Текст книги "Сказки, рассказы, притчи для больших и маленьких. книга вторая"

Однажды в сибирской тайге

Однажды в самом центре сибирской тайги раздался барабанный бой. Звук разлетался по всей тайге, проникая в самые отдалённые её уголки. Все звери подняли уши и насторожились. Барабанный бой был приглушённый, но казалось, что он так и проникал в душу, так и звал к себе. И все звери пошли на этот зов.

Ближе всех оказалась Лисица. Она вышла на поляну и застыла в изумлении: к старому пню был прислонён шаманский бубен, а рядом с ним на задних лапах сидел обыкновенный Заяц и барабанил, что есть мочи.

– Ты что это расшумелся, Косой? – возмутилась Лисица. – Ты разве не знаешь, что одним из главных достоинств нашей тайги является тишина? Придётся, видно, мне тебя съесть!

– Если ты меня съешь, то не узнаешь, зачем я собираю всех зверей! – завопил Заяц, продолжая барабанить.

Лисица задумалась: а ведь и впрямь интересно узнать, что́ затеял этот зайчишка. Обычно зайцы наоборот стараются вести себя тихо, чтобы никто их не заметил.

– Ну, и зачем же ты всех собираешь? – Лисица подошла поближе.

– А вот, когда все соберутся, тогда и узнаешь! – прокричал Заяц и ещё сильнее ударил по бубну.

На поляну один за другим стали приходить таёжные звери. Слетелись даже птицы, и расселись на окружающих поляну деревьях.

– Ну что, все собрались?! – прокричал Заяц.

Было такое ощущение, что Заяц устал молчать всю свою жизнь, и теперь вопил, что было мочи:

– Тогда узнайте, зачем я вас собрал! Нам с вами необходимо выбрать царя зверей!

– Какого царя? Каких зверей? – все животные переглянулись и снова уставились на Зайца.

– Царя зверей нашей тайги! – завопил Заяц, продолжая колошматить по бубну. – Тут недавно туристы с телевизором на наше озеро приезжали. Так я подсмотрел: говорят, что в Африке живёт царь зверей Лев. Где Африка – а где мы! Зачем нам Лев? Нам нужно своего царя выбрать!

– Ну, ла-адно, я согла-асен быть царём!! Я ведь са-амый большой из вас! – прорычал Медведь.

– Как это «согласен»? – закричал Заяц. – Тебя что́, уже выбрали? Там, по телевизору, много про демократию говорили. У людей есть демократия, значит, и у нас должна быть. Я, например, против кандидатуры Медведя. Он в лесу ни с кем не считается, ведёт эгоистический образ жизни – всё для себя. Малину, например, не столько съест, сколько потопчет. А ведь и другие звери малины хотят! И птицы малину любят!

– Я тоже ду-умаю, что Медведь на роль царя не подхо-одит! – завыл Волк. – Даром, что большой, а ума не нажил. Царём следует выбрать вожака волчьей стаи! Он уже привык быть вожаком. Мы быстренько со всеми зверями разберёмся!

– Вот то-то и оно! – подкатила Лисица. – Можно подумать, что вы, волки, не только о себе думаете. По вашему, «разобраться» со всеми, это значит – всех переловить и загрызть…

– А ты куда суёшься! – перебил Волк.– Подрасти сначала! Ты, что ли, много о других беспокоишься? Даром, что хитра!

– Вот как раз хитрым-то царь зверей и должен быть! – не унималась Лисица. – Чтобы и себя не обидеть, и чтобы другие думали, что всё в полном порядке. Предлагаю свою кандидатуру!

Вперёд осторожно вышел Благородный Олень.

– Да как же может хитрый царь управлять зверями? – робко начал Олень, оглядываясь на Волка и Медведя. – Он же всех обманет! Что же это за царь? Царь должен обо всех зверях заботиться, наиболее злых наказывать…

– Уж, не тебя ли царём-то избрать? – зарычал Волк. – Ты ж при первой опасности так припустишь, что и вся волчья стая не догонит!

