Текст книги "Хоббит. Путешествие по книге"

Натура Бильбо. Игра в загадки

Как и сообщает название главы, ее ядро – это состязание в загадках между Голлумом и Бильбо. Толкин сам написал все стихотворные загадки для этого эпизода, хотя многие из них основаны на похожих и известных, которые он где-то читал раньше. Если внимательно присмотреться к загадкам Голлума и Бильбо, станет ясно, что перед нами не просто произвольный набор загадок. Они по-своему характеризуют каждого из персонажей, сообщают о нем нечто важное. Именно в загадках как нельзя отчетливее и очень щемяще проступают горемычность и душевная тьма, в которой существует Голлум. Загадки, которые произносит Бильбо, помогают нам многое узнать о его отношении к жизни, причем узнать именно в этот поворотный момент его судьбы.

Однако загадки – не просто характеристики героев; не будем забывать, что между ними идет смертельная схватка, причем ставкой в ней – жизнь Бильбо. Загадки еще и отражают конфликт между персонажами, в них проступает конфликт противоположных мировоззрений. Да, Бильбо подумывает о том, чтобы пырнуть Голлума кинжалом и спастись, но это лишь отчаянные мысли, а по выбранным им загадкам мы видим, как хоббит постепенно начинает играть ту роль, которая в дальнейшем еще четче обрисуется на страницах книги. Это роль глашатая радости, мира и жизни.

Голлум начинает соревнование с загадки о горе.

 
What has roots as nobody sees,
Is taller than trees,
Up, up goes,
And yet never grows?
 

У чего есть корни, которые никто не видит, / что выше деревьев, / идет вверх и вверх, / но при этом совсем не растет?

Эта загадка по понятным причинам имеет для Голлума личную значимость: горы – его дом, с тех самых пор, как он покинул долину и реку и поселился в пещере. В загадке особо подчеркивается мощь и таинственность гор. Они выше и сильнее обычных деревьев в долине. Упоминание о том, что никто не в силах увидеть корни гор, приправлено некоторой дозой хвастливой иронии, показывающей, что Голлум хочет подчеркнуть и свою значимость. Ведь он, Голлум, видел эти корни; он единственный живет на такой глубине, глубже, чем пролегают гоблинские туннели, – «там, внизу, у самых корней горы». Голлум косвенно показывает, что он – исключение из общих правил, единственный, кому ведомы все подземные тайны и секреты.

Однако финал загадки обращает наше внимание на другой смысловой аспект. Если первые две строки подчеркивают значимость секретов, которыми владеет Голлум, и важность его подземного обиталища, то две последние – его вопль отчаяния. Горы огромны и величественны, но они не живые, они не растут. Значимость гор и собственного исключительного статуса Голлума – это величие застывшее, застойное, пронизанное одиночеством и темнотой.

Бильбо отвечает на эту загадку своей, и поначалу кажется, что она не так красноречива. Эта загадка о зубах проста и обыкновенна.

 
Thirty white horses on a red hill,
First they champ,
Then they stamp,
Then they stand still.
 

Тридцать белых коней на красном холме, / сначала они хрупают, / потом они топают, / потом они стоят спокойно.

Рассказчик допускает, что эта загадка пришла Бильбо на ум первой просто потому, что он боится быть съеденным: «Вот все, что он сумел из себя выжать, – слово „съесть“ мешало ему думать». Но и этот мрачный контекст помогает подчеркнуть жизнерадостность Бильбо, жизнеутверждающее направление его мыслей по сравнению с Голлумом. Несмотря на то что над самим Бильбо нависла угроза быть съеденным, для него мысль о еде все равно остается положительной. Образ тридцати белых коней на холме, хрупающих и топающих, – это смелый, живой и притягательный образ.

