Текст книги "Свадебное путешествие"

7

Вмешательство судьи принесло свои плоды. Его известность, а также то обстоятельство, что он никогда не пользовался полагавшимися ему по должности привилегиями, да и случившаяся в его семье трагедия, сыграли свою роль. Нику удалось избежать публикации в газете объявления о бракосочетании.

Мириам была свидетелем со стороны Элен, а со стороны Ника был служащий мэрии. В надежде получить приглашение посетить Сан-Франциско, Мириам нашла Ника симпатичным парнем; «довольно-таки сексуальным», шепнула она на ухо Элен. «Ты скоро сама увидишь: эти спортивного телосложения парни в постели не оправдывают ожиданий. К тому же, моя дорогая, – продолжала она, – кроме тела есть еще и душа. Надо надеяться, что и душа его подойдет тебе…» Мириам начала интересоваться духовной жизнью с тех пор, как ее очередной любовник бросил ее, чтобы отправиться медитировать в Индию.

Обед был заказан в ресторане «Пале». Стол был по-праздничному украшен. На торте, который принесла хозяйка в конце обеда, красовались две маленькие сахарные фигурки, державшие плакат с надписью: «Да здравствуют молодожены!»

Ник почувствовал, что его напряжение улеглось только к концу торжественной трапезы. Предшествовавшие бракосочетанию дни выдались более чем беспокойными. Робин то и дело угрожал Нику своими непредсказуемыми выходками.

– Ты прячешь меня, чернишь и унижаешь, – сказал он. – Однако я возьму реванш. Как только я вернусь в Сан-Франциско, то тут же расскажу все твоей прекрасной женушке. Не забудь, что мы летим одним рейсом. Я вполне могу пройти к вам в бизнес-класс. Ведь туда вход не запрещен для простых пассажиров.

Ник старался, как мог, успокоить его:

– Одна ошибка, и все наши планы рухнут. Нужно терпение. Я не могу представить тебя этим людям. У них слишком отсталые взгляды. Ты можешь шокировать их своим поведением.

– Всё как в Бостоне, не так ли? – сказал Робин. – Чужаков никто не хочет знать. Обществу богатых и белых людей не нравятся пришельцы из других миров, за исключением таких же богатых и белых, как они сами. И все же я купил себе шерстяной пиджак, конечно на твои средства, и даже прикрепил к его лацкану цветок.

Накануне официальной церемонии в мэрии у них состоялось особенно бурное выяснение отношений, которое прекратилось только при появлении Алисии. Она пожаловалась, что хозяин гостиницы косо на нее посмотрел.

– Меня унижают здесь, – сказала она, поставив на комод коробку, в которой лежала еще горячая пицца. – Стоит мне появиться на пороге, как он придирается ко мне. Горничная также смотрит на меня волком. У меня больше нет желания подвергаться подобным оскорблениям.

Ник был уверен, что, прежде чем постучаться в дверь, она подслушала их громкий разговор. В пылу дискуссии они раскрыли все свои карты.

– Сожалею, мой ангел, но твои страдания скоро закончатся. Мы уезжаем… – сказал Робин.

Алисия возмутилась:

– Уезжаете? Вот что ты решил! А я остаюсь? А вы, Ник? Прежде чем смоетесь отсюда, вы женитесь на дочери судьи Корнеля. Ничем вы не лучше… И только я остаюсь ни при чем, не так ли, Робин?

– Ты бы лучше помолчала, – произнес с досадой Робин.

– Почему я должна молчать? Ведь это я остаюсь за бортом.

Ник решил задобрить ее:

– Можно найти решение, которое вас устроит. Я даю вам гарантию, что вы получите компенсацию за причиненные неудобства.

Робин рассмеялся:

– Компенсацию? Эта крошка уже получила все, что хотела. Она еще долго будет помнить… Не правда ли, моя милая?

– Ты слишком циничный, – парировала Алисия. – Впрочем, вы оба настоящие…

– Ну же, скажи, кто мы есть.

