Текст книги "Самый красивый хулиган"

Глава 12
Женись на мне!

– Дура, – шикнул Ярослав, выуживая влажную салфетку из миленькой розовой упаковки с единорогами, которую Настя нашла в своей сумочке. – Болит? – озабоченно спросил он, осторожно прижимая салфетку к ссадине на брови подруги.

Аня помотала головой. Ссадина, хоть и болела, сейчас ее практически не беспокоила. Куда больше Плюшку волновало, как ей сделать так, чтобы Ярик не пошел провожать ее домой. Юра же живет с ней в соседнем доме. Вдруг, увидев друг друга, они снова сцепятся? А там не будет полиции, которая сможет их остановить.

Она снова вспомнила, как остервенело они дрались, и ей стало не по себе. Было ужасно страшно смотреть на то, как ее друг дерется с парнем, который ей нравится. Одно дело знать, что Ярик Юру недолюбливает и не упускает возможности поднять его на смех, но мордобой – совсем другое. Она смотрела на друга, думая о том, что Юре явно досталось сильнее. Ярик отделался разбитой губой, на которой запеклась кровь.

– Кажется, там все тихо, – нарушила тишину Настя.

Только сейчас она почувствовала, как ее отпускает страх, который сковал тело, когда кто-то крикнул «менты». Почему-то даже сама драка напугала ее не так сильно, как полиция. А если бы Ярик не увел их в какие-то темные дворы и их бы забрали в отделение? Было страшно подумать, к каким последствиям это могло привести. У Максима большие связи в полиции, это могло бы помочь ему найти их. Любое необдуманное действие могло стать шагом в пропасть.

Она судорожно сжала ладонь брата, ища поддержки. Судя по выражению его лица, Эрик думал о том же. Им нужно быть осмотрительнее и не забывать, почему они здесь оказались.

– По домам? – спросил Эрик в воздух.

Хотелось поскорее оказаться за закрытой дверью их убогой квартирки и почувствовать себя в безопасности.

– Ага, – кивнул Ярик, выкидывая салфетку в кособокую облезлую урну. – Останешься у меня? – спросил он у Аньки.

– Мне надо домой, – быстро сказала Плюшка, не глядя на друга.

Ей совсем не светило остаться с Яриком наедине. Он точно спросит, почему началась драка, а ей совершенно не хотелось ему об этом рассказывать. Сейчас у нее не было сил ничего придумывать, так что пойти домой было лучшей идеей. Но Ярик точно соберется ее провожать, а этого она тоже не хотела.

– Ладно, пойдем, – не стал спорить парень. – Я тебя провожу.

Плюшка посмотрела на двойняшек, которые стояли чуть в стороне, и решение нашлось само собой.

– Не надо, меня Эрик проводит, – заявила она, делая шаг в сторону музыканта.

Эрик посмотрел на нее не менее удивленно, чем Ярик. Парни явно не понимали, что происходит, в отличие от Насти, которая обо всем догадалась, хитро прищурилась, выпустила руку брата и подошла к соседу.

– Отлично, – улыбнулась она. – Тогда я с тобой. Нам же в одну сторону.

Ярик открыл рот, а потом снова закрыл, не найдясь с ответом. Эрик посмотрел на сестру, собираясь вознегодовать на тему того, что никуда она с этим гопником не пойдет, но так ничего и не сказал. Как бы он к нему ни относился, сосед помог им. Да и подобная инициатива от Ани была чем-то новеньким. Упускать такую возможность совсем не хотелось.

Поэтому, когда Аня обхватила его руку и потащила к дороге, он только и сказал:

– Настя, напиши, как будешь дома.

– Да-да, напишу обязательно, – заверила его сестра.

Когда они отошли достаточно далеко, Аня отпустила руку парня и остановилась.

– Спасибо, дальше я сама.

