Текст книги "От северного вокзала до весны. Городская лирика"

Часовая башня

Тьма городская. Улиц свищет хлад.

Сегодняшний день стал давно вчерашним.

Старинная лишь часовая башня

Не спит, и светит римский циферблат.

В ночи она загадками полна.

По ней как тайна снов скребутся тени,

Лепнина мастеров полна сплетений

И древнего узора полотна.

Венчает тёмный купол башни свод.

Он из стекла, а тулья как на шлеме.

Резные стрелки отбивают время

Под шелест лип, что метят вверх и вот,

Казалось бы, дотянутся ветвями

До стрелок. Остановят спешный ход

Древесными, неровными когтями,

Которые торчат листвы из-под.

Мой взгляд пленился, цепок, одинок.

Люблю я башни, острые как фьорды.

Они людей всегда заставят гордо

Смотреть наверх, а не под тени ног.

И сделаться повыше заодно,

Подняться над асфальтом деловито.

Средь камня часового монолита

Горит ли (или чудится) окно?

Пролезу ближе через мглу полей,

Присяду у подножья с птичьей стаей.

Вдруг в башне той волшебник обитает,

Вдруг он пройдётся мимо, вдоль аллей.

Быть может, так он ходит через лес

И тихо себе жизнь живёт меж чащи,

И дадено всё будет лишь просящим.

Никто не просит – вот и нет чудес.

Но он не шёл, а загадать не грех

Желание, шептавшись с небесами.

Что просят под волшебными часами?

Конечно же часы. Так страшен спех

Житья среди кружащей суеты.

И жаждешь часто лишнюю минуту

И двадцать пятый час сквозь будней смуту.

Как были бы запасы не пусты

Таких богатств, возникших даром вдруг.

И словно бы в молитвы общем клире,

После прошенья мира в целом мире,

Желание звучит в сложенье рук:

Второй бы, третьей жизни б шанс возник!

Беспечно тихой, но отнюдь не кроткой,

Извилистой и не такой короткой,

Как прошлая, бегущая за миг.

Не жадничаю. Как никто иной,

Люблю я осязать свою бытийность,

Судьбы вдыхать нежданную стихийность

И вновь, и вновь топтать чертог земной.

Эх, как бы снова встретиться с собой,

Ещё хоть раз после забвенья мрака!

И, вздрагивая, словно бы от знака,

Загадываю, слыша громкий бой.

2021

Иду домой

Вы спите, люди? Мир ночной, немой,

Проснись! Шуми от радости морями!

Свети и маяком и фонарями!

Всем передай, что я иду домой.

Планету озаряя от и до,

Дай знак (и не страшись того, как ярко),

Что ласточка уж больше не дикарка,

Она нашла теперь своё гнездо.

И странствие закончилось её,

Тот одинокий путь по бездорожью

Идей и смыслов, то всходивших рожью,

То прораставшим пусто, как быльё.

Она летит домой. Да-да, туда,

Где можно быть нелепой, первозданной,

Где ждут, не спят. Пусть это очень странно,

Диковинно! И даже мысль чужда,

Что так бывает не во снах. С мечтой

Идти, что можно свистом ластя песню,

Мотив который счастью лишь известен

Да осени быть может золотой.

Греми, Москва, трамваями, молвой!

Гуди пространством, небом, проводами!

Заводами и разными ладами.

По-праздничному лязгай мостовой.

Звени, столица, стариной террас!

Автобусами и наречьем здешним.

Всем передай, что я сегодня спешно

Иду домой в свой первый в жизни раз.

2015

Район Бутырский

Вид старой телебашни богатырский

Дырявит небо, туч пронзив конвой.

Шумит мой хуторок родной Бутырский,

Но не машиной – парковой листвой.

Промчится сверху, как на мягких лапах,

Вагончик по дороге подвесной.

У каждого района есть свой запах,

Мой пахнет вечным детством и весной.

Здесь веет белой кротостью черёмух,

И яблоневый сад сопит когда,

Свою доверит он немую дрёму

Лишь илости заросшего пруда.

И тут же заволнует дальний берег,

Нырнёт в каштаны крыши полоса.

У каждого района есть свой скверик,

У моего там бродят чудеса.