– Скользкие типы. Во всех отношениях. Волки в овечьей шкуре, вот вы кто! Детки, испорченные до мозга костей. Чем я так прогневила Бога, что встретила вас? Вы используете людей в своих целях. Деньги всего не решают. Надо еще и уважать других. Вы относитесь к своим друзьям хуже, чем к собакам… Вы попираете человеческое достоинство!

Робин продолжил за нее:

– И, как собака, я требую вернуть мне человеческое достоинство…

Она бросилась на него с кулаками. Робин схватил ее за запястья.

– Побереги свои ногти, сокровище мое. Поверь, я тебя обожаю. Ты прилетишь вслед за нами. Однако некоторое время спустя. Ты необходима мне. Это тебе понятно, нет?

Алисия пожала плечами.

– Ты лжешь! Твой номер со мной не пройдет. Если я здесь останусь, только я вас и видела… Я не такая дура, как вы думаете… Я вижу вас насквозь. Я не забыла, какой интерес вы проявили к Элен Корнель. Под предлогом, что я сносно говорю по-английски, вы заставили меня рассказать вам все, что я знаю о ней. Вы помните, Ник? Как вы расспрашивали меня о моей преподавательнице английского языка? Однако не бойтесь, я умею держать язык за зубами. Пока. Настоящая могила.

– Настоящая могила? – переспросил Робин. – А кто лежит в этой могиле? Кто вырыл ее?

– Мне нечего скрывать, – произнес в свою защиту Ник. – Да, мы говорили об Элен. Это было чистое совпадение.

– О! – воскликнул Робин. – Какой счастливый случай. Алисия, дорогая моя, он принимает тебя за полную идиотку. Я-то знаю, что ты очень умная… Это – составная часть человеческого достоинства.

Алисия сделала движение, которое делают кошки, когда хотят что-то выпросить у своего хозяина. Она прижалась к Робину.

– Женись на мне, и мы вместе уедем в Америку. Мой отец торгует старыми вещами. Это не так престижно, чем быть дочерью судьи. Зато я красивее Элен. Я могла бы там пробиться и заработать кучу хрустящих зеленых долларов. Тебе не пришлось бы работать. С зарплатой модели я смогу содержать двоих таких парней, как ты. Мне только надо немного помочь… Сделать некоторые капиталовложения.

Ник размышлял. Надо держать под прессом этот малый, но вредный народец. Дать денег, чтобы они на время успокоились, а затем освободиться от них как можно быстрее.

Глаза Робина заблестели:

– У меня есть гениальная идея. Ты слышишь меня, Ник? Если я приглашу, конечно на твои средства, мою экзотическую красавицу в ресторан «Пале», чтобы издали порадоваться за вас со слезами на глазах от избытка чувств?

Он сделал вид, что сморкается в платок.

– Ведь я теряю моего лучшего друга. Может, мне тоже похоронить свою холостяцкую жизнь на дне тарелки со свежими деликатесами?

Ник выдал ему сумму, достаточную для проведения совместной с Алисией гастрономической экскурсии. В Сен-Мало…

По возвращении в просторный дом судьи сразу же после свадебной трапезы Ник отвел в сторону Корнеля.

– Господин судья, мне надо сказать вам что-то важное.

– Вы можете называть меня Жюльен.

– Спасибо. Бывший адвокат моей тетушки в настоящий момент представляет мои интересы. Он же является и исполнителем завещания.

– В Соединенных Штатах совмещают эти два назначения?

– Во всяком случае, в Калифорнии. Юридические правила меняются в зависимости от штата. Короче, я хотел сказать вам…

– Говорите.

– Не исключено, что вам позвонит мэтр Стэнли, как и его коллега мэтр Лестер, являющийся в настоящий момент как бы его противником.

– Противником?

– Точнее, заинтересованной стороной в части исполнения отдельных статей завещания в пользу секты, которую он представляет.

Судья прервал его:

– Это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моей дочери.

– Может иметь. Надо представить наше бракосочетание как венец давно сложившихся отношений. Будто бы я встречался с Элен еще в те времена, когда она училась в Париже. Встретив ее в Ренне, я понял, что она – моя судьба. Подобная версия поможет мне также объявить о моем бракосочетании бывшей невесте.

– Мне кажется, что вы выбрали не слишком благородный способ, чтобы расстаться с этой девушкой, – сказал судья.

