Текст книги "Оправданный риск [Оковы счастья]"

Кристин Григ
Оправданный риск

Глава 1

Франсиско Эдуарде Мендес сел в кровати – сердце стучало, тело было мокрым от пота. Ему что-то приснилось?

Ответ памяти не заставил себя ждать: да, ему снова снилась женщина, та, с которой он был близок всего один раз. Франс отбросил одеяло и свесил ноги с кровати.

Почему? И женщина, и ночь, проведенная с нею, давно превратились в воспоминание, ведь прошло уже девять месяцев. Ему приснилось, что ей плохо… больно. С ней что-то случилось. И она звала его.

Впрочем, какое это имеет значение. Она для него никто. Кроме того, он не верит в сны. Значение для мужчины имеет то, что можно видеть, к чему можно прикасаться. Сны – это глупость, от них только плохое настроение.

Мендес поднялся и подошел к окну. Рассвет едва-едва осветил краешек неба, резче очертив темные холмы на далеком горизонте.

Хорошо, что он проснулся рано. Надо ехать в Мадрид по делам, а потом у него ланч с Диасом. Шофер приготовит машину к восьми, так что еще остается пара часов для работы.

К тому времени, когда Франс принял душ, побрился и оделся, сон неприятный, тревожный был забыт. Он спустился вниз, поздоровался с домоправительницей, выпил чашку сладкого черного кофе и направился в свой кабинет.

Двадцатью минутами позже он отключил печатную машинку и поднялся из-за стола. Сосредоточиться не удавалось. Сон не ушел, мысли снова и снова возвращались к той женщине. Неужели ему не удастся выбросить ее из головы?

Франс потянулся к телефону: пожалуй, можно отъехать и пораньше. Но, дозвонившись до шофера, он вообще отменил поездку. Потом позвонил в Мадрид, оставил сообщение на автоответчике и положил трубку. Звонить Кончите он не стал – она всегда любила поспать и вряд ли изменила привычкам за те пять лет, которые прошли со времени их расставания.

Он вел себя в несвойственной ему манере и понимал это. И дело не в отложенном свидании с Кончитой. Она подуется, и все. А вот отмененное деловое свидание – это уже проблема. Он построил свою империю благодаря тому, что никогда не поступал опрометчиво. Но что толку пытаться сконцентрироваться на делах, когда мысли не в Испании, а там, в Англии? Но и это лишено смысла: даже если Лаура в беде, о нем она вспомнит в последнюю очередь, Франс переоделся в черную тенниску, потертые джинсы и старые-престарые удобно разношенные башмаки, которые носил, еще когда только начинал строить свой дом. Возможно, прогулка поможет развеяться. Дойдя до конюшни, он вывел из стойла своего жеребца, сам его оседлал и выехал за ограду.

О той женщине Франс не думал уже давно, заставив себя не вспоминать о случившемся. Она сама ясно дала понять, что короткая связь между ними ничего не значит. Ей нужен был от него один час, всего один час, когда он заменил кого-то другого.

Впрочем, и он не желал от нее ничего большего. И если в тот раз как-то выделил ее, то лишь потому, что так требовали правила вежливости. В тот роковой день он оказался гостем на вечеринке, и одна из дочерей хозяйки, жена друга, сказала, что хочет познакомить его со своей сестрой. Были и другие намеки.

– На вечеринке будет немало красивых женщин, – сказал ему Фред Осгуд и усмехнулся. – Уик-энд, похоже, удастся. Днем займемся делами, просмотрим документы по банкам, а вечером полюбуемся красотками.

Глория Осгуд взяла из рук мужа бокал шерри и улыбнулась.

– Знаете, Фред прав. Я уверена, многие захотят с вами познакомиться.

– Очень мило, – вежливо солгал Франс. И почему только женщины определенного возраста рассматривают всех неженатых мужчин как некий вызов? – Но я не планировал задерживаться…

– О, пожалуйста, останьтесь! – Патриция Дженкинс взяла его под руку. – Правда, Франс, будет весело. Из Лондона приедет моя сестра Лаура. Я вам не рассказывала о ней?

