Текст книги "Сто оттенков неба"
Автор книги: Кристина Майер
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 16
Саша
Урок закончился и надо спешить в раздевалку. Есть в моем загашнике куча «люблю», но не все же их писать. Максим устанет читать, если я все начну перечислять. Многое из того, что я поведала – воспоминания из недалекого детства, светлые и чистые. И именно ими захотелось поделиться.
Рита несколько раз пыталась начать разговор, но замолкала, так ничего и не сказав. Я не торопила: скажет, когда будет готова. По ней и так заметно, что она ушла в себя и перемалывает что-то в себе.
Зыбин, словно почувствовав напряжение, в школе не подходил, но прислал сообщение.
З: О ком грустишь, Королева? Надеюсь, обо мне? Улыбнись.
Посылаю в ответ улыбающийся колобок и кидаю трубку в карман рюкзака.
С того вечера он первый раз вспомнил, что у меня есть телефон. Хотя я бы не обиделась, удали он мой номер из списка контактов. История с Ритой мне уже не нравилась и, если мои подозрения подтвердятся, ни о каких отношениях речи быть не может.
Максим пока не ответил. Но и прочитал он только сообщение о том, что я люблю морковку. Остальные так и остаются непрочитанными.
Выходя из школы, прощаюсь с ребятами, никак не выделяя Диму. Заметно, что он ждет хоть какого-то знака внимания. Рита идет рядом, но, как и в течение всего дня, она неестественно молчалива.
Я не лезу к ней в душу и вытягивать на разговор не собираюсь. Мои мысли сейчас далеко отсюда. Я знаю, что Максим прислал ответ и мне не терпится его прочесть. А еще я хочу дойти до дома, открыть конверт, достать письмо и зарыться в него носом. Мне нравится представлять, как может выглядеть Максим. Ведь он в мыслях моих похож на идеального мужчину.
– Я… – несмело начинает Рита, когда мы останавливаемся возле ее дома. – Я сегодня зайду вечером к тебе?
Боюсь, что если я просто откажу, не объяснив причины, она обидится и закроется. А рассказать ей про Максима пока не решаюсь. Согласно киваю и даже улыбаюсь.
Рита отходит, а я сразу лезу за телефоном. Смеюсь над колбасным заводом и Титаником. Хорошо, что и мне этот фильм не очень нравится.
Читаю дальше, свободная рука опускается на живот, потому что там становится очень жарко. Эти чувства мне не просто нравятся, они интригуют, затягивают в водоворот: со мной впервые такое.
Включаюсь в игру. Понижаю голос и произношу:
– Если он способен быть таким же мягким, нежным и греть чуть лучше тонкой материи, я согласна спать в его объятиях.
Прослушиваю, отправляю и бегу домой.
Приготовить полноценный обед времени нет, поэтому довольствуюсь холодной овсяной кашей. Удовольствие, конечно, так себе.
Успеваю сделать письменные задания и выучить параграф по физике. Складываю все по местам. На полках серебрится тонкий слой пыли, но времени заняться уборкой не остается. Вернусь, протру все поверхности и полы.
Димка, словно почувствовал неладное, активизировался.
З: Пойдём в воскресенье в кино?
Ничего не ответив, бегу на работу.
Игнорирую входящий звонок от Зыбина. Я уже и сейчас могу объясниться с Димой. Между нами ничего не может быть. И дело тут не только в Рите, хотя я хочу знать, что между ними произошло.
В моих мыслях не остается места для Димы. Там прочно поселился Максим. Меня, наверное, должно многое настораживать, но этого не происходит. Не смущает разница в возрасте, мое отсутствие опыта и даже то, что мы живем в разных городах.
На работе Ахмед Муратович сообщает, что до конца недели объект ими будет сдан. Ездить в конец города на другой объект у меня не получится. Времени на дорогу уходит слишком много, я тогда точно провалю экзамены.
«А как жить?»
