Текст книги "Королевская битва"

– Я так рад. Теперь мне намного легче. По крайней мере, мы еще одного нормального встретили.

Откровенно говоря, Сюя был удивлен. Сидя в классной комнате, он думал о том, что если кто-то и собирается участвовать в игре, так это Сёго. Однако он не только не стал играть, но даже сумел спасти Сюе жизнь.

Сёго еще некоторое время внимательно на них смотрел, словно что-то такое обдумывал.

– Значит, вы вместе? – спросил он затем.

Сюя недоуменно поднял брови.

– Ну да. Я так и сказал.

– А почему вы вместе? – спросил Сёго.

Сюя и Норико переглянулись. Затем посмотрели на Сёго. Сюя уже хотел было спросить, что Сёго имеет в виду, когда понял, что тот же вопрос задает и Норико. Она тоже остановилась на середине фразы, услышав, что Сего спрашивает о том же самом. Сюя и Норико снова переглянулись. Сюя подумал, что Норико решила дать ему сказать первым, но как только он начал объяснять Сёго, почему они вместе, его слова опять наложились на ее объяснения. Они с Норико в третий раз обменялись взглядами. Кончилось тем, что оба молча повернулись к Сёго.

Что-то вроде улыбки мелькнуло на лице Сёго. Если это и впрямь была улыбка, то Сюя впервые увидел, как он улыбнулся.

– Ладно, – сказал Сёго. – В любом случае мы должны спрятаться. Нечего нам тут на открытом месте стоять.

Осталось 29 учеников

18

Юко Сакаки (ученица номер 9) отчаянно продиралась через кусты. Опасно было бежать с таким безрассудством, но ей срочно требовалось убраться подальше от того места. Это было самое главное.

Юко снова прокрутила у себя в голове сцену, свидетельницей которой стала. За происходящим она наблюдала из кустов. Голова Тацумити Оки расколота напополам. А Сюя Нанахара выдергивает из его головы топорик.

Юко до смерти перепугалась. Сюя Нанахара убил Тацумити Оки. И как искусно он это сделал!

Пока Сюя вытаскивал топорик из головы Тацумити, Юко была так потрясена, что не могла оторвать глаз от ужасной сцены. Но как только она увидела красное лезвие топорика, страх взял свое.

Юко схватила рюкзак и крепко сжала зубы, чтобы невольно не закричать. Слезы навернулись ей на глаза.

Вслед девочке неслись звуки выстрелов, но она была в таком шоке, что едва ли их услышала.

Осталось 29 учеников

19

После того как Сюя с Норико вернулись туда, где они провели прошлую ночь, и подобрали свои сумки, Сёго заметил, что обзор оттуда не слишком хорош. Сюе вообще-то казалось, что он очень тщательно подбирал это место. Однако Сёго производил впечатление великого знатока в подобных делах, а потому они решили с ним согласиться и двинулись дальше по горе. Тощая кошка куда-то делась.

– Погодите. Я хочу забрать рюкзаки Кёити и Тацумити.

Сёго оставил их в ближайших кустах. Норико присела отдохнуть, и Сюя устроился рядом с ней. В руках он держал револьвер Кёити (смит-вессон «Чифс спешиэл» калибра 38), который дал ему Сёго. Сюя неловко чувствовал себя с этим оружием, но делать было нечего.

– Сюя, давай заклеим.

Норико держала в руке розовый пластырь. Должно быть, она нашла его в рюкзаке, разрубленном топориком Тацумити Оки. Левой рукой Сюя дотронулся до своего правого уха. Кровотечение, похоже, прекратилось, но колющая боль осталась.

– Сиди спокойно. – Норико пододвинулась к нему и вскрыла пластырь.

Аккуратно прилепляя его к мочке уха, она сказала:

– Интересно, почему сюда пришло столько учеников. Пять человек, включая нас и Сёго.

Вместо ответа Сюя просто на нее посмотрел. После всех последних событий эта мысль ему даже в голову не пришла. Тем не менее Норико была права.

Сюя покачал головой.

– Не знаю. Мы пришли сюда, чтобы убраться как можно дальше от школы, верно? Но мы не стали взбираться на гору и выходить к берегу, где слишком широкий обзор. Возможно, все мы думали об одном и том же, а в итоге прибыли в одно место, рассчитывая оказаться там в безопасности. В том числе староста… и Тацумити.

