Текст книги "Илсилензио. Фиалки не молчат"

Глава 12

На репетицию я явилась с книгой. Мне нужно было срочно кому-то высказаться насчет сегодняшнего школьного дня. В этот раз я была настроена решительно.

Если честно, я немного удивлена, что ты все-таки не побоялась прийти сюда. Ты становишься лучше на глазах.

Хочешь сказать, я трусишка?

Я пыталась мыслить позитивно, этим не показывая мою озадаченность ее словами. Мне было интересно, что она обо мне думает, мнение со стороны.

Во-первых, со мной ты не должна играть роли, ведь все твои мысли я вижу.

Во-вторых, не буду врать, ты немного труслива. И неуверенная в себе. А еще постоянно думаешь о плохом и вечно на все жалуешься.

Все, все, я поняла. Можешь не продолжать.

Я ожидала совсем не этого. Лучше бы не спрашивала. Я оглянулась на группу. Все только собираются. Мистер Ламберте еще не пришел, Абигейл тоже. Фрэнк помахал мне рукой и жестом позвал сесть рядом с ним. Я махнула рукой в ответ, опустила брови и заметно вздохнула, притворяясь, что мне лень вставать и пересаживаться. Он иронично пожал плечами и завел разговор со своей одноклассницей.

Я опять сидела на последних рядах, чтобы никто не заметил, как я уединилась наедине с книгой. А то многие и так думают, что я теперь дружу только с книжками из библиотеки. А еще кто-то пустил слух, что я там живу. Такая глупость на самом деле.

Об этом я и говорю.

Что? Ты о чем?

Я о твоей замкнутости и неуверенности. Ты даже прячешь от всех книги, чтобы, мать моя зефир, никто ничего плохого о тебе не подумал. Потому что тогда для тебя это будет конец света.

А еще ты ужасно боишься впускать в свою жизнь новых людей…

Это мы с Мэгги придумали прикол – использовать в ругательствах сладкие слова. Тебе они не идут. Не повторяй за мной.

Ты меня хоть слушаешь?

Да, слушаю.

Я снова резко повернула голову, отбросив взгляд в сторону. Я всегда так поступаю, когда разговор мне неприятен или мне нечего сказать в ответ.

Я поняла, что ты считаешь меня плохим человеком. Но я такая сама по себе, и это нельзя изменить.

О, Ия, я не считаю тебя плохим человеком. Ты неправильно меня поняла.

Проведя рукой по лицу, я сжала в ней свой рот и с равнодушием продолжила смотреть в книгу.

Не нужно бояться принимать в свою сторону осуждения и советы других людей. Я лишь хочу помочь тебе. Ты должна ко мне прислушиваться, если желаешь снова увидеть Мэгги вживую.

Я сама не понимала, что со мной происходило. Я начинала злиться на человека ни за что. Мой разум пытался успокоиться, ведь я не хочу закончить игру прямо сейчас. Я не могла этого допустить, ведь только сегодня начала справляться. Один неверный шаг, и я окажусь на месте Гвен.

Ведь ты не всегда была такой.

Нет, всегда.

Ты стала такой после ее смерти. Тебе казалось, что ты осталась одна, хоть это и не так. Ты решила для самой себя, что, если закроешься от других, так будет проще. Но это неправильно.

Ты сама же закопала себя в эту яму. И не нужно постоянно считать, что все вокруг виноваты в твоих проблемах, все, кроме тебя.

Стараясь на этот раз не отворачивать голову с возмущением, я продолжала сидеть прямо к книге, незаметно протерев пальцем мокрое место под глазом. Я просила себя перестать сомневаться во всем, что слышу, или, точнее, читаю, а голову перестать болеть.

И запомни – плохих людей не бывает. Кто бы что тебе ни делал и ни говорил жестокого, у всех в глубине души сидит сущность, которая многого боится, есть свои проблемы, которые она может скрывать. А грубость и наплевательское отношение некоторых людей к другим – лишь проявление их слабости. Пытаясь скрывать свой страх, чтобы не показаться слабыми, они проявляют грубость на других людях. Для них это как защита.