На первое время деньги есть, но нужно срочно что-то искать. Меня словно с высокой горы бросили в глубокую воду, и кто-то там, наверху, наблюдает, выплыву или нет.
Нормальные люди в таких ситуациях плачут. Говорят, помогает. Может, попробовать?
Ага, и деньги сразу появятся. С таким же успехом можно и в лотерейный билетик верить: вдруг повезет?..
Работы не так много, и я заканчиваю и домой ухожу раньше на полчаса. До прихода Риты успеваю сделать влажную уборку и даже принять душ.
Достаю географию и историю: завтра у нас именно эти предметы, а я давно не отвечала, лучше хорошо подготовиться. Звонит телефон. Подхожу, но брать, если это Зыбин, не собираюсь.
«Максим? Почему так рано?»
– Алло? – от волнения начинаю теребить пуговицу на кофте.
– Котёнок, привет! У тебя тридцать секунд, чтобы назвать свой размер обуви и одежды! – по-деловому звучит его голос.
– Привет. А зачем? – удивляюсь я.
– Я не сказал, что ты можешь задавать вопросы. Только отвечать на мои. Я жду.
– Обувь – 38, Одежда – 42. Максим, не понимаю, зачем тебе это знать?
– Чтобы лучше тебя представить, – в его голосе слышится веселье, и я расслабляюсь.
– Ты мне сейчас Серого волка из сказки напоминаешь, – закусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
– Хочешь быть моей Красной шапочкой? – голос его становится ниже и на полтона тише.
Мурашки пробегают по коже. Я принимаю условия игры.
– Чтобы ты меня съел? – произношу совсем тихо.
– Нет. Есть не стану, но не возражаю попробовать тебя на вкус.
Я понимаю, о чем говорит этот мужчина. Появляется большая доля вероятности, что я просто сгорю.
– Ты не думаешь, что старые девы горькие, а мясо их жесткое? – стараюсь разредить напряжение шуткой, но у меня это ни фига не получается.
– Котенок… – тянет он гласные так, что я плюхаюсь на диван: ноги отказывают меня держать. – Я уверен, ты сладкая, с долей ягодной кислинки.
Сердце стучит где-то в горле, не могу вымолвить ни слова. Резкий, громкий сигнал раздражителем врывается в наш разговор: момент испорчен.
– Саша, в десять наберу, – трубку Макс отключает.
Я точно знаю, что сейчас он зол.
«Что же там произошло?»
Сосредоточиться и обдумать наш разговор не получается: в дверь звонят. Я знаю, это пришла Рита.
– Чай попьем? – с порога спрашивает она, протягивая мне пакет из супермаркета.
– Пойдем на кухню, – кидаю ей домашние тапочки.
Пока она переобувается, заглядываю в кулек: пальчики с творогом и вишней.
– Свежие, – произносит она, замечая мою улыбку.
Ставлю чайник и сажусь за стол напротив подруги.
– Я закурю? – спрашивает она, достав из заднего кармана джинсов сигареты и зажигалку.
– Рита! – качаю недовольно головой. – Ты ведь обещала больше не курить.
– Мне надо, Саш, а то я и рта не раскрою, – грустно улыбается она. – Потом брошу, обязательно брошу.
Я молча достаю из шкафчика пепельницу и ставлю возле нее. Открываю форточку.
– Ты только не перебивай, – делает она первую затяжку.
Жду, не тороплю. Рита курит и пока молчит.
– Помнишь, ты в девятом классе мне впервые сказала, что тебе нравится Зыбин?
Киваю. Но, если честно, не помню, когда это было.
– Я как раз духом собиралась, чтобы тебе признаться, что влюблена в него, – опустила она голову. – Прости. В тот день честнее было бы признаться, а не таить это в себе.
Вновь возникла пауза, которую я не спешила заполнить.
– Саш, я не знаю, как это произошло… – потушив первую, она закурила вторую сигарету. – В прошлом году, когда ты с бабушкой бегала по больницам, Димка сам подошел ко мне. Сначала он спрашивал о тебе, как чувствует себя Софья Константиновна. Затем стал провожать домой, звонить, просить спуститься. Даже в кино приглашал, и в кафе ходили несколько раз.
