Текст книги "Казимир Лыщинский. Самый скандальный судебный процесс в истории Беларуси"

Имел ли он детей в браке – также неизвестно, нет данных и о точной дате его смерти. С большой долей вероятности можно лишь говорить, что похоронен Викентий, скорее всего, в той же самой Лыщицкой церкви.

Подытожим: перед нами типичная шляхетская семья среднего достатка. Мужчины воюют, украшают себя титулами, на которые у них хватает возможностей (подстолии, подчашие и ловчие в ту пору были должностями сугубо почетными, не давали доходов и не возлагали практически никаких обязанностей, но служили признаками определенного статуса, возносившего их обладателей над «серой» шляхетской массой). Более способные пытают счастья в судебной системе, где есть место для небогатого, но образованного человека из благородного сословия, платят за службу деньги и есть реальная работа и реальная власть, даруемая судейской должностью, участвуют в сеймиках и сеймах (документально подтверждается участие Казимира в трех общегосударственных сеймах Речи Посполитой), служат, формально либо неформально, магнатам. О последнем касательно Лыщинских никаких фактов у нас нет, кроме военной службы Матвея, но без этого в тогдашней политической жизни рядовому шляхтичу не обойтись.

Можно утверждать, что Гераним Лыщинский, опираясь на своих четырех сыновей, а также на пятерых сыновей родного брата Луки, стремился создать мощный шляхетский клан, который со временем занял бы одно из лидирующих положений на Берестейщине. Он явно собирался подчинить себе важные и значимые государственные должности. Изначально возглавить род должен был старший Матвей, однако его рана перечеркнула эти планы. Поэтому первым получил государственную должность даже не Казимир, который вступил в Орден иезуитов, а Петр, который был неплохим военным начальником, но, судя по всему, не имел склонности к политическим интригам и тяжелой систематической, порой нудной работе с бумагами. А именно она и была наиболее важной. Кстати, одна из возможных причин оставления Ордена иезуитов Казимиром – необходимость возглавить клан Лыщинских как наиболее одаренному и способному среди всех.

Как показала жизнь, грандиозным мечтам Геранима не суждено было сбыться. Матвей поступил на военную службу к Сапегам, Петр тоже стремился более к рыцарским подвигам, нежели к чиновной карьере, Казимир первоначально подался в иезуиты. С кем же было продвигать род? А ведь оставались еще и хозяйственные заботы, без минимального достатка претендовать на значимое место в повете невозможно, а тут еще раз за разом имения разоряют войска, свои и чужие… После возвращения Казимира к мирской жизни что-то стало налаживаться, но не все. Взаимоотношения у Казимира с Матвеем явно не сложились, в том числе по причине соперничества между ними. В завещании прямо об этом не говорится, но между строк читается обида Матвея на более удачливого и успешного младшего брата. Возможно, ввиду этого тень легла и на отношения между Казимиром и Петром.

Что касается неучастия братьев в судебном процессе Казимира 1687—1689, то два старших к тому времени уже умерли, а почему не встречаем самого младшего Викентия – вопрос остается открытым.

По имеющимся документам в борьбу за Казимира были активно включились его двоюродные братья – дети Луки Лыщинского. Взрослые дети Матвея – племянники Казимира Гавриил (Габриэль) и Владислав не упомянуты. То же самое можно сказать и про сыновей Петра – Адама, Антона и Николая.

Мы по-прежнему мало знаем о братьях Лыщинских. Неизвестны точные даты рождения и смерти Петра, Викентия, крайне отрывочны сведения о военных эпизодах, пребывании Матвея в плену и обстоятельствах его освобождения, не выявлен текст завещания Петра. Наконец, не разгадана загадка некоего «каинова греха», намеки на который содержатся в речи Сымона Куровича 15.02.1689, обвинителя на процессе Казимира Лыщинского. Возможно, за этими догадками стояло нечто реальное, омрачавшее отношения Казимира с Матвеем и другими братьями. Эту тему по мере возможности мы попытаемся раскрыть в будущем.

