Текст книги "Дэйвенпорты"

Кристал Маркис
Дэйвенпорты

Москва: Эксмо, 2023. – 416 с.

ISBN

The Davenports

Krystal Marquis

Copyright © 2023 by Krystal Marquis Published by arrangement with Rights People, London through The Van Lear Agency Produced by Alloy Entertainment, LLC

Иллюстрация на обложке @00maruu

© И. Кикина, перевод на русский язык, 2023 © Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Посвящается моим родителям, которые приняли тот факт, что медицина не для меня. Благодаря вашей любви, поддержке и самоотверженности мне хватило смелости идти к воплощению этой мечты

* * *

Чикаго, 1910 год

* * *

Глава 1
Оливия

Оливия Элиза Дэйвенпорт сняла с витрины рулон жизнерадостно-желтого шелка и приложила к своей темной коже. Яркая ткань, сиявшая в окружении рулонов приглушенных цветов, как сноп солнечного света в пасмурный день, притянула ее. Подумав, не слишком ли это яркий цвет для самого начала сезона, Оливия свободной рукой приложила к ткани образец расшитого бисером кружева и попыталась представить, как такое платье будет с тихим шорохом кружиться вокруг ее икр в танце. «А танцев будет много», – подумала девушка.

Она почувствовала предвкушение. После пасхальных торжеств пришел сезон бальных платьев и шампанского. В прошлом сезоне Оливия дебютировала в свете, а в этом будет искать мужа, пришло время. Она готова выполнить свой долг, родители будут ею гордиться – как и всегда.

Проблема только одна… Трудно найти подходящего джентльмена: из правильной семьи, образованного, наследника крупного состояния – и при этом еще и темнокожего.

Оливия сделала глубокий вдох. Желтый шелк выскользнул из ее руки. Она знала, что сказала бы мама: это кричащий цвет. И вообще, Оливия зашла сюда только забрать несколько подогнанных по фигуре нарядов.

– Помочь? – спросил кто-то за спиной Оливии, и она вздрогнула.

Рядом с ней, сцепив руки, стояла девушка-консультант. Несмотря на улыбку, холодные голубые глаза выдавали ее отношение к покупательнице.

– Я просто любуюсь тканями. – Оливия повернулась к стенду с широкополыми шляпками, не обращая внимания на взгляд консультантки, буравивший ей спину. – И жду подругу, – добавила она.

«Кстати, куда запропастилась Руби?» Это она уговорила Оливию отправить слуг с покупками домой и побродить по роскошным павильонам универмага «Маршалл Филдз» без сопровождения. А теперь ее и след простыл.

Девушка-консультант откашлялась:

– Заказы своей госпожи можешь забрать на стойке обслуживания. Я могу подсказать дорогу, если ты заблудилась.

– Спасибо, я знаю, где это, – ответила Оливия с натянутой улыбкой, игнорируя оскорбление.

Окружавшие их покупатели – все сплошь белые – наблюдали за разговором с растущим любопытством. За спиной Оливии кто-то усмехнулся.

Девушка вспомнила слова матери: «Всегда быть выше этого». Потому что их семья была необычной. Богатые. Красивые. Темнокожие. Руби выставляла свое богатство напоказ, точно броню (обычно в виде мехов и драгоценностей). Оливии больше нравились строгость и элегантность, какими отличалась ее мать.

Но сегодня стиль ее не защитил. И красота тоже. Девушка из магазина не замечала ничего, кроме цвета ее кожи. Оливия расправила плечи, выпрямилась в полный рост. Указала на самую большую брошь с драгоценным камнем на витрине:

– Упакуйте вот это, будьте добры. И еще вон ту шляпку. Для моей сестры. Она вечно обижается, если я хожу за покупками, а ей ничего не привожу, – заговорщическим тоном обратилась она к другим посетителям, хотя прекрасно знала, что Хелен была бы больше рада плоскогубцам, чем шляпке. Оливия медленно прошла по залу. – Еще вот эти перчатки. – Девушка задумчиво постучала пальцем по подбородку. – И пять метров того желтого шелка…

– Послушай…

– «Послушайте, мисс», – подсказала Оливия.

Щеки консультантки покраснели.

«Хорошо, – подумала Оливия, – она поняла свою ошибку».

– Мисс, – пропыхтела продавщица с явным усилием, – вы выбрали очень дорогие вещи.