Внимание, сказал себе Франс, надо быть осторожнее. Он хорошо знал и эту улыбку, и этот небрежный тон.

– Нет, не рассказывали.

– Вот как? Да, она приезжает, и вы, я уверена, прекрасно поладите.

– Не сомневаюсь.

Это была уже вторая ложь. Никаких надежд с этим знакомством он не связывал, но и новичком в игре не был. Матери, тетки, жены знакомых… Иногда ему казалось, что у каждой женщины на планете есть дочь, сестра или племянница, которая, по их мнению, обязательно должна ему понравиться.

Относиться к этому философски Франс давно привык. Ему тридцать четыре, он одинок, у него есть деньги, собственность и, если верить тому, что говорили случайные подружки, неплохая внешность. Единственное, чего ему не хватает – опять же по мнению женщин, – так это супруги. Но зачем ему она?

И тем, не менее обижать хозяина, хозяйку, друга и его жену, Франс не хотел. Поэтому он остался на вечеринку и занялся тем, что начал искать ту самую женщину. Вежливое «привет», такое же вежливое расставание со ссылкой на необходимость рано вставать – этого, по его расчетам, будет вполне достаточно.

Однако получилось по-другому. Ему попалась не женщина, а злобная, шипящая дикая кошка. В его жизни встречалось много женщин. Кто-то, возможно, скажет, что больше, чем надо. Но такой!..

Она бросилась в его объятия, словно на земле не было других мужчин. Она целовала его с таким неистовством… А как звенело ее тело в его руках! Боже, она распалила-таки его! Ее оргазм дал ему чувство всевластия, а собственный, последовавший через несколько секунд, потряс до глубины души. Но когда он попытался привлечь ее к себе, она высвободилась из его объятий и попросила уйти, ясно дав понять: он сыграл свою роль и может катиться на все четыре стороны.

И ушла в ванную. Он услышал, как щелкнул замок, и на какое-то мгновение им овладело безумное желание снести дверь, схватить ее, бросить на кровать и показать, что нельзя воспользоваться мужчиной и отбросить его, как мусор.

Мальчишка, каким он был когда-то, так бы и поступил. Мужчина, каким он стал, ничего подобного не сделал. Он оделся в темноте и вернулся в свою комнату в умолкшем, уснувшем доме.

Конь фыркнул и затанцевал под ним. Франс пошлепал ладонью по атласной коже. Лаура Крэнстон была не просто воспоминанием, но и воспоминанием неприятным. Так почему он не может выкинуть ее из головы?

Ему снова вспомнился тот вечер. Вспомнил, как спросил, где найти Лауру, и как кто-то, рассмеявшись, указал на женщину, требовавшую выпивки у бармена Франс некоторое время наблюдал за ней, решая, как ему поступить, вмешаться, как и подобает джентльмену, или остаться в стороне и досмотреть сцену до конца.

Черт! Он не был джентльменом. И никогда им не будет. Но Фред Осгуд был хозяином дома, Крис Дженкинс его другом и партнером, а женщина, устроившая комедию у бара, приходилась Патриции Дженкинс сестрой и падчерицей Фреду.

Не помышляя ни о чем другом, Франс подошел к Лауре, подхватил ее на руки и унес в сад. Люди видели, что происходит, они смеялись, но никто не попытался остановить его. Никто, кроме этой дикой кошки, которая пинала его ногами, проклинала и била кулачками по плечам. Разумеется, ни жена Криса, ни ее мать и не подумали, что его может привлечь ругающаяся и лягающаяся женщина, что он пошел с нею в сад ради каких-то темных целей.

Лаура Крэнстон представляла собой полную противоположность тому типу женщин, из которых он когда-нибудь выберет себе супругу. А жениться в конце концов надо, мужчине необходимы наследники, чтобы не потерять созданного потом и борьбой. Но женщина, которую он возьмет в жены, будет послушной и верной. У нее должно быть одно желание – посвятить себя мужу и детям, которых она родит ему.

Вот и все причины для брака.

– Вы сумасшедший! – визжала Лаура. – Отпустите меня!

