Текст книги "Расколотое небо"

8. Посадка: Тормозные щитки выпущены

В небе взревел реактивный самолет.

«Феникс» вошел в каньон: правое крыло было чуть выше левого. Пилот приземлился так же, как это часто делала Чейз: жестко, резко – и совсем не как Сильф. В его маневрах не было никакой осторожности или отрепетированности, словно он импровизировал на ходу.

Ей ужасно хотелось узнать, что еще у них есть общего, – и она с трудом удержалась, чтобы не откинуть фонарь и не выпрыгнуть ему навстречу. Вместо этого она прикинулась мертвой, приказав Пиппину поступить так же.

«Феникс» подрулил ближе. Третий «Стрикер» действительно был идентичен двум остальным – только на нем не было никакой стандартной маркировки. Не было символики ВВС. Или даже ВМФ (хоть Чейз мысленно и молилась, чтобы ее не оказалось). Ничего нет хуже, чем иметь дело с этими высокомерными всезнайками. Но тогда откуда взялся этот «Стрикер»? Зачем вся эта таинственность и секретность?

Нос птички развернулся чуть правее «Дракона»: самолеты встали кабина к кабине.

А вот и он: мистер Красный Шлем.

Всего в нескольких шагах.

За маской и визором мог оказаться кто угодно. Роботизированный ящер, как предположил Пиппин, вот только Чейз что-то не заметила хвоста. Увидела она крупную руку в перчатке, прижатую к стеклу, сквозь которое он всматривался. Она увидела плечи, как у Кейла, и руки, рядом с которыми руки Бунтаря показались бы прутиками.

– Я проиграл тебе пять баксов, – сказал Пиппин. – Похож на парня. И ОРП тоже.

– Я хочу с ними познакомиться, – объявила Чейз.

– И как ты собираешься…

– Просто. Давай полетим за ними домой.

Чейз отстегнула маску и продемонстрировала команде «Феникса» широкую ухмылку.

«Попались!» – произнесла она одними губами.

Пилот в панике покрутил головой – и бросил «Феникс» в воздух. Чейз ринулась за ним, с трудом осуществив взлет на лопнувшем шасси.

– Плохая идея, Чейз. Намного хуже предыдущей.

Раз Пиппин отказался от ее позывного, значит, он действительно в ужасе, однако она совершенно не собиралась сдаваться. Она почуяла вызов – и не ошиблась. К тому моменту, когда «Дракон» взлетел, «Феникс» уже давно должен был скрыться, тем не менее она сразу же его обнаружила.

Он ее ждал.

«Дракон» поднырнул под «Феникса», и они оставили каньон позади. Летя низко, недопустимо низко, они пронеслись над пустынным районом, а потом второй пилот прибавил скорость так яростно, что она заорала, повторяя его маневр. В этой дикой гонке она оставила свой прежний рекорд скорости далеко позади. Тело Чейз превратилось в тугой комок жара, но ее разум ликовал.

«Феникс» не пытался сбежать. Она ощутила это как игру, как поддразнивание – и обнаружила, что ответно заигрывает с ним. Перед пестрым зеленым краем Мексиканского залива он вырвался вперед, и она выполнила обгон настолько близко, что Пиппин завопил от восторга или ужаса – а скорее, от того и другого одновременно.

Когда сработало оповещение о том, что топлива остается впритык, Чейз отключила автоматику и продолжила преследовать «Феникс». Самолет по-прежнему летел на северо-восток – в том же направлении, в котором скрылся во время их прошлого полета.

– Никс, топлива не хватит, – сказал Пиппин.

– Ага. Но ставлю два против нуля, что он знает, где тут поблизости есть заправка.

Она ощущала предельные показатели «Дракона». Их скорость сейчас заметно снизилась, но все равно оставалась слишком высокой и стремительно расходовала остатки топлива. И тем не менее она не могла прекратить преследование. Куда он летит? Какой он? И почему ей так отчаянно хочется его увидеть?