Эрик оторопело смотрел на нее, окончательно запутавшись. Он вдруг понял, что Аня не просто так возжелала пойти домой именно с ним. Не зря говорят, что рыжие девчонки – те еще стервы. Даже если на первый взгляд кажутся милашками.

– Юра мой сосед, – пояснила Плюшка, опуская глаза вниз. – Я не хотела, чтобы они с Яриком встретились и…

– Я понял, – перебил ее Эрик. – Решила меня использовать?

Аня побледнела, осознав, что именно так это и выглядит. Она-то хотела, как лучше, а вышло, как всегда. Вечно она так: то сделает, то ляпнет глупость. Неловкость сопровождала ее по жизни. На публичных выступлениях, в общении с малознакомыми людьми, да почти постоянно. Только с семьей и Яриком девушка чувствовала себя расслабленно. И почему-то с Настей. Рядом с Эриком было как-то странно, особенно когда он смотрел на нее так, как сейчас.

Его светло-голубые глаза смотрели так пристально, что по шее пробежали мурашки. Кажется, он на нее разозлился. И почему-то это ужасно возмутило Аню. Никого она не использовала, просто хотела защитить своего друга.

Эрик с интересом наблюдал борьбу, отражавшуюся на лице девушки. Она явно думала, что ему ответить, но никак не могла ни на что решиться. А потом все-таки выдала.

– Можешь думать все, что хочешь, – сказала она дрогнувшим голосом. – Ты все равно ничего не понимаешь.

У нее не было ни сил, ни желания оправдываться. Она и без того ужасно себя чувствовала из-за того, что набросилась на Гулю – и началась драка. Мало того, что она выставила себя на посмешище, так еще и Ярик с Юрой подрались. Внутри что-то болезненно сжалось, и Анька до боли закусила губу, чтобы не расплакаться прямо сейчас посреди улицы.

– Так, может, объяснишь? Что случилось?

Аня молчала, как партизан на допросе, терзая зубами нижнюю губу. Она не собиралась рассказывать Эрику слезливые истории про детство Ярослава. Она считала, что это должно остаться в прошлом.

– Почему вы подрались вообще? Настя что-то сказала? – Эрик выдал самое, на его взгляд, логичное объяснение.

Сестра вполне могла выдать какую-то едкость и спровоцировать Гулю. Это бы его нисколько не удивило. Настю всегда бесили тупые куры.

Аня ничего не ответила, думая о том, что Гуля, наверное, уже рассказала все Юре. Это был полный провал. Теперь ей точно ничего не светит. Ее точно не возьмут в тусовку, хотя после сегодняшнего ей туда совсем не хотелось, но Юра… только ей показалось, что в конце тоннеля забрезжил свет, как все пошло прахом.

Эрик истолковал ее молчание и нервозность по-своему.

– Так и знал, – покачал головой парень. – Настя…

– Это не Настя, – резко перебила его Аня. – Это я начала. Гуля сказала правду. Я на нее набросилась.

– Да ну? – недоверчиво протянул Эрик. – На тебя не похоже.

– Ты меня совсем не знаешь, – парировала Аня.

Зато Ярик знал. И начнет расспрашивать. И ей срочно надо придумать хорошее объяснение происшествию на футболе. Было бы лучше, если бы она сдержалась. Была бы умнее и выше, как учила ее мама. Она всегда говорила, что не стоит слушать идиотов и тем более опускаться до их уровня. И все-таки Плюшка ни о чем не жалела. Никто не смеет смотреть на Ярика свысока, просто потому что у него была плохая мать. И пусть только эта курица-Гуля еще раз посмотрит в его сторону.

– Я думаю, что ты не набросилась бы на человека просто так, – заметил Эрик. – Значит, была причина.

Аня пожала плечами, показывая, что не хочет это обсуждать. Эрик смотрел на нее и думал. Женская драка была для него чем-то выходящим за рамки адекватности. И в то же время, он не видел в Ане ничего ненормального. Сейчас перед ним стояла бледная хрупкая девушка с разбитой бровью, в перепачканной грязью куртке и лохматыми, но все равно красивыми рыжими волосами.