– Когда кого-то бросают, то со стороны это выглядит совсем не благородно. Вы об этом кое-что знаете…

Судья сделал вид, что не понял намека на поведение Рауля.

– Моя дочь в курсе этой истории, не правда ли?

– Это так, – сказал Ник.

– По-видимому, вы будете довольны, если избежите юридических взысканий из-за этого несостоявшегося брака.

– Разве вы подвергали судебному преследованию бывшего друга Элен? – спросил Ник.

Вопрос был задан самым вежливым тоном, но его смысл настораживал.

– В мэрию никого силой не тащат, – сказал судья.

Ник улыбнулся.

– Вы умеете решить любую проблему. Спасибо.

– Что еще вы хотите сказать мне?

Судья нервничал.

– Если один из этих адвокатов позвонит…

– И что тогда?

– Скажите им, что речь идет о любовной истории, начавшейся еще год назад. Если немного приукрасить истину, секта откажется проводить расследование.

– «Расследование»? Мне неприятно слышать это слово. Наша жизнь – открытая книга. Мне нечего скрывать или сочинять. Это все меня не касается. Моя дочь ответит, как посчитает нужным.

– А вы?

– Я ничего вам не обещаю.

Ник с такой же просьбой обратился и к Габриэлле. Его красивая история имела у нее неожиданный успех.

– Конечно, – сказала мать Элен, – если понадобится, то я засвидетельствую, что вы любите друг друга еще с Парижа. Эта легенда поможет также и мне сообщить новость о вашей свадьбе. В Ренне люди очень любопытные.

Они отправились в Париж на старой машине Ника. Мириам привязала к щеткам на ветровом стекле белые шелковые ленты. Подобное украшение пришлось Нику не по вкусу. На выезде из Ренна он остановил машину на первой площадке для отдыха автомобилистов и выбросил в мусорный ящик «эту дребедень». Когда он занял свое место за рулем, Элен рассказала ему, с каким трудом ей удалось отговорить Мириам от того, чтобы та вместе с ее учениками не осыпала бы их рисом на выходе из мэрии.

– Потому что так делают во Франции? – спросил Ник.

– Мириам обожает праздники. Она перенимает у всех народов обычаи, которые понравились ей. Побывав в Индии, она, оставшись вдруг вдовой, вполне способна сжечь тело своего умершего супруга на костре.

– Ужас! – сказал Ник. – Я не знал, что она замужем.

– Она не замужем. Это шутка.

Ник пожал плечами.

Долгий путь в машине настраивает на откровенные разговоры. Люди становятся удивительно словоохотливыми. Они делятся с попутчиками своими воспоминаниями, часто выдавая за реальность плод своих фантазий.

Элен пожаловалась на неудачи в личной жизни, начавшиеся еще задолго до появления Рауля.

– Я всю ночь до утра проговорила с матерью, чтобы получить ее согласие на нашу свадьбу. Мы взвешивали все «за» и все «против» как в моральном, так и в физическом отношении.

– И что же, перевесило «за»?

– Сейчас расскажу. В нашем маленьком городке мы очень страдали от сплетен. Еще не выйдя замуж, я уже была покинутой женщиной… После несчастного случая с моей сестрой мы были вынуждены защищать себя от всех, кто спешил высказать нам свое истинное или фальшивое сочувствие. Наша семья оказалась в центре внимания. Люди интересовались, что делала моя сестра поздним вечером на улице Динара. К тому же поведение Рауля вызывало у них чрезмерное любопытство. Нас вполне устраивает придуманная вами для Сан-Франциско легенда о нашем студенческом романе в Парижском университете. Будьте уверены, моя мама сумеет вовремя пустить нужный слух…

Только за рулем Ник почувствовал, как спадает его напряжение. Похоже, что обстоятельства складывались в его пользу.

– Ваша матушка замечательная женщина.

Элен добавила:

– Мы с ней стали настоящими подругами еще в то время, когда я была в подростковом возрасте. Вот с папой договориться значительно сложнее. У него своя теория…

– Какая теория?

– По его мнению, ложь способна сойти за правду. Однако рано или поздно все тайное становится явным.