В цветах и под фонтанным водопадом,

Как сумерки – и разбредётся люд,

Гуляют там кентавры и дриады,

Русалки песни сладкие поют.

Уснёт вокзал и даже не заметит,

Что времена уходят старины.

У каждого района улиц сети,

В моём они особо зелены.

Судьбы моей в них расцветает хорда.

Как спросят: «Юность где твоя прошла?»

«На Милашенкова!» – скажу я крайне гордо,

На улице, что жителям мила.

И всякий обыватель тут историк,

Который помнит древней жизни штрих.

У каждого района есть свой дворик,

У моего он безмятежно тих.

Опутанный железными путями,

Как остров среди быстрых поездов,

Оазис то с лесными областями.

И места нет, где нет моих следов.

2019

Отстукивай, вагон, мои года!

По миру грубых не плодя следов,

Я засыпаю на нагретых крышах,

Я забредаю в ветхость городов,

Где сны мои о чуде ширь колышет.

Отстукивай, вагон, мои года!

Не ведаю, где буду, где осяду.

Бежит платформ растресканных гряда,

Как пёс брехливый с электричкой рядом.

Вновь инокиней в пустоши сойду,

Толстовка моя чёрная, как ряса.

Бескрайний август склоны опоясал

Затворнических странствий череду.

Мой монастырь – то травы и леса,

А келья моя – летняя поляна.

Укроет с головой копна бурьяна,

Благословит опушки полоса.

Отшельничества рада я кресту,

Как свежести от ветреного шквала.

Глядь, вороны – собратья по скиту –

Облюбовали поле для привала.

Присяду рядом. Скрылся пастушок

Вдали – мальчишка в белой рубашонке.

Рюкзак открою свой, как вещмешок,

В нём острый нож, консервы и тушёнки.

Солдатом разведу костёр. В дыму

Мой флаг – рубин огня и искр живость.

Наверное, ещё так никому

Отрадно и спокойно не служилось.

Песнь боевую звонко затяну,

Хлеб разделю, как пайку, с вольной птицей.

Мне жизнь свою дано пройти – войну,

И сердце радо за добро побиться.

Наклонит сумрак ели помелом:

Усталая, но ясная палитра.

Вдали огни зажжёт неспящий Дмитров,

Меня приветит, странницу, теплом.

2020

Домой на север

Несётся сердце сквозь ржавь заводов,

Сквозь грязь и нагарь дорожной пыли,

Стучит железом по рельсов броду

Да по гнусавой вечерней стыли.

Несётся в полупустых вагонах,

И пассажиром притворно рыща,

Меж всех проходов – гремящих, сонных,

Покинет тамбур, взлетит на крышу.

Взлетит так, к звёздам как будто метит,

Вверх – до опоры контактной сети.

Своим лишь током да окрылённо,

Само как провод весь оголённый.

Само двухфазно колотит жженье

От натяженья и напряженья.

Само на крыльях, да слава Богу,

Не марширует, не ходит в ногу.

Несётся с ветром, да без опаски,

Не по приказу, не по указке.

Несётся сердце по колким прутьям,

По перелескам, по перепутьям.

Несётся через седое поле

Свистящей пулей, ревущей долей.

Несётся мимо, а поле бело,

Несётся смело и озверело.

Стучится Морзе волной сигнала.

Несётся мимо водоканала,

Огня, воды и медных трубок.

Летит, платформы задев обрубок.

Летит и бьётся, летит и мечет,

Обняв пустынность, обняв за плечи

Седые стены, оскал бетона,

Потом древни, потом затоны.

Несётся дыбом, исходит паром.

Ему твердят: Нельзя так яро.

Не гнись, осина. Не жмись, трясина!

Эх, коль любить, то сильно-сильно.

Да эка невидаль – быть лавиной,

Оно не может наполовину!

Горят закаты в воде и в суше:

Таскает небо звезду за уши,

Трясёт, как будто всё ждёт миссии.

Несётся сердце да по России.

Цветут ромашки, краснеет клевер.

Несётся сердце домой на север.

2021

Глядит старушка вверх подслеповато

Глядит старушка вверх подслеповато,

С часовни выйдя, кутаясь в платке.

Метели, как скатавшаяся вата,

Присыпят снегом седь на завитке.