Стоило ему только упомянуть имя Тацумити, как Сюя снова ощутил тошноту. Лицо расколото напополам, левая и правая половинки сдвинуты друг относительно друга, точно у арахиса. И труп этот лежал совсем рядом. Итак, дамы и господа, а теперь невероятный Человек-Арахис…

С приступом тошноты мысли Сюи стали проясняться. Ощущение немоты наконец улеглось. Он снова приходил в чувство.

– Сюя, ты очень бледный. С тобой все хорошо? – спросила Норико.

Сюя не смог ответить. Дрожь распространилась по его телу, и он весь затрясся, как от озноба. Зубы неудержимо стучали, словно отбивая безумную чечетку.

– Что с тобой? – Норико положила руку ему на плечо.

– Мне страшно, – стуча зубами, ответил Сюя.

Затем он с трудом повернул голову и посмотрел на Норико. Она с тревогой на него глядела.

– Мне страшно. Мне очень страшно. Я только что человека убил.

Норико заглянула Сюе в глаза, осторожно передвинула раненую правую ногу и присела перед ним, согнув колени. Затем нежно обняла его за плечи. Щекой Норико прижалась к дрожащей щеке Сюи. Он ощутил ее тепло, а застрявший в его носоглотке запах крови сменился слабым ароматом чего-то вроде шампуня.

Сюя был удивлен, но вместе с тем очень благодарен Норико за это уютное тепло и аромат. Он сидел спокойно, обнимая свои колени.

Это напомнило Сюе раннее детство, когда мама примерно так же его обнимала. Стоило ему только взглянуть на воротничок матроски Норико, как перед ним возник мимолетный образ его матери. Голос ее всегда был свеж, она буквально лучилась энергией. Еще ребенком Сюя думал, что у него очень элегантная мама. Лицо ее было совсем как у Кадзуми Синтани. Они с отцом все время обменивались улыбками. Тот, крепкий и усатый, вовсе не был похож на типичного служащего. (Обнимая Сюю, мама порой говорила: «Твой папа работает юристом и помогает тем, кто попал в беду. В нашей стране такая работа очень важна».) «В один прекрасный день, – думал Сюя, – я женюсь на девушке, похожей на мою маму. Тогда мы с ней будем все время улыбаться друг другу, как папа и мама». Ему так нравилось, как они улыбались.

Дрожь понемногу стихла.

– Ну как, ничего? – спросила Норико.

– Ничего. Спасибо.

Норико медленно его отпустила.

– Ты так чудесно пахнешь, – вскоре сказал Сюя.

Девочка смущенно улыбнулась.

– Господи, я вчера даже в ванне не мылась.

– Нет, ты правда замечательно пахнешь.

Улыбка снова вспыхнула на лице Норико, но тут затрещали кусты. Левой рукой заслоняя девочку, Сюя поднял смит-вессон.

– Не стреляй. Это я.

Из густых зарослей появился Сёго.

На плече у него висел дробовик, а также два рюкзака. Сёго достал из одного рюкзака небольшую картонную коробку и бросил ее Сюе.

Тот ловко поймал ее и открыл. Внутри аккуратными рядами располагались золотистые пули. Пяти пуль недоставало.

– Они к твоему револьверу, – сказал Сёго. – Заряди его. – Затем он положил дробовик себе под бок и взялся за какую-то рыболовную леску. Когда Сёго ее натянул, Сюя заметил, что леска уходит в самую глубь кустов. Достав из кармана небольшой нож, Сёго нажал на кнопку, и из ножа выскочило лезвие. Поскольку Сёго выдан был дробовик, этот нож, сообразил Сюя, должно быть, принадлежит ему самому.

На стволе ближайшего деревца не толще банки с кока-колой Сёго сделал зарубку, аккуратно приладил туда натянутую леску и отрезал лишнее. Затем так же аккуратно обвязал оставшуюся леску вокруг ствола дерева.

– Что ты делаешь? – спросил Сюя.

Сёго убрал нож.

– Можешь считать это примитивной сигнализацией, – ответил он. – Леска тянется вокруг нас в радиусе двадцати метров.

Она двойная. Как только кто-то ее зацепит, вот этот ее конец упадет с дерева. Не волнуйся, незваный гость ничего не заметит. А мы получим предупреждение.

– Где ты нашел эту леску?

Сёго слегка наклонил голову.

