Текст книги "Мой ребенок слишком много думает. Как поддержать детей в их сверхэффективности"

Синестезия

Гиперестезия почти всегда сопровождается синестезией. 4 % населения обладают синестезией (по некоторым исследованиям – 20 %). Речь идет о перекрестном использовании органов чувств. Синестетик связывает два или больше чувств на основе одного стимула. Например, Мелисса МакКрекен рисует музыку, как ее видит. Она объясняет это так: «Музыка, которую я слышу, переводится в поток текстур и цветов». Предлагаю вам сходить полюбоваться на ее работы¹⁰. Ее картины полны цвета, они светятся и почти звучат. Знаменитый композитор Жан-Мишель Жарр говорит о том, как он «ваяет» звуки своей музыки. Моцарт тоже сравнивал свои симфонии со статуями, которые можно охватить одним взглядом.

Некоторые все еще говорят о синестезии как о «расстройстве восприятия», но сейчас, к счастью, наука считает сенсорную мультимодальную интеграцию нормальным функционированием восприятия. Уф! Перемешивание чувств, их неустранимая связь была внутренней жизнью всех новорожденных детей. Она отошла на задний план их внимания в ходе развития, но все же осталась. Я убеждена, что мы все – синестетики: эмоция, которую мы чувствуем под влиянием произведений искусства, должна быть такого плана. Кто из нас никогда не чувствовал мурашек от музыки?

Изучая русский язык, я на личном опыте убедилась, что для осваивания кириллицы мне необходимо было принять во внимание мою синестезию «графема – цвет». Если все дети рождаются синестетиками, может быть, обучая их, нужно иметь это в виду. Послушайте, что говорит ваш ребенок, не пожалейте времени: он вам рассказывает, что понедельник – «зеленый», а вторник – «желтый»? Что буква В – это толстый человечек? Что цифра 1 – гладкая и блестящая, а пятерка вся мохнатая? Нет, он не бредит, он просто делится с вами своей синестезией.

Гиперестезия – это скорее дар, чем ущербность. Невозможность выносить сенсорную агрессию современного мира должна считаться скорее признаком душевного здоровья. Для многих малышей мягкая игрушка – это сенсорное спасение. Это может втайне оставаться и дольше – в виде шарфа, платка или маленького амулета.

Гиперчувствительность

Имея такую сложную сенсорную систему, вполне естественно быть гиперчувствительным. Сверхэффективные дети составляют часть большой семьи гиперчувствительных людей (около 20 % населения). Такие люди очень восприимчивы ко всем знакам и малейшим нюансам окружающей среды. Они улавливают обстановку и изменения в настроении других людей. Их можно легко вывести из равновесия взглядом, жестом, интонацией, но они также вдохновляются улыбкой или дружеским жестом. Они переживают взлет и падение эмоций, сильно включаясь в свои отношения. Они также интенсивно проживают стресс и входят в резонанс с чужим настроением… Такое ощущение, что их все трогает, задевает, ранит. Их может обидеть незначительная деталь или невзначай произнесенное слово.

Эти дети часто плачут, сердятся, дуются, уходят от всех или, наоборот, выглядят неумеренно перевозбужденными и испытывают эйфорию в моменты радости, или бывают несоразмерно растроганы маленькими знаками внимания. Они или чересчур интенсивно проживают свою повседневную жизнь, или это другие делают слишком банальным земное путешествие? Что более адекватно: оставаться равнодушным при виде великолепного заката или прийти от него в восторг?

На западе гиперчувствительность имеет дурную репутацию. Вас быстро запишут в истерички или будут считать, что вы ломаете комедию, если действительно выражаете то, что чувствуете! От вас ждут, что вы «возьмете себя в руки» и всегда будете с ровным, одинаковым настроением. В наших широтах гиперчувствительность также представляется недостатком мужественности. Гиперчувствительные мальчики переживают настоящие мучения во время перемены. Однако отрицание чувствительности связано только с культурным контекстом и пришло к нам из США. В других странах, таких, например, как Тайланд или Индия, гиперчувствительность не порицается, даже у мужчин.