Неудивительно, что семья никак не может выдать ее замуж. Да, она красива. Но при этом остра на язык, взбалмошна и эгоистична. Франсу не терпелось поскорее избавиться от нее.

– Идиот! – Она колотила кулачками по его груди. – Тупица! Вы хоть знаете, кто я9 – Да, – холодно ответил Франс. – Я знаю, кто вы.

– Нельзя хватать женщину и уносить неведомо куда!

– Вот как? – Он вовремя увернулся от удара в лицо. – Вам надо было сказать об этом раньше. Я бы не стал вас хватать.

– Вы… вы…

Она назвала его словом, которое могло вывести из равновесия любого мужчину. Он только рассмеялся. Ее это еще больше разъярило. Она снова замахала кулачками и на этот раз даже зацепила его челюсть. Ему вспомнилась поговорка насчет того, что не надо хватать тигра за хвост, если не знаешь заранее, как потом его отпустить.

Что же делать с Лаурой Крэнстон?

– Ну подождите! Подождите, пока я вернусь в дом. Вас отсюда так выкинут, что голова закружится.

– Я… как это?., весь дрожу от страха.

– Еще задрожите. – Она ударила его кулачком в грудь. – Последний раз говорю: отпустите меня!

– Если отпущу, вы пойдете к себе в комнату, попросите чашку черного кофе и выпьете его до последней капли, да?

– С какой стати?

– Потому что вы пьяны.

– Нет!

– Вы пьяны, – твердо повторил Франс, – и вы только что показали себя не с лучшей стороны.

– Даже будь все именно так, это все равно не ваше дело. У вас нет никакого права вмешиваться в мою жизнь.

– Считайте, что я заботился об интересах вашей семьи и защищал бармена, которому вы угрожали.

– Как трогательно! И вы думаете, я поверю?

– Ну вообще-то я сделал это ради вашей сестры, которая о вас высокого мнения.

– Вы и понятия не имеете о том, что думает моя сестра.

– Ошибаетесь. У нее ложное представление о вас, иначе она не решила бы, что вы можете мне понравиться.

– Что ж, пусть так. Но у нее иллюзии и относительно вас. Вы же неандерталец! А если вам дорого мнение моей семьи, то подумайте, как они отреагируют на ваш поступок.

– Крис и Фред наверняка сочтут это отличной шуткой. – Франс окинул ее взглядом. Изящная, с хорошей фигурой. Нести такую женщину было бы нетрудно, если бы она не извивалась, как змея, и не размахивала руками. Может быть, перебросить ее через плечо? Нет, она слишком много выпила. – Что касается ваших сводных братьев… Я знаком с ними и, судя по всему…

Он остановился. Впереди виднелась поляна. Деревянные скамейки и освещенный небольшой декоративный пруд, окаймленный камнем и с каменной же нимфой, держащей в руках медный кувшин, из которого лилась вода.

– Что? – потребовала другая нимфа, теплая, мягкая, соблазнительная и несносная.

– Они поаплодируют мне за то, что я сделал.

Сказав это, Франс подошел к пруду и опустил свою ношу прямо в темную воду. Она плюхнулась туда, раскинув ноги, но тут же поднялась. Мокрая и протрезвевшая, с удовлетворением отметил он, потому что вода из кувшина нимфы лилась не в пруд, а на голову Лауры Крэнстон. На несколько мгновений вокруг повисла тишина. Потом Лаура открыла рот, произнесла изумленное «О!..» И издала жуткий вопль.

Какая жалость, испорчено такое чудесное платье, бесстрастно подумал Франс. Из черного шелка, с глубоким вырезом, открывавшим плавную линию грудей, достаточно короткое, чтобы показать длинные стройные ноги. Мокрая ткань облепила тело, и он заметил, как напряглись от холода соски.

Да, красива, но и только. В ней нет ничего, что нужно находящемуся в здравом уме мужчине. Для семейной жизни она явно не годится. А вот на одну ночь…

Франс почувствовал, как его тело откликнулось на эти грешные мысли. Пожалуй, было бы неплохо попробовать изыскать способ наполнить эти злые глаза страстью. А почему бы и нет? Ему вполне по силам укротить ее в постели, как он только что укротил ее здесь.

