Текст книги "Мой ребенок слишком много думает. Как поддержать детей в их сверхэффективности"

Моя русская дислексия

В возрасте 50 лет я решила выучить русский. Этот опыт позволил примерить на себя шкуру ученика подготовительного класса (в котором у меня не было никаких проблем с обучением чтению). Я выучила алфавит с очень красивыми буквами (ж, ф, ю…) и снова открыла для себя радость от возможности быстро прочитать некоторые слова: «жираф», «телефон». Вспомните детей, с удовольствием читающих все надписи, которые попадаются им на глаза: «сыр, кет-чуп, гор-чи-ца…» Потом я поняла, что такое малограмотность: русские буквы произносятся практически так же, как пишутся. Я могла читать целые тексты, даже не понимая их смысла.

Удивительно, но чем больше я продвигалась, тем больше все усложнялось. Автоматические привычки не действовали. В конце концов я поняла причину. Я открыла такую форму дислексии: в некоторых словах, особенно длинных, те буквы, которые я еще плохо знала, слишком сливались друг с другом. Я не могла отделить их одну от другой. Мне просто нужно было сделать между ними небольшие расстояния, чтобы иметь возможность даже не прочитать их, а хотя бы увидеть. Например, гораздо легче различить буквы, которые составляют слово «лишний», расставив их, – лишний. То же самое происходит с маленькими французскими дислексиками. Представьте, насколько слово «merveilleusement» может казаться всего лишь последовательностью округлых линий. Написание merveilleusement снова возвращает каждой букве ее форму. Есть также другие методы для дислексиков, которые делают буквы более читабельными. Только достаточно ли они используются? Таким образом, моя дислексия была частично визуальной. Но к этому добавилась еще одна проблема. Читая с запинками и отчаявшись когда-нибудь перестать мямлить, я осознала, что страдаю (ведь так это говорится?) формой синестезии: я вижу гласные в цвете, а согласные – черными. Например, «а» – желтое, «о» – синее, «u» – зеленое. Для меня буква «i» красная. Однако русские варианты «i» (и, й, ы) оставались черными. Я не замечала их среди согласных. Это совершенно сбивало меня с толку. Самыми сложными были буквы «у». Я вижу букву и соответствующий ей звук (во французском она произносится [i]. – Примеч. пер.) цвета бордо. А в русском языке буква «у» произносится как французское «ou» (зеленый цвет). Я автоматически читала «я шучу» как «я шичи», а это, ясное дело, совсем не одно и то же.

Чтобы преодолеть все эти сложности, мне пришлось покрасить одну за другой все гласные из моих текстов в тот цвет, который соответствовал их звуку. Дело это было не быстрое, но оно того стоило. Тексты внезапно осветились. Цветные гласные сделали заметнее черные согласные. Я больше не попадалась в ловушку этой проклятой буквы «у». Я смогла бегло читать, узнавать и понимать слова. У меня даже получилось читать лекции на русском. Таким образом, достаточно было найти хитрость, которая помогла мне преодолеть трудности. Прошло какое-то время. Я отложила русский в сторону, захваченная новыми проектами. Недавно мне довелось читать текст на русском. К моему большому удивлению и огромной радости, он сам предстал передо мной цветным. Моя синестезия автоматизировалась. К счастью, я смогла приспособить свое обучение к моему странному способу читать. А что было бы, если бы я не нашла хитрость, которая устранила препятствие? Позволили бы ребенку из подготовительного класса раскрасить текст, как ему нужно? Смог бы он сам найти то, что помогло бы ему преодолеть его трудности? Синестезия, очень часто свойственная сверхэффективному мозгу, в наших педагогических методиках совершенно игнорируется. Конечно, было бы сложнее адаптировать текст, если бы «а» были мохнатыми, «i» матовыми, «о» – блестящими и т. д., как это часто бывает у таких детей. Но если бы мы помогли им это осознать?

Я думаю, что взрослым, особенно преподавателям, надо попробовать выучить новый язык с его алфавитом. Тогда бы они вспомнили, что чувствуют себя люди в такой ситуации. Например, корейский алфавит, называемый «хангыль», многими лингвистами считается одним из самых изящных и легких для изучения. Он включает всего 14 согласных и 10 гласных, которые могут сочетаться, образуя 27 диграфов⁹. Ну что, когда приступим?