Мои глаза засияли. Наконец-то мне стало лучше, ведь Гвен все говорит абсолютно верно. Мне стало немного стыдно, что я сама этого не понимала. Я и правда обычно вижу в людях только плохое.

Поэтому, мне кажется, Абигейл и стала так поступать с людьми. Скорей всего, когда-то с ней кто-то поступил точно так же.

При появлении мистера Ламберте мы решили поскорее начать. Все были обескуражены. Все волновались и были в нетерпении, ведь наш вагон «Так спектакль состоится?» скоро сдвинется с места.

– Я был бы счастлив быть этой птицей… – в глазах Фрэнка надежда и любовь. Он тянется ко мне, мечтая снова дотронуться до моей руки.

– Рада бы и я, да я б тебя убила частой лаской.

Однако окончательно прощай.

Прощай, прощай, а разойтись нет мочи!

Так и твердить бы век: «Спокойной ночи!»

Последний раз взглянув на своего «возлюбленного», я с трудом оторвала от него глаза и убежала за кулисы.

– Браво! Браво! – Мистер Ламберте встал со своего места и зааплодировал нам двоим.

Абигейл была сзади него и недовольно подняла руки с плечами, не понимая, где ее аплодисменты.

– Вы мои умнички! – быстрой походкой Ламберте поднялся к нам на сцену и обнял меня с Фрэнком. – Я знал! Я знал, что мы справимся!

– А я?! – не выдержала Абигейл.

– Ты тоже молодец, – буркнул учитель и снова повернулся к нам: – Порепетируем еще несколько раз перед выступлением, и можно считать, мы справились! – затем он устремил свой взор прямо на меня: – Посмотреть на вас приедут люди из нью-йоркского университета. Впечатлите их, и, может быть, я даже смогу поговорить с ними насчет вакансий поступления туда. В этом году у них много свободных мест. Так что не подведите меня, малыши. Хороших вам выходных!

Он снова крепко прижал нас к себе с двух стороны, после выпустил, и мы чуть пошатнулись на ногах. От радости подпрыгнув, он танцующей походкой направился в свой кабинет.

– Не думал, что рождение второго ребенка так окрылит его, – прошептал мне Фрэнк на ухо, когда мы глядели вслед мистеру Ламберте. – Надо будет поговорить с отцом дома, чтобы не приходил таким на репетиции, а то наш класс уже начинает подозревать что-то не то.

Пихнув его локтем, я рассмеялась.

Я тоже чувствовала себя потрясающе от этой репетиции. Я справилась, продержалась весь день без голоса, и это меня никак не задевало. Оказывается, это вполне возможно.

Спустившись к рядам, я начала искать в своей сумке телефон, в то время как вся группа по очереди выходила из зала. Улыбка все еще не могла исчезнуть с моего лица.

Стоило мне взять сотовый в руки, как на экране засветилось сообщение от мамы: «Ия, дорогая, у меня замечательная новость. Папа пригласил меня в ресторан на воскресенье. Вернемся поздно. Поэтому ты должна будешь посидеть с Софи весь вечер. У тебя пока есть время закачать ей какие-нибудь мультики. Только чтоб никаких квадратноголовых. Не волнуйся, скучно не будет. Я попросила Билла с вами посидеть. Будет весело. ХОХО»

Счастье длилось недолго.

Глава 13

Это утро довольно отличалось от предыдущего. Ветер, который слегка шевелил шелковые занавески на окнах, приносил с собой дух какого-то обновления. Так и хочется вскочить с кровати без какого-то желания проспать до обеда и выбежать на улицу.

Выскочив, я подняла голову, над которой раскинулось ярко-голубое небо, и почувствовала необыкновенный подъем сил. Солнечные лучи робко дотронулись до моей щеки, и я поняла, что с окончанием этого учебного года, появлением настоящих признаков весны, все изменится в лучшую сторону.

Внезапно все стало мрачным и серым. На асфальт с ускоряющимся потоком начали падать капли дождя. Солнце скрылось за серыми клубящимися тучами. Дождь вскоре перешел в ливень. Туман над рекой. Послышались крики перелетных птиц в небесах, и я почувствовала пробирающий до костей сырой ветер.

