Текст книги "World of Warcraft: Джайна Праудмур. Приливы войны"

Глава седьмая

Старому Грязному Питу пришел черед заступать в караул.

Дело было в экспедиционном лагере капрала Тигана, разбитом у самой опушки таинственных джунглей – Буйных зарослей, невесть каким чудом выросших посреди Южных степей всего за одну ночь.

Несмотря на давнюю привычку, ну, скажем так, каждый час или вроде того подкреплять силы «кружечкой бодрящего», службу седобородый дворф понимал крепко и не выпил ни капли с самого наступления ночи, а время-то, между тем, шло к рассвету.

Погладив мушкетон – нежно любимый, пусть даже в последнее время малость утративший точность (хотя злые языки утверждали, будто точность утратил не мушкетон, а сам Старый Грязный Пит), – дворф испустил облегченный вздох. Вскоре его вахте конец, и вот тогда он откупорит бутылочку того самого вишневого грога, что берег для…

В подлеске что-то зашуршало, и старый дворф с проворством, какого вряд ли ожидал бы от него кто-либо из сослуживцев, вскочил на ноги. Оттуда, из-за кустов, на незадачливого караульного могла броситься любая живность: ящер, равнинный долгоног, а то и одна из этих огромных мерзких тварей – то ли цветок, то ли мох, поди ее разбери…

Но нет, из кустов выступила женщина в гербовой накидке с изображением золотого якоря. При виде Пита она замерла, покачнулась и рухнула ничком, да так, что Пит едва успел ее подхватить.

– Тиган, тревога! Ко мне! – что есть мочи заорал он.

Спустя всего несколько секунд одна из стражей принялась перевязывать раны юной разведчицы, однако Пит с грустью подумал, что маленькой мисси не выкарабкаться, это уж как пить дать. Черные волосы девочки слиплись от запекшейся крови. С трудом подняв руку, девчонка лихорадочно вцепилась в плечо склонившейся к ней Ханны Бриджуотер.

– Ор… Орда, – прохрипела разведчица. – Т-таурены. Открыли ворота. Идут на восток. Думаю… к Северной Стра…

Тут веки ее сомкнулись, и окровавленная голова безжизненно пала на широкую грудь Пита. Старый Пит неуклюже потрепал девочку по плечу.

– Донесение доставлено, малышка, – сказал он. – Ты молодец. Спи спокойно, отдыхай.

Примчавшийся на зов Тиган бросил на дворфа раздраженный взгляд.

– Она мертва, идиот!

– Я знаю, малец, – мягко ответил Пит. – Я знаю.

Не прошло и двух минут, как Ханна, лучшая бегунья в лагере, со всех ног помчалась на восток, в крепость Северной Стражи, моля Свет о том, чтобы не опоздать.

Адмирал Тарлен Обри, как всегда, проснулся с рассветом. Быстро поднявшись с постели, он ополоснул лицо, оделся и приступил к бритью. Аккуратно подравнивая усы и бородку (единственная уступка тщете заботы о внешности), он встретился взглядом с собственным отражением в зеркале. Под глазами набрякли заметные темные полукружья. За последние несколько дней орки из клана Грознорева – точнее, все, кто от него остался – похоже, успели перегруппироваться. Начались стычки, после которых очевидцы докладывали, что орки по ходу дела нет-нет, да и крикнут что-нибудь угрожающее – вскоре, дескать, Альянс свое получит, а умирающие хрипят: за мою смерть-де отомстят.

Ну да, разумеется, все как обычно. Как показывал опыт, самонадеянность и хвастовство свойственны всем оркам до единого, а уж Грозноревам – особенно. Однако адмирал Обри ни за что не дослужился бы до сего звания, если бы не принимал в расчет все возможные угрозы. Возвращение Грозноревов после недавнего поражения – дело необычное, а значит, следует выяснить, в чем причина. Посему адмирал поручил своим шпионам разузнать, не готовится ли Орда к войне и, в частности, не поглядывает ли в сторону крепости Северной Стражи, но с донесениями пока никто не вернулся – рано.