Правый двигатель отключился.

Крылья «Дракона» затряслись.

«Феникс» пересек Гудзонов залив и сел на крошечном островке.

– Погоди! – У Пиппина дрожал голос. – Так не годится, Никс! Поворачивай назад. Поворачивай, пока у нас еще остается высота!

– Не могу. – Ее тон был холодным, но голова пылала. – Я приземлюсь позади него. Он же дружественный, помнишь?

Пиппин не купился на ее напускное спокойствие.

– Так нельзя, нельзя, нельзя! Это же не территория США! Забыла про декларацию о неоказании помощи?

Она забыла. Черт!

Левый двигатель тоже смолк. Ей удалось сесть на стремительном планировании, проехав юзом на лопнувших шинах, визжа металлом по покрытию.

Посадка.

* * *

Сотрясаясь, «Дракон» наконец остановился – и Чейз впервые обратила внимание на покрытие ВПП: по-военному зеленое.

– Пиппин! – Нервы у нее натянулись. – Площадка замаскирована! Мы что – сели на секретную базу Жи Сюнди?

– Мы в Канаде.

– В Канаде? – Она делано рассмеялась. – О господи! А я уж было испугалась.

– Нам не следовало тут быть.

Ни сарказма, ни злости.

– Да, знаю, но мы быстренько улетим. Велик ли шанс, что Жи Сюнди именно в эту секунду следят за этим крошечным островком?

– Шансы постоянно не в пользу Америки, Никс. На этом вся эта холодная война построена.

Она открыла фонарь и отстегнула страховку. «Феникс» был совсем близко, а примерно в миле от них распахнулась дверь ангара и оттуда выбежали люди. Много людей.

– Пойдем познакомимся, пока эта толпа не отправила нас восвояси.

– Чейз! Послушай меня! – заорал Пиппин.

Чейз выпрыгнула из «Дракона»: от приземления с такой высоты стало больно коленям. Она так давно не делала посадки за пределами Северного полярного круга, что мягкий озерный ветер стал для нее сюрпризом.

– Слишком поздно! – крикнула она своему напарнику. – Мы уже влипли. – Она сняла шлем и размазала пот по волосам, создавая некое подобие прически. – Что изменится, если мы пойдем и поздороваемся?

– Не знаю, – откликнулся он.

– А тебе не хочется с ними познакомиться?

Она спрятала улыбку, когда Пиппин сбросил шлем, выругался и вылез из кабины.

– Ты псих, Никс.

– Ага, но это не нервный срыв. – Они вместе подбежали к «Фениксу». – Слезайте! – крикнула она двум фигурам в кабине.

Фонарь «Феникса» открылся, и пилот и ОРП спрыгнули на землю. Чейз отступила на шаг, наткнувшись на Пиппина. Команда «Феникса» была гораздо крупнее, чем ей казалось в воздухе. Оба были ростом под два метра, с плечами пловцов.

– Думаю, это ты проиграла мне пять баксов, – пробормотал Пиппин. – Это не парни. Это мужики.

ОРП снял шлем первым – и отшвырнул его. Он был из тех парней, которым можно дать и пятнадцать, и двадцать пять. Тем не менее он был симпатичный – если вас не отталкивает лоб, как у неандертальца.

Не успела Чейз начать здороваться, как ОРП набросился на них. Он налетел на Пиппина, как регбист, и сбил на асфальт. Чейз накинулась на парня сзади. Она захватила его шею согнутой рукой и собралась его душить, когда пилот снял ее с него, словно пушинку. Отпустив ее, он сковырнул своего напарника с Пиппина.

– Ты все испортил! – орал ОРП, которого пилот оттаскивал на безопасное расстояние.

Его слова были едва разборчивыми из-за сильного французского акцента.

– Это не он вел самолет! – заорала Чейз в ответ. – Это была я.