Я перестала видеть что-то дальше от себя на метр, так как льющаяся вода просто перекрывала мне вид. Я пыталась протирать глаза кулачками, но вода попадала туда снова и снова. Подставив ладонь над бровями, я начала оборачивается, так как сделать куда-либо шаг просто не могла. Ноги были словно приклеены к темному асфальту.

Я была готова ухватиться за что угодно, увидеть кого угодно, лишь бы произошло хоть что-нибудь. Паника во мне начала нарастать. Но затем я передумала о своей просьбе.

Ведь передо мной снова стояла Мэгги, уставившаяся на меня обеими глазами. По непонятной причине она снова виделась мне целой и невредимой, но с заплаканными глазами, из-за чего по всему лицу была размазана тушь. Она просто стояла передо мной и рыдала, бормоча какие-то непонятные мне слова.

– Что?! – я громко спросила ее. Мне уже не казалось странным, что я кричу, что во сне я не немая. Да, я уже поняла, что все это был сон. Сейчас я лишь хотела узнать, что она пытается сказать. Но каждое ее слово улетало в пустоту из-за шумного ливня, от которого я выглядела как замороженная рыбешка. Мэгги, в свою очередь, почему-то стояла сухая и невредимая. – Что?!

Я так хотела подойти к ней, но мои ноги просто не могли сдвинуться с места. Ком в горле напоминал мне, насколько я промокла и замерзла. Я пыталась отогнать от себя эту мысль. Я уверяла себя, что это всего лишь сон.

Затем поняла, что зря это делала, так как все, что было у меня перед глазами, в тот же момент рассеялось. И я проснулась.

Мои веки не спешили открываться. То, что присутствовало и в реальном мире, и в этом сне, – солнечный день. За окном и вправду была хорошая погода, так как я почувствовала на своем лице движущиеся теплые лучи солнца. Получив от этого эстетическое удовольствие, я расплылась в улыбке и прижала свой нос к бордовому вязаному кардигану. Мои руки были скрещены, а голова лежала на них.

Наверное, со стороны все выглядит так, будто я устала. Но на самом деле уснула я на всю ночь, сама этого не заметив, на кухонном столе, не просто так. Я лишь хотела немного посидеть в интернете в поисках важной для меня информации, но не думала, что все закончится именно так. Честно, я на кухнях обычно не засыпаю. Просто так вышло. А еще мне не очень стыдно. Утреннее солнце превратило это утро во что-то по-настоящему чудесное. Пока что проснулась я только с положительными эмоциями.

– Эх ты, Ия. Я ведь вижу, что ты уже не спишь. Не притворяйся. Движущиеся ресницы тебя выдают, – послышался голос мамы над ухом, которая продолжила грохотать сковородками и миксером. – Не говори, что опять учила уроки допоздна. Ты ведь знаешь, как я к этому отношусь.

Будто не зная, что еще сказать, она продолжила готовить завтрак молча, время от времени недовольно поднимая брови и мотая головой. Она всегда так делает. От этого на ее лбу появляются морщины.

Я наконец-то открыла глаза, медленно подняла голову и подставила ее под щеку.

До меня донеслись звуки нашего телевизора, к которому Билл подключил приставку. Похоже, он сидит здесь у нас все утро, так как блюдце для чипсов на его диване почти опустело.

Вскоре на кухню сонной походкой зашел отец, и я машинально закрыла лежащий рядом со мной ноутбук.

На самом деле я, как потенциальная отличница, решила мыслить мудро, собранно и доверилась в помощи Всемирной паутине. То есть надеялась найти какую-нибудь полезную информацию насчет любопытной книги «Илсилензио». К сожалению, за всю ночь я не узнала ничего о ней, кроме того, что с итальянского il silenzio переводится как «тишина» или «молчание». Я пыталась уточнить именно о книге с таким названием, но ничего не выходило. Такой книги якобы просто не существует. Ни в одном книжном магазине ее нет, ни в одной библиотеке она не была замечена. Я даже не представляю, где Мэгги могла ее достать, где могли ее достать все игроки до нее. И меня больше всего интересует самый первый игрок.