Я надеюсь, что список медицинских ярлыков, делающих человека ущербным, не будет сильно дополняться и удлиняться. Удивительное дело, эти термины, от ВП до СДВГ, включая аутизм и сверходаренность, хоть и обладают своей спецификой, но весьма часто пересекаются друг с другом. Нужно начать по-другому обращаться с этой проблемой. Когда же люди, наконец, заинтересуются тем, что объединяет эти отличия?

Итак, о ком и о чем идет речь? Об особенном ребенке, гиперчувствительном и, к сожалению, заклейменном каждым из этих ярлыков. Я, в свою очередь, предлагаю вам новый термин, надеясь, что он будет более объемным и создаст меньше трудностей, чем предыдущие. В книге «Я слишком много думаю» я высказалась в пользу понятия «сверхэффективность мозга», имея в виду необычный и комплексный способ мыслить. Поскольку такие дети действительно по-другому устроены с точки зрения нервной системы, эмоций и физиологии. Они по своей структуре гиперчувствительны, гипервозбудимы, гиперэмоциональны и гиперэмпатичны. Их зрелость выходит далеко за рамки «раннего развития». Нет, их не нужно переучивать! Им скорее нужна помощь взрослых, чтобы понять, кто они и как устроены. В следующих главах вы получите все необходимые подсказки, чтобы понять их и помочь им, а значит, избавиться от необходимости вешать на них ярлыки.

¹ Автор книги «Aider son enfant à bien vivre l’école» («Как помочь своему ребенку пережить школу»). Leduc, 2018. – Здесь и далее примеч. авт.

² Диспраксия – заболевание, при котором ребенку трудно выполнять некоторые простые ежедневные действия, такие как одевание, разговор, игра и т. д. – Примеч. ред.

³ Дислексия – нарушение способности к овладению навыками чтения и письма при сохранении общей способности к обучению. – Примеч. ред.

⁴ Разнообразие типов работы мозга. – Примеч. ред.

⁵Landman Patrick, Tous hyperactifs?: l’incroyable épidémie de troubles de l’attention («Мы все гиперактивны?: невероятная эпидемия расстройств внимания»). Albin Michel, 2015.

⁶Конструкт – комплекс психологических свойств, объединенных в систему какой-либо функциональной связью. – Примеч. ред.

⁷Dupagne Dominique. Le Retour des zappeurs («Возвращение переключателей программ»). CreateSpace, 2013.

⁸ Метод обучения чтению, основанный на предложенном в начале ХХ века бельгийским врачом, педагогом и психологом Жаном Овиде Декроли способе чтения короткими предложениями, из предложений выделяются отдельные слова, а алфавит и правила чтения дети изучают, когда уже умеют читать. – Примеч. ред.

⁹ Сочетание двух букв, обозначающих на письме одну фонему. – Примеч. ред.

Глава 2
Исключительная чувствительность

В языке Мольера недостает слов, чтобы

описать организации, ассоциации, конгрессы,

а также шарлатанов и лицемеров, которые

стремятся сделать из нас воображаемых больных,

принимаясь «лечить аутизм».

Юго Горио

Я не сделаю для вас открытия, если скажу, что ваш ребенок гиперчувствителен. Вы это уже и без меня заметили. Но я все же могу многое рассказать вам об устройстве этой гиперчувствительности, как можно с ней обращаться и смягчить ее последствия.

Гиперестезия

Первая причина такой огромной чувствительности – гиперестезия. У гиперестезичных людей слишком развитая и чувствительная сенсорная система. Они обостренно видят, слышат и чувствуют. Например, они различают мелкие детали или имеют очень тонкий слух, у них такое богатое восприятие, что оно похоже на ясновидение. Близкие, которых регулярно удивляет такая невероятная острота восприятия, называют их «орлиный глаз», «рысье ухо» или «собачий нюх», даже не представляя, насколько это верно. Вот почему, частично признавая гиперчувствительность сверхэффективных детей, взрослые быстро начинают раздражаться на это и называют их капризными, придирчивыми или «с претензиями». Однако дети не «выделываются», они просто выражают свой дискомфорт.