Позавтракав бананом и налив себе чашку крепкого чаю, Обри, по обыкновению, отправился обходить посты. По пути он приветственно кивнул связисту Натану Блейну, и оба устремили взгляды в морскую даль. Рассвет был в самом разгаре, океан и пристани отливали розовым, малиновым и алым, кромки туч над головой слегка поблескивали золотом.

– Небо красно поутру – моряку не по нутру, – пробормотал Обри, прихлебывая чай.

– Если ж небо красно к вечеру, моряку бояться нечего, – закончил Блейн. – Однако сегодня нам в море не идти, сэр, – с кривой, но все же почтительной усмешкой добавил он.

– Верно, – согласился Обри, – но моряк всегда остается моряком. Поглядывай в оба, Натан. Что-то там…

Сощурив глаза, адмирал поджал губы, покачал головой и, не закончив фразы, поспешно спустился с башни.

– Что-то суеверен он становится, а? – заметил дворф-стражник, подмигнув Блейну.

– Может, и так, – откликнулся Натан, вновь устремив взгляд к заливу. – Ну, а ты? Держу пари, ты сам всякий раз ступаешь с трапа на палубу правой ногой. Верно?

Дворф слегка покраснел.

– Э-э, – прокряхтел он, – ну да, так точно. Какой смысл лишний раз несчастья накликать?

– То-то же, – ухмыльнулся Натан.

Вдоль Золотого Пути, через Северные степи, в сторону Кабестана неуклонно струился сплошной буро-зеленый поток. Большая часть орков двигалась пешим ходом, однако немногие избранные – Кор’кронская стража, Малкорок и сам вождь – ехали верхом на волках. Некоторые оседлали кодо: так проще и удобнее управляться с барабанами войны. Казалось, от барабанного боя содрогается сама земля.

Разумеется, весть о приближении воинства Гарроша летела вперед: пусть в каждом попутном городке к походу на крепость Северной Стражи примкнут новые бойцы. Те же немногие, кто оставался дома – старики, дети, кормящие матери, – выбегали навстречу, крича «ура» вождю и его несомненной победе.

В ответ на приветственные крики Гаррош – высокий, гордо восседавший на огромном черном волке – вскидывал к небу Кровавый Вой, но седло покидал редко. Скорость походного шага позволяла заметить армию издали, так что и воины, и маги, и шаманы, и целители вливались в строй, ничуть не замедляя движения Орды, которая текла вдоль дороги могучей полноводной рекой.

Когда армия орков, немало увеличившись в числе, миновала Перекресток, Малкорок пришпорил волка, поравнялся с Гаррошем и гулко ударил себя в грудь, салютуя вождю.

– Какие новости? – спросил Гаррош, ответив на приветствие благосклонным кивком.

– Похоже, Бейн действительно верен нам, по крайней мере пока, – доложил Малкорок. – Вместе с троллями он вырезал дозорных Альянса, ошивавшихся у Великих врат, а теперь, как и обещал, идет маршем к крепости Северной Стражи.

– Хвалю за бдительность, Малкорок, – откликнулся Гаррош, повернувшись к серокожему орку. – Думаю, теперь ты убедился, что Бейн у меня в кулаке. Он предан своему народу и ни за что не рискнет им. Знает: чуть что – я с тауренами расправлюсь без колебаний. Его забота о своих – черта, достойная как восхищения, так и презрения. И пользу она может принести немалую.

– Пусть так, но… он говорил так нагло, – прорычал Малкорок.

– В самом деле, – согласился Гаррош. – Но в случае надобности он не подведет. Как и Вол’джин, и Лор’темар, и Сильвана.

– И Галливикс.

– Этот… – скривился Гаррош. – Этого волнует только прибыль, и к ней он рвется не более скрытно, чем кодо на полном скаку. Этот будет нам предан до тех пор, пока Орда помогает ему набивать мошну.

– Жаль, прочим нашим союзникам не свойственна та же прямолинейность.

– Словом, Бейна до поры оставь в покое, – распорядился Гаррош.

– Но именно это дело ты поручил мне, великий вождь, – напомнил Малкорок. – Выявлять всех, кто не подчиняется твоей власти и тем самым предает великую Орду.

– Однако если мы будем слишком подозрительно относиться к своим союзникам, терпение их скоро лопнет! – парировал Гаррош. – Нет, Малкорок. Сейчас время биться с Альянсом, а не друг с другом. Эх, славная будет драка!