Толкин подчеркивает следствия из загадки Бильбо репликой Голлума: «У нас-с-с их ш-ш-шес-с-сть!» Белизной зубы Голлума вряд ли отличаются. Своим ртом, щербатым, гнилозубым, шипящим и ворчащим, Голлум может только пожирать пищу, и это пожирание бесконечно далеко от воспитанного, аппетитного и приятного потребления пищи, на который намекает загадка Бильбо. Воспитанно и со вкусом едят в Бэг-Энде – в столовой или на лужайке. Голлум же у себя в темной сырой пещере умеет лишь торопливо пожирать и грызть.

Вторая загадка Голлума, как и первая, примечательным образом связана с его мрачным существованием. Ответ на нее – «ветер».

 
Voiceless it cries,
Wingless fl u tters,
Toothless bites,
Mouthless mutters.
 

Он плачет без голоса, / шелестит и хлопает без крыльев, / кусает без зубов, / бормочет безо рта.

Загадка жутковатая, пугающая, и именно жутковатым и пугающим в ней предстает ветер: он плачет, кусается и бормочет. Характеризуя ветер, Голлум подчеркивает то, чего ветер лишен: у него нет голоса, крыльев, зубов и рта. В этом описании образ получается беспомощный. Но суть загадки, конечно, в явном парадоксе: ветер лишен всего вышеперечисленного и тем не менее способен кусать, стонать, шелестеть и бормотать. Однако эти действия исполнены такой тщетности и отчаяния, что от их упоминания загадка делается еще тоскливее. Ветер не рычит: он плачет и стонет. Он не парит, а лишь хлопает, пытаясь взлететь. Ветер описан так, словно он никто, у которого ничего нет, но все равно он вечно стонет, кусается и бормочет. Разумеется, это описание превосходно характеризует унылое и одинокое существование самого Голлума в подземной тьме, больше похожее на страшный сон.

В ответ Бильбо загадывает Голлуму загадку, которую импровизирует тут же по ходу дела, и она – отличное противопоставление мрачной загадке Голлума. Бильбо загадывает про солнце и маргаритки.[20]20
  В русском переводе «одуванчики». – Примеч. ред.


[Закрыть]

 
An eye in a blue face
Saw an eye in a green face.
“That eye is like to this eye”
Said the first eye,
“But in low place
Not in high place”.
 

Глаз на голубом лице / увидел глаз на зеленом лице. / «Тот глаз похож на меня, – / сказал первый глаз. – / Только он далеко внизу, / а не вверху, как я».

По интонации и предмету изображения эта загадка – полная противоположность загадке про ветер. Голлум подчеркивает бестелесность ветра, а Бильбо очеловечивает и солнце, и цветок, описывая их как глаза на человеческом лице и наделяя их даром речи. Голлум описывает невнятное бормотание, которое издает ветер, лишенный рта, а Бильбо приводит сами слова, произнесенные солнцем. Загадка Голлума мрачна и звучит едва ли не воплем отчаяния, а загадка Бильбо пронизана солнечным светом, жизнерадостностью и памятью о прекрасном и уютном.

Загадка о солнце и цветке построена на происхождении слова «daisy» («маргаритка»). В староанглийском языке, а именно он был основной научной специализацией Толкина, маргаритка изначально называлась «daeges eage», то есть «the day’s eye», «глаз дня» – и потому, что ее желтая сердцевина напоминает солнце, и потому, что маргаритка закрывается на ночь и распускается утром. В Средние века само солнце нередко сравнивали с глазом и называли «оком мира». Загадка построена как игра на этих словах, и она указывает на родство солнца и маргаритки.

Эту загадку можно понимать на двух разных уровнях. На самом простом она представляет собой средоточие всего радостного и яркого, что только дорого Бильбо. Солнце, голубое небо, зеленые поля и цветы (из первой главы мы знаем, что Бильбо их обожает) особенно дороги ему сейчас, когда он отрезан от мира и заточен в темноте под землей. Вспомним: когда Бильбо попадает в подземелья к Голлуму, рассказчик упоминает, что норки у хоббитов «симпатичные, уютные, хорошо проветрены и совсем не похожи на туннели гоблинов». Уютная, светлая, хорошо проветренная норка – противоположность темным и душным во всех смыслах подземельям гоблинов. Бильбо явно тоскует по воздуху и свету внешнего мира и в своей загадке говорит о них с нежностью.

