Текст книги "Мой ребенок слишком много думает. Как поддержать детей в их сверхэффективности"

Моя практика индивидуального коучинга

После этого группового мероприятия я регулярно практикую индивидуальные консультации. Поскольку сверхэффективность передается по наследству, я часто принимаю целые семьи людей с кипучей мозговой деятельностью. Должна сказать, мне это доставляет огромное удовольствие! Осознания идут одно за другим, как в День Домино (знаете, это международное соревнование, на котором сложные построения из костяшек домино эффектно рушатся после того, как толкнули первую из них. В Интернете много потрясающих видео, которые вы можете показать своим детям!). В головах у детей этот День Домино еще более живой, мощный и эффективный. Дети накопили меньше страданий и трудностей, чем взрослые, поэтому у них меньше страхов, блоков и болезненного опыта, который надо преодолеть. Их мозг, вовсю исследующий мир, требует только понимания, а связи в нем образуются очень быстро.

При этом я отказываюсь принимать ребенка без родителей или хотя бы одного из них. В Швейцарии все родители пришли на вечернюю лекцию. Я хочу, чтобы родители были полностью включены в это движение. Они должны иметь в виду то же самое, что и ребенок, для возможности диалога и хорошего взаимопонимания.

Меня часто просят написать книгу «для детей», которую они могли бы прочесть «на своем уровне». Я отчаянно сопротивляюсь этой идее. С одной стороны, 13-летние дети смогли усвоить «Я слишком много думаю», даже когда их родители считали их неспособными прочесть какую-либо книгу. Нужно сказать, что «Я слишком много думаю» – это не книга, а учебник, почти инструкция по применению, простая и конкретная. С другой стороны, взрослые не должны самоустраняться: это их работа – объяснить ребенку, кто он и как устроен. Нет смысла оставлять ребенка младше 13 лет один на один с книгой, чтобы он сам смог понять, что с ним происходит, среди взрослых, которые сами даже не потрудились понять, что к чему. Мои читатели сконфуженно оправдывались: «Но это не для того, чтобы оставить его одного с книгой, а чтобы изложить информацию доступно для него». Даже не сомневаюсь, но, если такая книга будет существовать, другие родители оставят ребенка одного ее читать. Книга «Я слишком много думаю» вызвала эмоциональное потрясение и стала откровением для множества взрослых. Они прочли ее со слезами, и им понадобилось некоторое время, чтобы усвоить это открытие. Я не хочу, чтобы дети пережили то же. Это открытие должно быть сделано в сопровождении доброжелательного взрослого.

В своем кабинете или в скайпе, как и в той швейцарской школе, я объясняю все очень просто. Я начинаю с гиперестезии, продолжая в том же порядке, который я выбрала для предыдущих глав. Дети обычно слушают очень, очень внимательно! Потом они решаются сделать комментарии и задать несколько вопросов. Но вопросов задают мало: им достаточно объяснений. Затем я даю некоторые советы о том, как понимать других и договариваться с ними, а также небольшие хитрости по поводу учебы в школе. Обычно хватает одной сессии. Родители говорят, что их ребенок «преобразился»! Это самое часто употребляемое слово.

Например, Луиза, мама 8-летней Дианы, прислала мне такое письмо:

А вот два свидетельства о влиянии этого открытия на детей. Первое написал папа, который применил этот метод со своим сыном, а второе пришло от 14-летней девочки, прочитавшей «Я слишком много думаю» по совету своей преподавательницы по всемирной истории.

Спасибо большое, Жад, что в конце концов решилась отправить ответ! И ты совершенно права в том, что трагедии рассказывают, прежде всего, истории убийств и самоубийств.

Ну вот, все не так уж и сложно! Детям нужно только знать и понимать, а потом они сами отлично пользуются этими знаниями.

Глава 5
Искусство открывать правду

Родители, теперь ваш ход! Вашему ребенку необходима помощь, чтобы понять и принять, кто он. Вам нужно будет открыть ему правду.