Мелкие звери, которые расположились по краям поляны, что-то шумно обсуждали друг с другом, но не решались вступить в открытую дискуссию. Тут на середину поляны вышел большой Вепрь и обратился к Зайцу:

– Ты, Заяц, хоть скажи, как этот Лев выглядит-то. Может, мы похожего найдём?

– Он на большую кошку похож! – крикнул Заяц, стараясь перекричать общий шум. – Правда, по телевизору говорили, что сам он охотится редко. Только свою территорию охраняет, а еду ему, в основном, львицы добывают.

– Ну, на большую кошку больше всех похож Уссурийский Тигр, – подала голос всезнающая Росомаха. – Давайте, его и изберём. Хотя лично мне никакой царь не нужен. Я и так хорошо живу! Нам, хищникам, что́ главное – быстрые ноги и крепкие зубы. Вон, Волк – он знает!

– Да-а! Ты права, Росомаха! – поддержал Волк.– Только Уссурийский Тигр – он на Амуре живёт и в наших краях не появляется. Какой же из него царь?

Внезапно с верхушки сосны раздался щёлкающий звук. Это трещала Белка:

– Я знаю! Я знаю! Надо выбрать зверя в самой красивой шкуре! Предлагаю кандидатуру Снежного Барса. Красивее его серебряного меха, разве что, наши шубки зимой!

– Ты что? – захрюкал Кабан. – Снежный Барс в нашу тайгу со своих гор не спускается! Зачем нам царь из-за границы? Нет! Надо кого-то из наших выбрать!

– Вообще-то, из всех «наших» единственная «большая кошка» – это я! – раздалось откуда-то сверху.

Звери подняли головы и увидели Рысь, удобно расположившуюся на толстой нижней ветке сосны.

– К тому же, – продолжала Рысь, – мне сверху хорошо всех зверей видно. Но я не хочу быть, ни царём, ни царицей. Зачем мне эти хлопоты?

– Угу! Угу! – раздалось с верхушки ели. Это закричал Филин и спустился пониже. – Я хоть не зверь, а птица, но мудрее меня вы вряд ли кого-нибудь найдёте, разве что во́рона. Угу! Согласны ли вы выслушать меня? Угу?

– Давай, говори! – зашумели звери. – Сколько можно обсуждать! Пора уж и на охоту.

– Угу! Слушайте! Хоть я и сам – хищная птица, но считаю, что царём зверей вообще нельзя выбирать хищника. Царь не должен съедать своих подчинённых. Угу! Царём должен быть добрый, благородный зверь. Предлагаю на эту должность Северного Оленя.

– Ну-у-у, уж нет! – взвыл Волк. – Это как же: мы будем охотиться на зверей царской крови…

Волк не успел договорить. Внезапно налетел ветер, тёмная туча закрыла солнце. Когда ветер стих и снова стало светло, все звери увидели, что рядом с Зайцем стоит высокий седой старик с длинной бородой и в длинном золотом одеянии, на котором изображены деревья, холмы и долины. В правой руке у старика – посох из ствола молодой берёзки с зелёными листочками наверху.

Все звери сразу притихли, легли на землю и положили головы на передние лапы. Они узнали в старике Духа всех северных лесов Евразии. Да! Это был именно он – Диал Лэкс!

– Приветствую вас, жители сибирской тайги! – произнёс Дух. – Что за споры вы здесь ведёте? Какой вопрос решаете?

Все звери и птицы притихли. Никто не решался произнести ни звука.

– Ну, Заяц? – улыбнулся Диал Лэкс. – Ведь ты зачинщик! Давай, излагай, в чём дело.

Заяц прижал уши и сделал вид, что не слышит.

– Ты, голубчик, не притворяйся! – продолжал старик.– Заварил кашу, так отвечай!