– Ну что ж, – ответила Оливия, и в ее тоне не осталось и следа игривости, – такой у меня вкус. Можете записать покупки на счет моей семьи. – Она пронзила консультантку взглядом. – Моя фамилия Дэйвенпорт.

В городе было не так много темнокожих покупателей, которые могли командовать белыми продавцами универмага. И фамилия Дэйвенпорт, у которой была хорошая репутация благодаря усердному труду отца и целеустремленности матери, была известна. Отец был вхож в большинство элитарных клубов Чикаго, мать состояла в совете попечителей самых закрытых благотворительных организаций, а старший брат поступил в университет. Для темнокожих Чикаго был городом-маяком на промышленном Севере США, где люди этой расы процветали благодаря законам, введенным после Реконструкции Юга. Тем не менее такие задевающие самолюбие инциденты все еще случались.

Из толпы вышла вторая продавец-консультант, женщина постарше, с куда более приятными манерами.

– Давайте я вам помогу, мисс Дэйвенпорт. Элайза, ты свободна, – сказала она своей подчиненной. Оливия узнала эту женщину: она часто обслуживала ее мать. – Как ваши дела, моя дорогая?

Гнев Оливии начал затухать, пока она наблюдала, как старшая женщина-консультант суетилась, заворачивала выбранные девушкой вещи в тонкую бумагу. Оливия знала, что поступила мелочно. Несмотря ни на что, она была из высшего общества. Девушка подумывала уже отказаться от покупок и попросить, чтобы товары разложили обратно, но она чувствовала, как первая консультантка сверлит ее взглядом издали. А гордости, как и много чего еще, у Дэйвенпортов было в изобилии.

Наконец явилась Руби. Увидев подругу, Оливия почувствовала облегчение: она больше не была единственной темнокожей в магазине.

Лицо у Руби раскраснелось, глаза на фоне коричнево-красной кожи сияли особенно ярко.

– Я слышала шум, – сказала она с ухмылкой. – Что случилось?

* * *

Кучер Гарольд повел вожжами, экипаж отъехал от площадки перед универмагом «Маршалл Филдз» и влился в поток транспорта на Стэйт-стрит. Вечерело, на весенних улицах Чикаго было оживленно. Здания ресторанов с колоннами прилегали к фабрикам из кирпича и стекла, выбрасывающим в небо клубы дыма. Звон трамваев перебивал гудки клаксонов автомобилей. Мужчины в твидовых костюмах в спешке огибали мальчишек-зазывал, продающих газеты на каждом углу. Улицы кишели людьми всех мастей. Оливия наблюдала за ними через окно одной из многих принадлежавших ее семье роскошных легких колясок, скрытая отороченным шелком навесом.

– Ох, Оливия, – Руби взяла лучшую подругу за руку. – Эта девчонка прекрасно видела, что одно твое платье стоит больше, чем она зарабатывает в месяц. Обыкновенная зависть – вот что это было.

Оливия попыталась улыбнуться и снова сложила руки на коленях. Подруга была права, но дело тут не просто в зависти. Та консультантка смотрела на Оливию будто на воровку. Самозванку. Или что похуже.

Оливия никак не могла смириться с подобными взглядами.

Руби рассматривала лисий мех, украшавший перчатки, которые Оливия приобрела в порыве безрассудства.

– Возьми их себе, – сказала Оливия, заметив взгляд подруги.

Меньше будет напоминаний об этом досадном случае.

Руби надела перчатки и, красуясь, приложила ладони к щекам. Потом подергала бровями и высунула язык. Она корчила рожи, пока Оливия не улыбнулась по-настоящему. И девушки дружно засмеялись.

Гарольд остановил коляску перед перекрестком. Дорога вела на Северную сторону, где жили самые богатые и благополучные горожане. Там был дом Дэйвенпортов.

– О, кстати! – воскликнула Руби. – Мне показалось или это Хелен на днях вышла из вашего гаража с ног до головы в смазке? – Она сдержала смешок.

Оливия закатила глаза. Младшая сестра прямо-таки из кожи вон лезла, чтобы сделаться как можно менее привлекательной для потенциальных женихов.

– Ей надо быть осмотрительнее. Если ее в таком виде заметит папа, его удар хватит.

В детстве Оливия и Хелен были близки. Со служанкой Эми-Роуз, а потом и с Руби они превратили приусадебный парк в собственное королевство. Они часами прятались в садах от гувернантки. Потом, прошлой весной, настало время для дебюта Оливии в свете, и она решила покончить с детскими забавами, надеясь, что Хелен последует ее примеру. Но вместо этого сестра, похоже, устремилась в противоположную сторону.