Глава 5. Брест. Сапеги. Иезуиты

Брест занимает важное место в нашем повествовании. Это не только родина Казимира Лыщинского, но и место, где он рос, взрослел, получал образование, работал почти всю свою сознательную жизнь. Этот город он защищал с оружием в руках. Это воеводство он представлял на четырех сеймах Речи Посполитой. На этой территории находились его основные земельные владения. Здесь наш герой формировался как личность и политик. Поэтому мы не можем хотя бы вкратце не рассказать о городе с 1000-летней историей.

В письменных источниках Брест упоминается впервые в 1017 (1019) году. В старшинстве он уступает только Полоцку (862), Витебску (974), Турову (980), Волковыску (1005). Вслед за столичной Вильней (1387) в числе первых городов ВКЛ Брест (1390) получил магдебургское право. За ним последовали Гродно (1391), Слуцк (1441), Киев (1494), Полоцк (1498), Минск (1499), Могилев (1561), Мозырь (1577), Витебск (1597), Орша (1620), Мстиславль (1634).

«Большой город с крепостью на реке Буге, в которую впадает Мухавец»120120
  Герберштейн С. Записки о Московии. М.: Изд-во Моск. ун-а, 1988. С. 241, 254—255.


[Закрыть] – таким показался Брест имперскому послу Сигизмунду Герберштейну, который в 1520-х годах дважды проезжал через эти земли. В середине XVII века в Бресте проживало более 10 тысяч человек. Надо сказать, немало. Население столичных Варшавы и Вильно в то время насчитывало примерно по 25 – 30 тысяч.

После заключения Люблинской унии 1569 года в составе ВКЛ осталось всего девять воеводств, если считать и Смоленское. Брест был административным центром одного из них. Его население росло в том числе за счет иностранцев. Сюда приезжали из Московии, Польши, немецких княжеств, здесь активно торговали евреи. Об этом говорят названия брестских улиц: Русская, Немецкая и т. д.

Однако Брест был не только средоточием торговой деятельности, но и важным политическим центром ВКЛ. В период с 1446 по 1569 год Брестский замок 17 раз становился местом проведения сеймов Княжества. Именно Брест был первым городом на территории ВКЛ, где в 1653 году состоялся общегосударственный сейм конфедеративной Речи Посполитой.

Местная шляхта о том хорошо помнила и постоянно ставила вопрос о проведении в Бресте каждого третьего сейма. Такого же статуса для себя желали и гродненцы. Поляки же были категорически против обоих городов. Вацлав Потоцкий даже не преминул позлословить на эту тему:

Уж чем не повод для стихов:

Сейм из Варшавы отбыл в Гродно,

Где тучи хряков и волков.

Позор «ботвинникам» негодным!121121
  Цит. по книге: Рахуба. С. 194. Стихи в переводе автора, пожелавшего остаться неизвестным.


[Закрыть]

С тем, что сейм 1653 года был проведен в Бресте, поляки тоже никак не могли смириться. Эту уступку литвинам они обосновывали тем, что в Варшаве свирепствовала чума, а Брест был близок к театру военных действий, полыхавших в Украине.

С Брестом были тесно связаны Сапеги. Этот магнатский клан обрел полную силу после того, как Лев Иванович Сапега (1557 – 1633) был назначен воеводой виленским и великим гетманом литовским. Сосредоточив две высшие должности в своих руках, он стал человеком номер один в ВКЛ. За Сапегами надолго закрепился статус правящей верхушки Княжества. Их доминирование в политической жизни государства продолжалось до конца XVII столетия. Именно в Бресте впервые переcеклись пути Лыщинских и Сапег. Самый знаменитый из них – Лев Иванович – помимо всего прочего в 1618 – 1623 годах был старостой берестейским. Одной из его функций в этот период было назначение верхней палаты Брестского городского суда. А в нижней палате, как вы помните, служил, только несколько позже, отец Казимира. Нельзя исключить, что Гераним Лыщинский (1581 – 1670) был лично знаком со старостой и его младшим сыном Казимиром Львом (1609 – 1656). Старший Лыщинский был младшим современником Льва, но пережил их обоих.