Ник начал терять терпение. Снова эти устаревшие нравственные правила! Он уже тысячу раз слышал их от тетушки. По мере того как сокращалось расстояние между Ренном и Парижем, Ник подготавливал Элен к будущим сюрпризам.

– Завещание моей тети нашпиговано всяческими условиями и оговорками. Она терпеть не могла моего друга Робина. Она устроила мне настоящий бег с препятствиями совсем не потому, что не любила меня. Ее ослепила ненависть к моему другу.

– Его юмор или же, если хотите, ирония меня тоже настроили против него, – сказала Элен. – Я поговорила с ним один раз по телефону. И этого оказалось достаточно.

– Он довольно неотесанный малый, к тому же он дружен с Анитой, с той самой итальянкой. Однако он поставлен перед свершившимся фактом. И ему ничего не остается, как принять его. Однажды вы с ним поладите. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Нам не нужно ладить друг с другом, – сказала она. – И совсем не обязательно встречаться…

Элен знала, что стоит за словами «лучший друг», «друг детства», «однополчанин»: они служат только для того, чтобы женатым мужчинам обеспечить алиби.

Ник объявил, что первую брачную ночь они проведут в отеле «Крийон». Затем он вскрикнул:

– Обручальные кольца! Я совсем о них забыл… Какая непростительная оплошность! Почему вы ничего не сказали мне? Дорогая, вы должны были потребовать обручальные кольца. Приношу вам мои извинения, но я совсем о них забыл.

Элен утешила его:

– Это не беда. Мы говорили об этом с мамой и решили не беспокоить вас. Какая разница?

Он нервничал. В самом деле, это было большое упущение.

– Вы сможете выбрать их, например, у Картье, – сказал он.

– Вероятно, есть и другие, не такие дорогие места.

– Возможно, – сказал он, – но для вас нет ничего, что было бы слишком красивым или слишком дорогостоящим.

До гостиницы «Крийон» они добрались только поздним вечером. Площадь Согласия была залита жемчужно-серым светом. Швейцар с удивлением смотрел на подъехавший к отелю старый автомобиль. Он сделал знак носильщику, и тот выгрузил модные чемоданы Элен и спортивную сумку Ника.

– У нас заказан номер на фамилию Фэрбенкс, – произнес по-английски Ник.

Вместе с ключами от машины он протянул швейцару пятьсот франков.

– Отгоните машину и отправьте ее на свалку…

– На свалку?

– Да. Вытащите документы из бардачка и отправьте их в наш номер.

Он отнюдь не впервые останавливался в таком шикарном отеле. Ему довелось не раз сопровождать тетушку в ее поездках в Европу, где она заказывала номера в самых лучших отелях. У него был большой опыт и в том, как себя вести, когда приезжаешь, уезжаешь, расплачиваешься и раздаешь чаевые. Он мог явиться в самую роскошную гостиницу в рваных джинсах и со скромным рюкзачком за плечами. Однако вышколенный персонал престижных гостиниц сразу же распознавал в нем денежного клиента. Пока загружался багаж, швейцар наблюдал за ним. По роду своей профессии он уже давно перестал удивляться тому, что происходило в этом странном мире, где честные люди выглядят, как бандиты с большой дороги, а жулики и мошенники стремятся одеться как можно богаче, чтобы произвести благоприятное впечатление и войти к окружающим в доверие.

На ресепшн Ник заполнил карточку на имя господина и госпожи Фэрбенкс, после чего служащий отеля проводил их в просторный номер на шестом этаже.

Ник чувствовал себя так, словно над ним тяготел дамоклов меч. Он не мог спокойно сидеть на месте, открывал то и дело дверцы шкафов, заглядывал в ванную комнату. Наконец он заказал шампанское. В этом отеле обслуживание клиентов осуществлялось на самом высоком уровне. Тотчас в номере появилась бутылка шампанского в тяжелом ведерке со льдом. Они долго по очереди стояли под душем, словно находились в раздевалке спортивной площадки. Они нисколько не томились в ожидании интимной близости. Выходя из душевой и столкнувшись с новоиспеченным мужем, Элен произнесла: «Простите». В свою очередь Ник забыл предложить ей банный халат. Еще не обсохнув после принятия душа, Элен смотрела через широкое окно на улицу. Она не испытывала душевного подъема. Ее размышления прервал мужчина, чью фамилию она отныне носила. Он схватил ее за плечи, повернул лицом к себе и поцеловал. Надо выполнить долг. Еще в Ренне она думала, что Ник, как пылкий влюбленный, набросится на нее с ласками при первом удобном случае. Однако он мягко отстранил ее от себя и открыл бутылку. Она отпила несколько глотков шампанского.