Он представил, как снимает черное платье и кружевную сорочку – край ее виднелся из-под шелка, – как эти длинные ноги обвивают его, как он целует эти полные, мягкие губы…

Боже, да он сошел с ума! Лаура Крэнстон, конечно, красива, но в этом доме полно прекрасных женщин, нежных, ласковых, кротких и трезвых. Хотя, Лаура, похоже, уже протрезвела. Злость, адреналин и холодная вода рассеяли алкогольный туман. Крики сменились стонами; она стояла по бедра в воде, прижав ладони к вискам.

Он почувствовал укол жалости и, шагнув к пруду, после некоторого колебания протянул руку.

– Вылезайте. – Она взглянула на его руку так, словно это ядовитая змея. – Вы меня слышите? Хватайтесь, я помогу вам выбраться.

– Уж лучше я проведу здесь всю ночь.

– Вы ведете себя, как избалованный ребенок. Позвольте мне помочь вам.

– Я справлюсь сама.

Доказывая это на практике, она поскользнулась на мокром мраморе, судорожно попыталась ухватиться за воздух и не упала только потому, что Франс успел подхватить ее.

– Не надо, – прошипела Лаура. – Отпустите меня…

– Именно это я и намерен сделать. – Он поставил ее на ноги, сбросил с себя пиджак и накинул ей на плечи. Она попыталась сопротивляться, но Франс крепко ухватил ее за руки.

– Мне не нужен ваш пиджак. Мне ничего от вас не нужно.

– Вы замерзли.

– Я промокла, и если вы очень-очень напряжете мозги, то, может быть, догадаетесь, почему.

– Вы были пьяны.

– И?

– А сейчас нет.

– Чудесно. У вас на родине – вы ведь из Испании, да? – всегда так поступают с теми, кто выпил лишнего? А вы слышали о черном кофе?

– Я предлагал, но вы отказались.

– И вы решили с-сделать в-все по c-своему?

Он нахмурился.

– У вас зубы стучат.

– У вас бы тоже с-стучали, если бы вас сб-бросили в фонтан.

– Пойдемте. – Он протянул руку, но она отшатнулась.

– С вами я н-никуд-да не п-пойду. Она вызывающе вскинула голову, и Франс счел за лучшее не спорить и со вздохом подхватил ее на руки.

– Эй! – воскликнула Лаура. – У вас что, тяга к с-смерти? Я же сказала, что м-моя с-семья…

– Она навестит вас в больнице, – мрачно сказал Франс, – если вы не перестанете капризничать, не снимете мокрую одежду и не примете горячий душ.

– В том, что я промокла, виновата не я, ч-черт бы в-вас побрал!

– Но вы и протрезвели.

– Я не протрезвела. Если даже я была пьяна – а это не так, то как я могу быть трезвой через пять минут?

– Холодная вода. Иногда она производит такой вот эффект.

– Откуда вы знаете?

– Это известно каждому мужчине. – Особенно если он пытался доказать, что он мужчина, где-нибудь в джунглях Африки или Южной Америки. Франс поежился. – Пожалуйста, обнимите меня за шею.

– Никогда.

Франс снова подумал, не стоит ли перебросить ее через плечо, но решил не рисковать.

– В доме есть вход, который позволит нам избежать ненужного внимания? Если, конечно, вы не желаете произвести эффект на гостей своим драматическим появлением. Хотя, учитывая то, как вы покинули сцену…

– Это вы устроили спектакль!

– Бармен, пожалуй, не согласится.

– Какой бармен… – Она вдруг осеклась. Что ж, сейчас она вспомнит все остальное и ей станет стыдно. – Да, бармен. Я… я помню.

– Неужели?

– Да. По крайней мере… – Лаура замялась. – Скажите, я и вправду вела себя как идиотка?

Есть ли смысл говорить ей об этом, подумал Франс.

– Вы были немного… навеселе.

– Другими словами, – тихо сказала она, – я была пьяна.

– Люди забудут.