Не сводит с неба взгляд, и на утёсе,

Перед уходом из ворот мирских,

Ей бы узнать, что жар молитв вознёсся,

А не пропал в метелях городских.

Молчали статуй каменные лица,

А шпили башен в облака впились.

Должно быть, чтобы тоже убедиться,

Что есть за высью более чем высь.

2021

Город мой

Город мой, оборвётся прогулка,

Занимается вечер пущай.

Зашипели вагоны нелепо и гулко.

Уезжаю. Прощай же. Прощай.

Отрываюсь, как сросшийся корень,

Как пришитый клочок к полотну,

Как травинка с родимых задворен,

Как пылинка да с брега в волну.

Не смотри с укоризной сторожкой.

Засыпай и не плачься садам.

На лету: «Доброй ночи!» в окошко

С эхом ветра тебе передам.

Стук колёс, унося перекатом,

Не сотрёт до пробоин мосты.

Каждый твой хвоей дышащий атом

Распадётся во мне на цветы.

Унесусь в даль ночного покрова,

Ухожу лишь слегка. Тянет путь.

Поворотистым шагом, чтоб снова

Радость встречи с тобою вдохнуть.

2020

Иду Болотной

Иду Болотной. Час без двадцати.

Май победил апрельские осады,

А главное, какая мощь у сада!

Мне б тоже так зелёно расцвести.

И кто придумал мыслимой искрой,

Что можно лист развёртывать из почки?

А я свою глухую оболочку

Устала удобрять пилюль горой.

Устала. Хватит. Мне б такую цветь,

Чтобы внутри бутон пошёл побегом!

И над мостом чтоб яблоневым снегом

Вот также лепестком теперь лететь.

А что? Мне есть куда. И в этот раз

Пускай ветра без устали и спеха

К тебе несут меня. Даль – не помеха.

Я остро осознала: пробил час!

Да, может, полечу. Сдираю бинт

И пластыри с всех рук. Зараза! Еле

Даются. Но в таком важнейшем деле

Врачи простят меня за этот финт.

Мотается оборванная нить.

С трудом сошла. Уже вросла, похоже,

Как будто то теперь вторая кожа.

Такую кожу лучше не носить.

Ну, прочь её! К чему мне этот гнёт!

Как водится, весной сдаёт забвенье.

Для всех существ приходит обновленье.

Теперь и я готова в свой полёт.

Решилась. Сквозняков сорвётся вой.

Прислушаюсь к ним с неподдельным пылом.

Я подожду порыва новой силы

И оттолкнусь мыском от мостовой.

2019

Встречай

В раздолье дорог и кюветов

Где дом твой? Где спрятался кров?

Мы дети панельных рассветов.

Мы дети пустынных дворов.

Ты в мороке света лишённом.

Я в небе считаю ворон.

Ты скроешь глаза капюшоном,

Я лезу с путей на перрон.

Я в гриндерсах по электричке,

Оконною рамой простор.

Ты кофе под ночь по привычке

До сотни разгонишь мотор.

Сто двадцать его батарее

Грозит отстучать до утра,

Но мой несомненно быстрее.

Летит до тебя сквозь ветра.

Колёса железо терзали.

Звоню будто бы невзначай:

Ты знаешь, а я на вокзале.

Твоём. Если хочешь, встречай.

2020

На Маяковской

Топит тихие улицы сумрак московский.

Кружит темень до крайнего жара зари.

Гаснут окна, уснувшие на Маяковской,

И горят в синеве горячей фонари.

Опустели на площади старой качели,

Разлетаются листья, несясь по холму.

И седой старый бард в театральной аллее

Плачет вечные песни кому-то во тьму.

Закачает ветрами витые ворота.

Для чего я брожу в полуночной тени?

Если вновь средь дворов тех не встретить кого-то,

Кто яснее мне солнца в погожие дни.

Вздрогнет стылый ноябрь, метаясь в пожаре.

Он усталый, смурной в золотой вышине.

«Музыкант, за червонцы сыграй на гитаре!

О нём песню. И может – ещё обо мне».

2010

Москва-река

Через сады, через века,

Через стеклянную столицу

Течёт ли? Спит Москва-река?

Ей в буром смоге что-то снится.

