я практически волок ее, пытаясь скрыться в глубине помещения. Пистолет улетел куда-то во тьму.

Шаг, подтянуть ногу… Сзади хлопает дверь… Быстрее! Еще шаг, подтянуть ногу… На землю ложатся длинные тени преследователей… БЫСТРЕЕ! Еще! Не забываем подтянуть ногу… Они все ближе… Еще. Чёрт!.. Я падаю и перекатываюсь на спину. Странно. А умирать почти не страшно. Я очень устал и просто хочу избавиться от боли, которая, пульсируя, разрастается ото лба к затылку. Рядом брошенный и давно забытый мешок с цементом. Подползаю, кладу на него голову – удобно.

В свете фар в клубах оседающей пыли приближаются два силуэта.

Вот и все, а ведь еще несколько дней назад я жил совсем другой жизнью…

Глава 1

Над окраиной Нижнего города показался вертолет. Лишь красные габаритные огни не позволяли черному силуэту слиться с вечерним небом. Звуки выстрелов едва доносились до нас.

Я сильнее прижал к себе супругу и посмотрел на браслет: до выполнения плана оставалось пять минут. Пришло время рекламировать утепленный плед.

– Какой чудесный вечер, – прошептала Ира. Ее голова коснулась моего плеча.

– Да, хоть и холодновато.

Как там выглядит внезапное озарение? Глаза пошире, брови повыше, поехали.

– Кстати! Я тут видел по второму, оказывается, все наемники используют одеяло фирмы «Семен и Ко». Говорят, завернувшись в него, даже зимой можно спать на голой земле.

– Правда? – Ира всегда хорошо играла удивление, но сейчас превзошла себя. Она немного отстранилась, а ее глаза светились неподдельным интересом. – Вот бы нам такой! Но он, наверное, стоит кучу баллов?

– Вовсе нет! – воскликнул я. – Это разработка для гражданских, просто она оказалась такой удачной, что теперь ее используют все.

– Тогда возьмем обязательно! Этой зимой обещали холода.

Вертолет загорелся и спикировал вниз. Интересно, это постановочное падение или его реально сбили?

Очертания домов проступили в яркой вспышке, и донесся отдаленный звук взрыва. Похоже, сбили. Не каждый наемник, даже с хорошей подготовкой, успел бы спастись.

Мимо, жужжа электродвигателем, проехала машина. Фары осветили забор, и его зубчатая тень разрезала лужайку. А я, словно загипнотизированный, смотрел, как освещенный догорающими остатками вертолета столб густого черного дыма, клубясь, поднимается в небо.

Порыв ветра сорвал с полуголых веток несколько сухих листков и заставил меня поежиться. Может, и стоит выкупить утепленный плед, когда срок ознакомительного пользования закончится.

Осталось меньше минуты: пора сворачиваться.

– Как все-таки хорошо жить в частном секторе, вдали от опасности, – я рукой обвел наши скромные владения: лужайку с потемневшей травой, деревья и три небольшие теплицы.

– А ты закрыл калитку, милый?

– Ты что, забыла? В прошлом месяце я установил замки от «Надежного дома» – они закрываются сами.

– Ой, совсем вылетело из головы, – Ира засмеялась и поцеловала меня. – Пойдем в дом?

Время вечернего промо вышло.

– Конечно.

Я сделал шаг к входной двери, но краем глаза успел заметить огненный след метеорита, летящего вниз почти вертикально. Похоже, он упадет неподалеку от вертолета. Кто-то из того района сегодня заработает кучу баллов. Если выживет.

Закрытая дверь отделила нас от городской суеты, а дом окутал теплом. Запах запекающейся в духовке свинины и картошки заставил заурчать живот. Ира разделась и пошла на кухню, а я задержался у зеркала, пытаясь разглядеть через рубашку, есть ли хоть какие-то результаты от двухнедельных занятий спортом.

– Пора за стол, – слова Иры сопровождал стук тарелок и звон бокалов.

Никогда не отличал на вкус мясо «Любимова» от «Свининова» и отдавал первому предпочтение только из-за цены. Но такое же не скажешь на камеру?

