Текст книги "Королевство Русь. Древняя Русь глазами западных историков"

Уолтер Хэнак (4.04.1929—28.01.2016) – американский историк, специалист в области истории Византии, Восточной Европы и Руси, а также в области истории американских ВВС. Полковник ВВС США, участник Корейской войны. Образование получил в Университете Рутгера, Университете Техаса и Университете Индианы. В 1970 г. стал профессором истории в Университете Шеперда (Западная Виргиния), где преподавал вплоть до 2004 г. Однако и после официального выхода на пенсию ученый продолжал свои исследования.

Наиболее интересной работой У. Хэнака, которая касается темы данного исследования и которая будет рассматриваться ниже, является монография «The nature and the image of princely power in Kievan Rus’, 980 – 1054: a study of sources» («Сущность и образ княжеской власти в Киевской Руси, 980—1054 гг.: изучение источников», 1973 г., переиздана в 2014 г., на русский язык не переведена), в которой автор, на основе анализа письменных источников, изучает истоки представлений о княжеской власти в Древней Руси – византийские, хазарские, варяжские, восточнославянские.

Томас Нунен (20.01.1938—15.06.2001) – американский нумизмат, историк, славист, антрополог, специалист по ранней истории Руси и культуре евразийских кочевников. Окончил Университет Индианы, а затем в течение многих лет был профессором Университета Миннесоты. Т. Нунен является автором большого количества работ по экономической истории ранней Руси, Скандинавии и Хазарии. Также, будучи известным коллекционером, он много лет на базе собранной им коллекции изучал вопросы экономических и социальных связей Востока и Руси, а также урбанизации Руси «эпохи викингов», русско-эстонские отношения, ремесло, внутреннюю и внешнюю торговлю Киева и т. д.⁷⁵

В данной работе будут рассмотрены его работы «The Khazar Qaghanate and its Impact on the Early Rus’ State: The translatio imperii from Itil to Kiev» и «European Russia, c. 500 – c. 1050».

Перри Андресон (род. 11.09.1938) – британский и американский историк и политолог, специалист в области интеллектуальной истории, один из главных марксистских мыслителей современности и теоретик «новых левых». Родился в Лондоне. Детство провел в Китае, США и Ирландии. Закончил Уорчестер-колледж Оксфордского университета, где изучал широкий спектр дисциплин начиная от философии и заканчивая русским и французским языками. Ныне является профессором истории и социологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Главный редактор значительного марксистского издания New Left Review в 1962–1982 и 2000–2003 гг., остается членом его редколлегии.

Несмотря на то что работы Перри Андресона не посвящены непосредственно истории формирования и развития Древней Руси, мы считаем необходимым добавить его в список рассматриваемых авторов, поскольку в своей книге 1974 г. «Passages From Antiquity to Feudalism» он достаточно подробно рассмотрел начальный этап становления древнерусской государственности с точки зрения западноевропейского, а не советского марксизма. В своем анализе он, как и некоторые другие англо-американские авторы из приведенного списка, утверждает и доказывает, что Древняя Русь шла по такому же пути развития феодализма, что и Западная Европа, а все особенности древнерусского развития вызваны отсутствием на Руси (и в Восточной Европе в целом) характерного для Западной Европы германо-римского синтеза, сложившегося в эпоху Великого переселения народов и раннего Средневековья, который и заложил основу западноевропейской феодальной государственной и правовой модели.

Питер Бенджамин Голден (род. в 1941 г.) – американский историк-тюрколог, исламовед, переводчик хазарских источников, почетный профессор Рутгерского университета, научный руководитель Центра ближневосточных исследований (Нью-Брансуик). Он получил степень бакалавра в Queens College Городского университета Нью-Йорка в 1963 г., а степень магистра и Ph.D. по истории в Колумбийском университете в 1968 и 1970 гг. соответственно. Является автором обширного перечня книг, статей и других печатных трудов в области тюркологических и центральноазиатских исследований.

В данной работе нас будет интересовать его небольшая, но весьма интересная статья «The Question of the Rus’ Qaganate».

Мартин Димник (род. в 1941 г.) – канадский историк, профессор и почетный председатель Папского института медиевистики при Университете Торонто. Специализируется на истории Древней Руси XI–XIII вв., в частности на истории Черниговского княжества, жизни и свершениях Владимира Мономаха и его предшественников. Также является специалистом в области изучения библейских текстов и нумизматики.