Говоря вкратце, мои поиски оказались безнадежными.

– Уоррен, ты слышал? Твоя дочь вчера справилась на репетиции. Мистер Ламберте сообщил мне, что спектакль состоится и все в силе.

Мама отвлеклась от приготовления для себя горячего кофе и поставила эспрессо перед папой, который уселся рядом со мной за стол.

– Что-то в последнее время ты зачастила с ним общаться, – недовольно проворчал он, проигнорировав ее первые слова, – при живом-то муже.

– Очень смешно, – мама цыкнула и удалилась с подносом своего завтрака в свою комнату (скоро должен был начаться ее любимый сериал «Скорая помощь»).

На этом обсуждение моего вчерашнего успеха закончилось. Я начала барабанить пальцами по ноутбуку, стараясь игнорировать неприятные звуки видеоигры из гостиной.

– Что-то не так? – поинтересовался отец, с хлюпаньем делая глоток кофе.

Билл продолжал выкрикивать неприличные ругательские слова, убивая воображаемых врагов. Из-за его резких движений и прыжков на диване, миска с чипсами и крошками высыпала свое содержимое прямо на дорогущие яркие подушки, отчего у меня ёжилось сердце.

Я набрала на телефоне нужные слова, стараясь выражаться корректно. Но микрофон не стала включать, а просто показала текст отцу, раздраженно повернув экран в его сторону.

«Тебе не кажется, что для человека, который просто расстался с девушкой, он ходит к тебе на приемы уже слишком долго?»

Во мне смешались чувства, что это не мое дело и то, что это мое дело. Потому что отец посмотрел на меня странным взглядом, но я пыталась держаться возмущенной, ожидая его ответа.

– Ия, ты, наверное, неправильно поняла или услышала, – он не шептал, но говорил довольно тихо, чтобы наш разговор был слышен только в пределах кухни. – Он не расставался со своей девушкой. Когда я говорил вам, что он потерял ее, я имел в виду не это. Я имел в виду, что она умерла.

Вот тебе еще один удар в душу и еще одна причина снова разбудить мою совесть.

Не веря своим ушам, я похлопала ресницами и перевела взгляд снова на Билла и нашу приставку в его руке. С уходом хорошего настроения приходит напоминание о том, что я только что проснулась. Во рту почувствовался неприятный привкус, а веки потяжелели.

Нет, нет, нет. Это не может быть правдой. Я знаю каково это, когда близкий человек погибает. После этого страдают. Страдают или даже падают в обморок, что и произошло со мной. А не развлекаются целыми днями и не грубят тем, кто относится к тебе с добротой и желанием помочь. Так и поступает Билл. Я ведь такого себе не позволяю. Не позволяю ведь? Верно?

Я ловлю себя на мысли, что не замечаю, как не скрываю своих эмоций. Заметив мою реакцию, папа допил кофе и поднялся изо стола.

– Знаешь, то, как он себя ведет, это лишь защитная реакция. Каждый человек выздоравливает по-своему.

Нет, это все неправда. Скорей всего, я была права. Да. Билл лишь во всем соврал. Как я и думала. Да. Никто у него не умер. Это была ложь, чтобы так гнусно пользоваться папиной заботой и нашим телевизором. Он лишь лжец. Ничего святого в нем нет. Как был противной свинкой, так им и остался.

Прежде чем удалиться, папа положил руку на мое плечо и произнес уже более властным и недовольным голосом:

– Проблемы бывают не только у тебя, дорогая. Другим тоже может быть плохо. Не нужно думать только о себе. Научись и другим сочувствовать.

Вау. За последние 24 часа мне об этом сказали уже два человека.

Иногда мне кажется, что весь мир против меня, а потом я с отвращением к себе осознаю, что это я против него.

Глава 14

Стоило мне привести себя в порядок, как к нам в дверь позвонила Кейси. Блеск ее лучезарной улыбки можно было увидеть даже через окно.