Так, поправить одежду, сделать счастливое лицо. Готово! Глубокий вдох. Пора.

– О, любимое от Любимова!

Ира как раз доставала жаркое из духовки и улыбнулась, а Софья схватила недоеденный бутерброд и выскочила из-за стола. Злой взгляд и быстрый топот каблуков по лестнице не оставлял сомнений: она с нами ужинать не будет. Хлопок двери это подтвердил.

– Приветствуем всех тех, кто выбрал наш канал для вечернего просмотра, – вещал жизнерадостный ведущий в черном костюме. – У вас осталось две минуты, чтобы сделать ставки! Сумеет ли юная Алина выбраться из запертого подвала? Выйдут ли ее родители из смертоносного лабиринта? Или легендарный Хеллоуинский маньяк снова получит свое и уйдет от полиции?

– Что тебя опять на ужасы потянуло? – спросил я, раздумывая, стоит ли задержаться или сразу пойти спать. Ира, теперь одетая лишь в бордовый пеньюар с кружевными оборками, подогнула ноги и освободила место на диване. – Классно выглядишь, кстати. Новое белье?

– Да какое новое, милый, – она откинула черные волосы за спину, – рылась в старых вещах и нашла.

В свои тридцать два она действительно классно выглядела, а сейчас соблазнительная поза и полумрак комнаты превращал ее в ту юную девушку, с которой я познакомился шестнадцать лет назад.

Экран мерцал, отбрасывая блики и подчеркивая изящный профиль Иры, ее тонкие губы, чуть раскосые глаза и красивую шею. Она приподнялась с дивана и взяла бокал. На треть опустошенная бутылка вина стояла на столике. Ничего себе! Это же «Экспортное» из Синего мира. Я забыл какую-то праздничную дату? Супруга перехватила мой взгляд и улыбнулась.

– Моника подарила, – довольно сказала она и, сделав небольшой глоток, закатила глаза. Если бы я не знал, что нет заказа на рекламу, то подумал бы, что она переигрывает. – Попробуй, очень вкусно!

Я наполнил бокал и пригубил. Ничего особенного, учитывая, сколько баллов оно стоит.

– Отличное вино. Поставила на кого-нибудь?

– Да, на маньяка… Он последний не пойманный из хэллоуинских, и мне кажется, его оставят в живых, чтобы вывести в Конце Цикла.

22:30, шоу будет идти еще сорок пять минут. Я не хотел смотреть, как погибнет не рассчитавшая свои силы при выборе уровня сложности и рискнувшая ребенком семья.

– Ты не возражаешь, если я пойду спать?

– Конечно, нет, дорогой, отдыхай.

Уже в дверях я осознал, что ни во время ужина, ни после мы не говорили о Софье:

– Как дочурка?

– Да как обычно. – ответила Ира не оборачиваясь. На экране как раз показывали девочку лет двенадцати в темном пустом подвале. – Школа, мальчики, уроки, непонимающие родители.

Да, все как обычно, кроме мальчиков. Должно быть, Ира пошутила.

Сказывалась утренняя нагрузка, и ноги дрожали, когда я поднимался по ступенькам.

Бордовый пеньюар жены намекал на интересное продолжение вечера, но ждать еще почти целый час… Можно, конечно, вернуться и предложить переключить канал на эро-шоу из Синего мира… Нет. Завтра.

Я закрыл дверь как раз вовремя, для того чтобы приглушить крик, раздавшийся из телевизора.

Сквозь плотную ткань занавесок едва пробивались первые лучи позднего ноябрьского солнца. Я проснулся от холода и посмотрел на часы: до рекламного блока оставалось пять минут. Перекатился на правый бок, думая прижаться к теплому телу супруги, но ее половина кровати пустовала.

Я закрыл глаза и, натянув одеяло до подбородка, наслаждался последними минутами тишины.

