Текст книги "Как украсть Драконий меч"

Затем они с Песьедухом обрушились на прочее потрепанное снаряжение друзей, разбрасывая его по всей округе и попутно от души пиная Иккинга и Рыбьенога. Ухмыляющийся Коварняк помогал им, а Песьедух держал Иккинга, пока Сморкала вытаскивал из ножен его меч. Сморкала поднял клинок, показывая всем. Юные воины дружно заржали как безумные, поскольку меч Иккинга, Дерзновенный, смотрелся не очень внушительно.

– Что это, о Вождь Иккинг? Твой могучий клинок? Вот этот кинжальчик? Ой, какой я неловкий, кажется, я его погнул! – улыбнулся Сморкала, треснул мечом по камню и зашвырнул его как можно дальше. – Ай-ай-ай, как же ты теперь станешь Золотым Громагистром?

Хулиганы, Гостедавы, Шандарахайки и Душегубы чуть не падали от хохота.

– Ни плакайти, майиши, – просюсюкал Сморкала детским голоском, прежде чем убраться прочь вместе с Тугодумом. – Лучше вам придумать отмазку и остаться здесь со стариками и детьми… ВПЕРЕД, ВСЕ ЗА МНОЙ! – заорал он остальным. – Пока, НЕУДАЧНИКИ!

И ухмыляющиеся Будущие Воины полезли следом за ним на скалу, оставив Иккинга и Рыбьенога в синяках и ссадинах печально взирать на разоренное имущество.

Сморкала вечно выставлял их на посмешище перед Хулиганами, но на сей раз вышло хуже, потому что он размазал их на глазах у сверстников из других племен. А значит, ничего хорошего в ближайшие три недели, которые им предстояло провести в фехтовальной школе «Гром и молния», друзьям не светило.

– Видишь? – уныло вздохнул Иккинг. – Взрослые начисто позабыли, каково быть тринадцатилетним и иметь дело с такими, как Сморкала.

Меч Иккинга приземлился в сугроб довольно далеко, и нашел его Беззубик (драконы отлично вынюхивают металл). Клинок действительно слегка погнулся. Иккинг попытался его выправить, но некоторая косоватость осталась.

Другие пожитки тоже пострадали. В щите образовалась большая вмятина – работа Песьедуха Тугодума. Тикалка была раздавлена и тикала еле-еле, словно запыхалась. Лук был погнут, а большая часть стрел поломана.

Если это и впрямь Королевские Сокровища, или про что там болтал Старый Сморчок, они были очень далеки от идеального состояния.

– И как мы будем спать, если у нас нет гамаков? – спросил Рыбьеног.

– Просто сделаем гамаки из одеял, – ответил Иккинг.

Пока они собрали свое испорченное добро, раскиданное Сморкалой и Песьедухом по всей округе, прочие Будущие Воины опередили их на добрых полчаса.

– Ветрогон, – обратился Иккинг к своему ездовому дракону, – тебе правда лучше пойти по Легкому Пути вместе с остальными.

Но эта идея страшно огорчила Ветрогона, и Иккинг сжалился:

– Ну ладно. Полагаю, пока ты не ПОМОГАЕШЬ нам лезть наверх, никто не скажет, что ты тут лишний.

– Балуешь ты своих драконов, ой балуешь, – заметил Рыбьеног, когда они начали карабкаться по скале.

– И мы этого за-заслуживаем, – встрял Беззубик.

Весь день они неуклонно лезли вверх. Бедный Рыбьеног старался не смотреть вниз, поскольку боялся высоты.

Когда опустилась ночь, они вбили крючья и подвесили на них коричневые одеяла-гамаки. Рыбьеног так вымотался, что уснул мгновенно. Ветрогон пристроился на узеньком карнизе чуть поодаль и тоже выключился. Скоро засопел и Беззубик, свернувшийся у Иккинга за пазухой.

Иккинг засыпал несколько дольше, покачиваясь в гамаке, словно на палубе отцовского «Синего кита».

Он все посматривал на зазубренную щель раскинувшегося под ним ущелья. Ущелье шло зигзагом, словно Тор швырнул на землю молнию, метя зачем-то в Иккинга, как если бы он был Избранным…

Наконец он заснул, но в голове продолжали вертеться слова Старого Сморчка: «В фехтовальной школе „Гром и молния“ тебя поджидает великая опасность… Миру понадобится герой, и им вполне можешь оказаться ты… И следи за своим мечом, Иккинг, ибо это меч, указующий путь… меч, указующий путь… меч, указующий путь…»

3. Как сорваться с крючка при помощи крюка

Ну вот теперь вы знаете, что Иккинг делал в четверти пути до вершины Сердитой горы и что наверху, в фехтовальной школе «Гром и молния» его поджидает некая опасность.

