Текст книги "Солнечный удар в сердце"

– Почему ты так в этом уверен?

– В половине девятого он был еще жив – давал указания секретарше. И в это же время Ольга вышла из своей комнаты и прошла в комнату к Лиане. С этого момента девушки были вместе.

– Что-то я не понимаю. Получается, что Ольгу ты все-таки подозреваешь?

– Да.

– Но почему? Ведь она была с Лианой, и та это подтвердила.

– Подтвердила. Но у Ольги было несколько минут, чтобы заглянуть к отцу, а потом пойти к подруге.

– Тогда странно, что Елена вошла в этот список.

– Что тебя не устраивает? Она пылесосила коридор, и почти весь дом это слышал.

– Да, но она могла на несколько минут оставить пылесос включенным и посетить кабинет Георгия.

– А ты не так уж не права, – задумчиво кивнул Эрик. – Молодец. Единственное, что меня смущает, – это отсутствие мотива. А в остальном возможность она имела.

– А я бы включил в этот список еще и секретаршу, – сказал Голубев. – Как я понял, Еремей слышал, как она печатала все то время, что он валялся на кровати.

– Да, это дает ей алиби на период убийства. Хотя и она могла перестать печатать и пойти к Георгию, якобы за разъяснениями. Ударить человека ножом – дело нескольких минут. Еремей вряд ли бы заметил, если бы стук клавиш прекратился на две-три минуты.

– Может быть, может быть… Но каков мотив?

– Вот мотива я как раз и не вижу.

– Значит, в нашем списке только Лиана, – протянул Эрик. – Хотя и она могла измудриться и как-то попасть в кабинет к Гоше.

– Ну, уж нет! – вдруг громко произнес Голубев. – Вы сейчас начнете придумывать то, чего не было. Не могла Лиана убить Георгия. Не имела такой возможности.

– Зато Анатолий имел. Тебя такой вариант больше радует?

– Совсем не радует, – поежился Голубев. – Но ведь мы уже выяснили, что он не виноват. Ты же сам сказал, что он не такой дурак, чтобы сам себя подставлять.

– Далеко не дурак, – подтвердил Эрик. – Но это ни о чем не говорит.

– А никому не удивительно, что Еремею поведение Гоши тоже показалось странным? – Мариша поглядела на мужчин. – И тот объяснил это усталостью.

– Мне уже ничего не кажется странным, – проворчал Голубев.

– А мне показалось. Такое впечатление, что Георгий предвидел смерть, потому так и смотрел. Как бы говорил, как вам будет здесь без меня…

– Ну, Маришка, ты придумаешь… Нет, здесь все гораздо более приземленно. Вот только бы понять, в чем суть. На мой взгляд, мужчина смотрит задумчиво в двух случаях: либо если в голове у него сидит важная проблема – а это, как правило, касается бизнеса. Либо он хочет поменять свою жизнь.

– Ну, ты загнул! – воскликнул следователь. – Поменять! Куда менять-то? У него и так все хорошо.

– Может, он решил завязать с Черемновым и работать только на себя?

– Тогда у Толи появляется еще один повод для убийства. Убить Гошу, чтобы дело продолжил кто-то из его родных.

– По-моему, вы болтаете ерунду, – прервала их Мариша. – Вас занесет в такие дебри с подобными рассуждениями!

– Так нам ничего не остается, кроме как рассуждать, – развел руками Эрик. – К сожалению, нам до сих пор неизвестна причина убийства. А без этого очень трудно выдвигать какие-либо версии.

– Кто там у нас еще остался? – поинтересовался Голубев, глядя в список обитателей дома.

– Инна, Ярослав, Елена и Марат, – перечислила Мариша. – Кто будет следующим?

– Давай Инну, – вздохнул Эрик. – Закончим с девушками, им, наверное, пора ложиться спать.

– Понял, – кивнул Голубев и скрылся за дверью.

Еремей лежал в кровати, глядя в потолок. Ему до зубного скрежета хотелось увидеть Веру. Но он не мог себе этого позволить. Вера попросила его, чтобы он остерегся от встреч в ближайшие дни. Лишние разговоры ей сейчас ни к чему.