Когда я появилась на пороге, то поняла, что можно снять кардиган, если мы отправимся вдвоем гулять, так как на улице было довольно тепло. Но идея остаться в джинсах и белой майке меня тоже не устраивала. Обтягивающая майка подчеркивала мою худую фигуру. Мне это не нравилось.

– Сними ее, а то вспотеешь. И ничего не думай. Ты выглядишь без нее очень даже соблазнительно, – Кейси будто прочитала мои мысли и потянула меня за руку.

Сегодня, в такой чудесный день, она захотела показать мне свое любимое место в центре города. Так сказать, сделать его постоянным для «нашей дружбы» (мы ведь, по ее мнению, «друзья»). Там, на улицах, сегодня должно было быть много народа, а ее любимая кафешка скоро должна была открываться, поэтому Кейси меня поторапливала.

В центре и правда было людно, но красиво. Сегодня в городе проходил какой-то праздник, поэтому все было настолько оживленным. Украшенные дома, люди в нарядных ярких одежках. Перед глазами их непрерывное движение. Все о чем-то кричат друг другу, поют, смеются. Где-то промелькнули воздушные шары, мыльные пузыри. Играла праздничная музыка. Мой нос чуял запах сахарной ваты и кукурузы, арбуза и цветения сирени.

Кейси держала меня за руку, когда мы перебирались через толпу, чтобы не потеряться. Только сейчас я обратила внимание на то, как она выглядела. Белокурые распущенные волосы Кейси были все в мелких цветочках. Она была в белоснежной рубашке со щенятами, а голубые шорты держались благодаря тонкому болтающемуся черному ремешку.

Прохожие наступали мне на ноги, толкали, и я очень надеялась, что скоро мы доберемся до нужного места. К счастью, Кейси наконец-то завела меня в маленькую кафешку, в которой я раньше ни разу не была.

Здесь было очень уютно. Я не заметила ни одной включенной лампочки, так как они были просто не нужны. Через огромные окна проходил солнечный свет, который освещал все заведение своими лучами. Рядом с барной стойкой из светлого дерева находилось всевозможные угощения за стеклянной перегородкой: булочки с корицей и белой глазурью, пончики с разнообразной начинкой, макаруны, маффины, капкейки, пирожные и много чего еще.

Кейси подвела меня к нашему столику, после чего я остолбенела от такой неожиданности.

– Ия, – она перевела взгляд от меня к тому, кто сидел за столом, – Остин, я давно хотела вас познакомить. И вот я решила, что это очень даже подходящий день.

Было видно, что Остин тоже не ожидал меня увидеть. Лениво подняв лежащую на столе руку, он поздоровался со мной и снова ее опустил.

Я в свою очередь иронично вскинула брови и в своей фантазии выстрелила себе пистолетом в голову.

Это просто какой-то день сюрпризов, несмотря на то, что день только начался.

Кейси заботливо посадила меня напротив него и обратилась к нам двоим, не спеша садиться:

– Так, ребята, я сейчас закажу нам молочные коктейли и присоединюсь к вам. А вы пока можете познакомиться, – напоследок улыбнувшись нам, она удалилась.

И повисла неловкая тишина.

Хоть я и пыталась показывать полное равнодушие, философски глядя в окно, в голове крутился вопрос: зачем она его сюда привела? В мыслях было несколько неприятных ответов, но я всеми силами пыталась о них не думать.

Затем я отметила, что Остин в том же положении, что и я. Он так же выглядывал на улицу и о чем-то напряженно размышлял, отчего его губа нервно дергалась, будто о чем-то говорил сам с собой, а потом неожиданно для себя зевнул и прикрыл глаза, как сонный кот. Мне это показалось милым. Я догадалась, что Остина Кейси тоже разбудила ни свет ни заря и притащила сюда. Пока Остин устало моргал глазами, я смогла его хорошенько разглядеть. Обычная серая толстовка, русые волосы благодаря лучам солнца переливаются золотистым оттенком. Когда я перешла к глазам, то поняла, что он тоже вылупился на меня. Взгляд свой я уводить не стала, но недовольства не скрывала, сложив руки на груди.