Если, конечно, ему вообще удастся добраться до школы.

Так где мы остановились?

Ах да, отвратительный вертокрут обвил языком руку Иккинга, когда тот болтался на остатках гамака, совершенно беззащитный, над километровой бездной.

Дракон остановился, с клыков из мерзкой разинутой пасти капала черная слюна.

Все семь его глаз смотрели на меч Иккинга, и только на меч.

Дракон на миг ослабил хватку, готовясь выдернуть руку вместе с мечом…

И Беззубик, так и недобудившийся Ветрогона, понял, что действовать придется самому.

Он подпрыгнул и изо всех сил укусил дракона прямо в кончик мерзкого языка. Вертокрут пронзительно взвизгнул от боли, язык стремительно развернулся, разбрызгивая черную слюну. Дракон выпустил руку Иккинга, а заодно и камень, за который держался, и кувырком полетел вниз со скалы.

– Спасибо, Беззубик, – выдохнул Иккинг.

Он в последний раз отчаянно качнулся и спрыгнул на карниз за секунду до того, как гамак наконец оторвался совсем.

Разъяренный вертокрут вывернулся из свободного падения и устремился к ним, хлопая крыльями, словно гигантская летучая мышь. Все семь глаз пылали жаждой крови. Иккинг видел, что стая вышла из ловчего пике и последовала за вожаком.

Чего им надо-то?

Иккинг соображал очень быстро. «Следи за мечом… – сказал Старый Сморчок, – ибо это меч, указующий путь…»

И тут Иккинг понял: драконы явились не по его душу! Им нужен был его меч.

– ВОТ МОЙ МЕЧ, ЕСЛИ ВЫ ЕГО ИЩЕТЕ! – заорал Иккинг, откидываясь назад и одним стремительным движением выхватывая меч из рюкзака Рыбьенога.

Он подержал клинок на виду, чтобы драконы наверняка его разглядели, и зашвырнул как можно дальше в теснину.

Меч полетел по красивой дуге.

Многочисленные драконьи глаза, как по команде, переключились на клинок.

Головной вертокрут ринулся за мечом. Остальные драконы роем рванулись следом, рявкая, рыча и отпихивая друг друга, словно собаки в погоне за палкой.

«Это займет их на минуту-другую, прежде чем они обнаружат подмену», – подумал Иккинг.

– Я… больше… не… могу… – пропыхтел Сморкала, раздувая ноздри, пуча глаза и стискивая зубы. – Спаси меня, ты, никчемный урод…

«Он слишком тяжелый, мне его не вытянуть», – подумал Иккинг.

Отчаянно озираясь, он увидел рядом с собой на карнизе веревки и крючья, которыми они с Рыбьеногом пользовались во время подъема. Дрожащими руками Иккинг обвязал один конец вокруг скального выступа и свесил крепежный крюк через край карниза, словно вознамерился подцепить краба с причала.

– А-а-а-а-а-а! – заверещал Сморкала: его пальцы наконец разжались.

Но в этот самый миг крепежный крюк поймал его… и юный викинг закачался, подвешенный за пояс.

Ладно. Сморкала спасен… по крайней мере, на какое-то время.

Но все остальные пока не могли чувствовать себя в безопасности.

Ни капельки.

Драконы возвращались. Едва обнаружив, что погнались не за тем мечом, они сразу повернули назад.

А Будущие Воины застряли на стене, как пришпиленные. Разделаться с ними – что сельдей в бочке перестрелять.

– Беззубик! – приказал Иккинг. – Как можно быстрее лети в школу, найди отца, Молниеноса, КОГО УГОДНО, и объясни, что нас пора спасать.

– Есть! – пискнул Беззубик с весьма необычной для него готовностью и умчался прочь. Он был только рад под благовидным предлогом убраться подальше.

Теперь уже все юные воины проснулись. Большинство выбрались из гамаков и заняли по возможности устойчивое положение на скале, натянув луки и приготовив мечи и копья.

