Текст книги "Невидимый воин"

Вольф взял Лумину.

Внезапно камень вспыхнул. Краски играли на поверхности огненного опала, как в калейдоскопе.

Затем огонь погас так же внезапно, и Джошуа вновь держал на ладони обычный серый камень. Глаза Джошуа приобретали ледяной блеск по мере того, как он восстанавливал самоконтроль. Он осторожно положил Лумину в карман и, беззаботно насвистывая, направился к двери.

Глава 3

– После внимательного изучения вещественных доказательств, – продиктовала Маршал Сектора Ягуа Ачебе, – я установила, что покойный Иннокентий Ходьян умер, оказывая сопротивление аресту, производимому на основании законно выписанного ордера, по… по… ты сам вставишь, какое там было обвинение, Давид, перед тем как положишь документ мне на подпись. Далее я говорю, что тело Иннокентия Ходьяна было мной осмотрено, и я официально заявляю, что труп действительно принадлежит разыскиваемому преступнику. Также я подтверждаю, что свободный охотник Джошуа Вольф известен мне как добропорядочный гражданин, который и прежде, действуя на вольнонаемной основе, не раз задерживал разыскиваемых правоохранительными органами Федерации опасных преступников и при этом ни разу не проявил некомпетентности, легкомыслия или излишней кровожадности. На этом расследование можно считать законченным.

Она отпустила микрофон, висевший на тонком шнуре, и тот скрылся в потолке. Ачебе еще раз взглянула на труп, и Иннокентий Ходьян ответил ей последним остекленевшим взглядом.

– Вот так, ни родственников, ни юридической собственности, и никому нет до него ни малейшего дела, так что мы можем безотлагательно дезинтегрировать труп после подобающего случаю заклинания. Например, сегодня днем, после ленча.

Она вышла из морга, и Джошуа последовал за ней по длинному коридору.

– Черт возьми, Джошуа! – бросила она через плечо. – Когда тебе нужно кого-нибудь прикончить, ты не стесняешься в средствах. Сквозь такую дыру в груди можно легко проехать на лифтере.

Они зашли в ее кабинет. Размеры кабинета полностью соответствовали значимости ее поста, а Ачебе использовала каждый квадратный дюйм, предоставленный в ее распоряжение. Кабинет скорее походил на лабораторию криминалистики после небольшого взрыва.

На стенах кабинета висели двухмерные снимки. На один из них Ачебе посмотрела так, словно видела его впервые. На снимке шеренга солдат в парадной форме ожидала начала церемонии награждения. Вручение медалей проводил какой-то забытый ныне политик, стоявший спиной к объективу. В одном из солдат можно было узнать молодую Ачебе. Неподалеку от нее застыл по стойке смирно Джошуа Вольф. На его лице еще отсутствовал шрам, который теперь протянулся по щеке вверх от уголка рта.

Ачебе постучала пальцем по картинке.

– Тогда мы выглядели гораздо симпатичней. По крайней мере я.

Вольф посмотрел на другой снимок.

– А это что-то новое.

Снимок запечатлел Ачебе, одетую в корабельную униформу с тремя звездами вице-адмирала Федерации на плечах. Она стояла в командной рубке корабля и смотрела в объектив с застывшим на лице выражением крайнего недоумения.

– Мне прислали этот снимок три месяца назад, – произнесла Ачебе. – Моя боевая подруга написала, что сделала снимок в тот самый момент, когда пришло сообщение об исчезновении эльяров. Тогда мы находились над Сауросом и ждали приказа о начале высадки. Она была одним из моих оружейных офицеров и, очевидно, подумала, что мне будет приятно иметь снимок, напоминающий об этом дне. Как будто я когда-нибудь смогу забыть, как сидела тогда в командной рубке, пытаясь уверить себя, что, возможно, не умру в течение нескольких ближайших часов. Вероятно, никто из нас никогда не забудет этот день, не так ли?

– Думаю, что не забудет, – равнодушно произнес Джошуа.

– А где ты был, когда услышал эту новость?

– Примерно в полутора парсеках под тобой. Собирался отдать сигнал о начале высадки.

– Ты находился вместе с ними, когда все произошло? На Сауросе? Ты никогда не рассказывал мне об этом.

– Я был не с ними, – сказал Джошуа. – Я просто прятался в паучьей норе и все время смотрел на часы.