– На острове есть небольшой универмаг. Я хотел кое-чем обзавестись, а потому сразу же туда направился. Там я эту леску и нашел.

Сюя поразился. Конечно! Каким бы маленьким ни был этот остров, хотя бы один универсальный магазин здесь должен был быть. Но ему эта мысль почему-то в голову не пришла. Хотя, если вспомнить, что Сюя должен был заботиться о Норико, у него все равно не было никакой возможности бродить по округе.

Сёго сел напротив Сюи и Норико и начал разбирать один из рюкзаков – принадлежавший то ли Кёити, то ли Тацумити. Достав оттуда бутылку воды и несколько булочек, он спросил:

– Как насчет немного позавтракать?

По-прежнему обнимая свои колени, Сюя помотал головой. Аппетита у него не было и в помине.

– А в чем дело? Тебя тошнит из-за того, что ты убил Тацумити?

Сюя промолчал.

Тогда Сёго внимательно посмотрел ему в лицо.

– Не стоит так расстраиваться, – беспечно продолжил он. – Скажем так – здесь каждый кого-то убивает. Эта игра вроде турнира. Всего было сорок два… нет, сорок учеников. Если ты убьешь человек пять-шесть, то станешь победителем. Теперь уже, может статься, осталось человека четыре. Больше тебе не потребуется.

Сюя понимал, что он шутит. Однако именно потому, что Сёго шутил, тирада показалась ему еще более возмутительной. Сюя гневно взглянул на одноклассника.

Чувствуя, что Сюя разозлился, Сёго осадил назад.

– Извини, приятель, я просто пошутил.

– Значит, тебя тошнота не мучает? – враждебным тоном спросил Сюя. – Или ты уже до Кёити кого-то убил?

Сёго лишь пожал плечами.

– В этот раз – еще никого.

«Как-то странно он выразился», – подумал Сюя. Хотя он толком не понял, что именно было здесь такого странного. Сюя находился в замешательстве. Если Сёго и впрямь был крутым гопником, как утверждали слухи, тогда он уже мог попадать в такие переделки, какие Сюе даже не снились.

Сюя покачал головой и сменил тему.

– Знаешь, одной вещи я никак не пойму.

Сёго вопросительно поднял брови. Неприятный шрам над левой бровью тоже сместился.

– Чего ты не поймешь?

– Ну, староста… Кёити…

– Эй, постой. – Сёго покачал головой, прерывая Сюю. – Мне казалось, ты понял. У меня не было другого выхода. Хочешь сказать, я должен был позволить Кёити меня убить? Я не Иисус Христос, понятно? И меня нельзя воскресить, хотя я еще никогда не пробовал…

– Нет, я не об этом.

Сюе показалось, что Сёго опять пошутил. Неужели Сёго Кавада был таким шутником?

– Мне кажется, – продолжил он, – Кёити попытался меня застрелить, потому что он своими глазами увидел, как я убиваю… Тацумити. Ведь я его убил. А вышло так потому, что он на меня напал…

Сёго слегка кивнул.

– Значит, было вполне естественно, что Кёити попытался меня убить.

– Да. Возможно. Но я все равно…

– Постой. – Теперь уже Сюя перебил Сёго. – Я же говорю – я не об этом. Я о том, что Тацумити… Тацумити набросился на меня, хотя я ничего такого не делал. А кроме того, я был с Норико. Чего ради ему на нас нападать?

– Тацумити уже был к этому готов. Вот и все. Что тут непонятного?

– Ну да… теоретически… но я просто не могу понять. Как мог Тацумити…

– Нечего тут понимать, – отрубил Сёго.

– Как так нечего?

Губы Сёго слегка изогнулись, будто в ухмылке.

– Я в вашей школе новенький, – продолжил он, – а потому особо много про тебя и твоих одноклассников не знаю. Но что ты сам знаешь про Тацумити? Может, у него в семье кто-то очень болен, и он решил, что обязательно должен уцелеть. Или просто проявил эгоизм. Или совсем спятил от страха и потерял всякую способность соображать. А есть еще и такой вариант: ты был с Норико. Тацумити мог подумать, что вы с ней объединились. Как ему было понять, пригласят его или нет? Вы с ней вполне могли увидеть в нем угрозу. Или, если бы ты действительно участвовал в игре, ты бы по этой же самой причине мог его убить. Да, кстати… а ты его не спровоцировал?