Охотничьи драконы тоже полностью очнулись и, раздув шеи, готовые к следующему нападению, вглядывались в темноту теснины. В этой темноте горели крохотные желтые огоньки. Огоньки быстро росли, и становилось понятно, что это глаза приближающихся драконов. И пение, поначалу приглушенное, становилось все громче.

– Вот они-и-и-и-и! – прокричал юный Драчун. – Приготовьтесь!

И громадная волна драконов с ревом ринулась в новую атаку, уже на подлете к скале выпуская языки пламени.

На сей раз охотничьи драконы викингов вылетели им навстречу. Они уступали нападавшим в размерах, но встретили их со злобной храбростью, выкрикивая оскорбления. Громадный зверь породы ужасное чудовище, принадлежавший Коварняку Гостедаву, рухнул вниз, охваченный пламенем. Он вонзил зубы в горло мракокрылу куда крупнее его, а тот в свою очередь вцепился ему в шею, и, рыча, кусая и вопя, оба полетели вниз, в ущелье, кувыркающимся шаром огня.

Яростная и бешеная атака продлилась недолго. Мятежных драконов отогнали, и они взмыли вверх. Громадная драконья эскадрилья рваным строем ушла в небо, но вскоре нырнула обратно в ущелье.

Запыхавшиеся, потрепанные в бою юные воины не радовались, когда драконы отступили и растворились во мраке. Они знали, что передышка долго не продлится и драконы будут повторять атаки до тех пор, пока на скале не останется ни единого человека.

Именно так сражаются драконы.

Иккинг наблюдал это всю жизнь. Дракон нападает, отступает и нападает снова, словно кот, играющий с мышью.

Неровная линия юных воинов, опасно цеплявшихся за отвесную скалу, представляла собой жалкое зрелище: запыхавшиеся подростки с опаленными волосами и лицами в кровавых ссадинах. У охотничьих драконов ярко зеленели раны от когтей и истерзанные уши. Многие рюкзаки и гамаки горели.

Тишина на скальной стене говорила о многом. Эти молодые люди с младенчества воспитывались среди воинов. Они понимали, что их слишком мало и им не продержаться до прихода старших. Они были обречены. Теперь их могло спасти только чудо.

Кто-то запел, негромко, дерзко, сглаживая напряженное ожидание:

 
Я родился героем и героем умру,
И в небесный чертог я к героям уйду.
Захлебнитесь моей красной кровью,
Но я был и останусь героем.
Лишь бы знать, что свободен мой мир
И я умер не зря…
 

– Что нам теперь делать, Сморкала? – крикнул вниз Коварняк Гостедав.

Сморкала вытащил меч и изо всех сил постарался принять внушительный вид – непростая задачка для того, кто свисает, подцепленный крюком за пояс, без опоры под ногами и со стрелой в лодыжке.

Хуже того, от переживаний и растерянности Сморкала чуть не утратил дар речи (возможно, впервые в жизни). Он только открывал и закрывал рот, словно рыба на крючке.

Наконец он выдохнул:

– К бою, парни!

Не самая удачная реплика в данных обстоятельствах.

– Не все тут парни, мальчик! – проорала вниз Камикадза, расплываясь в боевом оскале. – А ты что думаешь, Иккинг?

Понимаете, Иккинг весьма уступал Сморкале, когда требовалось Выглядеть-Крутым-Парнем-С-Татуировками-В-Виде-Черепов. Но далеко превосходил двоюродного братца, когда надо было Придумать-Дьявольски-Хитроумный-Но-Рискованный-План-Посреди-Заварушки. Что, по мнению некоторых, для вождя полезнее.

Вождю приходится пользоваться тем, что есть под рукой, и задействовать складки местности.[3]3
  Не мог ли Иккинг прочесть «Искусство войны» Сунь-цзы в Остолопской Публичной библиотеке? Он определенно много знал о тактике боевых действий.


[Закрыть]

Взгляд Иккинга упал на крепежные крючья.

– Слушайте все! – разнесся его голос вверх по скале. – Прицепите крючья к веревкам для обвязки! А другой конец привяжите к любому камню и валуну, какой найдете, – чем больше, тем лучше!

Юные воины в отчаянии были готовы прислушаться к любому плану, сколь угодно смехотворному или опасному. Дрожащими руками они выполнили команду.

– Когда драконы ударят, – крикнул Иккинг, – подпустите их поближе и забросьте крючья им на спины!