Второй смысловой слой загадки – то, что она рассказывает нам о мировоззрении Бильбо в целом. Уподобляя солнце маргаритке, Бильбо увязывает повседневное, малое с великим и возвышенным. Обратим внимание: загадка эта, по сути, рассказ, изложенный от лица солнца. Солнце смотрит с высоты небес на мир и разглядывает маргаритки на зеленой траве. Мы слышим, что именно оно говорит о скромном полевом цветке. Само солнце в прямой речи подчеркивает связь между собой и цветком, признавая, что маргаритка – подобие солнца, его отражение в земном мире. Что же получается? Голлум в своей загадке говорит об одиночестве и пустоте, а Бильбо – о том, что самым простым вещам, окружающим его в повседневной жизни, находится полноправное место в общем миропорядке, наряду с великим и возвышенным; более того, у простого есть черты сходства с великим и великое смотрит на простое не высокомерно, а доброжелательно. Конечно, полностью мировоззрение Бильбо на основе этой загадки не реконструируешь, но кое-какие полезные подсказки она нам дает.

Загадывая загадку о солнце и цветке, Бильбо не планирует сознательно опровергать загадку Голлума о ветре. Но когда Голлум отвечает Бильбо своей третьей загадкой, он явно стремится парировать загадку о солнце и цветке, которая ему сильно досадила. Загадка Бильбо, «будничная и заурядная», испортила ему настроение. Поэтому в ответ он задает загадку «покаверзнее»: она – о темноте.

 
It cannot be seen, cannot be felt,
Cannon be heard, cannot be smelt,
It lies behind stars and under hills,
And empty holes it fills.
It comes first and follows after,
Ends life, kills laughter.
 

Ее невозможно увидеть, нельзя пощупать, / нельзя услышать и нельзя почуять, / она находится за звездами и под холмами, / наполняет пустые дыры. / Она была раньше всего и будет после всего, / она завершает жизнь и убивает смех.

Самое простое толкование здесь напрашивается само собой: Голлум так оскорблен и взбешен загадкой Бильбо о свете (солнце и маргаритке), что отвечает на нее загадкой о тьме.

В то же время у этой загадки, как и у предыдущих, заданных Голлумом, есть отчетливый автобиографический оттенок. Как вы помните, рассказчик говорит о Голлуме «черный, как сама темнота». Голлум, который уже проголодался, описывает темноту как некий идеализированный вариант самого себя. Он охотится с помощью хитростей, надев кольцо-невидимку, и его невозможно учуять или услышать, пока он не сомкнет пальцы на горле жертвы. Таким образом, первые две строчки загадки – это описание Голлума на охоте, невидимого, беззвучного и необоримого. Если солнце, озаряющее маргаритки, отчасти показало нам, к какому миру стремится Бильбо, то темнота – это по-настоящему мир Голлума, он сам в идеальном для него варианте.

Последние четыре строки загадки позволяют нам представить себе мировоззрение Голлума, и гораздо отчетливее, чем позволял остальной текст. Загадка про солнце и цветок помогала понять, каковы метафизические представления Бильбо, а загадка про темноту помогает разобраться в теологии Голлума. Как и в загадке про гору, Голлум подчеркивает мощь и величие того явления, с которым себя ассоциирует. Он указывает, что темнота «находится за звездами и под холмами», и тем самым заявляет, что тьма, его родная стихия, простирается выше солнца и глубже цветов – превосходя и нижний, и верхний миры из загадки Бильбо. Загадка Бильбо наводит на мысли о том, что за пределами пещер есть светлый, огромный мир, по сравнению с которым подземный мир Голлума, темный и замкнутый, кажется маленьким и жалким. Голлум заявляет, что мир устроен иначе, что темнота на самом деле сильнее и огромнее всего на свете, и в сравнении с ней солнечный мир крошечен и ограничен, снизу и сверху окружен тьмой – жалкий пузырек света в бесконечной ночи. Голлум расширяет значимость темноты, заявляя затем, что с нее все начинается и ею все заканчивается, то есть темнота окружает свет не только в пространстве, но и во времени. В мировоззрении Голлума время и пространство конечны, а темнота беспредельна.