Дворцы ли древние с плющом

Глядит, не знав об их пропаже?

В дремавшей памяти ещё

Идут с конями экипажи.

Вода – хранительница дней.

И в каждой капле год тенится.

Смотрю с верхов: быть может, в ней

Лик древний чей-то отразится.

И вовсе не моё лицо

Глядит из меховой горжетки

Сквозь муть и водное кольцо,

А отраженье прапрапредка.

2020

В башне

Пространство серое над серою Москвой,

Всё на ладони: сталинки, хрущёвки,

Игрушки, словно скрытые листвой,

Разбросанная в поле мелочёвка.

Лежащая, как попадёт, в пыли,

Как будто то упало из кармана

Огромного немого великана

И сыпалось как зёрна из дали.

Я в башне из оконного стекла.

Гляжу на мир с высокой панорамы.

Огромный глаз мой: жалюзи и рама.

Я ль великан? Едва ли. Я мала.

Купол-напёрсток. Мост – лишь тень полос.

Вот та, что мощью высилась, – красотка,

Всего лишь шпилька, статная высотка

В садах торчит, как в глубине волос.

А люди-то – песчинки на зубок,

Как угольки, рассыпанные крошки.

Слепые зрят чернильные окошки.

Так видит мир ли Абсолют, иль Бог?

2020

Подъезд

Тени липы, точно вены,

Дом покрыли угловой.

Ветер тени те заденет –

Зарябит фасад живой.

Сколько с ветхостью и серью

Я таких видала мест.

Заскрипит всё той же дверью

Старый скошенный подъезд.

Шаг в него по бездорожью:

В жизнь назад, а в час вперёд.

По спине, ох, с нежной дрожью

Шёпот лиственный пройдёт.

Дверь качается дремавши,

Ручка хладна, как змея.

Кто-то близкий жил здесь раньше.

Я ли то была? Не я?

Забегу тревожить листья,

Залетевшие извне.

И читать былые письма

Дней влюблённых на стене.

Старой лестницы угрюмость

Глазом трепетным ласкать,

Позаброшенную юность

Словно заново искать.

Подниматься еле слышно,

Отгоняя комарьё.

Может, на чердачной крыше

Сердце спрятано моё?

И с того ночами, днями

Мне с мечтой парить дано,

Что, летая с голубями,

Научилось жить оно.

2013

Страна моя

Выйду вольно к Волги устью –

Шарф и шапка набекрень.

Дальний берег захолустьем

В волны бросит свою тень.

Эх, страна моя! Оградки

От погостов вдалеке.

Эх, страны моей остатки –

Пена белая в реке.

Заболочена слободка,

Запустевшие поля.

Эх, страна моя, сиротка!

Позабытая земля.

2021

Когда негде от грусти укрыться

Когда негде от грусти укрыться,

Когда некуда больше податься,

У облезших окраин столицы

Залезай на платформу зайцем.

И высматривай рейс свой отважно,

Как маяк в захудалом квартале.

Куда ехать – по сути неважно,

Не назад, главно. В новые дали.

Забурись в полумраке вагона,

Замотайся в колёс сиплых песню

И кати по раздолью прогона.

Крайне весело быть безвестным.

Крайне весело быть свободным,

Не привязанным псом у дома.

Крайне весело быть безродным,

Непутёвым, чужим, незнакомым.

Грусть – она ведь трусливая падла!

Убежит, чуть почувствовав скорость.

Как старуха оскалится дрябло

И не вынесет ветра весёлость.

Выйдет следующей станцией где-то,

Когда ты не уступишь ей место.

На возврат ей наложено вето

Замелькавшей природой проезда.

Пусть скрипит в пустырях ночной стужи.

Сединой, как обидой, осядет.

Шалью-страхами кутает лужи,

Прихватив, как тележку, досаду.

Ты ж сходи на конечной в полесье.

Травы мягче любого матраца.

И айда с вихрем маяться вместе!

С чёртом-лешим по чащам брататься!

2022

Волга растаяла

Волга растаяла. Как разливается полно!

Больше в ларце она хладном уже не степенна.

Квакают жабами шумные синие волны.

Бьётся о лёд набежавшая белая пена.

Сяду на хладные камни у берега подле.