– Я-я-я… – дрожащим голосом, еле слышно пробормотал Заяц. – Я д-д-думал, м-может, нам царя зверей избрать…. Если честно, то я сначала вообще ничего не думал, да вот нашёл шаманский бубен. Ты же знаешь, как мы, зайцы, любим барабанить. А потом Лисица подошла и пригрозила меня съесть. Вот я и ляпнул со страху, что в голову пришло…

– Ах ты, Косой! – ласково сказал Диал Лэкс и погладил Зайца по голове. – Вот, что значит шаманский бубен – все пошли на поводу у Зайца. А нужен ли вам вообще царь зверей? Ведь на царя работать надо! А каждый из вас только для себя старается. Правда, не могу не согласиться с Филином: больше всех такого звания достоин Северный Олень, хотя бы за его заслуги перед человеком. Но что́ ему проку, если вы его даже и царём изберёте? Как жили олени, так и будут жить, как служили людям, так и будут служить…. А царь у каждого в голове́ должен быть! Как же жить «без царя в голове»? Так что расходитесь мирно по своим делам, не ссорьтесь, и живите так, чтобы каждый из вас был достоин должности царя зверей. А пока вы никого не избрали, уж я сам постараюсь среди вас порядок наводить.

Диал Лэкс стукнул посохом о землю, сказал «Да будет так!» и исчез.

Все звери медленно стали расходиться в разные стороны. Только Заяц ещё долго лежал около пня, прижав уши.

Сибирский шаман Торсу́н пришёл домой после ритуала, который он проводил на поляне в тайге, и вдруг обнаружил, что где-то потерял бубен. Для шамана потерять бубен – плохая примета, и Торсун немедленно отправился обратно. На лесной поляне он увидел свой бубен, прислонённый к старому пню. Рядом с бубном лежал заяц, и это было хорошим знаком. Увидев шамана, заяц вскочил и дал стрекача. А Торсун поднял свой бубен, ударил по нему несколько раз и направился к дому…

Слёзы радости
(быль)

Семнадцатый век. На юге нынешнего штата Аризона, почти на границе с Мексикой играют весёлую свадьбу. Рекой льётся вино. Задорно звучит национальная мексиканская музыка. Музыканты весело подпевают и притопывают в такт, гости пляшут. В центр круга выходит пара приглашённых танцоров – Матильда и Карлос. Под звук кастаньет гибкая прекрасная Матильда, одетая в пышное красное платье, кружится в искромётном танце. Её муж и партнёр Карлос – воплощение силы, мужества и достоинства. На нём национальные кожаные одежды с бахромой и огромное мексиканское сомбреро.

Матильда и Карлос – профессиональные танцоры. Их часто приглашают на свадьбы, праздники, карнавалы. Этим они зарабатывают на жизнь.

Но вот праздник окончен. Супружеская пара, получив заработанные деньги, садится верхом на лошадей и отправляется домой – в небольшую мексиканскую деревушку на юге штата, где ждёт их десятилетний сын Антонио, которого они называют Тони́то.

Когда Тонито появился на свет, родители были счастливы. Они мечтали, что их сын (а потом обязательно и дочь!) продолжит их дело, станет прекрасным танцором. Уже с полутора лет Тонито, глядя, как танцуют родители, начинал прихлопывать, притопывать, кружиться и подпевать. У мальчика явно были способности к танцам.

Беда свалилась внезапно: детский церебральный паралич – и с двух с половиной лет Тонито оказался «прикованным» к кровати. Иногда его возили в кресле, к ножкам которого были приделаны маленькие колёсики. Матильда и Карлос побоялись заводить второго ребёнка. Горе лишало их сил, и требовалось много мужества, чтобы на праздниках их танцы оставались задорными и искромётными. Первое время у Матильды даже во время танца текли слёзы.

Сейчас Тонито исполнилось уже десять лет. Он с трудом говорит и почти не может ходить. Когда родители уезжают по вызову, с мальчиком остаётся за небольшую плату соседка. Вернувшись домой после бурного праздничного веселья, родители окунаются в давящую тяжёлую грусть…

Однажды Матильду и Карлоса пригласили танцевать на свадьбу в небольшую деревушку на севере Мексики. После очередного танца Матильду подозвала к себе маленькая седая старушка:

– Что за горе у тебя, милая? Пляшешь ты весело, а внутри у тебя слёзы стоят… Вижу я, что сын твой болеет…

Матильда еле удержалась от слёз:

– Да… болеет… А ты откуда знаешь?