Мишель рассказывает мне один случай:

Я пытаюсь объяснить Мишелю, что нет, его сын не «капризничает». Он ощущает вещи не так, как его товарищи: холодное для него еще холоднее, мокрое еще более липкое, а песок – словно наждачная бумага для кожи. Но я хорошо вижу, что Мишель не слышит, что я ему говорю. Он не может ощущать собственную гиперестезию¹, так как слишком огрубел. Мишель не представляет, насколько иначе это ощущают другие. Впрочем, так всегда и бывает: гиперестезия так же плохо осознается обычными людьми, как и самими сверхэффективными. Нормально мыслящие не ощущают гиперестезии, поэтому совершенно естественно, что они не принимают ее во внимание. Но гиперестезичным людям так же трудно осознать эту разницу. Ежедневно им приходится «брать себя в руки», думая, что все чувствуют то же, что и они, несмотря на регулярные опровержения в повседневной жизни. Во всяком случае, так их учили. Мне часто приходится настаивать: «Нет, обычные люди не ощущают столько же, сколько и вы, и уж точно не так интенсивно!»

Однажды, когда я принимала участие в прямом эфире на радио «Вивасите» в Бельгии, 15-летний радиослушатель рассказал о своей гиперестезии в отношении антенны.

От этой истории мне стало грустно. Я мало знаю о лошадях, но думаю, что их слух как минимум так же развит, как слух этого подростка и как слух мышей. В этой конюшне они, должно быть, ужасно мучились.

Парень передал слово своей маме, чтобы она дополнила его историю.

Гиперестезичный человек иногда жалуется, что в кино слишком громкий звук, в ресторане слишком яркий свет, блюдо слишком соленое, а свитер колется… Но, не понимая, что он ощущает, окружающие в ответ говорят, что с ним сложно, что он жалуется по пустякам. Однако слишком хорошо развитая сенсорная чувствительность вызывает сильный дискомфорт, особенно в нашем «цивилизованном» обществе, где сложно избежать неоновой рекламы, гудков и других сенсорных вторжений. Некоторые решат, что гиперестезичные люди – это просто подавленные, травмированные, затравленные люди. Но нет, так устроена их нервная система. Именно поэтому мне так нравится теория, которую развивает Доминик Дюпань в своей книге «Возвращение переключателей программ»2: будучи охотником-собирателем, очень полезно иметь сверхразвитую сенсорную систему, которая постоянно настороже.

Чтобы представить себе жизнь гиперестезичного ребенка, вообразите, что вы живете с универсальным усилителем. В холодильнике зима, в сауне или хамаме лето… Малейший ветерок становится безумным ураганом. Что бы вы чувствовали, войдя в комнату с ослепляющим освещением и телевизором, работающим на всю мощность? Маленькая ложечка, упавшая на плитку, производит шум рассыпавшегося набора кастрюль. Представьте себе, что вы живете среди запахов пригоревшего сала, синтетических духов, плохо скрывающих запахи тела, или среди мусорных баков. А если бы вы были окружены людьми, которые шаркают ногами, шмыгают носом, шумно жуют с открытым ртом, слишком громко говорят? Вы уже приняли душ, струя которого так сильна, что причиняет боль? Как можно провести день в слишком тесной одежде, утыканной иголками (этикетки), сшитой из липких тканей, подобных резине или пластмассе (синтетическая одежда), зернистых (например, материал теннисок) или из стеклобумаги (колючие свитера)… Так что, гиперестезичные – кривляки? Нет, настоящие крутые парни!

Гиперестезия может объяснить большое число проблем, с которыми сталкивается сверхэффективный ребенок. Его странная потребность в одиночестве и многие из его взрывов гнева – это всего лишь сенсорная усталость. Сложности с гигиеной, питанием, подвижностью и сном также по большей части можно отнести к гиперестезии.

Гигиена

Принять «отличный» душ, прополоскать рот, причесаться – это приятные занятия для большинства людей. Сложно себе представить, что для кого-то это может быть пыткой. И все же! Как можно мыться с удовольствием, если ощущение холодного и мокрого так сильно, когда душ бомбардирует вас водяными иголками, а после мыла кожу стягивает или она чешется? Как чистить зубы, когда эта отвратительная вещь (зубная щетка) вызывает рвотный рефлекс? Как почувствовать свежесть во рту, если слишком мятная зубная паста его жжет? Как выносить воду в ушах, шампунь в глазах, пронзительный звук фена, от которого печет голову, в то время как расческа дергает вас за волосы? Видите, эти дети не «капризные», не «грязнули» по собственной прихоти. Кстати, вы знаете, что Стив Джобс никогда не мылся и распространял зловоние? Его биограф, Уолтер Айзексон³, уточняет, что Джобс считал себя самоочищающимся и отрицал, что от него воняет. Не все мы обладаем гениальностью, славой и богатством Стива Джобса. Поэтому рано или поздно недостаточный уход может создать проблему вашему ребенку. Так что гигиена должна стать неизбежной и не подлежащей обсуждению. Но иногда вам потребуется много терпения и находчивости, чтобы ввести в обиход хорошие привычки, учитывая его сенсорную систему!