Лихо смету снег как день, что вчера был не светел.

Слушать, как чайки крича к небу крылья простёрли,

Льдины трещат как под сиплый звереющий ветер.

Или же это трещит неуёмное время.

Время трещит, вспоминает что стало, что было.

Вот бы и правда, оно льдом с минутами всеми

К брегу прибилось и вдаль никуда не поплыло.

Мне же клочок его, Волга, по-сестрински дай-ка.

Выбрось на берег прибоем да холодом брызни.

Чтобы в руках моих как серо-чёрная галька

Эта минута осела от мчащейся жизни.

Берег напротив темнеет в ночное забвенье,

Дым теплостанций по шерсти сереющей гладя.

Значит сегодня опять не застынет мгновенье.

Галька из рук полетит резво прыгать по глади.

Вволю Тридцатка горит судовыми огнями,

Весь горизонт покрывается искрами теми.

Друг мой, скажи мне, такое ли яркое пламя

Греет внутри мою мыслей щемящую темень?

2022

Птичка в электричке

Станций носятся таблички,

За окном в белыни брег.

Птичка едет в электричке,

Через серый мчится снег.

За окном буран – виновник

Занесённых тощих ив.

Птичка бросила терновник,

Крылья смело прихватив.

Не прихвачена одежда,

Не прихвачено вчера.

А прихвачена надежда,

Разговоры, вечера.

Город – пасть, дома как зубы –

Остаются за спиной.

Не проглотят, не загубят

Перьев отблеск вороной.

Не зальёт печаль восторга.

Ждёт вдали волной быстра

Распогоженная Волга,

Как родимая сестра.

Ждёт зелёный городишка,

Сердце в нём затаено.

Ждёт веснушчатый мальчишка,

Ставит чай, глядит в окно.

2017

Лес в наукограде

Белый снег и огненные сосны

Маякнут стволами вдалеке.

Словно сон с реальностью соосный –

Лес в научном тихом городке.

Белая в безмолвии тропинка –

Не одну меня снега метут.

Ощущаю, будто невидимкой

Кто-то светлый тоже бродит тут.

Лесовик ли, добрый дух, иль может,

Лешего хромого ходит мать?

Ты услышь мой зов к тебе тревожный

И позволь желанье загадать:

Не проститься с ржавою оградой,

С чащей, с разрисованной стеной.

Мне сюда так возвращаться надо

Каждой позабытою весной.

Лыжник тихо полосы начертит,

Унесётся – в чаще не видать.

Добрый дух, и даже после смерти

Здесь позволь с тобою мне витать.

2016

В одном городе

Весна. Гудят автомобили.

По набережной вдоль реки

Пройдусь туда, где мы бродили –

Счастливцы, дети, дураки.

Мимо почтового фасада,

Сирень целует где крыльцо,

Я в магазинчике у сада

Куплю злачёное кольцо.

Сверну на площадь в майском свете,

Где тенью миг немой таим.

И повенчаюсь с тихим этим

С неспящим городом твоим.

На палец я кольцо надену,

В печали радость утолю,

А позже клятву Волги пеной

У брега рыжего скреплю.

Мне будет яблонь белость платьем,

Поля – букетом, сном – прибой.

Скуют союз своим заклятьем

Дворы загадочной мольбой.

Свидетель – старый катер ржавый,

Подруги – чайки, мать – волна.

Любить и жить имею право

И быть с любимым скреплена!

Спи, город, я твоя невеста,

Теперь отныне навсегда.

Я вновь вернусь – мне нету места

Там, где иные города.

2018

Двое детей и звёздное небо

Двое детей, а на деле –

Странники грёз, миражей –

Звёздное небо глядели

С крыши ночных гаражей.

Гнулись лесные макушки,

Ковш разукрашивал высь.

Руку давая друг дружке,

К свету они забрались.

С крыльями, словно горгульи,

Тайные ветра птенцы.

Беженцы с каменных ульев,

В миг и в мечту беглецы.

Мир спал огромен и важен,

Жались деревья к реке.

Двое не спали отважных

В старом немом городке.

Проще сказать – в городишке,

В маленьком, тихом, глухом.

Девочка, бойкий мальчишка

На черепице со мхом

Были счастливей всех взятых,

Спящих за далью путей.

