Текст книги "Рассвет твоей нежности"

Эпилог

Андрей

3 месяца спустя

Этого момента я ждал несколько месяцев. Неделю назад Ирбег достал мне компромат на вдову Петра Ивашова. В моих руках находилась бомба замедленного действия, стоит отдать эти документы в нужные руки, и Ларису просто сотрут с лица земли.

Я несколько дней настойчиво предлагал ей увидеться, а она увиливала от разговора. Вчера вечером я отправил ей несколько файлов. Всю ночь она пыталась дозвониться, а утром уже была в офисе. Я не спешил приглашать ее в кабинет, пусть потомится в неведении.

Пододвинув к себе папку, подготовленную юристами, я попросил Лидию пригласить Ларису.

– Черногоров, ты весь вечер игнорировал мои звонки, заставил три часа просидеть под дверью… – ворвалась она в кабинет рассерженной фурией.

– Тебе не угодишь. То сама меня видеть не желала, а то проходу не даешь, – расслабленно откинувшись в кресле, я довольно улыбался. Лариса ужасно нервничала и даже не пыталась скрыть эмоции.

– Ты прекрасно понимаешь, почему я здесь.

– Понимаю. Времени у меня нет. – переключился я на деловой тон. – Быстро покончим с этим и разбежимся. Вот документы, – протянул ей папку, которую подготовили юристы компании.

– Что это? – возмущенно посмотрела она на меня, пробежав первую страницу взглядом.

– А что ты хотела в ней увидеть?

– Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, – процедила она сквозь зубы. Сейчас передо мной сидела не высокомерная сука, а испуганная глупая баба, которая боялась за свою жизнь.

– Лариса, не разочаровывай меня. Ты же не дура. Неужели рассчитывала, что я отдам тебе компромат, ничего не потребовав взамен?

– Что это? – потрясла она папкой, которую я ей передал.

– Пришло время вернуть долги. Открой и посмотри. – я был спокоен – она выполнит все мои условия.

– Ты с ума сошел? – ее голос повысился до визга. – Я не подпишу это! – бросила она папку на стол.

– Хорошо, на этом разговор окончен, – жестко произнес, забирая папку и пряча ее в стол.

– И что ты будешь делать с той информацией, которую раздобыл незаконным способом? Просто так Чижов бы тебе ее не отдал.

– Ты предала своего любовника, не забыла? Думаешь, мне нужно было перерезать ему шею, чтобы он отдал на тебя компромат? Знаешь, куда он с ним собирался? – глаза Ларисы испуганно забегали. – Через тридцать семь минут, – я посмотрел на наручные часы, – у меня встреча с Цветковым, – спокойно произнес и поднял на нее взгляд. Лариса забыла, как дышать, затравленным зверем смотрела на меня.

– Ты не посмеешь, – неуверенно выдавила она.

– Даже не поморщусь, когда передам ему файлы. – уверено сообщил я, абсолютно не лукавя. Цветков ко мне придет по другому вопросу, но если эта гадина не подпишет документы, я передам ему всю информацию, что удалось найти. – У тебя есть тридцать минут, чтобы передумать. – Лариса понимала, что бывший депутат ее не пожалеет, если выяснит, кто стоял за аферой, которая довела его сына до самоубийства.

– Это грабеж!

– Это вы с мужем ограбили моего отца! – повысил я голос.

– Дай мне хотя бы несколько дней, чтобы подумать.

– Моя служба безопасности не позволит тебе меня убить. Тридцать минут, Лариса.

– Да как мы будем жить?!

– Меня это мало интересует, – равнодушно ответил. – Я не прошу лишнего, только возвращаю свое.

– Я не подпишу эти документы! – пожал плечами и расслабил руки на столе, переубеждать ее не собирался.

Она не уходила. Препиралась, пыталась угрожать, но постоянно посматривала на часы. Ее истерика разбивалась о мое каменное спокойствие. Когда время приближалось к заветной отметке, Лариса стала дергаться.

– Андрей Андреевич, к вам Цветков Константин Юрьевич, – голос Лидии раздался в кабинете. Лариса подскочила со стула.

– Ты не посмеешь!

– Можешь остаться и понаблюдать. – я протянул руку к селектору, но прежде, чем нажать, услышал истеричное:

– Давай, давай, я подпишу. – утирая с лица пот, она подошла к столу. – Ты еще пожалеешь об этом!..

* * *

Таня

12 месяцев спустя

– Андрей звонил, пока ты спала, – сообщила мне свекровь. – Спрашивал, как ты себя чувствуешь, – хохотнула она, увидев мою реакцию. Я закатила глаза к небу. С тех пор, как Андрей узнал о моей беременности, слетел с катушек.