– Нет… – Тут Сюя осекся, припоминая, как он машинально коснулся ножа, оказавшись лицом к лицу с Тацумити. Да, Сюя и сам боялся. Боялся Тацумити.

– Что-то такое было?

– Я дотронулся до ножа. – Он посмотрел на Сёго. – Но ведь этого же недостаточно, чтобы…

Сёго покачал головой.

– Нет, Сюя, вполне достаточно. Уверяю тебя, раз ты держался за нож, Тацумити мог решить, что ты враг. В этой игре все чертовски на взводе. – Словно закрывая тему, он добавил: – Но главное все же то, что Тацумити был к этому готов. Так это надо понимать. Хотя на самом деле понимать тут нечего. Все сводится к очень простым вещам. Когда противник нападает на тебя с оружием, колебаться нечего. Иначе ты погибнешь. Ты не можешь позволить себе особо об этом задумываться. Прежде всего ты должен опередить своего противника. В этой игре людям нельзя слишком доверять.

Сюя глубоко вздохнул. «Неужели Тацумити действительно хотел меня убить? – подумал он. – Хотя, как сказал Сёго, нет смысла особо об этом задумываться».

Тут Сюя снова взглянул на Сёго.

– Да, кстати.

– Что?

– Забыл еще об одном спросить.

– О чем? Давай, спрашивай.

– Почему ты с нами? – поинтересовался Сюя.

Сёго поднял брови. Затем облизнул губы.

– Прямо в точку. Я мог бы быть и против вас.

– Я не об этом. – Сюя покачал головой. – Ты меня спас. Ты также рисковал жизнью, пытаясь остановить Кёити. Я тебя не подозреваю.

– Ты не так понял, Сюя. Похоже, ты все еще не врубаешься в эту игру.

– Что ты имеешь в виду?

– Создание группы, – продолжил Сёго, – дает тебе в этой игре определенное преимущество.

Сюя немного подумал, затем кивнул. Сёго был прав. Так можно было поочередно стоять на страже и успешнее отражать атаки.

– Ну да. И что?

– Ты вот о чем поразмысли. – Сёго положил руку на дробовик, лежащий у него на коленях. – Думаешь, я сильно рисковал, пытаясь остановить Кёити? Думаешь, мои окрики реально бы его остановили? Возможно, я уже тогда планировал убить Кёити. С другой стороны, зачем мне нужно было его убивать? Или не убивать? Говоря откровенно, перспектива объединиться с таким типом, как Кёити, меня бы не прельстила. Так, быть может, я приказал ему стоять только за тем, чтобы разыграть сцену для вас двоих? Чтобы вы, ребята, ко мне присоединились? Разве не в моих интересах было бы вас к себе присоединить, а позднее убить?

Сюя уставился Сёго прямо в глаза, удивленный целым рядом столь ясных и логичных объяснений. Да, верно, Сёго был на год их старше. Но он все равно говорил не как шестнадцатилетний подросток, а как мудрый, зрелый мужчина. В этом смысле он немного напоминал Синдзи Мимуру.

– Если я почувствую подозрение, ничего не получится. Ты не против нас. – Сюя взглянул на Норико. – Вот что я думаю.

– И я. – Норико кивнула. – Если мы не сможем никому доверять, мы проиграем.

– Благородная мысль, девочка, – кивнул Сёго. – Если тебе так угодно. Я просто говорю вам, что в этой игре следует соблюдать предельную осторожность. – Он помолчал и добавил: – Так о чем ты хотел спросить?

Сюя вдруг вспомнил, что у него действительно были вопросы.

– А, ну да. Почему ты нам доверяешь? Даже если ты с нами объединился, это вовсе не означает, что кто-то из нас не может быть против тебя. Или мы оба. Ты сам так сказал. У тебя должна быть причина нам доверять.

– Понимаю, – откликнулся Сёго, будто бы обрадованный. – Уместный вопрос. Ты уже начинаешь улавливать самую соль.

– Брось, мне нужен ответ.

Сюя махнул рукой, в которой по-прежнему был револьвер. Сёго чуть подался назад, словно предупреждая его, что так делать опасно.

– Ну так как? – настойчиво спросил Сюя.

Сёго снова поднял брови. Затем на его лице проступила все та же легкая улыбка. Он посмотрел в небо через сплетенные ветви, затем снова обратил взгляд на Сюю и Норико. Вид у него стал серьезный.