Последняя строчка загадки говорит не только о необъятности темноты, но и о ее природе. Темнота «завершает жизнь» и «убивает смех». Голлум характеризует темноту как разрушительницу не только жизни, но и радости, того восторга бытия, с которым наверняка ассоциируются солнце и маргаритки. Обратим внимание, что Голлум здесь выставил себя не просто нигилистом, отрицает смысл и существование чего бы то ни было. Голлум говорит о темноте иначе: для него она не просто черная пустота, не просто отсутствие жизни и радости, но нечто пожирающее и уничтожающее их. Пустые дыры на самом деле не пусты, они заполнены темнотой, то есть она для Голлума некое положительное начало.

Эта тема с пугающим постоянством возникает и в других произведениях Толкина. В «Сильмариллионе» Толкин рассказывает предание о падении великого народа Нуменора. Из-за своей надменности и жадного желания обрести бессмертие нуменорцы покупаются на лживые посулы Саурона, Темного Властелина, который замыслил погубить Нуменор. Когда Саурон уговаривает нуменорцев отказаться от поклонения светлому божеству Илуватару и силам добра, то склоняет их на сторону тьмы и говорит о тьме в выражениях, очень напоминающих Голлума. Саурон заявляет, что за пределами мира лежит «Древняя Тьма», и уверяет, будто Властелин Тьмы – это «Властелин Всего Сущего» и «Податель Свободы». «Тьма сама по себе достойна поклонения», – говорит Саурон. Загадка Бильбо о солнце и маргаритке приоткрывает нам его видение божественного миропорядка, в котором смертный земной мир – это отражение славы и красоты мира небесного, высшего. Загадка Голлума – не что иное, как эхо самого злого и безнравственного культа, какой только исповедовали смертные: это поклонение Дьяволу и самой Тьме, которыми заменяют Бога.

Следующая загадка Бильбо после зловещего размаха загадки о темноте кажется комическим снижением.

 
A box without hinges, key, or lid,
Ye t golden treasure inside is hid.
 

Сундучок без петель, ключа и замка, / но внутри у него спрятано золотое сокровище.

Ответ – яйцо, и сам Бильбо считает загадку простенькой; рассказчик замечает, что Бильбо воспринимает ее просто как способ «оттянуть время». Однако, по ироническому стечению обстоятельств, из всех загадок Бильбо именно эта оказалась для Голлума самой сложной. В каком-то смысле ею Бильбо отплатил Голлуму: загадка и ее трудность задевают его за живое не на шутку.

В этой загадке бросаются в глаза две особенности. Первая – упоминание о золотом сокровище. Разумеется, мы помним, что основная цель путешествия Бильбо в том и состоит, чтобы отыскать золото, сокровище, спрятанное под горой, и вот пожалуйста – Бильбо попал под землю и загадывает загадку о золотом сокровище. Но он подразумевает не золоченые арфы, не короны, усыпанные драгоценными камнями, не ожерелья. Речь идет о сокровище совершенно иного толка: зародыше и средоточии самой жизни, яичном желтке, из которого вырастет цыпленок и вылупится из скорлупы. Кроме того, это сокровище невозможно добыть взломом: если сундучок взломать, то сокровище внутри погибнет.