– Девчонок не бью. – ОРП ткнул пальцем в Пиппина. – Этого малыша – могу.

– Какое благородство! – Чейз помогла Пиппину подняться. Лицо у него было цвета клюквы, и он неровно дышал. – Ты как?

Он хлопнул себя по груди и показал ей большой палец.

Чейз посмотрела на пилота. Его лицо было едва видно под визором, но красный шлем украшал белый кленовый лист, под которым было написано «Стрела». Значит, третий «Стрикер» принадлежит Королевским воздушным силам Канады? Странно. Но еще более странным было то, что пилот ей улыбается.

– Ты. Стрела. – Ей хотелось, чтобы эта ситуация была лучше, но у нее заканчивалось время. Приближавшаяся от ангара толпа была уже совсем близко – и их спешка ее нервировала. – Боишься показать лицо?

Стрела вынырнул из своего шлема, ловко отправив его себе под мышку.

Что бы Чейз себе ни вообразила – он этому не соответствовал. Он оказался юным, с жарким румянцем, наползавшим на скулы и подчеркивавшим озорные синие глаза. Его черные волосы были длинными – пропитанная потом грива, выбивающаяся из хвоста, собранного на затылке.

А еще он над ней смеялся!

– Что тут смешного?

– Ты. Ты такая серьезная!

Стрела шагнул ближе, и его смех превратился в ухмылку. Он наглый, тут она не ошиблась. Вот только Пиппин зря назвал их мужиками – они просто были крупные. У Стрелы не оказалось той мужественной уверенности, которую она ожидала увидеть. Он казался веселым и добродушным, словно парень, стоящий перед особо крутым игровым автоматом. Как человек, который никогда не голодал, и не боялся, и не истекал кровью под переплетением колючей проволоки. Чейз ожидала увидеть ровню. А обнаружила очередного мальчишку.

Таких ей и раньше хватало.

Он протянул руку для рукопожатия, а она ответного движения не сделала.

Стрела обозначил свое разочарование наклоном головы, который напомнил ей крен его крыльев в полете.

– Почему… – Чейз спешила задать важный вопрос до того, как им помешает чуть ли не половина состава Королевских воздушных сил Канады, – почему «Стрикер» оказался у вас?

Взгляд Стрелы стал острее, смех стремительно уходил. Она задела больное место. Отлично.

– Нам не стоит с ними разговаривать, Стрела, – сказал ему в спину его напарник.

– Точно, – добавил Пиппин.

Не отрывая взгляда от Чейз, Стрела проговорил:

– По-моему, после того что мы делали в воздухе, уместно вежливое приветствие.

Он по-прежнему протягивал руку, по-прежнему брал ее на слабо, провоцируя на рукопожатие, а его слова намекали на те чувства, которые она испытала, летая с ним. Поддразнивание и заигрывание. Контакт и выносливость. Доза Маха.

Удерживая его взгляд, Чейз пожала ему руку.

Его обтянутые кожей пальцы сжались на ее перчатке, заставив ощутить напряжение до самого позвоночника и вынудив шагнуть к нему. Его глаза напомнили ей небо на большой высоте. Нет. Они больше походили на тот синий отблеск, который виден у основания пламени.

– Приятно познакомиться, Чейз Харкорт.

Он произнес ее имя уверенно, словно делал это уже много раз.

Потрясение ощутилось как сердечный перебой.

– Откуда ты знаешь, кто я?

– Смеешься? – Его улыбка снова вернулась. Нахальная и широкая. – Я уже много лет умираю от желания познакомиться с Никс.

ЧТО?

Их растащили в разные стороны, не дав ей ничего промямлить в ответ. Толпа канадских военных добралась до двух «Стрикеров», и Чейз чуть ли не силком потащили обратно к ее самолету.

Стало сумрачно: наземная команда развернула громадный камуфляжный чехол, накрывая им «Дракона». Ей стремительно поменяли шины и наполнили бак топливом. Чейз изумлялась скорости наземной команды. Когда она снова посмотрела на Стрелу, его уже вели к «Фениксу».