Ник снял с Элен банный халат. Он взял на руки обнаженную женщину, которую он увидел в Ренне в освещенном оконном проеме. И вот теперь то самое тело, выставленное на обозрение нескромному зрителю, принадлежало ему. Его охватил страх. Он боялся Элен. Уложив ее на кровать, он сначала целовал ее, а затем поспешил овладеть ею. Боялся ли он оказаться несостоятельным любовником? Одним мощным рывком он проник в ее плоть. И это было все, на что в тот момент он оказался способным. Стараясь сгладить свою вину, он еще раз поцеловал ее в губы долгим поцелуем. Элен едва не задохнулась и отвернулась в сторону, чтобы глотнуть воздуха. Она не почувствовала ничего, кроме боли.

Немного погодя Ник принялся оправдываться:

– У меня было такое чувство, словно я сдаю экзамен. Я смотрел на себя как бы со стороны и критиковал каждый свой жест. Я слишком торопился и был похож на хищника, набросившегося на свою добычу. Словом, я вел себя не лучшим образом.

– Ничего страшного, – успокоила она его.

Ей на память пришли слова Мириам. «Он, конечно, хорош, твой Ник. Но это не мой тип мужчин. Мне нравятся не то чтобы высокие и широкие в плечах. Как бы выразиться точнее, чтобы не испортить тебе настроение… Более сексуальные, что ли. Я всегда отношусь с недоверием к слишком атлетически сложенным мужчинам. Они похожи на распустивших хвосты павлинов».

Нет, она никогда не расскажет Мириам о том разочаровании, которое она испытала при первом физическом контакте с ним. В этом нельзя признаваться никому, как и в своем одиночестве. Ее первый мужчина – к тому времени ей уже исполнилось семнадцать лет – был канадским яхтсменом. Она отдалась ему на скамье гоночного парусника. Тот парень не ударил лицом в грязь. Она была девственницей, и он проявил терпение и трудился на славу. Она познала свой первый оргазм, находясь почти на поверхности воды. Парусник качался на волнах, а она качалась в такт с ними.

Элен поднялась с постели и прошла в ванную комнату. Посмотрев на себя в зеркало, она увидела, что под глазами у нее пролегли еле заметные темные круги. Ник вошел вслед за ней и потянул ее за собой в душ. Под теплым водопадом он притянул ее к себе. Ей даже понравилось, что он снова овладел ею. Похоже, что на такой подвиг его вдохновило место действия. После чего она солгала ему так, как это делают девять женщин из десяти: «Это было восхитительно».

Элен проснулась на рассвете. Облокотившись на подушку, она глядела на спавшего рядом мужчину. Он казался моложе своих лет.

Около семи часов утра Ник, стряхнув с себя остатки сна, тут же потянулся к телефону, чтобы заказать завтрак. Поцеловав в лоб Элен, он заявил, что «хотел бы всю жизнь держать ее в своих объятиях». И тут же закрылся в ванной комнате и вышел только тогда, когда рассыльный принес завтрак. Двухъярусный сервировочный столик был заставлен разными блюдами. Яичница с беконом жарилась на синеватом огне спиртовки, а на верхней крышке стола по соседству с букетом цветов поблескивал зеркальными боками кофейник из массивного серебра. В корзинке лежали свежие булочки, на тарелках – английские хлебцы, а также разнообразные джемы.

– Достоин ли госпожи Фэрбенкс этот английский завтрак?

– Я умираю от голода, – сказала она.