– Я много чего знаю, милая… и вижу, как ты страдаешь… Я многих вылечила. Если хочешь, могу вылечить и твоего сына, но от тебя это потребует большой жертвы.

Матильда не поверила:

– Как же ты его вылечишь? Он уже много лет с трудом говорит и двигается.

– Как вылечу – это моё дело! Не пройдёт и полугода, как будет плясать не хуже отца. Да только ты окажешься на его месте. Подумай!..

Тут к Матильде подошёл Карлос – их снова позвали на танец. Весь остаток праздника Матильда двигалась как-то машинально. Из головы не выходили слова старушки. А старушка весь вечер не спускала глаз с прекрасной танцовщицы.

Когда настала пора уезжать, Матильда подошла к целительнице:

– Я согласна! Но где гарантия, что он вылечится?

– Никаких гарантий, милая. Только моё слово. Но ты поняла, что сама окажешься на его месте? Ты не сможешь больше танцевать!

– Поняла! Я согласна, только вылечи Тонито!

Старушка достала маленькую бутылочку с какой-то настойкой. Зажав её в ладонях и закрыв глаза, она долго что-то шептала. Потом протянула бутылочку Матильде:

– Мужу не говори! Как придёшь домой, дай мальчику выпить – только всё сразу – и пусть ложится спать. Если передумаешь, вылей снадобье под куст и скажи: «Заговор уйди и обратно не возвращайся!».

– Что я тебе должна? – спросила Матильда.

– Ничего ты мне не должна. Да поможет тебе Святой Патрисио!..

Матильда спрятала бутылочку в сумку около седла. По возвращении домой, она дала сыну снадобье и уложила его спать…

Наутро супругов разбудил крик мальчика:

– Мама! Мама! Я могу ходить!!

Карлос вскочил с кровати. Рядом стоял Тонито и с удивлением смотрел на свои руки и ноги.

– Матильда, ты посмотри! – воскликнул Карлос.

Но Матильда не отвечала. Она лежала на кровати. Из её глаз текли слёзы. Но это были не слёзы горя. Это были слёзы радости. С трудом ей удалось объяснить Карлосу, что́ произошло. Он прижал её к груди, и они долго сидели так, не произнося ни слова.

Тонито с каждым днём двигался и говорил всё лучше и лучше. И Карлос начал обучать его танцам. Старушка сказала правду: не прошло и полугода, как Тонито танцевал наравне с отцом. Они вместе стали ездить по вызовам. В одинаковых костюмах, в больших мексиканских сомбреро, один большой, другой маленький, они танцевали так слаженно и задорно, что пользовались не меньшим успехом, чем когда-то Матильда с Карлосом.

Через год Матильда родила дочь. Девочку назвали Грэ́йсиа. У Грэйси́ты, как и у брата, с малых лет проявилась способность к танцам, но её миновали тяжёлые болезни…

Прошло пять лет. Карлос, Антонио и Грэйсита уже танцевали вместе на очередном празднике. Маленькая, гибкая, грациозная, в таком же, как и у мамы, пышном красном платье, с такими же, как и у мамы, чёрными вьющимися волосами – Грэйсита восхищала всех! А Матильда сидела в кресле, наблюдала за прекрасным танцем, и из её глаз текли слёзы радости…

Сказка о дальневосточном тюлене

Жил-был на свете тюлень Тишка. Жил он в морях Дальнего Востока и назывался «дальневосточной нерпой». У Тишки была очень красивая блестящая шкура с серебристо-серыми пятнами и подпалинами. Плавал он вместе с тюленями из своей стаи на большие расстояния. Бывал и на острове Сахалин, и в Чукотском море, проплывая по Берингову проливу. Любили тюлени отдыхать на восточном мысу Чукотского полуострова или в районе города Анадырь. Там собирались на отдых большие колонии разных видов тюленей и моржей.

