Текст книги "Эрагон. Наследие"

«Они, должно быть, считали, что город так хорошо укреплен, что никто не сможет преодолеть его стены», – думал Роран.

Завидев варденов, стражники и солдаты, слонявшиеся по двору – их было, должно быть, несколько десятков, – с воинственными криками бросились на них.

– Главное – не разбредаться! – приказал своим людям Роран.

Минуту или две во дворе слышался только звон мечей. Гуси и лебеди с тревожными криками били по воде крыльями, но никто из них так и не решился покинуть свое надежное убежище.

Варденам не понадобилось много времени, чтобы оттеснить охрану замка и ворваться во дворец. Его стены оказались богато украшены живописью. Причем расписаны были не только стены, но и потолок, и даже на полу был выложен прихотливый узор. Комнаты были обставлены роскошной резной мебелью, а карнизы и плинтусы позолочены. Рорана это богатство просто ошеломило – он такого и представить раньше себе не мог. Вся их с отцом ферма, на которой он вырос, стоила меньше, чем какой-нибудь позолоченный стул в этом великолепном доме!

В открытую дверь он заметил трех служанок, которые, подобрав пышные юбки, со всех ног бежали по длинному коридору.

– Эй, не дайте им удрать! – крикнул он варденам, и человек пять, бросившись вдогонку за женщинами, успели перехватить их, прежде чем те добрались до конца коридора. Женщины пронзительно вопили и яростно сопротивлялись, царапая своих пленителей.

– Хватит! – рявкнул Роран, и женщины, оказавшись перед ним, мгновенно перестали драться и царапаться, но все еще продолжали жалобно хныкать. Самая старшая из них, дородная матрона с зачесанными назад и собранными в довольно неопрятный узел седыми волосами и связкой ключей на поясе, показалась Рорану вполне разумной, он сразу к ней и обратился: – Где лорд Холстед?

Матрона вздрогнула и заявила, гордо задрав подбородок:

– Делайте со мной что хотите, а хозяина своего я ни за что не предам!

Роран подошел к ней почти вплотную.

– Значит, так, слушай меня очень внимательно! – прорычал он. – Ароуз пал, и все вы, в том числе и ты, в наших руках. Во всяком случае, тебе случившегося уже не изменить, так что лучше сразу говори, где Холстед, и мы тебя отпустим, а заодно и этих девиц. Его тебе все равно не спасти, а вот себя ты спасти можешь. – Порванные губы у него так распухли, что ему трудно было внятно произносить слова; на подбородок то и дело стекал ручеек крови.

– Мне моя жизнь не дорога, господин хороший, – сказала женщина с такой решительностью, что ей мог бы позавидовать любой воин.

Роран выругался и так ударил мечом по щиту, что пустой зал тут же откликнулся резким эхом. Женщина вздрогнула, но голову не опустила.

– Ты что, совсем разум утратила? – заорал Роран. – Неужели Холстед тебе дороже собственной жизни? Или, может, ты Империей или Гальбаториксом так дорожишь?

– Ничего не знаю насчет Империи или Гальбаторикса, а вот лорд Холстед всегда был очень даже добр к нам, слугам. И я не желаю, чтобы такие, как ты, его придушили. Грязное, неблагодарное отродье – вот кто вы такие!

– Вон как ты заговорила? – Роран свирепо посмотрел на нее. – А как ты думаешь, долго ли тебе удастся держать язык за зубами, если я позволю моим ребятам вытащить из тебя правду?

– Никто меня говорить не заставит! – заявила она, и Роран почему-то ей поверил.

– А их? – Он мотнул головой в сторону двух других служанок, самой младшей из которых едва ли исполнилось семнадцать. – Неужели ты позволишь, чтобы их на куски резали, желая лишь своего хозяина спасти?

Женщина с отвращением фыркнула и сказала:

– Лорд Холстед находится в восточном крыле дворца. Идите по коридору вон туда, потом пройдете через Желтую Комнату и через цветник леди Галианы, там его и найдете. Это так же определенно, как то, что я стою тут перед вами.