Ужасно хотелось ее обнять. Что он и сделал. Плюшка совсем растерялась, когда Эрик мягко привлек ее к себе, нежно поглаживая по голове. Первым ее порывом было оттолкнуть его, но его объятия оказались теплыми и очень уютными. В них ей сразу стало спокойнее, и она осталась, хоть и не обняла его в ответ.

– Ты не думаешь, что я сумасшедшая? – робко спросила девушка, согревая дыханием его шею.

– Я в этом абсолютно уверен, – хмыкнул Эрик, глядя на нее сверху вниз. – Но, кажется, мне это даже нравится.

Аня посмотрела на него, ожидая увидеть улыбку, но парень смотрел на нее вполне серьезно. И от этого взгляда внутри что-то перевернулось, выбивая воздух из легких. Она как зачарованная смотрела на пальцы Эрика, которые бережно коснулись ее брови рядом с ссадиной.

– Не знал, что можно так поцарапать ногтями.

– Это кольцо.

– В любом случае, я бы промыл это перекисью. Пойдем, я провожу тебя домой.

Аня замялась, а потом все-таки задала вопрос, который все вертелся у нее в голове после просмотра его страницы ВКонтакте.

– Зачем?

– Хочу убедиться, что ты больше ни с кем не подерешься, – хихикнул Эрик, уворачиваясь от тычка локтем. – Эй, агрессивная женщина, полегче!

Он поймал ее руку в свою и крепко сжал. Аня покосилась на него, гневно пыхтя и думая, чего бы такого сказать, чтобы он отстал, а парень просто улыбался и вел ее уже знакомой ему дорогой. Плюшка шла рядом, понимая, что уже ничего не понимает. В голове была каша из мыслей о Ярике, Гуле, Насте, которая оказалась не просто красивой и приятной, но и неожиданно храброй, а главное, Эрике, от близости которого по телу разливалось какое-то странное тепло.

Когда они прошли место, где Эрик поцеловал ее пару дней назад, Аня совсем стушевалась, окончательно утратив способность строить диалог. Тепло сменилось жаром, который подкатывал к горлу, перекрывая кислород. Плюшке даже подумалось, что она приболела или, может, Гуля ударила ее сильнее, чем ей казалось.

Она украдкой посмотрела на Эрика как раз в тот момент, когда он нахмурился, потирая лоб. Аня видела, как он боднул Витю в нос, и подумала, что это, наверное, было достаточно больно. И зачем-то сжала его руку. Совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы Эрик это почувствовал. Он повернулся к ней.

– А что у тебя все-таки с Витей? – не сдержался он.

Аня озадаченно на него посмотрела, не зная, что и сказать. Признавать, что Витя обзывал ее в школе, потом на работе, а теперь вообще выкидывает странные номера с хватанием рук и пьяными поцелуями, явно с целью выставить ее на посмешище, как-то не хотелось. Поэтому она решила ответить вопросом на вопрос.

– А почему ты спрашиваешь?

Ей и самой было интересно, почему Витя вдруг стал ее доставать. Причем началось это конкретно со дня рождения Юры. Наверное, это была очередная тупая выходка, но почему именно сейчас. И, главное, зачем? Хотел выставить ее дурой? Она сегодня и без него с этим прекрасно справилась.

– Ты ему вообще-то нравишься, – фыркнул Эрик.

– Очень смешно, – закатила глаза Анька.

– Да я не шучу, – вполне серьезно ответил Эрик.

Ане все равно было смешно. Она нравится Вите? Двадцать раз. Сама эта мысль была какой-то нелепой. Да и кому она вообще могла нравиться? Практика показывала, что никому. Разве что… Она снова посмотрела на Эрика, и вопрос сам собой сорвался с губ.

– А тебе я нравлюсь?