Да, он все это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Вера влекла его, как никогда раньше. Возможно, сказывалось осознание того, что она наконец-то свободна. Гоша больше не стоит между ними. И отныне никогда не встанет. Она – его женщина.

Еремею хотелось плясать от радости и кричать на весь дом, как он ее любит. Но единственное, что он мог сделать, это валяться на кровати и глядеть в потолок.

Глупцы! Спрашивали его о взаимоотношениях Веры и Георгия. Да что они вообще знают о взаимоотношениях? Только их поверхностную сторону. Не изменяла – значит, была хорошей женой. А изменяла – плохой. Откуда такие штампы? Можно быть верной женой и в то же время быть никакой супругой. И наоборот – изменять направо и налево, но любить мужа до умопомрачения.

Вера была чем-то средним. Она изменяла. И мужа не любила, хотя и была ему прекрасной женой. И он это знал. И ценил! Не про измену, конечно, а про супружеские качества. Интересно, кто-нибудь любит друг друга по прошествии многих лет совместного брака? Вряд ли… Хотя… Все возможно в нашей жизни.

Скорее бы сжать Веру в объятиях, целовать ее, называть при всех любимой! Осталось совсем немного. Вот закончится следствие, все устаканится, и можно будет жить спокойно, ни на кого не оглядываясь.

Глава 10

– Я так устала!

Это были первые слова, сказанные Инной, едва она опустилась на диван и стекла по нему, словно бесформенная кукла. – Такое впечатление, что весь день мешки таскала, – добавила она и несколько раз хлопнула ресницами.

«Да она еще ребенок! – вдруг подумала Мариша. – А утром казалась совсем взрослой…»

– Что нового? – она старалась держаться, но получалось это из рук вон плохо. Ее сжатые ладошки дрожали, а глаза постоянно наливались слезами.

– Вам нехорошо? – участливо спросил Эрик.

– Да, мне нехорошо! – с вызовом ответила она. – И как вы только догадались?

– Может, водички?

– Тогда уж лучше водочки! Бутылку. Хотя чего там – давайте сразу литр! Может, хоть тогда забудусь ненадолго.

– Пожалуйста, успокойтесь, мы хотим помочь, – заговорил Голубев. – Мы сделаем все, чтобы убийца вашего отца был наказан.

– И что это изменит? – глаза ее подозрительно заблестели. – Отец вернется? Поцелует меня, прижмет, скажет: кошечка моя пушистая!

– Нет, конечно, – растерялся следователь. – Но найти убийцу надо.

– Кому надо? Вам? Чтобы раскрываемость была на высоте? Да у вас одни отчеты на уме. Вся жизнь человека заключена в отчетах. А кем он был, что он делал – это все пустой звук!

– Но это наша работа… Мы должны ее выполнить.

– Плевать мне на вашу работу! Мне даже хочется, чтобы вы никого не нашли! Я сама разыщу этого урода и сама накажу его, как считаю нужным!

– Вам придется отвечать за это, – тихо сказал Эрик. – В нашей стране самосуд запрещен.

– А мне плевать! Людей убивать тоже запрещено. Но их убивают. Да что я перед вами распинаюсь! Сначала это ужасное утро. Потом ожидание полиции. Затем я немного прикорнула и во сне увидела папу. А когда проснулась, оказалось, что папы уже нет и никогда не будет! Мне очень хотелось сбежать из этого дома. Пойти куда глаза глядят. А оказывается, я не имею на это права. Меня, видите ли, должны сначала опросить! Дурдом! – выкрикнула девушка и разрыдалась.

Мариша спрыгнула с подоконника и подбежала к Инне. Она обняла ее за плечи и крепко прижала к себе.

– Не плачь, моя девочка. Все образуется. К сожалению, жизнь иногда проверяет нас на прочность. Тебе не повезло – проверка была слишком жесткая. Но все обязательно образуется. Ты молодая, красивая, выйдешь замуж, родишь ребятишек и одного из них обязательно назовешь в честь отца. Хорошо?

– Вам легко говорить, – стуча зубами, ответила она. – Вы, наверное, никого не теряли. А у меня такое в первый раз.

– Я знаю, о чем говорю, – тихо произнесла Мариша. – Несколько лет назад у меня умерла мама. Ее сбила машина. Водителя быстро нашли, буквально через час. Но он оказался пьян. В стельку. И даже не помнил, что сбил человека.