Роран слушал ее с подозрением. Слишком уж быстро она сдалась! Слишком легко перестала сопротивляться! И потом, он заметил, как две другие женщины удивленно переглянулись, и на лицах у них появилось какое-то странное выражение, разобраться в котором он не сумел. «Смущены они, что ли?» – думал он. В любом случае прореагировали они совсем не так, как можно было бы ожидать, если бы эта седоволосая женщина просто выдала своего хозяина врагам. Слишком уж они тихо и покорно вели себя, словно что-то скрывали.

Наименее опытной из них была, конечно, та молоденькая девушка. Она явно не очень-то хорошо умела скрывать свои чувства, и Роран решил надавить именно на нее. Он с чрезвычайно свирепым видом набросился на девицу и неприятным тоном спросил:

– А вот ты, к примеру, не хочешь признаться, что эта тетка только что солгала мне? Где Холстед? Ну, говори!

Девушка открыла рот, потрясла головой, но так и не произнесла ни звука, лишь попыталась чуточку отстраниться от разъяренного Рорана, но один из варденов держал ее крепко.

А Роран, подойдя к ней еще ближе, прижал ее щитом к стене с такой силой, что она невольно выдохнула и перестала дышать, а он еще и всем телом навалился на щит, поднял молот и коснулся им щеки девушки.

– Ты довольно хорошенькая, но сейчас тебе туго придется: я тебе мордочку-то изрядно поуродую. Вряд ли после этого ты найдешь себе приличного женишка, разве что какой-нибудь завалящий старикашка на тебя польстится, когда я тебе все передние зубы выбью. Между прочим, я и сам сегодня зуб потерял, но мне удалось его обратно вставить. Видишь? – И он раздвинул губы, полагая, что изображает на своем лице некое подобие жуткой улыбки. – Впрочем, твои-то зубы я себе оставлю, чтобы у тебя никакой возможности вставить их обратно не было. Вот уж отличный трофей получится! – И Роран с угрожающим видом слегка взмахнул молотом.

Девушка съежилась и закричала:

– Нет! Прошу вас, господин мой, не бейте меня, я ничего не знаю! Прошу вас! Лорд Холстед был у себя, встречался со своими командирами, а потом они с леди Галианой собирались отправиться по туннелю к причалам и…

– Тхара! Ты что, совсем уж дура? – вскричала седовласая матрона.

– Их там корабль должен был ждать. Но только теперь я не знаю, где мой хозяин. Пожалуйста, не троньте меня, не бейте! Я и правда ничего больше не знаю, господин мой, и потом…

– В покои лорда! – рявкнул Роран. – Где они?

Девушка, рыдая, рассказала, где находятся господские покои.

– Отпустите их, – сказал Роран, когда она умолкла, и три женщины метнулись к выходу, стуча грубыми башмаками по полированному полу.

Роран повел своих людей в ту часть замка, куда указала ему девушка. В коридорах и залах им то и дело попадались толпы полуодетых мужчин и женщин, но никто и не подумал вступить с варденами в сражение. Дворец звенел от криков и женского визга, так что Рорану порой хотелось попросту уши заткнуть.

Вскоре они вышли в некий атриум, в центре которого высилась статуя огромного черного дракона. «Интересно, – подумал Роран, – уж не Шрюкн ли это, уж не дракон ли самого Гальбаторикса?» Когда он поравнялся с этой статуей, что-то просвистело в воздухе и с силой ударило его в спину.

Он упал, ударившись о ближайшую каменную скамью, и от страшной боли вцепился в ее край.

Такой жуткой боли Роран еще никогда не испытывал. Она была настолько сильна, что он, наверное, сам отсек бы себе руку, лишь бы эту боль приглушить. Казалось, будто в спине у него кто-то поворачивает раскаленную докрасна кочергу.

Он не мог пошевелиться…

Он не мог дышать…

Даже малейшее движение причиняло ему невыносимые страдания.