В дальнейшем будут рассмотрены две его работы: «The Rus’ principalities (1125–1246)» и «The Title “Grand Prince” in Kievan Rus’».

Дэвид Кристиан (род. 30.06.1946) – британский и американский историк, специалист по истории России. Окончил бакалавриат Оксфордского университета, а затем получил степень магистра по истории России в Университете Западного Онтарио. Степень доктора философии по истории России XIX века он получил в 1974 г. в Оксфордском университете. В 1975–2000 гг. Д. Кристиан преподавал в Университете Маккуори (Австралия), а в 2001 г. перешел в университет в Калифорнии. В 2009 г. вернулся в Университет Маккуори, где с 2014 г. является заслуженным профессором. Также является членом Австралийской академии гуманитарных наук.

Изначально Д. Кристиан специализировался на изучении Советского Союза и России, но с 1980 г. обратил свое внимание на всемирную историю в планетарном масштабе, дав ей название «Долгая История». В 2004 г. он опубликовал свой первый труд по универсальной истории. В настоящее время часто выступает с лекциями по данной проблеме, в частности, например, на TED Talks.

Ниже мы рассмотрим его работу «A History of Russia, Central Asia and Mongolia. Volume I. Inner Eurasia from Prehistory to the Mongol Empire».

Джонатан Шепард (род. 7.03.1948) – британский историк, специалист по раннесредневековой Руси, Кавказу и Византийской империи, в частности – по их археологической и дипломатической истории. Он обучался в Оксфордском университете, где был учеником Д.Д. Оболенского и в 1973 г. защитил докторскую диссертацию. В дальнейшем был преподавателем Кембриджского университета, читал лекции по истории России. Наиболее известная его работа – написанная в соавторстве с Саймоном Франклином книга «The Emergence of Rus’, 750—1200 гг…» («Начало Руси», на русский переведена в 1996 г.), которая стала, по сути, классической в англо-американской историографии, посвященной Древней Руси. Без ссылок на нее не обходится ни одно сочинение, посвященное данной теме.

Также мы, наряду с «The Emergence of Rus’», будем использовать работу Дж. Шепарда «The origins of Rus’ (900—1015)».

Саймон Франклин (род. 11.08.1953) – британский историк, профессор славистики в Кембриджском университете (Клэр-колледж). Ученик Д.Д. Оболенского. Специалист в области истории, культуры и литературы Древней Руси эпохи Средневековья. Его основная область научных интересов – возникновение ранних восточнославянских предгосударственных образований и развитие их культуры, хотя также уделяет внимание и истории России XIX–XX вв. Другой аспект исследований – изучение истории распространения информации на Руси в Средневековье и Новое время и отражение русской идентичности в культуре. Также, совместно с Дж. Шепардом, занимался изучением истории Византийской империи, в частности – ее дипломатических связей. В 2007 г. награжден Большой золотой медалью имени М.В. Ломоносова Российской академии наук за выдающиеся труды по ранней этнополитической и культурной истории Руси и значительный вклад в изучение древнерусской письменной традиции и памятников древнерусской литературы.

В данной работе будет использоваться как его совместная с Дж. Шепардом книга «The Emergence of Rus’», так и отдельная работа «Kievan Rus’» (1015–1125)».

Марк Уиттоу (род. в 1953 г.) – британский историк-византинист, профессор Оксфордского университета (Корпус Кристи колледж). Основные научные интересы лежат в сфере изучения истории и археологии Византийской империи, Турции, Персии, королевств крестоносцев и Ближнего Востока. О себе говорит как об «историке-компаративисте, изучающем историю Европы и Ближнего Востока в сравнительном аспекте, который помещает Византию в центр создаваемой картины прошлого»⁷⁶. В своей работе, о которой подробнее речь пойдет ниже, «Making of Byzantium, 600—1025» («Формирование Византии», 1996, в России не издавалась), которая в некоторой степени является новой редакцией «Византийского Содружества» Дмитрия Оболенского, М. Уиттоу также обращается к истории Древней Руси.