За спиной этих великолитовских магнатов нередко маячила тень иезуитов. Они, как и другие католические Ордена (августинцы, бернардинцы), в эпоху Контрреформации122122
  Контрреформация – церковно-политическое движение в Европе в середине XVI – XVII веков, направленное против протестантов и других иноверцев и имевшее целью восстановить позиции и престиж римско-католической церкви.


[Закрыть] стали проявлять высокую активность, в том числе и в Бресте. Причем Орден иезуитов, или Общество Иисуса, как он официально назывался, стал передовым ударным отрядом контрреформистов, успешно потеснившим старые монашеские ордена. Устав Общества предписывал иезуитам селиться в богатых городах и устраивать там коллегии123123
  Гризингер. С. 544.


[Закрыть].

Иезуиты сыграли чрезвычайно важную роль в жизни Казимира Лыщинского. Во-первых, он у них учился: сначала – в иезуитском коллегиуме в Бресте, потом в других местах. Во-вторых, он работал в Брестском коллегиуме124124
  Блинова. С. 85.


[Закрыть]. В-третьих, уже будучи судьей, Лыщинский выступил арбитром по судебным спорам брестcких горожан с иезуитами125125
  Археографический сборник документов. Т. 11. Вильно, 1890. С. 46 – 47.


[Закрыть]. И наконец, в литературе господствует точка зрения, что именно иезуиты выступили вдохновителями и заказчиками судебного процесса против Казимира Лыщинского.

Вопреки широко распространенному мнению пригласил в Брест иезуитов не Лев Сапега. Это сделал в 1616 году луцкий епископ Павел Валуцкий, к юрисдикции которого относился Брестский повет. Затем была основана резиденция в фольварке Адамово. Ее подарил иезуитам Евстафий Волович, епископ виленский. Первые шаги в Бресте иезуиты совершили в фарном костеле: здесь они создали свою миссию126126
  Мараш. С. 129.


[Закрыть], которая в 1620 году при поддержке брестского воеводы Яна Остафия Тышкевича была преобразована в резиденцию.

В 1621 году иезуиты приобрели каменный дом в Бресте на углу улицы Ковальской и городского рынка и выстроили там свой костел (это место находится у самого подножия главного монумента мемориального комплекса нынешней Брестской крепости-героя). Его строительство завершилось к 1623 году, т.е. за 11 лет до рождения Казимира. Первоначальный облик костела не сохранился, потому как в 1653 – 1657 годах он был частично перестроен.

Иезуиты поступили умно́. Свой костел они освятили в честь не только основателя христианства, но и самого почитаемого святого в ВКЛ – королевича Казимира. Вероятнее всего, Казимир Лыщинский был крещен именно в этом костеле.

Поскольку иезуитский храм был посвящен св. Казимиру, то для Казимира Лыщинского, ученика, а затем преподавателя брестского иезуитского коллегиума, он, несомненно, обладал особой значимостью.

А. Новицкий со ссылкой на архив Ордена иезуитов указывает, что наш герой родился 04.03.1634 года127127
  Nowicki. S. 6., личный архив А. Новицкого.


[Закрыть]. Никакой иной даты в исторической литературе не называют. На эту дату приходится день смерти и день памяти святого Казимира.

Это не просто местный святой, а единственный с таким именем. А поскольку по традиции новорожденного нарекали по святцам, сомнений в дате рождения нашего Казимира у исследователей практически не возникает.

В 1657 году брестский костел иезуитов представлял собой четырехугольное здание с восьмигранной башней – сигнатуркой. Так называли малую башню католических храмов, на которой держится наименьший из колоколов. Башенка возвышалась над двускатной крышей. Главный фасад храма украшал щит сложной формы. Боковые стены имели по шесть стрельчатых окон. Таким костел запечатлен на гравюре тех лет. 17.06.1623 года Лев Сапега подарил иезуитам фольварок Деревная вместе с деревеньками Мостки (Мальтки) и Меневеж128128
  Мараш. С. 129; Брэст // кніга серыі «Памяць». Мн.: Белта, 1997. У 2 кн. Кн. 1. С. 141.