– А если Бейн, или Вол’джин, или кто-то другой и правда замыслит против тебя дурное?

– Найдешь доказательства посущественнее пустых оговоров – делай, что хочешь, как и всегда. Я ведь о твоих вольностях прекрасно знаю.

На серых губах Малкорока заиграла улыбка – столь же отвратительная, сколь и недобрая.

Корабли с Отрекшимися, эльфами крови и гоблинами на борту прибыли в Кабестан раньше орков. Глядя на них, Гаррош едва сдерживал восторг. Суда переполняли кабестанскую гавань от края до края, и предвкушение скорой кровавой бойни слегка поутихло: сколько же времени понадобится на одну только высадку войск и выгрузку всех необходимых припасов? Да, порой обязанности вождя скучны и утомительны, но тут уж ничего не поделаешь…

Несмотря на деятельную суету в гавани, прибытие орков не осталось незамеченным. Отовсюду загремели крики «ура». Помахав толпе, Гаррош спешился, и к нему тут же подошли трое. Одного он знал: то был толстый и жуликоватый торговый принц Галливикс, но двое других, эльфийка-син’дорай и Отрекшийся… Гаррош нахмурился. Это еще кто?

– Вождь Гаррош! – вдохновенно воскликнул Галливикс, сверкнув поросячьими глазками и широко раскинув руки навстречу вождю.

«Во имя предков, – с легким отвращением подумал Гаррош, – уж не собрался этот гоблин меня обнять?»

Предотвращая сей жест радости, он повернулся к эльфийке. Златоволосая, бледная, она была закована в блестящие латы, а значит, принадлежала к паладинам эльфов крови.

– Где Лор’темар? – без обиняков спросил Гаррош.

Эльфийка досадливо поджала полные губы, но, стоило ей заговорить, голос ее зазвучал учтиво и безмятежно.

– Он назначил командующей силами эльфов крови меня. Я – Келантир Кровавый Клинок. Я училась у леди Лиадрин, а служу под началом Халдарона Светлое Крыло, командира следопытов Луносвета.

– И ни той, ни другого здесь нет, – добавил Малкорок, выступив вперед и заслонив собою вождя. – Вместо этого нам прислали какого-то третьесортного щенка.

– А также два корабля, полных эльфов крови, готовых драться и умереть за Орду, – невозмутимо ответила Келантир, бросив взгляд на Малкорока. – Но, может быть, воинов и припасов у вас и без нашей ничтожной поддержки в избытке?

К эльфам крови Гаррош особых симпатий никогда не питал, а эта женщина его откровенно раздражала.

– В сегодняшней битве у тебя будет шанс показать, чего стоит твой народ, – сказал он. – Смотри, распорядись им, как подобает.

– Моему народу не привыкать к войнам, битвам и жертвам, вождь Гаррош, – резко ответила Келантир. – Ты в нас не разочаруешься.

С этими словами она развернулась и направилась к пристани, слегка позвякивая латами в такт шагам. «Тощая, как тростинка, а носит такую тяжесть!» – подивился Гаррош.

– Вождь, – вклинился было в разговор Галливикс, но Малкорок заткнул не в меру болтливому гоблину рот одним-единственным взглядом.

Гаррош перевел взгляд на Отрекшегося. Этот, в отличие от заносчивой эльфийки, поклонился вождю едва ли не раболепно. Судя по клинку в ножнах у костлявого бедра, он был кем-то вроде воина. Голова – без единого волоса (очевидно, давно выпали), кожа – цвета бледно-зеленой гнили…

– Капитан Франдис Фарли, сэр, командующий силами Отрекшихся от имени Сильваны Ветрокрылой, прибыл в распоряжение Орды и вашей милости! – глухо и хрипло доложил он.

Пока Отрекшийся говорил, его нижняя челюсть двигалась, как ей и полагается, но стоило ему замолчать, рот его так и остался разинутым, словно от непреходящего изумления.

– А где же ваша Темная Госпожа? – спросил Гаррош.

Фарли вскинул голову. Глаза его загорелись желтым огоньком.