Джанет Мартин (род. в 1956 г.) – американский историк, профессор кафедры истории Университета Майами. Специалист по истории средневековой России IX–XVI вв. Степень доктора философии она получила в 1980 г. в Чикаго. В сферу ее научных интересов входят вопросы торговли, сельской экономики, русско-татарских взаимоотношений. Также занимается проблемами форм землевладения и политической централизации в Московии XVI в.

В данной работе будет рассматриваться ее книга «Medieval Russia. 980—1584».

Кристиан Раффенспергер (род. в 1977 г.) – американский профессор Виттенбергского университета (Спрингфилд, штат Огайо), специалист по истории Древней Руси. Учился в Бэйтс-колледже (Левинстон, штат Мэн), докторскую степень получил в Университете Чикаго. По собственному признанию, его интерес к русской истории возник из интереса к России, увлечения русским языком и медиевистикой. Когда же К. Раффенспергер начал изучение источников, то понял, что все они четко указывают на то, что Древняя Русь была неотъемлемой частью Европы, в то время как в историографии, в том числе англоязычной, этот факт отрицался. Поэтому в своих работах историк попытался продемонстрировать, что Древняя Русь и Европа составляли единое целое, указав на огромное количество факторов, связывавших Русь и Европу в Средние века. Поэтому он выступил с критикой концепции «Византийского Содружества»⁷⁷ Д.Д. Оболенского, считая ее пережитком холодной войны, не имеющей подтверждения в источниках. Эта концепция, по мнению К. Раффенспергера, создавала неверное представление об исторической реальности у нескольких поколений англо-американских медиевистов, византинистов и славистов, поскольку переносила представления второй половины XX в. о разделении Европы на Восток – Запад в X–XII вв.

Именно поэтому особое внимание в своих работах К. Раффенспергер уделяет династическим и экономическим связям Древней Руси с западноевропейскими странами, доказывая, таким образом, что Киевская Русь была составной частью европейского мира. Хотя некоторые его идеи, как уже указывалось выше, критикуются отдельными российскими исследователями, тем не менее никто не оспаривает главного посыла его исследований. В настоящее время основным направлением его исследований является изучение межсемейных конфликтов в средневековой Центральной и Восточной Европе, а также тех «ситуационных династических (родовых) сетей», с помощью которых владетельные семьи разрешали эти конфликты. Также, совместно с Дэвидом Бирнбаумом, работает над масштабным проектом – Rusian Genealogical Database. Цель проекта заключается в том, чтобы показать взаимосвязь различных частей средневековой Европы на основе династических браков.

Кроме того, К. Раффенспергер является членом Североамериканкой ассоциации изучения Византии и Академии истории Огайо, а также одним из основателей журнала The Medieval Globe, в редакционный совет которого он также входит. Цель данного издания – привнести концепцию взаимозависимости в наше понимание средневекового европейского мира.

В данном исследовании будут использоваться следующие работы К. Раффенспергера: «Rusian Economic and Marital Policy: An Initial Analysis of Correlations», «Reimagining Europe: Kievan Rus’ in the Medieval World, 988– 1146», «Ties of Kinship и The Kingdom of Rus’».

По времени выхода работы перечисленных авторов располагаются в следующем порядке: «The Byzantine Commonwealth» и «Byzantine and the Slavs» (первое издание, переиздана в 1994) Д.Д. Оболенского были опубликованы в 1971 г.; «Russia under the Old Regime» Р. Пайпса и «Passages from Antiquity to Feudalism» П. Андерсона были изданы в 1974 г.

Затем, в 1980 – начале 1990-х гг., интерес к теме несколько снижается и новых концептуальных монографий не появляется. В 1982 г. опубликована статья П.Б. Голдена «The Question of Rus’ Qaganate».

Затем в середине 1990-х гг. – начале XXI в. появляется достаточно большое количество работ, посвященных как отдельным проблемам древнерусской государственности, так и общим вопросам, например «The Dynasty of Chernigov, 1054–1146» («Династия Чернигова») М. Димника 1994 г., «The Emergence of Rus’» С. Франклина и Дж. Шепарда, а также «The Making of Byzantium» М. Уиттоу, вышедшие в 1996 г.

