Текст книги "И пала тьма"

– Да, – вздохнула Скалли, когда он отошел на достаточное расстояние, чтобы не слышать ее слов, – в одном ты, кажется, был прав.

– В чем же? – спросил Малдер.

– Снежный человек не имеет к происшедшему ни малейшего отношения. Скорее всего, здесь потрудился обычный человек.

Ближняя вырубка

Национальный парк «Олимпик»

Штат Вашингтон

День второй

После полудня

Дорога уходила вниз, перед Малдером и Скалли раскинулось свободное пространство с редкими оставшимися деревьями, каждое из которых было не менее трех-четырех обхватов в поперечнике, и огромными пнями или, кое-где, поваленными стволами с уже обрубленными сучьями.

– Знаешь, – сказала Скалли, – в этом лесу забываешь обо всем. О повседневных делах, об усталости. Даже о том, зачем мы здесь. Хочется набрать полную грудь воздуха, взмахнуть руками и, как в детстве, на полной скорости побежать под горку, радостно крича.

– Так кто тебе мешает? – пожал плечами Малдер и не спеша зашагал вниз.

Скалли улыбнулась, но все же не побежала.

– Никаких машин здесь не видно, – заметила она. – Ты хочешь просто погулять?

– Я хочу понять, что здесь произошло, – серьезно ответил Малдер.

– И как ты собираешься этого добиться? Разгуливая между пней? Малдер не ответил.

– Все равно надо проверить за тем массивом, слева, – сказала Скалли. – Джип или тягач вполне могут оказаться там.

Огромные пни, за каждым из которых, как за столом, запросто могла рассесться для пиршества дюжина человек, внушали уважение и какой-то суеверный трепет перед этими молчаливыми гигантами.

– Как ты думаешь, что означает красный крест на дереве? – спросила Скалли, указывая пальцем, на каком именно.

– Наверное, – предположил Малдер, – это дерево комиссия по охране окружающей среде признала запретным к вырубке. На всех, что спилены, если ты заметила, нарисованы краской синие кресты.

В его голосе прозвучал оттенок иронии. Скалли обиженно отвернулась, – Тоже мне, внимательный какой выискался! Ой, Малдер, смотри – что это там?

Она указывала на высокое дерево, стоявшее у самой вырубки. За ним начинался не тронутый лесозаготовителями участок.

– Где?

– Вон там, наверху, на дереве. Белое. Что-то типа кокона или улья, но размеры…

– Да, – Малдер наконец нашел глазами странный объект. – Странно. Очень странно. Может быть, это и есть то, за чем мы сюда приехали?

Скалли лишь пожала плечами в ответ. Оба быстрым шагом, обходя пни и очищенные от ветвей, готовые к сплаву стволы, направились к дереву, на котором, словно огромный плевок фантастического великана, выделялся среди ветвей белый кокон.

Вблизи странный предмет оказался еще больше, чем представлялось с дороги, – не менее полутора человеческих ростов в длину. Белый кокон висел неподвижно на высоте примерно шесть метров.

– Действительно, что-то типа кокона, но какое огромное, – выдохнула Скалли, задрав голову вверх. – Никогда в жизни ничего подобного не видела, даже представить себе не могла…

– Надо бы рассмотреть это поближе, – задумчиво произнес Малдер. – Знаешь что, Скалли, если я подсажу тебя до той ветки, ты уже сможешь добраться до него.

– И что я буду с ним делать?

– Попытаешься срезать ножом, – Малдер протянул ей охотничий нож в чехле.

– Что ж, – согласилась она, – давай попробуем.

Призрак встал к стволу дерева – не самого толстого в лесу, были и раза в три пошире – и сложил руки замком, чтобы Скалли могла поставить ногу.

– Залезай на плечи, – сказал он. – Дотягиваешься?

– Да, жди меня здесь. Она ловко стала взбираться вверх по толстым ветвям.

– Добралась! – наконец услышал Малдер. – Это действительно как кокон. Словно из слизи, только уже подсохшей, отвердевшей. Даже рукой касаться неприятно.

– И это говорит врач-патологоанатом? – усмехнулся Малдер, стараясь разглядеть ее среди ветвей.

– Ладно, – донеслось до него, – сейчас срежу.