Потолок включился ровно в 8:00. Счастливые голоса наполнили комнату, они наперебой вещали про растворимые завтраки «Лесуик», их чудесный вкус, бесконечную пользу и простоту приготовления. Все, кроме последнего, было враньем. Я повернулся к объективу. Искусственный интеллект просчитал уровень искренности моей улыбки и дал три балла – совсем не плохо, учитывая раздражающий грохот в ушах и слепящее мелькание картинки.

Я откинул одеяло и сел. Дрожь пробрала с пяток до плеч, когда ступни коснулись холодного пола. До выполнения утреннего норматива по прослушиванию рекламы оставалось восемнадцать минут. Пора приступать к зарядке!

Махи руками, наклоны и прыжки дались легко. Приседания труднее, но проще, чем вчера. С отжиманиями дела обстояли хуже всего. Отрывая грудь от пола в двадцатый раз и видя, как капли пота, собравшись в струйку, падают на ламинат, я судорожно пытался вспомнить, кто вообще надоумил меня начать делать упражнения. И не смог. Просто в один из серых октябрьских дней голос в голове прошептал: «Завтра с утра начинай заниматься спортом». И я начал.

Рекламный блок закончился. Я не доделал отжимание и, кряхтя, поднялся. Настроение улучшилось, и, напевая мелодию из рекламы, я пошел в ванную.

По результатам утренних процедур десять баллов упали на счет.

Зайдя на кухню (повезло: сегодня будем рекламировать «Хезуки»), я поприветствовал Иру и Софью. Девочки ожидаемо среагировали на мое появление по-разному. Жена, в белом домашнем халате, уже успела накраситься и явно обрадовалась – ее губы коснулись моей щеки, а рука, к удивлению, хлопнула пониже спины. А вот дочь, едва не уронив стул, резко встала, швырнула ложку в чуть тронутый завтрак и быстрыми шагами направилась к двери.

– Может, доешь все-таки?

– Доешь сам, – Софья суетливо надевала куртку, – и не забывай хвалить!

Дверь за ней захлопнулась.

Я подошел к окну и отодвинул легкую голубую занавеску. Софья как раз выходила за калитку. Лучи восходящего солнца отражались от ее белой короткой куртки, а ветер развевал длинные русые волосы. Вот тебе и хорошее утро.

Рука Иры легла мне на плечо.

– Просто переходный возраст, – голос супруги был тихим.

– Да, – сказал я так же тихо.

Мы оба знали, что это неправда.

– Позавтракаем? – после небольшой паузы уже громче предложила Ира.

Я обернулся к столу, на котором сиротливо стояла тарелка.

– Включай.

Ира нажала кнопку на пульте, направив его на кухонную камеру, та зажужжала, взлетела и, вращая во все стороны объективами, зависла в метре над столом. Я сделал шаг вперед.

– Ну раз моя упрямая дочь отказалась, – объективы камеры сфокусировались на мне и тарелке, – то я с удовольствием доем за ней! «Хезуки» с утра – что может быть лучше?

Мы заканчивали завтрак в лучших традициях рекламных роликов: улыбки в камеру и друг другу, хвалебные речи то одному, то другому блюду. Ира сделала дополнительный акцент на новом наборе ножей и отлично работающей посудомоечной машине (откровенно говоря, достаточно паршивой). Чтобы мое поведение более-менее соответствовало словам, я запрятал мысли о Софье на задворки сознания и старался думать о новой газонокосилке, которую собирался купить на одной из распродаж, приуроченных к Концу Цикла.

После мы пили кофе «Премио» с «ярким насыщенным ароматом» и смотрели ролики из Красного мира, супруга что-то печатала на браслете, сосредоточенно морща лоб.

– С Викторией переписываюсь, – пояснила она, поймав мой взгляд. – Кстати, завтра заскочишь к ней?

– Опять?

– Ты же не откажешь своей любимой жене? – Ира подмигнула и коснулась пальцами моей ладони.

– Какие сантименты на пятнадцатом году брака.

– Сереженька, то ли еще будет.

Она встала, из-под неплотно запахнутого халата на секунду показались кружевные розовые трусики, зашла мне за спину и наклонилась. Мягкие волосы, источая аромат свежих яблок, упали на мои плечи, а теплые руки скользнули под рубашку, двигаясь все ниже.