– Прежде всего…

В спокойном взгляде Сёго Сюя вдруг почувствовал какое-то напряжение.

– У меня есть свои причины. Дело в том, что у меня кое-какая проблема с правилами… нет, с самой игрой. – Тут Сёго немного помолчал, затем продолжил: – Вообще-то ты совершенно прав, но… знаешь, мне неловко это признавать, но я всегда основывал свои решения на совести и интуиции.

Сёго ухватился за ствол дробовика, стоящего у него между коленей, словно за тросточку, и снова на них взглянул. В гуще леса зачирикала птичка. Вид у Сёго стал просто торжественный. Сюя нервно ожидал продолжения.

– Из вас двоих такая славная парочка получается. Вот о чем я подумал, когда сегодня утром вас увидел. И сейчас я по-прежнему так считаю.

Сюя с раскрытым ртом на него уставился. «Парочка?» – обалдело подумал он.

Норико заговорила первой. Щеки ее раскраснелись.

– Ты все не так понял. Мы вовсе не парочка. Я не…

Сёго перевел взгляд с Сюи на Норико и ухмыльнулся. А потом залился смехом. Это был такой неожиданный, дружелюбный смех. Немного поутихнув, Сёго продолжал посмеиваться.

– Вот почему я вам доверяю. Кроме того, как ты сказал, ничего не будет, если начнут мучить подозрения. Разве этого недостаточно?

Сюя наконец улыбнулся.

– Спасибо, – искренне сказал он. – Я рад, что ты нам доверяешь.

Сёго продолжал ухмыляться.

– О нет, эта честь за мной.

– В тот самый день, когда ты перевелся к нам в школу, я понял, что ты индивидуалист.

– Полегче с терминологией. Извини, но таким уж я уродился. Ничего не могу поделать с тем, что у меня не слишком дружелюбный вид.

– Я так рада, – тепло улыбнулась ему Норико. – Теперь, когда ты на нашей стороне.

Откликаясь на слова Норико, Сёго потер пальцем щетину у себя под носом. А затем сделал неожиданный жест. Повернувшись к Сюе, он протянул ему правую руку.

– Я тоже рад… что я теперь не один.

Сюя пожал ему руку. Ладонь Сёго была крупной и крепкой.

Сёго протянул руку Норико.

– Рад встрече, девочка.

Норико тоже пожала ему руку.

Затем Сёго посмотрел на ногу Норико, обернутую банданами.

– Совсем забыл, – сказал он. – Покажи-ка мне сперва свою рану, а потом мы насчет наших планов подумаем.

Осталось 29 учеников

20

За окном с затейливыми узорами постепенно светлело. Когда через самый верх этого окна солнечный свет наконец проник в комнату, где у стены сидела Юмико Кусака (ученица номер 7), она прищурилась. Юмико припомнила банальную фразу из проповеди местного священника церкви Нимба, куда она вместе со своими родителями ходила: «Солнце будет каждый день восходить, чистой радостью всех нас одаряя».

«Вот уж точно, – подумала Юмико. – Как славно оно меня тут этой чудесной игрой одарило».

Насмешливо улыбаясь, Юмико слегка покачала головой с короткими, как у мальчика, волосами. Затем взглянула на Юкико Китано (ученицу номер 6), которая тоже сидела прислонившись спиной к стене рядом с ней. Юкико по-прежнему находилась в оцепенении и не сводила глаз с дощатого пола, омытого утренним светом. Хотя на этом доме и имелась табличка с напыщенной надписью «Туристическая ассоциация острова Окисима», он скорее напоминал обычное здание муниципалитета. Внизу, у входа, стоял конторский стол, стул и ржавый шкафчик для хранения документов. На столе был телефон (Юмико попыталась им воспользоваться, но, как и предупреждал Сакамоти, он не работал). В шкафчике девочки нашли только какие-то малоинтересные рекламные буклеты.

Юмико и Юкико дружили еще с начальной школы, хотя они тогда учились в разных классах и жили в разных районах. Познакомились они благодаря посещению церкви Нимба, куда их водили родители. В день их знакомства Юмико пришла в церковь третий раз, а Юкико, похоже, первый. Девочка казалась страшно напуганной атмосферой церкви с ее роскошным убранством. В частности – гонгом, в который ударяли после каждого песнопения. Тогда Юмико подошла к тихой девочке, которую ее родители, занявшись чем-то другим, оставили одну, и спросила:

– Тебе не кажется, что все это очень глупо?