– Ты получила мои шоколадные конфеты? – он решил первым прервать молчание, а я решила не подавать виду, что к ним даже не хотела притрагиваться, и не только из-за моей аллергии. – Я лишь хотел извиниться. Ты не подумай, я ни на что не претендую.

Я продолжила, как на статую, смотреть на него в замкнутом положении. Будто догадавшись, о чем я думаю, после своих слов он состроил хитрую ухмылку и промурлыкал:

– Или я просто все же не твоего «уровня»?

Как же это по-мужски. Извиниться за что-то, а потом снова поступить так же. Значит, извинения были неискренними. Я чувствовала в его словах ложь и каплю презрения, а его пронзительные светло-серые глаза вводили меня в еще большее замешательство. Я знаю, что он врет, но не знаю о чем. Я понимаю, что он что-то скрывает, но не знаю, что именно. Я могла бы снова взглянуть на него, чтобы понять это, но не могу. От этого появляется смущение и легкая неловкость. Мне жаль маму. Не исключено, что он мог что-то подсыпать в шоколадные конфеты. Надеялся, что я их съем. Нет уж. Ха. Надо будет написать ей, спросить как она.

– Не надо притворяться суровой и независимой, я ведь знаю, какая ты на самом деле, – сложив пальцы в замок, сказал он уже спокойным естественным голосом, но с места я так и не сдвинулась.

– А вот и я! – наконец-то нашу неприятную идиллию сорвала Кейси, усевшись рядом с ним. – Я все заказала. Сейчас нам принесут.

С этими словами она пододвинулась поближе к Остину, и их руки сплелись вместе под столом. Забегав глазами, я нервно укусила свою нижнюю губу. Мне казалось, что я сейчас нахожусь не в том месте, не в то время. Фальшивая уверенность на моем лице начинала спадать. Я злилась, сама не зная почему. Но злилась на себя. Как я могла подумать, что Остин снова пытается за мной приударить? Похоже, что конфеты и правда были лишь в качестве извинений. И возможно, моя мама не отравилась.

Я почувствовала некое облечение, недопонимание и все же злость. На пустом месте. Я чувствовала, что эта встреча не закончится хорошо.

– Остин, знакомься, это Ия. Ия, это Остин, – она не сводила с него взгляда с того момента, как присела к нам. Ее глаза сияли, а улыбка не сходила с лица. Кейси положила на его плечо свою голову и беззаботно перевела взгляд на меня. – Мы познакомились недавно, и между нами пробежала искра…

Мы худшие опасения подтвердились. Я так и думала. Передо мной сидит «подруга», которая пытается заменить мне Мэгги, что меня жутко раздражает, и парень «буду преследовать тебя всю жизнь», из-за которого при каждой встрече я думаю, куда бы свалить. Теперь оказывается, что они вместе. Двойное комбо, господа! Еще объявите мне, что Абигейл моя сестра, Билл переедет к нам жить, а меня удочерили!

– Мы идем вместе на «Вишневый туман», – снова пропела Кейси. Каждое слово она произносила сладко, словно ребенок, будто до сих пор сама не может в это поверить.

Как она так может? Ведь Фрэнк хотел ее туда пригласить. И она, скорей всего, догадывалась об этом. Ей настолько наплевать на его чувства?! Он уж лучше этого Остина, этого ужасного…

– Что-то не так?

Я наконец-то отвлеклась от своих мыслей и заметила, что Кейси с каким-то замешательством в глазах устремила свой взгляд на меня. Остин по непонятной причине широко улыбался, прикрывая лицо рукой.

От ее вопроса я машинально вытащила из заднего кармана джинсов телефон и, набрав текст, повернула к ней экран. Но Остин не постеснялся потянуть шею и тоже заглянуть в него.

«А как же Фрэнк? Он так хотел тебя пригласить. Так подготовился».

– Кто такой Фрэнк? – заговорил Остин, не скрывая своей легкой неприязни, которая быстро испарилась. – А! Это тот парнишка, с которым вы вместе на физику ходите? – обернулся он к ней.