– Как насчет вспомнить молодость?

Губы Иры коснулись шеи, а от жаркого дыхания по телу побежали мурашки.

– Сейчас?

– Сейчас и здесь, – она укусила меня за мочку уха.

Кто же от такого откажется? Любимая женщина просит ласки, за спонтанный секс на кухне накинут кучу очков, да и давненько не звучало от Иры подобных предложений. Я повернулся к ней и собирался поцеловать, но тут внимание привлекло движение за окном.

– Эй, мне кажется, сосед только что смотрел на нас, – пробормотал я, осторожно высвобождаясь, – как там его… Майк?

– Мэйсон, – прошептала Ира, продолжая натиск. – Пусть смотрит, это заводит!

– С каких пор? – удивился я.

Супруга не успела ответить – в дверь позвонили три раза подряд.

– Я открою, – она отстранила меня и, запахнув халат, пошла в прихожую, – а ты собирайся, скоро автобус.

Экран браслета подтвердил ее слова. Если выйти через шесть минут, можно будет пройти самым длинным маршрутом, и появится шанс побить личный рекорд по очкам в день.

– Расчет пути закончен, безопасные варианты выведены на дисплей, – навигационную программу озвучивал приятный женский голос. – Напоминаю, что при повышении уровня угрозы количество баллов за выполнение заданий увеличивается.

– Знаю.

Я изучал маршруты. Один был длиннее и содержал три ключевые точки. Расчетное время прибытия 9:52. С запасом! Я нажал кнопку подтверждения и вышел на улицу.

Облака скрыли едва поднявшееся над горизонтом солнце, а сильный ветер норовил проникнуть за шиворот. Иры во дворе не было, должно быть, ушла за дом. Я включил подогрев куртки и поспешил на остановку.

Мобильная камера № 32065 продолжает запись.

Место действия: двор дома семьи Фроловых.

Мужчина выходит за калитку и быстрым шагом идет вдоль дороги.

Камера перелетает дом и зависает над задним двором.

Изменение режима: запись для кабельного канала включена.

Женщина прижата спиной к внешней стене дома, ее халат распахнут, длинные черные волосы спадают на грудь, она стонет. Рядом лежат розовые трусики. Мужчина прижимается к ней всем телом и тяжело дышит.

Датчики фиксируют возбуждение у обоих.

Женщина смотрит в объектив и улыбается.

Автобус подъехал по расписанию. К моему удовольствию, это был один из старых Мерседесов, которые еще не успели заменить перед Концом Цикла.

Я устроился в удобном кресле. Возможно, это моя последняя комфортная поездка до Нижнего города в Зеленом мире.

Двери закрылись, и автобус мягко тронулся. Свет в салоне погас и включился монитор, встроенный в спинку впередистоящего кресла; появился список программ для просмотра.

Так-с, мой палец завис в сантиметре от экрана: новости передавали во время завтрака; шоу – нет настроения; значит – музыка. Лучше ретро. Я ткнул в нужный пункт меню, откинулся на спинку и посмотрел в окно: город лежал передо мной как на ладони – идеально структурированный, прагматичный и красивый одновременно.

Готовый к разрушению.

Частный сектор, из которого мы как раз выезжали, был внешним жилым кольцом, ближе него к защитному куполу располагались только инфраструктурные объекты: промышленные производства, фермы, электростанции, а далеко на севере – аэропорт.

Внутренним жилым кольцом вокруг центра раскинулся Нижний город – основная часть мегаполиса, состоящий из четырех-, пятиэтажных домов, магазинов, больниц и всевозможных предприятий сферы обслуживания. Большинство небезопасных зон приходилось на эту часть Зеленого Мира.

В центре величественно возвышались пять изумрудных небоскребов – этакие големы, в которых создатель вложил всю свою силу, но ограничил их жизнь тридцатью годами. Глыбы из стали, стекла и бетона.

Я задумался и вздрогнул, когда прогремел взрыв. В пятистах метрах от автобуса расцвел огненный цветок – мы въезжали в Нижний город.