Он надел шлем и адресовал ей такую ухмылку, что ей захотелось ответить неприличным жестом.

Что она и сделала.

А он шутовски отдал ей честь.

Какой-то офицер с седыми усами наседал на нее, оттесняя к трапу, который подкатили к кабине «Дракона». Обдавая ее мощным запахом кофе, он сказал:

– Ты должна лететь к «Звезде». Немедленно.

– Вы не имеете права мне приказывать, – заявила Чейз, ошеломленная тем, как стремительно все менялось. Фонарь «Феникса» закрылся – и Стрела на большой скорости порулил к ангару.

Увидит ли она его еще когда-нибудь? Она сказала себе, что ей это не важно.

Офицер сунул Чейз в руку лист бумаги.

– Это не мой приказ. Это приказ бригадного генерала Кейла.

Она опустила взгляд на записку – и все ее тело напряглось.

«Немедленно домой. Тебе грозит исключение».

9. Турбулентность: Чувствуй ее, не борись с ней

Чейз не в состоянии была сидеть на месте. Она металась по кабинету Кейла, трогая глянцевитые листья растений и копаясь в вазе со старыми пулями.

Исключение. Это слово, словно резкий боковой ветер, бросало ее от вопроса к вопросу. Почему у канадцев есть «Стрикер»? Почему Стрела знал, как ее зовут? И, что важнее всего, неужели Кейл ее выгонит?

Ей некуда идти. Ему это известно: он знаком с Дженис.

Чейз понимала, что она виновата. Она нарушила приказы, бросила вызов «Фениксу» и совершила посадку за пределами «Звезды». За все это ее по праву могли исключить – но все вели себя так, словно ситуация гораздо серьезнее. Как будто объявлена война. Когда «Дракон» встал в ангаре на свое место, там уже ожидали Кейл и несколько старших офицеров. Кейл взял Пиппина за локоть и увел в одном направлении, а какой-то военный полисмен проводил ее в кабинет бригадного генерала.

Похоже, для того, чтобы она ждала там целую вечность.

Она провела здесь уже больше двух часов наедине с самыми ужасными мыслями. Все это время у двери дежурил военный полисмен: он следил за тем, чтобы она оставалась в помещении, но на ее вопросы вообще не отвечал. Она уже дала ему прозвище «сержант Каменная Морда».

Чейз плюхнулась в свое любимое кожаное кресло и скомкала листочек бумаги с посланием от Кейла. Эта записка сама по себе была громадным вопросом. Почему это Кейл поддерживает контакт с ВВС Канады? На какую страшную тайну она наткнулась?

Пиппин напомнил ей про Декларацию о неоказании помощи, но это казалось скорее неприятным, чем страшным. От Жи Сюнди приходили сотни деклараций, но большинство из них были пустыми угрозами. Эта касалась помощи США со стороны других стран (с уроков истории Чейз запомнила только это), но неужели ее посадка в Канаде на десять минут способна реально разозлить Жи Сюнди? Это ведь не может считаться «помощью»!

Чейз вспомнила тот давний случай, когда британские грузовые самолеты попытались доставить лекарство во время эпидемии гриппа. Тех птичек Жи Сюнди покрошили по-камикадзевски и сбросили в Атлантический океан. Вот это действительно была Декларация о неоказании помощи. Ее почти полностью выжатое полетом тело била дрожь. Ее лицо и шея были покрыты засохшим потом, вся кожа зудела. Тут происходит нечто гораздо более значимое – и это самым прямым образом связано с «Фениксом» и тем пилотом.

«Стрела». Его позывной был слишком простым. Слишком прямолинейным. Он был слишком хорошим, вот что. И он с таким самодовольством произнес ее имя. Откуда, к дьяволу, он ее знает?

– Чейз Харкорт?

Ох, нет! Чейз ждала Кейла. А не Психичку.