– И что, по-твоему, случилось с эльярами? Джошуа ответил ей ничего не выражающим взглядом, и Ачебе поняла, что ей не стоит ждать другого ответа. Она села за свой стол – угловатую махину из полированного дерева.

– Еще не слишком рано для выпивки? – спросила она, меняя тему.

– Кажется, солнце уже взошло.

Джошуа взял череп с большой дырой у виска и положил его на пол рядом со старинным оружием, которым, вполне вероятно, и пробили эту дыру. Он плюхнулся в потертое кожаное кресло, не подходившее по стилю ни к одному предмету мебели, составлявшей обстановку кабинета.

Ачебе достала из бара два пузырька и передала один Джошуа. Свинтив пробку, он подождал несколько секунд, пока поверхность пузырька покроется инеем, а затем сделал маленький глоток.

Снаружи в кабинет доносились приглушенное шипение антигравитационного транспорта и время от времени высокий протяжный вой взмывающего к небу звездолета с расположенного неподалеку космодрома.

– Я хочу напомнить тебе нечто такое, что ты, судя по всему, упустил из виду, – начала Ачебе. – Когда свободный охотник доставляет властям преступника в замороженном виде, ему выплачивают сумму, составляющую всего лишь накладные расходы. Даже если какой-нибудь высокопоставленный чиновник готов подтвердить, что этот охотник склонен к убийству не более любого другого гражданина, проживающего в данной части Галактики.

Джошуа не потрудился ответить.

– Ты на самом деле об этом забыл, мой друг?

– О'кей, – виновато согласился Джошуа. – Я взял его уже мертвым. Мне следовало поставить ему гипноблок и не давать возможности делать из себя дурака. Может быть, пора подыскать себе тихое местечко, заняться изготовлением бомб или чем-нибудь попроще.

Он увидел, как губы Ачебе медленно расплылись в улыбке.

– Ну хорошо, что ты там приготовила? – спросил он.

– Когда ты продырявил Ходьяна, – начала Ачебе, – это, как я уже говорила, пробило такую же большую дыру в чеке на пятьдесят тысяч кредитов, которые ты мог бы получить. Однако…

Она достала из ящика стола микрофишу и бросила ее Джошуа.

– Тебе еще рано начинать подыскивать себе тихое местечко. Частное предпринимательство торжествует. Это перевод на сто тысяч кредитов, предназначенных тому, кто поставит крест на преступной карьере Иннокентия Ходьяна. Счастливого тебе Рождества или какой там праздник отмечаете вы, христиане?

– Кто послал перевод?

– Некто Малькольм Пенруддок, судья с Мадодари III. Достаточно цивилизованное место. Но не слишком. Это…

– Я видел Мадодари на межзвездных картах, – прервал ее объяснения Джошуа. – В чем заключается интерес этого Пенруддока?

– Согласно полному списку заявлений в полицию, которые я использовала, оформляя ордер, он один из тех достопочтенных граждан, которых пощипал Ходьян, совершая очередной набег. Пенруддок выслал вознаграждение уже после того, как ты, зажав в зубах ордер, бросился по следу. Я полагаю, судья – не просто почетная приставка перед именем, поскольку он имел наглость связаться со мной по личному кому, вместо того чтобы послать сообщение по обычным каналам. Интересное замечание, Джошуа. Мне пришлось напомнить ему, что закон – это не частная фирма, совершающая убийства по заказу богатых ублюдков, поскольку он предложил вознаграждение при условии, что Ходьян не будет взят живым. Судьям порой свойственно считать, что они являются единственными вершителями правосудия, не так ли?

– Ему уже сообщили?

– Как только мы узнали о том, что ты в пути вместе с трупом в морозилке, я связалась с ним. Он подтвердил свое согласие на немедленную выплату вознаграждения. Так что ты не так беден, как тебе кажется.

Джошуа задумчиво почесал переносицу и медленно произнес:

– Во время своих последних гастролей Иннокентий Ходьян убил несколько человек. Но это ли побудило Пенруддока назначить вознаграждение?

– Здесь все очень загадочно. Согласно заявлению Пенруддока, Ходьян украл у него часть коллекции драгоценных камней, но при этом никто не пострадал. Судья проявлял большой интерес к твоему возвращению. Я попросила его передать мне полный список пропавших драгоценностей.

– Могу я с ним ознакомиться?