Снизу из ущелья донесся зловещий гул, отдаленное грозное жужжание, во тьме забрезжил желтоватый свет…

– Вот они опя-а-а-а-ать! – проорал тот же Драчун.

Молодые викинги нервно сглотнули, расправили плечи, понадежней уперлись ногами в скалы да покрепче стиснули крепежные крючья.

Могучее драконье войско летело вверх, все ближе и ближе.

– Ждем!.. Ждем!.. Ждем!.. – криком сдерживал товарищей Иккинг. И вот, когда драконы уже почти добрались до них, заорал: – Бросай!!!

По всей скале воины закинули крючья на длинных веревках на атакующих драконов, словно те были живыми горами или летающими башнями.

Отдельные снаряды пролетели мимо движущихся мишеней или соскользнули, отскочив от драконьей чешуи. Но большинство попали в цель и зацепились за спинные гребни, словно за карнизы, или вонзились в жесткую драконью плоть – в ногу или в плечо.

Как и прежде, предводитель драконов протрубил: «Отходим!» Драконий строй распался, чтобы подняться выше и нырнуть обратно в ущелье перед новой атакой.

Но на сей раз все вышло иначе.

Взмыло вверх ужасное драконье войско, победно поливая огнем, визжа и распевая, оставив на скале оборванные и обожженные жертвы и готовое к новому приступу…

Но многие драконы попались на крючок. А к крюкам были привязаны тяжелые камни. Драконы поднимались, и веревки сначала натянулись, а потом, одна за другой, сдернули камни с карнизов.

Засвистели в воздухе здоровенные валуны, замелькали, путаясь, веревки. Драконы завопили в тревоге, когда сначала одному попало камнем, потом другому… А веревки хлестали их по голове, оплетали крылья, цеплялись за когти.

Перепуганные драконы пытались высвободиться, но у них не получалось, и тогда они разворачивались и бросались на других драконов. Веревки от этого переплетались все больше.

Увидев, что происходит, вожак пронзительным криком велел стае сохранять спокойствие, собраться, не паниковать… Однако это была не его стая, войско летало под его предводительством совсем недолго. А больше всего на свете драконы ненавидят подчиняться. Запутавшись в веревках, они вконец потеряли голову и не желали ничего слушать.

К радостному изумлению юных викингов, драконье воинство, только что победно парившее в черном небе, превратилось в визжащий клубок. Драконы один за другим зубами и когтями прокладывали себе путь к свободе, вырывались из паутины веревок и устремлялись прочь, бросив войско…

Возможно, скальды повествуют иначе. Но именно так Иккинг Кровожадный Карасик III выиграл Битву на Сердитой горе, когда юные викинги, повиснув на отвесной скале, отразили атаку драконов, которых было вчетверо больше. И сделали они это с помощью лишь нескольких старых крепежных крючьев и веревок.

4. Прятки

И вот когда Мятежные драконы скрылись и скальная стена зазвенела от победных воплей юных воинов, Ветрогон наконец-то проснулся.

– Ой, я что-то пропустил? – невинно поинтересовался он.

Сморкала так и болтался на крюке ниже Иккинга. Пришлось Коварняку, Бандюгу и еще паре самых крепких Остолопов и Гостедавов спуститься и вытащить его. Их почему-то страшно развеселило его незавидное положение: висит, понимаешь, над пропастью с крюком в подштанниках.

– ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – гоготали Коварняк и Бандюг. – Ни дать ни взять рыба на крючке!

– Ты пожалеешь об этом, двоюродный братец, – бормотал Сморкала, вытаскивая стрелу из икры. – Погоди у меня. Ты пожалеешь об этом, Иккинг. Придет еще мой час…

Тем не менее он не возражал, чтобы Ветрогон отнес его на вершину скалы как раненого.

Время едва перевалило за полночь, но никому не хотелось оставаться до утра на скале – а вдруг Мятежные драконы вернутся? К тому же почти все гамаки сгорели дотла. Так что юные воины продолжили восхождение в темноте. Это и само по себе не просто, а у них еще и веревок и крючьев почти не осталось.

Но они справились. Если верить тикалке Иккинга, часам к шести утра юные воины-викинги добрались-таки до фехтовальной школы «Гром и молния». Правда, выглядели они после всех тревог и ночного подъема далеко не лучшим образом.

Школа оказалась гигантской крепостью – Иккингу еще не доводилось видеть таких огромных замков. И таких тихих.