На лицо Рорана упали какие-то тени. Он услышал, как Балдор и Дельвин что-то кричат, затем, как ни странно, послышался голос Бригмана, только Роран никак не мог разобрать, что он такое говорит.

Боль внезапно стала раз в десять сильнее, и Роран не выдержал. Он взревел во весь голос, но от этого стало только хуже, и тогда невероятным усилием воли он заставил себя замереть и не шевелиться. Слезы ручьем текли из его зажмуренных глаз.

Потом он снова услышал голос Бригмана; тот говорил ему:

– Роран, тебе в спину стрела угодила. Роран, ты меня слышишь? Мы попытались схватить того, кто стрелял, но он убежал.

– Больно… – задыхаясь, прошептал Роран.

– Это потому, что стрела тебе ребро сломала. И это даже хорошо, иначе она бы тебе легкое насквозь проткнула. А если бы на дюйм выше или ниже, она могла бы тебе и позвоночник перебить.

– Вытащи ее! – велел Роран сквозь стиснутые зубы.

– Нельзя: у нее наконечник зазубренный. И дальше протолкнуть ее мы тоже не смогли. Придется ее вырезать. У меня в таких делах кое-какой опыт имеется, так что, если ты мне доверяешь, так я готов ножом поорудовать. Тогда мы прямо сейчас и сможем ее извлечь. А если не хочешь, тогда, конечно, можешь и подождать, пока мы какого-нибудь целителя отыщем. Тут, во дворце, наверняка такой найдется.

Хотя Рорану чрезвычайно не хотелось оказываться во власти Бригмана, терпеть эту невыносимую боль он тоже больше не мог.

– Делай все здесь. Балдор…

– Да?

– Возьми пятьдесят человек и во что бы то ни стало отыщи Холстеда. Что бы ни случилось, он убежать не должен! Дельвин… останься со мной.

Последовала короткая дискуссия между Балдором, Дельвином и Бригманом, но до Рорана доносились лишь отдельные слова. Затем большая часть варденов покинула атриум, и после их ухода там стало значительно тише.

По настоянию Бригмана, вардены притащили из соседней комнаты несколько стульев, разломали их на куски и развели костер прямо на вымощенном камнями полу перед статуей дракона. В огонь сунули острие кинжала, которым, как понял Роран, Бригман и собирался расширить рану и вычистить ее после того, как вытащит стрелу, чтобы он, Роран, не истек кровью до смерти.

Лежа на каменной скамье, Роран, дрожа от боли и напряжения, все свое внимание постарался сосредоточить на том, чтобы дышать ровно, медленно и неглубоко – так дыхание причиняло ему несколько меньше страданий. Это было трудно, но он постарался отвлечься и думать о чем-то другом. То, что уже случилось, и то, что еще может с ним случиться, значения не имело. В данный момент важно было лишь равномерно вдыхать и выдыхать воздух носом.

Он почти уже терял сознание, когда четверо мужчин подняли его со скамьи и положили на пол лицом вниз. Кто-то сунул ему в рот кожаную перчатку, больно задев разбитые губы, а еще чьи-то грубые руки с силой прижали его руки и ноги к полу, раздвинув их как можно шире.

Роран оглянулся и увидел, что Бригман стоит на коленях, наклонившись над ним и держа в руках изогнутый охотничий нож. Увидев этот нож, Роран отвернулся, закрыл глаза и что было сил закусил перчатку.

Потом вдохнул.

Выдохнул.

И для него исчезли и время, и память.

Передышка

Роран, сгорбившись, сидел на краешке стола и крутил в руках инкрустированный самоцветами кубок.

Давно спустилась ночь, и единственным источником света в роскошной спальне служили две свечи на столе да неярко горевший огонь в камине, к которому была придвинута кровать с балдахином. Кровать была пуста. Весь замок притих, и было слышно лишь, как потрескивают дрова в камине.

Слабый солоноватый бриз залетал в окно, шевеля белые шторы. Роран повернулся навстречу этому ветерку, ловя воспаленной кожей лица благодатную прохладу.