Рита все это время не смотрела мне в глаза, курила, уткнувшись в одну точку на столе.
– Ну, а потом поцелуи, съемная квартира, первый секс. И все.
Затушив окурок, она подняла на меня глаза, в которых стояли слезы.
– Почему?
Я не предполагала, что между ними все так далеко зашло. И зачем парень прилагает столько стараний, чтобы один раз переспать и бросить.
– Потому, Саш. Он получил свое, больше я ему была не интересна. Я месяц ночами плакала в подушку. Мы тогда три раза переспали, и я даже не подумала о том, что надо предохраняться. Часы до месячных считала. А когда они пошли, выла от радости! Впервые, наверное, я была им так рада.
Смеется Рита сквозь слезы, утирая щеки кулаком. Я сижу и не знаю, что сказать.
– Эта любовь мне не принесла ничего кроме унижения и боли. Это только в книжках пишут: оргазм в первый раз, звездочки в глазах. Не верь! Я чуть от боли не померла. Говорила Диме, что больше не хочу, а ему посрать. Каждый последующий раз был больнее предыдущего.
Чайник на плите давно свистел, а я никак не могла встать, чтобы заварить нам чай.
– Ненавидишь меня? – плача, спросила подруга.
– Долго над этой фразой думала? Я тебя сейчас дурой обзову и буду права. Меня от злости и ненависти трясет, но только совсем к другому человеку. А ты могла и раньше мне довериться!
Подойдя к ней, обняла и крепко прижала к себе. Хотелось поддержать, передать ей частичку тепла. Дать понять, что она не одна. Родителям Рита не доверится, а кроме меня нет у нее близких подруг.
– Давай чай пить? – спросила она, успокоившись.
– Убери со стола эту гадость! – кивнула на остывшие бычки и полупустую пачку сигарет.
Рита выбросила все в мусорное ведро.
Попив чаю, мы даже сели вместе заниматься. В девять часов она убежала домой: счастливая и спокойная. А я села зубрить химию. До десяти часов оставалось еще двадцать минут, а текст никак не хотел усваиваться. Я каждые две минуты смотрела на телефон. Творилась со мной совсем другая «химия», не оставалось в моей голове места таблице Менделеева, кислотам, альдегидам…
Ровно в десять позвонил Максим.
Глава 17
Макс
Я точно знал, что мне нужно купить, но не думал, что это займет так много времени. Ставлю мысленно в голове галочку о том, что еще надо не забыть купить завтра и еду домой.
Дома меня встречает тишина. И я каждый раз ей рад. Надев домашний костюм: легкие штаны и футболку, подошел к высокому, почти во всю стену окну и уже по привычке задрал голову к небу.
Ровно в десять, как и обещал, набрал Саше. Ждала: трубку подняла сразу.
– Котенок, чем занимаешься? – спрашиваю, как только она произносит «привет».
– Готовлюсь к экза… к экзаменам, – спотыкается на последнем слове, будто не собиралась этого говорить.
– На кого учишься? – мысленно отмечаю, что до сессии еще где-то полтора месяца.
Отличница?..
– Можно, я тебе об этом чуть позже расскажу? – просит она неуверенно.
– Котенок, можешь ты заинтриговать. Неужели, это что-то секретное?
Мне смешно. Не понимаю, что за таинственность. В том, что она работает уборщицей, призналась сразу, а тут секреты.
– Нет. Я не знаю, как ты отнесешься к моему признанию.
– Ты думаешь, что своим заявлением меня успокоила? – совсем не понимаю, что происходит. Ее слова все больше сбивают с толку. – Хорошо, поговорим об этом завтра.
С завтрашнего дня никаких секретов, даю себе обещание.
– Котенок, я постоянно стараюсь тебя представить. Сейчас я почти уверен, что твой рост выше среднего и ты очень хрупкой комплекции. Возникает, конечно, вопрос к твоим родителям: «Почему они тебя не докармливают?».