Они покричали у ворот, чтобы им опустили мост, но серые громады стен молчали. Вверху на укреплениях и башнях гнездились стаи птичек-необычаек. Они проснулись от шума и отозвались печальными тоскливыми криками, в которых отчетливо слышалось: «Ты где-е-е?»

Измученные юные воины в последний раз закинули крючья, взобрались на замковые стены и устало попáдали на каменные плиты.

– А я думал, все уже позади, – выдохнул Рыбьеног, распростершись рядом с Иккингом.

Рыбьеног потерял шлем, а его дракониха Жутьздорова так перепугалась, услышав песнь Мятежных драконов на отвесной скале, что уселась Рыбьеногу на макушку и для надежности запуталась когтями в волосах. Всю дорогу она непрестанно мычала от страха. (Детеныши драконов, почуяв опасность, часто забираются матерям на голову или спину.)

Камикадза от волнения тоже никак не могла успокоиться и трещала пуще обычного:

– Ты был великолепен, Иккинг, просто великолепен! Эта затея с крючьями – высший класс!

А ободранный, обожженный и вымотанный до предела Иккинг чувствовал себя победителем. Теперь, когда все было позади, юные воины подходили похлопать его по спине и поблагодарить за идею с крючьями.

– Ты… э… как-тебя-там… Иккинг? Короче, ты молодец, – пробурчал Коварняк Гостедав, едва не опрокинув его дружеским хлопком по плечу. – Извини, если раньше что не так вышло…

– Говорил я тебе, – ухмыльнулся Бандюг Остолоп, – он круче, чем кажется.

Иккинг не привык к такому вниманию со стороны юных воинов-викингов, особенно тех, которые были старше и намного круче. Обычно они в лучшем случае не замечали его, а в худшем дразнили и насмехались.

«Так вот оно, то самое уважение сверстников, о котором говорил отец», – подумал Иккинг, красный от смущения и гордости.

Приятно, однако.

Но подспудная тревога не отпускала его. Да, он одолел тех драконов… По крайней мере, пока что можно их не опасаться. Но что это вообще было? Как вышло, что разные виды объединились для нападения? Зачем им понадобился его меч? И что за жуткую песню они распевали на драконьем наречии?

Юные воины довольно быстро прекратили поздравлять друг друга и принялись недоуменно оглядываться. Что происходит? Где все?

Даже Камикадза прекратила возбужденно болтать и умолкла.

Тишина стояла гробовая.

Они раньше не бывали в школе Молниеноса, но знали, что на бастионах должны стоять часовые, даже ночью. И где они? Вот аккуратно составленные в шалаши копья, вот рядком висят щиты, словно воины только что сложили оружие…

И никого.

«Старый Сморчок говорил, что в фехтовальной школе поджидает страшная опасность…» – припомнил Иккинг.

Послышалось хлопанье крыльев, он подскочил…

Но это оказался всего лишь Беззубик. Он спикировал на хозяйский шлем с видом весьма расслабленным и крайне самодовольным. Рот у него был набит жареной кабанятиной.

– Где ты был? – с легким раздражением поинтересовался Иккинг. – Я послал тебя за помощью, а не на завтрак. Мы там внизу чуть не пропали!

– Ой, да, – виновато начал дракончик. – Б’бе-беззубик искал. Б’бе-беззубик искал ПО-ПОВСЮДУ.

– А чем у тебя рот набит? – сурово спросил Иккинг.

– Ничем, – объяснил Беззубик, невинно хлопая глазами. – П-просто во-воздух жжжую.

– Ну, пахнет-то этот воздух жареным кабаном, – заметил Иккинг.

– АУУ-У-У-У-У-УУУ! – заорал Бандюг Остолоп. – ЕСТЬ ТУТ КТО-О-О? ВЫЙДИ И НАЗОВИСЬ!

Ответа не было. Только необычайки откликнулись тоскливо:

– Ты где-е-е-е?

Юные воины переглянулись. Похоже, рано расслабляться. Никто не произнес этого вслух, но все подумали: «А вдруг несколько драконов притаились даже здесь, в самом замке…»

Они вытащили мечи и осторожно, крадучись двинулись по опустелому зданию. Но куда бы они ни заходили, их встречала тишина, ее нарушали лишь завывания ветра и крики необычаек: «Ты где-е-е-е?», словно юных викингов втянули в какую-то зловещую игру в прятки.