– Тебе тоже кажется странным, что кто-то так беспокоится из-за пригоршни камней?

Джошуа принялся внимательно изучать переданную ему распечатку, мысленно сравнивая ее с содержимым двух саквояжей, ныне запертых в сейфе Ачебе. Несомненно, Пенруддок был из тех людей, которые знают, на что тратят свои деньги. Его список состоял из целого ряда редких по красоте драгоценных камней вместе с их рыночной стоимостью. Два лотка звездных сапфиров, которыми Вольф расплатился с Беном Гритом, здесь не были указаны, но упоминались пять бриллиантов по четыре карата каждый, подаренные им Лил. И еще: маленький камень неизвестного происхождения, частично отшлифованный, яйцевидной формы, диаметром приблизительно два на три дюйма. И приписка: «Имеет только сентиментальную ценность».

Лумина!

Джошуа вернул список Ачебе.

– Не знаю, можно ли назвать это странным, – сказал он. – Я знал одного человека, который собирал бусы. Когда вся его коллекция погибла при пожаре, он застрелился.

Ачебе внимательно посмотрела на него, затем убрала список и достала из бара еще два пузырька.

– Вероятно, все так и есть, Джошуа. Просто еще один ненормальный, готовый потратить лишние деньги. Конечно же, за этим больше ничего нет. – В ее голосе чувствовалось недоверие к собственным словам.

Глава 4

Смуглый худой мужчина отбил сабельный удар собственным клинком и сделал молниеносный выпад коротким прямым кинжалом, который он сжимал в левой руке. Кровавый рубец пересек плечо его более коренастого противника, и, отпрыгнув назад, тот открыл рот от удивления и испуга. Кровь сочилась еще из полудюжины порезов, пересекавших обнаженный торс мужчины.

Скептически хмыкнув, Джошуа Вольф взял свой плащ и начал пробираться к выходу, пытаясь преодолеть массивные колени грузного соседа.

– В чем дело, приятель? Не переносишь вида крови?

– Я уже достаточно поскучал на соревнованиях по гребле, – ответил Джошуа.

– Думаешь, здесь все подстроено? Лучше проверь свое зрение, брат. Я слышал, знающие люди говорили, что Ямамото просто играет с ним.

– Конечно, – скептически произнес Джошуа. – Ямамото шесть к пяти, Лопес восемь к одному, так кто кому делает кровопускание? И кроме того, никто не будет ставить при коэффициенте больше шести, независимо от расклада. Теперь скажи, что это не приглашение на танец.

– Ты просто поставил не на того парня, – предположил верзила.

– Может быть, и так, – произнес Джошуа безразличным тоном, прокладывая себе путь между рядами. – Я сделал в жизни немало подобных ошибок.

Здоровяк встревожено посмотрел ему вслед.

Джошуа находился уже у самого выхода из колизея, когда среди публики поднялся недовольный ропот. Сабля и кинжал Ямамото лязгнули об пол, и он поднял над головой руки, признавая себя побежденным. Судя по всему, зрителям не слишком понравилось то, что произошло.

Вольф накинул плащ и вышел на улицу. Тротуары были мокрыми от мелкого затяжного дождя, который моросил весь день. Он прошел один квартал, время от времени бросая взгляд на свое отражение в стеклах витрин, чтобы убедиться в отсутствии хвоста. Все было чисто.

Сначала Джошуа хотел пройти пешком до самого отеля, но, немного подумав, изменил решение. Он начал субвокализировать, но затем остановил себя. Его корабль в полуразобранном виде находился в одной из мастерских Карлтона VI, где аппарату делали капитальный ремонт и модернизировали, так что говорить было не с кем. Он достал из кармана ком, набрал номер и тихо произнес несколько фраз. Затем, прислонившись спиной к стене здания, Джошуа замер в ожидании. Рядом находился дверной проем, где можно было бы укрыться, но он любил дождь.

Через некоторое время красный лифтер завис над улицей и опустился на землю рядом с ним. Джошуа занял место пассажира.

– Сожалею, что заставил ждать, – сказал водитель. – Сегодня вечером все куда-то спешат как безумные и брызжут слюной, способной расплавить металл.

Джошуа улыбнулся и назвал адрес. Лифтер бесшумно взмыл над улицей, в кабине не было слышно ни единого звука, кроме слабого гудения турбины и периодического поскрипывания дворников, очищающих лобовое стекло.