Выпалив это, она тут же опустила глаза вниз, не веря, что спросила его о таком в лоб. В груди стало тесно от волнения – она боялась услышать ответ, но в то же время очень хотела.

– А ты сама-то как думаешь? – шепнул Эрик, заправляя прядь рыжих волос за аккуратное маленькое ушко.

– Если бы я знала, я бы не спрашивала, – еле слышно выдохнула Плюшка, со стыдом понимая, что ей приятно это неожиданное прикосновение.

– Очень, – одними губами сказал Эрик.

– Почему?

Он смотрел в ее недоверчивые глаза, не понимая, как можно быть такой непозволительно милой и трогательной. В груди что-то взволнованно трепетало, и он легко, едва касаясь, провел пальцами по щеке девушки.

– Вот именно поэтому, – уклончиво ответил Эрик, ничего не объясняя.

У Ани тут же назрела целая куча вопросов, но ей не удалось их задать. Она услышала шелест колес по гравию, а потом увидела полицейскую машину, свернувшую на узкую улочку. Она шагнула назад, отстраняясь от ничего не понимающего Эрика, и с замиранием сердца наблюдала, как машина останавливается в паре метров от них.

– Николаич, завтра в восемь. Покеда, – гаркнул ее папа, выбираясь из белого седана. – Анька, привет.

Он с интересом разглядывал щуплого парня, стоявшего рядом с его дочерью. Издалека он подумал, что это Ярик, но теперь понимал, что ошибся. Он посмотрел на Аньку, ожидая, что она их представит, но дочь была подозрительно смущенной и молчаливой. У него даже мелькнула мысль, что этот товарищ – ее парень.

– Пап, привет, это Эрик, – пролепетала Аня.

– Дмитрий Валерьевич, – пробасил мужчина, протягивая парню руку.

Эрик отметил, что рукопожатие у Аниного папы мощное. Хотя, учитывая его габариты, это было неудивительно. Дмитрий Валерьевич был высоким, полным и почему-то напоминал моржа. Возможно, все дело было в густых усах. А еще он был таким же рыжим, как его дочь. На этом семейное сходство заканчивалось. Мужчина выглядел строгим, даже несколько угрожающим, а темно-синяя форма полицейского только подчеркивала это. Эрику стало не по себе от цепкого взгляда карих глаз, но тут Дмитрий Валерьевич улыбнулся, смешно шевельнув усами, и его отпустило.

– Доча, ты что, подралась с кем-то? – насмешливо спросил Дмитрий Валерьевич, заметив ссадину на брови. – И чего грязная такая?

– Поскользнулась и упала, – быстро соврала Аня. – Ладно, пап, иди домой. Я сейчас приду.

Ей не нравилось, как папа смотрит на Эрика. Она уже догадывалась, что отец вот-вот ляпнет что-то ужасно неловкое. И, конечно, именно это он и сделал.

– А что, с кавалером знакомить не будешь?

– Па-а-ап, никакой не кавалер, мы просто работаем вместе.

От Дмитрия не укрылось ни смущение дочери, ни выражение лица, явно несогласного с ее словами Эрика.

– Как скажешь, – не стал спросить мужчина. – Эрик, чайку-кофейку? По пиву?

– Пап, иди домой, – зашипела Аня, кивнув в сторону дома.

– От чая не откажусь, – не растерялся Эрик.

Аня беспомощно смотрела то на папу, то на Эрика. Ей совсем не хотелось сидеть и распивать чаи, особенно после непонятного признания парня. С одной стороны, это было приятно и волнительно, а с другой – это было странно. И вообще, ей просто хотелось посидеть тихо в своей комнате и переварить этот безумный день.

И все же они втроем вошли в дом. Эрик с интересом осматривался, папа жаловался на очумевшую молодежь, учинившую разборки на его участке, а Аня молилась, чтобы хотя бы мама была наверху и укладывала Милу. Все-таки время близилось к одиннадцати. Но мама оказалась на кухне. И Мила тоже.