– Скалли, – крикнул он через несколько минут, – у тебя там все в порядке?

– Да, – крикнула она. – Отойди в сторону, чтобы это на голову тебе не упало.

И в то же мгновение послышался шум падения громоздкого предмета сквозь листву.

– Тебе помочь, Скалли? – спросил Малдер.

– Сама спущусь!

– Нож не потеряй при спуске. Он у нас один, без него мы не узнаем, за чем ты охотилась.

– Поняла.

Малдер подошел к огромному белому кокону и задумчиво поглядел на него, размышляя, что это – разгадка тайны, ради которой они пересекли всю страну, или просто удивительный каприз природы?

Скалли уцепилась руками за ветку и ловко спрыгнула на землю, приземлившись на ноги.

– Ну? – спросила она.

– Я его не трогал. Нож-то у тебя.

– А нам обязательно смотреть, что там внутри? Может, просто какая-нибудь мерзкая куколка насекомого…

– В полтора человеческих роста? Может быть, – сам же и ответил Малдер и продолжил: – но тогда это насекомое – жуткий мутант. И нам необходимо выяснить, что это за насекомое, хоть примерно, почему его куколка таких размеров… Отчего могла произойти подобная мутация? Чьи-то генные эксперименты? Здесь, в этой глуши, – маловероятно. Радиация, что-то еще? И каково тогда само насекомое, если у него такие личинки?

– Не знаю, каково оно, но не имею ни малейшего желания встретиться с ним

лично, – сказала Скалли и, присев перед коконом, достала из чехла нож.

Несколькими ловкими движениями, словно работая в операционной, она рассекла затвердевший кокон, прорезав что-то вроде окна, и потянула корку на себя.

– Боже милосердный! – воскликнула она. – Там внутри – человек!

Малдер заглянул ей через плечо и увидел скрюченные пальцы и часть рукава рубашки. Скалли ножом взрезала корку в направлении головы и руками раздвинула ее. Оба увидели искаженное смертью лицо – особо нелепо смотрелись сейчас очки, одно из стекол было разбито.

– Да… – только и выговорил Малдер.

– Ты ждал чего-то подобного?

– Не знаю. Отчего он умер? Она дотронулась руками до мертвого лица.

– Тело какое-то сухое… я бы сказала – обезвоженное. Потому, наверное, оно могло висеть здесь без гниения несколько дней, а может, и недель. Причину смерти сейчас вряд ли удастся установить. Можно, конечно, извлечь его из кокона и осмотреть, есть ли ранения… Но, по-моему, дело не в этом. У него, похоже, вообще в теле никакой жидкости не осталось, потому кокон такой легкий. Его словно отжали в стиральной машине с центрифугой.

– Вроде как паук высасывает жидкость из мух, – заметил Малдер, встав и снова бросив взгляд туда, где недавно висел кокон с трупом взрослого мужчины внутри. – Ничего себе паучок должен быть.

– И что будем делать теперь? – спросила Скалли.

– Возвращаться в лагерь. Сообщим Муру и Хамфрису. Здесь, похоже, делать больше нечего, разве только искать остальных лесорубов в таких же коконах.

– А с ним как поступим, не бросать же его так? У нас даже лопаты нет выкопать могилу.

– Давай прикроем его ветками и камнями – чтобы зверье не погрызло. Потом похороним. Мур или Хамфрис должны его опознать.

– Наверное, это кто-то из лесорубов.

– Наверное, – согласился Малдер. – Во всяком случае, ни на кого из четверых экотеррористов он не похож.

– Почему ты так решил? – возразила Скалли. – Лицо могло измениться до неузнаваемости.

– Никто из четверых не носил очки.

Лагерь лесорубов

Национальный парк «Олимпик»

Штат Вашингтон

День второй

После полудня

Хамфрис не привык отлынивать от работы, особенно если дело касалось возни с какими-нибудь механизмами – будь то ружье, которое он содержал в образцовом порядке, двигатель автомобиля, сломанный утюг или неисправная бензопила. С детства он любил технику, но судьба распорядилась так, что Хамфрис стал не инженером, не автомехаником, а лесным рейнджером, после чего перешел в охрану лесозаготовительной компании.