Питание

У гиперестезичных детей часто бывают проблемы с питанием из-за той же повышенной чувствительности. Все интересующиеся кулинарией знают: во время изысканного обеда задействованы – и удовлетворены – все чувства. Можно считать, что сверхэффективные дети – настоящие кулинарные критики в коротких штанишках. Их может легко оттолкнуть любое ощущение – вкус (ясное дело), а также текстура, температура, запах, цвет, вид… К этому очень рано добавляются соображения этики и экологии. Такие дети часто отказываются есть животных и рано проявляют экологическое сознание. В их нерешительности может скрываться вполне надежный инстинкт. Как говорит Пьер Раби⁴: «Мы едим столько токсичных вещей, что мне хочется желать людям не „приятного аппетита“, а „удачи“». Сахар, добавки, пестициды и гормоны не полезны никаким детям⁵. Я думаю, что сверхэффективные дети, с их особенной нервной системой, еще более чувствительны к этим токсичным продуктам.

Предлагаю вам хитрость, которая поможет обойти трудности с питанием у вашего ребенка: насколько это возможно, возделывайте огород, берите яйца в курятнике, переходите на экологически чистые продукты и учите ребенка готовить. Это прекрасно со всех точек зрения: проведенное вместе время (все дети обожают готовить со своими родителями), развитие мелкой моторики (разбивать яйца, размешивать, выливать, смазывать, чистить овощи, нарезать ломтиками…), подсчет количества (граммы, миллилитры), измерение времени и температуры, развитие творчества, а также мотивация есть. Обычно дети едят те блюда, которые сами приготовили! Если с вашим ребенком сложно сладить за столом, успокойтесь и утешьтесь: Леонардо да Винчи был вегетарианцем и редким придирой. Его кухарка вынуждена была изобретать тысячу хитростей, чтобы его накормить. Тем не менее его рост был 1 м 92 см, и прожил он до 67 лет в ту эпоху, когда средняя продолжительность жизни была 19 лет.

Сон

Как можно уснуть, когда все ваши чувства задействованы и вас раздирают экзистенциальные волнения? Ниже мы увидим, как справляться с так называемыми тревогами. Сейчас я предлагаю вам быть внимательными к сенсорным сторонам спального места: достаточно ли мягкие простыни? Не слишком ли они пахнут стиральным порошком? Удобная ли пижама? Успокаивающая ли обстановка в комнате, мягкий ли свет от ночника? Понятное дело, никакого вайфая или экрана (телевизор, планшет, смартфон…) в спальне не должно быть! Приглушены ли звуки дома, приятны ли они? Достаточно ли тихо работает телевизор в гостиной? Когда мы его не смотрим, включенный прибор создает шум, стресс и загрязнение. Например, крикливые голоса из мультфильмов, не сопровождаемые картинкой, очень сильно действуют на нервы. Еще хуже, когда по телевизору идет детективный сериал. Мы не всегда это осознаем, но в некоторых телесериалах столько насилия, что они наполняют дом волнами стресса. Как можно заснуть, имея сверхчувствительную сенсорную систему, если издалека слышны тяжелая тревожная музыка, шум погони, вой сирены, взрывы, женские крики ужаса? Кроме того, гиперчувствительного ребенка необходимо по возможности защищать от жестокости в новостях, особенно от вида мертвых тел, агрессии, насилия или страданий животных. Я возмущена тем, что общество все меньше и меньше защищает детей и чувствительных людей от непереносимых зрелищ. Возвращаясь к вашему малышу, которому надо идти спать, – предусмотрите время для того, чтобы успокоиться перед сном.

Идеал во всех семьях – почитать ребенку на ночь и поддерживать этот обычай как можно дольше.