Хоть безопасность общественного транспорта и является одним из ключевых принципов в схеме МультиМирового устройства, атмосфера в салоне изменилась: несколько ребят взвели курки пистолетов, кто-то пересел поближе к выходу, а кто-то, как и я, согласно инструкции, пристегнулись и задернули окна шторками.

Я шел мимо разноцветных мигающих витрин и вывесок с одной стороны и немногочисленных проезжающих электромобилей с другой. Настроение стремительно ухудшалось: вернулись мысли о Софье.

Вечная проблема, на которой и стоят наши три мира, – выбор уровня сложности.

В молодости все мечтают жить ярко, пусть, возможно, и недолго, нежели уныло, но без риска. В отличие от дочери, я не понаслышке знал эту разницу: все мои родственники умерли до ее рождения.

Сейчас казалось очевидным, что стоило все в подробностях рассказать Софье раньше, а не ограничиваться перечислением фактов, что зря я тянул, придумывая все новые оправдания для отсрочки. Чего я боялся? Того, что дочь не поймет и не примет мои доводы? Или того, что так же, как и я сам, обвинит меня во всем случившемся и наши отношения еще больше ухудшатся? Так куда же хуже?

Я стоял на перекрестке, когда прогремел еще один взрыв. В конце улицы объятая пламенем машина взлетела в воздух, несколько раз перевернулась и упала на крышу. Ветер донес запах горящих покрышек. Загорелся зеленый сигнал, и я пошел дальше.

Браслет пиликнул, сообщая о заработанных десяти баллах. Маршрут безопасный, значит, до места взрыва не меньше четырехсот метров. Находись я ближе, чем в пятидесяти метрах, на пятом уровне, упало бы пятьсот. Но, возможно, вместе с осколком в живот или голову. И все. Шоу для меня бы закончилось, и не было бы больше ни пятого, ни третьего, ни даже безопасного уровня – только гроб, хорошо, если открытый.

Таких случаев сотни в день. Жадность, адреналин и юношеский максимализм – три основных пути в могилу.

Сверху послышался быстро нарастающий гул, я вскинул голову: похоже, опять метеорит. Не до конца опознанный объект прочертил огненную дугу и рухнул справа за дома. Стекла в витринах зазвенели, и в небо взметнулось большое облако пыли и осколков. Очевидно, с той стороны сегодня проходит маршрут пятого уровня. Машины пожарной и скорой помощи спешили к местам происшествий. Я пропустил их и перешел дорогу.

Первая ключевая точка – четырехметровый экран, зафиксированный на высоте человеческого роста. По счастью, он транслировал не скучную рекламу, а анонсировал рейтинговые шоу из Синего мира, самого нового из запущенных. Ему не было еще и десяти лет, многие шоу и программы там только набирали обороты. Смотря их, я часто испытывал ностальгию по годам юности, проведенным в Золотом мире.

Чтобы не мешать проходу, я примкнул к группе зрителей чуть в стороне от пешеходной дорожки.

– Террористы захватили небоскреб в центре города, – вещал диктор. На экране мелькали кадры с изображением здания и кучи вооруженных людей в черных масках. – Заявку на участие в операции по ликвидации уже подали восемь добровольцев, включая известных специалистов по антитеррору Бориса Варвара и Кейси; событие начнется через шесть часов или после регистрации десяти претендентов.

Видеоряд сменился, теперь камера передвигалась по темным пустым коридорам.

– Потеряна связь с подземной исследовательской лабораторией. По последним данным, ученые занимались изучением активности мозга после смерти. Идет набор группы для расследования произошедшего. Ориентировочная дата начала проекта – десятое ноября.

Картинка вновь сменилась, теперь с высоты птичьего полета показывали наш – Зеленый мир. Камера медленно проплывала над шпилями небоскребов.

– Напоминаем, что в Зеленом мире через три месяца заканчивается тридцатилетний цикл (интересно, как такое можно забыть?), а это означает два месяца самых ярких и незабываемых финалов – откроются все тайны и закручиваемые годами интриги. Конечно, не обойдется и без глобальных катаклизмов!