Саша пытается смеяться, но вот это «пытается» настораживает.
– Максим, я живу одна, – в голосе слышится грусть.
Не вижу в этом ничего странного. Я и сам в двадцать два года съехал от родителей.
– Скучаешь по родным? – пытаюсь разобраться в ее эмоциях. Чаще молодежь напрягает родительский контроль, и они рады съехать.
– Нет.
Что-то я совсем не понимаю, а Котенок не спешит объяснять. Ладно, не стану настаивать. Со временем разберусь.
– Пришли мне свою детскую фотографию, – после небольшой паузы добавляю: – Пожалуйста.
– Где я в пеленках подойдет? – смеется шутница в трубку.
– Нет. Согласен на фотографию с выпускного, – изображаю смирение, а сам готов рассмеяться.
– Хорошо, договорились. Подожди минутку, – весело произносит она. Голос доносится не четко, скорее всего, трубку убрала от лица.
На быстрое согласие не рассчитывал. Но я совсем не против такого поворота событий. Завтра будет легче ее узнать.
– Это последняя уступка, – смеется она в трубку. Чувствую подвох. – Все, отправила.
– Подожди, сейчас посмотрю.
Интуиция меня не подвела. С фотографии на меня смотрит девочка лет десяти в школьной форме и с большими белыми бантами на голове.
Слишком сильно разочарование, и я уже собираюсь закрыть фото, но что-то останавливает. Рассматриваю внимательно черты лица и переношу их в своем воображении на более взрослое лицо. Светлые, длинные волосы, красивая, открытая улыбка, большие голубые глаза в обрамлении темных ресниц. Я почти уверен, что она красавица.
– Котенок, поставлю в угол! – произношу строго, когда закрываю галерею и подношу трубку к уху.
– Это выпускной в четвертом классе, – смеется она.
– Мне, наверное, стоит радоваться, что ты про выпускной в детском саду не вспомнила, – спокойно произношу, но на губах играет улыбка, которую она не может видеть.
– Ты обиделся? – расстроено звучит ее нежный голос.
– Котенок, я взрослый мальчик. Запомни, я могу разочароваться, но не обидеться. Ты ничего такого не сделала, чтобы я почувствовал разочарование.
– Ты знаешь, я тоже очень хочу тебя увидеть. Но пока сама не буду готова открыться, не попрошу прислать даже фотографию из детства, – голос ее звучит спокойно, слышится в нем тихая грусть и надежда.
«Придется тебя разочаровать, малыш. Не планировал до завтра этот разговор, но лучше предупредить».
– Саша, я завтра утром вылетаю в Питер.
Говорю ровно и уверенно, чтобы не напугать. На том конце стоит тишина. Такое ощущение, что Котенок не дышит.
– Давай ты не будешь пугаться? Саша?..
– Да? – почти неслышно выдыхает она в трубку.
– У меня есть дела в твоем родном городе, но я прилетаю, чтобы встретиться с тобой.
– Максим, не надо! – испуганно произносит она на выдохе.
– Котенок, я не изменю решение. Ты же помнишь, что я знаю адрес твоего дома?
Это весомый аргумент, чтобы она сразу сдалась, но Саша упрямится.
– Я не хочу! – испуганно произносит она.
– Хорошо, Котенок. В чем причина страха?
Я могу понять девушку: в наше неспокойное время порой люди своей тени пугаются. Неприятно, что Саша боится меня, но мы пока недостаточно знакомы, чтобы она мне безоговорочно доверяла.
– Я не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, – шепчет она очень тихо, приходится напрягать слух, чтобы ничего не пропустить.
И вот это доверие выбивает почву из-под ног. Она меня одним предложением уделала. Блин, где я это заслужил? Девочка, что же ты делаешь?
Подхожу к столу, вытаскиваю из пачки сигарету, закуриваю. После первой затяжки сердце начинает биться ровнее, я успокаиваюсь.