Подвижность

Что касается подвижности, я думаю, что гиперчувствительность в этом случае непременно играет свою роль: некоторые сверхэффективные дети убегают из своего слишком чувствительного тела. Спрятавшись «в голове», они пытаются абстрагироваться от всех сенсорных вторжений, накопившихся в течение дня, и которые отрицает их окружение. Кроме того, я заметила, что многие из них с трудом принимают необходимость подчиняться своей биологии. Жизненно важные функции: пить, есть, спать, ходить в туалет и даже дышать – кажутся им в лучшем случае потерей времени, а то и вызывают стеснение и даже стыд. Они хотели бы быть выше этих физиологических условностей⁶.

Кроме того, быть гиперестезичным – значит жить, будучи ориентированным на внешний мир, когда все антенны подняты и раскрыты. Эти дети слишком внимательны к тому, что происходит снаружи, и не обращают достаточного внимания на то, что происходит внутри них. Это касается телесных ощущений, эмоций, а также их ценностей и личностных ориентиров. Без сомнения, сильная потребность понять этот странный мир, чтобы избежать отвержения, усиливает этот механизм. Все это делает их рассеянными, неуклюжими, недотепами, как знаменитый альбатрос в стихотворении Бодлера⁷. Птица очень стеснялась себя на земле из-за гигантских крыльев, мешавших ей ходить. Этим детям нужна помощь, чтобы снова установить контакт с собой. Их надо подводить к тому, чтобы больше опираться на телесность, жить в своем теле, принимать его превратности и соединяться со своими ощущениями. Это не такое уж простое дело. Признавать их гиперестезию, учитывать ее и учить их защищать свою сенсорную систему – это, конечно, первый шаг в понимании себя. Если рано заинтересовать их анатомией и биологией человеческого тела, это тоже может сделать этот потрясающий механизм более привлекательным.

Латентное торможение

Гиперестезия сопровождается другой особенностью, имеющей в языке нормально мыслящих уничижительный оттенок: «дефицит латентного торможения». Можно также сказать: «переизбыток активного возбуждения». Проще говоря, в мозге нормально мыслящих автоматический переключатель отделяет сенсорную информацию, воспринимаемую как существенная, от несущественной. Например, вы разговариваете с человеком, в то время как на улице работает отбойный молоток. Латентное торможение будет смягчать шум механизма, посчитав его бесполезным для разговора. Это позволяет обычному человеку оставаться сосредоточенным на разговоре. К сожалению, сверхэффективный человек, не снабженный этим механизмом, не сможет абстрагироваться. Ему придется прислушиваться, чтобы по-прежнему слышать вас сквозь шум.

Благодаря латентному торможению нормально мыслящие могут функционировать с точки зрения ощущений в нескольких слоях или в слоях, совмещенных друг с другом. Им это не мешает, их мозг автоматически осуществляет отбор. Таким образом, написать текст на изображении или сделать, чтобы он двигался на пленке, воспринимать заголовки новостей на фоне звучания титров тележурнала – это вполне осуществимо. Мы также можем накладывать синтетические запахи стирального порошка, геля для душа, духов, а вдобавок ароматической свечи и комнатного освежителя воздуха: и – опа! – пахнет хорошо. Для мозга нормально мыслящего – никаких проблем. Он будет улавливать то, что нужно. В конце концов, может быть, однажды надо исследовать: мозг обычных людей, с его дефицитом активного возбуждения, – действительно ли он всегда извлекает самую полезную информацию?

Дефицит латентного торможения в мозге сверхэффективных людей может быть очень неудобным, как в случае с отбойным молотком, но также позволяет выполнять большое число операций в других областях и не терять много информации. Сверхэффективные люди часто могут следить за двумя разговорами, при этом делая что-то еще. В любом случае не мозг сам по себе решает, что является приоритетом! Все сенсорные ощущения собираются без всякой иерархии. Охотник-собиратель не может себе позволить пропустить малейшую деталь, которая может спасти ему жизнь или показать добычу. Таким образом, сверхэффективный человек вынужден постоянно выбирать, на чем остановить свое внимание. А это не так уж легко! Смотреть на картинку или на текст? Слушать музыку или голос? Сверхэффективный мозг решает этот вопрос каждый раз заново и сосредотачивает свое внимание, чтобы выделить то, что нужно уловить в первую очередь.

Я думаю, что пресловутое «расстройство дефицита внимания» происходит из этой нейрологической особенности. Например, без латентного торможения невозможно сохранять сосредоточенность рядом с храпящим человеком или внимательно слушать того, у кого в зубах застрял кусочек салатного листа. Если к этому еще добавить то, что гиперестезичные люди улавливают гораздо больше информации, чем обычные, вы сможете себе представить всю сложность этого процесса.