[Закрыть].

Целью этого пожертвования было основание иезуитского коллегиума – учреждения среднего образования закрытого типа. Коллегиум открылся в 1633 году, за год до рождения Казимира Лыщинского. Не каждый желающий мог сюда попасть, хотя обучение было бесплатным.

Спонсировать строительство коллегиума канцлер приказал своему сыну Казимиру Льву, впоследствии подканцлеру ВКЛ, и выделил на эти цели 30 000 польских злотых. А тот отписал их отцам иезуитам в завещании от 30.07.1655 года129129
  НИАБ. Ф. 1928, оп. 1, д. 265, л. 1 – 3; Брэст // кніга серыі «Памяць». Мн.: Белта, 1997. У 2 кн. Кн. 1. С. 82.


[Закрыть]. Но и при жизни не обделял Казимир Лев брестских иезуитов вниманием. В 1650 году он приобрел и передал им фольварок Паниквы и одноименную деревеньку.

Владения иезуитов в Брестском воеводстве расширялись не только благодаря пожертвованиям. Еще одним источником дохода было ростовщичество. Например, в 1627 году Григорий Григорович с сыном и невесткой отказались от своих прав на наследственное имение – фольварок Пельчицы – в связи с невыплатой долга иезуитам в размере 5000 польских злотых. Покупка земельных участков тоже имела место. В частности, в 1629 году коллегиум приобрел за 5000 польских злотых у шляхтича Павла Дымского деревню Замостье (Брашевичи), расположенную в Брестском воеводстве.

В самом Бресте иезуиты владели двумя юридиками и пятью земельными участками. Юридики представляли собой административно независимые обособленные части городов и предместий, на которые не распространялась административная и судебная власть местного самоуправления. Обычно они принадлежали крупным магнатам или монастырям, а со временем становились центрами ремесленничества и торговли. При этом в одной из юридик, которая являлась собственностью брестских иезуитов, в Литаворщине, находилась цагельня (кирпичный завод). Кирпич как строительный материал пользовался спросом. Позднее, в 1671 году, иезуитский коллегиум получил в залог деревни Мацеевичи, Ставки и Ляховичи в Брестском воеводстве. Они оставались во владении иезуитов на протяжении 100 лет до самой ликвидации Ордена.

Брестские иезуиты богатели и наращивали влияние. Методы, которыми они добивались своих целей, далеко не всегда были морально безупречны. Значительный рост богатства Общества Иисуса вызывал зависть не только у горожан и городских властей, но и у представителей духовенства. Особое недовольство выказывал клир Виленского капитула. Осведомленные люди утверждают, что открыто негодовал по этому поводу виленский епископ Константин Казимир Бжостовский – первое лицо католической церкви в ВКЛ130130
  Мараш. С. 130.


[Закрыть].

В дальнейшем имущество брестских иезуитов станет причиной множества судебных тяжб, в разрешении которых примет участие и Казимир Лыщинский.

С громадиной иезуитского костела в Бресте Казимир впервые столкнулся, как мы уже говорили, в самом раннем детстве.

Это был первый храм нашего героя, причем названный в честь его небесного покровителя. Крестины свои Казимир, конечно, не мог помнить, но этим его знакомство с костелом не ограничилось. Нет сомнений в том, что он был здесь частым гостем.

Наверняка, костел производил на малолетнего Казимира ошеломляющее впечатление. Он совсем не походил на деревянную церковь у них в деревне. Его каменная мощь не могла оставить мальчика равнодушным, а внутреннее убранство и вовсе заставляло трепетать. Множество горящих свечей. Картины. Статуи. Иконы. Сияние золота и серебра. Приятный запах ладана. И божественные звуки, лившиеся из органа. Музыка уносила душу высоко в небо, туда, где живет Бог. Самая настоящая сказка. А какому ребенку не хочется возвращаться в сказку вновь и вновь?!