– Ну как же, – с явным удивлением отвечал он, – собирает резервы и готовится принять командование, когда, после вашей неизбежной победы, Орда двинется на Терамор.

Ответ его был столь же дерзостен, сколь и лукав. Услышав такое, Гаррош запрокинул голову к небу и оглушительно захохотал.

– Пожалуй, надо бы нам просто послать тебя поговорить с леди Джайной – глядишь, она и сдастся добровольно!

– Мой вождь мне льстит. Но ведь это оставит Орду без заслуженной победы, не так ли?

– Ну что ж, Франдис Фарли, бейся с тем же мастерством, с каким сейчас говоришь, и твой вождь будет тобою доволен.

Из уголка разинутого рта Отрекшегося закапала на пропеченный солнцем песок какая-то мерзкая жижа.

– Я приложу к этому все старания. А сейчас, с вашего позволения, присмотрю за разгрузкой припасов, присланных моей госпожой.

Довольный собственной шуткой, но все еще злясь на Сильвану с Лор’темаром, приславших вместо себя мелкую сошку, Гаррош наконец-то повернулся к Галливиксу. Сбросивший маску угодливости, гоблин надвинул цилиндр на низенький лоб и мрачно жевал сигару.

– Похоже, торговый принц, ты – единственный, кто сам прибыл в Кабестан, чтобы вести своих воинов в бой. Я это запомню.

Подобострастная маска немедля вернулась на место.

– Ну, я не столько веду своих в бой, сколько присматриваю за тем, чтобы они были доставлены сюда и устроены, а затребованные тобой припасы не затерялись в пути, если ты понимаешь, о чем…

Рассеянно потрепав ладонью верхушку Галливиксова цилиндра, Гаррош спустился на причал, взглянуть на корабли и доставленный груз.

С первого взгляда груз мог показаться странным. Кроме живых существ, готовых к грядущей битве, корабли доставили в Кабестан вовсе не мечи, луки и доспехи, а аккуратные, надежно перетянутые канатами штабели досок и груженные камнем телеги. Но Гаррош одобрительно кивнул, вздохнул от сдерживаемого нетерпения и велел самым рослым и сильным из орков помочь хрупким эльфам крови и Отрекшимся (вот уж, в буквальном смысле, кожа да кости!) в разгрузке.

Скоро – быть может, уже через пару часов – крепость Северной Стражи падет.

В конце концов, разве Орде не суждено побеждать?

Как только Ханну Бриджуотер – одежда насквозь промокла от пота, усталые ноги дрожат – остановил один из караульных, патрулировавших западную стену, принесенные ею известия немедля передали адмиралу Обри. Тот коротко, яростно выругался, но тут же взял себя в руки и сказал стражу, явившемуся с докладом:

– Сообщи всем: путь готовятся к бою. С запада приближаются таурены и тролли. Усилить оборону западной стены, и…

– Сэр! – вскричал Блейн, не сводя глаз с сигнальщика внизу, на пристани, лихорадочно размахивавшего сигнальными флагами. – Со стороны Кабестана идут корабли Орды – шесть линкоров при полном вооружении!

– Шесть?!

– Так точно, сэр! – Блейн сощурился, приглядываясь к мельканию флагов. – Несут на себе опознавательные знаки… гоблинов, Отрекшихся и эльфов крови!

Обри не отвечал. Вначале тролли с тауренами, теперь Отрекшиеся, син’дорай и гоблины. Не хватает одних только…

– Орки, – прорычал он. – Передай начальнику доков Льюису: пусть отправит разведчиков в Кабестан. Придется им проскользнуть мимо остатков Грозноревов, но к этому ребята привычны.

Да, ему бы сразу, едва услышав слово «таурены», догадаться, что они явятся не одни. После того, как покойный генерал Готорн позволил мирным жителям покинуть Лагерь Таурахо невредимыми, армия тауренов особой активности не проявляла. Не было этому веских причин и теперь.

Следовало бы ему догадаться: настоящая опасность грозит с севера. Из Оргриммара.

А что до линкоров других рас Орды…

– Передайте канонирам Вессану и Смайту: пусть открывают огонь без команды, как только корабли подойдут на расстояние выстрела. Нам нужно воспрепятствовать высадке войск.

– Слушаюсь, сэр!