Затем в 2001 г. выходит работа Д. Кристиана «A History of Russia, Central Asia and Mongolia». В 2003 г. вышла книга М. Димника «The Dynasty of Chernigov, 1146–1246». Учебное пособие Дж. Мартин «Medieval Russia» вышло в 2007 г. Далее выходят два сборника статей: «Cambridge History of Russia» (под редакцией М. Перри) и «The New Cambridge History of Russia» (под редакцией Т. Ройтера) в 2006 и 2008 гг. соответственно.

Наконец, новейший период англо-американской историографии с 2010 г. и по настоящее время отмечен книгой У. Хэнака «The Nature and the Image of Princely Power in Kievan Rus’, 980—1054» (2014) и работами К. Раффенспергера «Reimagining Europe» (2012), «Ties of Kinship» (2016), «The Kingdom of Rus’» (2017) и «Conflict, Bargaining, and Kinship Networks in Medieval Eastern Europe» (2018).

Глава 2
Этапы древнерусской государственности: взгляд с запада

Если говорить о проблеме формирования и начального этапа развития Древнерусского государства, то основной движущей силой этого процесса вышеназванные исследователи считают торговлю, в то время как земледелие, по их мнению, играло вспомогательную роль. Некоторые авторы, например М. Уиттоу, также указывают на важную роль скотоводства в южных районах⁷⁸. Однако именно развитие международной торговли между западными и мусульманскими странами, а также, хотя и в меньшей степени, между Скандинавией и Византией, в которой Русь выступала посредником, привело к формированию на данной территории государственных структур. Ведущую роль в этом процессе играли варяги-русь – скандинавские купцы и воины, которые, как отмечал Д.Д. Оболенский, обеспечивали связь между различными частями Восточной Европы⁷⁹. По мнению большинства исследователей, и в этом они солидарны с отечественными специалистами, термин «русь» происходит от финского *Ruotsi или скандинавского *Rodhs, хотя, как отмечают С. Франклин и Дж. Шепард, не совсем понятно, как вообще возможен такой лингвистический переход⁸⁰. Р. Пайпс также отмечает, что происхождение слова «русь» неясно⁸¹, что не мешает ему утверждать скандинавское происхождение этой этнической группы. Такой же точки зрения придерживается и К. Раффенспергер, однако он полагает, что предводитель русов Рюрик был мифическим персонажем и вплоть до позднейших времен к нему никогда не апеллировали как к основателю династии. Таким основателем К. Раффенспергер считает Владимира Святославича, крестителя Руси, поэтому правящую на Руси династию он называет «Владимировичами»⁸².

Впрочем, не все авторы считают русов скандинавами. Так, П.Б. Голден отмечает, что «последние исследования показали, что русов IX в. нельзя рассматривать в качестве этноса или племени»⁸³. По его мнению, русы были полиэтничной группой «сакалиба» – «румяных, светлокожих людей с Севера» в описании арабских источников, – которые занимались торговлей, грабежом и войной. Русь же состояла из скандинавов, финнов и славян (или, вероятнее всего, их смеси), и лишь позднее этот термин, в силу политических обстоятельств, стал этнонимом, как и родственный ему термин «викинг»⁸⁴. В доказательство П.Б. Голден ссылается на арабского географа IX–X вв. Ибн Хордадбеха, который пишет о «пути купцов-русов» в контексте рассказа о сухопутных и морских путях еврейских купцов радонитов. Очевидно, полагает П.Б. Голден, что Ибн Хордадбех рассматривал русь в качестве схожей организации, хотя неизвестно, были ли русы так же хорошо организованны и настолько же гомогенны, как радониты. При этом автор все же отмечает, что скандинавы, с их широкими торговыми связями, могли выполнять координирующую функцию в составе руси⁸⁵.