Работы по ремонту генератора оказалось много, но не настолько, чтобы опустить руки: пришлось перебрать засорившийся карбюратор двигателя, промыть бак, соединить оборванные шланги, восстановить перерезанную проводку. Хорошо еще, что человек, вознамерившийся вывести генератор из строя, не шибко разбирался в электричестве – вынь он, например; графитные щетки и выброси подальше, все усилия Хамфриса были бы бесплодны.

Солнце поднялось уже высоко. Хотя температура воздуха не была чересчур высокой, как и положено в это время года, спину припекало, и Хамфрис снял куртку.

Мур мирно дремал в спальне лесорубов – когда Хамфрис выпрямлялся, он видел спящего егеря сквозь засиженное мухами стекло окна. Федералы, отправившиеся в разведку на ближнюю вырубку, должны уже были скоро появиться.

Хамфрис затянул последнюю гайку и отложил ключ. Взял первую попавшую канистру, бензин в которой, как он уже определил, не был испорчен сахаром – видно, вредители просто не подумали об этом либо решили сберечь топливо для каких-то своих целей и забыли о нем. Канистра оказалась тяжелой на вес, и он, выбрав полупустую, вылил литра два в бензобак генератора для пробного запуска.

Он знал, что все сделал на совесть, но все же дергал рычаг стартера с некоторой тревогой. Может, из-за этого дурацкого волнения с первого раза двигатель не завелся, но со второй попытки взревел, как раненый зверь, и затарахтел – ровно, уверенно. Хамфрис посмотрел на датчик и принялся регулировать обороты двигателя, чтобы привести цифры в соответствие с нормой.

Наконец все было в порядке. Хамфрис сходил в столовую и щелкнул выключателем – из двух лампочек одна зажглась, вторая оказалась перегоревшей. Но и этого было достаточно, чтобы убедиться: он потрудился на славу. Хамфрис вернулся к генератору, заглушил двигатель, взял полупустую канистру бензина и все до капли вылил в бензобак.

Неожиданно он спиной почувствовал какое-то движение. Он протянул руку к ружью, схватил оружие и резко повернулся. Это могли быть и вернувшиеся с вырубки спутники, но Хамфрис не опасался выглядеть перед ними смешным – лучше выглядеть смешным перед друзьями, чем глупым и беспечным перед врагами.

Стараясь ступать бесшумно, он быстро прошел к углу здания и выглянул.

У входной двери стоял, прислушиваясь, какой-то человек.

– Не двигаться! – Хамфрис наставил ружье на незнакомца. – Кто ты такой?

Человек медленно поднял руки и обернулся.

Несколько секунд они пристально всматривались друг в друга.

Незнакомцу было на вид чуть больше тридцати лет. Черноволосый, сухощавый, с пышными черными усами подковой, он выглядел усталым и встревоженным, тяжелые мешки под глазами свидетельствовали, что он в последнее время мало спал и на его долю выпали изрядные испытания.

– Я тебя узнал, – вдруг заявил Хамфрис. – Я видел твою фотографию. Ты – Дуг Спинни, один из тех четверых диверсантов, что отправились сюда вредить моей компании и завертели всю эту карусель. Вот уж правду говорит индейская пословица: собака всегда возвращается к своей блевотине.

– А-а, – Спинни опустил руки и взялся за ручку двери, – так ты тоже из этих губителей природы.

– Стой где стоишь! – закричал Хамфрис. – Я вообще могу пристрелить тебя на месте, как бешеное животное.

– Можешь прострелить и собственную задницу заодно, это ничего не изменит, – устало сказал Спинни.

– Ты не в том положении, чтобы дерзить, – закипая, ответил Хамфрис и передернул затвор ружья – дуло все это время было направлено на экотеррориста. – Я хочу знать, что случилось с моими парнями?

– С какими?

– С теми, что жили здесь. Тридцать один лесоруб и трое спасателей исчезли бесследно. Скажи еще, что ты и твои дружки не приложили руку к тому, что здесь произошло. Ты арестован, электрический стул плачет по тебе, парень!

– Я никого не убивал, – ответил Спинни.

– Не рассказывай мне сказки! Ты – убийца, как и твои дружки!

– Я знаю, что с ними случилось. То же самое случится и с тобой, когда сядет солнце, если ты немедленно не уберешься отсюда.