Обидчивость

Гиперчувствительных людей также обвиняют в том, что они «болезненно чувствительны к критике». Их называют слишком обидчивыми, а иногда прямо обвиняют в паранойе. Похоже, никто не понимает, что они переживают: их постоянно критикуют не за поступки, а за то, кем они являются. Что еще хуже, их подозревают в актерстве. Их обвиняют в «преувеличении», подразумевая, что они делают это нарочно и переигрывают. Значит, они управляют этим процессом, а это унижает еще больше. Никто бы не смог выдержать такой постоянной критики с философским спокойствием. Гиперчувствительных людей постоянно обвиняют. Но отвержение воспринимается человеческими существами как смертельная угроза, и особенно детьми. Сверхчувствительный ребенок, постоянно подвергающийся критике, чувствует себя в опасности. «Что со мной будет, если никто не позаботится обо мне, потому что я не такой, как надо?»

Из-за упреков в его непосредственных реакциях и необходимости владеть собой ребенок начинает стыдиться того, какой он есть. Тогда он начинает приспосабливаться, старается угодить, угадать, чего от него ждут, и в качестве превентивной меры принимается сам себя критиковать, добавляя внутреннюю критику к внешней. Двойная доза и стереоэффект! Вот так он и становится болезненно чувствительным к критике, и при этом еще слышит от других, что не должен принимать все так близко к сердцу. Так можно как минимум сойти с ума, разве нет? Но кто понимает, что переживает этот ребенок?

Паранойя

Гиперчувствительный ребенок имеет все основания стать параноиком. Когда человека критикуют, – что бы он ни сделал, несмотря на все его усилия, – у него действительно может создаться впечатление, что весь мир на него зол. Есть от чего почувствовать себя так, будто нападают только на тебя. К тому же ребенок не знает о том, что устроен иначе. Он воображает, что другие имеют в своем распоряжении те же инструменты, но лучше ими пользуются. Гиперчувствительный ребенок очень внимательно относится ко многим деталям, незначительным для других, но не знает об этом. Он улавливает все, что говорится и происходит, и учитывает это. Поэтому, когда другие не принимают во внимание то, что замечает он, ребенок думает, что они делают это нарочно. Как они могли не заметить, не понять, не вспомнить то, что он запомнил непроизвольно?

Тут еще примешивается вся противоречивая информация, исходящая от людей из его окружения. Ребенок замечает несоответствия, неискренность, отсутствие логики. Он также чувствует, что не понимает некоторых вещей: эти проклятые общественные условности. Он должен был сам понять, догадаться, знать все, что не было сказано и что знали другие… но откуда? Что бы там некоторые ни говорили, такие дети, несмотря на свои вспышки гнева, в сущности, добрые. Поэтому они не способны понять некоторые проявления, такие как насмешки или злоба. Они могут объяснить происходящее только собственной неадекватностью, поэтому совершенно естественно чувствуют себя задетыми за живое и злятся на других.

Чтобы устоять перед критикой, нужно осознавать, что происходит. Это значит понимать, кто ты есть, как ты устроен и как устроены другие. Так можно гораздо больше узнать. Нужно объяснить гиперчувствительному ребенку, что другие не замечают того, что замечает он, и не помнят столько всего. Поэтому, когда они ведут себя обидным для него образом, возможно, они это делают не нарочно. Они не увидели, забыли или не поняли чего-то важного. Но есть также «нехорошие» люди, и важно, чтобы ребенок научился отличать настоящее недоброжелательство.

Лично я не верю в силу критики, которая помогает стать лучше. Я скорее верю в одобрение и поддержку. Чтобы просто, эффективно и приятно обсудить с ребенком тему критики и комплиментов, есть потрясающая сказка: «Теплая и ласковая книга о теплых и ласковых мишках»¹¹. Из нее вы узнаете, что сторонники холодных колкостей находятся под влиянием злой ведьмы Бельзефы, а те, кто предпочитает комплименты, – друзья Жюли Дуду.

Чтобы вашего гиперчувствительного ребенка меньше задевал поток упреков, важно, чтобы он знал: обычные люди критикуют то, что не укладывается в их норму. Есть известная японская поговорка: «Выступающий гвоздь призывает молоток». Нужно оставить им их манию критиковать и не забивать себе этим голову. Если ты ребенок, не так просто различить злобную критику, критику по незнанию и обратную связь, которая иногда полезна. Вашему ребенку необходимы помощь и рассудительность, чтобы он выбрал и взял себе то, что может ему пригодиться в итоге.