– А если я пообещаю, что не исчезну, мы увидимся завтра?
– Даже, если я тебя разочарую? – совсем по-детски звучит ее вопрос. Порой она напоминает мне ребенка, которого лишили чуда.
– Котенок, давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас проблем нет, и я не вижу, что бы могло бы их предвещать.
– Хорошо, – звучит голос Саши так, словно ей вынесли смертельный приговор.
– Тогда ты назначаешь место и время встречи, – решил отвлечь, передав ей инициативу. Мне не нравится страх и растерянность в ее голосе.
Я могу продолжить ее уговаривать и успокаивать, но метод действия в данном случае поможет ей отвлечься.
– Котенок, я согласен встретиться перед зданием полиции, если ты перестанешь трястись.
– Хорошая идея, давай так и сделаем? – серьёзно произносит она.
– Я пошутил, Котенок!
– Я тоже, – смеется она.
Напряжение, что неприятно давило на затылок, отпускает.
– Утром я честно-честно сброшу адрес и время встречи.
Я бы мог настоять, чтобы она сделала это сейчас. Или предложить самому место встречи, но не хочу давить. Если ей нужно время, я его предоставлю.
– Хорошо. Как я тебя узнаю?
Может, все-таки решится прислать фото? Все равно завтра увидимся. Но Котёнок не ищет легких путей.
– У меня в волосах будет торчать карандаш, – посмеиваясь, произносит она.
– В чем подвох? – произношу насторожено, мысленно пытаюсь представить себе эту картину.
– Никакого подвоха, – смеется она. Ее хорошее настроение почему-то настораживает еще больше.
– Карандаш?
– Угу.
– В волосах?
– Угу.
– И это все? – скептик во мне задрал голову: он пытается предупредить, что меня разводят.
– Я обещаю, что буду единственной девушкой с карандашом в волосах, – словно прочитав мои мысли, спешит она развеять мое недоверие.
Я уверен, что она сказала правду.
– Котенок, я, скорее всего, захочу тебя поцеловать. А я не привык подавлять свои желания, – решил и я немного ее подразнить.
– Максим! – произносит она мое имя срывающимся голосом.
Если до этого я мог себя контролировать, то сейчас готов биться головой о толстое стекло, потому, что мое возбуждение очень явно отражалось в окне.
– Ты меня дразнишь?
Ко-те-нок, кто кого еще дразнит! Если я не хочу, чтобы она сбежала завтра из Питера, мне лучше не продолжать разговор о поцелуях.
– Нет, Котенок, не дразню. Озвучиваю свои желания. Спокойной ночи, тебе завтра рано вставать. В пять утра я жду сообщение.
– В пять утра?! – возмущенно звучит ее голос.
– И ни минутой позже, – серьезно произношу, еле сдерживая смех.
– Спокойной ночи, Максим.
И это ее «Максим» заставляет стиснуть зубы, чтобы не застонать.
– Пока! – хрипло произношу и выключаю телефон.
– Ну, что, холодный душ или отжимания? – спрашиваю свое отражение в окне.
Глава 18
Саша
Стоит ли удивляться, что я не выспалась. Максима, конечно, очень хотелось увидеть, но эта встреча могла оказаться первой и последней.
Ну, какой взрослый мужчина захочет продолжить общаться со школьницей? Я же для него малолетка. Если сдержит обещание и не оборвет знакомство, то отношение точно изменится: не будет больше разговоров о поцелуях.
Завтра придется отпроситься с последних уроков: труд и классный час. Надо же вернуться домой, переодеться. Если бы не работа, можно, конечно, и в школьной форме было пойти. Сразу, одним своим видом объяснить все утайки.
«Ага, и бантики нацепить! Тогда не удивляйся, если он и вовсе к тебе не подойдёт!»
Как же я волнуюсь! Хочется спросить у кого-нибудь совета, но не у кого. Единственный вариант – Рита, но она вот сто пудов за мной увяжется. Нет, этот вариант отметается!