Больше всего Тишка любил плавать и ловить рыбу. Однажды в погоне за добычей в районе Курильских островов он развил такую большую скорость, что не заметил, как вместе с косяком рыбы попался в рыбачью сеть. Тишка заметался, пытаясь вырваться. Он не мог всплыть на поверхность воды, чтобы сделать вдох, и стал задыхаться. От недостатка воздуха тюлень потерял сознание и не видел, как оказался на борту тральщика – рыболовного судна, вышедшего на промысел недалеко от острова Сахалин.

Увидев в сети неподвижного тюленя, рыбаки хотели выбросить его в море – они решили, что тюлень уже мёртвый. Но Тишка пошевелил ластами и издал хриплый звук – на воздухе он стал приходить в себя. Рыбаки позвали капитана корабля.

– Ну, и что нам с ним делать? – спросил капитан. – Какой-то он полудохлый. Боюсь, в море не выживет. Давайте, отвезём его в океанариум. Может, там его выходят…

Так Тишка оказался в одном из дальневосточных океанариумов. Над ним взяла шефство очень милая девушка Лена. После того, как тюленя осмотрел ветеринарный врач и выяснил, что Тишка абсолютно здоров, Лена стала его приручать. Огромные умные Тишкины глаза тронули её сердце. Между тюленем и его тренером завязалась настоящая тёплая дружба.

Чему только ни научила Лена своего тюленьего друга! Каких только трюков он ни выполнял! В океанариум приходили целые семьи с детьми. Дети от Тишки были в полном восторге, особенно, когда он приносил мячик и отдавал его прямо в руки маленькому зрителю, глядя на него своими огромными грустными глазами.

Прошло три года. Как-то так получилось, что из-за роста цен океанариум перестал приносить доход. Его было решено расформировать. Часть животных отправили в другие океанариумы, часть – выпустили в море. Среди отпущенных на свободу животных был и Тишка. Прощаясь с ним, Лена плакала, а Тишка всё не хотел уплывать в открытое море, всё ждал, что его друг и тренер поплывёт вместе с ним…

Прошло пять лет. Жарким летним днём Лена пошла на пляж и решила искупаться в море. Погода была прекрасная, а Лена была великолепной пловчихой, ведь она работала тренером морских животных. Девушка заплыла очень далеко и вдруг, к своему изумлению, увидела на поверхности воды спинной плавник большой акулы. Никогда раньше в дальневосточных морях большие белые акулы не встречались, поэтому люди не боялись купаться в море.

Лена понимала всю опасность ситуации – акула явно направлялась к ней! Чтобы лучше видеть и достойно встретить хищника, девушка нырнула. Акула была огромной, и нельзя было сомневаться в её намерении пообедать человеком. Лена хотела позвать на помощь, но все купальщики и спасатели были около берега, а Лена заплыла далеко в море.

Девушка снова нырнула. Акула была уже совсем близко и даже раскрыла огромную пасть, как вдруг, откуда ни возьмись, наперерез хищнику бросился тюлень. Обычно тюлени стараются избегать встреч с акулами и даже умеют виртуозно уворачиваться от них. Этот же тюлень плыл прямо наперерез акуле! И вдруг Лена узнала: Тишка. Она даже крикнула: «Тишка, стой!», но чуть сама не захлебнулась. Тишка вильнул хвостом перед самым носом гигантской акулы и, видимо, хотел увернуться, но не успел. Акула сделала рывок, и вода вокруг окрасилась в красный цвет…

Сытая акула не стала преследовать девушку и скрылась в морской глубине. А Лена плыла к берегу и с трудом двигала руками – рыдания душили её. Она поняла, что тюлень Тишка сознательно пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти её жизнь – жизнь своего человеческого друга…

Императорский пингвин

Вам приходилось видеть птицу красивее и благороднее императорского пингвина?.. Ах, вы вообще не видели императорских пингвинов?.. Не может быть!.. А по телевизору?..