Если вы узнали себя скорее в нормально мыслящем родителе, как я его здесь описываю, вы заслуживаете большого уважения, что читаете эту книгу и пытаетесь понять своего ребенка. Примите мои поздравления и благодарность. Параллельно с тем, что вы объясните ему, кто он, нужно будет признать, кто вы: стройно мыслящий человек со здравым смыслом. Скажите ему, что не можете до конца его понять, потому что вы устроены по-другому. Но теперь, зная, что он сверхэффективный, вы смените критику на поддержку и сделаете все возможное, чтобы объяснить ему, в каком мире он живет. Для вас устройство этого мира – вещь очевидная, а то, что очевидно, не всегда легко объяснить. Два часа рассказывать, почему существуют двери, для чего они нужны и как их открывать, – это может показаться абсурдным… однако устройство замков может оказаться весьма занимательным: Людовик XVI был страстным любителем замков! Итак, чтобы лучше выполнить то, что так необходимо вашему ребенку, представьте, что к вам в гости пришел маленький индеец с берегов Амазонки. Он ничего не знает о нашем западном мире, не понимает его правил и никогда не видел дверей. Так что ему придется все объяснять, даже очевидное. Чтобы лучше представить себе этот разрыв, можете посмотреть с ним фильм «Индеец в Париже»1. «Как трудно хорошо учиться», – говорит маленький индеец.

Но, как гласит поговорка, «яблочко от яблони недалеко падает». Очень может быть, что хотя бы один из родителей этого ребенка тоже сверхэффективный. Если вы сейчас читаете эту книгу, то очень возможно, что это как раз вы и есть! Поэтому, конечно же, все сказанное в этой книге эмоционально резонирует с вашими собственными детскими воспоминаниями. Как говорит Лоик: «Эти страдания хорошо мне знакомы, но я не могу ему помочь: у меня у самого не было такой помощи, когда я был ребенком». Таким образом, чтобы помочь своему ребенку, вам придется параллельно проделать ту же работу с собой и вырасти вместе с ним – принять то, какой вы, чтобы принять то, какой он.

Как объяснить сверхэффективным детям, чем они отличаются

Итак, как же помочь своему ребенку понять и принять его сверхэффективность? Повторите в точности то, что я сделала со швейцарскими школьниками. Мари считает, что советы, которые я ей дала, «полезны для работы и для жизни в целом». Она говорит, что чувствует себя лучше, зная, что «не инопланетянка» и не одна так мыслит. Таким же образом подобные объяснения успокоят вашего ребенка. Зная, кому вы это рассказываете, можете не волноваться: он превосходно поймет ваши объяснения, а его разветвленный мозг преобразует эту информацию по-своему. Он воскликнет, как Матье: «Ну конечно, я все понял, я же сверхэффективный!»

Во время занятия я потратила два часа (минус пятнадцать минут перерыва), чтобы все объяснить. На индивидуальном сеансе достаточно часа. Конечно, я хорошо разбираюсь в этом! Вам, понятное дело, потребуется немного больше времени, но вы можете делать это в несколько заходов. Вам стоит как следует все заранее повторить, прежде чем объяснять, иначе возникнут вопросы. Но главное – изложите это просто!

Следуйте структуре этой книги, лучше всего в том порядке, в котором я ее написала. Если я часто прошу своих читателей следовать за моим продвижением, а не скакать со страницы на страницу, как они обычно делают, то это не для того, чтобы им досаждать! Дело в том, что я создаю логичную последовательность, которая позволяет открывать замки один за другим. Я начинаю с гиперестезии, которая лежит в основе такого устройства психики. Я создаю связи со всем, что из этого вытекает, чтобы закончить сложной разветвленной мыслительной деятельностью. Тогда все обретает смысл. Используйте простые слова, короткие фразы и конкретные примеры. Вы также можете читать ребенку отрывки из этой книги. У меня очень доступный язык. Из своей практики я могу сказать, что дети с 6–7 лет способны понять, о чем речь. Затем постепенно используйте обстоятельства его повседневной жизни, чтобы он мог усвоить все элементы: проявления его гиперестезии, примеры гиперэмоциональности и работы его разветвленного ума, способа мыслить… и разницу с другими людьми, с иначе устроенным мозгом, которые воспринимают мир по-другому. Говорите, делая паузы, спрашивайте, понимает ли он, есть ли у него вопросы. Выслушивайте и придавайте значение комментариям ребенка.