С ума сходить он стал не сразу, сначала все было хорошо. Врач нас успокоил, сообщил, что ребенок развивается нормально, но потом настал период, который я назвала «слезы без причины». Я плакала от переизбытка чувств. Чаще от радости, но иногда меня прорывало, стоило посмотреть какую-нибудь программу. Муж запретил включать в доме телевизоры. Конечно, его никто слушать не стал. Я порой жалела, что сообщила ему о своей беременности, надо было скрывать до самых родов.

Позже у меня начался токсикоз. Видя каждое утро мои мучения, Андрей оставался дома, нам с трудом удалось уговорить его вернуться к делам. С Максом мне некогда было обращать внимание на свое состояние, зато теперь я переносила мучения за двоих детей сразу.

Был еще период – «хочу то, не знаю что». Я могла часами думать, что я хочу поесть, но стоило приготовить, аппетит пропадал, или я желала уже чего-то другого. Иногда спасал ресторан, а иногда я ложилась спать голодной. Вот так капризничала и выделывалась наша принцесса в животе. Одно радовало: сладкое я не хотела. Вот совсем. За это я доченьке была очень благодарна, лишних килограмм к моментам родов набрала не очень много.

Так как с Максом у меня было экстренное кесарево сечение, поэтому в больницу я легла за неделю до операции. Назначили ее на утро среды, но моя малышка решила появиться во вторник – у меня ночью отошли воды. Вновь экстренное кесарево. Андрею сообщили сразу же, но пока он добрался до частной клиники, наша принцесса уже появилась на свет.

Вы знаете, даже те препараты, которые литрами вливали мне в вены, и от которых глаза держать открытыми было невообразимо сложно, не смогли помешать мне запомнить его бешеный взгляд.

– Больше никогда! – прохрипел он, подходя ко мне. – Ты меня до смерти напугала. – я не успела ничего ответить, врач вручил папочке дочку.

Мы, конечно, планировали снять весь этот процесс на камеру, но наши планы Арина нарушила, а этот момент стоил того, чтобы его запечатлеть и пересматривать снова и снова…

Макс появлению в доме сестры не обрадовался. Он не изменял себе, продолжал игнорировать девчонок и даже родную сестру, но тут папа взял дело в свои крепкие надежные руки, отвел сына в сад и серьезно с ним поговорил. Теперь Максим даже гулял с сестрой – катил коляску, в которой та спала, под бдительным взором бабушек.

Мы так и не вернулись в дом, где Андрей жил с Алиной, хотя в нем давно закончился ремонт. Продавать мы его не стали. Время бежит быстро, не успеем оглянуться, как Макс вырастет, создаст семью, о жилплощади думать и беспокоиться молодым не придется.

А мы пока жили в родительском доме, и переезжать не собирались. Андрей купил соседний участок земли, он поговорил с Германом, и они приняли решение построить на нем два одинаковых дома. Сад, бассейн и большой двор у нас будут общими, чему я не могла не радоваться – от заботливых бабушек я никуда уезжать не собиралась, мне нравилось жить большой дружной семьей. С Натальей нам так и не удалось найти общий язык, и я в душе надеялась, что у Германа все еще сложится, но не с ней…

Андрей был очень нежен и внимателен со всеми нами, но я недавно поймала себя на мысли, что по-настоящему его сердце расцвело, оттаяло и наполнилось нежностью только с появлением в семье Аришы.

* * *

Андрей

Мои девочки напугали меня до смерти. Я гнал, как сумасшедший. Как только Таня забеременела, я поговорил раз сто с ее врачом, проштудировал всю информацию, что смог найти. Мне прекрасно было известно, чем опасны естественные роды для Тани, и когда мне сообщили, что жену везут в операционную, потому что начались преждевременные роды, и у нее отошли воды, я испугался. Таня еще была в операционной, когда меня к ней пустили, предварительно, правда, обмотали с ног до головы голубыми тряпками. Медработники в один голос говорили, что с женой все хорошо, но мне нужно было лично в этом убедиться.

Увидев ее, я подумал о том, что никогда больше не подвергну риску жизнь любимой женщины, пусть я и ощущал себя сейчас самым счастливым мужиком на планете.

А потом мне вручили живой комочек, и хрен знает, как мне удалось сдержать слезы. Она чудо. Маленькое, смешное, сморщенное чудо. Наверное, для полного всеобъемлющего счастья мне не хватало именно ее.

Я не видел, как родился и рос первые четыре года мой сын, а теперь наверстывал пробелы. Рвался домой к жене и детям, хотел проводить с ними каждую свободную минуту.

Сегодня я вырвался с работы пораньше, планировал устроить пикник для всей семьи. Я уже подъезжал к дому, когда мне позвонил Герман.

– Привет, а я как раз собирался тебе набрать. Подъедешь к нам? У нас тут…

– Подожди, Андрей, – перебил меня брат, голос его звучал встревоженно. – У меня ЧП, нужна ваша с Таней помощь.

– Рассказывай.

– Я стал отцом…