Место встречи лучше выбрать недалеко от моей работы. На примете только небольшое студенческое кафе. Мы как-то с бабушкой туда летом заходили пообедать.
Есть и более приличные заведения, но и цены там на порядок приличнее или неприличнее, а мне надо экономить. Неизвестно, когда я найду новую работу.
Время пролетело как-то незаметно. Раз сто прокрутила в голове нашу встречу. На часах полвосьмого, а я даже не умылась. Хорошо, что вчера ночью не поленилась вымыть и высушить голову.
«Саша, расслабься!»
В восемь часов я только вышла из дому. Приходилось бежать, чтобы успеть к первому уроку.
Интересно, Максим, уже прилетел? Ой, мамочки! Я же про сообщение забыла.
Оказывается, Максим, уже два раза мне об этом напомнил.
М: Котенок, доброе утро. На часах уже семь.
М: Я жду:)
Приходится задерживаться, искать в яндексе точный адрес кафе: на память я его не помню. Напечатав сообщение, сразу отправила. Это точка невозврата. Сейчас я окончательно понимаю, что встречи не избежать. Боюсь ли я? Нет. Я нахожусь в приподнятом настроении, ожидаю знакомства с Максимом.
У ворот стоит Дима. Его высокую, спортивную фигуру я узнаю издалека, хотя он развернут спиной. Мне не хочется с ним разговаривать. И это не трусость. Я надеюсь сохранить то легкое, будоражащее, волнующее чувство, что сейчас охватывает мое тело и сознание.
– Привет, я тебя жду, – подходит Дима ко мне почти вплотную.
За нами следят несколько пар глаз. Упираюсь ему ладонью в грудь и делаю шаг назад.
– Я опаздываю! – стараюсь обойти парня, но он делает шаг и преграждает дорогу.
– Ты че себя так ведешь? – негромко, но угрожающе звучит его голос.
– Дима, я опаздываю на урок, – голос звучит ровно. Стараюсь не показывать, что ему удалось меня напугать.
– Пойдем, поговорим, – хватает он меня за руку и ведет в здание школы.
– Отпусти! – пытаюсь вырвать руку, но он намного сильнее, попытки мои он даже не замечает.
Звенит звонок, и я понимаю, что алгебру придется пропустить.
Никто не спешит за меня вступиться, хотя видят, что Дима меня тащит за собой насильно. Ну, конечно, кто станет портить отношение с местной звездой?
Охранник провожает нас ленивым взглядом, улыбается Зыбину.
Дима притащил меня под лестницу запасного выхода. Учителя сюда старательно не заглядывают, только уборщицы, чтобы вымести окурки. Но это будет в конце дня, а сейчас мне предстоит непростой разговор.
– Подружку послушала? Поверила? – серьезно спрашивает он меня, на губах играет невеселая ухмылка.
– Да, – киваю головой.
– Я даже знаю, что она тебе рассказала, но это неправда. Не веришь? – заметив, наверное, скепсис на моем лице спрашивает Зыбин.
– Да, Дим. Не верю, – глядя ему в глаза, уверено произношу.
– На… – закусывает он зло губу, не договорив. – Наврала она тебе. И не в первый раз. Не верь своей подруге.
– Ты сейчас мне хочешь сказать, что между вами ничего не было?
– Этого я сказать не хочу. Я себя не оправдываю. Знал, что вы подруги, и не стоит с ней связываться. Но когда гормоны в организме устраивают бунт, а рядом доступное и на все согласное тело, думать не получается.
– Я слышала совсем другую версию событий.
– Даже не сомневаюсь, – улыбается презрительно Зыбин, и эта улыбка предназначена не мне. – Я расскажу, как было на самом деле. Хочешь – верь, хочешь – нет.
В голове вакуум. То, что я услышу, мне не понравится, но и трусливо сбежать не могу.