В возрасте шести-семи лет он, можно сказать, окунулся в эту атмосферу надолго. Отец отдал его в коллегиум при костеле св. Казимира. Иезуитский коллегиум кроме учебного корпуса имел библиотеку и аптеку. В коллегиуме изучалось семь свободных наук, богословие, латинский и греческий языки.

Двойственность иезуитов подчеркивают многие. С одной стороны, это коварные, хитрые и беспринципные люди, которые по головам готовы идти ради достижения своих целей, а с другой – это основатели лучшей для своего времени системы образования. В воспитательной работе, проводимой Орденом иезуитов, было много положительного. В первую очередь это относилось к педагогической практике, целью которой ставилось гармоничное воспитание послушников. Среди недостатков – малое внимание к так называемым свободным наукам.

Учебный процесс носил преимущественно гуманитарный и религиозный характер. Немало времени иезуиты отводили спортивным занятиям: верховой езде, плаванию, фехтованию. Обучали также музыке, танцам, пению. Заботились и о здоровье воспитанников.

К середине XVII столетия Брест был многоконфессиональным городом, но преобладали в нем католические ордена: бернардинцы, августинцы, иезуиты и т. д.

Далее вкратце расскажем о системе образования, созданной иезуитами. Возможно, эта часть кому-то покажется скучной, но без нее никак не обойтись, ибо Казимир Лыщинский прошел многие ее ступени. В этом плане ему повезло.

Можно встретить утверждения, что все преподаватели Брестского коллегиума были профессорами131131
  Брэст // кніга серыі «Памяць». Мн.: Белта, 1997. У 2 кн. Кн. 1. С. 70.


[Закрыть]. Однако это не так. Тот же Казимир Лыщинский в пору преподавания в этом коллегиуме не имел такого звания. Кроме того, нельзя уравнивать средневековых и нынешних профессоров ВУЗов.

Наиболее распространенным типом учебных заведений Ордена иезуитов являлась школа, или гимназия. Она состояла из пяти классов. Срок обучения мог колебаться от шести до семи лет. Как раз в одном из таких заведений и предстояло учиться Казимиру.

В больших коллегиях обучение начиналось со вступительного класса. Он выполнял роль подготовительного. Детей учили читать и писать. Следующие три класса назывались грамматическими, или низшей школой. Основное внимание в них уделялось изучению грамматики латинского языка. Назначение этого курса – подготовка учащихся к курсу красноречия.

Программа первого класса – низшей грамматики – иногда растягивалась на два года. Ученики штудировали основы латыни: части речи, склонения имен существительных и спряжения глаголов, основы синтаксиса. Занятия проводились по учебнику De institutione grammatica libri tres М. Альвареша (1526 – 1582), португальского иезуита, учителя грамматики в первой коллегии Игнатия Лойолы в Лиссабоне. Он был впервые опубликован в 1572 году. Грамматика Альвареша стала официальной грамматикой иезуитов. Знакомились в первом классе и с азами древнегреческого языка.

Ежедневно проводилось четыре урока. На первом проверялось домашнее задание. На втором читали произведения Цицерона (самые легкие письма и эпиграммы) и выполняли упражнения – из учебника Альвареша либо продиктованные учителем.

На третьем отвечали тексты наизусть. Четвертый урок целиком отводился изучению грамматики. И так изо дня в день, кроме воскресенья.

В субботу порядок несколько отличался. На первом уроке повторяли пройденное за неделю. Второй урок отводился концентрированию. Остальные занятия проводились так же, как и в предыдущие дни.

Во втором классе – средней грамматики – завершалось изучение основ латинского языка. Преподавание греческого ограничивалось синтаксисом. Ученики должны были усвоить простейшие правила. Весь первый урок старосты класса (декурионы) проверяли упражнения, заданные накануне, а преподаватель – работы, выполненные письменно. На втором уроке ученики повторяли латинскую грамматику, а также переводили Цицерона с рабочего языка – в белорусских школах таковым был польский – на латынь. Родной язык Казимира Лыщинского, сейчас его называют старобелорусским, в школе не использовался. Только в конце XVII века здесь появился первый в Беларуси школьный театр. Как раз в пьесах, которые ставились на его сцене, звучал старобелорусский язык. На послеобеденных занятиях учитель проводил устный опрос по ранее изученному материалу. В субботние дни повторяли пройденное и изучали катехизис.