Предлагаю вам описание объема внимания, которым располагает сверхэффективный гиперестезичный ребенок с дефицитом латентного торможения, когда слушает своего учителя. Он получает целую лавину информации. Помимо голоса (густого, хриплого или мелодичного) учителя, ребенок улавливает громкость (громко или тихо), акцент и манеру речи, интонацию и модуляции голоса, выражение (дружелюбное, раздраженное или угрожающее), невербальный язык (жесты и мимику). Содержание речи воспринимается среди всех этих надвербальных параметров, и в нем ребенку надо распознать слова и случайные подтексты. Возможно, ребенок сможет по ходу заметить непоследовательность или противоречия между всеми этими аспектами, которые совсем не обязательно обнаружит учитель. Параллельно ребенок продолжает улавливать информацию остальными органами чувств: запахи в классе или духи учителя… А также все визуальные аспекты: прическу, цвет глаз, движения рта, шрам на подбородке, недостающую пуговицу на жилете, развязавшийся шнурок, декоративные дырочки на туфлях… А этот раздувшийся карман брюк, что там может быть внутри? Есть ли действительно у людей с СДВГ расстройство дефицита внимания? Может, это скорее переизбыток параметров, на которые они обращают внимание?

Сенсорная обстановка в школе – это мучение для гиперестезичных детей. Столько всего, с чем надо справиться, столько людей и возбуждения и – главное – невыносимый звуковой фон. Если взрослые на работе уже начинают принимать во внимание сложности, связанные с шумом, то в школе, видимо, всем все равно. В школьных учреждениях уровень громкости в классах – и еще хуже, в столовой – это просто ужас с точки зрения санитарных норм. И не надо мне говорить, что учителя тоже страдают: это, вообще-то, их работа —! Селин Альварес⁸ прекрасно удалось установить в своем классе спокойную рабочую обстановку, благоприятную для всех детей.

Сверхэффективным детям свойственны внезапные вспышки гнева, непонятные для окружения. Теперь вы можете убедиться: некоторые из этих вспышек связаны с переизбытком сенсорных стимулов: слишком много шума, людей, информации, чересчур много того, что нужно иметь в виду. Это дробит и рассеивает их внимание. Часто после такой вспышки гнева и благодаря ей ребенок получает то, что ему необходимо: немного спокойствия и одиночества в своей комнате. Чтобы помочь своему ребенку, вам нужно научиться чувствовать приближение сенсорной передозировки и предлагать ему эти моменты изоляции в своей комнате как превентивные меры по восстановлению сил, а не как наказание. Избавьте его также от слишком агрессивных для его чрезмерно чувствительной нервной системы ситуаций!

Итак, вот кто ваш ребенок: маленькое существо, снабженное другой сенсорной системой, сверхэффективной, а не нарушенной! Ваша роль заключается в том, чтобы объяснить ему это и научить с ней справляться.

То, что вы понимаете его страдания, уже будет огромным облегчением для него. Не обращайтесь с ним как с «неженкой», слушайте его жалобы, старайтесь поставить себя на его место и понять, насколько то, что он переживает, может представлять сенсорную агрессию. А главное, объясните ему, что большинство людей не улавливает и трети той информации, которую замечает он.

Чтобы ему было хорошо дома, нужна особая обстановка – ничего лишнего, нежные цвета, хорошо продуманная акустика, проветренные комнаты… Но все же проверьте, что успокаивает его сенсорную систему: это может быть и обратное тому, о чем я вам говорю. Лиан Холлидей, аутист с синдромом Аспергера, рассказывает в своей книге «Жизнь с синдромом Аспергера»⁹, что она не выносила пастельных цветов и закругленных углов. Ей нужны были яркие цвета и четкие углы.

В дополнение к моментам спокойствия и тишины, в которых нуждается ваш ребенок, предусмотрите вылазки на природу для наблюдения за флорой и фауной. На природе гиперестезия не создает никаких проблем. Наоборот, орлиный глаз, рысье ухо и собачий нюх там как раз на своем месте, и это принесет прекрасные ощущения. Но и на природе проверьте, что приятно для его чувств: сын Мишеля, которому не нравились купальные костюмы, полные песка, также боялся насекомых. Эти дети так любопытны и так жадно узнают новое, что я почти уверена: с помощью некоторых знаний по энтомологии и словаря насекомых можно быстро трансформировать эту фобию в страсть.