Доктор Ритц села на место Кейла и подалась вперед.

– Бригадный генерал Дэвид Кейл попросил меня к тебе заглянуть.

– Значит, я не единственная, кого вы зовете полным именованием, – пробормотала она.

– Что ты сказала? – переспросила Ритц.

– Я говорю: «Рада вас видеть!»

Ритц прикоснулась к оправе очков.

– Я понимаю, что у тебя сильный стресс. Январская проверка очень важна.

– Прямо к теме, чего уж там. – Ритц ничего не ответила, и Чейз добавила: – Да неужели?

– Гораздо важнее, чем ты думаешь. Твоя сегодняшняя выходка просто возмутительна. Может, у канадцев численность и меньше, чем в «Звезде», но МАВС столь же важна для будущей победы.

– Ма… что?

– Канадская Королевская Молодежная академия воздушных сил. МАВС.

Чейз хрустнула пальцами.

– Не знала ее названия. Стойте-ка: раз вы про это знаете, то скажите: почему у них есть «Стрикер»?

По напряженному лицу Ритц было ясно, что ей известно больше, чем она сказала, но эта хитрая тетка моментально поменяла направление разговора. Если бы это был воздушный маневр, Чейз впечатлилась бы.

– Если возможности этих самолетов действительно соответствуют их репутации, то, возможно, Вторая холодная война заканчивается. Все зависит от вас.

Захват цели.

– Господи, Психичка! – У Чейз горела шея. – Зачем вам… вы добиваетесь того, чтобы я сорвалась? Я знаю, что стоит на кону!

– Правда? – спросила Ритц. – Потому что мне трудно поверить, что наилучшим решением для военных будет передать наше будущее в руки юных кадетов. В твои руки.

– И в руки Сильф! – поспешно добавила Чейз. Кейл вел себя точно так же: как будто хотя она и остается половиной проекта «Стрикер», но именно она – решающая его половина. – Почему бы вам Сильф такое же внушение не сделать?

– Потому что Лия Гренадин – образцовый кадет. Она вовремя выполняет домашние задания и регулярно посещает меня, чтобы обсудить испытания. Она не использует отведенное для занятий время для того, чтобы разбивать нежные сердца другим кадетам.

Румянец Чейз стал лихорадочным.

– Не знала, что вы и по вопросам любви консультируете, доктор.

– В течение последних нескольких недель я вызывала тебя, чтобы поговорить о Тэннере Воне. Он обратился ко мне после вашего романтического эпизода.

– Вам надо бы сказать мне «спасибо». Теперь Тэннер знает, что нельзя поддаваться эмоциям. Сейчас практически война идет. – Она откровенно лгала, говоря, будто помогла Тэннеру. Она его ранила. Именно так обстояло дело, но Чейз спрятала понимание этого за мыслью, что в результате этого он станет сильнее. – «То, что нас не убивает», так ведь?

Часы громко отсчитывали секунды. Ритц ничего не говорила. Чейз не выдержала и спросила о том, что ее сейчас действительно волновало:

– Кейл добивается моего отчисления?

Психиатр нахмурилась.

– По-моему, он борется за то, чтобы тебя оставить. Тебя это удивляет?

– Борется с кем?

Чейз не следовало задавать этот вопрос. Ей не стоило позволить этим словам – а с ними и очень реальной возможности – войти в ее реальность. Кейл подчинялся очень небольшому количеству людей: все генералы выше его по званию не имели права отдавать приказы в отношении «Звезды». За одним исключением. Самым вышестоящим, который имел право голоса по всем вопросам. С пятью звездами против одной у Кейла.

Генерал Военно-воздушных сил.

Чейз съежилась, поджимая ноги и обхватывая себя руками. Ей хотелось отгородиться от мысли о том, что Кейл сейчас спорит с ним. С тем самым человеком, само существование которого напоминало ей о том, что ей в «Звезде» не место.