Изображение поменялось: на экране появились архивные кадры Золотого мира в последние дни существования. Вернее, его пылающие руины. Камера находилась невысоко, и отчетливо было видно, что среди развалин повсеместно идут бои.

– Всем жителям, планирующим переселиться в Синий или Красный мир, следует подать заявки до двадцатого ноября включительно. Переселение будет проводиться согласно расписанию – с двадцать первого ноября по пятое декабря!

Браслет запищал, давая понять, что можно двигаться дальше.

Переселение. Правильное слово – эвакуация! Из безбашенных людей, что рискнут остаться или прибудут из других миров в надежде крупно заработать, в живых останется, может быть, каждый десятый.

А таким, как я, лучше в Синий. Спокойнее. Может, хоть там удастся найти общий язык с дочерью, особенно после того, как она увидит по телику перерождение, а точнее, гибель Зеленого мира.

До второй точки я добрался без приключений, лишь пару раз вдалеке слышались отдельные выстрелы, и на глаза попалась свежая растяжка над дорогой: «Район Б2 закрыт на карантин. Убедительная просьба не приближаться. Охране дан приказ стрелять на поражение!». Введение карантина могло означать что угодно: от вспышки эпидемии до вышедших из-под контроля каких-либо существ. В любом случае мой маршрут проходил далеко от района Б2.

Второе ключевое событие представляло собой спонтанную покупку крутого новейшего утюга, стоящего в витрине на медленно вращающейся платформе. Я, согласно правилам, постоял минуту у входа, восхищенно разглядывая замысловатое устройство, напоминающее миниатюрный космический корабль, затем зашел в магазин и приобрел товар. Еще пару минут мы с продавцом улыбались друг другу, наперебой расхваливая прибор. Может и, правда, неплохой. Надо попросить Иру что-нибудь погладить в течение тех трех дней, пока он будет нашим.

Тучи вновь расступились, и в куртке сразу стало жарко. Я расстегнул молнию. Неприятный осадок после утренней стычки с дочерью постепенно растворялся. До офиса оставалось совсем немного.

Последней ключевой точкой стала реклама (куда без нее). Мне досталась роль смотрящего. Помимо прочего, показали и газонокосилку, на которую я положил глаз.

В 9:50 я входил в широко распахнутые двери шестидесятидвухэтажного офисного центра.

Прозвучавший в 13:00 сигнал на обед стал спасением: почти два часа я не мог достойно закончить простенькую статейку о новом месторождении и очень рассчитывал, что перерыв пойдет на пользу моему писательскому таланту.

Столовая находилась на пятнадцатом этаже. Просторное помещение, целиком окрашенное в голубые корпоративные цвета, встретило меня гремучей смесью запахов и гулом тысяч голосов.

– Серега, иди к нам!

Метрах в десяти из-за четырехместного столика поднялся Сашка и интенсивно махал рукой. Его трудно было не узнать: белая шевелюра молодого программиста слишком выделялась. И Валера с ним. Неплохая компания.

Сашка подвинул поднос, освобождая место на столе.

– Рад видеть тебя, Серега.

– Взаимно, – я пожал протянутую руку и повернулся к Валере, – и тебе привет.

– Хай, – мужчина вытер ладонь о штанину и поздоровался. – Устраивайся.

– Рекомендую БигБургер ланч, – сказал Сашка, – порции большие, очень вкусно, и за него сегодня двойные баллы.

Говоря это, он, естественно, смотрел в объектив камеры, висящей над столом.

– С удовольствием, – в свою очередь обратился к невидимым наблюдателям из других миров и я. – Что может быть лучше сочного БигБургера с картошкой фри и колой на обед?

Я нажал нужную комбинацию на дисплее, прислонил браслет и через мгновение, когда отсек выдачи открылся, вынул поднос. Бургер оказался не совсем «Биг», да и картошка уже чуть остыла, но пахло все просто замечательно: на ароматизаторы производители никогда не скупились.