Гарольд провел коляску через ворота особняка «Порт Свободы», и для глаз Оливии это была услада после утомительного дня. Особняк Дэйвенпортов был возведен на краю одного из самых роскошных районов Чикаго, и владения семьи затмевали все соседние. В детстве Оливия считала, что это из-за того, что у родителей много денег. А позже поняла, что просто никто не хотел покупать недвижимость рядом с усадьбой темнокожих. Вокруг особняка раскинулось несколько акров земли: сады, коюшни, поля для выпаса лошадей. Последней постройкой был гараж для ремонта «экипажей Дэйвенпортов» и автомобилей, которые коллекционировал Джон.

Компания «Экипажи Дэйвенпорта» была авантюрой, на которую много лет назад пошел отец. В молодости он сбежал с плантации и, проделав сложный путь, добрался до Севера, где у темнокожих был шанс обрести нечто вроде свободы. Он мечтал создать самый роскошный конный экипаж, который стал бы чем-то большим, чем просто средство передвижения. И у отца получилось. Вскоре после того, как Уильяма Дэйвенпорта высмеяли и выгнали из мастерской, где он работал, он созвал несколько недовольных прежним начальством сотрудников и открыл свое дело, вложив в него все свои сбережения. Бизнес пошел в гору, и со временем его экипажи стали самыми желанными в мире.

Но сейчас, когда автомобили начали теснить конные коляски на улицах города, Джон убеждал отца идти в ногу со временем.

– Смотри-ка! – Руби указала на фаэтон возле гаража: – Это разве ваш?

Выглядел фаэтон очень просто. Матово-черный, тонкие колеса, без кучера – полная противоположность экипажам Дэйвенпорта с удобными бархатными сиденьями, толстыми упругими шинами для мягкости хода и с таким глянцевым покрытием, что в черной панели задника над золоченой эмблемой Дэйвенпортов можно было увидеть свое отражение.

Оливия выпрямилась и подобрала юбки.

– Наверное, одно из увлечений Джона. – Хотя зачем, с чего бы? С момента появления у Джона автомобиля они с Хелен только о нем и говорят.

– А Джон сегодня будет за ужином? – спросила Руби с показной небрежностью.

Оливия закатила глаза. У подруги не получалось скрывать интерес к ее брату.

– Ну, ему надо иногда есть, – поддразнила она.

Оливия спустилась по ступенькам экипажа и посмотрела на «Порт Свободы» – дом, в котором она прожила всю жизнь. Трехэтажный викторианский особняк бледно-голубого цвета. Крыша крутая, остроконечная, с парой башенок. Деревянные перила широкого крыльца покрыты искусной резьбой, изображающей плющ – настолько правдоподобный, что казалось, будто листья покачиваются на легком ветерке. Перед девушками открылись большие дубовые двери, а за ними широкая лестница, змеей изгибавшаяся с одной стороны холла. Над холлом был витражный купол, сквозь который в дом лился свет вечернего солнца.

Дворецкий Эдвард терпеливо ждал, пока девушки отдадут ему шляпки и перчатки.

– Вы опоздали к чаю, мисс, – прошептал он.

– К чаю? – переспросила Оливия.

Мама ничего не говорила насчет чая. Оливия дернула ленту под подбородком и в замешательстве посмотрела на Руби.

Девушки быстро прошли в гостиную по натертому паркету, мимо зеркал в позолоченных рамах. Открывая дверь, Оливия задержала дыхание и нахмурилась.

– Извините за…

Но девушка замолчала, стоило ей увидеть красивого незнакомца, сидящего напротив ее родителей. Бежевый твидовый костюм облегал его гладкую темную кожу.

– А вот как раз и она.

Эммелин Дэйвенпорт поднялась с дивана, и подол ее платья заструился красивыми складками. Мать стояла безукоризненно прямо, то ли из-за туго затянутого корсета, то ли выражая решительность. Миссис Дэйвенпорт быстро глянула на дочь своими миндалевидными глазами (точно такие же глаза достались и Оливии) и мягко отвлекла гостя от мистера Дэйвенпорта и чайного прибора:

– Это наша дочь Оливия.