В дополнение к вашим объяснениям прекрасно подойдут метафоры! В сверхэффективном мозге доминирует правое полушарие. Поэтому такие люди обожают картинки, иллюстрации, примеры и метафоры. Тем более это верно для детей.

Вот метафора, которую я чаще всего использую.

После этого я предлагаю ребенку вспомнить другие ситуации, в которых он чувствовал себя непонятым, и найти элементы его мышления, которые не уловили окружающие. Потом я даю ему ключ: разница между мудрым и глупым в том, что мудрый знает, с кем не надо разговаривать. Когда чувствуешь, что тебя не понимают, не нужно настаивать. Они в конце концов рассердились бы. Как вы, наверное, поняли, этот совет подходит и для взрослых.

Вам может также пригодиться еще одна метафора – о серых осликах.

Эта метафора очень полезна для объяснения разницы в функционировании, но, конечно, используйте ее только в том случае, если вы уважаете и цените серых осликов!

И наконец, остается – особенно полезная, когда ребенок подвергается унижениям из-за своих отличий, – сказка о Гадком Утенке…

Влияние такого открытия огромно: по словам родителей, ребенок совершенно меняется. Вспомните результат у швейцарских гиперактивных детей: они снова обрели уверенность в себе, их отметки стали выше, а отношения с другими школьниками улучшились. Чем младше ребенок, тем меньше он успел пострадать от этой ситуации. Чем раньше он получит ключи, чтобы справляться с тем, какой он, тем лучше он будет вооружен для встречи с жизнью.

Знать самому, кто ты есть, – это лучшая защита против невежества, жестокости отвержения и критики. Это не даст попасть в ловушку слишком приспособившейся к другим «ложной личности», которая портит жизнь множеству сверхэффективных взрослых.

¹ Фильм режиссера Эрве Палю, в котором снимались Тьерри Лермитт, Патрик Тимси, Людвиг Бриан, Миу-Миу и Ариэль Домбаль. Фильм вышел в 1994 году.

Глава 6
Опасность «ложной личности»

На этом этапе чтения книги вы начинаете понимать, что страдания доставляет не сверхэффективность сама по себе, а когда тебя не понимают и не принимают из-за того, что ты другой.

«Ты неадекватный и ущербный»

Мы с вами уже говорили о ярлыках. В наши дни мир убежден, что непохожесть – это проблема, которую надо решать. Такое отношение к непохожести приводит к беготне по специалистам, как только какое-то поведение ребенка не укладывается в ожидаемую норму. Родители, которые бы этого не сделали, тут же вызвали бы всеобщее возмущение. Итак, как только родитель столкнулся с тем, что его ребенок не такой, как все, со всеми вытекающими отсюда трудностями, у него срабатывает рефлекс начать искать информацию и помощь специалистов. К сожалению, во время поиска ответов он часто сталкивается с двумя подводными камнями: с отвержением и патологизацией этой непохожести. В первой главе мы уже рассмотрели все формы патологий, которые есть в запасе у специалистов. Теперь надо понять, что ребенок получает следующее послание: «Твой характер не только известен и признан скверным, но он к тому же неприемлем; то, какой ты есть, заслуживает порицания. Я считаю тебя не одаренным как-то по-особенному, а просто ущербным. Тебя будут лечить, но только с надеждой смягчить это». А потом люди удивляются, что дислексики, например, всю жизнь чувствуют себя униженными и им страшно не хватает уверенности в себе.