За окном широко раскинулся Ароуз, окутанный ночной мглой. На улицах и на перекрестках яркими точками светились сторожевые костры, но дома стояли темные, притихшие. Обычно весьма шумные и говорливые жители этого южного города сегодня попрятались по домам. Те, кто сумел, конечно.

Ветерок вскоре утих. Роран отпил еще немного из своего роскошного кубка, стараясь вливать вино прямо в глотку и не прикасаться разбитыми губами к краям. Больно было даже глотать. Капля вина все же попала на трещину в нижней губе, и Роран даже дыхание затаил, такой острой была боль.

Поставив кубок на стол рядом с полупустой бутылкой вина и блюдом, на котором лежали куски хлеба и баранины, Роран встал и посмотрелся в зеркало, висевшее на стене между двумя горевшими свечами, но ничего хорошего там не увидел. На него смотрело измученное, осунувшееся, покрытое ссадинами, синяками и запекшейся кровью лицо.

Роран досадливо поморщился и отвернулся. Ладно, пусть Насуада сама с ним связывается, когда ей будет угодно. А он подождет. Все. Он больше ничего сейчас делать не может, даже лечь спать, так сильно у него все болит.

Роран снова взял в руки кубок и стал разглядывать его со всех сторон.

Время шло.

Была уже глубокая ночь, когда поверхность зеркала вдруг задрожала, точно лужица ртути, и Рорану даже пришлось протереть усталые глаза, чтобы убедиться, что ему это не мерещится. Спать все-таки хотелось ужасно.

В зеркале возникло лицо Насуады, красивое, с правильными чертами лица и, как всегда, чрезвычайно серьезное.

– Роран? – вместо приветствия сказала она, и он откликнулся:

– Госпожа Насуада? – И постарался отодвинуться от стола как можно дальше, поскольку поверхность зеркала оказалась от него всего в нескольких дюймах.

– Тебя взяли в плен?

– Нет.

– В таком случае, насколько я понимаю, Карн либо мертв, либо ранен.

– Он погиб, сражаясь с другим заклинателем.

– Жаль… Он, по-моему, был весьма порядочным человеком. К тому же у нас слишком мало заклинателей, чтобы мы могли позволить себе их терять. – Она помолчала. – А что Ароуз?

– Город мы взяли.

Брови Насуады поползли вверх.

– Правда? Это просто невероятно! Расскажи мне, как это было. Все ли пошло по плану?

Стараясь как можно меньше шевелить губами и открывать рот, ибо всякие разговоры вызывали у него нестерпимую боль, Роран дал Насуаде нечто вроде краткого отчета о том, что было сделано с момента его прибытия в Ароуз. Рассказал он и о покушении на его жизнь, и о том одноглазом убийце, что прокрался к нему в палатку и утверждал, что он его друг. А потом, как они разрушили мельничные плотины, как с боем пробивались через весь город к дворцу лорда Холстеда; рассказал о дуэли Карна с вражеским магом.

А под конец упомянул о том, как ему выстрелили в спину и как Бригман потом вырезал из его плоти застрявший там наконечник стрелы.

– Мне здорово повезло, что Бригман под рукой оказался. Он отлично со всем справился. Если бы не он, я бы практически совсем из строя вышел. Да еще и подходящего целителя искать бы пришлось. – Роран внутренне содрогнулся, на мгновение вспомнив, как Бригман чистил ему рану, словно вновь ощутив прикосновение раскаленного металла к своей спине.

– Надеюсь, вы все-таки нашли целителя, который сумел о тебе позаботиться?

– Да, нашли, но позже. И магией он совсем не владел.

Насуада откинулась на спинку стула и некоторое время внимательно на него смотрела.

– Я просто удивлена, что у тебя еще есть силы со мной разговаривать, – промолвила она. – Вы, жители Карвахолла, и впрямь сделаны из прочного материала.