Джентльмен, представший взору Оливии, был не похож на молодых холостяков, с которыми она была знакома. Он возвышался над ней, и Оливия волей-неволей поразилась ширине его плеч. Его волосы были расчесаны на пробор и гладко уложены. Ни один волосок не торчал. И столь же гладко были уложены его густые усы, обрамлявшие полные губы. Эти губы при виде Оливии гость растянул в самоуверенную улыбку, продемонстрировав ровные белые зубы. Щеки у него были гладкие, подбородок с ямочкой.

Молодой человек был очень красив.

– Рада с вами познакомиться, – сказала Оливия, протягивая руку.

– Я очарован, – сказал тот и, взяв ее ладонь, склонил голову.

Голос у него был такой низкий, что вверх по ее руке пробежала вибрация. Говорил мужчина с акцентом.

Оливия заметила улыбку отца. Взгляд мистера Дэйвенпорта стал нежным. Он снял очки и положил в карман пиджака. Трость он прислонил к стулу и встал рядом с ее матерью у окна в другой стороне комнаты. Вдвоем они являли собой образ, к которому стремилась Оливия. Идеальная пара.

Краем глаза девушка уловила движение, которое заставило ее вспомнить о госте. К ним подошла Руби.

– Руби Тремейн. Кажется, мы незнакомы, – представилась она и протянула руку гостю, вклинившись между ними. Оливия встретилась с джентльменом взглядом, и в глазах друг друга они заметили добрую усмешку над дерзостью Руби.

– Джейкоб Лоренс. Рад познакомиться и с вами, – сказал он.

– Мистер Лоренс недавно переехал сюда из Лондона, – с улыбкой сообщила миссис Дэйвенпорт, а потом снова повернулась к отцу Оливии.

– Вот как? Что же привело вас в Чикаго? – поинтересовалась Оливия.

Гость посмотрел девушке прямо в глаза:

– Ищу новые возможности.

«Ну естественно», – подумала Оливия.

– Какого рода возможности?

Ей с трудом удалось произнести это без нотки флирта в голосе.

Мистер Лоренс широко улыбнулся:

– Хочу расширить свой бизнес в сфере перевозок за пределы Британских островов. Несколько дней назад я познакомился с вашим отцом у газетного киоска, и он любезно предложил представить меня определенным персонам. Я заехал выразить свою благодарность.

Оливия почувствовала на себе взгляды родителей и чуть приблизилась к мистеру Лоренсу.

– Прошу прощения за опоздание. Если бы я знала, что вы собираетесь к нам на чай, я не заставила бы вас ждать.

Не сводя с Оливии глаз, мистер Лоренс ответил:

– Не стоит извинений. Мой визит был внезапным. Я только сожалею, что мы не можем пообщаться подольше.

Сердце Оливии забилось сильнее.

Руби практически втиснулась между ними.

– Обязательно приходите на вечеринку, которую устраивает мой отец в эту пятницу.

– Это мероприятие по сбору средств в рамках предвыборной кампании мистера Тремейна: он хочет баллотироваться в мэры, – сказала мать Оливии, подходя. Она повернулась к мистеру Лоренсу: – Бальная зала у Тремейнов не такая просторная, как у нас, но это определенно будет уютная домашняя вечеринка.

Оливия бросила на лучшую подругу извиняющийся взгляд и сказала:

– Мне всегда казалось, что сад Тремейнов так очарователен в это время года. Гостям можно будет туда пройти, Руби?

– Ну конечно, – фыркнула Руби. – Все ради дорогих гостей.

К мистеру Лоренсу приблизился мистер Дэйвенпорт:

– Это будет идеальная возможность познакомиться с главными лицами Чикаго.

– Вы очень добры. Лучшего занятия на вечер пятницы и не придумать. – Мистер Лоренс повернулся к Оливии: – Я смогу увидеть на вечере вас?

Девушка почувствовала трепетание в животе. Сезон только начался, а самый подходящий кавалер из всех, что она видела за свою жизнь, уже у нее в гостиной – в самом прямом смысле. Может, найти мужа окажется проще, чем она думала.

– Конечно, – ответила Оливия, и на губах у нее заиграла улыбка. – Может, даже приберегу для вас танец.

Глава 2
Хелен

«Это ни капли не похоже на схему», – думала Хелен, изучая днище поврежденного «Форда» модели «Т», который Джон утром привез в мастерскую на буксире. У Хелен были такие же ощущения, как наутро Рождества: предвкушение, тревога ожидания, ведь каждый автомобиль – новая загадка. Хотя ремонт автомобилей не был основной специализацией компании Дэйвенпортов, Джон потихоньку собрал вокруг себя лучших механиков в Чикаго, которые помогали ему обслуживать и улучшать самодвижущиеся экипажи, стремительно заполонявшие страну.