– Хороший текст, Серег, – сказал Валера, стряхивая крошки с пышных усов, – думаю, директор утвердит.

Конечно, утвердит, как только выкинет все лишние, на его взгляд, обороты. Потом еще и еще. Пока не останется голый каркас фактов. Слишком «поэтично» – вот его основная претензия к моим описаниям, мол, непонятно среднему обывателю. «Процессы газодобычи не нуждаются в настолько литературной подаче» – его последняя рецензия.

– Ты не передумал переходить в Синий? – Сашка интенсивно жевал, и я еле разобрал, что он говорит.

– Нет, все решено, документы в обработке.

– Ясно, – парень поднял стакан и поднес его к камере. – А запить бургер всегда лучше холодной колой.

Залпом выпив напиток и еще раз улыбнувшись в объектив, Сашка продолжил:

– А вот мы с Валерой решили встретить Конец Цикла тут и хорошенько повеселиться, да, Валер?

Он ткнул в плечо собеседника локтем. Сказано все было так серьезно, что мои брови непроизвольно поползли вверх, и только набитый рот помешал задать напрашивающийся вопрос.

Валера неторопливо дожевал ломтик картошки, запил и, повернувшись к молодому человеку, отвесил ему шутливый подзатыльник.

– Да заливает он, – мужчина сцепил руки над уже почти лысой головой и сыто потянулся. – Я постараюсь свалить отсюда самым первым рейсом. И тебе, дураку, – это снова Сашке, – советую.

Сказал он это просто и без эмоций, но я знал, что это показное.

Тридцать лет назад, в Конце Цикла Серого Мира, Валера, будучи шестнадцатилетним пацаном, вопреки советам друзей и родственников, решил подзаработать на повышенных ставках по баллам и наотрез отказался переселяться. Когда его отец понял, что сына уговорить не получится, а заставить совершеннолетнего нельзя по закону, решил остаться с ним. С трудом, едва не силой, они отправили мать Валеры в Золотой мир, самый молодой на тот момент. Сами же записались в добровольцы.

Какое-то время все шло хорошо, но потом, в одном из боев с толпой человекоподобных ящеров, парень потерял руку и ногу и выжил лишь благодаря отцу, который, получив смертельное ранение, еще пять километров тащил его на себе. Потратив три аптечки на сына, к моменту прибытия врачей он умер.

Валеру откачали и, как героя, перевели в Золотой мир. Восстановили руку и ногу, но не душу. Как он говорит, первая седина появилась уже тогда. Через год, когда на месте разрушенного Серого мира уже развивался Зеленый, он выбил себе перевод, чтобы как можно дольше жить в относительном спокойствии.

Прошло тридцать лет. Цикл успел завершиться в Золотом и Стальном мирах и теперь снова добрался до уже сильно повзрослевшего мужчины, его престарелой матери, жены и двух детей, двенадцати и четырнадцати лет. Насколько я могу судить, Валера специально не заводил их раньше, чтобы им при Конце Цикла еще не исполнилось шестнадцати, как когда-то ему, и он мог принять за них решение о переходе.

Я запил кусок бургера колой и, посмотрев на Сашку, покачал головой, предостерегая от подобных шуток. Он, кажется, понял, чуть замялся, но его настолько поглотила идея отличиться в предстоящих событиях, что долго он не выдержал.

– Смотрите, – он выдвинул руку с браслетом и пару раз его коснулся – над столом появилось трёхмерное изображение. – Это АК-47-р76, модификация этого года, со всеми наворотами: подствольник, прицел, глушитель и т. д. Отдачи почти нет. Вчера привезли, брал по предзаказу, для первых добровольцев на тридцать процентов дешевле! И то еле хватило.

Аппетит пропал. Я отложил недоеденный бургер. Валера задумчиво разглядывал ногти. Конечно, система ММУ – жизненная необходимость, но как спокойно такое слушать?

Вот сидит напротив еще совсем молодой мужчина, можно сказать, парень и, сияя от счастья, показывает автомат, который, скорее всего, даже не положат в его могилу, так как тела большинства добровольцев или не находят, или не могут опознать. Даже чип с его памятью изымут Управляющие. А сколько таких и еще более юных ребят захотят поиграть в героев?