Мысли адмирала понеслись вскачь. Как же орки намерены действовать? Да, таурены с троллями подойдут сушей, а прочие расы – морем. Но сотням орков напрямик, с севера, к крепости не пройти. Пусть Грозноревы и были занозой в боку, серьезных подкреплений им подтянуть ни разу не удавалось. Их крепости располагались на крохотных островках между Северной Стражей и Кабестаном. Большая армия ни за что не…

Этот звук он вначале почувствовал, и только потом услыхал. Нет, это не артиллерийский огонь: Свет свидетель, к грохоту пушек в крепости за последнее время привыкли. Здесь что-то иное… словно бы дрожь земли под ногами!

На миг Обри и остальным, еще не забывшим буйства Катаклизма, почудилось, будто это – новое землетрясение. Однако рокот звучал слишком ровно, слишком ритмично…

Барабаны. Барабаны войны.

Адмирал потянулся к подзорной трубе на поясе у бедра, поспешно поднялся на стену и устремил взгляд на север. До этой минуты приблудные одиночки из клана Грознорева то и дело шныряли под стенами крепости, а порой даже осмеливались совершать отчаянные и, как правило, самоубийственные нападения на крепостных стражей, но теперь их и след простыл.

– Отставить разведку! – крикнул он Блейну. – Грозноревы вернулись, чтобы дождаться остальных орков Орды! Они…

Казалось, слова кляпом застряли в глотке. Перевалив гребень холма, вниз по склону хлынула чудовищная волна орков, облаченных во все, что угодно – от одеяний шаманов и чернокнижников до разнородных кожаных доспехов и роскошных, внушительных лат. За собой они волокли повозки, груженные досками и камнем. Грозноревы, будто того и ждали, присоединились к войску, и рослые, мускулистые орки с оглушительным ревом и плеском начали швырять камни в неглубокую воду. Адские барабаны рокотали и рокотали; враг подступил так близко, что Обри и остальные уже слышали воинственные напевы на орочьем языке. За орками двигались катапульты, стенобитные тараны и прочие тяжелые боевые машины. Но как же они собираются…

Но тут орки принялись застилать камни досками, и Обри сразу же понял всю хитрость их тактических замыслов.

– Заваливай ворота! – закричал он («Вернее, то немногое, что от них осталось», – мелькнуло в голове). – К отражению атаки с трех направлений – от гавани, с севера и с запада – товсь!

Да, им хватало сил управиться с Грозноревами. Хватало сил выходить победителями из схваток с тауренами, время от времени разражавшихся на Кровавых полях.

Но такое…

– Храни нас Свет, – прошептал адмирал.

Глава восьмая

Ночь уступила трон утру, а таурены и тролли продолжали марш на восток. Передовую ставку Альянса они обогнули далеко стороной и никакого сопротивления пока не встретили. Пробившись сквозь Буйные заросли, войско наткнулось на следы лагеря. Костер потух, но угли еще хранили тепло. Кто мог разбить здесь лагерь? Поди, разбери. Орда, Альянс – в окрестностях хватало и тех и других, да вдобавок кто-нибудь вечно странствовал с места на место. Катаклизм расколол на части не только землю, но и множество жизней.

Дальше пошли осторожнее, но Бейн начинал недоумевать: неужели их приближения до сих пор никто не заметил?

По пути им попалось небольшое тауренское святилище, поминальное место, и Бейн скомандовал привал.

– Это знак, – сказал он. – Здесь души наших братьев и сестер навеки расстались с телом. Здесь мы остановимся: пусть наши сердца приготовятся к битве, а души – к возможной гибели. Братья-тролли, это не ваш обычай, однако и вы отдохните с нами, подумайте о жизни, о смерти и о тех, кто ушел в мир иной. А еще… еще мы испросим благословения предков. Пусть предки подскажут, в чем благо и истина для нашего народа.

Просить предков благословить их поход Бейн даже не помышлял: пожалуй, предки бы этого не одобрили. Кто-кто, а уж Кэрн Кровавое Копыто – наверняка.