Кейси была в замешательстве, но она не выглядела взволнованной или напряженной. Ей даже не было ни капли стыдно. Просто ноль эмоций, без ее улыбки. Но все же выглядела свежо и, сильнее сжав его руку, обратилась ко мне ласковым голосом:

– Как-то неудобно перед ним. Но я ведь не пойду с ним только потому, что он этого хочет. Верно?

Да как ей не стыдно? Думает только о себе! Там, может, Фрэнк весь изнервничался, со страхом решается ей позвонить.

– О! А давай так, – снова загорелась она, – мы скажем Фрэнку, что я иду с тобой, Ия, чтобы он не расстроился. А Остин сам к нам там подтянется. Я все равно обдумывала, чтобы пойти с тобой. Ты же одна вряд ли справишься.

Я замерла в недоумении. Она сейчас так пошутила или что? Это было специально?

Остин снова расплылся в улыбке.

– Парня на вечеринку она вряд ли сможет найти. Слишком сложная задача для такой недотроги, – между делом подколол он меня, после чего Кейси коротко хохотнула и хлопнула его по руке.

«А вы прям идеальная парочка, я вижу. К вам бы еще грязную смеющуюся гиену подсадить. Вас троих будет невозможно различить», – донеслось из моего телефона, который я уверенно держала в руках.

Их смех сразу же прекратился. Наступила недолгая гробовая тишина, которая, казалось, длилась вечно. Их пронзительный взгляд был направлен на меня, но на этот раз я ни капли не смущалась. Кейси коротко кашлянула в себя.

– Что ты сказала?

Громкое шарканье ботинок, и к нам наконец-то подошел официант с подносом молочных напитков в огромных стеклянных стаканах.

– Пожалуйста, – вежливо произнес он и поставил перед ними по шоколадному со взбитыми сливками, а передо мной банановый. Веселый получился каламбур. Я сказала про гиену, и мне принесли банановый напиток. Смешно. Официант заметил мой недовольный взгляд и все объяснил иностранным акцентом: – Ваша подруга сказать, что у вас есть аллергия на шоколад.

Остин заметно тяжело кивнул, надув губу. Похоже, он получил ответ на свой вопрос.

Заметив нашу напряженную обстановку, официант поспешил удалиться, оставив нас снова в полной тишине. К напиткам мы так и не притронулись. Вскоре Остин решил начать:

– Наверное, оскорбила грязной гиеной ты только Кейси, ведь я уже имею замечательное звание дождливого червя, не так ли? – иронично произнес он.

– Что? – Кейси не понимала, и Остин с видимым притворством согласился ей все объяснить.

– О, точно, ты ведь не знаешь. Так вот, не поверишь, но давным-давно у нас с ней было одно свидание.

– Правда? – удивилась она.

У меня во рту пересохло. Я не могла этого слушать. Он ведь не может рассказать. Не может. Кто он будет после этого? Что я ему такого сделала? Я ведь не хотела их оскорблять, они сами напросились. Никто. Никто не может полностью следить за своим языком, это знают все. Даже я, без возможности говорить, иногда могу себя не контролировать.

– Все началось очень даже романтично. Мне тогда было только тринадцать. Счастливый пацан ждет свою любовь с огромным букетом цветов, на который сам еле накопил…

И тут я понимаю, что нужно что-то делать. Я хочу ударить коленом его ногу под столом, но не рассчитываю свои силы и то, где находятся его ноги. Ударив коленом прямо по столу, я вздрагиваю. Шатаясь, стол подпрыгивает, мой стакан неуклюже падает, и весь молочный коктейль летит брызгами прямо на меня.

Я подскакиваю на ноги с разинутым ртом. Неприятное моей коже молоко льется по майке, отчего она становится совершенно прозрачной в области живота, и направляется струей все ниже.

Стараясь не смотреть на Остина с Кейси, я показываю им свою ладонь, давая понять, что скоро вернусь, а сама бегу в женский туалет, до сих пор волнуясь и дрожа от холодного коктейля.

Смотря на свое испуганное отражение в зеркале, я понимала, что он сейчас все расскажет и что это моя вина. Но вскоре совесть уходит на второй план, и я осознаю, что, может, так все и лучше. У меня теперь не останется друзей. Я снова буду одна. Я дождусь тебя, Мэгги. И мы снова будем вдвоем. И мне не нужны эти недодрузья, которые хотят тебя заменить. Они должны понимать, что мне нужна только ты, Мэгги.