Среди этих механиков была и Хелен. Она смотрела на искореженные внутренние устройства последней находки Джона, все больше уверяясь, что брат дал ей не ту схему. Иллюстрации казались простыми, но рассматривать детали автомобиля было все равно что изучать спутанную паутину чужих мыслей. И советы, которые Джон и другие механики давали где-то там, над ее головой, не помогали. Еще чуть-чуть – и близнецы Айзек и Генри начнут перебранку. Девушка потерла висок, отгоняя занявшуюся головную боль.

– Дай мне гаечный ключ, – сказал Джон. Он, не глядя, протянул руку и задел ладонью ее лицо.

Хелен шлепнула брата по руке и села на пол. Грязь и мазут добавили новых узоров на старом комбинезоне Джона.

– Не понимаю, почему ты не позволяешь заняться ею мне. У меня руки меньше твоих.

– Договорились. Ее чинишь ты.

За раздражением в голосе Джона слышался вызов. Мужчины, собравшиеся вокруг, прекратили разговоры. Даже вечно хмурый Малколм сделал шаг поближе. Хелен знала, что они будут следить за каждым ее движением. Когда Джон впервые позволил ей ремонтировать машину, все работники гаража единодушно запротестовали, причем Малколм возмущался громче всех. Но с тех самых пор большинство механиков наблюдали за ее работой с удивлением и благоговением. Хоть Малколм и ворчал иногда из дальнего угла, что женщина должна знать свое место. И что богатенькие детишки решили, будто его рабочее место – это детская площадка.

Все механики поклялись хранить ее тайну.

Хелен Мари Дэйвенпорт окинула взглядом разбросанные инструменты и потерла подбородок тыльной стороной ладони. Стоя на коленях в луже масла, она чувствовала себя в своей стихии, чего не ощущала больше нигде. Здесь никто не ждал, что она будет говорить учтивые фразы и знать последние слухи и веяния моды. Здесь она могла свободно утолять свое дикое любопытство.

Джону не мешали ее постоянные вопросы. Он позволял Хелен говорить, что она думает. Девушка обожала старшего брата. Они были похожи внешне: заразительная улыбка, гордая линия носа, как у отца, и погруженность в себя. И оба – мечтатели.

– Ты забыла, как выглядит гаечный ключ? – поддразнил ее Джон.

Мужчины рассмеялись над его шуткой. Айзек потянулся за схемой, которую Хелен оставила на полу. По профессии он был архитектор. Но, увидев объявление в газете, он вслед за братом пошел устраиваться в компанию «Экипажи Дэйвенпорта».

– Если хочешь, я могу посмотреть и подсказать, Хелен.

Мастерская так манила ее еще и потому, что здесь она была не «мисс Дэйвенпорт» и не «мисс Хелен». Не считая Малколма, который никогда не обращался к ней прямо, все механики называли ее просто по имени. Девушка заслужила себе место среди них, и за это с ней обращались как с равной.

В гараже она была настоящим подмастерьем.

Гараж был, конечно, не так шикарно оборудован, как завод, выпускавший экипажи, но здесь было все необходимое. Снаружи мастерская была выкрашена в тот же бледно-голубой цвет, что и особняк. Со двора сюда вели две большие поднимающиеся двери, так что можно было ремонтировать сразу два автомобиля, а свой «Форд» Джон поставил в экипажный сарай. Новые и используемые инструменты были развешаны на стене над деревянным верстаком. Верстак прилегал к дальней стене и тянулся вплоть до маленького кабинета, где Хелен с братом обсуждали будущее отцовской компании.

Хелен, повернувшись к схеме, вдруг кое-что на ней заметила, и все секреты двигателя стали ей понятны. Она выбрала нужные инструменты, и вся мастерская будто бы ушла на задний план. Девушка, затаив дыхание, склонилась над открытым мотором, внимательно его разглядывая. Вот оно, ее предназначение.

Мужчины какое-то время наблюдали за ней, но потом вернулись к своей работе. На Хелен упала тень брата. Джона, первенца и единственного сына в семье, воспитывали как наследника семейной компании по производству экипажей. Его заразительная улыбка и безукоризненное воспитание кружили голову всем леди.