– И как ты это пережила? – Инна подняла на нее глаза.

– Не знаю, – пожала плечами Мариша, – пережила как-то. У меня остался папа. С тех пор я очень хочу выйти замуж, родить дочку и назвать ее в честь мамы.

– А что мешает? – девушка почти успокоилась.

– Замуж никто не предлагает, – грустно усмехнулась она.

– Какие гады! – воскликнула Инна. – А ты такая красивая!

Эрик хмыкнул, а потом и тихонько кашлянул.

– Поэтому расскажи все, что знаешь, хорошо? – попросила Мариша, гладя девушку по волосам. – Тебе же потом будет легче. Если ты отомстишь, то сама превратишься в убийцу, потому что как ни крути, а ты лишишь человека жизни. А это и называется убийством. Лучше, если за тебя это сделают другие.

– Но его не казнят! В нашей стране смертная казнь запрещена. А жаль…

– Так это к лучшему. Если человека казнят, он умрет. Его больше не будет. Единственные, кому будет от этого плохо, – его родственники. А сам он уже никогда не сможет прочувствовать свою вину. Другое дело, если его посадят пожизненно в одиночку. Вот тогда он будет сидеть и мучиться, что же он наделал. День за днем, год за годом. Понимаешь? Представь себе, каково это…

– А ты, наверное, права, – Инна уважительно посмотрела на Маришу. – Да, скорее всего, так и есть. Только как привыкнуть к мысли, что папы больше нет?

– У тебя есть мама.

– Мама!!! И что – мама? Я для нее просто член семьи. Она относится ко мне так же, как и ко всем. Даже не делает различий между мной и Ольгой.

– А зачем? Она умная женщина. Не нужно вносить смуту в дом, в котором живешь.

– Да никакая она не умная! Просто не любит никого, и все. Что меня, что Ольку. И папу не любила. Я однажды услышала, как она говорила, что вышла замуж только ради собственной мамы – моей бабушки. Чтобы папа ее обеспечивал. Мне только не понятна одна вещь – если она так любила свою маму, почему не любит меня? Я ведь ее люблю! – последние слова девушка почти выкрикнула.

– Я думаю, ты ошибаешься, – мягко сказала Мариша. – Она любит тебя, только каждый по-своему выражает свою любовь. Кто-то трубит о ней на весь мир, а кто-то молчит. Возможно, она из второй категории.

– Да не любит она, – махнула рукой Инна. – Ей есть кого любить.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Эрик.

– Ничего…

– Нет уж, договаривай! Как говорится, сказала А, говори и Б.

– Да ничего я не хотела сказать, – тихо сказала Инна. – Отстаньте от меня.

– А может, у тебя есть какие-то подозрения по поводу твоей мамы?

– Даже если и есть. Что с того? Подозрения к делу не пришьешь!

– Мы пришьем! – пообещал Голубев. – Если будет нужно.

– Давайте сменим тему, – девушка упрямо покачала головой. – В конце концов, каждый имеет право любить того, кого хочет. Ведь сердцу не прикажешь, не так ли?

– Как сказать, – пожал плечами Эрик. – Иногда нужно чувствовать головой, а не сердцем. Но это уже зависит от человека. Не каждый на это способен.

– Мне кажется, Ольга способна, – немного подумав, ответила Инна. – Она пошла в папу. Я имею в виду, холодной головой. А темпераментом в маму. Правда, маму она не помнит, но так говорят. А я не знаю, в кого уродилась! – и она вздохнула. – Но не в маму, это точно.

– Самое главное, не в кого ты уродилась, а каким человеком стала, – наставительно произнесла Мариша.

– Наверное, ты права, – кивнула девушка. – Может быть, когда-нибудь смирюсь с этим. Но теперь, когда папы нет… – и она сжала кулачки.

– Все, заканчивай! – строго заявила Мариша. – Плакать потом будешь, сейчас нужно найти убийцу твоего папы. Или ты никогда потом себе не простишь, что не смогла наказать этого ужасного человека.

– Я постараюсь, – закусывая губу, кивнула девушка. – Спрашивайте!

– Для начала скажите нам, кто в доме носит линзы, – спросил Эрик, немного расслабившись.