Предвкушение яростной битвы смешалось в сердцах тауренов и троллей со смутной тревогой. Зная сородичей, Бейн понимал: их раздирают противоречивые чувства – те же, что и его самого. Долг против долга… Преданность против преданности…

Спустя недолгое время, проведенное одними за пением молитв, другими – в почтительном безмолвии, настала пора продолжать путь. Осталось всего ничего – последний отрезок мучительного, исполненного душевных тревог похода. Слева зиял Великий Раздел, рассекавший Степи надвое, а тропа уходила направо, в пологие холмы.

– Похоже, посчастливилось нам, – заметил Вол’джин.

– Не думаю, что их хоть кто-то успел бы предупредить, – не без сожаления откликнулся Бейн.

Ехавший верхом на ящере Вол’джин поднял на него удивленный взгляд.

– Слышь, они же сровняли с землей Лагерь Таурахо, – напомнил он.

– Да, – отвечал Бейн. – Они уничтожили военный объект. Убивать мирных жителей их генерал отказался. Мог бы приказать истребить всех подчистую. Но не стал.

Вол’джин сузил глаза.

– И ты думаешь оказать Альянсу ту же любезность?

– В крепости Северной Стражи мирные жители вряд ли найдутся, – сказал Бейн.

О том, что Гаррош наверняка прикажет ему казнить всех взятых в плен, он счел за лучшее промолчать. Да, крепость – тоже военный объект, и Гаррош, решив уничтожить ее, проявил недюжинный стратегический талант.

Однако Северная Стража интересовала Гарроша вовсе не со стратегической точки зрения. Лишение Альянса опорного пункта было не столько целью его стратегических замыслов, сколько первым шагом. Истинная цель – Терамор. Да, солдат и моряков Альянса там хватает. Но в Тераморе имеется и таверна. В Тераморе живут торговцы, да не одни, а с семьями. А еще – та, от кого он, Бейн Кровавое Копыто, в жизни не видал ничего, кроме добра и дружбы.

Выехав из-за холма, Бейн увидел впереди серо-белые башни крепости. Стоило ему поднять руку, приказывая остановиться и приготовиться к штурму, покой Степей нарушил треск выстрелов. Тролли и таурены немедля вскинули стволы винтовок и натянули луки, целя в солдат Альянса, укрывшихся на вершинах холмов. Бейн чуть не задохнулся от ярости. Этого следовало ожидать, но он позволил себе забыться, поддаться ложному чувству безопасности, и теперь его воины падали один за другим, расплачиваясь за его глупость кровью.

– Вперед! – закричал он. Словно усиленный гневом, голос его загремел над холмами, уносясь вдаль. – Шаманы! Подавить их огонь!

Шаманы повиновались, а остальные таурены с троллями со всех ног устремились к врагу. Миг – и солдаты Альянса попадали с ног, сбитые наземь внезапными порывами ветра, либо завопили от боли, охваченные пламенем. Пока вражеские стрелки поднимались на ноги и перестраивались, мулгорское воинство успело достичь крепости и бросилось в бой.

– Таурены с нами!

Подхваченный множеством голосов, крик прокатился над рядами орков, штурмовавших крепость Альянса с севера. В ответ раздалось громовое «ура». Гаррош, шедший в атаку в первых рядах, взмахнул Кровавым Воем и бешено улыбнулся Малкороку. Услышав грохот тяжелых камней, ударивших в полуразрушенную стену крепости, он запрокинул голову и торжествующе заревел.

Как жаль, что он не сделал этого раньше! Катаклизм нанес крепостным стенам немалый урон, а глупцы из Альянса даже не попытались привести их в порядок. Теперь они горько пожалеют об этом и заплатят за свое небрежение кровью.

По импровизированным мостам из досок, брошенных поверх камней, орки перебрались на тот берег. Здесь к Гаррошу бросился стражник, вооруженный пикой. Человек этот был силен, быстр, искусно владел оружием, но что он мог поделать против Кор’кронской стражи, окружившей вождя плотным кольцом? Испустив боевой клич, орки навалились на смельчака. Зазвенели мечи, лязгнули, круша латы, палицы. Удар, жуткий, явственно различимый даже сквозь рокот барабанов, шум битвы и пушечную пальбу, хруст – и стражник осел на землю. Пробегая вслед за кор’кронцами мимо мертвого тела, Гаррош удостоил павшего воина одобрительного кивка.