Все-таки нам с Ирой повезло, что Софье всего четырнадцать.

– Надо еще поднакопить на всякие приблуды типа расширенных аптечек, защиты, гранат и т. п., – продолжал тем временем Сашка, не замечая ничего вокруг, – и тачку чуток проапгрейдить…

Я кашлянул и попробовал сменить тему:

– Сашк, мы как, успеваем новых роботов поставить на северо-восточное месторождение?

Молодой человек смотрел на меня несколько секунд, видимо, пытаясь понять, о чем я говорю, а когда понял, лишь с досадой поморщился.

– Да какая разница? Успеваем вроде, – он по очереди оглядел каждого из нас. – Вы серьезно, ребят? Какие роботы? Здесь же скоро некому будет ими заниматься, всех или эвакуируют, или убьют. Минимум год они простоят без дела, пока город хоть чуть-чуть отстроится и ему потребуются ресурсы. А газ в нормальных количествах так и вовсе лет через пять только понадобится.

Прозвучал громкий сигнал: до конца обеда осталось полчаса. Это ненадолго отвлекло Сашку, он схватил пустой стакан, задумчиво потряс, снял крышку и трубочкой тщательно собрал остатки колы со дна.

– Кстати! – воскликнул он, и его серые глаза вновь заблестели. – А вы в курсе, какой цвет дадут тому миру, который возведут на месте нашего?

Мы были не в курсе.

– Мой знакомый с верхних этажей, – Сашка понизил голос и многозначительно указал на потолок, – проболтался, что, мол, приемлемых цветов и характеристик уже не осталось и якобы следующий мир назовут цветом самого первого. Белым!

Мы промолчали. Валера жевал остатки картошки и смотрел в окно, я же откинулся на стуле и бездумно оглядывал длинные ряды одинаковых столов. Сашка говорил быстро, торопясь поделиться своими эмоциями.

– Белый! В честь первого города, воздвигнутого после катастрофы! Легендарного! Который основали люди из еще того — погибшего мира! Вы что, не понимаете? Нам всем выпала возможность поучаствовать в последней битве последнего цикла! Стать защитниками города, который переродится в изначальный!

– И который снова умрет через тридцать лет, – тихо сказал Валера, все еще глядя в окно.

– Что? – Сашка недоуменно посмотрел на него, явно не расслышав.

– Ничего, – мы переглянулись с Валерой и практически одновременно встали.

– Куда вы, – расстроился парень, – еще двадцать минут.

– Да работы валом.

– Ну…, – я буквально чувствовал спиной его непонимающий взгляд.

Шум и запахи столовой остались позади. Валера ждал у лифта.

– Жалко парня, – сказал он.

– Да, жалко.

Двери лифта открылись, и, больше не сказав ни слова друг другу, мы зашли в кабину.

До конца обеденного перерыва оставалось еще пятнадцать минут, и я, расположившись настолько удобно, насколько позволял жесткий офисный стул, зашел на любимый с юности развлекательный сайт.

Быстро пролистав подборки фотоприколов, я открыл короткий юмористический рассказ с неплохими оценками и уже приступил к чтению, как вдруг заметил появившийся в правом нижнем углу значок с пометкой «НЗ-СРОЧНО». Я незамедлительно кликнул.

Ух ты! Бомба! Хакеры Нового Завета опять выложили анонс событий нашего мира! По степени вреда для Управляющих это преступление превосходило все остальные вместе взятые: жители могли использовать информацию о том, что произойдет в ближайшие недели и месяцы в личных целях, и тем самым повлиять на тщательно рассчитанные сценарии.

Я быстро включил запись, надеясь хоть что-то успеть увидеть: Управляющим потребуется не более пяти минут на удаление всех копий файла.

Ничего себе! В правом верхнем углу экрана находилась буква «У», нанесенная на треугольный щит, – эмблема Управляющих. Это был не обычный анонс, а эксклюзивный, для закрытого канала.