– Ты мне еще и угрожать вздумал?! Спинни, желая прекратить неприятный разговор, вновь протянул руку к ручке.

Дверь распахнулась сама. На пороге стоял Мур.

– Что здесь происходит? – спросил он, глядя на незнакомца.

В это время в поселке появились Малдер и Скалли и, увидев у порога здания новое действующее лицо, побежали к дому, чтобы не пропустить ничего важного.

– Это животное зовут Дуг Спинни, – по-прежнему держа оружие наготове и не поворачивая головы, пояснил Хамфрис. – Это он отвечает за все поломанные механизмы. И он со своими дружками убил лесорубов.

– Я не убийца! – выкрикнул Спинни.

– Врешь! Ты – экотеррорист, это всем известно. Ты – диверсант, портишь оборудование…

– Потому что этим оборудованием вы губите природу!

– Ну, а сделав один шаг, легко сделать и второй – убить тех, кто этим оборудованием управляет.

– Человек – часть природы, которую надо беречь и…

– Ты думаешь, я буду разговаривать здесь с тобой на философские темы?

Хамфрис вскинул ружье и прицелился. Лицо его было свирепым, и он вполне мог спустить курок.

– Стив, опомнись! – закричал Мур. – Если этот человек виновен, его будут судить! Но нельзя опускаться до самосуда.

Подошедший Малдер взялся рукой за ствол ружья Хамфриса и опустил вниз.

– Давайте пройдем в дом и спокойно поговорим, – предложил он.

– С каких это пор вы здесь командуете? – перенес свое раздражение на Малдера Хамфрис. – Я представляю здесь компанию, которая…

– А я представляю здесь закон, – спокойно парировал Малдер. – Еще раз показать мое удостоверение?

Хамфрис, сдавшись, пробурчал что-то непонятное себе под нос.

– Вы знаете, что здесь произошло? – повернулся Малдер к Спинни.

– Да, – кивнул экотеррорист. – Я все расскажу. Только я очень голоден, три дня ничего не ел…

– Пошли в дом, – предложил Мур. – Сейчас что-нибудь придумаем.

– Ларри, – окликнул его Малдер, – и вы, Хамфрис, подойдите на минутку. Скалли, – повернулся он к напарнице, – иди в дом, присмотри за Спинни.

– И если попытается бежать – стреляйте, закон на вашей стороне, – хмуро добавил Хамфрис.

– Что вы хотели нам сообщить? – ожидая услышать какие угодно жуткие вести, спросил Мур. – Вы нашли на вырубке джип и тягач, и они тоже оказались неисправны?

– Нет, – ответил Малдер. – Мы нашли кое-что другое.

– Что же? – в один голос спросили Мур и Хамфрис.

– Труп человека, который попался в какой-то кокон. Он висел на дереве на высоте около шести метров. Мы срезали кокон с ветки и вскрыли его. Такое впечатление, что из человека насосом выкачали всю жидкость.

– Как он выглядел? – мрачно спросил Хамфрис.

– Кожа вся белая, словно резина, натянутая на череп.

– Я спрашиваю о приметах – кто это может быть?

– Трудно описать… На нем были очки.

– Он был с бородой?

– Нет, точно нет.

– Значит, это Киф Хартли, – решил Хамфрис. – Всего двое в этой бригаде носили очки, но у Кристиансона была большая такая борода, – рукой он показал, какая борода была у лесоруба.

– Что вы сделали с покойным? – спросил Мур. – Закопали?

– Нет, его необходимо опознать и передать для похорон родственникам. Мы просто завалили тело камнями и ветками и воткнули шест, к которому привязали белый платок, чтобы можно было легко отыскать.

–Хорошо, – кивнул Мур. – Пойдем в дом, допросим Дуга Спинни.

– Только не развешивайте уши, а то он сейчас понарассказывает вам небылиц, – предупредил Стив Хамфрис.

Мур открыл банку консервированных бобов с мясом и протянул Спинни. Тот не стал ломаться, выбрал на столе ложку почище и принялся за еду. Похоже, он говорил правду – насчет того, что голоден.

– Так что здесь произошло? – спросил Малдер, усевшись за стол напротив него.

Мур и Хамфрис молча предоставили допрашивать экотеррориста именно ему как специалисту.