Самая середина лета в Антарктиде – январь месяц. Самки императорских пингвинов откладывают яйца… В гнёзда?.. Что вы! В гнезде было бы слишком холодно! Самочка откладывает одно единственное яйцо и сразу берёт его на лапки, грея в пушистых пёрышках под животом. К ней подходит её супруг и бережно-бережно – не уронить!.. не остудить!.. не разбить!.. – самочка передаёт ему яйцо. С лапок на лапки – прямо в тёплые пёрышки отца. Сама же уходит отдыхать после «родов» – уплывает охотиться и набираться сил.

А папа-пингвин целый месяц вынашивает на лапках своего будущего ребёнка. Так и ходит с яйцом на лапах – не уронить!.. не остудить!.. не разбить!.. Он не может оставить драгоценную ношу и пойти охотиться.

Через месяц из яйца вылупляется пушистый комочек. Его нельзя оставить – он сразу замёрзнет на антарктическом льду. И папа-пингвин носит своего малыша – так же, на лапах, под тёплым пушистым животом. Носит целых три месяца! Да! Он четыре месяца ничего не ест! При этом он всё время подкармливает своё дорогое дитя, отрыгивая еду из специального зоба. Перед тем, как принять яйцо от любимой супруги, он создаёт этот запас, охотясь в море.

В южном полушарии наступает осень. Крепчают морозы. Все отцы-пингвины сбиваются в кучу, грея друг друга и своих детей. Они чередуются: те, кто уже согрелся внутри стаи, уходит на внешний круг, а кто стоял снаружи и замёрз, идут греться внутрь. Они делают общее дело: растят своих детей. Ни ссор, ни борьбы за лучшие места – только так можно выжить!

И вот прошло четыре месяца. На берег начинают выходить отдохнувшие и набравшие в море запас еды и сил мамочки-пингвинихи. Теперь их очередь. Они принимают на лапки своё подросшее дитя… А отцы – отцы уходят в море.

Но в Антарктиде уже глубокая осень. Морозы доходят до минус шестидесяти градусов по Цельсию! И так же, как их мужья, мамочки растят и греют детей все вместе, уступая тёплое местечко в середине тем, кто уже замерзает снаружи.

А пингвинята растут. Им надоедает сидеть под животом у матери. Детское любопытство уже через месяц побуждает их выпрыгивать из тёплого укрытия, и только жуткий холод заставляет вернуться обратно. Наиболее любопытные дети могут и потеряться. Не все пингвинята выживают. Кто-то может замёрзнуть, потеряв свою маму, кто-то – стать жертвой хищных морских птиц – фрегатов, альбатросов. Но потерявшегося малыша может приютить и чужая мама, лишившаяся своего детёныша.

Одного пятимесячного пингвинёнка просто распирало от любопытства. Он постоянно высовывал голову из тёплого материнского пуха и всё время норовил выскочить. Ему казалось, что вокруг так же тепло, как и на лапах у мамы. Однако строгая мама-пингвиниха сразу загоняла своё чадо обратно – она-то понимала, что малышу ещё рано вести самостоятельную жизнь.

Однажды, когда мама-пингвиниха задремала внутри сбившейся в кучу стаи, любопытный малыш всё-таки выбрался из тёплого пуха и решил обследовать окрестности. Он пробрался между другими мамочками и поковылял на своих коротеньких лапках посмотреть, что это там блестит. А блестело всё вокруг, потому что был ясный солнечный день. Малыш и не заметил, как оказался на скользком склоне и покатился вниз. Назад пути не было – он ещё не умел забираться наверх по крутым склонам. Пингвинёнок громко пискнул несколько раз, но мама не отозвалась, и малыш пошёл. Он не думал о том, куда он идёт. Просто шёл – и всё. Вдали показалось что-то тёмное, и пингвинёнок направился туда – может быть, именно там его мама?..

Матвей вышел из тёплого зимовья, держа в руках большой сачок. На улице было «тепло»: всего лишь минус 42 градуса по Цельсию. Полярник с наслаждением вдохнул свежий воздух, зажмурился от яркого солнца.

Вот уже полгода, как он работает в антарктической экспедиции – сбылась его мечта. Дружная весёлая команда, интересная, а главное, любимая работа – что ещё нужно молодому, двадцатипятилетнему парню?