Помнишь тех крайне богатых

Нищих с провинций детей?

2021

Я буду жить одна на берегу

Я буду жить одна на берегу

У Волги в двухэтажном старом доме,

Отливы где целуют на бегу

Суда и тихоходные паромы.

В том городе, где спит моя любовь

В опавших иглах да в бору сосновом.

Непаханных лугов встаёт где новь

Душистым васильковым ореолом.

Старушкой приходить пешком к реке,

Садиться, волн разглядывать борозды.

Сигнальных фонарей свет вдалеке

Воспринимать как радостные звёзды.

Припоминать, что было: радость, грех,

Печаль, должествованье и невзгоды.

И слышать в шуме волн звенящий смех,

Который будто силится сквозь годы.

И видеть близоруко жизни след

Иль грёзу слеповатым мутным взглядом:

Как девочка и мальчик дальних лет

Идут по кромке речки тихо рядом.

2021

В сосновом городе, где жёлтые дома

В сосновом городе, где жёлтые дома,

В одном таком живём мы и поныне.

И я не лгу: я видела сама,

Когда брела по тамошней равнине.

В том доме, что на улице Лесной

(Да, самый крайний и плющом увитый).

Соседи думают, что он давным-давно

Заброшенный и всеми позабытый.

Что дом тот запустел, они решат.

О нет. Они не видят тихих истин!

Там тени нашей юности шуршат,

И сосны им склоняют ветви-кисти.

И вовсе не сквозняк, не человек,

Не мышь скрипит давнишней половицей.

Там ты и я живём зеркальный век,

Как не смогли, не встретились в столице.

Нам палисадник там растит жасмин,

Лес не сменяет бирюзовость платья.

Ты разжигаешь старенький камин,

И мы сидим у искр его в объятьях.

Поэтому осенним днём седым,

Когда туман плывёт деревьев между,

Соседям вновь почудится, что дым

Из дома запустелого забрезжит.

А в доме смех, но ветр шумит сильней.

Бегут, как дети, друг за другом в сени

Два таинства несбытых жизнью дней,

Две мне одной лишь видимые тени.

2021

Ночная дорога

Жгут фонари высь в чернеющей дали.

Выйдешь из дома, обгонишь рассвет.

Запах костра и бензиновой гари

Луг принесёт тебе ветром вослед.

Поздних путей миг волнительно долгий

Ждёт на платформе у белой черты,

И у Большой утихающей Волги

Снова отыщешь большие мечты.

Ленты дорог в твоём сердце проложены,

Манит простором их ширь да разлёт!

Верит душа, что одна из них может быть

В вешние грёзы тебя принесёт.

Спит за спиной городская околица,

Спит паровоз в боевых гулких снах.

Улиц златые дома в тишь укроются,

Рыжие сосны уснут во дворах.

Волны, дремавшие в шуме, не мечутся,

Светит Маяк, рассыпаясь в огнях.

Ты улыбнёшься, услышав, как шепчется

Он с звёздным небом о дальних краях.

Спят академики в бронзе у сада.

Спят неподвижно, не слыша в ночи,

Как в глубине станционной ограды

Отзвук вагонов глухой застучит.

Спит штурмовик неподвижно на площади,

Скрыта история в серой пыли.

Не воспарит он над вольными рощами,

Сталось тебе крылья вскинуть свои!

В груды железа цепями закованный

Списан, в болота упав на пути.

Он не порхает, но ты не поломанный!

Ты сможешь в небо. Твой поезд. Лети!

2015

Станция двоих пропавших
О лисе и птице

Кто ты? Кто ты? Дух бесплотный?

Кто ты? Кто ты? Дух бесплотный?

В солнце алом заболоть?

Лес июльский сумасбродный?

Дёрн душистый – твоя плоть?

Локон – луч краснее сосен,

Лик в искринках золотых.

Молчалив, как бес несносен,

Благ, как нимбы у святых.

Смех ли твой, иль птицы крики?

Сон ли? Продолженье дня?

Ты лежишь в кустах черники

На коленях у меня.

Кто ты? Кто ты? Брови-дуги –

Крылья сойки налету.

За какие мне заслуги?

За какую чистоту?

2022