– Нас было четверо, – не прекращая есть, ответил Спинни. – Трое застряли в старом лагере, как червяки в куче дров. У них нет топлива, машина сломалась, запасы продовольствия кончились…

– Правильно, нечего шляться здесь и обкрадывать лесозаготовщиков, – встрял Хамфрис. – Бог шельму метит.

– Что же вы не ушли пешком? – продолжил Малдер.

– Здесь шестьсот километров до ближайшего населенного пункта! Не менее десяти дней пешком, – ответил Спинни. – А остаться в лесу с наступлением темноты – верная смерть.

– Почему? – Малдер сделал вид, что удивлен. – Разве у вас нет оружия, чтобы защититься от хищников? Но даже если так, то ведь можно развести костер, звери не нападают на…

– Как разобраться с хищниками, я •знаю, – отмахнулся Спинни. – Здесь все гораздо страшнее и непонятнее.

– Что произошло с лесорубами, вам известно?

– Да. По крайней мере, я могу предполагать. – Спинни воткнул ложку в банку и прожевал то, что было во рту. – Я видел, что случилось с одним из них. Наверное, то же случилось и с остальными. И с нами со всеми случится.

– Что же?

– Что? Не знаю, как и объяснить… Из этого самого дома человек вышел вечером, и его съели заживо…

– И кто же это его съел? – иронично спросил Хамфрис. – Не вы ли сами пальнули в него из пистолета?

Спинни сделал вид, что не слышал его слов.

– Так кто это был? – спросил Малдер.

– Скорее не кто, а что, – поправил Спинни. – С неба словно светящееся облако ринулось на того дровосека, что вышел ночью из дома. Он закричал – дико так, тонким голоском, по-бабьи, пытался отмахиваться, потом упал и замолк. В этом светящемся облаке его совсем не было видно. Даже вспоминать – и то передергивает, а уж видеть… не приведи Господь! – Он помолчал и продолжил: – Я был со Стивом – со Стивеном Крином, – мы не стали дожидаться, пока облако заметит нас, а побежали к машине. Из дома никто не вышел, хотя за ярко освещенными окнами мы видели фигуры людей. Видно, лесорубы знали, что это нападает только во тьме. По какой-то странной причине оно боится света.

– Светящееся облако сожрало человека заживо! – фыркнул Хамфрис. – Скажи еще, что сами небеса наказали дровосеков за несуществующие грехи. Он нам тут очевидный бред гонит, а вы, Малдер, уши развесили!

– У тебя еще будет возможность убедиться в правоте моих слов, – повернулся Спинни к Хамфрису. – Если не веришь, можешь выйти в полночь из дома. Даже не успеешь дойти до деревьев – погибнешь, едва сойдешь с полосы света.

– А что вы, собственно, здесь делали вместе со своими друзьями? – спросил Малдер, не желавший, чтобы разговор перешел в перепалку двух идеологических противников.

– Ходили в поход, – лаконично ответил Спинни и вновь взялся за ложку.

– Ну конечно, – скептически усмехнулся Хамфрис. – Ваш поход – это федеральное преступление.

– Да подождите вы, – отмахнулся было Малдер.

– Нет, Стив прав, – перебил его Мур. – Этот человек, – он кивнул на Дуга Спинни, – известный преступник. Он находится в федеральном розыске за прошлые подобные «походы». Его можно арестовывать прямо сейчас. Собственно, это моя прямая обязанность.

– Хорошо, друг мой, – повернулся Спинни к Хамфрису, словно егерь говорил не о нем. – А собственные преступления ты не забыл упомянуть? Преступления против природы, которые совершает твоя компания?

– Мы заготавливаем лес строго в соответствии с буквой закона, – выставив вперед указательный палец, заявил Хамфрис. – Мы вырубаем только те деревья, которые помечены синей краской! Те, которые разрешены к вырубке комиссией по охране окружающей среды.

– Да что ты говоришь? Ваши заготовщики рубят лес направо и налево, в том числе и запрещенные деревья. А то еще поверх красного креста собственной краской малюете синий – видели мы, знаем. Так что нечего рассказывать мне, что вы соблюдаете закон! Вас самих надо отдавать под суд!

– И вы утверждаете, – повернулся к Спинни Мур, – что лесорубы срубают все запретные деревья подряд? Те, которые растут уже сотни лет, которые уникальны и рубить их нельзя в принципе?