Губительное отвержение

Другой подводный камень, с которым может столкнуться родитель сверхэффективного ребенка, – это отвержение непохожести. Это непризнание может принимать разные формы:

✓ категорический отказ принимать само понятие «сверхэффективности», как бы ее ни называли. Это предполагает полный отказ вступать в обсуждение. Все закрыто и заперто на засов. Родитель прослывет – в лучшем случае – чудаком, убежденным, что произвел на свет гения, хотя это совсем не так (с точки зрения вашего собеседника), или, в худшем случае, человеком, который плохо воспитывает своего ребенка и не признает последствий этого. Прибавьте еще сюда развод, и причиной всех проблем ребенка будет «родительский конфликт», поддерживаемый и подпитываемый тем родителем, который бьет тревогу. Эта форма отвержения очень жестокая как для родителя, так и для ребенка. Иногда родителя, который тревожится за ребенка, будут даже обвинять в желании выдать его за «особого» с единственной целью отдалить и опорочить второго родителя. Когда предъявлено такое обвинение, становится совершенно невозможно быть услышанным и получить помощь;

✓ вторая форма отказа такая же жестокая, но более скрытая: собеседник внешне принимает само понятие, но абсолютно не берет в расчет то, что оно означает. Он соглашается, а потом быстро меняет тему. Заявление о сверхэффективности ребенка осталось незамеченным, ничего не произошло. У вас такое ощущение, как будто вы ничего не сказали. Так что ничего и не изменится.

Или эта новость вызовет целую лавину стереотипов, что доказывает полное незнание этой темы. При этом не будет предложено никаких поправок, никакой адаптации. Вся цепь трудностей, связанных с этим понятием, игнорируется. Родитель, который попытается объяснить потребности своего ребенка, собьется на оправдания и станет слишком настойчивым, но напрасно. Он рискует настроить собеседника против себя и, в конце концов, вызвать первое полное отвержение: родители «якобы сверходаренных» детей считают своего ребенка исключительным, лучше других и хотят, чтобы он пользовался особыми привилегиями!

Сейчас люди начали осознавать, какой ущерб наносит отвержение сверхэффективности физическому состоянию ребенка. Такое отвержение может повлечь за собой:

✓ депрессию, доходящую до мыслей о суициде;

✓ подавление интеллектуального развития, чтобы не выглядеть умнее других и избежать скуки;

✓ растущую тревожность, появление обсессивно-компульсивного расстройства¹ и/или фобий;

✓ убегание в различные зависимости (наркотики, алкоголь, видеоигры, рискованное поведение);

✓ появление школьной и/или социальной фобии;

✓ отвращение к обучению, вызывающее преждевременный выход из школьной системы;

✓ создание ложной сущности², в которой ребенок еще долгие годы будет как в западне.

Бóльшая часть трудностей, с которыми встречаются эти дети, связана не с тем, какие они, а с жестокостью отвержения из-за того, какие они.

Как сэкономить от десяти до двадцати лет психотерапии

Я сопровождаю сверхэффективных взрослых, которые занимаются личностным ростом, уже в течение двадцати пяти лет. Я убеждена, что все неприятности, с которыми сверхэффективные люди приходят на терапию, являются всего лишь последствиями отвержения их сверхэффективности с самого детства.

Дело в том, что у взрослого можно найти все то, что было заложено у ребенка, и это логично:

✓ если расти под градом критики, с ощущением, что ты неадекватен, что бы ты ни сделал, то развивается болезненный страх отвержения и/или покинутости. Именно так люди становятся эмоционально зависимыми (ох, как плохо ими быть!);

✓ как сохранить уверенность в себе и ощущение собственной ценности, когда ничто из того, что ты собой представляешь, не подходит твоему окружению? Однако вас при этом будут упрекать в низкой самооценке;

✓ отчаявшись сделать так, чтобы быть принятым, ребенок думает: «Когда я стану идеальным, может быть, меня наконец полюбят?» И тогда он становится болезненно склонным к перфекционизму… (а в этом тоже нет ничего хорошего!);

✓ чтобы избежать потока мучительно обжигающей критики, ребенок будет делать огромные усилия, чтобы попытаться понять, чего от него ждут, и подстроиться к этому. Потом его будут упрекать в том, что он слишком ко всему приспосабливается, не умеет говорить «нет», слишком старается быть хорошим и притягивает испорченных людей;

✓ если никак не удается найти решение своей проблемы, ребенок вполне закономерно становится тревожным. А как им не стать, когда тебя совершенно не понимают, и ты думаешь: «Со мной явно что-то не так, но что?» А потом сверхэффективного человека будут упрекать в тревожности!