Лифтер остановился. Джошуа, опустив приготовленные монеты в ладонь водителя, выбрался наружу и быстрыми шагами пересек тротуар, направляясь к огням ночного кафе.

Внутри заведения музыкант-импровизатор вел сложную полифоническую мелодию вокруг заданного бас-метрономом ритмического рисунка. Глаза музыканта были полузакрыты, пальцы извлекали звуки из голографических клавиш, появлявшихся перед ним в воздухе. Джошуа подумал, что ему вполне подходит роль средневекового менестреля.

Музыкант поздоровался с Джошуа, когда тот прошел мимо.

Краснолицый мужчина с рыжим женским париком на голове криком и жестами пригласил Вольфа присоединиться к компании, пока они еще не слишком напились. Улыбнувшись, Джошуа отрицательно покачал головой и подошел к стойке.

Он заказал себе арманьяк и стакан ледяной воды. Делая маленькие глотки, Джошуа отсутствующим взглядом смотрел в старинное зеркало, висевшее над стойкой. Он размышлял о маленьком сером камне и судье, который пытался за сто тысяч кредитов предложить контракт на убийство. На соседний стул присела женщина в свободных шелковых шароварах и короткой блузке, открывающей низ живота.

– Ты не должен пить один, – произнесла она утомленным голосом.

Джошуа кивнул бармену, и тот принялся смешивать для нее коктейль.

– Жан-Клода нет в городе?

– Либо его нет в городе, либо он с кем-то еще, – сказала женщина безразличным тоном.

Она взяла у бармена высокий стакан и, приподняв его в направлении Джошуа, глубоко вдохнула газы, выделяющиеся из лопающихся пузырьков.

– Спасибо за предложение, Элспет, – промолвил Джошуа, – но сегодня вечером я для тебя неподходящая компания.

Пожав плечами, женщина похлопала его по руке и отошла в сторону.

Допив арманьяк, Джошуа бросил на стойку монету и вернулся под дождь.

Улицы были так же пустынны, как и тротуары. Изредка мимо с шипением проносился лифтер, поднимая вокруг себя фонтаны брызг. Джошуа показалось, что он слышит шум волн, разбивающихся о скалы позади отеля. В расположенном неподалеку зоопарке жалобно протрубил корифодон.

В огромном фойе отеля было безлюдно, если не считать двух дежурных администраторов, пытающихся не зевать друг другу в лицо, и коротко подстриженного мужчины средних лет, с хмурым видом просматривающего заголовки новостей на портативном головизоре. Для Джошуа не поступало никаких сообщений. Он подумал о том, чтобы выпить еще одну рюмку перед сном, но затем решил, что сегодня это не доставит ему большого удовольствия.

Он подошел к одному из лифтов и коснулся пальцем сенсора дактилоскопического замка. Створки раскрылись, и Джошуа вошел внутрь кабины. Когда дверь почти закрылась, он обернулся и увидел, как мужчина с короткой стрижкой быстро отвел в сторону глаза.

В лифте была только одна кнопка. Джошуа нажал ее, и лифт стремительно взмыл вверх, к самой крыше отеля. Когда дверь открылась, он выждал несколько мгновений, прежде чем выйти в коридор, декорированный деревянными панелями. Здесь его никто не встречал. Держась возле стены, он направился к двери, расположенной в конце коридора. Когда Джошуа приблизился, дверь перед ним распахнулась, и он переступил порог своего жилища.

В номере имелись огромная гостиная, две спальни с душевыми, библиотека и рабочий кабинет. Стеклянные двери выходили в сад, разбитый на просторной террасе, способной при необходимости служить посадочной площадкой. В спальне в тайнике под подоконником была спрятана складная лестница из тонкого стального провода, достающая до расположенного двумя этажами ниже балкона маленькой комнаты, которую Джошуа снимал через посредника.

Джошуа посмотрел на контрольную панель. Датчики показывали, что в его отсутствие в помещение заходил один человек, использовавший свой ключ и верно набравший код. В каминах гостиной и спальни потрескивал огонь. Значит, Лоугран, ночной портье, выполнил все его инструкции.