Жутковатое это дело – красться на цыпочках по незнакомому брошенному замку в глухой ночи, не зная, что или кто может выпрыгнуть на тебя в любое мгновение.

Конечно, молодежь уже имела за спиной кое-какой боевой опыт, так что викинги обследовали замок со знанием дела. Двое становились по обе стороны двери, остальные дружно врывались в помещение с мечами и топорами наготове и проверяли под столами, за дверными створками, под гобеленами.

Ничего и никого.

– Ты где-е-е-е? – надрывались необычайки.

У Иккинга сводило спину, нервы звенели, как натянутая тетива, каждое мгновение он ожидал, что в загривок вопьются драконьи когти, а в затылок ударит пламя.

В замке имелись гигантские тренировочные залы с мечами и копьями, составленными вдоль стен, громадные пустые башни и огромная центральная Боевая арена, окруженная пылающими факелами. Кто-то же их зажег… Но где все?

Пробродив с полчаса по лабиринту пустых коридоров и гулким залам, два отряда Будущих Воинов – один под предводительством Иккинга, другой – Бандюга – сошлись примерно посередине, у дверей большого, сиявшего окнами Пиршественного зала.

Нервы у Иккинга были уже на пределе, и тут над головой послышался гул могучих крыльев, кто-то выкрикнул «ДРАКОНЫ!», и множество Будущих Воинов, не задумываясь, спустили тетивы Северных луков.

– БРОВИ ОДИНА, НЕ СТРЕЛЯЙТЕ, ВЫ, ИДИОТЫ! ВЫ МНЕ ЕДВА БАШКУ НЕ СНЕСЛИ! – донесся сверху взбешенный голос. Это был Стоик Обширный на своем громадном драконе Быкарусе. – ОТКРОЙТЕ ВОРОТА!

Прибыли взрослые, поднимавшиеся на Сердитую гору по Легкому Пути. Они, шатаясь, вваливались в ворота, и юные викинги сразу поняли: Легкий Путь оказался не таким уж легким.

На взрослых тоже напали Мятежные драконы.

Верховые драконы хромали, на лапах зеленели свежие раны, уши свисали рваными клочьями. На спине у одного непостижимым образом уцелело обугленное древко, на котором все еще весело развевался флаг. Взрослые воины выглядели не лучше: с обожженным лицами, потрясенные до глубины души.

Усталые вожди спешивались один за другим. Лица у всех были непривычно мрачные и серьезные. Молча оглядев молодежь – в обугленных лохмотьях, в пятнах крови и копоти, кашляющую от дыма, – взрослые сразу поняли, что и на юных воинов напали.

Викинги-подростки старались держать свое потрепанное оружие с обычной хвастливой небрежностью, но это не могло никого обмануть. Смерть пролетела слишком близко, и в глазах у них застыл страх.

Они только что не тряслись от ужаса.

Драконы никогда себя так не вели. Чтобы разные виды объединились и напали на людей – неслыханно! И викинги до смерти боялись продолжения…

– Все живы? – рявкнула Берта, предводительница племени Бой-баб и мама Камикадзы, женщина-гора с мощными бедрами.

Ее обугленные косы еще слегка дымились.

Камикадза выступила вперед и отсалютовала.

– Все живы, – доложила она, – благодаря Иккингу Кровожадному Карасику Третьему. Но в замке ни души.

Это по-настоящему потрясло вождей.

– Торовы бицепсы! – взревел Могадон Остолоп. – Только не говорите мне, что Молниенос разбит! Это невозможно! Самый Выдающийся Герой Архипелага Всех Времен! И его сорок воинов, и краснотигры… они непобедимы. Как такое может быть?

Вместе они распахнули гигантские двери Пиршественного зала высотой с дом.

Скри-и-и-и-ип…

И опять никого.

Огонь под большим золотым котлом потух, но пепел еще дымился.

Длинный стол стоял накрытый для великого победного пира, Пира Новых Воинов, – и это действительно был бы веселый пир, пылали бы факелы, и тысяча викингов пила бы за здоровье молодого поколения.

Племена архипелага входили в зал поотрядно, словно на похоронах, и обозревали угощение для несостоявшегося праздника.

На длинных столах громоздилась еда, в том числе громадный дикий вепрь, уже слегка понадкусанный – наверняка Беззубик постарался. Червяк Безмозглый нашел куриную ножку и с воодушевлением впился в нее зубами.