Ник кивнул головой. Затем он отпил несколько глотков кофе и пошел к низкому столику в углу комнаты, где стоял второй телефонный аппарат. Он набрал какой-то номер. Ник разговаривал по телефону по-английски и приглушенным голосом. Элен поняла, что она здесь лишняя, и прошла в гардеробную. Она остановила свой выбор на легком костюме из хлопка, купленном ей в подарок матерью в одном из дорогих бутиков Ренна.

Ник говорил с мэтром Стэнли. Да, он женился. Да, завтра он вылетает в Лос-Анджелес и Сан-Франциско.

– Примите мои поздравления. И обязательно проследите за тем, как оформляются документы… Секта через мэтра Лестера просит внести изменения второстепенного характера в текст завещания.

– Я выполнил главное условие – вступил в законный брак. Я хочу избежать судебных споров, – сказал Ник. – Делайте все, как они скажут.

– Отлично. Я договорюсь с ними. Мы обратимся к судье, специализирующемуся на делах о наследстве. Тот, кого я имею в виду, назначит нам дату рассмотрения нашего дела. Я знаком с ним. Как фамилия вашей супруги?

– Корнель. Ее отец судья в Ренне.

– Прекрасно. Вы привезете мне дочку судьи с почти английской фамилией. Браво. Это та самая старая любовь, о которой вы говорили?

– С 1987 по 1988 год я провел одиннадцать месяцев в Париже. Вот тогда мы и познакомились, но о женитьбе речь не заходила. Скорее всего, она не хотела слышать об этом. Однако и я в тот момент еще не был готов к тому, чтобы вступить в брак. На этот раз мне удалось уговорить ее жить со мной под одной крышей.

Он обернулся. Элен с любопытством слушала его слова. Он закончил разговор и подошел к ней.

– Все в порядке?

– О каком судье и о каком соглашении ты говорил?

– Когда речь идет о больших деньгах, люди, как мухи на мед, слетаются на наследство, чтобы урвать что-то для себя. Пусть даже какие-то крохи.

– А адвокаты? Для чего они?

– Когда получают наследство, без адвокатов не обойтись. Еще больше они нужны, когда отказывают в наследстве. Это особенно актуально для Соединенных Штатов Америки.

Он налил себе кофе.

– Мои дела налаживаются. Скоро мне поступит одно предложение…

– Какое предложение?

– Относительно дома в Пасифик-Хейтсе.

– Ты хочешь продать его?

– Разумеется. Я объявил об этом решении мэтру Стэнли. Несмотря на кризис в торговле недвижимостью, за этот дом можно получить не меньше чем восемьсот тысяч долларов. В крыле на уровне первого этажа имеется отдельная квартира, выходящая в небольшой сад. Она стоит больших денег.

– Зачем продавать?

– Потому что мы переедем на восточное побережье, в Нью-Порт…

– Неожиданный поворот.

– Поворот? Нет. С момента создания нашего предприятия Нью-Порт стал центром приложения моих интересов.

– Ты же хотел импортировать французские яхты в Сан-Франциско.

– Через Нью-Порт, – сказал он.

Он обнял ее.

– Этот дом тебе не понравится. Однако мы в нем поживем какое-то время перед тем, как отправимся в наше свадебное путешествие.

– Что, если мне не захочется уезжать… Во всяком случае, сразу?

– Элен, – произнес он с металлическими нотками в голосе, – жена должна следовать за своим мужем. Не забывай это. Однако в данный момент у нас есть и другие дела. После посещения посольства я устрою тебе настоящий рождественский праздник.

– Сейчас август.

Он вскипел:

– Боже мой! Забудь свою проклятую логику! В Соединенных Штатах в дни, предшествующие этому празднику, создается особая приподнятая атмосфера. Все счастливы. Все улыбаются друг другу. В магазинах вас встречают со словами «Счастливого Рождества!»… Вот и я решил подарить тебе сегодня все, что только в моих силах. Все, что ты пожелаешь… Кроме Эйфелевой башни!

Он улыбался. Он чувствовал себя беззаботным счастливым мальчишкой. Или соблазнителем, который хочет потрясти воображение своей очередной жертвы. «Какая же я сволочь», – подумал он. И долгим поцелуем с привкусом кофе он закрыл рот Элен, начавшей было протестовать.