– Ну, а захват дворца, – снова заговорил Роран, – обеспечил нам контроль и надо всем городом. Хотя, конечно, в Ароузе еще полно мест, где мы не чувствуем себя достаточно уверенно. Нам оказалось не так уж сложно убедить здешних солдат сдаться, как только они поняли, что мы, буквально проскользнув у них за спиной, заняли весь центр города.

– А что же лорд Холстед? Его вы тоже в плен взяли?

– Холстед пытался бежать из дворца, когда мои люди случайно на него наткнулись. При нем было всего несколько охранников – совершенно не достаточно, чтобы сражаться с нашим отрядом. В итоге он и его свита спрятались в винном погребе и забаррикадировались там… – Роран потер большим пальцем выпуклый рубин, вделанный в стенку кубка. – Сдаваться они не желали, а штурмовать этот погреб мне не хотелось – это могло слишком дорого нам стоить. Так что… я приказал людям притащить с кухни горшки с маслом, поджечь их и бросить внутрь.

– Ты хотел попросту выкурить их оттуда?

Роран кивнул.

– Ну да. Между прочим, некоторые из них выбежали почти сразу, как только дверь загорелась. Но Холстед ждал слишком долго. В общем, мы его на полу нашли. Он задохнулся в дыму.

– Как это неудачно!

– Задохнулась и его дочь, леди Галиана. – У Рорана перед глазами тут же снова возникла эта печальная картина: маленькая, изящная женщина, распростертая на полу, в прелестном платье цвета лаванды, расшитом оборками и лентами.

Насуада нахмурилась.

– Кто наследует Холстеду в графстве Фенмарк?

– Тарос Быстрый.

– Тот самый, что вчера пытался атаковать лагерь варденов?

– Тот самый.

День уже клонился к вечеру, когда вардены привели к нему Тароса. Маленький бородатый воин был, похоже, совершенно ошарашен случившимся, хотя и не ранен. Шлем свой с ярким плюмажем он где-то потерял. И Роран, лежа ничком на мягкой кушетке, чтобы пощадить раненую и изрезанную ножом Бригмана спину, сказал ему:

– По-моему, ты мне должен бутылку вина.

– Как это вам удалось? – спросил Тарос вместо ответа, и в голосе его прозвучало отчаяние. – Ведь Ароуз был неприступен! Никто, кроме драконов, не мог разрушить наши стены! А ты вон что натворил… Нет, ты не просто человек, ты что-то другое… – И Тарос умолк, не в силах продолжать.

* * *

– А как Тарос отреагировал на смерть своего отца и сестры? – спросила Насуада.

Роран подпер голову рукой и вытер рукавом скользкий от пота лоб. Его знобило, но он почему-то все время потел. Руки и ноги у него были совершенно ледяными.

– Об отце он, похоже, не слишком печалился. А вот о сестре… – Роран даже поморщился, вспомнив, какой поток ругательств и оскорблений обрушил на него Тарос, когда узнал, что Галиана мертва.

* * *

– При первой же возможности я тебя непременно убью! – пообещал он Рорану. – Я отомщу тебе за смерть сестры! Клянусь!

– Ну, тогда тебе лучше поторопиться, – ответил Роран. – Тут еще одна особа меня убить обещала, и если уж этому действительно суждено осуществиться, так, скорее всего, она будет первой.

* * *

– Роран?.. Роран?.. Что с тобой?

Слегка удивившись, Роран понял, что это Насуада зовет его, упорно повторяя его имя. Он снова посмотрел на нее – в раме зеркала она выглядела, как собственный портрет, – и с трудом заставил себя снова заговорить.

– Тарос на самом-то деле вовсе не граф Фенмарка, – сказал Роран. – Он младший из семи сыновей Холстеда, но все его братья либо бежали, либо скрываются. Так что на сегодняшний день он остался единственным, кто может предъявить права на этот титул. Он, кстати сказать, оказался для нас неплохим посредником в переговорах со старейшинами города. Хотя без Карна я, конечно, никак не могу определить, кто из них присягал Гальбаториксу на верность, а кто нет. Представители знати, по-моему, почти все ему клятву давали. Ну и воины, конечно. А вообще – узнать, кто именно, совершенно невозможно.