– Линзы? – глаза Инны сначала расширились, а потом потемнели. – А при чем здесь это?

– Все вопросы потом. Ответьте на вопрос.

– Не знаю. Мне кажется, никто.

– Вы уверены?

– Не уверена. Но ведь разглядеть линзы в глазах очень непросто. Особенно если человек не афиширует этого. Тебе кажется, что у него прекрасное зрение, а оказывается, он носит линзы.

– Значит, не замечали…

– Не замечала. Папа точно не носил. И мама – нет. У девчонок, по-моему, никогда не было проблем со зрением. Вот и все, что я знаю.

– А какие отношения были между вашими родителями?

– Нормальные, – буркнула она и заметно напряглась.

– Что значит, нормальные?

– Как у всех. Живут и живут себе потихоньку.

– То есть ваш папа любил маму, а мама обожала его, так? – с иронией поинтересовался Эрик.

– Нет, не так! – с вызовом ответила Инна. – У вас как-то все очень романтично получается. А на самом деле так никто и не живет.

– Вот! – сыщик поднял указательный палец. – Слушай, Маришка, умного человека. А ты все замуж да замуж! Что там делать? Никакой романтики.

– Я хотела сказать, что немногие сохраняют теплые отношения за много лет брака. Большая редкость, если люди уважают друг друга и через двадцать лет совместной жизни.

– А почему вы так решили? – полюбопытствовал Голубев. – Я знаю пары, которые живут вместе много лет и по-прежнему любят друг друга.

– Это скорее исключение, чем правило, – буркнула она. – Вот мама точно не любила папу. Я это знаю. Да и папа не пылал от любви. Но у него хотя бы не было другой женщины.

– А у мамы был другой мужчина? – тут же подхватил Эрик.

– Да что вы ко мне пристали! – возмутилась Инна. – Я не хочу говорить на эту тему. И не буду. Понятно?

– Понятно, – он пожал плечами, – и не надо волноваться. Значит, вы говорите, что отношения у них были нормальные, как у всех. Так я понимаю?

– Да, именно так.

– Хорошо, остановимся пока на этом. Теперь скажите мне по поводу настроения вашего папы. Говорят, он в последнее время был немного не в себе.

– Что значит, не в себе? – нахмурилась девушка.

– Это значит, что он не был похож на самого себя. Как будто его что-то волновало. Словом, не изменился ли ваш отец за последние несколько дней?

– Возможно, – медленно кивнула она. – Что-то такое было. Но это не называется «не в себе». Скорее это творческий поиск.

– И что он искал?

– Откуда мне знать? Папа постоянно о чем-то думал, искал новые пути развития. Вообще у него было два увлечения в жизни: работа и я! – глаза у девушки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.

– И он в эти дни думал не о вас, так? – твердо спросил Эрик.

– Не обо мне, – кивнула она.

– Значит, дело в работе. А что вы скажете об Анатолии Черемнове?

– О Толе? А что я могу о нем сказать? Парень как парень.

– Он и ваш отец работали вместе, – напомнил сыщик.

– Да, работали. Лет десять, наверное. Или чуть меньше.

– Так долго? – удивился Голубев.

– А что вас удивляет? У Толи брат в политике. Он как вылез из пеленок, сразу стал заниматься бизнесом. А брат ему во всем помогал. Он его и с папой познакомил. Дело в том, что папа и нынешний мэр раньше были очень хорошими друзьями. Но потом их пути разошлись, а связи остались. Вот Толя и пристроился около папы. Понимает, что одному, даже с поддержкой брата, будет очень непросто.

– А откуда вы так хорошо об этом знаете? – удивился следователь.

– Папа рассказывал.

– Так он же ни с кем про бизнес не разговаривал.

– Ни с кем не разговаривал, а со мной делился.

– Интересно!

– Ничего интересного. Просто я хотела работать с папой. И он не препятствовал. Только велел сначала выучиться, а потом заниматься делами.

– Вы хотели работать с отцом? – Голубев удивленно приподнял брови.

– Да, а что здесь такого? – Инна с вызовом посмотрела на следователя. – Или вы считаете, что если я девушка из богатой семьи, то должна сидеть на шее родителей и бегать по тусовкам?