Наконец, чтобы помочь ребенку хорошо жить с тем, кто он есть, нужно воздать должные почести гиперчувствительности: это не незрелость, не хрупкость и тем более не слабость. Кто решил, что способность любить, восторгаться или возмущаться – это недостаток? Гиперчувствительные люди – творческие, наблюдательные и очень эмпатичные. Они хорошо умеют чувствовать людей и ситуации. Они находят оригинальные решения. Их общества часто ищут, потому что они прекрасные слушатели. Люди искусства гиперчувствительны. Это прекрасное качество!

Гиперчувствительным людям необходимо выражать свою чувствительность: для этого прекрасно подходят искусство и все связанные с ним виды деятельности. Им так же необходим отдых, как и разрядка. Удовлетворяя две эти потребности и будучи в согласии со своей глубинной природой, можно смягчить ощущение эмоциональных перепадов. В конце концов, чтобы быть в гармонии со своей гиперчувствительностью, нужно жить в окружении людей, которые ее понимают, принимают, а еще лучше, сами ею наделены. Может, вам стоит перестать усмирять свою гиперчувствительность?

¹Гиперестезия – резкое усиление восприимчивости органов чувств. – Примеч. ред.

²Dupagne Dominique. Le Retour des zappeurs («Возвращение переключателей программ»). CreateSpace, 2013.

³Isaacson Walter. Steve Jobs. JC Lattès, 2011. Рус. пер.: Айзексон У. Стив Джобс. М., 2011.

⁴ Французский писатель. – Примеч. ред.

⁵ Вы найдете много информации об этом в книге Gouget de Corinn. Additifs alimentaires danger! («Осторожно, пищевые добавки!») Chariot d’Or, 2014.

⁶ Этот аспект сверхэффективности особенно учитывается в подходе «дети индиго».

⁷ Автор имеет в виду стихотворение Шарля Бодлера «Альбатрос». – Примеч. ред.

⁸Alvarez Céline. Les Lois naturelles de l’enfant. Рус. пер.: Альварес Селин. Законы естественного развития ребенка, или Каких успехов можно добиться, если просто их знать. М., 2018.

⁹Holliday Liane, Vivre avec le syndrome d’Asperger. De Boeck, 2015. Рус. пер.: Холлидей Лиан. Притворяясь нормальной. Жизнь с синдромом Аспергера.

¹⁰ www.melissasmccracken.com.

¹¹ Steiner Claude. Le Conte chaud et doux des chauds doudous, InterÉditions, 2009. В рус. пер: Стайнер Клод. Сказка о теплых пушинках.

Глава 3
Эмоциональные бури

Гиперэмоциональность

Гиперчувствительный человек проживает свои эмоции с удвоенной силой. Гиперчувствительного ребенка затопляют эмоциональные бури. Эти неожиданные ураганы пугают малыша. Ему необходим надежный и спокойный родитель, который бы принял его и успокоил, когда он охвачен эмоциями. Во время эмоционального кризиса, который переживает ребенок, взрослый должен быть защищающим и успокаивающим маяком посреди бури. Наша работа по большей части состоит в том, чтобы контейнировать¹ эмоциональные циклоны и трансформировать их в слова.

Любая выраженная эмоция успокаивается. Если я смогла сказать то, что чувствую, и кто-то это услышал, мне станет намного лучше.

Вы уже испробовали это на себе. Теперь попробуйте с ребенком. Например, ребенок бежит и падает. Он плачет. Обнимите его, сделайте несколько предположений, предлагая выразить то, что он чувствует: «Ты, наверное, испугался? И к тому же падать больно! А иногда это обидно. Бывает немного стыдно. А может, ты разозлился?» Когда вы назовете точный коктейль эмоций, которые он ощущает, ребенок с облегчением скажет: «Да!» – и его плач тут же прекратится.