Матвей слегка размялся, умылся чистым снегом и, подхватив сачок, пошёл по направлению к «аквариуму». «Аквариумом» полярники называли ледяную «ванну», в которой вода замерзала почему-то не очень быстро и, видимо, слегка прогревалась на солнце, так как в этой «ванне» постоянно плавали мелкие рыбёшки. Полярники подхватывали мальков сачком и варили что-то вроде рыбного супа со снетками. Они даже прорубили во льду ступени, чтобы легче было пробираться к поверхности воды и взламывать образовавшийся за ночь прозрачный лёд.

Подходя к «аквариуму», Матвей услышал какой-то писк – то ли мяуканье котёнка, то ли крик чайки? Заглянув в «ванну», полярник увидел скользящего по льду и барахтающегося птенца императорского пингвина.

– Ничего себе! Ты откуда взялся, пушистик? – Матвей оглянулся по сторонам, но нигде не видно было ни одного пингвина.

Пытаясь выбраться из «ванны», пингвинёнок отчаянно пищал. Видимо, он уже выбился из сил, потому что периодически замирал и закрывал глаза. Медлить было нельзя! Как кстати оказался сачок! Матвей вытащил из «аквариума» пушистое создание и поспешил к дому.

В зимовье сидел Леонид и снимал какие-то показания с приборов. Увидев вошедшего Матвея с сачком, сказал:

– Ну что, принёс? Ставь воду. Картошку я уже начистил.

– Ты собираешься сварить суп из этого пушистого чуда? – спросил Матвей и поднял повыше сачок с пингвинёнком.

Леонид повернулся и широко открыл глаза:

– Ты что, с ума сошёл? Зачем ты его поймал? Он же погибнет без родителей!

– Понимаешь, я его не поймал. Я его выудил… Из «аквариума». А родителей его нигде не видно. Наверное, сбежал от родительской опёки, – пошутил Матвей. – Ну, а если серьёзно, то он совсем замёрз. Ты, Лёнь, давай-ка, согрей его как-нибудь – хоть к себе под пузо запихни. А я за мальками схожу. Его же накормить надо!

Матвей передал пушистый комочек в руки Леониду и, взяв сачок, вышел на улицу. Через несколько минут он вернулся с сачком, наполовину заполненным мелкими рыбёшками.

– Слушай, Лёнь, а ведь он, наверное, ещё не может целую рыбку проглотить, а? Как ты думаешь? Их ведь родители из зоба кормят?

– Да уж! Мороку ты себе приволок… Может отнести его в стаю?

– Да где она, стая-то? Я все окрестности, пока ходил, обозрел! Нигде ни одного пингвина!.. Сейчас я что-нибудь придумаю…

Матвей положил в миску несколько рыбёшек и раздавил их вилкой:

– Ну вот, смотри: детская рыбная каша получилась.

– А детская рыбная ложка для кормёжки пингвинят у тебя есть? – съязвил Леонид. – Что ещё Мишка скажет, как вернётся со своих «этюдов»? Ведь это чадо, небось, и по ночам пищать начнёт!

– Зато Мишка будет с натуры подрастающее поколение пингвинов рисовать! – торжественно заявил Матвей. Он взял у Леонида пингвинёнка, посадил к себе на колено и постарался запихнуть ему в клюв «рыбной каши».

Но пингвинёнок не захотел открывать рот. Он испуганно озирался по сторонам и жалобно попискивал. Пришлось насильно открыть пингвинёнку рот и запихнуть кусочек еды. Малыш проглотил, пискнул и сам открыл клюв для следующей порции «каши».

– Ур-ра! Смотри! Понравилось! – воскликнул Матвей, но пингвинёнок вздрогнул от этого возгласа и чуть не свалился с коленей своего кормильца.

В дом вошёл Михаил.

– Ты что, с ума сошёл?! – воскликнул он, увидев, как Матвей запихивает двумя пальцами в рот пингвинёнку кусочек еды.

– Ну вот! И ты туда же! – огрызнулся Матвей. – Что нам его – на мороз выбросить, пусть погибает?