– Трудно забыть женщину, которую унесли, как… Да, плохая вышла шутка. Франс решил пожалеть ее.

– Они запомнят лишь то, что некий мужчина был пленен вашей красотой и не пожелал делиться ею с другими.

– Вы весьма любезны. Если бы я не знала правды, то могла бы в это поверить.

– Именно так я все объясню завтра, если меня об этом спросят.

– Это уже не любезность, а галантность. А вот там есть дверь, за кустами.

Дверь открылась от легкого толчка За ней оказалась кладовая.

– Можете меня отпустить, – сказала Лаура. Пожалуй, можно, подумал Франс. Но в том, что она промокла и замерзла, – моя вина. Оставлять ее одну нельзя.

– Я отнесу вас до вашей комнаты, сеньора. Вы только скажите, где она.

Следуя ее указаниям, он быстро поднялся по служебной лестнице на второй этаж.

– Вот эта дверь, слева, – сказала Лаура. – Она открыла дверь, и Франс внес женщину в комнату, сразу же почувствовав слабый запах ее духов. – А теперь отпустите.

Он кивнул.

– Конечно. – Но не отпустил. Франс стоял в темноте, вдыхая аромат жасмина и роз, чудесным образом сохранившийся после купания в пруду, сам удивляясь тому, что его руки словно не желают расставаться с ношей.

– Я… – Она вздохнула. – Я должна извиниться перед вами.

– Извинения будут приняты, – он улыбнулся, – но только если вы назовете меня Франсом.

Лаура рассмеялась.

– Вам бы следовало сказать, что извиняться не за что.

– О, после всех ваших оскорблений, полагаю, я кое-что заслужил.

Она снова рассмеялась и посмотрела ему в глаза.

– Все правильно. Мне очень жаль. Извините.

Боже, как она хороша! А теперь, протрезвев, просто очаровательна. Но ей необходимо согреться, раздеться и обсохнуть. Надо помочь, подумал он и снова почувствовал реакцию тела на эти мысли.

– Вам нужно снять мокрую одежду и принять горячий душ. – Франс бережно опустил ее на пол.

– Знаю. – Она замялась. – Франс? Я не хочу, чтобы выдумали… В; общем, я очень благодарна вам за рее, но… я обычно так не напиваюсь.

Он кивнул. Об этом было нетрудно догадаться.

– Не сомневаюсь.

– В общем-то… так со мной впервые. Просто… – Лаура замолчала. Она вовсе не была обязана давать незнакомцу какие-то объяснения, и все же ей хотелось это сделать. Но как она будет выглядеть в его глазах? – Нет, ничего… – Она улыбнулась и протянула руку. – Спасибо вам за все.

Кивнув, Франс взял ее руку в свою. И Лауре опять захотелось рассказать ему о том, что случилось и что ей хотелось забыть. Ведь именно для этого люди и пьют. Чтобы забыть. Чтобы избавиться от боли.

Он смотрел на нее и видел, несмотря на улыбку, страдание в ее глазах. Кто обидел эту красивую женщину? Какой-нибудь мужчина? Если так, то он заслуживает хорошего наказания. Она такая хрупкая, такая милая…

Франс отпустил руку и отступил на шаг.

– Рад, что смог помочь вам, – вежливо сказал он. – А теперь вам нужно согреться. Если хотите, я попрошу кого-нибудь из слуг принести вам горячего бульона?

– Нет, не надо, все хорошо. – Лаура сняла его пиджак. – Заберете или мне распорядиться, чтобы его отгладили? Если…

Она не договорила, и Франс знал почему. Его взгляд упал на ее груди, и соски тотчас напряглись, проступая сквозь влажный шелк.

– Лаура. – Он посмотрел ей в глаза. В них появилось что-то еще, не боль, не отчаяние. И от этого «что-то» у него застучало в висках. Он протянул руку, и она отступила. – Зачем вы это сделали?

– У меня был тяжелый уик-энд. – Она облизала губы. – Поэтому-то я сюда и приехала. Не собиралась, но сестра уговорила. Получилось все не так.