– Да, – запальчиво воскликнул Спинни, на миг почувствовав себя в своей тарелке, в роли праведного обвинителя. – Именно те, которые помечены красной краской, поскольку, спилив вековую ель, получишь в десять раз больше досок зараз, чем вырубив дюжину обычных. Да и растут они под боком, не надо потом далеко тащить до реки…

– Вы что, верите слову этого преступника больше, чем моему слову, слову уважаемой компании? – взорвался Хамфрис. Он встал и протянул руку к куртке. – Ну, знаете ли…

– Куда это ты собрался? – спросил Мур.

– Пройдусь до старого лагеря и разберусь с оставшимися там мерзавцами, – зло ответил Хамфрис.

– Не советовал бы вам оказаться ночью в лесу, – доедая консервы, сказал Спинни. – Уж поверьте хотя бы этому, если не верите другим моим словам. Иначе вас ждет не очень приятный конец, хотя, если честно, я по вам плакать не стану.

– И что же меня ждет? – язвительно передразнил интонацию Спинни Хамфрис. – Стоит мне открыть дверь, и меня тут же обглодает и оставит валяться в тени ваше выдуманное светящееся облако?

– Совершенно верно, – кивнул Спинни.

– Не будет ли слишком невежливым попросить вас выйти и предложить этому облаку съесть меня? Прямо сейчас!

– Я уже говорил вам, что по какой-то странной причине оно боится света.

– Ах, света боится?!

– Стив, – вмешался Мур, – он, может быть, говорит правду. Лесорубы исчезли, а Малдер и Скалли нашли Хартли в каком-то странном коконе, уж им-то не верить нельзя.

– А я считаю, что этот Спинни – врун и убийца, своими небылицами пытающийся обмануть доверчивых простаков. Но со мной этот фокус не пройдет!

– Вместо того чтобы кого-то обвинять во лжи, – сказал Спинни, – вы вполне могли бы спасти множество уникальных деревьев, настояв в своей компании, чтобы лесозаготовки перенесли в другое место. Здесь все же национальный парк.

– В другом месте найдутся другие защитники природы, столь же яростные и неразборчивые в средствах, – ни к кому в отдельности не обращаясь, заметил Мур.

– А я собираюсь доказать, что он нагло врет, чтобы покрыть собственные преступления, – стоял на своем Хамфрис. – Что за глупости – светящееся облако нападает на людей… Тоже мне… Бред.

Он вышел на улицу, держа винтовку на плече.

– Ну и где это твое смертельное облако, Спинни? – прокричал он. – Оно же вроде должно тут же напасть на меня и сожрать! Эй, ты, – прокричал он, задрав голову к небу и сложив руки рупором у рта. – Вот он я, весь, выходи! Выходи, где ты там? Ну чего ты такое застенчивое, чего бояться-то? Ну, вылезай!

Малдер, Скалли и Мур вышли на крыльцо, опасаясь, как бы разозленный Хамфрис не наделал глупостей. Спинни так и остался сидеть за столом.

– Ну, я так и думал! – подошел к Муру Хамфрис. – Нет в этом лесу никакого такого облака, только деревья, которые этот человек ценит больше, чем человеческую жизнь. Но уж я прослежу за тем, чтобы его судили, обвинили по всей строгости закона.

Он вернулся в дом.

– Ну а ты что думаешь обо всем этом? – спросила Скалли у Малдера.

– Если нам все же придется ночевать сегодня здесь, то я все-таки предлагаю спать с включенным светом. Но до вечера еще очень далеко.

Он быстро вошел в дом и направился к столу.

– Спинни, давай говорить откровенно, – обратился Малдер к экотеррористу, – испорченные автомобили ваших рук дело? Я не обвиняю вас в убийстве лесорубов, я только спрашиваю – вы насыпали сахар в три автомобиля и автобус, что во дворе?

– Я…

– Мне нужен честный ответ, – предупредил Малдер. – Исходя из него, я буду строить свои дальнейшие отношения с вами. К вашему сведению, я и мой напарник Дана Скалли – специальные агенты ФБР – прибыли сюда из столицы для расследования загадочного исчезновения тридцати четырех человек. Я повторяю свой вопрос: вы испортили автомобили лесорубов, вы прокололи все шины на колесах?