Сперва девочка явно была шокирована, но затем улыбнулась. С тех пор они стали подругами.

Хотя их имена звучали похоже, Юмико и Юкико были совсем разными. Энергичную Юмико даже называли мальчиком в юбке. Уже сейчас (хотя шансы на то, что у этого «сейчас» будет продолжение, были совсем малы) она играла под четвертым номером в школьной софтбольной команде. Юкико же была девочкой домашней и пекла для Юмико пироги. Юмико была на пятнадцать сантиметров выше Юкико. Хотя Юкико часто говорила, что завидует высокому росту и нежно очерченному лицу Юмико, сама Юмико еще больше завидовала миниатюрности и круглым щечкам Юкико. Да, верно, они были совершенно разные, но по-прежнему оставались лучшими подругами. Здесь ничего не изменилось.

К счастью (что за неуместное выражение!), ранняя смерть Ёситоки Кунинобу (ученика номер 7) позволила Юмико и Юкико выйти из класса всего через две минуты друг после друга. Выйдя из школы, Юмико подождала за телеграфным столбом и встретила жутко бледную Юкико. Они вместе оттуда ушли (двадцать минут спустя Ёсио Акамацу вернулся к школе, чтобы убивать всех без разбора, но они об этом не знали) и направились к северу, оставив жилой район далеко позади. Немного поднявшись по горе, подруги наткнулись на отдельно стоящее здание. И заперлись там.

…С тех пор прошло четыре с лишним часа. Измотанные предельным напряжением, все это время они просидели рядом друг с другом.

Юмико отвернулась от Юкико и тоже уставилась на дощатый пол.

Потрясенная не меньше Юкико, Юмико продолжала усиленно думать. Что им теперь было делать? Объявление Сакамоти подругам было слышно даже внутри этого здания. Кроме Ёситоки Кунинобу и Фумиё Фудзиёси еще девять одноклассников уже были мертвы. Если не считать Сакуры Огавы и Кадзухико Ямамото… остальные никак не могли покончить с собой. Значит, кто-то кого-то убивал. Прямо сейчас кто-то вполне мог умирать. Собственно говоря, Юмико даже показалось, что вскоре после шестичасового объявления она слышала выстрелы.

Как можно было убивать своих одноклассников? Конечно, у этой игры свои правила, но Юмико не могла поверить, что кто-то действительно станет им следовать. Но если…

Если кто-то попытается ее убить… если такое просто предположить… тогда она, пожалуй, станет защищаться. Да, наверняка.

Но в таком случае…

Юмико взглянула на мегафон, лежащий в углу комнаты. Могла она им воспользоваться? Если да…

Разве она не может что-то предпринять? Хотя Юмико очень этого боялась. Да и не только этого. Она просто боялась. Не в силах поверить, что кто-то действительно включился в игру, Юмико не могла тем не менее избавиться от жуткого страха. Именно этот страх вынудил ее вместе с Юкико искать убежища. Что, если… что, если кто-то и впрямь стал играть…

И все же…

Тут Юмико вспомнила один случай из начальной школы. Ей ясно представилось лицо ее тогдашней лучшей подруги. Не Юкико. Подруга плакала. Никакой одежды, кроме розовых тапочек, Юмико почему-то на ней припомнить не могла.

– Юми, – прервала ее мысли Юкико. Юмико повернулась к подруге.

– Давай съедим по булочке. Если мы не позавтракаем, ничего хорошего нам не придумать. – Юкико сумела по-доброму ей улыбнуться. Пусть даже улыбка получилась немного натянутой.

– Хорошо? – спросила Юкико.

Юмико ответила ей улыбкой.

– Хорошо, – сказала она.

Они достали из рюкзаков воду и булочки. Юмико посмотрела на две зеленовато-серебристые банки у себя в рюкзаке. Сверху на каждой банке торчала палочка размером с сигару, прикрепленная к ручке и металлическому кольцу сантиметров трех в диаметре. Юмико предположила, что это «ручные гранаты». («Оружием» Юкико был набор дротиков. Должно быть, его подсунули просто шутки ради. К набору даже прилагалась круглая деревянная мишень).