Судя по тому, что мелкая носилась по гостиной, как турбовеник, она опять наелась сладкого. Аня вздохнула, предвкушая интереснейшие посиделки.

– Машунь, знакомься, это Эрик, – пробасил Дмитрий, усаживаясь за стол. – Они с Аней работают вместе.

Он намеренно подчеркнул голосом «работают», весело переглядываясь с женой. Аня только глаза закатила и села напротив Эрика рядом с папой.

– Очень приятно.

Эрик улыбнулся самой очаровательной улыбкой, тут же получив за это плюс сто очков от Аниной мамы.

– Зови меня тетей Машей, – добродушно сказала женщина, выставляя на стол печенье, варенье и конфеты.

– Ты красивый, – заявила Мила, выползая из-под стола. – Будешь печенье?

Эрик заулыбался, глядя на светловолосую девчушку. Она вытащила из кармана сарафанчика изрядно помятое и, кажется, обкусанное печенье и протянула ему, второй рукой поправляя бантик на голове.

– Женись на мне, – потребовала она, забираясь на стул рядом с Эриком.

– Учись, Анька, – хохотнул Дмитрий, отпивая чаю. – Вот кто точно в девках не засидится.

Аня покраснела как рак, преисполняясь испанским стыдом за свою семейку, и посмотрела на Эрика, который казался вполне себе довольным. Хотя не его же унижали.

– Так вы познакомились на работе? – спросила Мария, наливая парню чай.

– Да. Он музыкант, – коротко ответила Аня, умоляюще глядя на мать, надеясь, что она пресечет все это безобразие.

Но та слишком долго ждала знакомства с ухажером средней дочери и не могла отступиться вот так запросто.

– Музыкант? Как интересно, – протянула женщина, разливая по чашкам чай. – На чем играешь?

– В ресторане на фортепиано, а вообще, мой инструмент – скрипка.

Он так увлекся разговором с тетей Машей, что не замечал ни Аню, настойчиво косившую глазами в сторону, намекая, что это надо срочно прекращать, ни изучающий взгляд Дмитрия Валерьевича. Мужчина буквально сканировал молодого человека, с каждой секундой все сильнее расстраиваясь.

В Анины рассказы про «работаем вместе» он ни разу не верил. Раньше коллеги ее до дома не провожали. И вот он смотрел на этого Эрика и не понимал, как его дочь могла на него позариться. Тонкий, смазливенький, с белыми холеными пальцами, которые явно не знали физического труда, он казался хлипким и каким-то ненадежным. И совсем ему не нравился.

Эрик явно был птицей совсем другого полета. Знал он таких – одухотворенных, любящих поговорить о высоком. Никакого от них проку, одни разговоры. Не такого парня он хотел бы видеть рядом с дочкой. Да и, честно сказать, вообще никакого не хотел. И хотя он иногда подтрунивал над Анькой, что она засиделась в девках, ему было куда спокойней знать, что она не засматривается на мальчиков.

А вот жене парнишка явно пришелся по вкусу. Дмитрий Валерьевич фыркнул, вспомнив, как в девятом классе за ней бегал Петька из параллели и читал стихи собственного сочинения. Машу всегда привлекали творческие натуры, да только замуж она все-таки вышла за того, кто мог собрать кухню при помощи одной отвертки и сноровки.

Аня давилась чаем, всерьез задумываясь о том, что Гуля ее вырубила и все это какая-то дичайшая галлюцинация. Эрик сидит на ее кухне, мило воркуя с ее маман, а ее отец смотрит на него тяжелым взглядом мента со стажем. И в качестве вишенки на тортик Милка перебралась к гостю на колени, очевидно, забыв, что ее сердце отдано Ярику, и изо всех сил выделывалась, выворачивая карманы сарафанчика и выкладывая на стол свои сокровища, среди которых Плюшка заметила свою заколку, пропавшую пару дней назад.