– Да, – кивнул Спинни.

– Он сам признался! – торжествующе воскликнул Хамфрис.

– Но тогда мы еще не знали об ЭТОМ. Мы не думали, что лесорубы погибнут. Их смерти нам не нужны. Мы просто хотели, чтобы они ушли отсюда.

– Вы понимаете, – спокойно продолжил Малдер, стараясь смотреть Спинни в глаза, – что если ваши слова о таинственном облаке правда – а вам лучше знать, чем мне, соответствуют они истине или нет, – то вы и ваши друзья попали в крайне неприятную ситуацию?

– Вы тоже – вам не выбраться отсюда, – огрызнулся Спинни. – За светлое время дня пешком не успеть никак, а ночью придет неминуемая смерть, уж поверьте мне.

– Верю. Поэтому спрашиваю вот о чем:

у лесорубов, кроме тех автомобилей, что на улице, здесь были еще тягач и джип. Их вы тоже вывели из строя? Только честно!

– Я понял, о чем вы говорите, – кивнул Спинни. – Джип угнали мы, когда убегали от светящегося облака – ну, я вам рассказывал о гибели дровосека. Джип там, в старом лагере, но он не заводится – генератор сел окончательно. А о тягаче я ничего не знаю, мы его не трогали. Нет.

– А ваши товарищи? – быстро спросил Мур, увидев выход из беспросветной ситуации.

– Тоже нет, я уверен.

– Хм, – сказал Хамфрис, – тогда прямо сейчас отправляемся на южную вырубку, тягач наверняка там. Если же нет, то придется идти на дальний участок, тот, что у озера.

– Туда мы сегодня уже, наверное, засветло не дойдем, – размышлял вслух Мур. – А если и дойдем, то вернуться точно не успеем. А южная – совсем недалеко. Сейчас сходим, проверим там, а если тягача не окажется, то переночуем здесь и утром отправимся на дальнюю делянку. Это, наверное, самое лучшее решение, как ты думаешь, Стив?

– Не знаю, – пожал плечами Хамфрис. – Пойдем, посмотрим южный участок, а там видно будет.

Южная вырубка

Национальный парк «Олимпик»

Штат Вашингтон

День второй

Вторая половина дня

На южный участок решили идти все вместе и взять с собой Спинни – Хамфрис опасался, что он сбежит, если оставить его в лагере одного. Мур был согласен с Хамфрисом.

Они вышли из поселка по той дороге, по которой пришли утром, какое-то время шагали по ней, потом свернули по ответвлению на юг.

– По-моему, – сказала Скалли Малдеру, – я сегодня находилась по лесу на всю оставшуюся жизнь.

– Ты устала?

– Вообще-то не очень, но от леса меня уже воротит.

– Быстро же он тебе надоел, – усмехнулся Малдер. – Не так давно тебе хотелось расправить крылья и запеть.

– Ты веришь рассказу этого типа, Дуга Спинни? – вместо того, чтобы ответить ядовитой репликой, спросила она.

– Может быть – да, а может быть – нет. Не забывай, Скалли, что он – преступник.

– Но такое трудно придумать – светящееся облако. Если бы он хотел скрыть правду, если бы он на самом деле врал, то рассказал бы про каких-нибудь бандитов или про внезапную эпидемию, вызывающую безумие например. Но фантастическое облако…

– Поэтому я скорее верю, чем нет, – улыбнулся Малдер. – Это трудно придумать.

– Что же в таком случае представляет собой это светящееся облако? Какого-нибудь инопланетного хищника, залетевшего на нашу планету поохотиться, так, что ли, по-твоему? Или призрак какого-нибудь злодея, выбравшийся из могилы и жаждущий крови? – в ее голосе звучала откровенная ирония.

– Поживем, увидим, – флегматично ответил Призрак.

Через четверть часа они вышли на такую же вырубку, какую незадолго до того обследовали Скалли и Малдер, только здешний участок был намного больше, и его пересекал извивающийся ручей, серебрившийся в солнечных лучах.

– Вот – подтверждение моих слов! – воскликнул Спинни, указывая на огромное спиленное дерево. – Оно стояло здесь испокон веков и помнит динозавров, которых истребили подобные вам губители природы.