Проглотив полбулочки и отхлебнув воды, Юмико спросила:

– Ну как, получше?

Пока Юкико прожевывала булочку, подруга продолжила:

– Ты все это время тряслась.

– Да. – Юкико улыбнулась. – Думаю, теперь мне хорошо. Я хочу сказать, когда ты рядом.

Юмико улыбнулась и кивнула. Затем она задумалась, стоит ли ей во время еды поднимать вопрос о том, что делать дальше, и решила, что не стоит. Кроме того, она хотела еще раз тщательно обдумать свою идею. Это было предельно опасно. Кроме того, осуществление идеи Юмико могло поставить под угрозу жизнь не только ее самой, но и Юкико. С другой стороны, именно опасность заставляла всех так жутко паниковать. Юмико по-прежнему сомневалась, какое поведение стало бы в данной ситуации правильным.

Некоторое время подруги сидели молча. Затем Юкико внезапно обратилась к Юмико.

– Послушай, Юмико…

– Что?

– Знаю, это может показаться глупо, но… – Юкико слегка прикусила свои небольшие, но полные губки.

– Да что такое?

Юкико еще немного поколебалась, но в конце концов спросила:

– Ты ни в кого из нашего класса не влюбилась?

«Вот те на!» – подумала Юмико. Обычно такие темы обсуждались по ночам, во время учебных экскурсий. После игры в карты, поединка на подушках и осмотра гостиницы поздно вечером можно было позубоскалить насчет учителей или поболтать о будущем, но подобные разговоры не идут в сравнение с этой темой. Эта тема была священна. Хотя Юмико, конечно, ожидала такого разговора во время учебной экскурсии, если бы они только не заснули тогда в автобусе.

– Ты хочешь сказать, в парня?

– Да.

Опущенные долу глаза Юкико смущенно поднялись на Юмико.

– Гм. – Юмико немного поколебалась, затем вполне откровенно ответила: – Вообще-то, влюбилась.

– Хорошо. – Юкико оторвала взгляд от плиссированной юбки у себя на коленях и призналась: – Прости, что никогда тебе не говорила, но мне… мне Сюя нравится.

Юмико молча кивнула. Она уже об этом догадывалась.

Тогда Юмико мысленно достала свое досье на Сюю Нанахару. Рост – 171 сантиметр, вес – 58 килограммов, зрение – 1,2 на правый глаз и 1,5 на левый. Худ, но мускулист. В начальной школе был главным забивалой, но теперь оттуда ушел и предпочитает заниматься музыкой. Превосходный певец и гитарист. Статус лучшего игрока команды и тот факт, что первый иероглиф его фамилии обозначал цифру 7, принесли ему бейсбольное прозвище Дикая Семерка, созвучное с известной маркой сигарет. Группа крови – вторая, резус-фактор – положительный. Как указывал первый иероглиф его имени, родился осенью. Родителей потерял в раннем детстве, после чего проживал в католическом приюте под названием «Дом милосердия». Его лучшим другом был Ёситоки Кунинобу (Господи, ведь он уже мертв!), который также проживал в «Доме милосердия»… Лучше всего успевал по гуманитарным предметам, литературе и английскому, а в целом был хорошистом. Лицо необыкновенное, губы слегка изогнуты, брови резко очерчены, глаза добрые, некрасивым никак не назвать. Волосы – слегка волнистые и длинные, до плеч.

Все верно. Досье Юмико на Сюю Нанахару было весьма полным (вообще-то она нисколько не сомневалась, что ее досье гораздо полнее досье Юкико). Одним из наиболее важных пунктов в этом досье был рост. Юмико считала, что, если Сюя еще немного не подрастет, в туфлях на высоком каблуке она ходить с ним не сможет, ибо тогда будет над ним возвышаться.

Но теперь, после признания Юкико, поделиться с ней такими мыслями она никак не могла.

– Угу. – Юмико старалась сохранять спокойствие. – Правда?

– Правда.

– Гм.

Юкико опустила глаза. А затем выдала фразу, которую все это время хотела сказать:

– Я очень хочу его увидеть. Интересно, как он там.

Тут Юкико положила руки на колени, опустила голову и залилась слезами.

Юмико нежно тронула подругу за плечо.