– Когда ты стала часто пропускать, я несколько раз подходил к Рите, узнавал про тебя. Я и не заметил, как она стала постоянно тереться возле меня. Пару раз пригласила в кино, в первый раз я отказал, но она сказала, что ты идешь с нами. Представь мое удивление, когда тебя там не оказалось. А потом, как бы невзначай ее рука на моей коленке. Я же не дурак, понял, во что она хочет поиграть. Она и квартиру нам сняла. Об этом я узнал позже. Единственный раз я туда пришел на вечеринку: пива попить, потанцевать. Но кроме нас там никого не оказалось.
Я сделала шаг назад и оперлась спиной о стену. То, что говорил Дима, сильно отличалось от слов Риты. Я растерялась, не знала, кому теперь из них верить.
– Дальше понятно, что произошло. А потом стало противно, – продолжил Зыбин. – Ты мне реально нравишься. Я не пытаюсь себя оправдать, но хочу, чтобы ты знала всю правду. Саша, ты имеешь право меня не прощать, не здороваться, не общаться, отворачиваться при встрече, но Рите не верь. Она знала о том, что ты мне нравишься, она знала о том, что я нравлюсь тебе.
Я удивленно подняла на парня глаза.
– Мне Рита об этом рассказала, той ночью. Словно под дых кулаком врезала своими словами.
– Дима, я… – замолчала. Не знала, что хочу сказать.
– Не парься, Котова. Нормально все. Будь на твоем месте другая, она бы внимания на это не обратила, но ты же теперь в мою сторону не посмотришь! – прищелкнул он языком, подошел на шаг, взяв за руку, потянул на себя. – Всю стену обтерла, повернись, отряхну.
Послушно поворачиваюсь. Дима аккуратно, платком, неизвестно откуда взявшимся в его руке, отряхивает с меня известку.
– Предложение пойти вместе на выпускной в силе. Но только как друзья, на большее не рассчитывай, – шутит Димка, снимая напряжение.
Это не значит, что я все переварила и приняла. До сих пор не поняла, кому из них верить? Видела, как вчера сложно далось признание подруге. А еще Рита поддерживала меня все время: благодаря ей я не скатилась до двоек, она была рядом, когда умерла бабушка. Да много чего! И вот сейчас я предам ее недоверием?
А Диме зачем лгать? Вместе мы не будем. Отомстить Рите за то, что все мне рассказала? Слишком мелочно. Не тянет Зыбин на злодея. Только на соблазнителя и разрушителя девичьих фантазий.
Запуталась окончательно.
– Постоим тут до звонка? На урок нас сейчас все равно не запустят, а если Шубина поймает, вонь поднимет.
– Хорошо. Сколько осталось до звонка?
– Двадцать семь минут, – достав из кармана телефон, ответил Дима.
Блин, еще полчаса тут торчать. Жаль, что двери не открываются, глоток свежего воздуха в этом темном, прокуренном закутке не помешает.
Дальше разговор строился вокруг учебы, домашних дел, предстоящих экзаменов. Риту мы больше не обсуждали, и за это я была Зыбину благодарна.
Ближе к концу урока стали спускаться в закуток старшеклассники, чтобы покурить. Дима всех отправлял на улицу. И я слукавлю, если скажу, что его забота была мне неприятна.
Нет, никаких иллюзий и романтической влюбленности не осталось. Я просто оценила его благородный поступок.
Риту я обманула: сказала, что сильно опоздала и не вошла в класс. Она посмотрела на меня с подозрением, но промолчала. А мне предстояло самостоятельно во всем разобраться. Слова Димы меня насторожили. Хотя я и пыталась гнать от себя подозрения, не получалось.
Отпросившись у классной с двух последних уроков, поспешила домой. Рите и Татьяне Георгиевне сказала, что разболелся живот. И почти не солгала: приближался час Х – и от волнения мой желудок скручивался в тугой узел.
Косметикой я не пользовалась. У нас с бабулей был договор: только после школы. И пусть бабушки не стало, нарушать я его не собиралась. Хотя сейчас не помешало бы освежить немного бледный цвет лица и подчеркнуть глаза.