– Нет, я так не считаю. Значит, отец делился с вами своими мыслями… А что могло быть такого в его работе, что заставило его изменить свое поведение?

– Не знаю! На мой взгляд – ничего. У него все шло как обычно. Толик приехал, чтобы обсудить новый контракт – отец разработал стратегию его внедрения. Оба были довольны тем, как идут дела. Поверьте, ничего особенного в последнее время не случилось.

– Так чем же тогда вы объясните его задумчивость?

– Я не знаю, – снова ответила она и покачала головой. – Мне нужно подумать. Так сразу в голову ничего не приходит. Я подумаю и дам вам знать, хорошо?

– Хорошо. Оставим пока этот вопрос. Вы, я вижу, совсем измотаны. Напишите, пожалуйста, свои данные и место вашей учебы. И можете быть свободны. Отдыхайте, завтрашний день будет ничуть не легче.

Инна аккуратным почерком написала координаты и, ни слова не говоря, вышла из кабинета.

– Бедная девочка! – прошептала Мариша и обняла себя за плечи. – Ужасно столкнуться со всем этим в таком юном возрасте.

– Можно подумать, в более зрелом возрасте это не было бы ужасно.

– Я не то имею в виду, – вскинулась девушка. – Она еще такая молоденькая, чистая… Она смотрела на жизнь широко раскрытыми глазами и верила, что завтра будет еще лучше, чем сегодня. А в итоге жизнь ее жестоко обманула. Я знаю, каково это. Даже Ольге не так сложно будет пережить смерть отца, хотя она тоже его любила. Оля имеет определенную закалку – когда-то ее бросила мать. А Инна – бедный несчастный ребенок. Мне очень ее жаль!

– Послушать тебя, так все в этом доме белые и пушистые, искренне любящие Георгия Семеновича. А между тем один из них воткнул ему в спину нож!

– Да помню я, – отмахнулась Мариша. – Но считаю, что это сделали не девочки. И не Вера. Я не представляю, как может женщина, прожившая с мужчиной много лет, совершить такой нечеловеческий поступок.

– Какая ты добрая! – ухмыльнулся Эрик. – Если бы все были такими, как ты, мир стал бы совершенно другим. Вот только думаешь ты сейчас не о том. Нужно не эмоции включать, а анализировать то, что тебе сказали.

– А что мне сказали?

– Очень любопытный фактик про Веру. Инна считает, что ее мать кого-то любила. И это были не члены ее семьи.

– Точно! – воскликнула девушка. – Но тогда это может означать только одно: у Веры был другой мужчина.

– И им мог оказаться Еремей! – подхватил Голубев. – Таким образом, у него появляется мотив для убийства! Великолепно! И алиби у него нет.

– Вот только Инна никогда этого не подтвердит, – закончил сыщик.

– Почему? Она же любит своего отца. И наверняка захочет, чтобы его убийца был наказан.

– А также она любит свою мать. Причем ничуть не меньше, чем отца.

– Сомневаюсь, – протянул Голубев. Она же сама сказала, что обожала папу. А мама ее не замечала.

– Именно поэтому я и делаю такой вывод. Инне жутко хотелось, чтобы мама любила ее так же, как и она ее. Но, к сожалению, не получала желаемого. Отсюда и агрессия. Но если дело дойдет до прямых обвинений, то она никогда не подтвердит, что у матери был любовник. Вот увидите.

– Не может быть, – с сомнением произнес Голубев. – Тогда я вообще не понимаю женщин!

– Никто в этом и не сомневался, – тихо сказал Мариша, и Голубев с подозрением покосился на нее.

– Так мы исключаем Веру и девочек? – поинтересовался следователь, с тоской разглядывая кабинет.

– Давайте пока исключим, – предложила она. – Тем более что из пары Еремей – Вера я ставлю на Еремея. Он мужчина, и ему проще было совершить убийство.

– А еще кого исключим? – усмехнулся Эрик.

– Конечно, обслугу. Зачем им убивать хозяина? Они с ним не конфликтовали, общих дел не вели. А вот Еремей и Анатолий кажутся мне наиболее подходящими кандидатурами. На данный момент. Правда, остался еще и Ярослав. Послушаем, что скажет он.