Робин Уильямс говорил: «Я всегда думал, что худшее, что может с нами случиться в жизни, – это окончить ее в полном одиночестве… но это не так. Худшее, что может с нами случиться, – это окончить жизнь в окружении людей, рядом с которыми мы чувствуем себя одинокими».

Но даже не в конце жизни, а с самого детства сверхэффективные люди чувствуют себя одинокими, им кажется, что они с другой планеты. Поэтому непонятый и неуместный, что бы он ни сделал, сверхэффективный человек испытывает глубочайшую тоску. А ложная сущность, о которой столько написано, разве она появилась бы у человека, если бы ему сказали с самого начала: «Ты имеешь полное право быть таким, какой ты есть, и чувствовать то, что ты чувствуешь. Мы тебя любим таким, как есть! Ничего не меняй!»

Обращаясь к специалистам, сверхэффективные взрослые часто получают новые ярлыки. Многие из них говорили мне, что им поставили диагноз «пограничное расстройство»³, «биполярное расстройство»⁴, «параноидальное расстройство»⁵ или «шизофрения»…

Я также иногда слышу от терапевтов, что люди становятся сверхэффективными, потому что с ними плохо обращались. Сверхэффективность (которую они называют «резилентность») считается всего лишь результатом плохого обращения. Это предполагает, опять же, что в структурном отношении сверхэффективность определяется обстоятельствами. Как обычно, им снова говорят, что они травмированы, а значит больны и их надо лечить. Утверждение, согласно которому сверхэффективные люди травмированы, – это перенос бремени доказательства.

Сверхэффективность – это не резилентность. У меня есть множество тому примеров: если человек смог пережить свою сверхэффективность в спокойной и доброжелательной обстановке, у него не развивается постравматического стресса. Он не тревожный и не обесцененный, но, тем не менее, у него есть сложно устроенное мышление и гиперэстезичная нервная система. Поэтому я убеждена, что все как раз наоборот: с ними плохо обращаются с детства именно из-за сверхэффективности, и именно из-за плохого обращения они плохо себя чувствуют. В качестве доказательства приведу практически единодушную реакцию читателей книги «Я слишком много думаю» из разных стран. Эта книга – одновременно и удар, и огромное облегчение, причем двойное: «Я не сумасшедший! Я не одинок!» Многие мне даже говорят, что эта книга «спасла им жизнь».

Когда терапия добавляет сверхэффективным новые ярлыки или приписывает все травмированности, она остается в русле плохого обращения, которому они подвергались с детства. И снова в кабинете психолога сверхэффективный человек чувствует себя непонятым и критикуемым, как и везде. Поэтому некоторые виды терапии неэффективны и даже губительны для сверхэффективных людей.

Сверхэффективные дети не могут оставить взрослых равнодушными. Тут либо пан, либо пропал: их либо обожают, либо терпеть не могут. Я думаю, что взрослых, которые их терпеть не могут, гораздо больше, чем тех, кто их обожает. Поскольку такого рода проницательность ужасно неудобна для лицемерных и фальшивых взрослых. Представьте, что может чувствовать ребенок, ощущающий отвержение и враждебность взрослых и не понимающий причин этого.