Грозноревы поведали своим обо всех слабых местах обороны, а посему Гаррош точно знал, куда посылать воинов. Первой волне без особого труда удалось прорваться во внутренний двор, и Гаррош взобрался повыше, чтоб оценить положение.

Слева, в точности по плану, делали свое дело суда, присланные эльфами крови, гоблинами и Отрекшимися. Невзирая на постоянный артиллерийский огонь со стороны Альянса, несколько шлюпок благополучно достигли берега, их пассажиры добрались до врагов и беспощадно рубили всех, кто осмелится встать на пути. Справа крушили стены таурены с троллями. На глазах Гарроша одна из стен рухнула, и в крепость хлынула неудержимая волна бурых, синих, зеленых тел. Ну, а впереди бились, вопили, хохотали орки – его орки, его народ, истинная, изначальная Орда!

На то, чтобы проникнуть в крепость так основательно, что никакие хитрые уловки, никакая стратегия не помогла бы адмиралу Обри отбить ее назад, требовалось не меньше часа. Не желая ждать так долго, Гаррош окинул поле боя быстрым взглядом. Основная масса его войска прорвалась в крепость. Здесь, в стороне от битвы, оставались лишь немногие, добивавшие стражников, которые защищали крепость снаружи. Импровизированные мосты больше ни к чему.

Настало время нанести решающий удар и завершить бой быстрой, очевидной победой.

Почти под ногами Гарроша, в нескольких футах внизу, бился с тремя стражами Малкорок. Противостояли ему два человека – мужчина и женщина, да один дворф. Большинство орков предпочитали оружие поувесистее – тяжелые палаши, огромные топоры или молоты. Орк из клана Черной Горы предпочел выйти на бой, вооружившись парой небольших, но исключительно быстрых и острых топоров. Как только эти трое устремились к нему, думая взять его в кольцо, Малкорок злорадно осклабился и захохотал.

– Смерть Альянсу! – вскричал он, слегка пригнувшись к земле… и словно бы превратился в неистовый, всесокрушающий смерч.

Такого проворства враг от него не ожидал. Лезвия топоров свистнули в воздухе, сливаясь в пару сверкающих смертоносных дуг, и тело злосчастной человеческой женщины едва не распалось надвое – похоже, та не успела даже понять, что произошло. Не замедляя движения, Малкорок развернулся и взмахнул вторым топором. Дворф сделал выпад, но его меч лишь без толку зазвенел о броню Малкорока, зато топор серокожего орка глубоко вошел в основание шеи противника у самого плеча. Дворф разом обмяк, безжизненно оседая на землю. Орк зарычал, развернулся и снова взмахнул топорами: похоже, нехватка двух пальцев нисколько не мешала ему биться. Страж-человек вскинул меч, парируя удар, но отразить смог лишь первый топор. Торжествующе вскрикнув, Малкорок поднял обагренное кровью оружие, вогнал лезвие в грудь врага, заозирался в поисках новой жертвы, однако, услышав оклик вождя, немедленно поднял взгляд.

– Шаманы! – крикнул Гаррош. – Веди их сюда!

Малкорок ухмыльнулся и поднял кулак в знак того, что приказ понят. Гаррош кивнул ему, перехватил рукоять Кровавого Воя, запрокинул голову и с ревом спрыгнул вниз. Приземлившись на выступавший из воды валун, он сделал еще шаг, оттолкнулся от досок, упруго прогнувшихся под его тяжестью, и прыгнул на берег. Больше командовать боем не требовалось.

Отметив, с какой радостью вождь наконец-то встал плечом к плечу с братьями-орками, вскинул прославленный топор отца и начал крушить солдат Альянса, Малкорок ухватил за плечо ближайшего из кор’кронцев и передал приказ ему. В ответ орк кивнул и рысцой побежал назад, к северу – туда, где ждали своего часа шаманы, до сего момента остававшиеся в резерве.

Через пару минут на передний край поспешно выдвинулись с десяток шаманов, по большей части орки. Одеты они были необычно – не в белое либо бурое, точно земля, но в зловещего вида наряды вроде тех, что носят чернокнижники, и, судя по всему, едва сдерживали радостное возбуждение.