Таким образом, именно варяги – выходцы из Швеции, по мнению большинства исследователей, – и были первыми древнерусскими князьями. При этом, как указывают некоторые авторы, первым древнерусским государством была не Киевская Русь, а полулегендарный Русский каганат, существование которого до сих пор вызывает споры⁸⁶. Например, Дж. Шепард пишет: «Еще задолго до IX в. где-то к северу от Среднего Поднепровья существовала политическая организация, однако восстановить ее историю крайне трудно. Фактом является то, что к 838 г. существовал правитель народа, который византийцы называли „рос“. Некоторые „росы“ сопровождали византийское посольство ко двору Людовика Благочестивого, которого просили помочь им вернуться на их „родину". Франкский придворный хронист тщательно описывает эти события. Его рассказ показывает, что „росы“ были хорошо организованы, имели „короля“ и имели достаточно ресурсов для отправки посольств в далекие земли, например в Византию. Хроника [Вертинские анналы] дает и другую информацию, одновременно заставляющую задуматься и сбивающую с толку. Она называет правителя „росов“ хаканом, но когда Людовик провел тщательное расследование, он обнаружил, что „росы“ являются шведами. Опасаясь, что они могут быть шпионами, он задержал их для дальнейшего разбирательства. Таким образом правитель „росов“ носил титул, аналогичный титулу правителя хазар, – каган/хакан, а сами они были шведами»⁸⁷. Принятие же шведским правителем степного титула он объясняет тюркским влиянием на элиту Руси⁸⁸. В другом месте он вместе с С. Франклином утверждает, что каганат сложился как рыхлый союз «безжалостных предпринимателей», которыми двигала жадность⁸⁹. «Русы жили в многочисленных „городах“ и средства к существованию добывали за счет торговли мехами и рабами»⁹⁰.

Схожей позиции придерживается Д. Кристиан, который пишет: «К 850 г. викинги заселили ряд стратегически важных поселений вдоль торговых маршрутов. Существование этих поселений может объяснить туманные свидетельства, начиная в 840 г., о существовании „каганата“ русов. Самое раннее свидетельство содержится в Вертинских анналах, в которых рассказывается о группе росов, которые посетили Византию, а затем возвращались домой через Германию в 838 г. Франкский император Людовик Влагочестивый выяснил, что их правитель носит титул „хакан“(каган), а сами они – шведского происхождения. Весьма вероятно, что их правитель располагался в одном из группы поселений вдоль Волхова, где русские хроники размещают первое русское государство. Недавний анализ показал, что столицей каганата было, вероятно, Рюриково городище, Хольмгард, буквально – „огороженный остров". Тот факт, что ПВЛ помещает первую столицу Руси в Новгороде, подтверждает эту гипотезу. Северный Русский каганат существовал примерно 80 лет и представлял собой свободную конфедерацию поселений викингов. Он был способен выставить сильную армию, которая могла преодолевать большие расстояния по суше и воде. Его богатство основывалось в основном на торговле и грабеже. Его политические институты были скопированы с хазарских. Один из источников того времени, ибн Руста, который писал в 880-х гг., дает описание „кондотьерского“ Русского государства⁹¹. И далее: «В общем и целом скудные свидетельства о каганате русов позволяют предположить, что викинги – наемники и торговцы – смогли создать относительно прочное государство с полусвященной правящей династией вроде хазарских каганов и военным лидером, какими были хазарские беки. Как и Тюркская империя, которая была создана династией Ашина, каганат русов был основан на союзе элитных воинов, которые получали доход от контроля над торговыми путями между двумя крупными зонами аграрной цивилизации»⁹².

Другие авторы также отмечают, что, очевидно, Древней Руси предшествовало некое предгосударственное образование, также основанное выходцами из Скандинавии и которое сформировалось примерно за полвека до «призвания варягов», где-то в начале IX в. Однако в отношении центра этой политии мнения расходятся. С. Франклин и Дж. Шепард, например, помещают его в Рюриковом городище⁹³. Дж. Шепард пишет: «Местоположение основного центра кагана северян (как он назван в письме византийского императора от 871 г.) спорно, но стоит обратить внимание на озеро Ильмень, чуть южнее от Новгорода. Укрепленное с самого начала и окруженное селениями, которые появились с начала IX в. или ранее, это крупное городище и эмпория доминировало над путями сообщения к северу от Ладоги, к востоку от истоков Волги и к югу от Западной Двины. Это напоминающее остров поселение, которое сейчас называется Рюриково городище, могло послужить прообразом арабского описания огромного болотистого „острова", шириной в три дня пути, где обитал хакан русов»⁹⁴. Однако это образование, по его мнению, было не государством, а, скорее, свободным союзом предпринимателей, которые находились в постоянном движении в поисках прибыли, и по этой причине они не имели постоянных поселений, крепостей и могильников⁹⁵. Сам каган был скорее церемониальной фигурой и зависел от своих дружинников. «Такой политический порядок основывался на негласном соглашении [кагана] с новоприбывающими из Балтийского региона о том, что получение серебра являлось общей целью. Не менее важным было взаимодействие с местным населением, которое только формально подчинялось руси в целом и кагану в частности»⁹⁶. Таким образом, каганат в представлении британских историков выступает в качестве непосредственного предшественника Древней Руси, которое формируется в начале X в. на Среднем Днепре. Авторы даже допускают, что каганат мог просуществовать еще и в X в. и что каган мог посылать в Киев своих наместников⁹⁷. Система власти в этой политии напоминала таковую у хазар: у русов также были сакральный правитель – каган и военный лидер: «Русы заимствовали политическую культуру хазар, включая дуальное правление, титул кагана и символ власти в виде трезубца. Вполне вероятно, что их „сакральный правитель“ размещался на севере, в Рюриковом городище, еще по крайней мере в 920 г…»⁹⁸.