– Послушаем, – кивнул сыщик. – Но для начала пригласим Елену. Она и так, бедная, умаялась за день.

Горничная с подозрением оглядела кабинет, задержала взгляд на письменном столе и с опаской опустилась на диван.

– Располагайтесь, – радушно предложил Эрик. – Усаживайтесь поудобнее.

– Поудобнее, скажете тоже! – фыркнула девушка. – Я с трудом держу себя в руках, а вы говорите, располагайтесь. Как подумаю, что еще несколько часов назад хозяин лежал здесь мертвый, так дрожь пробирает! – и она поежилась.

– А кстати, вы сразу решили, как его увидели, что он мертв? – поинтересовался Эрик, вертя в руках карандаш.

– Так, да! – ответила она. – Вы видели этот остекленевший взгляд и лужицу крови на столе?

– Мы видели, – кивнул сыщик. – Но ведь Георгий Семенович мог быть просто без сознания… Вы не подумали об этом?

– Нет! У него был вид мертвого человека. Как в фильмах показывают. Ох, какой ужас! – и Елена закрыла глаза. – Как вспомню, так умереть хочется!

– Подождите пока умирать, – усмехнулся Эрик. – Вы нам еще пригодитесь как свидетельница.

– Спрашивайте, – кивнула горничная. – Мне скрывать нечего. Все расскажу, как на духу.

– Давайте начнем с самого утра, – предложил сыщик. – Вспомните все, начиная с того момента, как вы проснулись, и до того, как нашли хозяина.

– Проснулась я рано, – начала девушка. – В половине седьмого. Вообще-то я не всегда ночую здесь. Как правило, вечером ухожу домой, а утром возвращаюсь. Но в те дни, когда в доме бывают гости, Вера Николаевна просит меня не уходить домой – мало ли что может понадобиться. Ну, вот. Встала я в половине седьмого, убрала кабинет хозяина, вымыла коридор на первом этаже и разнесла завтраки.

– Это интересно, – вставил Эрик. – А как вы узнаете, кто будет завтракать в постели?

– Так мне с вечера оставляют указания. В это утро я отнесла еду Анатолию Вадимовичу и Лиане. Остальные завтракали в столовой.

– Хозяина в то утро вы видели?

– Видела. Он спустился в сад и какое-то время гулял. Затем поднялся в свой кабинет и велел его не беспокоить. А мне что? Не беспокоить, значит, не беспокоить. Я взяла пылесос и стала убирать второй этаж. До обеда я обычно занимаюсь коридором, а после обеда прибираю в комнатах.

– Значит, после того как вы увидели хозяина, вошедшего в свой кабинет, вы со второго этажа не уходили? – уточнил Эрик.

– Нет, не уходила.

– Хорошо, расскажите, что видели и слышали. И помните, любая мелочь нам очень важна.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Минут через десять к Георгию Семеновичу прошла Ирина, – продолжила она, – и какое-то время находилась в его кабинете. Не могу сказать, заходил к нему кто-то еще или нет, потому что пылесосила и ничего не слышала. Когда я дошла до конца коридора, мне пришлось остановиться и вытряхнуть мусоросборник. Пока я возилась с мусоросборником, дверь кабинета открылась, и вышла Ирина Владимировна. Хозяин крикнул ей вслед, чтобы она не забыла отправить бандероль. Она сказала: хорошо – и направилась в свою комнату. Я вставила мусоросборник обратно в пылесос, малость передохнула и стала пылесосить вторую часть коридора.

– Подождите, – нахмурился Эрик. – Давайте уточним все еще раз. Вы пылесосили коридор в то время, пока Ирина была у вашего хозяина. А затем слышали, как отдавал ей указания. Так?

– Так.

– Но секретарша сказала, что она никого не видела в коридоре.

– Правильно! – кивнула девушка. – Коридор сделан буквой Г. В длинной части коридора располагается кабинет Георгия Семеновича и комнаты гостей, а в короткой части – санузлы. Пока Ирина находилась у хозяина, я пылесосила короткую часть. Затем я выключила пылесос, передохнула и пошла убирать длинную часть.

– Стоп! С этого момента поподробнее. Вы стояли за углом, пока Георгий Семенович отдавал указания Ирине?