В третьем классе – высшей грамматики – практические навыки в разговорной и письменной латыни отрабатывались на произведениях античных авторов. Сначала ученик читал текст и пересказывал его по-польски или на латыни. Далее уже преподаватель разбирал произведение, обращал внимание на упущения в ответе ученика. В завершение учащиеся совместно выполняли перевод. Раз в месяц писали сочинения. Пробовали заниматься стихосложением. Ученики должны были также освоить в полном объеме грамматику греческого языка. Основным материалом для изучения служили басни Эзопа.

На первом уроке декурионы проводили устный опрос учеников, а преподаватель в это время проверял домашние задания.

На втором уроке читали Цицерона, а затем выполняли упражнения в письменной и устной форме. Третий урок отводился для проверки текстов латинских поэтов и греческих прозаиков, которые ученики должны были выучить наизусть. Оставшиеся полтора часа занимались латинской и греческой грамматикой.

За грамматическими классами шел класс поэзии (humanitas).

Главная его задача – непосредственная подготовка к занятиям по красноречию. В этот период ученики должны были много читать, в основном древнеримских поэтов и политиков: Овидия, Вергилия, Горация, Цезаря, Цицерона и других. Из греков в этом классе изучали, в частности, Платона, Плутарха, Гесиода.

Последняя ступень среднего образования в иезуитских школах – класс риторики. Он был рассчитан на два года. В этом классе знакомились с теорией ораторского искусства, вырабатывали собственный стиль речи. Последнее достигалось чтением античных авторов и выполнением многочисленных упражнений. Курс преподавался по учебнику Ц. Суареса De arte rhetorica libri tres (1560). Изучали Цицерона, Сенеку, Тита Ливия, Тацита. Из греческих авторов читали Демосфена, Платона, Гомера, Геосида, Пиндара и т. д. Преподаватели всячески побуждали учеников к самостоятельной творческой деятельности – естественно, в заданных ими рамках.

Несколько слов о порядке управления иезуитскими школами. В 1608 году (а фактически в 1617 году) Речь Посполитая была разделена иезуитами на две провинции – Польскую и Литовскую132132
  Блинова. С. 30.


[Закрыть]. Во главе провинций стоял провинциал. К Литовской относилась подавляющая часть учебных заведений, расположенных на территории современной Беларуси.

Ректора коллегиума назначал генерал Ордена. Обязанностью ректора была надлежащая организация деятельности школы. Он присутствовал на всех диспутах. По окончании учебного года направлял провинциалу отчет, в котором характеризовал каждого учителя. Но снять с должности преподавателя без согласия провинциала ректор не имел права.

Непосредственно жизнью школы руководил префект (praefectus studiorum). Если школа была большая, то ее, как правило, возглавляли два префекта: один отвечал за работу с младшими классами, другой – со старшими. Префект обязан был раз в две недели посещать один урок каждого учителя, детально анализировать его с точным указанием достоинств и недостатков.

О подготовке преподавателей, поскольку ее в полном объеме прошел Казимир Лыщинский, мы подробно расскажем в другой главе. Те же, кто желает во всех подробностях узнать, как работали учебные заведения иезуитов на территории нынешней Беларуси, могут обратиться к монографии Т. Блиновой133133
  Блинова. С. 26.


[Закрыть], незначительную часть которой мы пересказали.