С ее отцом.

Ритц прищелкнула языком. Похоже, полученное психиатром образование не научило ее понимать язык тела. Или же этой тетке просто захотелось пнуть Чейз, когда та и так повержена на землю.

– А с чего ты решила, что можешь летать так дерзко и не бояться последствий?

– Я доказала, что не сошла с ума, – ответила Чейз. – Что мне не привиделся тот «Стрикер».

– И в процессе ты подвергла угрозе Канаду. И Америку. Это ты понимаешь?

– Не я это начала! – Чейз не удержалась от крика. – Если бы мне сказали про канадский «Стрикер», ничего этого не было бы. Надо было мне доверять.

– Это тебе положено доверять своим командирам. – Голос Кейла пронесся по кабинету, словно шквал. Он сдул Ритц с места и выбил за дверь. Он закрыл за ней дверь. – Ты рисковала своей жизнью, жизнью своего напарника и жизнями команды «Стрикера» «Феникс». Не говоря уже о том, что ты устроила с «Пегасом». После этого разговора ты не заслуживаешь права летать.

– Сэр, я… – Чейз лишилась способности дышать. – Я должна была доказать, что не схожу с ума, как Кроули.

– Кадет Кроули? Какое он к этому имеет отношение? – Кейл уселся за стол – и с опозданием понял, что она имела в виду. – А, ясно. Ты подумала… – Он откашлялся. – Твой ОРП только что целый час объяснял твои поступки. Доннет заявил, что это наша вина: мы тебя спровоцировали. Он применил против меня свои мозги и сказал, что мне следовало бы такое предвидеть, если уж я считаю, будто так хорошо тебя знаю. Он получил за дерзость шесть нарядов. – Чейз мысленно пообещала, что при следующей же встрече поцелует умные мозги Пиппина. Кейл совсем тихо сказал: – Так. Ты почувствовала себя обманутой. В этом дело?

Ее ответом стало молчание.

Волосы Кейла торчали во все стороны, словно он их теребил.

– Обман и запутывание всегда были инструментами военных, Харкорт. Это не значит, будто я оправдываюсь. Мне это противно. Мне хотелось бы обходить эту необходимость, но есть вещи, которые приходится делать ради национальной безопасности. Возможно, твой ОРП прав, но я все равно был обязан доложиться генералу Торну. Сейчас я жду его решения.

Чейз встала, но в душе она падала – куда-то вниз, сквозь пол. Сквозь земную кору в раскаленную магму.

– Нельзя оставить решение ему. Он меня вышвырнет.

По ее щекам струились слезы, но она даже не пыталась их вытирать.

Кейл упорно не смотрел в ее сторону.

– Ты не оставила мне выбора.

Зазвонил телефон. Кейл ответил самым резким своим тоном. Чейз задрожала, услышав в трубке голос своего отца: он отдавал приказы громовыми раскатами. Она прикоснулась к шраму на руке, и память о боли пронизала ей руку, словно удар молнии.

– Да, сэр. Все спутники. Мы будем предупреждены, если они начнут воздушный удар.

С каждым новым приказом Кейл хмурился все сильнее. Чейз прекрасно знала, каково ему сейчас.

– Конечно, но она захочет поговорить с…

Резкий приказ заставил Кейла замолчать. Чейз села. Ее била дрожь. Отец отправит ее обратно в Мичиган, где Дженис едва сводит концы с концами. Торну наплевать, что она умрет с голода или будет по ночам отбиваться от пьяных дружков Дженис.

Он уже один раз бросил ее так жить.

– Я ей передам.

Кейл повесил трубку и снова сел за стол. Он растирал руками лицо, а Чейз чувствовала, что вот-вот взорвется из-за этого молчания.

Наконец Кейл сел прямо.

– Короче говоря, тебя не исключили. Тебя не отстраняют от полетов. Генерал Торн счел, что ты слишком важна для проекта «Стрикер» и приближающихся испытаний, чтобы обойтись без тебя. Однако ты до конца жизни остаешься на испытательном сроке. Поняла?