– Мам, а Миле разве не пора уже спать? – Аня вклинилась в чириканье матери, решив, что пора уже прекращать этот балаган.

– Неть, – нагло заявила мелкая, вцепившись в рукав парня. – Эрик мой жених.

Аня изогнула брови, подумав, что личная жизнь ее пятилетней сестры куда интереснее и насыщеннее, чем ее собственная.

– Я тебе сейчас по жопе дам, – пообещала она, строго глядя на малявку. – Дуй спать.

– Аня, что за выражения? – весело возмутилась Мария, подливая Эрику еще чаю. – Ревнуешь?

– Вот еще, – скривилась Плюшка, вставая из-за стола.

Она только сейчас вспомнила, что так и не обработала ссадину. Не хватало еще занести какую-нибудь заразу. Присев на корточки, она рылась в ящике-аптечке, с интересом поглядывая на успокоительное. Интересно, сколько надо выпить, чтобы ее перестал бесить этот цирк?

Выудив пузырек перекиси, она полила ватку и прижала к брови. Перекись противно щипалась, но даже это было лучше, чем мама, которая кокетничала с Эриком. Плюшка в очередной раз убедилась, что она та самая апельсинка, родившаяся от осинки. Все женщины ее семьи были как под копирку: блондинистые, голубоглазые, тонкие и звонкие. И всегда в центре мужского внимания. Все, кроме нее.

Надя в ее возрасте меняла парней, как перчатки, доводя отца до белого каления; с мамой до сих пор знакомились на улице; а Милка перецеловалась со всеми мальчишками в садике. Даже у ее бабули были поклонники-пенсионеры.

А Аня чувствовала себя чахлой ромашкой в саду прекрасных роз. Даже сейчас мама и Милка полностью завладели вниманием Эрика, который вообще-то пошел провожать ее. Не то чтобы ей было нужно его внимание, но все равно было неприятно.

Эрик на мгновение отвлекся от Милы, исполнявшей свою любимую песню из мультика, и посмотрел на Аню. Она стояла в углу, прижимая ватку ко лбу, и смотрела на них каким-то тоскливым взглядом. Ему вдруг стало неловко, что он так увлекся беседой с ее мамой.

– Простите, тетя Маша… Было очень приятно с вами познакомиться. И с тобой тоже, Мил. – Он осторожно пересадил девочку на соседний стул. – Уже поздно, а нам с Аней надо кое-что обсудить.

– Да ничего, это может подождать, – пробормотала Аня, вдруг вспомнив, на чем их прервал ее отец.

– Ты же говорила, что тебе скоро надо писать отчет? – самозабвенно врал Эрик, поднимаясь со стула. – Я обещал Ане помочь с ее коллекцией.

– Ты тоже шьешь? – вскинула брови Мария, удивленно глядя на парня.

– Нет, вы что. Я буду моделью, – улыбнулся Эрик, глядя прямо в округлившиеся Анины глаза.

Он хотел приберечь этот козырь на потом, но сейчас он пришелся как раз к месту. Не зря он полчаса массировал Настины ступни, как заправская тайка. Выражение Аниного лица этого стоило. Плюс у него будет хороший повод заходить к ней домой, не вызывая вопросов у ее родителей, в частности ее папы, который смотрел на него без особого восторга, хоть и старался этого не показывать.

– Дмитрий Валерьевич, рад знакомству, – Эрик протянул руку для пожатия, в этот раз сжимая крупную ладонь Аниного бати изо всех сил.

– Взаимно, – ответил мужчина, шевельнув усами, видимо, улыбнувшись.

Мила не хотела расставаться с Эриком и начала канючить, требуя, чтобы он почитал ей сказку, но Аня уже вцепилась в руку парня, вытаскивая его из цепких лап своей семейки.

– Мы наверх, – сказала она, буксируя его к лестнице. – Ненадолго.

Едва закрыв за собой дверь комнаты, она повернулась к Эрику и, бешено вытаращив на него глаза, зашипела:

– Ты что творишь? Какой чай? И что ты им там наплел про модель?