Насуада задумчиво поджала губы.

– Ясно… Даутх – ближайший к вам город Сурды. И я попрошу леди Аларис – ты ее, по-моему, уже как-то встречал – послать оттуда в Ароуз кого-нибудь из магов, хорошо умеющих читать чужие мысли. Знатные лорды по большей части держат при себе хотя бы одного такого человека, и я думаю, что Аларис будет не трудно выполнить нашу просьбу. К сожалению, когда мы пошли в поход на Пылающие Равнины, король Оррин взял с собой всех сколько-нибудь стоящих заклинателей, а это значит, что тот, кого к нам пришлет Аларис, вряд ли будет владеть какими-либо еще магическими умениями, кроме способности читать чужие мысли. Так что нам по-прежнему будет очень трудно противостоять тем заклинателям, что верны Гальбаториксу. Они постараются на каждом шагу ставить нам палки в колеса своими заклятиями.

Слушая Насуаду, Роран невольно взглянул на темную винную бутылку, стоявшую на столе.

«А Тарос, случайно, не подсыпал туда яду?» – подумал он, но отчего-то не встревожился даже от этой неприятной мысли.

А Насуада тем временем продолжала что-то ему говорить:

– Надеюсь, ты держал варденов в узде и не позволил им бесчинствовать в Ароузе? Устраивать поджоги, грабить, насиловать и так далее?

Роран настолько устал, что ему не удалось дать ей достойный ответ, и он в конце концов ответил:

– Нас осталось слишком мало, чтобы творить какие-то злодеяния. Все не хуже меня понимают, что нам город не удержать, если мы хоть в чем-то слабину дадим.

– Ну что ж… Это и хорошо, и плохо… Скольких вы потеряли во время штурма?

– Сорок два человека.

Некоторое время оба молчали. Потом Насуада спросила:

– У Карна была какая-то семья?

Роран пожал плечами – точно, слегка повел своим левым плечом.

– Не знаю. Он, по-моему, откуда-то с севера, только мы с ним никогда о нашей прежней жизни не говорили… о довоенной… Да нам это никогда и не казалось необходимым.

Внезапный приступ боли заставил Рорана сильно закашляться. Он все кашлял и кашлял, склоняясь над столом, пока не коснулся столешницы лбом. Боль волнами накатывала на него – со спины, из плеча, из израненного рта. Он так мучительно кашлял, что вино в бокале выплеснулось через край и обрызгало ему руку.

Наконец он потихоньку пришел в себя, и Насуада сказала:

– Роран, тебе необходимо позвать целителя, пусть он тебя осмотрит. Ты нездоров! Тебе вообще надо в постели лежать.

– Нет. – Он вытер рот тыльной стороной ладони и посмотрел на нее. – Меня уже исцелили. Все, что было можно, сделали. А я не ребенок, чтобы вокруг меня кудахтали.

Насуада поколебалась, потом кивнула:

– Хорошо, поступай как знаешь.

– А как поступать-то? – спросил он. – Нам что, навечно тут оставаться?

– Вообще-то мне хотелось, чтобы ты как можно скорее вернулся обратно – как только возьмешь Ароуз. И ты это уже сделал! Но пока что ты просто не в состоянии скакать верхом в Драс-Леону. Тебе придется подождать, пока…

– Не буду я ждать! – прорычал Роран. Схватив зеркало, он поднес его почти к самому лицу и сердито продолжал: – И перестань надо мной кудахтать, Насуада! Я вполне могу держаться в седле и скакать достаточно быстро. Я здесь оказался по одной-единственной причине – понимая, что Ароуз представляет серьезную угрозу для варденов. Но теперь эта угроза устранена – я ее устранил! – и я не намерен дольше здесь торчать. И не имеет значения, ранен я или нет! В конце концов, моя жена и мой будущий ребенок сейчас в лагере, который находится всего лишь в миле от Муртага и его дракона!