Облегчение залило ее потоком лавы – болезненно-медленным.

– Что он еще сказал?

Она удержалась и не добавила: «Он не сказал, что мне вообще здесь было не место?»

– Он сказал, что, по его мнению, пришло время действовать. – Кейл протяжно выдохнул. – Его не волнует, что мы не готовы мериться силами с Жи Сюнди. Он готов перевести холодную войну в горячую фазу. Он так и сказал. Этот человек – милитарист. – Лицо Кейла разгладилось. – Это было неуместно. Извини.

Чейз кивнула: ради него она готова была на все.

– Вы совершенно правы, сэр. Я и раньше это знала.

– Конечно. Ты знаешь, какой он. – Тон Кейла стал теплым: он пытался поднять ей настроение. Поддержать ее. Чейз понимала, что дело на этом не закончилось. Она провела с отцом всего одно лето, но этого хватило, чтобы понять: этот человек никогда не успокаивался, пока словесно ее не изобьет.

– Что он просил мне сказать, сэр?

Кейл замялся.

– Это слова Торна, а не мои.

– Я понимаю.

– Он сказал: «Если она еще раз нарушит приказ, я лично приеду и сорву с нее «крылья» перед строем».

Чейз очень живо себе это представила – вплоть до свежего аромата Парка. Ее отец нависнет над ней, осыпая оскорблениями, перед стройными шеренгами ее облаченных в мундиры однокашников. И тогда все узнают, что она – дочь того самого генерала, единственного пятизвездного генерала ВВС с восьмидесятых годов прошлого века, Лэнса Говарда Торна.

Всегда три имени вместе. Как подобает такому убийце, как он.

Чейз до боли сжала кулаки – и ее потаенный страх прорвался наружу.

– Сэр, если другие кадеты узнают, что он мой отец, то скажут, что это он меня сюда устроил. Что я получила «крылья» незаслуженно. Правда? Вы ведь поэтому сказали в ту первую неделю, чтобы я ничего никому не говорила.

– Если бы это и стали говорить, Харкорт, то я бы сказал, что ты доказала, что они ошибаются. Ты продемонстрировала лучший результат в своем классе, а потом и во всей академии. Ты научилась пилотировать «Стрикер», когда десяток других кадетов слились. Ты это сделала. Торну этого у тебя не отнять.

Кейл уже настолько хорошо забыл свои подростковые годы, что верил тому, что только что высказал. Его счастье. Чейз прекрасно знала правду. Академия была наполнена кадетами, которые потратили годы – и накопления своих близких – на то, чтобы пройти подготовку и тесты, которые позволили бы им поступить сюда. За исключением Пиппина, чей коэффициент умственного развития привлек к нему внимание военных, словно подсвеченный сигнал.

Ее однокашники сожгут ее чучело в Парке. И она не станет их винить.

Кейл прокашлялся.

– Мне нет нужды говорить, чтобы ты не болтала о том, что узнала про «Феникса», но я все-таки скажу. Ни слова остальным кадетам, в том числе и Сильф. – Чейз кивнула, и Кейл добавил: – Не забывай. Испытательный срок. Свободна.

Она встала – и вцепилась в кожаную спинку кресла.

– Сэр, у меня вопрос.

– Полагаю, у тебя их масса. И могу спорить, что не смогу ответить ни на один, – сказал Кейл. Чейз направилась к двери, но его голос остановил ее на пороге. – Задавай свой вопрос, кадет.

– Откуда тот пилот меня знает? – Воспоминание о Стреле заставило ее моментально забыть про все свои чувства насчет отца. – Он знал мой позывной. Мою фамилию. Он знает мою манеру летать так, словно меня изучал.

Кейл выгнул бровь – и ответ ей стал не нужен.

Она совершенно самостоятельно доперла до истины.