Джинсы, которые раньше сидели на мне в облипку, сейчас свободно болтались на талии. Но менять их было особо не на что: вся одежда стала велика.
«Не спадут!»
Футболку с длинными рукавами, синего цвета, выбрала еще вчера: она хорошо оттеняла цвет моих глаз. Черные слиперы на небольшой платформе и в тон им легкая курточка.
«В общем, неплохо» – подумала я, крутясь у зеркала.
Стянула с волос резинку, провела по волосам несколько раз расчёской, чтобы придать им объем. Хоть что-то же должно подчеркивать мою женственность.
«Жаль, что их тоже придется заколоть» – вспомнила я.
Подтащив к себе рюкзак, достала простой длинный карандаш. Бросила его сразу в небольшую сумочку на тонкой цепочке, а то забуду.
«Уф, как же сильно бьется сердце!»
В кафе я прибыла на десять минут раньше назначенного времени. Заказав молочный коктейль, закрутила на голове дульку и зафиксировала это творческое безобразие карандашом. Включив телефон, перешла на режим фронтальной камеры. Удивительно, но если бы я два часа трудилась перед зеркалом, так удачно бы у меня волос не лег. А тут словно от стилиста вышла. Хорошо получилось. За прическу можно не переживать.
В это время посетителей в кафе было много. Студенты в основном. Заходили компаниями, чтобы пообедать. За соседним столиком сидела молодая мама с дочкой, и мой взгляд часто задерживался на них. У этой девочки, когда она вырастет, останутся чудесные воспоминания.
Каждый раз, стоило двери в кафе открыться, сердце падало куда-то вниз. Эти десять минут словно изощренная пытка.
Девочка с мамой собрались уходить. Я залюбовалась на то, с какой нежностью и заботой эта еще молодая женщина относилась к своему ребенку. Момент, когда вновь открылась и закрылась дверь, пропустила. Я улыбалась, провожая эту парочку взглядом. Не сразу заметила только что вошедшего в кафе мужчину.
Он абсолютно не был похож ни на одного посетителя. Словно сошел со страниц какой-то крутой рекламы дорогущих часов. Взгляд непроизвольно опустился на левое запястье. Из-под рукава пиджака виднелись браслет из кожаных полос черного цвета и строгие, золотого цвета часы, скорее всего, дорогущие. Но, как человек не разбирающийся, могла только предполагать.
Я просто зависла, рассматривая его. Улыбка, которую у меня вызвали мать с дочкой, словно приклеилась к губам.
Мужчина обводил взглядом помещение, пытаясь кого-то найти.
«Это не может быть Максим!» – кричал мой внутренний голос.
Я поняла несколько вещей, глядя на этот мужской эталон красоты: мне нравятся высокие мужчины в строгих костюмах, длинной щетиной и стильной прической. А если он еще и пахнуть будет, как мой Идеальный Мужчина, я окончательно свихнусь.
Нет, так не бывает! Он идет в мою сторону, и не скажу, что смотрит на меня приветливо. Рот словно заклинило, я продолжаю улыбаться. Это уже нервное. Поднимаю руки и проверяю, не выпал ли из волос карандаш. Нет, на месте.
«Уф! Запах этого мужчины тот самый! Тот самый, на который я запала!»
Максим – теперь я точно знаю, что это он – останавливается возле моего столика. Он протягивает ко мне руку и вытаскивает карандаш из пучка на голове, а я даже не думаю шарахаться, сижу, словно кролик перед удавом. Волосы каскадом падают на спину и плечи.
– Так намного лучше, Котенок.
Я ощущаю, как мурашки бегут по моей коже. Я даже не догадывалась, что они реально существуют!
– Паспорт с собой? – строго звучит голос Максима.
Продолжаю вести себя как кролик и тупо киваю.
– Тогда дай мне его.
В моей голове не задерживаются мысли, я просто открываю сумочку, достаю документ и протягиваю в его узкую с длинными пальцами ладонь.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?