– Ммм… вкусно… и теплая еще, – пробубнил он.

Еще теплая… значит, обитатели замка покинули его совсем недавно.

Но где они теперь?

– Ты где-е-е-е? – навязчиво рвалась в окна далекая песня необычаек.

Загадка.

ТУК! ТУК! ТУК!

Властный, громкий стук раздавался из ниоткуда, словно великий бог Тор стучал в железную дверь обухом своего топора.

Только представьте: в огромном пустом замке на вершине скалы, в замке, чьи обитатели таинственным образом исчезли, и только ветер тоскливо воет в пустых стенах… вдруг раздается загадочный стук. Неудивительно, что отважные викинги, всю ночь сражавшиеся с Мятежными драконами, затряслись от страха.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Что это было? – прошептал Граббит Мрачный, крепче стискивая дымящуюся секиру. Глаза его – один синий, другой черный – полезли на лоб. – Что это за шум?

ТУК! ТУК! ТУК!

– Вот, снова! – потрясенно воскликнул Стоик Обширный.

Стук был громкий и гулкий, словно кто-то стучал в чугунную плиту и ждал ответа.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Ты где-е-е-е?..

– Откуда же он раздается? – недоумевал Стоик.

«Ой-ой», – подумал Иккинг.

– Может, это у Рыбьенога коленки стучат, – предположил Сморкала, но привычной глумливости в его голосе явно недоставало.

Уж больно зловеще звучал непонятный стук, в таких-то обстоятельствах.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Ох, чтоб у меня мозоли прыщом пошли, похоже, это из котла! – воскликнул Стоик.

ТУК! ТУК! ТУК!

Стук действительно раздавался из большого золотого котла. Кто-то или что-то сидело внутри и стучало – ясно и громко.

– Посмотри в котле, Безмозглый! – приказал Стоик.

– Гм, вождь… у меня, того… слегка ногу свело, – промямлил Червяк. – Старая боевая рана… иногда напоминает о себе…

Долгими вечерами у очага викинги рассказывали друг другу самые разные зловещие истории. Были среди них и байки о скелетах, которые лезут из кухонных котлов, так что викинги, понятное дело, перепугались до судорог.

Вожди переглянулись. Шагнули к камину.

Восемнадцать мускулистых вождей, а с ними и почти все воины архипелага встали вокруг золотого котла.

Граббит Мрачный расправил плечи и сам постучал по крышке – три четких властных удара – и внушительно прочистил горло.

– Выходи, кто бы ты ни был! – приказал он. – Говорит вождь Граббит Мрачный! Выходи с поднятыми руками, ибо ты окружен!

В котле резко стихло.

Теперь постучал Стоик.

– Если не выйдешь на счет «три», – произнес он самым важным голосом для случаев «изволь-меня-слушаться», – придется нам самим поднять крышку, а мы, предупреждаю, вооружены до зубов…

Котел ответил молчанием.

Что ж, восемнадцать косматых вождей скорее позволили бы штормам унести себя к черту на рога, чем опозорились бы друг перед другом. Да, они боялись, очень боялись – они тряслись от нечесаных макушек до нестриженых ногтей на ногах. Но все равно собирались поднять эту крышку, пусть внутри сидит хоть сотня привидений, пируя со своими призрачными предками.

– Могадон! Душегуб! – повелительно начал Стоик. – Помогите мне снять крышку…

– Ох, не снимайте крышку… Пожалуйста, не снимайте крышку… – Бедный Рыбьеног едва не плакал от страха, и Иккинг всей душой понимал его.

Он бы и сам предпочел оставить котел как есть.

Крышка оказалась такая тяжелая, что троим вождям пришлось поднату-у-ужиться, чтобы столкнуть ее с котла. И вот она с оглушительным лязгом и звоном упала на пол…

…и вожди заорали в один голос…

…потому что из котла что-то вылетело…

– Курица! – с облегчением возопил Толстопуз. – Это просто курица!

– Просто курица! ХА! ХА! ХА! ХА! ХА! – зарокотали викинги с ужасным смущением и облегчением. – ХА! ХА! ХА! ХА! ХА!

И тут…

– Погодите-ка, – тревожно пискнул Рыбьеног, – там есть что-то еще!

И правда. Что-то скреблось, скреблось и наконец ухватилось за край жуткой когтистой лапой.

Человеческой рукой с железными когтями.