Выяснив обстоятельства дела, Михаил вздохнул и заявил:

– Ладно! Я как ваш начальник постановляю: пусть живёт! Благо есть, чем кормить. Но чтобы не в ущерб работе! А то будете целый день крутиться вокруг этого чуда!.. Кстати, надо ему и имя дать… Только какое-нибудь помудрёнее – он же императорский пингвин!.. Ну, скажем, Альберт или Рудольф…

– Ты считаешь, что он похож на Альберта… – сыронизировал Матвей. – Этот-то комочек пуха? Пусть будет Сашка. А вырастет, станем звать Александром… Что, разве не годится для императорского пингвина?

– А если твой Сашка окажется пингвинихой? – подал голос Леонид.

– Ну, тогда будет Александрой – всё чин по чину! – Матвей нагнулся к пингвинёнку. – Ты как, согласен быть Сашкой?

Пингвинёнок пискнул, поднатужился и выложил на брюки Матвею небольшую беловатую кучку.

– Ах, ты… – только и сказал Матвей и ссадил малыша на пол. – Но твой писк означает, что ты согласен на «Сашку», так?

– Он у нас будет вместо кота, – сказал Михаил.

– Пушистого кота, замечу! – подхватил Матвей.

Не прошло и двух дней, как Сашка стал всеобщим любимцем. Правда, его неуёмное любопытство доставляло полярникам немало хлопот. Куда только ни совал Сашка свой пингвиний нос! Все приборы даже приходилось закрывать чехлами, когда пингвинёнка оставляли дома одного. Зато «дела свои» Сашка делал в одном и том же углу. Туда стали подстилать газету, и вопрос с чистотой помещения был решён.

Когда Сашка хотел есть, он подходил к Матвею, запрокидывал голову, трепыхал крохотными крылышками и быстро-быстро пищал, будто посылал сообщение азбукой Морзе.

Пингвинёнок быстро рос. У него стало появляться оперение. Ему уже не нужно было делать «кашу» – он съедал целых рыбок, а вскоре начал и сам наведываться за пропитанием в «аквариум». Сашка часто гулял на улице вместе с полярниками, внимательно следил за всем, что они делали. Его любознательность с возрастом нисколько не уменьшилась. Иногда он оставался на улице один – ему уж были не опасны хищные морские птицы. Никогда он не уходил далеко от зимовья. Троих полярников он считал своей стаей.

Однажды Михаил пошёл обедать и оставил на улице мольберт со своими красками. После обеда он вышел, но сразу вернулся обратно и аккуратно притворил дверь.

– Скорее, скорее идите сюда. Смотрите, – зашептал Михаил и приоткрыл дверь.

Выглянув, друзья увидели, что Сашка держит в клюве кисточку, макает её в краски и водит ею по холсту на мольберте. Появление полярников его нисколько не смутило – он продолжал заниматься рисованием.

– Ну, всё, Мишка, пропал твой пейзаж! – с шутливой горечью произнёс Леонид.

– Ничего, не отчаивайся! – добавил Матвей. – Вернёшься на большую землю, будешь картины Сашкины за бешеные деньги продавать! Представляешь, вывеска: «Выставка-продажа картин, нарисованных императорским пингвином Сашкой?..». Нет, «Александром Первым!».

С тех пор на улице невозможно стало оставлять мольберт – Сашка немедленно принимался за дело…

Прошло полгода. Полярники стали готовиться к отъезду. Должна была прилететь новая смена.

– Что с Сашкой делать будем? – спросил Михаил. – Не с собой же его везти!

– Ну, а что, придётся оставить новым хозяевам, хоть и жалко, конечно… – сказал Матвей и потрепал Сашку по холке.

Пингвин переводил глаза с одного полярника на другого и, казалось, внимательно слушал.

На следующий день Сашка исчез. Понял ли он, что скоро уедут его друзья, или просто наступало время пингвиньих свадеб – кто знает? А картины, нарисованные Сашкой, друзья поделили между собой. Эти картины заняли в их домах почётные места.