Прежде чем расстаться с иезуитами, хотелось бы отметить некоторые черты, характерные для внедренной ими системы образования. Это соревнования в командах, созданных в классах, и так называемые концентрации. Состязание заключалось в следующем. В начале каждого учебного года учитель произвольно делил класс на две команды. Затем предлагались к решению специально подобранные задания повышенной сложности. Ученики, выполнившие задание лучше всех, назначались десятниками (декурионами), т.е. возглавляли команды из 10 человек. Остальные обязаны были им подчиняться. В ходе уроков декурионы оказывали помощь учителям, собирали для проверки письменные домашние задания, следили за порядком в классе, иногда проводили устный опрос. Многим еще со школьной скамьи знакомы функции старост, поэтому вдаваться в подробности не будем. Мы не сомневаемся, что Казимир Лыщинский был одним из декурионов.

У каждого класса был свой журнал, в котором выставлялись отметки. По окончании ученикам выдавали подтверждающий завершение обучения документ, и они переходили в следующий класс. «Хорошистам» и «отличникам» вручали похвальный лист134134
  Блинова. С. 46.


[Закрыть]. Все успехи и неудачи учеников фиксировались в их личных делах.

Источники не сохранили практически никакой информации о школьных годах Казимира Лыщинского. Г.Д.Сейлер – единственный из авторов, кто сообщает, что, находясь в коллегиуме, Лыщинский обнаружил «особые признаки способной и остроумной головы», часто задавался всевозможными грешными вопросами, высказывал парадоксальные суждения о Боге, ангелах, религии и умел объяснять их «с особым красноречием» своим сверстникам135135
  Seyler. §3.


[Закрыть]. Школьное руководство, узнав об этом, поразились «ужасным заблуждениям» молодого человека. Все попытки разубедить его в этом были тщетны. Якобы за вольнодумцем установили надзор. Однако он продолжал настаивать на своем, не реагировал на замечания и игнорировал усилия преподавателей, за что был однажды лишен школьных привилегий и содержания136136
  Seyler. §6.


[Закрыть].

Нас же не покидает уверенность в том, что наш герой был в числе лучших. В какой-то мере эта уверенность подкрепляется завещанием Геранима Лыщинского, в котором он назвал Казимира «яко способнейшего» среди четверых своих сыновей137137
  Духовное завещание.


[Закрыть]. Смеем предположить, что родитель нашего героя опирался не только на собственные суждения, но и на похвалы, которыми одаряли своего ученика педагоги-иезуиты.

Из завещания Геранима также известно, что отцам-иезуитам он оставил «18 злотых и один пляц за Мухавцом, дабы через два года, в неделю, в пяток, за мою душу литургия отправляема была»138138
  Духовное завещание.


[Закрыть].

Из ревизии с инвентарем замка Берестейского 1668 года следует, что судье городскому берестейскому Гераниму Лыщинскому за рекой Мухавцом принадлежало три пляца139139
  НИАБ. Ф. 1928, оп. 1, д. 36, л. 1 – 5, НИАБ. Ф. 1928, оп. 1, д. 37, л. 2 – 5; см. также в кн.: Гладыщук. С. 190 – 191, 198 – 199.


[Закрыть]. Аналогичный документ, составленный в 1682 году, свидетельствует, что все они перешли во владение отцов иезуитов140140
  Там же.


[Закрыть]. Возможно, два других земельных участка были выкуплены или выменяны иезуитами у наследников судьи берестейского. Можно сделать вывод, что у брестских иезуитов не было оснований предъявлять претензии Гераниму Лыщинскому и его наследникам, включая Казимира. Длительное время они мирно уживались друг с другом.

Касаемо загадок и тайн относительно в этой части мы по-прежнему не знаем точно, где именно родился Казимир Лыщинский (в Лыщицах или в самом Бресте), где его крестили. Это мог быть костел иезуитов, посвященный Иисусу Христу и св. Казимиру, костел бернардинцев, который находился в непосредственной близости от земельных владений Геранима Лыщинского в самом Бресте, а мог быть даже и Морозовичский костел. И нам бы, безусловно, хотелось, чтобы власти Бреста восстановили костел и коллегиум иезуитов, чьи руины сиротливо выступают из брестской земли, и организовали там музей нашего выдающегося мыслителя и соотечественника. Кстати, идея создания музея высказывалась неоднократно, но дальше школьного порога не вышла.