Оливия была средней сестрой. Девушкой, которая всегда знала, что и когда надо сказать, и которая ни разу не измазала рукава чернилами, а подбородок – машинным маслом. Она составит хорошую партию, родители будут ею гордиться, и она всю жизнь так и будет порхать по магазинам и развлекаться, как весь прошлый год.

Хелен закрыла глаза и медленно вдохнула, чтобы успокоиться. Она тосковала по сестре – по такой, какой Оливия была раньше. Сама Хелен намеревалась применять свои извилины для решения более сложных задач, чем планирование ужинов и выбор фарфора.

Джон потянул ее за ухо:

– Ты куда улетела?

Хелен покачала головой:

– Я думаю, ты должен сказать папе, что стоит переоборудовать его компанию под автозавод. Наша компания заслуживает большего, чем просто ремонтировать машины «Форда» и «Дженерал Моторс». Вот «Студебеккер» и «Паттерсон» уже…

– Хелен, – вздохнул брат. – Мы уже это обсуждали. Он не разрешает рекламировать даже ремонт автомобилей. И никогда в жизни не согласится на завод по их производству.

Девушка подняла на него глаза:

– Согласится, если ты сумеешь правильно подать эту идею. Может, папа и тверд в своем мнении, но он любит факты. Согласна, это риск. Но мы должны на него пойти.

– Я не смогу отстаивать это предложение так, как могла бы ты. – Джон принялся перебрасывать из руки в руку шестерню планетарной передачи. – Ведь это ты сделала расчеты, все спланировала, составила бюджеты.

– А ты предсказал тенденции рынка, договорился насчет более крупного здания под завод в центре города, и кроме того, – она ткнула брата в грудь, – признал, что мои расчеты верны.

– Ты права. Мы команда. – Он помассировал место под левым плечом, куда она его ткнула, и нахмурился: – Мне, кажется, будет неправильно, если я преподнесу папе эту идею как только мою.

Хелен рыкнула. Лицо у нее запылало от нерешительности во взгляде Джона.

– Ты же прекрасно знаешь, что надо мной папа только рассмеется и выставит меня из кабинета.

Слегка подкрутив кое-что в ходовом оборудовании «Форда», она отобрала у брата шестерню и поставила ее на место. У Хелен живот свело при мысли о том, чтобы сказать отцу о своем тайном желании: официально работать на компанию «Экипажи Дэйвенпорта». Джон будет хранить ее тайну, пока сестра не будет готова. Пока она не накопит достаточно опыта, чтобы доказать отцу: она может прославить семью не меньше, чем старшие брат и сестра.

– Просто мне кажется, что ты не даешь ему шанса, – сказал Джон. – Вдруг он тебя приятно удивит.

Хелен закусила губу. А что, если Джон прав? Хелен представила, как входит в кабинет отца со своими планами и цифрами. Она столько раз мысленно произносила речь перед ним, что уже могла воспроизвести ее даже во сне. В лучших, самых смелых снах папа был поражен и гордился ею.

У Джона дернулся уголок рта.

– Когда у вас появляется идея, у вас выражение лица одинаковое. Ты гораздо больше похожа на него, чем тебе кажется.

В груди Хелен расцвела надежда. Она уже почти уплыла из реальности, но тут вдруг боковая дверь гаража распахнулась.

На пороге стояла Эми-Роуз. Рукав у нее был выпачкан мукой, а к шее прилипло несколько выбившихся волнистых прядей. У нее были выразительные глаза орехового цвета и кожа среднего коричневого оттенка, вся усыпанная веснушками. Ее глаза впились в Хелен.

– Вот ты где! Честное слово… – Эми-Роуз споткнулась о порог. – Твоя мама тебя звала, – выпалила она, сильно запыхавшись. – Я сказала, что ты в ванной.

Казалось, Эми-Роуз не сможет раскраснеться еще сильнее, но тут она заметила Джона, сидящего рядом с сестрой.

Джон встал первым.

– Спасибо, Эми-Роуз. – Он протянул руки к сестре и поднял ее. – Иди в дом, пока мама и папа не застукали тебя в таком виде.

Иногда Хелен даже хотелось, чтобы родители увидели ее такой, – тогда ей больше не пришлось бы прятать от них часть своей личности.

Хелен вытерла ладони о штанины и быстро обняла брата. От обоих разило машинным маслом, и непонятно, от кого сильнее. Потом девушка рысцой побежала за Эми-Роуз, поглядывая на окна особняка.