– Да. Я еще выглянула, увидела, как Ирина кивнула и пошла в свою комнату. В это же время из соседней комнаты вышла Ольга и направилась в комнату к Лиане.

– Она не заходила к отцу?

– Нет. Понимаете, хозяин отдал указания секретарше и отправил ее работать. Это значит, что его в это время лучше не беспокоить. И мы все об этом знали. Поэтому Ольга сразу прошла в комнату подруги и оставалась там довольно долго. Во всяком случае, пока я пылесосила коридор, она не выходила.

Мариша посмотрела на мужчин и нахмурилась.

– Простите, а долго вы пылесосили? – поинтересовалась она.

– Около получаса. Коридор длинный, да и ковровое покрытие не очень удобное для уборки. К нему все липнет!

– Постойте! Вы хотите нам сказать, что за все то время, что вы находились в коридоре, в кабинет к Георгию никто не заходил?

– Никто, – покачала она головой.

– А когда закончили пылесосить, вы ушли с этажа?

– Нет, мне еще нужно было протереть пол и стены. Я отнесла пылесос в подсобку и налила в ведро воды.

– А где вы это сделали?

– Да здесь же. Подсобка рядом с санузлом, и вода тут же. Только за угол зайти.

– Сколько времени вас не было в коридоре?

– Минут пять, наверное.

– Пять минут, – задумчиво протянул Эрик. – Потом вы вернулись обратно?

– Да. И еще с полчаса делала влажную уборку.

– За это время никто не приближался к кабинету?

– Никто, – покачала головой девушка.

– А могло быть так, что кто-то проскользнул в кабинет, пока вы стояли к нему спиной?

– Вообще-то могло, – с сомнением ответила она. – Но ведь это очень рискованно, не так ли?

– К сожалению, наш убийца именно таков, – развел руками сыщик. – Все это дело – один сплошной риск. Убить человека в его же собственном доме, да еще при большом скоплении народа. Это, я вам скажу, требует огромной выдержки и силы характера. Скажите, а вы уверены, что слышали голос именно вашего хозяина? – вдруг спросил он.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Елена.

– Не могло быть так, что в кабинете был другой мужчина, и именно он давал указания секретарше?

– Нет, это исключено, – твердо сказала горничная. – У хозяина был очень своеобразный голос. Такой один раз услышишь и уже ни с каким другим не спутаешь.

– У тебя странные мысли, Эрик, – заметил Голубев. – Неужели ты считаешь, что секретарша не смогла бы отличить своего хозяина от другого мужчины? Ведь она была в кабинете вместе с ним. Да и Ольга определенно сказала, что слышала голос отца.

– Да знаю я! – отмахнулся сыщик. – Просто пытаюсь найти хоть какую-нибудь зацепку. Естественно, что в кабинете не могло быть никого, кроме Георгия. Он никогда никому не позволил бы присутствовать в кабинете во время его работы. Значит, Георгий остался один, после того как Ирина ушла в свою комнату, и у нашего убийцы была весьма сомнительная возможность проникнуть в кабинет незаметно – ведь Елена постоянно находилась в коридоре. Значит, нужно искать того, кто мог проскользнуть мимо нее.

– Но тогда получается, что никто из гостей и домашних не мог этого сделать, – растерянно сказала Мариша. – Ведь их комнаты находятся в длинном коридоре…

– Или кто-то из них врет, говоря, что провел это утро в своей комнате.

– Итак, кого мы можем исключить? – напряженно хмуря лоб, спросил Эрик.

– Ольгу и Лиану. Они не проходили мимо Елены, а ведь она видела, что Ольга зашла в комнату к подруге, – с готовностью ответила Мариша.

– Допустим, – кивнул сыщик. – Еще?

– Ирину, – добавила она. – Секретарша печатала документы. Кстати, по той же причине можно исключить и Еремея. Он слышал, как Ирина печатала.

– Это ни о чем не говорит, – покачал головой Эрик. – Еремей мог сказать это просто так. Ведь он знает, что секретарша в это время работает с документами.

– И все же ошибиться было легко. Не факт, что она и в это утро стала бы печатать. А Еремей очень определенно сказал, что она работала.