Она хотела избегать Эрика, а не вот это вот все. Ситуация вырвалась из-под контроля, и Плюшке казалось, что ее вот-вот раздавит огромный клубок событий, людей и волнений, которыми еще недавно и не пахло. Мало того, что Эрик согласился на дурацкое предложение отца попить чаю и тут же перезнакомился почти со всеми членами ее семьи, так еще и в модели к ней записался.

– Настя сказала, что тебе нужна модель для коллекции. Я готов, – обезоруживающе улыбнулся парень.

– Кто сказал тебе, что ты подходишь? – прищурилась Аня.

– Гугл.

Аня знала, что Гугл прав. Эрик подходил ей по всем параметрам, кроме одного: она не хотела проводить с ним время. Особенно наедине. Рядом с ним она постоянно чувствовала какое-то напряжение, которое не могла себе объяснить. И это ее пугало. Эрик переворачивал ее привычный мирок с ног на голову одним своим присутствием.

– Это муторно, – начала лепетать Аня, надеясь, что отговорит парня от дурацкой затеи. – Мне нужно будет снимать мерки, подгонять, и…

– Я не против.

– Да зачем тебе это? – бессильно спросила Плюшка.

Аргументы у нее кончились. Силы тоже. Она смотрела на Эрика, который опять был слишком близко. Его губы чуть дрогнули, а потом он наклонился к ней и, почти касаясь своими губами ее, прошептал:

– Я не хочу, чтобы мы просто работали вместе.

Аня задрожала, боясь шевельнуться. Нужно было сделать шаг назад, нужно было сказать ему, чтобы прекращал с этими своими штучками, но она почему-то не могла заставить себя сдвинуться с места. Только стояла и смотрела в его глаза, глубоко вдыхая запах его тела.

– Чего ты хочешь? – враз осипшим голосом спросила Плюшка.

– Тебя.

Он сказал это спокойно и тихо, но Аню как будто молния ударила. Это было слишком откровенно, слишком горячо, слишком близко, хотя Эрик даже не касался ее. Уже знакомый девушке ток прошелся по позвоночнику и обосновался где-то в груди. Она чувствовала дыхание Эрика на своих губах и никак не решалась сказать хоть что-то.

На нее никто и никогда не смотрел так, как Эрик сейчас. С восхищением. И она вдруг, впервые за всю свою жизнь, перестала быть невзрачной Плюшкой и сделала то, чего Плюшка никогда бы не сделала.

Эрик удивился, когда Аня сама робко поцеловала его. Ее тонкие прохладные пальцы скользили по его щекам, нежно поглаживая. Она целовала его одними губами, едва касаясь, легко и трепетно, выбивая землю из-под ног парня.

Но прежде чем он успел опомниться, она уже отстранилась, прижимая ладонь к губам, словно испугавшись того, что сделала.

– Уходи, – хрипло попросила Плюшка, делая шаг назад.

Это была не она. У нее никогда бы духу на такое не хватило.

«Не хватило бы?» – насмешливо спросил внутренний голос, напоминания о смачных засосах на шее, которые Аня еще совсем недавно прятала за водолазками с высоким горлом. Аня растерянно смотрела на Эрика, который не сдвинулся с места, словно и не слышал ее.

Он совершенно не хотел уходить, но чувствовал, что сейчас это будет правильно. Аня выглядела так, как будто ее вот-вот удар хватит. Он вытащил телефон, нашел ее номер в списке контактов и нажал на «вызов».

«Ты, ты, ты мне не враг…» – заиграло в кармане толстовки.

– Что ты делаешь? – нахмурилась Аня, выключая звук.

– Теперь у тебя есть мой номер, – сказал Эрик, пряча телефон в карман. – Я напишу.

Он подмигнул, и не прощаясь, вышел из комнаты, оставив Аню наедине с ее бешено колотившимся сердцем.