Шаманов, пролагая им путь сквозь отчаянную схватку, сопровождали воины в тяжелой броне. Вступать в бой шаманы даже не подумали. Они сосредоточенно, целеустремленно двигались к мокрым, покрытым пятнами ила валунам в десятке ярдов впереди.

Подойдя ближе, шаманы замедлили шаг, перевели дух, переглянулись, загадочно улыбнулись друг другу, подняли руки и запели, приказывая стихиям повиноваться.

Малкорок знал, что последует дальше, но на минутку прервал бой, чтобы полюбоваться зрелищем. Грудь его так и распирало от гордости за орочий род. На мелководье, у берега, покоились по меньшей мере две дюжины тяжелых валунов. Они помогли войскам и осадным орудиям переправиться к крепости, а теперь должны были послужить еще одной цели.

И вот, на глазах охваченного нетерпением Малкорока, валуны дрогнули. Темно-красный и бурый цвет обычного камня сменился алым, затем сделался огненно-рыжим, и валуны начали… плавиться. Однако вода не остужала их, не обращала магму в твердый камень, как это обычно происходит в природе. Вместо этого она закипела, и клубы пара прянули в стороны, словно сама водяная стихия ужаснулась тому, что творилось там, под поверхностью. От раскаленных, пульсирующих валунов дохнуло таким жаром, что даже шаманам, устроившим все это, пришлось отвернуться, а то и отступить подальше.

Один из валунов выпустил щупальце, за ним – другое, третье, четвертое. Его примеру последовали и прочие валуны. Взметнувшиеся кверху щупальца укоротились, сделались толще, отрастили пальцы, вершины валунов вспухли, превратившись в головы, немедля разинувшие жуткие пасти. Сверкнув крохотными огненными глазками, одно из фантастических созданий огляделось, окинуло оценивающим взглядом свое каменное тело и с негромким утробным рыком потянулось к ближайшему из шаманов. Затянутый в черную кожу орк повелительно вскинул руку. Огненный великан (а это был именно он) дрогнул, съежился, что-то забормотал и покорно двинулся вперед. Повиновался!

При виде этого даже орки, прекрасно знавшие, чего ожидать, замерли в благоговейном восторге. «Как им и подобает», – с удовлетворением подумал Малкорок.

– Альянс! – вскричал он. – Узрите силу, подвластную Гаррошу Адскому Крику! Смотрите и трепещите: вот она, ваша гибель!

Бейн взмахнул палицей, отбиваясь от пары солдат, вооруженных пиками. Вокруг царил страшный шум. Треск мушкетных выстрелов, грохот пушечных залпов, пение стрел тонули в криках воинов Орды и Альянса, убивавших и гибнувших в битве. Один из солдат устремился вперед и сделал выпад, но Бейн уклонился с неожиданной для врага быстротой. Острие пики впустую пронзило воздух, солдат споткнулся, провалившись вперед, и навершие палицы Бейна с маху врезалось в его грудь. Человек упал. Второй из защитников крепости решил, что противник открылся, и тоже нанес удар, однако палица Бейна переломила древко пики, словно прутик, а на отмахе раздробила череп пикинера, будто желудь.

Охваченный жалостью, Бейн сокрушенно покачал головой. Что ж, по крайней мере, их смерть была быстрой.

И тут в шум битвы вплелось нечто новое – протяжный свирепый рев. Казалось, сама земля вдруг подала голос. Бейн навострил уши, огляделся по сторонам и в ужасе вытаращил глаза. Но прежде, чем он успел произнести хоть слово, неподалеку раздался другой голос – громкий, исполненный праведного гнева.

– Во имя Матери-Земли! – вскричал Кадор Облачная Песня. – Гаррош! Что же ты делаешь?!

– Что это за… твари? – спросил его Бейн.

Кадор повернулся к верховному вождю. От ярости шерсть его поднялась дыбом.

– Это огненные великаны, – пояснил он, – могущественные элементали огненной стихии. Подчиняться шаману по собственной воле они не станут, их нужно принудить к повиновению. Мать-Земля гневается на тех, кто поступает так с ее детьми. Служители Земли такое строго запрещают. Боятся, что это снова нарушит покой земли.