И потом я рассмеялась. Рассмеялась, потому что все это такой бред. Мне просто надо успокоиться. Я вернусь к ним и извинюсь. Да, я так и сделаю.

Но стоило мне об этом подумать, как в туалет врывается Кейси, и я готова поклясться – в такой ярости я ее еще никогда не видела.

– Ты что творишь?! – выкрикнула она мне в лицо, отчего я сделала неуверенный шаг назад. Было видно, что она пыталась держать себя в руках, что ей непривычно так злиться, но у нее не получается взять себя в руки. – Что ты нам там такого наговорила?! И как ты тогда могла с ним так поступить?!

– Девочки, я тут полы собираюсь мыть, не могли бы вы выйти? Раскричались, – поворчала уборщица, появившаяся в дверях.

Кейси взяла меня за руку и повела на выход. На этот раз ее пальцы ухватились в меня очень крепко и грубо. Мне приходилось кривить лицо от боли.

На улице народа стало намного меньше. Праздник заканчивался, вкусные блюда и мыльные пузыри исчезли. Солнце скрылось за облаками, все стало каким-то серым.

Кейси опустила мою руку, повернув меня к себе лицом. Теперь в ее глазах не было злости. Лишь разочарование и некая усталость.

– Знаешь, я раньше терпела твои поступки. Притворялась, что не замечаю твою ненависть ко мне, непонятно откуда взявшуюся.

Она от безысходности развела руками, еле дыша, и начала парадировать свой же голос:

– Я говорила себе: «Кейси, не волнуйся. Это нормально. У нее просто произошла большая беда, поэтому она так себя ведет. Ты должна понять ее, все изменится в лучшую сторону, нужно лишь подождать. Вы еще подружитесь».

Она взялась за свой бок, пытаясь отдышаться. Затем выпрямилась, приложила руку ко лбу, убрала ее и продолжила:

– Я думала: позабочусь об этой девочке, подарю ей такую дружбу, которую Абигейл не ценила, из-за чего я и ушла от нее.

Словно гордясь собой, Кейси подняла руки к небу, и на ее лицо упало несколько капель дождя. Я обняла себя за плечи. Стало очень холодно, ветер заставлял меня дрожать. Дождь усилился. По лицу Кейси потекла тушь.

– Я ушла от нее, от этой стервозной, высокомерной… Ей было все равно на других, она думала только о себе.

Кейси смотрела мне прямо в глаза. Я видела ее слезы и надеялась, что она видит мои. Я хотела, чтобы она понимала, что мне жаль, мне ужасно стыдно. Я понимала, что все схоже с тем сном. И эта тушь на щеках Кейси не от дождя, а от слез. Ливень становился сильнее, но я не могла сдвинуться с места. И нет, мои ноги не были приклеены к асфальту. Я не могла пошевелиться из-за чувства вины и слов, что она мне говорит.

Кейси смотрела на меня, слегка качая головой, будто не веря в то, кем я стала, и в то, что она собирается сказать дальше:

– А теперь я понимаю, что ты такая же, как и она. – Кейси сделала паузу, чтобы удостовериться, что я ее услышала. – Ты такая же, как Абигейл!

Медленно развернувшись, она прикрыла нос рукой и уверенной походкой направилась обратно в кафе.

Через огромное окно я наблюдала, как она вернулась вся расстроенная к Остину, он разволновался и протянул ей салфетку. В ответ Кейси мило улыбнулась ему, сложив брови домиком, и забралась к нему в объятия, после чего тот нежно чмокнул ее в щеку.

Я заставила себя пошевелиться только спустя пару минут, когда дождь полил еще сильнее. Волосы были мокрые, телефон вряд ли уже работал, напиток полностью впился в мою майку, а на лице ноль эмоций. Зато в голове полно мыслей, которые пожирали меня изнутри и испарялись так же быстро, как мелкий град бил меня по ногам.