– Ирина печатала, – сказала горничная, – а вот Еремей Еремеевич – не знаю, чем занимался. Когда я периодически выключала пылесос, слышала стук клавиш. А в его комнате было тихо. Хотя у него всегда тихо. Он любит поваляться и поглазеть в потолок. Очень подходящее занятие для мужчины! – и она презрительно фыркнула. – Вот Ирина очень разносторонний человек. Если она не работает, то слушает радио. Причем не какую-то там музыку, а научные передачи. Вчера она полдня посвятила этому.

– А откуда вы знаете, что они научные? – полюбопытствовала Мариша.

– А какие же еще? – удивилась Елена. – Если не поют, а все время говорят, значит, научные.

– Не понимаю я этого увлечения, особенно у женщин, – проворчал Голубев. – Свободное время можно потратить и на более веселый досуг. Науки и в жизни хватает выше крыши!

– Кому что нравится, – развел руками Эрик. – Ирина – женщина серьезная. Мужчины ее не интересует. Так чем же еще увлекаться, как не наукой?

– Кажется, Еремей Еремеевич все-таки был в своей комнате, – вдруг сказала Елена. – Когда Ирина выходила из кабинета хозяина, ее кто-то окликнул. Я не расслышала, что именно у нее спросили, но она сказала, что хозяин уже гулял и теперь работает. Я думаю, что это был Еремей. Потому что он часто гулял по утрам с хозяином. А больше интересоваться его прогулками было некому.

– Это соответствует его рассказу, – кивнул Эрик. – Еремей сказал, что выглянул в коридор и окликнул Ирину. Следовательно, если бы он вышел в коридор, а не вернулся в свою комнату, то наткнулся бы на Елену. Так?

– Скорее всего, – подтвердила девушка. – Правда, в длинном коридоре тоже есть лестница, по которой можно спуститься вниз. Но я не думаю, что он так и сделал. Я следом за Ириной прошла в коридор и никого не видела, кроме Ольги.

– Вот так! – констатировал Эрик и развел руками. – А Веру Николаевну вы не видели?

– Нет, скорее всего, она отдыхала в своей комнате. Но я к ней в это время никогда не заглядываю.

– У меня голова уже идет кругом, – пожаловалась Мариша и потерла виски. – Заколдованный круг какой-то получается.

– Это точно! – добавил Голубев.

– Разберемся, – коротко сказал сыщик и снова устремил взгляд на Елену. – Так вы говорите, что утром уже убирали кабинет, так?

– Да, убирала.

– А мусорную корзину вытряхивали?

– Обязательно. Тем более что с вечера в ней накопилось много мусора.

– Тогда как вы объясните тот факт, что мы нашли в корзине упаковку из-под линз?

– Упаковку из-под линз? – нахмурилась девушка. – Понятия не имею! Наверное, кто-то заходил к хозяину в тот период, когда я занималась домом и разносила завтраки.

– Наверное, – кивнул Эрик. – И мне очень интересно, кто же это был. А в этом доме кто-то носит линзы?

– Подождите, дайте подумать… – девушка наморщила лоб и закусила губу. Минут пять она молчала, а затем вздохнула и сказала: – Никак не могу вспомнить. У кого-то в комнате я видела контейнер для хранения линз. Но никак не могу вспомнить, у кого. А это важно?

– Я думаю, очень, – кивнул Эрик.

– Я обязательно вспомню, – пообещала Елена. – У меня всегда так – сначала заклинит, если я пытаюсь о чем-то вспомнить, а когда перестану напрягать по этому поводу мозги, правильный ответ обязательно придет на ум. Так что завтра я вам об этом сообщу.

– И еще один вопрос: в каких отношениях были Георгий Семенович и его жена?

На этот раз Елена думала чуть дольше и явно колебалась, что же ей следует ответить.

– В нормальных, – наконец сказала она и покраснела.

– Не нужно обманывать, – тихо произнес сыщик тоном, каким разговаривают с маленькими детьми. – Мы все равно узнаем, а за лжесвидетельство вам может грозить уголовная ответственность.

– Правда, в нормальных, – уже более смело ответила Елена. – Они не ругались, не выясняли отношения… Просто были равнодушны друг к другу, что ли…

– Тогда что вы скрываете? У вашей хозяйки было другое увлечение?

– Что вы имеете в виду? – спросила горничная и снова покраснела.