– Интересная женщина ваша сестра. – Франс улыбнулся.

– Что вы имеете в виду?

– Хотела, чтобы я познакомился с вами. Сказала, что вы красивая и обаятельная, что вы мне понравитесь.

Лаура покраснела.

– Не правда!

– Нет, правда. – Он усмехнулся. – Сделано было не совсем так, но она ясно дала понять, что мы с вами хорошая пара.

– Ох, это же ужасно! – Лаура закатила глаза. – Вообще-то она и мне о вас говорила… Невероятно хорош собой, обаятелен, богат. Сказала, что мне обязательно надо с вами познакомиться.

– Невероятно, – сказал Франс, и они оба рассмеялись.

– Ага. Ну я и подумала, что раз вы такое совершенство, то…

– ..то со мной лучше не связываться. – Он взял ее руки и поднес к губам. – Я решил так же. Слишком уж все… подстроено.

– Это же надо – устроить мне такую рекламу! Вам не противно?

– Нет. – Он усмехнулся. – Нет-нет. – Улыбка медленно растаяла. – Не хотите рассказать, что с вами случилось? Из-за чего вам так захотелось напиться?

Ее лицо отразило всю игру эмоций, вызванных этим вопросом, и он видел, что она хотела отделаться каким-то ничего не значащим объяснением, но потом все же решила рассказать правду.

– Человек, который когда-то многое для меня значил… – Она заколебалась. – Сегодня он женится.

– Вот как. – Прядь темных волос упала ей на щеку, и Франс, наклонившись, убрал их, но не убрал свою руку, позволив себе коснуться ее кожи. Такая нежная… Что ж это за мужчина, который предпочел ей другую женщину? – Извините.

– Не стоит, это не оправдывает моего поведения. Я вела себя глупо.

– Нет, глупец он, а не вы.

– Спасибо. Вы очень добры, но…

– Я бы не сказал так, будь я иного мнения. – Он обнял ее за плечи и привлек к себе. – Зачем мужчине другая, если у него есть вы?

Франс наклонился и поцеловал ее, нежно, едва коснувшись губами ее рта. Поцелуй был лишь знаком ободрения, но Лаура взглянула на него, ее губы раскрылись, и у него застучало в висках. Себя не обманешь, подумал Франс. Он поцеловал ее не потому, что хотел ободрить, а потому, что хотел ощутить вкус ее губ.

– Лаура. – Он поцеловал ее еще раз, настойчивее, и, когда уже начал думать, что ошибся, неверно истолковав выражение глаз, она застонала, прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй.

Его сердце буквально заколотилось. Он хотел ее так, как давно уже не хотел ни одной женщины. Внутренний голос, сохранивший ясность и логику, шептал, что это желание бессмысленно, что нельзя пользоваться слабостью женщины, тоскующей по другому мужчине, но Лаура уже вцепилась в его волосы, притягивая к себе, раскрываясь ему навстречу. И Франс уже больше ни о чем не думал.

Он обхватил ее обеими руками и прижал к себе, чтобы она почувствовала силу его желания. Она снова застонала и задвигала бедрами, и тогда он, напрягая остатки воли, отпрянул.

– Посмотри на меня, Лаура. Посмотри, и ты увидишь, что я не тот, кто потерял тебя.

– Я знаю. – Она провела ладонью по его груди. – Но ты тот, кого я хочу.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Ее желание, как пламя, передалось ему…

– Сеньор Франсиско! – Этот крик вернул Франса в реальный мир.

Он моргнул, покачал головой, прогоняя непрошеные мысли, и, оглянувшись, увидел приближающегося всадника. Недоброе предчувствие стиснуло грудь – Хуан, его слуга, ужасно боялся лошадей, за что над ним все насмехались, но сейчас он мчался к нему во весь опор. Франс развернул жеребца и устремился навстречу Хуану.

– Что случилось?

– Вам звонили, сеньор. Женщина. Назвалась Патрицией Крэнстон-Дженкинс. Сказала, что это срочно и касается ее сестры…

Франс пришпорил коня, пригнулся к его вытянутой шее и понесся к дому.