С существованием каганата русов соглашался и американский историк-славист Т. Нунен, который отмечал, что титул «каган» был хорошо знаком русам и использовался ими в политической жизни как минимум с первой половины IX в. (в это время он принадлежал не Рюриковичам, а другой группе русов, жившей где-то на севере), что, по его мнению, свидетельствует о влиянии Хазарского каганата⁹⁹. С другой стороны, М. Уиттоу полагает, со ссылкой на арабские источники, что «„русская земля“ располагалась поблизости от Волжской Булгарии. И лишь в середине X в. аль-Истахри и ибн-Хаукаль указывают на существование Киева»¹⁰⁰. И хотя он напрямую не говорит о существовании Русского каганата, он указывает на наличие предшествующей Киевской Руси политической структуры, располагавшейся в Волжском бассейне.

При этом наличие некоего волжского потестарного образования русов не отвергает и Дж. Шепард. Однако он отмечает, что оно носило исключительно торговый характер: «Обмен и торговля не требовали особо высокого уровня организации или вооруженной защиты. Поэтому, хотя волжские русы и их союзники и основали некую политию, которая, возможно, чем-то отличалась от своего северо-западного аналога, это не была жесткая военно-политическая структура»¹⁰¹. Он также отмечает, что данная полития была создана под эгидой правителя Волжской Булгарии¹⁰².

П.Б. Голден посвятил «Русскому каганату» отдельную статью «The Question of Rus’ Qaganate» («Проблема Русского каганата»). По его мнению, правитель русов не мог заимствовать титул кагана у хазар по той же причине, по какой он не мог заимствовать титул византийского базилевса. Ведь для заимствования или присвоения титула «каган» необходимо было удовлетворять определенным критериям, которые обеспечивали бы законность притязаний носителя этого титула. В противном случае это было бы расценено как узурпация (которая могла быть оправдана только прекращением династии предыдущих каганов) и вызвало бы только насмешки. Правители Руси, растущей торговой и политической державы, вряд ли захотели бы стать объектом такого рода насмешек¹⁰³. В связи с этим, отмечает П. Голден, необходимо реальное основание для появления на Руси титула «каган». Учитывая предъявляемые степной традицией требования к носителю титула, русы могли получить этот титул только от хазарского кагана, который имел право возвышать подвластных

ему правителей до своего достоинства. Возможно, это было результатом династического брака, тем более что такая практика была известна в степном мире. С другой стороны, правители многих подвластных хазарам народов носили куда менее пышные титулы. Так почему же, задается вопросом исследователь, правитель русов назван именно каганом, а не эльтебером или тарханом? Существует два возможных ответа: династический брак и стратегическая и военная важность, которую играла Русь для хазарских интересов того времени¹⁰⁴. По мнению П.Б. Голдена, Русский каганат можно отождествить с Артанией, которая является искаженной арабской формой слова «Рутения», то есть Русь. Указывая, что в арабо-еврейских документах Средиземноморья Волга обозначается как «Арта», ученый делает вывод, что Русский каганат располагался где-то в Волжском регионе¹⁰⁵. В заключение П. Голден отмечает, что, хотя каганат и не пережил IX в., память о нем продолжала жить и позднее. Он также отмечает, что каганат появился под эгидой хазар в качестве вассала Итиля, с которым он, возможно, был связан династическими браками. Его появление, возможно, было связано с угрозой протовенгерских племен, которые либо уничтожили его, либо стали его восприемниками в качестве союзников хазар. Это объясняет исчезновение Русского каганата. Что касается связей русских каганов с Рюриковичами Киева, то этот вопрос, по мнению автора, еще предстоит решить¹⁰⁶.