От сверхадаптации к ложной личности

Поскольку им говорят, что проблема в них, а отвержение подобно смерти, и они в меньшинстве, сверхэффективные делают огромные, но напрасные усилия, стараясь приспособиться к этому миру, в котором им нет места. Только из-за этого им так плохо. Механизм сверхадаптации действует так:

✓ Прежде всего, я перестаю слушать то, что идет изнутри, потому что это опровергается тем, что идет извне. Невозможно доверять своим чувствам, своим инстинктам, своему восприятию, когда мне говорят, что они неправильные: «Ты не прав, когда чувствуешь то, что ты чувствуешь» («Ты делаешь из мухи слона, этот свитер вовсе не колючий»). Того, что ты видишь и слышишь, не существует: «Да нет же, дом не горит!» «Нет никакого ужасного звука в этой конюшне!» Можно с ума сойти, когда никто не видит и не слышит того же, что и ты. Так что лучше доверять тому, что говорят другие, причем все окружающие. Я настрою свои антенны вовне и отключу свои внутренние датчики. То, что я воспринимаю с помощью чувств, – это, видимо, какие-то галлюцинации. Не надо брать их в расчет.

✓ Вторая проблема в том, что они говорят обо мне же: образ, который они отражают, не соответствует мне. Нет, я не капризничаю. Нет, я не ломаю комедию. Нет, я не нарочно это делаю. Нет, я не хотел дерзить. Нет, я не много о себе воображаю. Я не тот, кем меня видят другие, но мне придется подавлять растущий внутри гнев на невозможность быть самим собой. От этого и растет ощущение обмана.

✓ Чтобы избежать ранящей критики, я буду использовать защитное поведение. Подражание позволяет мне стать настоящим хамелеоном. Я могу адаптироваться к любым типам личностей, если отставляю свою собственную личность в сторону. Холодность скроет мою сверхчувствительность. Получается даже неплохо! Теперь меня больше ничто не трогает. Надменность возвращает мне достоинство. Мне больше ничто и никто не нужен. Я делаю из себя клоуна: лучше самому вызывать смех, чем если надо мной будут смеяться. Но хуже всего то, что я усваиваю поведение подчинения: чтобы меня любили, приходится соответствовать тому, чего ожидают от меня другие. Я больше не могу говорить «нет».

✓ Я чувствую боль. Мне грустно быть одиноким и непонятым, я сержусь, что не могу выразить себя настоящего, но так боюсь быть отвергнутым… Поэтому я сложу все свои эмоции в большой котел и накрою их огромной крышкой из тревоги. Теперь она, похоже, стала частью моей личности.

✓ Наконец, поскольку мое настоящее «я» – persona non grata, я помещу его в тюрьму, под надежной охраной внутреннего тирана, который никогда не упустит случая напомнить, что в этом мире ему не рады.

✓ Вместе с этим, чтобы жить спокойно, я создам витрину с ложным «я» у входа, обученным без раздумий подстраиваться под чужие требования. Никто больше не догадается, какой я на самом деле, и так гораздо лучше!

Так работает механизм создания ложной личности, которая увеличивает ощущение обмана. Она состоит из ложного «я», слишком приспособившегося к другим и расколотого, и из истинного «я», которое находится в тюрьме или вообще забыто. Объяснить ребенку, как устроено ложное «я», не так-то просто, поэтому я сделала для вас рисунок (рис. 1), так будет понятнее.

Ложная личность – это что-то вроде лакея (еще более мрачного, чем Спиру⁶), который встречает всех с подобострастием, в то время как истинное «я» томится в тюрьме. Как это грустно!

Механизм ложной личности ставит человека в опасное положение. Дело в огромном разрыве между его внешней «нормальностью» и глубокой потребностью быть любимым и признанным таким, какой он есть на самом деле. Это создает разлом, в который устремляются манипуляторы. Ложная личность, постоянно излишне приспосабливаясь, не способна сказать «нет» или «стоп». Человек так сконцентрирован на необходимости удовлетворить другого, что не слушает свои чувства, отказывается от собственных ценностей, потребностей и желаний. Ложная личность не дает никакой защиты, поскольку гнев подавлен, и это делает возможным токсичные отношения. Одним словом, ложная личность делает из вас магнит для нарциссов. Это видно еще на школьных переменах. 10 % школьников подвергаются травле. Угадайте, кто это… В последней главе я подробнее остановлюсь на ней.