Но для того, чтобы спокойно контейнировать эмоции ребенка, нужно разобраться с собственными эмоциями. «Как справиться с гневом моего сына, если я сам(а) наполнен(а) подавленным гневом? А если ему грустно, что его печаль может разбудить во мне?» Поэтому все взрослые, особенно родители и учителя, должны проделать серьезную работу по личностному развитию и быть образованными в сфере управления эмоциями. Без этого мы требуем от детей управления своими эмоциями, будучи сами неспособными на подобное. Мы должны показать пример, но быть не бесчувственным роботом, абсолютно владеющим собой, а, наоборот, благожелательно принимать свои эмоции, вместо того чтобы их отрицать и подавлять. Знать, проявлять, выражать свои эмоции, будучи родителем, значит показывать детям уравновешенного и искреннего взрослого. Это их первая необходимость.

Чтобы проделать эту работу по пониманию и принятию эмоций, я приглашаю вас прочесть мою книгу «Эмоции, инструкция по применению»². Эта книга достаточно проста и конкретна, чтобы вы могли с легкостью передать ее содержание своим детям. Также великолепно показывает управление эмоциями мультфильм «Головоломка»³. Он подходит для очень маленьких детей и для начала этого разговора может стать хорошей отправной точкой. Когда вы сами будете в состоянии управлять своими эмоциями, вы станете надежной опорой, чтобы сопровождать ребенка в управлении его эмоциями.

Когда речь идет о сверхэффективных детях, управление переживаниями усложняется некоторыми особенностями, о которых я не говорила в книге «Эмоции, инструкция по применению».

Грусть и подавленность

Не путайте грусть и подавленность. Грусть – это механизм прощания: когда мне грустно, я «горюю» об утрате чего-то. Например, печаль в воскресенье вечером – это работа по прощанию с выходными. Каждый раз, когда вам грустно, вы можете спросить себя, какой процесс подходит к концу. Какую часть жизни я сейчас отставляю в сторону? Попутно хочу заметить, что мы можем грустить только о том, что вызывало у нас радость. Если ваши выходные были испорчены, вы не будете грустить в воскресенье вечером. Таким образом, грусть всегда пропорциональна накопленной до этого радости. Это немного смягчает силу горя.

Сверхэффективный ребенок испытывает философскую грусть. Его может печалить недостаток любви на этой планете или зло, которое люди причиняют животным и деревьям… Он может грустить из-за одноклассника, у которого умерла собака… Но, какой бы ни была причина его грусти, она нисколько не уменьшает его желание жить. Достаточно просто принять эту эмоцию, дать ей право на существование: «Это правда, тут есть из-за чего грустить». Выраженное чувство успокаивается, и ребенок может переключиться на что-то другое.

Сверхэффективный ребенок становится подавленным, когда ему скучно или его дразнят. Это не нормальная и не здоровая грусть. Когда его мозг работает вхолостую, он мрачнеет, варится в своих мыслях, и жизнь для него теряет свой главный смысл – познавать и создавать новое. Такую хандру надо отслеживать, но ее можно легко контролировать: достаточно подпитать любопытство ребенка, и его радость жизни снова воспрянет. Подавленность – стадия, следующая за хандрой, сопровождается потерей вкуса к жизни и должна быть воспринята очень серьезно. Обычно это прямое следствие травли в школе. В последующих главах я более детально остановлюсь на скуке и школьном преследовании.

Страх и тревожность

У сверхэффективных детей много страхов. Частично это связано с их богатым воображением. Причина также в том, что они осознают смерть раньше и более содержательно, чем другие дети. Дело также в том, что они очень ясно мыслят, поэтому их невозможно успокоить несколькими ласковыми словами. Они хорошо поняли, что риск есть всегда и человек не все контролирует в своей судьбе. И наконец, потому что они не чувствуют себя достаточно защищенными со стороны взрослых, пораженные тем, какие они. Такая небезопасность во многом объясняет их стремление к контролю и тревожные предчувствия. Они чувствуют, что могут рассчитывать только на себя, чтобы справиться с тем, какие они.