Джошуа на мгновение закрыл глаза, а затем посмотрел по сторонам так, словно видел все в первый раз. Гостиная казалась очень уютной, и складывалось впечатление, что ее обставлял человек, обладающий достаточным количеством денег, временем, чтобы принять нужное решение, и тонким вкусом. Также было заметно, что хозяин за долгое время приобрел очень мало личных вещей, но содержал это немногое в превосходном состоянии. В целом номер выглядел точно таким же, каким Джошуа покидал его в сумерках.

Нахмурившись, Джошуа поправил слегка покосившуюся картину и подошел к сейфу. Достав из сейфа небольшой бластер и противодымную маску, он сел на кушетку, стоявшую против входной двери. Маску он положил на стол, а бластер оставил на коленях, держа большой палец на предохранителе, а указательный на спусковом крючке.

Через некоторое время на губах Джошуа появилась легкая улыбка, и он взмахнул рукой в воздухе. Повинуясь его жесту, дверь номера беззвучно открылась.

За дверью стоял мужчина. На его лице застыло удивленное выражение, которое, однако, быстро исчезло. Он вошел в номер, держа обе руки над головой и повернув ладони в сторону Джошуа. Джошуа вновь взмахнул рукой, и дверь закрылась.

– К тебе по-прежнему трудно подобраться незаметно, Джошуа.

– А тебе следует дать своему человеку, дежурящему внизу, несколько уроков по развитию периферийного зрения, – сухо сказал Джошуа.

– Трудно найти хорошего оперативника, когда весь мир расколот на части. Еще сложней удержать его на службе в разведке после того, как он пройдет полный курс подготовки. Могу я присесть?

– Сначала налей себе выпить. В третьем графине слева ты найдешь свой любимый сорт виски.

Джошуа положил пистолет на стол, но оставил руку на подлокотнике кушетки.

Мужчина подошел к бару, нашел стакан и наполнил его на одну четверть. Он не стал добавлять лед.

– Хочешь чего-нибудь?

– Я налью себе сам. Через несколько минут.

– Не слишком ли ты подозрителен? По-прежнему двигаясь медленно и держа руки на виду, посетитель сел напротив Джошуа. В облике этого человека не было ничего характерного. Любой забыл бы его лицо через час после встречи. Он мог раствориться в толпе на улице любого из миров, и никто не обратил бы на него внимания. На нем был надет неброский костюм спокойной расцветки. Его имя, которое он назвал Джошуа пятнадцать лет назад, было Циско.

– Я жертва привычки, – сказал Джошуа. – Каждый раз, когда ты появляешься в Отверженных Мирах, жизнь становится интересней.

Циско изобразил легкую улыбку, а затем убрал ее с лица.

– У меня есть для тебя нечто особенное. Джошуа ничего не ответил. Циско сделал маленький глоток.

– Я слышал, недавно ты провалил контракт. Или ты сделал это намеренно, по причине, о которой мой информатор не был осведомлен?

– Тебя информировали верно. Я поскользнулся. Что у тебя есть?

– Я сказал, что приготовил для тебя нечто особенное, и это на самом деле так, – продолжил Циско. – Сначала сообщу условия. Секретная Служба Федерации гарантирует оплату всех расходов, без проблем. Сто тысяч кредитов выплачивают сразу после выполнения задания, даже если ты предъявишь нам холодный труп. В том случае, если ты возьмешь клиента живым, мы платим миллион. Доставить клиента можно сюда, на Карлтон, или в любое другое удобное для тебя место в каком угодно виде. Но – никаких вопросов.

– Так ты сказал, здесь есть нечто особенное, не так ли?

– Да. И ты будешь единственным, кому предложат контракт.

– Я слышал это и раньше, верил твоим словам, отправлялся на операцию и вдруг узнавал, что целая толпа охотников-любителей и половина твоих one-ративников играют в жмурки в тумане, который они сами же вокруг себя напустили.

– Ты не должен предъявлять мне подобных обвинений. Ты сам знаешь: когда отправляешь оперативника на задание, не всегда можешь предоставить ему полную информацию. Ты сам так делал, когда командовал своими подчиненными.

– Это было на войне.

– Может быть, моя война еще не закончилась.

– Может быть, – согласился Джошуа, устав от словесной дуэли. – Ну давай, Циско. Выкладывай свое предложение.

Циско подался вперед всем телом.

– Один эльяр остался в живых. Он где-то здесь, в Отверженных Мирах.

Дождь заметно усилился. Глаза Циско блестели.