Вторая особенность загадки о яйце заключается в том, что Бильбо отвечает ею на загадку Голлума о темноте. Голлум только что описал, как темнота «завершает жизнь», и Бильбо тотчас откликнулся загадкой о зарождении жизни, словно воскрешая все то, что Голлум как будто стремился убить. Однако нам не следует слишком увлекаться метафизической интерпретацией загадки. Несомненно, когда Бильбо думает о яйце, прежде всего, как уже говорилось чуть раньше, он мечтает о том, чтобы жарить бекон и яичницу у себя дома в кухоньке. Но мысль о приготовлении яичницы в светлой хоббичьей норке – это все равно весомое и уместное противопоставление загадке о темноте. Вспомним, что, согласно загадке Голлума, темнота не только заканчивает жизнь, но и убивает смех. А мирный неторопливый завтрак на лужайке – это в своем роде такое же отрицание сил тьмы, как и жизнь зародыша внутри яйца.

То, как Голлуму удается разгадать загадку о яйце, тоже характеризует его определенным образом и подчеркивает разницу между двумя персонажами. Воспоминание, которое в конечном итоге подсказало ему верный ответ, – это воспоминание о том, «как в детстве воровал из гнезд яйца» и высасывал их. Такое действие не вызывает положительных ассоциаций. Это и не сохранение жизни внутри яйца – и не сохранение мира, уюта, достатка, которые ассоциируются с жаркой яиц и бекона. Голлуму едва удается вспомнить яйца, но вспоминает он лишь, как воровато, жадно высасывал из них жизнь.

Далее Голлум загадывает Бильбо загадку о рыбе, отступается от масштабности загадки о темноте и приближается к уровню загадки Бильбо о яйце.

 
Alive without breath,
As cold as death;
Never thirsty, ever drinking,
All in mail never clinking.
 

Живое, но не дышит, / холодно, как смерть, / никогда не испытывает жажды, но все время пьет, / полностью покрыто кольчугой, которая не звякает.

Загадка про яйцо отзывалась на загадку о темноте, воскрешая и возвращая жизнь и радость. Загадка о рыбе – ответный удар Голлума, она пародирует жизнь и смешивает ее со смертью. Рыба – живое и естественное существо, но то, как Голлум описывает ее в своей загадке, делает рыбу зловещей, напоминающей зомби: нечто живое, но бездыханное, холодное как могила. Вывернуты и извращены также и отношения рыбы с водой. Для рыбы, описанной Голлумом, вода – не пища и эликсир жизни, а нежеланное питье, которое якобы навязано рыбе насильно.

Эта загадка, как и загадка о ветре, имеет прямое отношение к внутреннему миру Голлума. Он обитает в темном мире у самых корней гор, а здешние подземные рыбы изменились с течением времени. Когда Бильбо впервые натыкается на озеро, то думает о рыбах, «чьи предки заплыли туда бог весть как давно да так и не выплыли на свет, глаза их все выпучивались и выпучивались оттого, что они силились видеть во мраке». Получается, что рыба составляет смысловую параллель образу Голлума, тому, как менялся сам Голлум, и их описание во многом совпадает. Рыба когда-то была естественной и нормальной, но потом заплыла в самое сердце гор, и оказалось, что пути назад нет. Нехватка света измучила рыб, и они превратились в «противные скользкие создания с выпученными слепыми глазами, извивающиеся в воде». Точно так же, судя по всему, за долгие годы пребывания в темных подземельях изменился и сам Голлум. Он превратился в «большую скользкую тварь» с «двумя громадными круглыми бесцветными глазами на узкой физиономии», «круглыми, как плошки». То, как Голлум описывает выдуманную им рыбью жажду («никогда не испытывает жажды, но все время пьет»), говорит о жизни, превратившейся в вечное поглощение и вечную неудовлетворенность. В мире Бильбо жарят яйца с беконом и наедаются в свое удовольствие; мир Голлума – это мир неудовлетворенных желаний.