– Не волнуйся. Уж я-то его знаю. Чтобы ни случилось… – Сообразив, что это могло прозвучать странно, она поспешила добавить: – В смысле, ты сама знаешь, какой он спортивный. К тому же он кажется по-настоящему храбрым. То есть, на самом-то деле я, конечно, не знаю, но…

Юкико вытерла слезы и тяжко вздохнула. Затем, явно чувствуя себя лучше, спросила:

– А ты, Юмико? Кто тебе нравится?

Юмико смогла лишь поднять глаза к потолку и промычать что-то невнятное, тем временем лихорадочно размышляя. Возникла нешуточная проблема. «Может, мне выбрать первого попавшегося и тем самым эту тему закрыть?» – подумала она.

Тацумити Оки был лучшим игроком в гандбольной команде. Хотя лицо его было несколько грубовато, он казался славным парнем. Все считали Синдзи Мимуру подлинным гением баскетбола, и он уйму всего знал. Среди девочек даже были по уши влюбленные в него «фанатки». (Впрочем, эти девочки учились не в их классе. В классе "Б" у Синдзи была репутация плейбоя.) Мицуру Нумаи порой вел себя как страшный забияка, но на самом деле он казался не таким уж скверным. Он был добр к девочкам. (Господи, да ведь и он уже мертв.) В Хироки Сугимуре была какая-то загадочность, и это казалось очень классным. Некоторые девочки опасались его, потому что он изучал боевые искусства, но Юмико это скорее привлекало. Впрочем, Хироки, похоже, был близок с Такако Тигусой. «Мне от Такако крепко достанется, – подумала Юмико, – если она когда-нибудь узнает. Она может быть очень крутой. Хотя вообще-то она хорошая девочка. Если вдуматься, все они хорошие – и мальчики, и девочки… Вот я и вернулась к тому же самому вопросу. Следует ли мне им доверять?»

– Так кто это? – снова спросила Юкико.

Юмико повернулась к Юкико.

Немного поколебавшись, она все-таки решила поговорить об этом с Юкико. В конце концов Юкико была ее лучшей подругой, и с ней можно было делиться чем угодно.

– Могу я тебя кое о чем спросить?

Юкико озадаченно наклонила голову.

Чтобы лучше сосредоточиться, Юмико сложила руки перед собой.

– Ты правда думаешь, – спросила она, – что в нашем классе есть ученики, которые… хотят убивать других?

Юкико слегка нахмурилась.

– Я… я имею в виду то, что многие уже… – тут голос Юмико задрожал, – уже убиты. Об этом объявили сегодня утром. С тех пор, как мы вышли из школы, было убито девять учеников. Не могли же они все покончить с собой… Кроме того, разве мы совсем недавно не слышали выстрелы?

Юмико наклонила голову и развела руками. Тут она заметила, что левая манжета ее матроски слегка порвалась.

– Теперь дальше. Сама видишь, как мы здесь напуганы. Мы обе, верно?

– Да.

– И я думаю, остальные сейчас в таком же состоянии. Все наверняка напуганы. Ты так не думаешь?

Юкико, похоже, обмозговывала сказанное.

– Да, возможно, – сказала она. – Я была так занята собственным страхом, что эта мысль мне даже в голову не пришла.

Юмико кивнула и продолжила:

– И раз нам повезло оказаться вместе, нам, вероятно, далеко не так скверно, как многим. Вот остаться одной – это настоящая жуть.

– Да, ты права.

– Теперь скажи, Юкико, что бы случилось, если бы ты, так сильно напуганная, кого-то встретила?

– Я бы убежала.

– А если бы не смогла?

Юкико тщательно обдумала ситуацию. Затем она осторожно заговорила.

– Я… пожалуй, я бы стала защищаться. Если бы я смогла что-то швырнуть… или если бы у меня был пистолет… я бы просто смогла из него выстрелить. Нет, конечно, сначала я бы попыталась поговорить. Но если бы все произошло быстро и у меня бы не было другого выхода…

Юмико кивнула.

– Вот именно. Как раз поэтому я и подумала, что никто здесь на самом деле не хочет никого убивать. По-моему, из-за того, что мы все так напуганы, мы вообразили себе, будто все остальные хотят нас убить, и приготовились отбиваться. И если мы останемся в таком состоянии, даже если никто на нас не нападет, мы в конечном итоге можем напасть сами. – Тут она сделала паузу, развела руками, уперлась ладонями в пол и подвела итог: – Думаю, все просто напуганы.