Здесь интересно отметить, что в отечественной историографии идея о существовании Русского каганата отвергается большинством ученых.

Формирование собственно Киевской Руси происходит, по мнению абсолютного большинства указанных авторов, под влиянием при бывавших из Скандинавии воинов и торговцев, которые устанавливали свою власть над разрозненными славянскими общинами, а также основывали свои торговые фактории вдоль важнейших торговых путей. Собственно, именно торговля и являлась главным фактором политогенеза Древней Руси. Р. Пайпс по этому поводу пишет: «В России норманны занимались в основном международной торговлей, не претендуя на политическое господство, в отличие от Западной Европы. Они создали сеть укрепленных городищ вдоль основных речных магистралей, в которые стекалась дань с окрестных племен: рабы, пушнина и воск, которые затем шли на продажу в Византию и арабский мир. В X в. появляются постоянные укрепленные поселения, в которых жили норманнские вожди, их семьи и дружинники. Вокруг селились местные ремесленники и торговцы». И далее: «Опасности, связанные с международной торговлей, вынуждали города-крепости к некоей организации. Этот процесс начался около 800 г. с появлением норманнских поселений в районе Ладожского озера и закончился в 882 г., когда князь Олег объединил под своей властью две крайние точки пути „из варяг в греки“. Выбор Киева в качестве резиденции князя был обусловлен необходимостью контролировать южный участок этого пути, который проходил по населенным кочевниками степям. Также он служил местом, куда стекалась и затем отправлялась в Константинополь дань со всей Руси. Созданное норманнами на Руси государство скорее напоминало крупную торговую компанию по типу Ост-Индской или компании Гудзонова залива, которые создавались для получения прибыли, но, ввиду отсутствия в местах их деятельности какой-либо внешней администрации, вынуждены были осуществлять также и квазигосударственные функции. Великий князь Киева был главным купцом, а его „государство“ – коммерческой корпорацией, состоявшей из слабо связанных между собой городов, воинские контингенты которых собирали дань с местных племен и поддерживали некое подобие общественного порядка. Князья были фактически независимы друг от друга и, вместе со своими дружинниками, сформировали особую касту, жившую отдельно от остального населения по своим законами и погребаемую в отдельных могилах. Власть осуществлялась князем, который зимой ездил по окрестным деревням и собирал дань. Лишь в XI в. появилось вече, хотя отношения между ним и князем не были структурированы, поэтому власть на Руси не ограничивалась ни законом, ни народной волей. Нежелание выработать четкую систему наследования свидетельствует об отношении норманнов к своему государству. Киевским князьям постоянно приходилось организовывать съезды, на которых урегулировались разногласия и конфликты»¹⁰⁷. Таким образом, по его мнению, на Руси сформировалось два независимых друг от друга уровня общества – элита (вожди и дружинники) и простой народ¹⁰⁸.

Близкой точки зрения придерживается и Дж. Мартин: «Когда легендарные предки Владимира [варяги] появились на славянских и финских землях, они начали, подобно викингам, разорявшим Западную Европу, организовывать рейды на местное население. Они захватывали пленных и наиболее ценные товары, такие как меха, воск и мечи. Затем они спускались по Днепру и Волге, чтобы обменять свою добычу в Булгаре, Итиле и Херсоне на шелка, парчу, изделия из стекла, украшения, пряности, вина и серебро. В конце концов некоторые из скандинавских налетчиков, такие как легендарный Рюрик, изменили свои отношения со славянскими племенными сообществами. Они стали их князьями, отказавшись от грабежей и набегов, учредив взамен ежегодные выплаты дани. В обмен на эту дань и признание их главенства князь защищал своих подданных от других варягов, а также от Хазарского каганата, требовавшего дань от славян»¹⁰⁹. Она также полагает, что, хотя славяне и имели общий язык и некое подобие федерации племен, именно признание ими династии Рюриковичей объединило их в государство, которое стало известно как Киевская Русь¹¹⁰.