– Вот-вот, – насмешливо покачал головой Хамфрис. – Подождите немного, и в исчезновении мамонтов он тоже обвинит компанию «Шиф и Ламбер».

– Этому дереву, – сказала Скалли, – несколько сот лет, по меньшей мере.

Малдер забрался на огромный пень, привстал на цыпочки и всмотрелся вдаль, застыв, словно памятник на величественном постаменте.

– Это дерево раза в три старше, чем вы думаете, – заметил Спинни. – Вы посмотрите на срез, сколько колец. Конечно, из такого дерева можно получить много досок. Сотни погонных метров. И это для лесорубов – самый важный аргумент. Гораздо проще спилить такого гиганта, чем равное по объему количество молодых елей.

– Видите, на стволе нарисован синий крест, – показал Мур. – Это означает, что комиссия по окружающей среде по каким-то своим соображениям разрешила спилить это дерево. И в таком случае ваши претензии можно адресовать к комиссии, но никак не к лесорубам.

– А вы поскребите под синей краской, вдруг там обнаружатся остатки красной? – не унимался Спинни.

– Этому дураку доказывать что-либо бесполезно, – закатил глаза к небу Хамфрис. – Ему место лишь в психиатрической клинике. Или, еще лучше, – в федеральной тюрьме.

– Смотрите-ка, – сказал Малдер, присев на корточки. – Как вы думаете, что это такое?

Мур и Скалли сразу подошли к нему. Спинни сел прямо на землю, всем своим видом показывая, что не желает даже смотреть на следы преступления, Хамфрис тоже оказался безразличен к находке.

Почти у сердцевины огромного пня было странное годичное кольцо – одно из многих, но не такое, как прочие: в том месте, где на него падала тень Малдера, оно едва заметно светилось зеленоватым цветом.

– Черт возьми, ничего подобного раньше не встречал, – задумчиво произнес Мур. – В центре такого огромного ствола, как правило, уже нет живых клеток. Что бы это могло быть?

– Если я не ошибаюсь, – сказала Скалли, – этому кольцу очень много лет, ведь эти круги означают года, так?

– Да, вы правы, – кивнул егерь. – По кольцам можно судить о климате в те годы, когда дерево было молодым, о лесных пожарах… Вот видите – этим кольцам шестьсот-семьсот лет примерно. И климат тогда был влажным и теплым, А это… это я даже не знаю.

– Надо срезать образец для исследований, – сказала Скалли.

– Да, – кивнул Мур. – Я видел: в лагере, в кабинете Перкинса, есть специальная лупа.

Малдер вынул нож и принялся выпиливать из пня клин.

– Вы занимаетесь всякой ерундой, но так и не ответили на вопрос, что же все-таки случилось с дровосеками, – не выдержал Хамфрис.

– Мы пытаемся это понять, – возразила Скалли.

– Разглядывая пни? Может быть, лучше допросить этого человека как следует? – он кивнул на Спинни. – Не слушать его байки о светящихся облаках, а выжать из него всю правду – что было на самом деле?

– Я думаю, к исчезновению лесорубов он не имеет никакого отношения, – сказал Малдер.

– А мне плевать на то, что вы думаете. Все равно я его арестовываю, – Хамфрис навел ружье на сидящего на земле Спинни.

– А зачем? – усмехнулся Малдер. – Он ведь никуда отсюда не убежит.

– Конечно, не убежит, – согласился Хамфрис. – Потому что при малейшей попытке я всажу в него пулю и любой суд меня оправдает, не так ли, Ларри? Дуг Спинни объявлен в федеральный розыск, и я просто обязан доставить его в полицейский участок, что, черт побери, я и сделаю!

– Если останешься жив, – спокойно усмехнулся Спинни.

– Ты мне еще смеешь угрожать, мерзавец? – взревел Хамфрис.

– Успокойся, Стив, – вмешался Мур. – Если уж на то пошло, ты действительно обязан доставить его в полицию, но никак не пристрелить на месте.

– А ты не думал, Ларри, что будет, если в лагерь явятся его дружки с оружием в руках? Они не будут цацкаться с нами, как вы с ним! Давайте возвращаться обратно в лагерь, ведь совершенно ясно, что тягача на этом участке нет.