Голос Насуады прозвучал более жестко:

– Ты отправился в Ароуз, потому что я тебе это приказала. – И она уже более спокойно прибавила: – Впрочем, я тебя понимаю. Ты можешь вернуться обратно прямо сейчас, если в состоянии это сделать, конечно. И теперь, разумеется, нет ни малейшей необходимости в том, чтобы день и ночь не слезать с седла, как это было на пути в Ароуз. Хотя, если собираешься возвращаться, то особенно не мешкай. И веди себя разумно. Мне совершенно не хочется объяснять потом Катрине, что ты сам себе навредил, поскольку слишком спешил… Кого, как по-твоему, мне следовало бы назначить вместо тебя, когда ты уедешь из Ароуза?

– Капитана Бригмана.

– Бригмана? Но почему? По-моему, у тебя с ним возникли… определенные разногласия?

– Ну и что? Он помог сохранить порядок в отряде, когда меня подстрелили. У меня голова тогда не больно-то хорошо варила…

– Естественно.

– Так вот, Бригман позаботился, чтобы не было паники, чтобы никто не растерялся. И он руководил всеми, когда я застрял в этой чертовой музыкальной шкатулке – замке Холстеда. Он там единственный, кто имеет опыт командования людьми. Без него мне не удалось бы установить контроль над Ароузом. И людям он нравится. К тому же он неплохо мыслит стратегически. И организатор тоже неплохой. По-моему, он там отлично со всем управится.

– Ну хорошо, пусть будет Бригман. – Насуада посмотрела куда-то в сторону и что-то сказала невидимому для Рорана человеку. Затем, снова повернулась к нему. – Должна тебе честно признаться, я и не думала, что тебе с таким небольшим отрядом и без помощи дракона и Всадника действительно удастся взять Ароуз! Мне казалось, что невозможно пробить его оборону – ведь там такие могучие стены и укрепления, – да еще и за столь короткое время.

– Тогда зачем же ты меня сюда посылала?

– Потому что нужно было еще хоть что-то попробовать, прежде чем отсылать Эрагона и Сапфиру так далеко от нашей армии. А еще потому, что ты способен вопреки всем ожиданиям одерживать верх в таких ситуациях, когда другие дрогнули бы или даже сдались. Так что, если невозможное и могло осуществиться, то только при твоем участии. В общем, так это и случилось.

Роран негромко фыркнул:

– Интересно, сколько еще раз я буду вот так искушать судьбу, пока не погибну, как Карн?

– Можешь фыркать сколько угодно, но ты же не можешь отрицать собственного успеха. Ты завоевал для нас сегодня величайшую победу, Роран Молотобоец! Точнее, капитан Роран. Ты более чем заслужил это звание. И я безмерно благодарна тебе за все, что ты сделал. Взяв Ароуз, ты освободил нас от необходимости в ближайшем будущем сражаться на два фронта, что почти наверняка грозило нам поражением. Вардены в долгу перед тобой, Роран, и я обещаю тебе: те жертвы, которые вам пришлось принести, не будут забыты!

Роран попытался что-то сказать, но ему это не удалось. Он довольно долго молчал и наконец выдавил из себя:

– Я… я, конечно же, расскажу ребятам, как ты это восприняла, Насуада. Для них это очень важно.

– Да, пожалуйста, расскажи им. А теперь я должна с тобой попрощаться. Поздно уже, ты нездоров. Я и так заставила тебя вести со мной слишком долгую беседу.

– Погоди… – Роран протянул к ней руку и ударился кончиками пальцев о зеркало. – Погоди. Ты не сказала мне, как идет осада Драс-Леоны…

Насуада сразу сникла и посмотрела на него пустыми глазами.

– Плохо. И, похоже, улучшения не предвидится. Ты бы нам очень сейчас пригодился, Молотобоец! Если мы не придумаем, как разрешить эту ситуацию, причем в ближайшем будущем, то боюсь все, за что мы боролись, будет потеряно.