Многие люди любят играть со своими страхами: им нравятся фильмы с напряженным сюжетом, триллеры, опасные аттракционы и экстремальные виды спорта. Сверхэффективные дети не просто так играют со своими страхами. Они думают, что смогут их преодолеть и избавиться от них, если будут идти навстречу своему страху, но слишком впечатлительны для этого. Я встречала много сверхэффективных людей, которые сами себя травмировали. Образы, которые они хотели побороть, преследовали их даже в кошмарах. Важно научить их отличать рациональные страхи от иррациональных. Рациональные страхи сигнализируют об объективной опасности, от которой действительно надо себя защитить. Иррациональные страхи – это сложные ментальные конструкты, которые никогда не реализуются в той форме, в которой они были созданы. Люди сами себе создают фильмы. Достаточно сменить фильм или, еще лучше, занять свой мозг более увлекательным делом. Но самое важное – ясно дать понять ребенку, с помощью фактов, что вы здесь для того, чтобы быть с ним и защищать его. Это лучше всего успокоит его тревоги⁴.

Гнев

Гнев у сверхэффективного ребенка возникает, в основном, как взрыв ярости, когда его сенсорная система испытывает давление, перегрузку, пресыщение, то есть когда он больше не может этого вынести. Мы уже видели, что немного тишины и одиночества быстро его успокаивают, а внимание к его гиперестезии может эти кризисы ограничить.

Еще один непреодолимый спусковой крючок для гнева – это чувство несправедливости, очень сильное и глубокое, о котором мы поговорим дальше.

Гнев – это здоровая и естественная эмоция, позволяющая прогнать врагов, установить свои границы и заставить себя уважать. К сожалению, сверхэффективный ребенок быстро учится подавлять свой гнев из боязни конфликтов, из страха потерять связь, а также из-за приобретенной уверенности, что неадекватен он, а не другие. Таким образом, подавленный гнев превращает его в пароварку, которая время от времени выстреливает паром. Многие сверхэффективные взрослые полностью потеряли доступ к своему гневу. Это очень неприятно, поскольку гнев гарантирует нашу целостность. Родителю надо научить ребенка тому, что гнев может быть обоснованным и эффективно управляемым, если заметить его еще на стадии раздражения. Гнев можно спокойно и твердо выразить с помощью таких фраз, как: «Хватит! Вы начинаете меня раздражать. Я не разрешаю вам делать так…»

Чувство вины

У сверхэффективных детей чувство вины принимает в основном две формы. Первая наблюдается у рано повзрослевших и гиперответственных детей. Они озабочены всем, что их окружает, и даже тем, что происходит в мире. Они чувствуют вину из-за своего бессилия, которое принимают за пассивность. Они хотели бы что-то сделать… даже не имея для этого ресурсов, потому что зависимы от взрослых. Против этой формы вины есть одно средство – снова стать скромным и незначительным, дать себе время вырасти, зная, что однажды сделаешь, что сможешь, как маленькая колибри из легенды американских индейцев, рассказанной Пьером Раби.

Конечно, в мире много страданий. Но в нем также много красоты, настоящих чудес и прекрасных людей. Зло и добро соседствуют друг с другом. Мы не можем нести на себе все горе этого мира, но и не можем быть к нему равнодушными. Зато мы можем выбирать, как внести свой вклад – скромно, на своем уровне. Это можно сделать, соблюдая этику потребления и его бойкотирования, вкладывая свои силы в одно-два дела, не больше – иначе мы будем разбрасываться и истощимся – и особенно привнося свою каплю хорошего настроения, поскольку надо также следить за тем, чтобы не подпитывать коллективную печаль. Заботиться о себе и своем хорошем настроении – это значит уже помогать миру. Проговаривать и объяснять детям свои ценности, обязательства, действия. Их успокаивает, когда они видят, что их собственные родители, как колибри, делают, что могут, ежедневно совершая небольшие шаги.

Другая форма чувства вины, очень распространенная у сверхэффективных детей, – это перфекционизм. Будучи очень требовательными к себе, они винят себя в неспособности достичь желаемого уровня совершенства. В этом случае их также нужно вернуть к разумным ожиданиям. Мы еще поговорим об этом.

Стыд

Нас охватывает стыд, когда мы ощущаем на себе чей-то презрительный взгляд. Мы чувствуем стыд, когда с нами плохо обращаются, издеваются, оскорбляют или преследуют. Бесконечный поток критики и упреков, которые сверхэффективный ребенок вынужден терпеть за то, какой он есть, сам по себе является дурным обращением такого масштаба. Другой пример – насмешки одноклассников, как и преследование в школе. Лучшим средством против стыда будет, опять же, возвращение ребенку права быть таким, какой он есть, и гордиться этим.