Бильбо отвечает на загадку о рыбе очень просто и очень характерно: он берет предмет предыдущей загадки Голлума и помещает его в явно бэг-эндовскую обстановку.

 
No-legs lay on one-leg, two-legs sat near on three legs, four-legs got some.
 

Безногое лежало на одноногом, двуногое сидело рядом на трехногом, четвероногому кое-что перепало.

Здесь Бильбо берет образ рыбы, из которого Голлум сделал было пародию на теплокровную жизнь, и помещает его в центр уютной домашней сценки. На трехногом стуле за одноногим столом сидит человек и ест рыбу, а рядом мурлычет кошка. Это воплощение уюта и довольства – нечто совершенно чуждое миру Голлума, где обитают скользкие пучеглазые рыбы. Так и видишь уютный огонь в очаге, у которого сидит персонаж загадки, и, думается мне, поев рыбы, он закурит трубочку. Обратим внимание и на дружеские отношения человека и кошки: он делится с ней рыбой. Словом, загадка Бильбо изображает картину во всех смыслах теплокровную, мирную, дружелюбную и полную жизни. Неудивительно, что Голлум наверняка долго ломал бы над ней голову, если бы только что не думал и не говорил о рыбе.

Последняя загадка Голлума, нечто «непосильное и устрашающее», – это загадка о конечности всего сущего.

 
This thing all things devours:
Birds, beasts, trees, flowers;
Gnaws iron, bites steel;
Grinds hard stones to meal;
Slays king, ruins town,
And beats high mountain down.
 

Оно пожирает все на свете: / птиц, зверей, деревья, цветы; / истачивает железо, разгрызает сталь; / перемалывает камни в мелкую крошку; / убивает короля, разрушает город, / сравнивает с землей высокую гору.

Голлум описывает время, и в его загадке оно предстает разрушителем всего сущего. Загадка иллюстрирует идею, которая часто ассоциировалась со временем, особенно в эпоху Возрождения, и выражена в латинской поговорке «Tempus edax rerum», то есть «Время пожирает все».

В представлении этой традиционной идеи особенно интересно методичное изложение. Посмотрите, как последовательно Голлум перечисляет все то, что подвержено разрушению временем. Во второй строке время разрушает все живое, яркий, светлый, уютный мир, который Бильбо так настойчиво вызывал в памяти в своих загадках. В третьей и четвертой строке говорится, что время разрушает железо, сталь и камень, то есть стихии, которые ассоциируются с более мрачным и суровым миром, миром гномов и гоблинов. В четвертой строчке говорится, что время разрушает саму цивилизацию, уничтожает порядок и общество. Это упоминание особенно важно в повествовании, которое закончится возвращением короля, а также разрушением городов и основанием новых. Наконец, даже высокая гора подвластна разрушительной мощи времени, а значит, Голлум заявляет, что время способно разрушить даже его мир. Последняя строка загадки Голлума возвращает нас к началу, к его первой загадке про гору, где Голлум так хвастался своим темным и несокрушимым каменным обиталищем. Хотя в загадке про время гора сдается последней, однако Голлум признает, что время разрушит и ее.

Загадка Голлума говорит о крайней степени безнадежности, о конце, который придет даже его жизни и его миру. «Старый Голлум» – древнее существо, и даже в первой, более жизнерадостной редакции «Хоббита» упоминалось, что он в одиночестве жил у подземного озера еще до появления гоблинов в этих горах. Голлум прожил долгую, одинокую и несчастную жизнь, он отлично понимает, что такое неумолимый ход времени, которое грызло, точило, гнуло и перемалывало его до тех пор, пока он, как пучеглазые рыбы, не изменился до неузнаваемости. В последней загадке Голлума звучат отчаяние и упрямство, и они – веское доказательство того, что Голлум и озлоблен, и несчастен. Его загадки говорят о страшной жизни в страшном мире, и Бильбо нечего на это ответить.